Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 59 страниц)

Глава 10.

Ричард и магия.

Ричард был страшно зол: он родился фермером, хотел оставаться им, но стал принцем и долгие годы старался смириться со своим положением, а когда, наконец, свыкся с судьбой короля-воина, неожиданно превратился в мага. Для инмарца это был удар ниже пояса, он не представлял, как вернётся в Зару и посмотрит в глаза подданным. Мало того, что жену потерял, так ещё и магическим даром обзавёлся. Как после этого править Инмаром, где на троне никогда не сидели короли-маги? Хранительницы с их волшебным Ключом – да, но мужчины с даром – никогда! Ричард понимал, что побратиму Смерти не выскажут претензий открыто, но перешёптывания и возня за спиной… Инмарец мысленно застонал, и едва Дима закончил урок, потребовал коньяка: на трезвую голову думать о будущем было невмоготу.

– Правильно, – одобрительно улыбнулся Артём, – нужно отметить твоё вступление в ряды магов!

– Молчи, создатель фиолетовых кобыл! Ляпнешь ещё что-нибудь в таком духе – убью!

– Сначала пройди курс молодого мага, – хихикнул принц Камии и показал другу язык. – Вот научишься, как Валя, бездонные бурдюки творить, тогда и к боевой магии приступить сможешь!

Дмитрий приглушённо вздохнул: его благое намерение "объяснить хоть что-то" кануло в Лету. Ричард был настолько шокирован внезапно обретённым даром, что пропустил урок мимо ушей. Теперь на руках у него, помимо малолетнего брата, оказался новоиспечённый, не желающий ни учиться, ни слушать голос разума маг. "Слабых мест всё больше, а я даже имени своего врага не знаю! Нужно возвращаться в Лайфгарм и трясти Витуса, пока не расколется!" Дима уже открыл рот, чтобы озвучить эту мысль, но тут подал голос Кевин.

– А кто у Вас был магом, сударь, мать или отец? – бесхитростно поинтересовался юноша, глядя на Ричарда так, словно у него неожиданно выросла вторая голова.

– Моя мать – лирийка, а лирийцы все немного маги, – проворчал инмарец и умоляюще взглянул на Солнечного Друга. – Хоть рюмку налей, гад!

– Видимо, твоя мать очень любила твоего отца, раз позволила высшему магу наложить на единственного сына столь мощное и чреватое весьма неприятными последствиями заклинание, – поспешно сказал Дмитрий, понимая, что ещё чуть-чуть, и друзья пустятся в очередной загул. – Думаю, здесь не обошлось без Роксаны или Михаила, ведь именно они живут в Инмаре.

– Плевать! Меня обманули, вот что обидно!

– Не просто обманули, Ричи. Дар мог убить тебя.

– Что?

– Скорее всего, твой дар спрятали ещё в младенчестве. Хитрое заклинание растворилось в сознании, заключив твою магию в своеобразную тюрьму. Дар рос и развивался вместе с тобой, а вместе с ним росли и крепли тюремные стены. Думаю, они действовали наподобие зеркального щита, отражая любопытные взгляды магов. Но магия всё равно жила внутри тебя. И, если бы твоей жизни угрожала реальная опасность, в попытке спасти своего носителя, магия стала бы рваться наружу и убила бы тебя, не сумев пробить щит.

Ричард произнёс что-то нечленораздельное и приподнялся из кресла:

– То есть, когда меня отравили в Камии, я воскрес сам?!

– Тебя отравили? – хихикнул Артём. – Это любимое оружие моих подданных. Они владеют им виртуозно!

– Да уж, – пробурчал инмарец, – прочёл письмишко и помер.

– Тебе крупно повезло, Ричи. – Дмитрий задумчиво качнул головой. – Если бы камийцы попытались, скажем, отрубить тебе голову, ты умер бы раньше, чем топор коснулся твоей шеи. А с ядом дар справился, ведь для этого не нужно было рваться сквозь щит. Он просто погрузил тебя в глубокий сон и очистил организм.

