355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анфиса Кохинор » Дурацкие игры магов. Книга вторая. » Текст книги (страница 34)
Дурацкие игры магов. Книга вторая.
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 00:11

Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."


Автор книги: Анфиса Кохинор


Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 59 страниц)

Глава 11.

В чужой монастырь со своим уставом.

Уже на пороге реальности Валентин почувствовал, что мир вокруг изменился. Воздух стал более свежим и чуть сладковатым, словно, пока он спал, в покоях вырос фруктовый сад. Щёку приятно холодил шёлк, а маг точно помнил, что сотворил наволочку из тончайшей байки. Он даже картинку для неё придумал – золотистый Феррари-кабриолет. Вид этого чуда автомобилестроения и Валечкиной фантазии расслаблял и успокаивал его. Ужасы прошедших дней чуть отступали и слегка тускнели перед роскошной мощью автомобиля, когда-то казавшегося безумно желанным, а теперь – ненужным.

"И где моя наволочка, интересно? У нас в замке завёлся вор? – подумал Валентин, всё ещё не спеша открывать глаза, и хихикнул: – Караул! Куда смотрит правительство? Впрочем, с таким правителем глаз да глаз нужен, а то за собой не уследишь – украдут!" Радуясь собственной шутке и ощущая прилив бодрости, землянин наконец распахнул глаза и уставился в бледно-розовый потолок.

– И потолок спёрли.

– Не у тебя одного, – донеслось сбоку и, повернув голову, Валечка с удивлением обнаружил, что рядом лежит Ричард.

Инмарец был облачён в любимый кожаный костюм. На ногах – до блеска начищенные сапоги, в руках – любимый меч.

– В компании похищаться веселее, Ричи, – ободряюще улыбнулся Валя, сел и огляделся.

Комната, она же спальня, явно принадлежала женщине: цветочки-завиточки на мебели, обоях и гардинах; многочисленные баночки-скляночки и кисточки-щёточки на зеркальном туалетном столике. Валечка посмотрел на платяной шкаф и почувствовал лёгкий укол в сердце – он уже видел его, но где? Встревожено дернув плечами, землянин снова и снова оглядывал резные дверцы, позолоченные ручки, но воспоминания ускользали.

– Что с тобой? – хмуро поинтересовался инмарец.

Он поднялся с постели и теперь вышагивал по комнате взад-вперёд, озабоченно поскрёбывая щёку.

– Не знаю.

Валечка встал, расправил солнечный балахон и ещё раз внимательно оглядел незнакомую спальню.

– Нужно выбираться отсюда. – Ричард взглянул на распахнутое окно. – По крайней мере, мы в Камии. Это проклятое солнце я не спутаю ни с каким другим!

– Вот чёрт! – внезапно воскликнул землянин, метнулся к туалетному столику и схватил полосатую, золотисто-синюю палочку, похожую на карандаш. – Estee Lauder!

– Что?

– Тушь для ресниц!

– Отлично, красься и пошли! – хмыкнул Ричард, подошёл к кровати и взял свой меч.

– Эта тушь с Земли!

Инмарец обернулся и озадаченно посмотрел на Валентина:

– Ты хочешь сказать… – Он покрутил головой, разглядывая комнату так, словно только что прозрел. – Эта спальня Стаси?

– Именно! – расплылся в довольной улыбке землянин.

– Тогда что ты стоишь? Давай, колдуй? Отыщи её и скажи, что мы здесь!

Валентин кивнул, прикрыл глаза, и лицо его стало кислым, словно он лимонов объелся:

– Блин.

– Что ещё?

– Я этого временного засранца прибью! – выпалил землянин и сердито взглянул на Ричарда. – Обиделся он, видишь ли! А магия моя здесь причём? Как я теперь жить буду?

Поняв, что стараниями Тёмы Солнечный Друг лишился дара, инмарец несколько сник. С магией им не пришлось бы действовать вслепую. Они могли бы заранее выяснить, где находятся и какие опасности их подстерегают. "Впрочем, обходился же я без магии до сих пор. И теперь обойдусь!" – твёрдо сказал себе Ричард, поправил ножны и, подойдя к Валентину, ободряюще хлопнул его по плечу:

– Ничего, Валя, привыкнешь. Ты же стал магом не так давно.

– Угу, – буркнул землянин.

