Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 59 страниц)

"Мы тебя не обидим, Юра", – пробасил инмарец, и бармен задрожал, как осиновый лист.

– Откуда вы знаете моё имя?

"Мы всё о тебе знаем, – хихикнул Валентин. – И о том, где ты живёшь, и что любишь. И как ты стаканы голландские продал, а матери сказал, что разбил".

– Неправда!

"Правда, правда, – проворчал Ричард и строго добавил: – А Наташу ты зря бросил! Негоже беременную женщину отталкивать. Не хочешь жениться – материально дитя обеспечь!"

– Да кто вы такие?

"Ангелы, – весело заявил Солнечный Друг. – Карающие! Так что, подумай, Юрочка, хорошенько подумай. И о Наташке, и о травке, что вы с приятелем студентам толкаете".

На этом Вале пришлось оборвать обличительную речь: из кухни выплыла красноволосая официантка с огромным подносом в руках. Солнечный Друг пнул Ричарда в бок, и тот открыл глаза.

– Что… – начал он и замолчал, глядя на приближающуюся девицу.

Официантка быстро и ловко расставила на столе тарелки, кружки с пивом, выслушала слова благодарности и, кокетливо дёрнув плечиком, направилась к стойке.

– Юра?

Положив поднос на столешницу, она приподнялась на цыпочки и отыскала глазами бармена.

– Что с тобой, Юра? Плохо, да?

– Н-нет.

Мужчина поспешно вскочил, сорвал фартук, швырнул его на поднос, потом метнулся куда-то за стеллажи с бутылками и вернулся, на ходу натягивая ветровку.

– Слушай, Ленка, мне уйти надо. Срочно!

– Да что стряслось-то?

– Потом расскажу, – отмахнулся Юра и опрометью кинулся к дверям.

– К Наташке побежал, – шепнул другу Валентин, отхлебнул пива и блаженно зажмурился.

Свежий, горьковатый напиток наполнил тело приятной эйфорией, но насладиться в полной мере маг не успел: тишину зала разорвал пронзительный крик официантки. Валя подскочил на стуле, посмотрел на орущую девушку, потом на друга и едва не расхохотался: инмарец ошарашено хлопал глазами и краснел, как барышня на выданье.

– Что здесь происходит?

Из кухни выскочила дородная повариха в белом платке, халате и с ножом для рубки мяса в руках. С подозрением оглядев посетителей, застывшую с открытым ртом официантку, женщина приблизилась к стойке и возмущённо поинтересовалась:

– А где Юра?

– Ушёл, – пролепетала девушка и лихорадочно пригладила узкую юбку. – У него что-то стряслось, и он убежал, – добавила она гораздо увереннее, схватила поднос с фартуком бармена и хотела пойти на кухню, но повариха преградила ей дорогу.

– А ты что кричала?

– Я? – Лена смутилась, и щедро подведённые карандашом глаза лихорадочно забегали: – Мне показалось, что я увидела мышь.

– Соображаешь, что говоришь? – покосившись на мирно жующих посетителей, зашипела повариха и, сграбастав девушку за руку, потащила на кухню. – Откуда у нас мыши? Да Галка пол чуть ли не языком вылизывает!

– Ну, и что это было? – язвительно поинтересовался Валентин, когда женщины скрылись за тёмной дверью в углу зала. – Что такого ты увидел в сознании простой малоросской девицы, что сподобился дать ей мысленно пинка?

Лицо инмарца вновь залилось краской. Он схватил кружку, залпом выдул почти половину и, вытерев с губ пену тыльной стороной ладони, заявил:

– В гробу я видал таких девиц! Знаешь, о чём она мечтает?

– Чтобы ты овладел ею прямо на полу у барной стойки?

– Подглядывал?

– А что ты хотел, Ричи? – ехидно оскалился Солнечный Друг. – Ты, между прочим, олицетворение мечты семидесяти процентов местных женщин. Бугры мышц, эффектное лицо и светлая улыбка. Нет, пожалуй, с улыбкой я переборщил. Главное, дорогая джинса и надежда на отсутствие интеллекта.

– Это почему это?

Ричард аж задохнулся от возмущения.

– Потому что отсутствие интеллекта открывает массу приятных возможностей: помыкать, крутить-вертеть и тратить баснословные капиталы.

– Это возмутительно!