– Три раза подряд. Магия, значит… Видимо, поэтому я и похмельем не страдаю.

– Похмелье – ерунда, – отмахнулся Солнечный Друг. – С этим любой дурак справится. Я вот что не могу уразуметь, Ричи: когда твои родители позволили высшему магу колдовать над твоим сознанием, они не понимали, что делают, или общественное мнение было для них важнее судьбы сына?

– Слабаки! – припечатал Кевин, но, увидев, как наливается кровью лицо инмарца, поспешно добавил: – Впрочем, не всем же быть такими, как великий Олефир. Ну, оказались Ваши родителями сволочами – бывает. Наплюйте и забудьте!

– Ах ты, маленькая камийская дрянь! – дико сверкая глазами, проревел Ричард и, выхватив меч, бросился на мальчишку.

– Бумс!

Артём хлопнул в ладоши, и от меча осталась одна рукоять. Чертыхнувшись, инмарец отбросил её и завопил:

– Задушу гадёныша!

– За что? – отчаянно выкрикнул Кевин и нырнул за спину Димы.

– Отойди! – оказавшись нос к носу с побратимом, проревел Ричард, но Дмитрий отрицательно покачал головой:

– Кевин не хотел тебя обидеть. – Он протянул другу вожделенную бутылку коньяка: – Остынь. Мальчик прав: твои родители сглупили. Но теперь их мотивы не важны. Дело сделано. Ты маг и придётся с этим смириться, Ричи.

– Да уж… – Инмарец взял бутылку и сделал большой глоток. – Разменяв четвёртый десяток, не знать, кто ты есть. Согласись, это свинство!

– Знаешь, я не удивлюсь, если и сам Леонид обладал магическим даром. Всё-таки твой дар мощнее, чем у среднестатистического лирийца. Возможно, в Инмаре принято блокировать магию правителей, чтобы они соответствовали закону: "маги не могут править людьми". Это разумное объяснение, не так ли?

– Ложь, ложь и опять ложь! Как же я ненавижу все эти выкрутасы! – сквозь зубы процедил Ричард и снова приник к бутылке. – Вернусь, отменю, на хрен, все законы.

– Прямо-таки все? – усмехнулся Валечка, а временной маг уныло скривился:

– Чтобы что-то изменить…

– Только не говори, что из Лабиринта мы не выберемся! – перебил его инмарец. – Теперь это вопрос принципа! Ни за что не сдохну в Ланте! Мне ещё много чего сделать надо.

– Мы выберемся, Ричи, – твёрдо сказал Дмитрий. – У меня тоже остались незавершённые дела.

Инмарец понимающе кивнул и вновь приложился к бутылке. Поняв, что опасность миновала, Кевин осторожно выбрался из-за спины брата:

– Простите, пожалуйста, я не хотел Вас обидеть, Ваше величество.

– Да, ладно, чего уж там, – тяжело вздохнул Ричард и протянул юноше бутылку: – Мир!

Камиец с подозрением понюхал коньяк и сделал большой глоток. Из глаз брызнули слёзы, он закашлялся, едва не исторгнув выпитое на пол, и Валентин мигом оказался рядом.

– Запей.

Он сунул юноше стакан воды, и Кевин стал жадно пить, пытаясь унять бушующий в горле огонь. Артём ехидно взглянул на Солнечного Друга, бесшумно подобрался к Диме и зашептал ему на ухо:

– Присматривай за братом, а то эти алкоголики вмиг сделают его таким же, как они сами. – Временной маг усмехнулся и громким, мстительным голосом добавил: – Помню, в Кероне, ты никогда не разрешал мне выпить лишнего, Ричи, а мальчика спаиваешь без зазрения совести!

– Помолчи, Тёма. В отличие от тебя Кевин – спокойный, рассудительный молодой человек!