Он мог бы много чего наговорить другу, но вступать в перепалку не стал: спорить с инмарским воином о магии было делом долгим и крайне нудным. Оно требовало пару-тройку бурдюков вина, хорошей закуски и стайки наложниц, для снятия напряжения. Землянин опустил голову и мрачно посмотрел на свой солнечный балахон, оставленный ему Тёмой в насмешку. С каким бы удовольствием он сдёрнул его и растоптал, но язва-принц позаботился, чтобы Валя не разоблачился – под балахоном на нём не было даже трусов!

Ричард подождал немного, давая землянину примириться с тяжёлой потерей, а потом обнял его за плечи и настойчиво подтолкнул к дверям:

– Пошли уже! Хватит слёзы лить. Тёма перебесится, и ты снова сможешь колдовать. Лучше давай поскорее найдём Стасю. Надеюсь, что Ника с ней.

– Без магии я чувствую себя голым.

– Не мели ерунды!

Ричард взял друга за руку, точно маленького ребёнка, и повёл за собой. Валя что-то недовольно бормотал под нос, но инмарец не прислушивался. Цепким взглядом, он рыскал по сторонам, пытаясь определить, насколько опасен дом, в котором они оказались. Отсутствие людей и гробовая тишина нервировали воина. Он пробыл в Камии больше полугода и ни разу не видел, чтобы огромный, богато обставленный особняк стоял пустым.

"А вдруг они мертвы?.." Страшная мысль раскалённым железом пронзила Ричарда. Он остановился, прижал руку к груди, словно хотел притормозить бешено бьющееся сердце, и пробормотал:

– Не может быть. Он бы не допустил.

Валентин посмотрел на друга и обомлел. Чтобы прочесть сейчас мысли инмарца, магия была не нужна: ужас от возможной потери отпечатался на его лице.

– Думаешь, они умерли? – ошарашено пролепетал землянин, и друзья бросились обыскивать дом.

Забыв об осторожности, они метались из комнаты в комнату, из одной гостиной в другую, но нигде не было ни души. Внезапно намётанный взгляд инмарца уловил за окном какое-то движение.

– Там кто-то есть! Бежим!

Друзья опрометью выскочили из гостиной и, перепрыгивая через ступеньки, вывалились на крыльцо. Они надеялись, что увидят Нику или Стасю, но возле дома стоял молодой мужчина в льняной серо-коричневой рубахе и таких же штанах, но на тон темнее. Выглядел мужчина испуганным и несчастным. Несколько секунд Ричард и Валентин всматривались в узкое лицо с острым подбородком, орлиным носом и усталыми карими глазами, пытаясь угадать, что собой представляет незнакомец, а потом дружно шагнули с крыльца – им пришла в голову одна и та же мысль: он мог оказаться убийцей Стаси и Вереники.

– Кто ты такой? – требовательно рыкнул Солнечный Друг.

– Хавза, – тихо ответил мужчина и рухнул в обморок.

Ричард брезгливо поморщился:

– Хлюпик какой-то! Приведи его в чувство, Валя, надо узнать каким боком он прилепился к Стасе.

Валентин присел на корточки и положил руку на лоб камийца. По привычке он начал было бормотать заклинание, но, опомнившись, сердито чертыхнулся и похлопал Хавзу по щекам:

– Давай, мужик, приходи в себя!

Веки дрогнули, приподнялись, и на Солнечного Друга взглянули печальные коричневые глаза. Камиец глубоко вдохнул, со стоном выдохнул, уголки его губ поникли, и красивое, мужественное лицо наполнилось бесконечной тоской и равнодушной покорностью злодейке-судьбе. Валентин невольно улыбнулся: Хавза выглядел точь-в-точь как его университетский приятель, разбуженный наутро после студенческой пирушки. И землянин тотчас же проникся сочувствием к несчастному.

– А что делать, дружище? Вот такая у нас неспокойная жизнь, – оптимистично произнёс он и протянул Хавзе руку. – Поднимайся и рассказывай как на духу: что связывает тебя со Стасей?

Камиец с горечью посмотрел на Валентина:

– Вы не представляете, как мне хочется ответить – ничего! Но, увы, это будет ложью. Я вынужден жить с ней под одной крышей и не испытываю от этого ни малейшего восторга.

– Почему? – искренне удивился инмарец. – Станислава очень милая и хозяйственная женщина.

– Хозяйственная – это да! – Хавза отвёл руку Валентина, поднялся, отряхнул костюм и угрюмо взглянул на инмарца: – А вот милой я бы её не назвал… Может, конечно, с Вами она вела себя иначе, чем со мной и Никой…

Камиец не договорил – в барабанные перепонки ударил душераздирающий вопль, и мужчины сломя голову бросились на крик. Пронеслись по саду и как вкопанные остановились возле раскидистой яблони: Ника и Стася, вцепившись в волосы друг другу, с воплями и шипением катались по земле.