– Отчего же? Принца хотят все!

– Я король.

– Тем более. – Валечка хлебнул пива, подцепил вилкой жареную колбаску и поболтал ею в воздухе. – И, вообще, не понимаю, почему ты так возмущаешься, Ричи. Ты вдовец, государственных забот никаких, можно сказать, в долгосрочном отпуске, так зачем отказывать себе в маленьких радостях?

– Издеваешься?

– Ничуть. Уверен, если с девицы смыть идиотский макияж и одеть поприличнее, она ещё той конфеткой окажется.

– Валя!

– Да брось!

Солнечный Друг залпом допил пиво, откусил колбасы и махнул вилкой в сторону кухни.

– Ты что за…

Ричард осёкся: грянула музыка, под залу разнёсся приятный мужской баритон, с придыханием вещающий на незнакомом инмарцу языке, и дверь кухни с грохотом распахнулась. Елена изменилась до неузнаваемости. Пышная грива светлых волос, приятное томное лицо с небольшими, но очень выразительными глазами, узкое красное платье, подчёркивающее высокую грудь, тонкую талию и волнующий изгиб бёдер. Мелкими шажками официантка двигалась между столиков, то на миг останавливаясь, то плавно кружась, позволяя зрителям разглядеть свою стройную фигуру со всех сторон. Ричард заворожено уставился на изящную ножку в серебристо-белом чулке, раз за разом выныривающую из высокого разреза. "Как давно у меня не было женщины…" – растерянно подумал он, и Валечка весело рассмеялся:

– Так за чем же дело стало? Дама не против, ты настроен по-боевому. Вперёд, Ричи!

– Здесь?

– Такова её мечта, а желание дамы – закон!

Ричард схватил бокал коньяка, заботливо наколдованный другом, и опрокинул его в рот. Было очень стыдно, но прижать к себе тёплое, упругое и податливое тело хотелось до зубовного скрежета. Несколько мгновений инмарец ещё колебался, но потом вспомнил слова Витуса, что может исчезнуть в любой момент, и сорвался с места. Словно изголодавшийся хищник, он прыгнул на официантку, повалил её на пол и подмял под себя. Девица фривольно захихикала, обвила шею Ричарда руками и с жадностью впилась в его губы.

Валя хмыкнул, нагрузил в тарелку салатов, подцепил с блюда парочку сочных красавиц-колбасок и продолжил трапезу, искоса поглядывая на кипящего от страсти инмарца. "Пусть расслабиться, а то совсем одурел от мрачных мыслей".

– Какая забота о друге. Не боишься, что он поймёт, чья рука подтолкнула его к разврату, и полезет драться?

Солнечный Друг посмотрел на сидящего напротив Витуса и беззаботно пожал плечами:

– Так он сам её хотел, я лишь помог преодолеть робость.

– Тоже мне, помощничек!

Официантка громко застонала, и гном поморщился:

– Вот уж не думал, что ты склонен к вуайеризму. Мне казалось, ты более избирателен…

– С кем поведёшься. Да тебе ли о морали печься, господин целитель? Фиру же ты воспитал, а он страсть как подглядывать любил. – Валентин посмотрел на совокупляющуюся парочку и вновь приложился к пиву. – И что тут такого? Обычное немецкое порно. – Он перевёл глаза на гнома, прищурился и с досадой покачал головой: – Мамочка прислала, да? И зачем было показывать ей нашу пирушку?

– Она волновалась.

Солнечный Друг нахмурился, исподлобья взглянул на гнома и поставил кружку на стол.

– Надеюсь, это единичный случай, – вкрадчивым голосом произнёс он и вдруг резко подался вперёд: – Тебе достался взрослый сынок и отнюдь не идиот. Хватит сюсюкаться со мной и темнить. Если хочешь действительно стать мне отцом, тебе придётся оставить замашки высшего мага!

– Согласен.

– Значит, пришло время расставить точки над "i", папа!

Глава 14.

Ставки на Смерть.