Ричард махнул в сторону камийца, и друзья разом уставились на "рассудительного молодого человека", который расплывшись в идиотской улыбке и крепко прижимая к груди полупустую бутылку, тихо мурлыкал какую-то пошлую песенку.

– Наклюкался! – радостно сообщил Солнечный Друг.

Кевин обернулся на знакомый голос, сфокусировал взгляд на землянине и просиял, словно после многолетней разлуки узрел родного человека. Бутылка полетела на пол, а в руках захмелевшего юноши появился бутерброд с сыром.

– На!

– Вот привязался, – проворчал землянин, отпихивая от себя руку, но Кевин был очень настырен.

Он совал магу бутерброд, что-то бессвязно лопоча, пока с губ не сорвалось одно, но внятное слово:

– Закуска.

– Сам и закусывай!

Юноша послушно кивнул и стал жевать бутерброд, преданно глядя на Солнечного Друга. Взгляд брата крайне не понравился Дмитрию. На ум пришли слова Витуса о готовности Кевина подчиниться сильному, и он угрожающе оскалился:

– Твоё воспитание, Валя?

– В смысле?

– Предупреждаю: сам хоть бочками коньяк глуши, но моему брату не наливай!

– Во-первых, налил ему Ричард, а, во-вторых, твой брат, между прочим, уже взрослый и может делать, что хочет. Сам разрешил! К тому же я как врач утверждаю: коньяк полезен для сосудов.

– Сейчас я тебя в такой сосуд запихну – не обрадуешься, – надвигаясь на землянина, прорычал Дмитрий, и его бело-голубые глаза яростно сверкнули.

Валентин гордо вскинул голову:

– А что ты, собственно, развоевался? Можно подумать, сам никогда не напивался! И не надо нам тут заливать про бокал вина! Видели мы этот бокал размером с цистерну! Крибле-крабле-бумс!

– Мне тогда было не семнадцать!

– Ну, и что? Ты был такой же бестолковый, как он, только старше!

– Теперь я понимаю, почему тебя хотят прибить, – язвительно произнёс Дмитрий. Злость пропала, точно её и не было, взгляд бело-голубых глаз потеплел и стал насмешливым. – Ты совершенно невыносим.

– Хочу заметить, что в списке я не единственный. Кевин упоминал ещё и Ричи с Артёмом.

– А меня-то за что? – набычился инмарец. – Хотя… я маг. – Он подобрал с пола чудом уцелевшую бутылку и залпом допил остатки коньяка. – Обидно… Такие заманчивые перспективы открылись и на тебе – какая-то сволочь тут же решает меня убить. Боится, наверное!

– Возможно, – кивнул Дмитрий, – но пока тебя не убили, научись защищаться.

– Ага. Валя! Коньяка!

– Сам делай. Раз ты маг – мой трубопровод закрыт!

– Повыделываться решил, да? Смотри, сейчас расслаблюсь и буду мысли твои читать! Впрочем, я уже и так кое-что слышал. Помню, была у тебя одна забавная мыслишка, про Беату. Рассказать?

– Завидуешь?! Да и остальные тоже. Вы подкаблучники по сути своей, а я – орёл! Я свободен от быта и необходимости отчитываться перед женой! – провозгласил Валентин и протянул инмарцу бутылку: – Так и быть, пока ты недоучка, буду о тебе заботиться.

– Вот спасибо, – осклабился король Инмара и приник к горлышку.

Дмитрий посмотрел, как жадно побратим глотает коньяк, и погрозил землянину кулаком:

– Хватит спаивать всех подряд!

– Сейчас никаких важных дел у нас вроде не намечается, – с искренним недоумением заметил Валентин, – а повод есть. Почему бы не выпить?

Дима безнадёжно вздохнул: спорить с Солнечным Другом было занятием бессмысленным. Махнув рукой, он обречённо кивнул, обернулся к Артёму, и временной маг громко прыснул: смирение на лице друга развеселило его сверх меры.