Хавза поднял глаза к небу и что-то проникновенно зашептал, вызвав недоумённый взгляд Ричарда, которому тут же пришла в голову мысль о принадлежности камийца к магам, но ни подтвердить, ни опровергнуть её он не мог. "Потом разберёмся!" – досадливо подумал инмарец и уставился на дерущихся женщин.

– Ни фига себе порядочки, – пробормотал Валя, соображая, как растащить скандалисток, но в голове упорно вертелись образы дерущихся котов и ведра воды. – Не водой же их разливать? – Землянин растерянно посмотрел на друга: – Что делать-то будем, Ричи?

Вместо ответа инмарец шагнул к драчуньям и, примерившись, схватил обеих в охапку. Оказавшись в железных объятиях Ричарда, женщины ещё немного подёргались, но, осознав тщетность своих попыток, отпустили волосы друг друга и притихли. Потом одновременно приподняли головы и, узнав инмарца, засветились от счастья. Ссора была мгновенно забыта.

– Наконец-то о нас вспомнили! – завопила Ника, прижалась к Ричарду и требовательно спросила: – Где мой Тёма?

– В Ёссе. – Инмарец поставил скандалисток на землю: – Что между вами произошло?

– Стаська с катушек слетела, – отмахнулась Вереника и кинулась на шею к землянину, едва не свалив его с ног: – Валя! Как же я рада!

– Потише, дорогая! – целуя подружку в щёку, проворковал Валентин. – С тобой всё в порядке?

– Нет! Какая-то сволочь лишила меня магии, а Стаська не желает помочь, хотя Ключ работает!

– Замолчи, – прошипела Стася, и изумрудные глаза сверкнули яростью. – Ты и без магии хороша! Невоспитанная, дрянная девчонка!

– Сама такая! – огрызнулась Вереника, и Хранительница, скрипнув зубами, шагнула к ней.

– Стоять! – Ричард обхватил разгневанную женщину за плечи: – Успокойся, пожалуйста, и расскажи толком, что здесь происходит. Кроме вас троих в доме ещё кто-нибудь живёт?

– Нет, мне хватает невоспитанной соплячки и её дружка-извращенца!

Ричард и Валентин с тревогой переглянулись, вперили строгие взгляды в Хавзу, и тот, смущённо опустив голову, пробормотал:

– Не понимаю, почему вас это бесит?

– Он приставал к тебе, Ника? – угрожающе поинтересовался Валентин, не сводя глаз с камийца.

– Скорее я к нему, – хихикнула девочка. – В Гольнуре мы со Стаськой скрывались под мужскими личинами. Вот Хавза и влюбился в симпатичного мальчишку! Он честно предлагал Стаське деньги, но вы же понимаете… – Вереника подмигнула несостоявшемуся любовнику и расхохоталась. – В общем, мы бежали, а он погнался за нами и попал как кур во щи. Да что мы здесь стоим! Идёмте в дом, я расскажу вам нашу историю во всех подробностях!

– Уж ты-то расскажешь, – проворчала Станислава и ласково улыбнулась инмарцу: – У меня на обед кулебяка по особому рецепту, как ты любишь.

– Хорошо, – оторвав взгляд от Хавзы, расплылся в улыбке инмарец и подал Хранительнице руку: – Твои кулебяки я готов есть с утра до вечера!

Стася радостно кивнула, вложила ладошку в сильную руку воина, и они направились к дому.

– Нашла ж таки почитателя, – презрительно скривилась Вереника. – Ты не представляешь, Валя, как надоело с утра до вечера жрать, а в перерывах возиться в огороде или полы мести! И самое главное – бессмысленно всё это. С помощью магии Стаська за пять минут может с хозяйством управиться. Так нет же! Воду ей носи, пыль вытирай и так далее! Нет бы отправиться куда-нибудь! Интересно же новый мир посмотреть! А мы сидим в чётырёх стенах как узники.

– Н-да… – протянул Валентин. – Угораздило же тебя со Стасей связаться…

– Можно подумать, меня спрашивали. Знала бы, какой гад надо мной так подшутил, удушила б голыми руками.

Симпатичное личико Вереники перекосила дикая злоба: рот исказил звериный оскал, а наивные голубые глазки вспыхнули лютой ненавистью – перед землянином возник маленький яростный монстр, готовый броситься на врага и растерзать его на клочки. Валя успокаивающе погладил девочку по голове:

– Потерпи, дорогая, когда мы вычислим нашего врага, ты обязательно примешь участие в охоте на него.