Изумрудные глаза сестры с таким искренним восхищением и благодарностью взирали на Роксану, что Дима, появившись возле трона, невольно скривился. "Впрочем, на мою долю у сестрицы тоже искренних чувств хватает. Особенно злобы и ненависти", – мрачно подумал он и перевёл взгляд на воительницу. Роксана улыбнулась ему краешком губ и с затаённым ехидством произнесла:

– Ты больше не нужен мне, дружок, поэтому я дарю тебя своей самой верной и преданной служанке. Девочка давно мечтает о встрече с любимым братцем, и приготовила для тебя кучу сюрпризов. – Повелительница мира благосклонно взглянула на подобострастно склонённую Хранительницу: – Встань, детка. Дима – твой, можешь делать с ним всё, что пожелаешь.

– Спасибо, госпожа! – Станислава коснулась губами чёрного кожаного сапога Роксаны и проворно вскочила. – Следуй за мной, выродок!

Дима посмотрел в пылающие ненавистью глаза сестры и равнодушно кивнул, вызвав у неё новый приступ злобы: руки женщины мелко задрожали, лицо перекосила отвратительная гримаса.

– Мразь!

Хранительница подскочила к Дмитрию, со всего размаха ударила его по лицу, и Роксана звонко рассмеялась, словно увидела что-то удивительное и радостное

– Неплохо для начала! Но прошу, продолжи свои игры где-нибудь в другом месте.

– Простите, госпожа, – кусая губы от нетерпения, проговорила Хранительница, схватила брата за руку и потащила прочь из зала.

– Счастливого пути, детки, – прошелестело им вслед, и, если Стася, поглощённая яростью, не услышала слов Роксаны, то Дима прекрасно различил не только слова, но вложенный в них сарказм.

Украдкой оглянувшись, он наткнулся на торжествующий стальной взгляд, и по телу невольно пробежал холодок: Хозяйка явно что-то замыслила и, судя по довольному выражению лица, события развивались согласно её плану. Дмитрий сбился с шага, остановился, и воительница рассмеялась пуще прежнего, а в следующею секунду заговорщицки подмигнула магу и жестом указала на дверь.

– Простите, госпожа! – всполошилась Станислава, а Диме вдруг захотелось вырваться из цепких ручек сестры, найти в замке укромный уголок, затаиться и подумать о том, что происходит и о собственной реакции на происходящее. Однако он вновь не принадлежал себе, и, что самое неприятное, даже не помышлял о бунте. "Почему я так легко сдался?" – задал себе вопрос маг, но обмозговать ответ не успел: сестра резко рванула его за руку и буквально выдернула из зала.

Как только двери за слугами захлопнулись, Арсений, всё это время прятавшийся в тени, обогнул огненный трон и встал перед правительницей, недовольно кривя губы.

– Что тебя так развеселило, дорогая? Мы опять потерпели неудачу, а ты смеёшься, словно уже сожрала этот треклятый мир!

Роксана поудобнее устроилась на троне, ласково улыбнулась наблюдателю и снова расхохоталась, вызвав у Арсения очередной всплеск раздражения.

– Сейчас же объясни: в чём дело?! – сквозь зубы процедил он. – Я хочу понять, чему ты так радуешься. Пока что, по-моему, повода нет. Мальчишкам вновь удалось провести нас: для Димы ты сплела слишком длинный поводок, а Артём и вовсе свободен!

– Не злись, Сеня. Лучше перенесёмся в спальню, выпьем по глотку вина и немного отдохнём.

Роксана томно посмотрела на мага, однако Арсений проигнорировал её взгляд.

– Сначала ты назовёшь причины своей неуместной весёлости!

– Позже.

Магичка поднялась, шагнула к злому, как чёрт, наблюдателю и обняла его, а секундой позже любовники уже целовались в спальне уништу. И хотя Арсению не терпелось узнать, что его могущественная подруга придумала на этот раз, пришлось отложить разговор – на ближайшие полчаса у неё были иные планы. В планах же наблюдателя пункт о ссоре не предусматривался, и, решив, что после хорошего секса любовница станет более разговорчивой, он с энтузиазмом приступил к делу…

Ожидания Арсения оправдались на сто процентов: насытившись ласками, уништу откинулась на подушки, приняла из рук любовника услужливо сотворённый бокал вина и без всяких просьб заговорила:

– Сегодня я, наконец, поняла, в чём наша ошибка. Мы изначально сделали ставку на временного мага и проиграли. Эти существа в принципе не способны подчиняться кому бы то ни было!

– А Дмитрий? Этот выродок весьма успешно подмял под себя Артёма.