– Один-ноль в твою пользу, Валя!

Артём шагнул к Диме, чтобы обнять его, но замер: бело-голубые глаза вдруг потемнели, став иссиня-чёрными, как годарские скалы, а руки сжались в кулаки.

– Не может быть… – хрипло прошептал Дмитрий, опасно покачнулся, но не упал: Артём рванулся к другу, прижал его к груди и, взволнованно посмотрев в бледное, отрешённое лицо, с опаской спросил:

– Что ты увидел?

Дима не ответил. Он всё ещё смотрел на вздыбленные красные плиты, опрокинутую чашу и рубиновые осколки, покрытые тонким слоем инея. Но страшнее была серая, беспросветная пустота, расползающаяся по острову. От неё веяло могильным холодом и тленом. Пустота пожирала жизнь, и насытиться ей было не дано…

Несколько секунд прошли в настороженном молчании, а потом Дмитрий сглотнул комок в горле, провёл ладонью по лицу, словно отгоняя видение, и надтреснутым голосом произнёс:

– Нужно немедленно возвращаться в Лайфгарм!

– Это я и без тебя знаю, но как?

Временной маг отстранился и нервно повёл плечами. Он чувствовал, что друг находится на грани взрыва, но как предотвратить этот взрыв не знал. Да и, положа руку на сердце, не хотел предотвращать, где-то в глубине души надеясь, что если не Дима, то Смерть вытащат его из проклятого Лабиринта.

– Будем действовать грубо! – прорычал Дмитрий, и его глазницы затопил холодный белый свет.

Кевин даже подпрыгнул от восторга: сила, исходящая от брата, была пределом его мечтаний. "Я обязательно стану таким, как он. И плевать, что для этого нужно сделать!" – восторженно подумал юноша и, подавляя рвущийся из горла ликующий вопль, впился ногтями в ладони.

В отличие от камийца, Ричард и Валечка восторга не испытали. Наоборот, при виде Смерти их охватил испуг: они прекрасно помнили, что в Камии Дима отчаянно не хотел выпускать на свободу свою вторую ипостась.

– Ты что творишь? – завопил землянин.

Смерть повернулся к нему, смерил с головы до ног бесстрастным, промозглым взглядом и ровным тоном сообщил:

– Мы уходим.

Больше Валя не успел сказать ни слова: холодный белый свет вырвался из глазниц мага и потёк вниз, обволакивая высокую стройную фигуру. Смерть снисходительно кивнул землянину, точно разрешая ему удалиться, и посмотрел вверх. Туман под сводами зала колыхнулся, потревоженный невидимым, но настойчивым порывом ветра, и тонкие бесцветные щупальца потянулись к магу. Медленно, будто опасаясь собственной смелости, они облепили белоснежный щит плотной копошащейся массой, скрыв Смерть от друзей, и Кевин панически вскрикнул:

– Дима!

Не в силах стоять на месте, юноша подался вперёд, но его перехватили сильные руки инмарца.

– Не лезь!

Кевин кивнул и закусил губу, высматривая брата, а Валечка толкнул Артёма в бок:

– Хватит ворон считать! Иди, помоги ему!

Временной маг оторвал завороженный взгляд от копошащихся, словно черви, щупалец, посмотрел на землянина и, осознав его слова, согласно кивнул. Шальная, мальчишеская улыбка осветила лицо, явив на миг наивного безалаберного ученика Корнея, а потом ледяной серебряный свет вырвался из глаз и стремительно окружил мага плотным, мерцающим облаком. Смерть расправил плечи и, пройдя сквозь щит друга, скрылся в пульсирующей массе. Несколько долгих мгновений ничего не менялось, но вдруг щупальца зашипели и стали отступать – бело-серебряный свет теснил их к стенам, затопляя зал Встреч.

– Бежим!

Кевин схватил Ричарда за руку, но тот лишь нервно рассмеялся:

– Куда? От смерти не скрыться, мальчик.