– А то! – с энтузиазмом откликнулась девочка и озабоченно поморщилась: – Почему Тёма не пришёл за нами сам?

– Э… Как бы тебе это сказать, Ника… Сейчас Тёма несколько неадекватен и…

– Он снова впал в безумие? А Дима? Он ведь рядом с ним?

– С Димой тоже не всё просто. Он ничего не помнит, да и с магией у него плоховато. Навряд ли он сможет остановить нашего зарвавшегося безумца.

Вереника пристально посмотрела на Валентина и уселась прямо на землю:

– Рассказывай как есть, Валя. Я хочу знать про Тёму и Диму всё!

– Ладно, – махнул рукой землянин, – расскажу, только, может, в дом пойдём?

– Ни за что! Стаська нам спокойно поговорить не даст, а если твой рассказ ей не понравится и вовсе рот заткнёт. При помощи магии, которую терпеть не может! – Ника тряхнула растрёпанными волосами и похлопала ладонью рядом с собой. – Садись, здесь разговаривать будем.

– Как скажешь. – Валентин присел рядом с девочкой и начал рассказ, а Хавза, довольный тем, что его не гонят, подошёл ближе: история мага обещала быть интересной и крайне важной для его дальнейшего общения с Никой и её могущественными друзьями…

Станислава и Ричард тем временем молча дошли до крыльца, поднялись по ступеням, и инмарец галантно распахнул дверь:

– Прошу!

Хранительница мило улыбнулась, вошла в просторную прихожую и остановилась. Переминаясь с ноги на ногу, она раздумывала, куда пригласить неожиданного гостя. Комнат в доме хватало, во всех царил идеальный порядок, но Хранительнице хотелось удивить Ричарда, и она остановила выбор на небольшой гостиной на первом этаже. Загадочно улыбнувшись, словно собираясь открыть инмарцу сокровенную тайну, Стася сделала десяток шагов и отворила высокие резные двери.

Гордостью идеально квадратной комнаты был огромный фалиярский ковёр, подобный тому, что из-за интриг маленькой прохиндейки пришлось оставить в Гольнуре. Хранительница до сих пор жалела об оригинале, ведь, по её мнению, он был настоящим произведением искусства. Стасин ковёр тоже получился красивым, но тот, первый… Вспомнив о невосполнимой потере, женщина нахмурилась, подумав вдруг, что появление Ричарда и Валентина грозит новыми утратами. Придётся оставить такое множество милых сердцу вещиц, куда-то переезжать, заново обустраиваться и опять же неизвестно, как долго удастся прожить на новом месте. Неугомонный брат или его непоседливые друзья обязательно надумают куда-нибудь отправиться и её, Стасю, с собой потащат. Ни за что в покое не оставят! Хранительница тяжко вздохнула, и Ричард, решив, что она боится спросить о Диме, начал разговор сам:

– Не могу сказать, что у меня хорошие новости, Стася, но совсем уж плохими их тоже не назовёшь. Дима и Артём живы, правда, находятся не в лучшем состоянии. Тёма сильно не в себе, а Дима потерял память и с магией у него не очень. Однако я уверен, что он справится, проснётся Смертью, приструнит Тёму, и мы все вернёмся в Лайфгарм.

– Надеюсь… – уныло протянула Станислава и предложила: – Присаживайся, пожалуйста, на диван. Сейчас я принесу чай.

Хранительница выскользнула в коридор и поспешила на кухню: известие о том, что с братом и его лучшим другом что-то не так, вселило крохотную надежду на то, что, пока они разбираются со своими проблемами, можно будет спокойно пожить здесь, вдали от тревог и волнений. "От Вали ещё хорошо бы избавиться, а то начнутся пьянки-гулянки – покоя точно не будет. Он и Ричарда за собой потянет! А зачем мне, спрашивается, два пьяных бездельника?! Точнее – три. Хавза не замедлит к ним присоединиться". Хранительница брезгливо скривилась и вошла на кухню. Приготовить чай с помощью магии – дело недолгое. И уже через пару минут Станислава шла по коридору с подносом в руках и размышляла о том, как избавиться от Валентина. Но стоящих идей в голову не пришло, и в гостиную женщина вплыла с таким несчастным видом, что Ричард едва не заплакал. "Как же она любит брата…" – подумал инмарец и, поднявшись с дивана, шагнул ей навстречу. Взял из рук Стаси поднос, поставил на низкий столик возле дивана и проникновенно сказал:

– Дима обязательно что-нибудь придумает. – Ричард сжал маленькую, нежную ладонь Хранительницы и, глядя в блестящие зелёные глаза, продолжил: – А пока мы здесь, я буду заботиться о тебе. Мы вместе дождёмся Диму, а когда вернёмся в Лайфгарм, вы сразу же поженитесь.