– Не перебивай! Дима всего лишь махровый собственник, как, надо заметить, и его замечательный кузен.

– Причём здесь Кевин? Вот уж не думал, что тебя интересует этот щенок.

Роксана фыркнула, забрызгав вином белоснежный пододеяльник, а потом и вовсе расхохоталась. От негодования Арсений скрипнул зубами, но уништу продолжила говорить, лишь насмеявшись вволю.

– Под кузеном я имела в виду тебя, Сеня. Вы оба запретные сыновья Хранительниц, дети Лайфгарма, а, значит, и своеобразные многоюродные братья.

– Ерунда! – Арсений резко сел. – Керонский выродок не такой как я! Во-первых, он ни настолько привязан к родному миру, а во-вторых, у него есть ипостась Смерти.

– Тебе просто не повезло с учителем, дорогой. Если бы ты попал в руки мага, подобного Олефиру, то сверкал бы сейчас глазками не хуже его ученичков.

– Возможно… Но мы отвлеклись, Ксана. Почему временной маг оказался бесполезен?

– Как ты помнишь, впервые его неискоренимое свободолюбие и упрямство проявились в три года. Малыш, видите ли, кушать захотел и отправился к мамочке, не замечая щитов и наплевав на все запреты и увещевания. Нам уже тогда следовало отказаться от своих планов в отношении временного мага и настоять на его ликвидации, но весть о рождении запретного сына Хранительницы спутала карты. Высшие идиоты перепугались до смерти и оставили Артёма в живых, наивно полагая, что сумеют воспитать его как надо. Впрочем, тогда мы тоже испытывали подобные иллюзии.

– Ну почему иллюзии? Фира же сумел подчинить временного мага, а про Диму и говорить нечего. И, несмотря на изуверские методы воспитания, оба наших Смерти обожали учителя.

– А потом убили! – отрезала уништу и задумчиво добавила: – Останься Олефир в живых, я бы вытащила из него способ производства Смертей. Ни в одном мире я не сталкивалась со столь извращённо талантливым магом. Что он использовал? Зелья? Заклинания? То и другое вместе? Или нечто третье?

– Спроси у Витуса, – не удержался от шпильки Арсений. – Устрой на него очередную охоту, вдруг повезёт?

– Заткнись! – Уништу запустила бокал в стену и прорычала: – Как только заполучу Диму окончательно, первым делом прикажу ему прибить эту тварь, а заодно всех его родственничков и подопечных! Когда Дима вырвался из моей пещеры и попал в лапы Солнечному придурку, я чуть с ума не сошла: целый год работы псу под хвост! Хорошо, что он дилетант и недоучка! Будь Валя поопытнее да поумнее – от моего заклинания и следа не осталось бы! К счастью, он полный кретин!

– Так он всё-таки сын Витуса?

– Понятия не имею. Да и неважно это! У такой, как его мамаша, мог и похлещи урод народиться! Что б его разорвало! А попутно и Ричарда! Он ухитрился снять блокирующее дар заклинание и теперь может пользоваться магией в полную силу, а силы у него явно больше, чем надо! Да ещё безупречное владение любым холодным оружием. Сама сдуру научила!

"Это точно! – мысленно согласился наблюдатель. – А если учесть, что я давно предлагал прибить строптивого инмарца, то сейчас ты выглядишь дурой вдвойне, под стать Хранительнице!" Однако дразнить уништу дальше становилось опасным, и Арсений, до мозга костей довольный тем, что вывел любовницу из себя и отомстил за загадочное веселье, разозлившее его в тронном зале, слащаво просюсюкал:

– Полно злиться, дорогая! Ты обязательно подчинишь Диму и разберёшься и со своими врагами, и с миром. У тебя, кажется, созрел новый план?

– Да. – Роксана глубоко вздохнула, успокаивая расшалившиеся нервы, заставила себя улыбнуться и с превосходством взглянула на наблюдателя: – Твой волчонок не оправдал моих надежд, зато помог понять, что для разрушения Лайфгарма достаточно одного Димы. Все эти годы мы сильно недооценивали его. Он оказался гораздо могущественнее, чем я думала!

– Да, неужели? По-моему, очередная неудача повлияла на твой рассудок, дорогая. Керонский выродок всегда был самым могущественным магом в Лайфгарме.