Камиец всхлипнул, зажмурился, и в ту же секунду бело-серебряное пламя накрыло друзей с головой. Пронизывающий холод сковал тела, замораживая не только внутренности, но и мысли. Стены Лабиринта заходили ходуном, застонали, будто живые, а туман под сводами стал тёмно-лиловым.

– Отпусти нас, и мы не тронем тебя, Лант! – громогласно приказал Дмитрий.

"Разве я плохо заботился о тебе? Почему ты хочешь уйти?"

– Спасибо за заботу, но у нас дела в другом мире!

"Зачем куда-то спешить, если можно прожить остаток дней в счастье и радости? – Смертельное пламя стало ослепительно ледяным, и Лант угрожающе выкрикнул: – Прекратите или я раздавлю вас!"

– Попробуй! – прошипел Артём.

На магов ринулся яростный шквал нитей, но атака мира захлебнулась: Смерти усилили напор, ледяное пламя вылилось за двери зала и поползло по каменным коридорам.

"Остановитесь! Я должен подумать!"

– Нет! – отрезал Дмитрий. – Мы уйдём прямо сейчас!

"Хорошо", – сдался Лант, и двери зала Встреч захлопнулись.

– Очень предусмотрительно, – фыркнул временной маг.

"Я должен позаботиться и о себе".

– Хватит болтовни!

Лант утробно заворчал, липкие щупальца взмыли к потолку, складываясь в огромную, частую сеть, и запульсировали, как сердце. На мгновение магам показалось, что в центре сети мелькнуло человеческое лицо, но уже в следующую секунду стены зала пропали, и глазам предстали стройные ряды полосатых деревьев.

– Бегите! – скомандовал Смерть, всё ещё ощущая опасную магию Ланта, и Кевин, а за ним Ричард с Валечкой кинулись на опушку.

– А теперь мы.

Артём неспешно зашагал по бледно-желтой тропе. Дима шёл рядом. Временной маг никогда не отличался терпением, поэтому первым разорвал воцарившееся молчание.

– Так что случилось в Лайфгарме? – спросил он, искоса наблюдая, как утихает холодный свет в глазах друга, и они вновь становятся бело-голубыми.

– Сам увидишь.

– Тогда поспешим!

Тёма прибавил шаг, и вскоре маги нагнали спутников: Кевин, Ричард и Валентин стояли на опушке тигрового леса и пытались отдышаться.

– Ну, что, Солнечный Дружок, готов к встрече с мамочкой? – Артём подошёл к землянину и хлопнул его по спине. – Розалия Степановна будет на седьмом небе от счастья, увидев тебя живым, здоровым и даже трезвым!

– Ах ты… – Валя замахнулся, но Артём ловко увернулся от подзатыльника, метнулся к Диме и взял его под руку. – Временная ехидна, – ворчливо закончил Солнечный Друг, а Дмитрий, пресекая болтовню, скомандовал:

– Домой!

– Нет! – неожиданно для всех заорал Кевин. – Я остаюсь здесь!

Растерянно моргнув, Дима обернулся и в упор посмотрел на брата:

– Что за бред?

– Я остаюсь в Ланте! – Камиец сжал в руке медальон: – Я обещал Милле вернуться!

"Спокойно, спокойно, главное не давить. Мальчик и так, судя по всему, не в себе, не стоит усугублять ситуацию", – мысленно произнёс Дмитрий и заставил себя согласно кивнуть:

– Мы обязательно вернёмся за ней, но сейчас мы должны быть в Лайфгарме. Видишь ли…

– Идите! Я приду позже!

– Понимаю, Кеви, тебе понравилась эта девушка, но никому из нас нельзя оставаться в этом мире. Лант будет мстить, ты не справишься с ним.

– Я обещал Милле, что заберу её в Лайфгарм!

– Она не сможет жить в нашем мире, – сочувственно произнёс Артём. – Лантийцы привязаны к Ланту, и не могут путешествовать.