Услышав о свадьбе, Стася всхлипнула и горько заплакала. Она рыдала от неизбежности, оттого что судьба её предопределена, и рано или поздно она, словно героиня романа, написанного для извращенцев, окажется в объятьях брата, и тот ни за что не отпустит её.

Ричард смотрел на плачущую навзрыд Станиславу, гадая как его сердце до сих пор не разорвалось от боли. Не в силах больше сдерживаться он прижал к себе несчастную и стал гладить её по спине, шепча:

– Успокойся девочка, твой брат выберется, и вы вновь будете вместе.

Слова бывшего мужа подлили масла в огонь, и Стася зашлась в истерике. Растерявшись, Ричард замолчал, сильнее сжал объятья и замер, ожидая, когда женщина успокоится. Мало-помалу рыдания становились всё глуше, и, прислонившись щекой к широкой груди инмарца, Станислава наконец прекратила плакать. "Как было бы здорово, остаться с Ричардом и пускай остальные живут как знают", – с горечью подумала она, чувствуя, как к глазам вновь поступают слёзы.

– Мне тоже больно, Стася, – тихо сказал инмарец, радуясь, что Хранительница притихла. – Нам всем больно. И Марусе, которая осталась в Ёссе на милость сумасшедшего принца Камии, и Веренике, тоскующей по Артёму, и Валентину, которого наш безумный друг лишил магии, и мне…

– У Вали нет магии?! – Станислава резко вскинула голову. – Он совсем не может колдовать?

– К сожалению. Будь у него магия, он попытался бы что-нибудь сделать, а так…

"Напиться бы он попытался, – заметила про себя Стася и мстительно подумала: – Фиг ему с маслом, а не выпивка! Будет у меня работать, как все!"

Хранительница нехотя отстранилась от Ричарда и с грустью посмотрела в притягательные серые глаза:

– Мне очень жаль, Ричи, что всё так получилось. Пока Дима и Артём заняты друг другом, нам придётся выживать самим. Надеюсь, когда-нибудь они вспомнят о нас. А теперь давай пить чай.

На щеках женщины заиграл румянец, губы сложились в приветливую улыбку, и Ричард счастливо улыбнулся: Станислава полностью пришла в себя.

– И что же у нас к чаю? – дружелюбно поинтересовался он, разглядывая поднос, на котором, кроме фарфоровых чашек и чайника, стояли плетёные корзиночки с печеньем, сладкими булочками и пирожками.

– Печенье с изюмом и шоколадной крошкой, булочки с корицей и пирожки с мясом. Кушай на здоровье! – лучась от удовольствия, сообщила Хранительница, разлила по чашкам чай и, сияя как начищенный самовар, протянула Ричарду пирожок: – С мясом, как ты любишь.

– Спасибо, – с умилением поблагодарил её инмарец, откусил чуть ли не половину, сделал большой глоток чая и поднял глаза к потолку: – Пальчики оближешь! Ты настоящая волшебница, Стася! Я неустанно готов есть твою еду, потому что ни один повар Вселенной с тобой не сравнится.

Полными обожания глазами он посмотрел на Хранительницу, и её щёки заалели как маков цвет.

– Как же мне приятно это слышать, Ричи! Ты единственный, кто похвалил мою стряпню. От Ники спасибо не дождёшься, а про камийца я и вовсе молчу. Неблагодарная скотина!

– Он чем-то обидел тебя? Только скажи и я покажу ему, где раки зимуют.

– Мне противно видеть эту мразь. – Пухлые губы Станиславы брезгливо сжались. – Он оскорбляет меня самим фактом своего существования. Педераст!

Ричард поставил чашку на стол и мягко уточнил:

– Ты не любишь Хавзу только за его пристрастие к своему полу?

– Да! Его, как ты выражаешься, пристрастие не что иное, как глумление над человеческой природой! Такие, как он, не имеют права жить!

– Вот развоевалась, – покачал головой инмарец. – Ну привлекают его мужики и ладно! Уродился он такой. Не убивать же за это?!

– Убивать! – Хранительница рубанула рукой воздух, словно снося голову невидимому преступнику. – Что б другим неповадно было!