– Зря ехидничаешь, Сеня! Пределы его возможностей неограниченны. Дима фактически всесилен!

– Хочешь сказать, что он Бог? Полная чушь! Ни один из его родителей не обладал суперспособностями, а мать и магом-то не была.

Роксана посмотрела на любовника, словно на деревенского дурочка:

– Твои уши серой заплыли, или тебя по голове стукнули и последние мозги вышибли? Вот уже полчаса я твержу про Фирины эксперименты, а ты всё тупым и глухим прикидываешься. Идиот! – Уништу сотворила себе бокал вина, наполовину опустошила его и презрительно заметила: – Будь на месте Дмитрия любой другой маг, даже твой волчонок, он бы, едва надев перстень, ноги мне лизал и в рот смотрел. Этот же сопротивляется! За Тёмочку переживает, по головке его гладит, в объятьях тискает. А тот к нему как к матери льнёт и всё убить меня уговаривает. Впрочем, не суть! Временной маг уже сыграл в нашей истории важную роль. Он, между прочим, оказался умнее всего Совета, включая и нас с тобой.

– Почему это? Высшие маги постарались воспитать его шутом, полуобразованным идиотом, и у них неплохо получилось!

– Да ни черта у них не получилось! Тёма всю жизнь завидовал Диме, хотел стать таким же, как керонский выродок. Вспомни, когда Фира привёл ученика на совет, волчонок тотчас решил познакомиться с ним, а во вторую встречу грудью защитил и от гнева Белолесья, и от нас. Не удивлюсь, что уже тогда мальчишки прониклись друг к другу негасимой любовью, а их вечные ссоры – часть хитроумной интриги, автором которой был юный керонский принц.

– А не слишком ли это для подростка? – Арсений потёр щёку, обдумывая слова любовницы: – Хотя… Фира был королём интриги, а его племянничек весьма способный ученик.

– Вот-вот. Руку даю на отсечение: наши мальчики уже тогда тайно общались, и решение послать за Хранительницей всех троих было глупым до невозможности! Без "отеческого" присмотра, они на полную катушку разгулялись, втянув в свою игру и Ричарда. А мы ещё и помогли – рассказали Тёме о его временных способностях, впрочем, сдаётся мне, Дима давным-давно поделился этой тайной с другом.

– Нет! Артём был искренне удивлён, когда я открыл ему правду, и…

– На всех парах понёсся спасать Диму! Этой парочке прямая дорога на сцену. Актёры они – гениальные.

– И всё же ты ошибаешься. Их дружба родилась и окрепла во время совместного путешествия по Лайфгарму и Вилину.

– Пусть так. Никто толком не знает, что случилось в Безвременье. Важно другое – защищая Диму, Артём был готов вступить в бой с собственной матерью. Он бросился защищать дружка как цепной пёс! А дальше ещё интереснее: волчонок пошёл за другом в Керон, на верную смерть, и Дима, вопреки приказу хозяина, сумел спасти его. Спрятал так, что мы все поверили: временной маг – мёртв!

– Одна радость, перстень мне оставил! И мы не упустили свой шанс. Ты мастерски изменила структуру артефакта. Выродок ни на секунду не сомневаясь напялил его на палец!

Уништу польщено улыбнулась, но наблюдатель тут же добавил в бочку мёда ложку дёгтя:

– Только не сработало твоё кольцо как надо. Дима отчего-то не приполз к тебе на коленях, умоляя взять на службу.

– Заткнись, недоумок! Я вела речь не о кольце, а о твоём сыночке, по уши влюблённом в Диму.

– Ну да. – Арсений ехидно ухмыльнулся: – Мы надеялись захватить его с помощью Димы, и потерпели фиаско, что б ни сказать грубее…

– Если ты не прекратишь перебивать меня, Сеня, я больше слова не скажу, и ты околеешь от любопытства.

– Молчу-молчу.

Наблюдатель закрыл рот ладонью и преданно уставился на любовницу.

– Так вот. Дима, как ты верно заметил, никак не отреагировал на переделанный мною артефакт, и тогда у меня впервые закрались подозрения о том, что мы упускает из вида какую-то важную деталь. Я обдумывала сложившуюся ситуацию денно и нощно, а всего-то и требовалось – внимательнее приглядеться к волчонку. – Роксана поднесла ко рту бокал и неспешно сделала несколько глотков. – Наш временной маг – самое опасное, могущественное и непредсказуемое существо во Вселенной – безоговорочно признавал первенство Димы, он считал его сильнее: волком тёрся о его сапоги, человеком – на коленях ползал, и не важно был он при этом сумасшедшим или нормальным. Диму он слушался всегда!