– А вилины? Валентин рассказывал о них. Они-то смогли!

– Хватит, Кевин! Сейчас не время спорить! – Дмитрий начал раздражаться. – Мы отправляемся!

– Решай за себя! Я свободен и сумею о себе позаботиться! Я докажу, что могу справиться со своими проблемами без посторонней помощи!

– Кевин! Нет! – Дима шагнул к брату, но тот исчез. – Чёртов мальчишка! – сжав кулаки, закричал маг и попытался найти беглеца, но Кевин словно растворился в Ланте. – Что он себе позволяет?!

– Он влюблён, и мы это знали, – вздохнул Ричард.

Дмитрий резко повернулся к побратиму:

– Влюблён? Чушь! Эта прохвостка зачаровала его! Девчонка хочет сбежать из Ланта, используя Кевина. Кто знает, что у неё на уме?!

– Так пошли за ним, – беззаботно предложил Валентин. – Заберём ребёнка и вернёмся домой.

С ненавистью взглянув на ядовито-синее солнце, Дмитрий скрипнул зубами:

– Как не вовремя, Кевин, как не вовремя…

Очутившись в знакомой фиолетовой гостиной с многочисленными пейзажами и натюрмортами, Кевин взволнованно огляделся и разжал пальцы, позволив медальону свободно повиснуть на шее.

– Милла!

Почти сразу дверь распахнулась, и в комнату вбежала лантийка: распущенные чёрные волосы тяжёлыми локонами падали на оголённые плечи, тёмно-синее платье с широкой юбкой подчёркивало тонкую талию и округлые бёдра. Девушка выглядела очаровательно, но Кевина в очередной раз посетили сомнения. "Как мне могло понравиться столь слабое и зависимое существо?" Однако сомнения рассеялись, стоило Милле приблизиться.

– Кевин! – радостно воскликнула она и жадно приникла к губам юноши.

Поцелуй захватил, заворожил камийца, лишил возможности трезво мыслить, и Кевин стал самозабвенно ласкать лантийку.

– Я пришёл, как и обещал, любимая. Мы больше никогда не расстанемся!

– Я ждала. Я знала, что ты вернёшься, – довольно шептала Милла, позволяя юноше насладиться своим холёным, отзывчивым на ласки телом.

В отличие от Кевина, лантийка не теряла головы: когда настырные пальцы попытались забраться в глубокое декольте, она нежно, но настойчиво отстранилась. Юноша едва не зарыдал от досады – близость возлюбленной сводила с ума. Кожа и губы горели, сердце заходилось в бешеной скачке.

– Ты пойдёшь со мной? – выдохнул Кевин и потянулся за поцелуем.

– Да. – Милла невесомо коснулась его губ и отступила: – Я готова на всё, лишь бы уйти отсюда! Мои сородичи живые только с виду. В Ланте даже улыбаются и смеются согласно установленным правилам. Лантийцы существуют, а я хочу жить!

– Ты будешь жить, Милла! Я покажу тебе лучший мир. Идём!

Маг взял девушку за руку и попытался переместиться в Лайфгарм, но вместо знакомых стен Керонского замка молодые люди оказались на центральной площади родного города Миллы. Они стояли на сиреневых плитах мостовой, а вокруг гудела разъяренная толпа горожан.

– Мы погибли…

Кевин взглянул в перекошенное от страха лицо возлюбленной и ободряюще улыбнулся:

– Ничего не бойся, Милла, я с тобой.

– Нам не уйти, – всхлипнула девушка, как заведённая мотая головой, но маг счёл её слова проявлением паники и, развернувшись, спокойно посмотрел на приближающегося к ним Пэлина Фога.

Мэр остановился в двух шагах от молодых людей, небрежно кивнул головой и выпятил нижнюю губу:

– Вы нарушили законы Ланта и должны отправиться в Священный Лабиринт!

Картинный взмах рукой и перед Кевином и Миллой повисли бокалы с мальфом.