– Стася… Ты несёшь ерунду. Хавза не преступник! Даже по законам Лайфгарма, а уж по камийским и подавно! Мы с Машей проехали полмира, и в редкой гостинице мне не предлагали развлечься как с наложницами, так и с наложниками. В Камии это в порядке вещей, а, как любит говорить Валечка, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

Станислава презрительно фыркнула, поджала губы и недовольно взглянула на Ричарда:

– Можешь говорить и думать, что угодно. Я считала, считаю и буду считать Хавзу грязным извращенцем!

– Ладно, – буркнул инмарец, поняв, что переубедить Стасю не получится. – Можешь, считать его хоть обезьяной, но, прошу, будь с ним корректна и вежлива. Твои оскорбления его натуру не переделают.

– Спасибо за разрешение, – скривилась Хранительница и поднялась. – Мне нужно готовить обед.

Ричард внимательно посмотрел на Стасю и помрачнел. В мечтах он не раз представлял себе их встречу, однако явь перечеркнула мечты. Хранительница вела себя как плебейка. Особенно покоробило её хамское отношение к Хавзе. Никогда раньше инмарец не предполагал, что в мягкой, отзывчивой женщине может таиться столь явная, неприкрытая злоба. В голову даже пришла абсурдная мысль, что Станиславу подменили, но Ричард категорично отмёл её, решив не спешить и тщательно разобраться, что же случилось с сестрой побратима. Он бережно взял Стасю за руку и усадил обратно на диван.

– Что с тобой происходит, милая?

– Ничего, – пожала плечами Хранительница, однако на глазах её заблестели слёзы.

С минуту женщина молчала, то ли собираясь с мыслями, то ли обдумывая, стоит ли вообще о чём-то говорить, а потом уткнулась в плечо Ричарда и всхлипнула:

– Я не знаю, что мне делать, Ричи. Я совсем одна и никто не желает меня понять. Все живут так, будто ничего не происходит, а мне кажется, что моя жизнь рухнула, рассыпалась в пыль и смешалась с песком Харшидской пустыни. Я словно перестала существовать, жизнь проходит мимо, потому что все, кроме меня, чего-то ждут, на что-то надеются, а мне точно снится длинный кошмарный сон, из которого я не в силах вырваться! – Станислава подняла голову, уставилась в изумлённое лицо инмарца и тоскливым голосом продолжила: – Тебе не понять, Ричи, каково это целый год ждать, надеяться, а потом… Он даже не вспомнил о свадьбе! Вместо этого стал учить меня бросаться огненными шарами, будто это самое важное в жизни! А я не боевой маг, я – женщина! Я хочу дом и нормального мужа, который будет любить меня и наших детей. Но в результате нас мотает по мирам, Дима занимается Тёмой, Валечкой, Никой или тобой, а на меня у него времени не остаётся! Почему он не женился на мне, как обещал? Почему оказался в Камии с Тёмой, а не со мной? Почему мне досталась наглая, своенравная девчонка? Это из-за неё мы бежали с насиженного места! Мы могли бы до сих пор спокойно жить в Гольнуре, ожидая Диму или Артёма, если они, конечно, вспомнят о нас за своими разборками.

– Стася… – Инмарец обнял Хранительницу и прижал к себе. – Я очень сочувствую тебе. На твою долю выпали тяжелые испытания, но, поверь, Дима любит тебя! Однако он должен разобраться со своими врагами, иначе спокойной жизни, о которой ты мечтаешь, не будет! А когда он победит, мы все погуляем на вашей свадьбе. Нужно лишь набраться терпения и подождать. – Ричард погладил пышную рыжую шевелюру и поцеловал Станиславу в макушку. – Позволь мне позаботиться о тебе, пока Димы нет рядом. Ведь, в конце концов, когда-то я был твоим мужем. И у меня это неплохо получалось.

– Да… – прошептала Стася и всем телом прижалась к инмарцу. – Ты был очень-очень хорошим мужем. С тобой было легко и спокойно. Жаль, что наш брак оказался фикцией.

Ричарда прошиб холодный пот: фраза о замужестве сыграла с ним злую шутку. Всем своим видом Станислава показывала, что не прочь вспомнить их медовый месяц в Литте, но инмарец не желал обманывать побратима и, нервно сглотнув, вымолвил:

– Я никому не позволю обидеть тебя.