– Ну и что? Может у них игра такая…

– Бред! Временные маги по определению не умеют подчиняться. Они скорее мир в пух и прах разнесут или умрут, но на колени ни перед кем не опустятся!

– А Фира? Тёма его обожал и стелился не хуже, чем перед Димой. Не сходится!

– Ну и зануда же ты, Сеня! Говорю же: Олефир – гениальный маг, он – исключение, подтверждающее правило. А что касается перстня, так он действует. Заклятие медленно, но верно оплетает сознание моего непокорного слуги, вытравляя любовь к Тёме, привязанность к Кевину, Вале и прочим.

– И долго нам ждать, пока твоё заклятие превратит Диму в смиренного раба?

– Не знаю, но, думаю, Тёма поможет нам, ибо я предоставила ему такую возможность… – Роксана загадочно улыбнулась, обвила шею Арсения руками и с придыханием прошептала: – А теперь, когда я удовлетворила твоё любопытство, милый, забудем о рабах. У нас и без них есть чем заняться…

На площадке перед уходящий в полумрак лестницей Хранительница перевела дух, гневно взглянула на брата и снова залепила ему пощёчину. В этот момент она как никогда походила на Алинор: те же роскошные рыжие кудри, та же неизбывная злоба в глазах.

– Мразь! Следуй за мной!

"Точно копия Алинор, – подумал Дмитрий, и перед глазами всплыло разъяреннее лицо матери. – Но сестрица, пожалуй, покруче будет – пощёчинами здесь явно не отделаешься".

Уныло вздохнув, маг покорно пошёл за Станиславой, которая не спеша спускалась по мраморной лестнице и что-то бурчала себе под нос. В полутёмном холле она на миг остановилась, повертела головой, словно кого-то разыскивая, и уверенно направилась в самый тёмный и дальний угол. Каблучки изящных туфелек стучали по гладким гранитным плитам, их дробное цоканье было единственным звуком, нарушавшим мрачную, окаменелую тишину. Вдалеке полумрак рассекла бледная линия света, и вскоре Стася вывела Диму в широкий коридор. Гладкие серые стены, сводчатый потолок. Ни одной двери или хотя бы окна, не говоря уже о картинах, гобеленах и прочих украшениях. От стен исходил ровный голубоватый свет, и магу представилось, что они идут по одному из гномьих тоннелей, что когда-то скрывались под инмарскими горами. "Гномы… инмарцы… – Дмитрий сглотнул, сердце сиротливо заныло, и ему почему-то вспомнился Вин ван Гоген – первый и последний глава свободного государства гномов. – Я самый дрянной правитель Лайфгарма за всю многовековую историю! Я стал причиной гибели мира и никогда себе этого не прощу!" Маг закусил губу и, умом понимая, что самобичеванием делу не поможешь, постарался сосредоточиться на рыжей копне волос и подумать о том, как избавиться от очередной хозяйки. Однако мысли разбегались, ускользали, точно кусочки мыла из мокрых рук, и тогда Дима стал думать об Артёме, тем более что связь колыхалась и пульсировала, окатывая досадой, отчаянием и обидой. "Прости, Тёма, я не мог поступить иначе, – начал оправдываться маг, посылая другу сожаление и раскаяние. – Роксана велела закрыть тебя в камере, а я не могу противиться её приказам. Пожалуйста, успокойся и наберись терпения. Мы обязательно что-нибудь придумаем! – Дмитрий мысленно погладил друга по голове и, ощутив, что тот начал успокаиваться, облегчённо вздохнул. – Лишь бы не сорвался, не сошёл с ума, иначе мне придётся убить его". Эта мысль так поразила мага, что он остановился и едва слышно пробормотал:

– Я готов убить Тёму…

Станислава мгновенно обернулась и ударила брата по лицу:

– Наступи на язык, мразь. Я не разрешала тебе говорить!