– Я уже побывал в Лабиринте! – Камиец швырнул бокалы на каменные плиты мостовой. – Лант отпустил меня, и я не собираюсь злоупотреблять его гостеприимством. Я забираю Миллу и ухожу!

Мэр угрожающе выпрямился, вытянул руку и наставил палец на бунтующего иномирца:

– Ваш отказ – ваш смертный приговор. И приговор будет немедленно приведён в исполнение!

Лантийцы разразились зловещим улюлюканьем, а Кевин прижал дрожащую девушку к себе:

– Не бойся, Милла, мы выберемся.

В тот же миг из толпы полетели камни. Юноша хотел выстроить защитный купол, но не смог: он едва ощущал свою магию. Единственное, что удалось наколдовать – обычный железный щит. Камиец крутился, как бешеный, отражая удары, но камни летели один за другим, и, казалось, им не будет конца. И вдруг наступила тишина. Юноша осторожно опустил щит, взглянул на врагов и беспомощно вскрикнул, увидев, как один из лантийцев метнул кинжал. Кевин шагнул в сторону, пытаясь загородить возлюбленную, но не успел. Милла схватилась за рукоять, торчащую из живота, и стала оседать на мостовую.

– Я помогу! – Камиец отбросил щит, подхватил девушку на руки, но, как он ни пытался наполнить её тело живительной целительской магией, ничего не происходило: то ли силы у юноши было слишком мало, то ли его магия не действовала на лантийку.

– Жаль… но я хотя бы попыталась… – протянула Милла и закрыла глаза. – Прости…

Кевин расширенными от ужаса глазами уставился в стремительно сереющее лицо:

– Милла!!!

– Вперёд! – скомандовал Пэлин Фог, и, колыхнувшись, толпа двинулась на чужеземного мага.

Кольцо сжималось. Ни каменей, ни магии, видимо, лантийцы решили, что деморализовали непокорного мага, и взять его голыми руками не составит труда. "Как бы ни так! Без боя я точно не сдамся!" – зло подумал Кевин, положил Миллу на мостовую, и в его руке блеснул меч.

– Я убью вас всех!

– Я помогу!

Голос Ричарда прозвучал как гром среди ясного неба. Кевин обернулся – рядом стояли друзья. Блистающая на солнце сталь, решительные взгляды. Но юноша не желал их вмешательства, он хотел отомстить за возлюбленную сам.

– Уходите! – рявкнул он, сердито сверкнув налитыми кровью глазами.

– Кого же ты мне напоминаешь?

Артём почесал затылок, насмешливо глянул на Диму и ринулся на лантийцев, безжалостно разя их мечом. Валя и Ричард присоединились к нему, а Дмитрий шагнул к брату и вцепился в его рубашку:

– Ты – идиот! Я же сказал: нам нужно возвращаться в Лайфгарм! Разве я разрешил тебе уйти?! На тебя нельзя положиться!

– Я обещал ей вернуться, – всхлипнул Кевин и выронил меч. – Я хотел, чтобы она рисовала, а её убили.

Хотелось кричать и ругаться, но из горла рвались лишь скорбные рыдания. Плечи юноши поникли, голова бессильно упала на грудь. Дмитрий тяжело вздохнул и обнял брата. Юноша уткнулся в белоснежную рубашку, бормоча сквозь слёзы:

– Она была не такая, как все. Я хотел освободить её, как ты освободил меня, но не смог… Я очень хочу быть таким, как ты… Но у меня не получается…

– Получится. – Дима мрачно смотрел, как Ричард, Артём и Валечка крушат толпу, и гладил брата по волосам. – Ты ещё очень молод, Кевин. У тебя всё впереди. Тебе предстоит многому научиться, и когда-нибудь ты станешь таким, как я. А, может, и лучше. Но сейчас мы должны уйти.

Кевин молча кивнул, бросил прощальный взгляд на тело Миллы, и Лант пропал.