Он разомкнул объятия, и Хранительница неохотно отстранилась. "Он пренебрёг мною из-за Димы, – с досадой подумала она. – И так будет всегда. Я навеки принадлежу Смерти!" На глаза вернулись слёзы, но Стася сдержалась, понимая, что истерика не приведёт ни к чему, кроме братских поцелуев и целомудренных поглаживаний по голове, а ей хотелось большего. Станислава старательно гнала разбуженные Ричардом воспоминания о своей недолгой жизни с ним, но фривольные картинки всё равно крутились перед внутренним взором, будто осы над лотком со сладостями. Неловкое молчание нарушил весёлый смех Вереники и Валентина, донёсшийся с улицы.

– Вот видишь, Ричи, им на всё наплевать! – укоризненно взглянув на инмарца, проговорила Стася. – Уже веселятся! Хотя повода для радости я лично не вижу. В общем, так: пойди к ним и передай, что через час я жду всех в столовой. Мы пообедаем, а потом я расскажу о порядках в моём доме. И те, кому они не по нраву, могут отправляться на все четыре стороны!

Хранительница поднялась, гордо вскинула голову и решительным шагом покинула квадратную гостиную. Ричард посмотрел на захлопнувшуюся дверь, машинально допил тёплый чай, откинулся на спинку дивана и взял из плетёной корзинки пирожок. Медленно и со вкусом он один за другим поглощал шедевры кулинарного искусства и думал об их авторе. "Бедная женщина! Сколько же несчастий свалилось на её хрупкие плечи! Будь я на месте Димы, ни за что не обманул бы её ожиданий! Женился бы сейчас же! А то получается, что она его вечная невеста. Это становится неприличным! Обязательно поговорю с Димой, как только случай представится".

Внезапно дверь приоткрылась, и в гостиную заглянул Валентин.

– Ричи! – Он шмыгнул глазами по сторонам, переступил порог и возбуждённо заговорил: – Ты не представляешь, как мы попали! Стаська устроила здесь настоящую диктатуру! Ника и Хавза просто стонут под её железной рукой. Несчастный камиец, между прочим, занимающий весьма высокое положение в торговой лиге Гольнура, вынужден трудиться как последний раб, а Ника (царица Лирии!) низведена до положения горничной! Это форменное безобразие, Ричи! Мы должны поставить оборзевшую женщину на место! Предлагаю…

– Стоп! – рыкнул инмарец. – Придержи свой болтливый язык! Этот дом принадлежит Станиславе, и она вправе устанавливать здесь любые порядки. Мы всего лишь незваные гости, а значит, будем жить по принятым здесь правилам. Кстати, через час будет обед, и Станислава расскажет нам, как полагается вести себя в её доме!

– Да знаю я, что она расскажет! Наложит запреты на всё, что можно, и работать заставит. Вон Хавза ей каждый день воду и дрова таскает, грядки копает и прочей фигнёй занимается! А если что не так, наша милая магоненавистница за Ключ хватается!

– Ну и что? Должна же она порядок поддерживать, а Хавза не развалится, если пару вёдер воды принесёт. На то он и мужик!

– Да бессмысленно это, Ричи! – Схватился за голову Валентин. – С помощью Ключа Стаська может за секунду любую работу сделать! Она из вредности Хавзу с Никой мучает! Покомандовать ей, видите ли, захотелось! Что ж она тогда Годар на произвол судьбы бросила? Там ведь широчайшее поле для её командирских амбиций было. Командуй – не хочу! Так нет! Целый год сиднем сидела, на мою мамочку государственные дела свалив. А здесь – прорвало!

– Замолчи! – Ричард вскочил и, дрожа от негодования, стал наступать на Валентина, однако рыжеволосый коротышка не дрогнул.

Он упёр руки в бока, сложил губы в презрительную улыбку и снизу вверх уставился на инмарца:

– Значит, ты перешел на сторону местного диктатора? Чем же она тебя подкупила? Парой тёплых пирожков или своим фирменным душистым чаем? Или было что-то ещё, о чём нам знать не полагается?

– Да как ты смеешь?!

Пудовый кулак просвистел над головой Солнечного Друга, который молниеносно присел на корточки, и врезался в дверной косяк. Сухое дерево треснуло, а Ричард скрипнул зубами от боли, с недоумением посмотрел на разбитые костяшки пальцев и повернулся к Валентину. Землянин уже сидел на диване и жевал пирожок. Некоторое время инмарец пялился на невозмутимого, как скала, друга, а потом потряс окровавленной рукой, собираясь что-то сказать, но Валя опередил его:

– Прекрасный удар, друг мой, прекрасный! Будь у меня магия, я бы в два счёта залечил твои ссадины, но увы… Придётся тебе обратиться к нашей добрейшей хозяйке. Только представь: симпатичная женщина вьётся вокруг тебя, жалостливо ахает, затем творит йод и стерильные бинты. А дальше ещё лучше! Мягкие пальчики нежно касаются твоей сильной, мозолистой руки, белоснежный бинт обвивает пальцы, ладонь…

– Да что ж это такое?! Ты специально явился позлить меня, Валя? Имей в виду: следующий раз я не промахнусь! И твоя наглая, хитрая рожа украсится роскошным фиолетовым синяком!