– Ага…

Дима машинально тряхнул головой и с тревогой посмотрел на перстень с переливающийся буквой "Р" – воительница подарила его Стасе только на словах, на деле он по-прежнему принадлежал Роксане. "Так чего же она добивается? Надеется, что я не выдержу и убью сестру? Или её цель – Тёма? Но зачем такие сложности? Могла бы просто приказать, и… Я больше не хочу думать об этом!" Дмитрий вскинул голову и уставился в лицо сестре, которая вот уже минуту с подозрением рассматривала его.

– Вижу, ты ещё не понял, кто твоя истинная госпожа. Но это не страшно, думаю, через пару-тройку часов до тебя дойдёт эта простая мысль. Пойдём!

Хранительница развернулась и вновь зашагала по коридору. Дима послушно шёл за ней, изо всех сил стараясь ни о чём не думать. Он пробовал рассматривать внутреннее убранство замка, но однообразные коридоры, мрачные залы и мраморные лестницы, по которым они проходили, были совершенно пусты и унылы до зубовного скрежета.

Пешая прогулка окончилась возле внушительной железной двери с огромным замком. Станислава достала из-за корсажа ключ, сунула его в скважину, с видимым усилием повернула, и, сняв замок, навалилась на дверь всем телом.

– Тяжело, но надёжно, – проговорила она, входя в комнату, аккуратно положила замок и ключ на полочку возле двери и поманила Диму к себе: – Заходи.

Маг перешагнул порог и огляделся: предназначение комнаты, куда привела его сестра, не вызывало сомнений. На стенах и полках покоились разнообразные орудия пыток, с потолочной балки свисала дыба, на деревянных стеллажах – разнокалиберные бутылочки и баночки с порошками и зельями, в центре – низкий, похожий на алтарь стол. Стол был тщательно вымыт, ножи и прочие металлические предметы начищены, на полках со склянками царил порядок, которому позавидовала бы любая хозяйка. На узких длинных окнах, в кашпо из человеческих черепов, буйно цвели красные, розовые и белые герани, а возле камина зеленел огромный фикус. Дмитрий печально посмотрел на любимую когда-то женщину и отвернулся, а Станислава игриво подмигнула распятому на стене скелету и с гордостью произнесла:

– Это мои личные покои.

Она небрежно указала на нишу в дальнем углу, где стояла узкая, аккуратно застеленная койка, подошла к одной из полок, взяла в руки кривой зазубренный нож, с нежностью погладила блестящее в свете магических факелов лезвие и подняла затуманенный взгляд на брата:

– А это мой любимый инструмент, Дима, именно с него началось моё обучение высокому искусству, коим теперь я владею в совершенстве. Скоро ты по достоинству оценишь моё мастерство. За этот год я многому научилась. И обрела дом.

С каждым словом смрад безумия, исходящий от Станиславы, усиливался, да и сама она неожиданно начала меняться: густые тёмно-рыжие волосы подёрнулись сединой и свалялись паклей, ясные изумрудные глаза превратились в мутные бутылочные осколки, губы выцвели и усохли, а кожа на лице, шее и плечах потеряла упругость, свежесть и покрылась морщинами. Изысканное зелёное платье теперь смотрелось на ней дико и нелепо. "Как на корове седло", – подумалось Диме, и тут его взгляд упал на руки сестры: когда-то мягкие и нежные они обернулись сухими, морщинистыми лапами хищной птицы с острыми ногтями, под которыми запеклась кровь.

Бесстрастное лицо мага исказилось, голубые глаза наполнились горечью и состраданием.

– Что с тобой стало, Стася? – помимо воли спросил он и шагнул к сестре.

– Стой, где стоишь, мразь! Твои похотливые руки больше никогда не коснутся меня! Хватит! Ты испоганил мою жизнь! Отнял и убил отца! Зная, что мы связаны кровными узами, ты сладкими посулами заманил меня в постель, а потом выбросил, как надоевшую игрушку! Ты привечал алкоголика Валю, трясся над Ричардом. Ты клялся мне в любви, кричал, что я всё для тебя, а сам спал со всеми девками Керона! И не смей отрицать! Они все побывали на моём столе и признались в прелюбодеянии! Ясно?! Но даже твои измены не так омерзительны, как твоё отношение к Тёме! Ты, словно с писаной торбой, носился с временным чудовищем, сдувал с него пылинки, холил, лелеял и осыпал ласками. Признайся, камийские порядки пришлись тебе по душе! Ведь можно на законных основаниях трахаться с принцем Камии и никто слова не скажет! Извращенец! – Станислава плюнула на пол, с силой растёрла мокрое пятно сафьяновой туфелькой и прошипела: – Жаль, что твой любовник сдохнет не от моей руки! Я бы растерзала, растоптала его и заставила тебя сожрать его мясо… До последнего кусочка! Я восхитительно готовлю! Даже его ядовитая плоть вышла бы из моих рук шедевром… Горечь можно убрать с помощью вымачивания, а соответствующие приправы придали бы блюду потрясающий аромат и оригинальный вкус… Например, пучок белой шатанурской репы, плоды ягодного хартийского дерева… и…

Голос Станиславы становился всё тише, перешёл в невнятное бормотание, а густой смрад безумия, клубившийся вокруг женщины, стал ощутим почти физически. С нескрываемым ужасом Дмитрий смотрел на сестру, а та, беззвучно бормоча, водила сухими руками, точно разделывала, затем отбивала мясо, посыпала пряностями… Пантомима "На кухне" закончилась внезапно. Стася отбросила воображаемый нож, подняла голову и увидела брата.

– Наконец-то! Наконец-то ты принадлежишь мне! Весь! До последней косточки! Залазь на стол! С каким же наслаждением я замучаю тебя! – Хранительница указала на "алтарь" и нетерпеливо притопнула ногой. – Быстрее!

– Хорошо.

На лицо Дмитрия вернулась непробиваемая маска безразличия, но в душе он поклялся отомстить за сестру, если, конечно, выживет…

– Устраивайся поудобнее, дружок, – проворковала Станислава. – Тебе придётся провести на этом столе не один час. Я планирую растянуть твою смерть на месяцы, а лучше годы. А сейчас послушай, как ты будешь умирать. Я приготовила для Смерти сценарий смерти! Правда, забавно? Я отрепетировала в нём каждую строчку, каждое движение. Жаль только, что ни одну генеральную репетицию, так и не удалось довести до финала. Проклятые человечишки постоянно умирали, но ты сильный, ты выдержишь.

В морщинистых руках сверкнул зазубренный нож. Хранительница приложила лезвие ко лбу и, прошептав: "С Богом!", нависла над братом. Безумные мутно-зелёные глаза встретились с безмятежными пронзительно голубыми, и Стася взвыла от ярости:

– Ты совсем не боишься, мразь? Тебе плевать на собственную жизнь? Или, как всегда, корчишь из себя героя? Что ж, посмотрим, долго ли продержишься!

Нож рассёк рубашку, а следующий взмах – оставил на коже рваную багровую полосу. Когтистые пальцы поднесли лезвие к губам, и Хранительница, урча, как изголодавшийся зверь, стала жадно слизывать кровь. Когда же сталь вновь заблестела, Станислава откинула голову и торжествующе рассмеялась, правда смех её походил на скрип давно несмазанной телеги.

Но Дима не обратил внимания на отвратительное ликование сестры: связь ревела бешенством и болью, а перед глазами стояла фигура друга, скрючившаяся на соломенном тюфяке. Артём лежал на боку и неверящими глазами смотрел на тонкую мокрую нить, проступающую на чёрной батистовой рубашке. Потом, медленно, словно сомнамбула, расстегнул пуговицы, провёл ладонью по груди и поднёс раскрытую ладонь к лицу.

– Дима…

Шоколадный взгляд затопило серебро, и Дмитрий понял, что теперь ни один щит не остановит Артём, что, вопреки приказу воительницы, друг покинет камеру и бросится ему на выручку, обрекая себя на смерть.

– Не надо. Я ведь могу убить тебя.

– Только попробуй! – рявкнула Станислава, решив, что брат обращается к ней. – Запомни: даже намёк на сопротивление пагубно скажется на твоём плюшевом временном маге, уяснил? Ты ведь любишь его, правда? Даже сейчас, когда повелительница прижала тебя к ногтю. – Хранительница с нежностью провела пальцами по кровоточащим порезам, будто старалась запомнить их контуры навсегда, и, склонившись, потёрлась щекой о щёку Димы. – Надеюсь, когда я закончу с тобой, госпожа отдаст мне Артёма. А затем остальных. Я мечтаю, чтобы каждый из наших друзей навестил меня.