– Брось грозиться, Ричи! Такой честный и благородный воин, как ты, не позволит себе обидеть слабого и беззащитного землянина, варварски лишенного дара. Твои морально-этические принципы тверды и нерушимы как ларнит, гранит и хром!..

– Валя! Хватит витийствовать! Говори: зачем пришёл?

– Да так. Дай, думаю, зайду к Ричи, узнаю, как ему живётся на новом месте. Прихожу и вижу: Ричард живёт хорошо – пирожки трескает, чаёк попивает. Короче, я спокоен за тебя, дружище! А за сим, позволь откланяться.

Солнечный Друг соскочил с дивана, отвесил Ричарду шутовской поклон и быстро вышел в коридор, где его ждали Ника с Хавзой.

– Что случилось, Валя? Почему вы с Ричи так орали? – с тревогой спросила девочка.

– Наш друг переметнулся на сторону Стаськи, – поморщился Валентин. – Он считает, что в своём доме она может творить, что угодно. И, боюсь, при столь мощной поддержке Стаська разгуляется вовсю.

– Плохо… – протянула Вереника, скривившись, а Хавза тяжко вздохнул.

– Не надо расстраиваться раньше времени, друзья, – бодро произнёс Валя. – С Ричардом или без него, мы будем бороться с диктаторшей ни на жизнь, а на смерть!

Хавза невольно поёжился, вспомнив сверкающее лезвие тесака, а Вереника уныло поинтересовалась:

– Как ты себе это представляешь, Валя? Стаська – единственный среди нас маг. Она легко заставит нас плясать под свою дудку.

– Не вешай нос, принцесса! Наша Стаська, конечно, маг, но только за счёт Ключа, а ума он не прибавляет. Так что, прорвёмся! Идёмте-ка в сад, поваляемся на травке да обсудим кое-что. Через час нас приглашают на обед, где будет объявлен распорядок дня в одном, отдельно взятом доме.

Валентин широко улыбнулся Хавзе, приобнял за плечи Нику, и троица бунтарей покинула дом.

Обед в доме Хранительницы всегда начинался в час пополудни, и сегодняшний день не стал исключением. Ричард явился в столовую первым и стал с умилением осматривать небольшой уютный зал: на подоконниках пышно цвели огненно-красные и белые герани; у стен, в строгих керамических вазонах, возвышались огромные фикусы с глянцевыми кожистыми листьями; на кремовых обоях темнели квадраты и прямоугольники натюрмортов, от одного взгляда на которые начинали течь слюни; в центре красовался овальный стол, покрытый белоснежной скатертью с вышитыми по краям карминовыми цветами. Взгляд Ричарда пробежал по тарелкам из тончайшего, почти прозрачного фарфора, по начищенным до блеска серебряным ложкам, вилкам и ножам, по искрящимся в лучах белого камийского солнца хрустальным бокалам и остановился на низкой вазочке с букетом алых и белых роз. Инмарец широко улыбнулся. Стася обожала розы, и он решил, что при первом же удобном случае преподнесёт ей букет этих воистину королевских цветов. Перед внутренним взором немедленно возникла пленительная картина: Станислава в длинном белом платье с кружевным шлейфом принимает красно-белый букет, а он целует её нежные пальчики, ладонь… Платье медленно сползло с покатых плеч, губы заскользили по атласной коже, добрались до пышной упругой груди, и Ричард вздрогнул. Ему нестерпимо захотелось сейчас же найти Стасю, признаться ей в любви и будь, что будет! Он даже сделал несколько шагов к дверям, но внезапно остановился и тряхнул головой, словно собака после купания. "Что за ерунда со мной творится?! Станислава Димина невеста! Я не имею никакого права разрушать их любовь! Тем более, я и сам не свободен!" Инмарец резко развернулся, подошёл к окну и растерянно уставился на ветви яблонь, что клонились под тяжестью красно-желтых плодов. "Вот так и все мы, изнываем под бременем жизни, а сбросим его, и жизни, по сути, конец. Одинокая осень, потом вечная зимняя спячка…"


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю