Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 59 страниц)

Глава 18.

Взрыв.

Кен и Патрик пробежали по коридору, спустились с лестницы и остановились.

– Прав был Его сиятельство. Господин Ричард, и впрямь, умом не блещет, даже не заподозрил, что его обманывают.

– Не торопись с выводами, Пат. Может, он и не поверил нам.

Гвардейцы развернулись, неслышными шагами поднялись по лестнице, и Кенни осторожно выглянул из-за угла:

– Никого!

– Вот, болван! Сам в ловушку полез.

Напарники прокрались по коридору и нырнули в каморку рядом с комнатой шута. Они приникли к искусно замаскированному окошечку и увидели Дурака, который, стоя на коленях, молил Ричарда о смерти. Сначала шпионам Кристера был виден каждый жест и слышно каждое слово подопечных, но внезапно в уши ударила тишина.

"Магия!" – одновременно подумали гвардейцы и многозначительно переглянулись: граф предупреждал, что от разговора бандита и шута можно ожидать чего угодно, и вновь не ошибся. А уж когда с ладони Дурака потекла вода, а потом его глаза вспыхнули таинственным светом, Кенни с Патриком застыли с открытыми ртами. Оправившись от потрясения, они отпрянули от окошка, пулей вылетели из каморки и понеслись в казарму. Запершись в своей комнате, шпионы графа перевели дух и со страхом посмотрели друг на друга.

– Он на самом деле принц Камии, – дрожащим голосом поговорил Патрик и с тревогой добавил: – Когда он придёт в себя, в Ёссе будет жарко, как в Харшидской пустыне.

– Ага, – кивнул Кенни, наклонился и вытащил из-под кровати бурдюк с вином. – Выпьем?

– Давай! А заодно решим, куда нам податься из Ёсса.

– Сегодня же ночью, – подхватил Кенни, задумчиво почесал подбородок и предложил: – Поедем в Аргул, Пат. В дикой, лесной стране затеряться легче всего.

– Согласен.

Патрик разлил по кружкам вино, гвардейцы выпили и нехотя поднялись: бежать, не доложив графу о проделанной работе, было глупо. Гвардейцы вернулись на пост, поблагодарили Ричарда за неоценимую услугу и, взяв в руки алебарды, замерли, словно статуи.

Инмарец с недоумением посмотрел на взволнованных солдат, но, решив, что те страшатся графского гнева спрашивать ни о чём не стал, и отправился на разведку. До вечера он шатался по залам и галереям, знакомился с придворными и гвардейцами, пытаясь выяснить подробности жизни Димы и Артёма в Ёссе, но камийцы готовы были говорить о чём угодно, только не о странных братьях-рабах. Так, не солоно хлебавши, Ричард и вернулся в свои покои, съел ужин, сервированный на столе в гостиной, и устроился в кресле у окна. Солнце наполовину скрылось за лесом, а охотники всё не возвращались, и на душе у короля заскребли кошки. Он поднялся и кругами заходил по комнате, размышляя, что могло случиться…

Кристеру понравилось охотиться с телохранительницей. Маруся держалась в седле лучше иного мужчины и, увертываясь от колючих веток, так грациозно и чувственно прижималась к холке коня, что графу становилось не по себе. Он на миг отводил глаза от соблазнительной фигуры, затянутой в серый замшевый костюм, и вновь поворачивал голову к наложнице, с каждой минутой всё больше жалея, что не приказал отравить Ричарда уже сегодня.

Раздались призывные звуки охотничьих рогов, заливистый лай собак, крики загонщиков. Маруся взглянула на Кристера, и по его телу прошла дрожь: тёмно-серые глаза лучились восторгом и… силой. "Какая женщина… Огонь!" – восхищённо подумал граф и улыбнулся:

– Вперёд, великая госпожа!

Кристер пришпорил коня, и они понеслись по сосновому бору…

Охота увенчалась успехом: огромный чёрный олень был повержен, но Кристер не спешил возвращаться в замок. Он взглянул на пылающие щёки телохранительницы, задержал взгляд на голубоватой сосновой игле, запутавшейся в длинных русых волосах, и крикнул:

– Разбивайте лагерь!

Слова графа эхом разнеслись по лесу и отозвались в душе Маруси предчувствием близкой беды. Идея переночевать в лесу ей не понравилась, но возражать правителю Крейда было неразумно, и женщина ослепительно улыбнулась:

– Обожаю лес, Ваше сиятельство! А оленина с дымком – моя страсть!

– Буду рад угодить тебе, дорогая. А пока мясо готовят, проедемся по окрестностям. Чарийский лес чудеснейшее место в Крейде, а может, и во всей Камии. Поверь, мне есть с чем сравнивать – мы с принцем объехали весь мир.

Кристер посмотрел в безмятежно-счастливое лицо Маруси, тронул поводья, и всадники неторопливо поехали по сумеречному лесу. Могучие сосны с пышными кронами почти целиком закрывали небо, лишь иногда настырный белый луч пробивался сквозь колючий заслон и врезался в мягкую, густую траву, даря свет застенчивым и нежным лесным цветам. Голубовато-зелёные вершины сосен чуть покачивались, и к тихому стуку лошадиных копыт добавлялись загадочный шум длинных игл и протяжный лёгкий гул. В воздухе разливались терпкие запахи смолы и меда, жужжали шмели, в полосках света клубилась мошкара. Кристер искоса поглядывал на телохранительницу и молчал. Он затеял прогулку, чтобы поговорить с женщиной по душам, но, оставшись с ней наедине, передумал: интуиция подсказывала, что при живом хозяине Маруся откровенничать не станет. "Значит, нужно его убить!" – подумал Кристер и решительно развернул коня.

Вернувшись в лагерь, правитель Крейда спешился, подозвал гвардейца и вместе с ним вошёл в большой красный шатёр. Оставшись без опеки, Маруся облегчённо вздохнула. Она надеялась немного побыть в одиночестве, но не тут-то было. Едва женщина спрыгнула с коня, рядом, словно из-под земли, возникли двое гвардейцев.

– Его сиятельство велели охранять Вас, госпожа Мария, – объяснил один из них, а другой подтверждающее кивнул и добавил:

– Вы можете совершенно свободно передвигаться по лагерю, но выходить за его пределы Вам строго запрещено.

– Понятно.

Маруся огляделась, села на поваленное дерево и стала наблюдать за суетой вокруг графского шатра. Красный полог мотался, как на ветру, впуская и выпуская придворных и гвардейцев. После короткого разговора с Кристером, некоторые из них скрывались в шатрах, а некоторые вскакивали на коней и уносились в сторону замка. Вскоре "приём" закончился, однако граф не появился, и Маруся занервничала: "Что он затеял? Неужели, пока я тут прохлаждаюсь, Ричард сражается? А вдруг его уже убили? Нет! Он жив! Я же чувствую!"

И тут на взмыленных лошадях из леса вылетели двое гвардейцев. Они осадили коней возле шатра графа, спрыгнули на землю и скрылись за пологом. Маруся сжала кулаки, интуитивно чувствуя, что гвардейцы привезли новости о Ричарде. Если бы не верзилы за спиной, женщина подкралась бы к шатру и подслушала разговор, а так ей оставалось сидеть и ждать.

В небе зажглись первые звёзды, над лесом встала красноватая луна. Гвардейцы наконец покинули графский шатёр, и Кристер соизволил обратить внимание на телохранительницу. Откинув полог, он подозвал женщину, а, когда та подошла, подал руку и с язвительно ласковой улыбкой сказал:

– Поужинаем, дорогая, а заодно поболтаем. У меня есть интересные новости для тебя.

Кристер ввёл Марию внутрь шатра, снял с её спины ножны и положил у двери. Женщина недовольно поджала губы:

– Но как я буду охранять Вас, Ваше сиятельство?

– Здесь мне ничего не угрожает, дорогая. Разве что яд, а от яда меч не защита, – рассмеялся граф и усадил Марусю на мягкие подушки возле низкого походного столика.

Почти сразу в шатёр внесли серебряное блюдо с куском оленины, высокий изящный кувшин и серебряные бокалы. От запаха мяса заурчало в животе, а рот наполнился слюной. Телохранительница невольно сглотнула, и граф с усмешкой заметил:

– Принц Артём обожал морить людей голодом. Одна из любимейших его забав! Помню, однажды… – начал он и осёкся. – Впрочем, что я тебе рассказываю. Ты знаешь Артёма не хуже меня, не правда ли?

Маруся с безмятежным видом разлеглась на подушках и с едва заметной улыбкой посмотрела на графа:

– Что натолкнула Вас на эту смелую мысль, Ваше сиятельство?

– Ты непростая наложница. Ты ведёшь себя, как… как свободная женщина! – выплюнул граф, схватил кувшин и, сделав большой глоток, продолжил немного спокойнее: – Ты не похожа на камийку. Наши невольницы просто не могут вести себя столь расковано. Даже наедине со своим господином они не позволяют себе и сотой доли того, что делаешь ты. А уж то, как ты держишься в седле и владеешь мечом, и вовсе не укладывается ни в какие рамки. Где ты родилась? Отвечай добровольно, или я вырву у тебя правду калёным железом!

– Я камийка, Ваше сиятельство, – спокойно ответила Маруся. – Что же касается моего свободного воспитания… Ричард хотел видеть меня такой, какая я есть. А первейший долг наложницы – неукоснительно выполнять желания своего господина.

– Врёшь! Ты пришла из другого мира. Мне известно, что твой драгоценный Ричард рассказал Фарроху! Это потом о вас появилось множество легенд… – Кристер шагнул к Марии и прорычал: – Сейчас же говори, откуда вы взялись и что связывает вас с Артёмом и Дмитрием! Кем вы приходись принцу: друзьями, любовниками, вассалами?

Маруся грустно покачала головой:

– С чего Вы взяли, что мы имеем какое-то отношение к принцу Камии? Мы с Ричардом удачливые разбойники, не более того.

– В Камии полно, как ты говоришь, удачливых разбойников. Но среди них нет женщин! Какой идиот, кроме Вамика, мог дать невольнице меч? Да и то, что вы разбойничали вдвоём наводит на определённые мысли.

Граф бросил на Марусю долгий пронзительный взгляд, ожидая вопроса, но женщина молчала, и он отчеканил:

– Ты и твой Ричард – маги.

– Забавный вывод. Только зачем магам поступать на службу к кому бы то ни было? Всё равно, что представить великого Олефира рабом!

– А почему нет? У меня в шутах – принц Камии, кайсара наслаждается ласками его брата, а они, как мне кажется, не самые слабые маги, так?

– Вам виднее. Я не возьмусь оценивать их силу, но, судя по рассказам о принце, Вы играете с огнём, Ваше сиятельство.

Кристер презрительно фыркнул, снял с пояса кинжал, вонзил его в мясо и, отрезав внушительный кусок, поднёс ко рту. Маруся равнодушно следила, как по пальцам графа течёт сок, и думала о Диме. Упоминание о постельных развлечениях кайсары напрочь лишило её аппетита. "Ревную я, что ли? Но это глупо! Дима всё равно не может быть со мной. У него Станислава есть… А кайсара… Если он спит с ней, значит, так надо. Она лишь короткий эпизод в его жизни. Как и я…"

Губы женщины дрогнули, и Кристер, не сводивший глаз с телохранительницы, победно усмехнулся:

– Не такая уж ты и сильная! Хотя это скорее хорошо, чем плохо. Мне нужна женщина, а не гвардеец в шальварах. Покорись, и я тебя не обижу. Буду лелеять и холить, как редкий цветок. А сейчас расскажи, что тебе известно о Дмитрии, Артёме, и я позволю тебе поесть.

– Спасибо, граф, но я не голодна. И потом, кусок оленины – оскорбительно низкая цена для камийской мечты, Вам не кажется?

– И что же ты хочешь получить за свой рассказ?

Маруся очаровательно улыбнулась Кристеру:

– Принца Камии.

– Стерва! – трясясь от злости, прошипел граф. – Скоро ты на коленях будешь ползать, вымаливая корку хлеба! Я научу тебя хозяина уважать!

– Извините, граф, но мой хозяин – Ричард. И он не позволит Вам унижать меняю

– Посмотрим. Взять её!

Маруся вскочила на ноги, метнулась к мечу, но не успела: гвардейцы, ворвавшиеся в шатёр, набросились на неё, словно бешеные псы. Женщина сопротивлялась, как могла, но силы были неравные: Машу связали по рукам и ногам и поставили на колени перед графом.

– Вот так-то, великая госпожа. Не такая уж ты и сильная. И место тебе не в моей личной страже, а в моей личной спальне.

Правитель Крейда нежно провёл кончиками пальцев по щеке пленницы, требовательно посмотрел на офицера и, дождавшись утвердительного кивка, произнёс:

– Зовите!

Сильные руки вцепились в русые волосы и рывком развернули Марусю к входу. От резкой боли из глаз брызнули слёзы. Сквозь солёную пелену женщина увидела, как лёгкий полог откинулся и в шатёр вошёл муж. Она хотела закричать, чтобы предупредить о ловушке, но, почувствовав холодную сталь у горла, промолчала. Умирать было рано. Маша надеялась, что ещё пригодится Ричарду.

Инмарец предполагал, что увидит, и сумел сохранить невозмутимый вид. Бесстрастным взглядом окинув связанную жену, он перевёл глаза на графа и вскользь заметил:

– Крейдом правит воистину сильный человек – наложницу сумел пленить.

Кристер пропустил оскорбление мимо ушей. Он холодно посмотрел на Ричарда и приказал:

– Отдай меч гвардейцам. Ты арестован.

– А если не подчинюсь, убьёшь Марию? – ухмыльнулся инмарец, вынул меч из ножен и передал его офицеру. – Что дальше?

– Что связывает камийскую мечту с принцем Камии?

– Ничего.

– Отпираться бессмысленно! Я видел, как ты смотрел на Артёма вчера, а сегодня ты проник в комнату шута и беседовал с ним, как с родным. О чём вы говорили?

– А тебе не доложили? Какая досада! Надо казнить шпионов за нерадивость.

– Прекрати паясничать! Ты знаешь, почему мои шпионы не слышали вашего разговора! Ты тоже маг!

– Я воин!

– Как давно ты знаком с Артёмом?

– Да уж подольше, чем некоторые.

– Значит, ты признаёшься, что пришёл из другого мира! – Кристер довольно потёр руки. – Что ж, наш разговор становится продуктивным. Скажи, Дмитрий действительно брат Артёма?

– Даже больше! – Инмарец кивнул на жену и добавил: – Отпусти мою женщину, граф, а не то слова больше не услышишь.

– Мы ещё не договорились!

– А я и не собираюсь с тобой договариваться. Либо ты опускаешь Марусю, и мы расстаёмся по-хорошему, либо я убью тебя.

– Попробуй, но, имей в виду, твоя наложница ненадолго переживёт меня.

– Проверим? – ухмыльнулся Ричард и метнулся в сторону

Офицер выдохнуть не успел, а меч уже вернулся к хозяину. Серебристая молния сверкнула в воздухе и замерла в сантиметре от шеи графа.

– Так что будем делать, Кристер?

– Не-е-ет! – раздался истеричный крик, и в шатре возник Артём. Он бросился в ноги Ричарду, молитвенно сложил руки и запричитал: – Не убивай моего хозяина, Ричи. Он заботится обо мне! Пожалуйста, отпусти его, иначе я умру, и Дима не найдёт меня! Он должен жить, потому что мы договорись, а ты уходи! Оставь моего хозяина и уходи, иначе он убьёт меня, и Дима расстроится, когда вернётся! И я буду оплакивать его…

Временной маг обхватил сапоги инмарца, уткнулся в кожаные голенища и зарыдал в голос. Ричард опустил меч и в ужасе прошептал:

– Тёма… Не надо, Тёма…

– Не убивай его, Ричи!

Ричард с ненавистью взглянул на графа, наклонился и погладил друга по плечу:

– Да чёрт с ним, пусть живёт. Только не плачь.

– Спасибо! – счастливо выкрикнул временной маг и вскочил на ноги. – Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня, Ричи! Прощай!

Он хлопнул друга по плечу, и тот исчез.

– Что ты наделал?! – взревел граф.

– Я спас Вас, хозяин! – радостно ответил Артём, шоколадные глаза сверкнули торжеством, и он без чувств рухнул на устланный коврами пол.

По щекам Маруси потекли слёзы, а Кристер и гвардейцы с немым ужасом уставились на шута, словно ждали, что сейчас он очнётся и поднимется принцем Камии.

"Убей его! – набатом прозвучало в голове, и Маруся застыла. – Убей, пока он без сознания!"

"Но я связана…"

"Чушь!"

Верёвки упали на пол, а кинжал, приставленный к шее женщины, оказался у неё в руках.

"Бей!"

– Тёма… – громко всхлипнула Маруся, надеясь, что Артём очнётся и не даст заколоть себя.

"Быстрее!"

– Тёма!!! – во всё горло заорала женщина, крепко сжала кинжал и, поднявшись, шагнула к временному магу.

И тут Кристер опомнился:

– Стоять! Взять!

Голос хозяина привёл в чувство и Артёма, и гвардейцев. Шут поднялся на колени и подполз к графу, а гвардейцы схватили Марусю, обезоружили её и вновь связали.

– Вон! – скомандовал солдатам граф и навис над Артёмом: – Приветствую тебя, принц!

Временной маг закрыл уши руками:

– Я – шут…

– Конечно, – ядовито улыбнулся Кристер. – Ты всегда любил пошутить, но на этот раз шутка затянулась.

– Не бейте меня, господин.

– Я не буду тебя бить. Я буду тебя убивать!

Артём сжался, обхватил руками плечи и жалобно проскулил:

– Я не хочу умирать.

– Катарина тоже хотела жить, но ты рассудил иначе.

– Кто такая Катарина?

– Моя наложница, которую ты с большим удовольствием убил. Теперь удовольствие буду получать я, и для начала отправлю тебя к Джомхуру. Посмотри на него внимательно, принц. Скоро ты будешь выглядеть так же.

– За что? – простонал временной маг, подняв на хозяина больные глаза.

– За Катарину.

– Но я не убивал её.

– Стража!

Артём моргнул и посмотрел на правителя Крейда ясным, без тени сумасшествия взглядом.

– Я прощаю тебя, Кристер, – устало произнёс он. – Ты ещё безумнее меня, раз не видишь очевидного – не я виновен в гибели твоей любимой наложницы.

– Ты… – начал граф, но Артём отвернулся от хозяина.

Он неловко поднялся, шагнул к гвардейцам, и, словно споткнувшись, упал им на руки.

– К Джомхуру, – выдавил Кристер, растерянно глядя на принца Камии, который безвольной куклой висел в руках солдат, и заторможено повторил: – К Джомхуру.

Гвардейцы выволокли шута из шатра, а граф повернулся к Марусе. Рассеянный взгляд скользнул по её лицу, груди, обтянутой серой замшей, и уткнулся в цветастый узор ковра:

– Как ты думаешь, когда он очнётся?

– Не знаю, с Тёмой никогда и ни в чём нельзя быть уверенной. Только Дима мог справиться с ним, да и то с трудом, – ровным тоном ответила Маруся и попросила: – Убей меня, Кристер!

– Зачем?

Граф вскинул голову и ошеломлённо взглянул на пленницу. Он не понимал её желания умереть. Даже стоя на коленях, со связанными за спиной руками, боевая наложница Ричарда выглядела уверенной и сильной. Серые, как грозовое небо, глаза со спокойной решимостью взирали на Кристера, и в них не было ни покорности, ни страха. Хуже того, Маруся смотрела на него так, слово это она была правительницей Крейда. "Да что ж это такое?! Неужто я с наложницей справиться не могу?! Узнают – засмеют, точнее убьют!" Граф поднялся, шагнул к пленнице и навис над ней, будто замок Олефира над Ёссом:

– Я не буду убивать тебя, дорогая. Теперь, когда ты осталась без хозяина, я сделаю тебя своей наложницей. Надеюсь, в постели ты также хороша, как в бою!

Граф потрепал женщину по щеке, и Маруся криво усмехнулась:

– Ласки ты от меня не дождёшься. А что касается Ричарда, он жив, а, значит, я по-прежнему принадлежу ему! И, если ты покусишься на его собственность – он убьёт тебя.

– Принц Камии не допустит смерти любимого хозяина. Он предан мне, как собака.

– До тех пор, пока не очнётся. А потом, ты – покойник!

Правитель Крейда внимательно посмотрел на женщину и притворно тяжело вздохнул:

– Только ты не увидишь моей смерти, поскольку умрёшь раньше.

– Договорились!

Кристер выпрямился, скрестил руки на груди и насмешливо ухмыльнулся:

– Но убивать тебя я буду долго, дорогуша. Как Артём – мою Катарину! Ты будешь корчиться в руках палачей, а я – наслаждаться твоими мучениями. И принца с собой приведу. Пусть смотрит, во что превращается любимая наложница друга. Глядишь, очнётся и Катарину вспомнит. Вот тогда я убью вас обоих! Устраивает?!

Зеленовато-голубые глаза Кристера блеснули триумфом, на губах заиграла ликующая улыбка. Маруся задумчиво оглядела его и неодобрительно покачала головой:

– Ты самоубийца, граф!.. Знаешь, мою смерть, тебе, может, и простят. А вот за Тёму Дима тебя голыми руками порвёт, потом с того света достанет и расчленит ещё раз.

– Пусть!

Кристер упрямо сжал губы, вернулся к столу и наполнил бокал. Залпом выпив вино, он посмотрел на женщину и поинтересовался:

– Дмитрий на самом деле умеет воскрешать мёртвых?

– Думаешь с его помощью вернуть Катарину? Навряд ли он согласится: как ни смешно это звучит, но и Дима, и Тёма с уважением относятся к смерти и не отнимают у неё добычу. Лучше бы тебе смириться с потерей, граф. Хватит мстить принцу, тем более что он не убивал твою Катарину!

– Откуда ты знаешь, ведьма? – Граф отбросил бокал, схватил Марусю за плечи и тряхнул: – Рассказывай всё, что знаешь!

От боли перед глазами женщины поплыли чёрные круги, но она не позволила себе выказать слабость и с яростью взглянула в лицо Кристеру:

– Ты глух, как пень! Артём только что сказал, что не виновен в гибели твоей наложницы.

– Ты не видела её трупа! – Граф оттолкнул женщину и забегал по шатру. – Никто, кроме принца, не мог сотворить такое. Я видел, как он это делает. Это был он. Он! И ты познаешь страдания Катарины на собственной шкуре!

Лёжа на полу, Маруся хмуро следила на Кристером, а когда он вновь потянулся к вину, презрительно усмехнулась:

– Тёма был прав: ты безумец, граф! Месть застилает тебе глаза и не даёт мыслить здраво. Убить Катарину мог любой из свиты принца. И обещание, сделать со мной то же самое, лишь подтверждает это.

– Заткнись! – Кристер со стуком поставил кувшин на стол, зловеще взглянул на Марию и позвал гвардейцев: – Отвезите наложницу в замок и проследите, чтобы её вымыли, одели, как полагается, и привели в мою спальню.

– Будет исполнено, Ваше сиятельство! – отсалютовал офицер, перекинул женщину через плечо и вынес из шатра.

"Так или иначе, я отомщу Артёму. А ты будешь моей, Мария", – холодно подумал граф, рухнул на подушки и прислушался. Через тонкие стены доносились громкие голоса, хохот и женский визг. "Уже и наложниц притащили… Может, не стоило Марию в замок отправлять? Какая разница, где насиловать её? Впрочем… тогда бы и Артёма пришлось возвращать! Нет уж, сделаю, как обещал. Вдруг и впрямь получится!" В сердце графа затеплилась надежда, и мало-помалу к нему вернулось хорошее настроение. Улыбнувшись, Кристер похвалил себя за находчивость и в прекрасном расположении духа покинул шатёр.

В лагере царило веселье. Придворные лакомились сочным мясом чернухи, пили вино и тискали наложниц. С появлением довольного жизнью графа пирушка стала набирать обороты и вскоре превратилась в буйную, жестокую оргию. Кристер превзошёл самого себя. Он не только рассказывал приближённым о своих похождениях с принцем Камии, но и показывал, что тот творил с невольницами и рабами. К утру лагерь напоминал поле битвы. Кристер обвёл пьяным взглядом спящих вповалку придворных, растерзанные тела и отправился в шатёр, отдохнуть перед новым развлечением…

Крепко сжимая рукоять меча, Ричард с досадой смотрел на звёздное небо, рыжеватый диск луны и тёмную полосу горизонта. Он вновь оказался в Харшидской пустыне, за много километров от Ёсского замка, где во власти Кристера остались Артём и Маруся. "Какого чёрта он выкинул только меня? Кристер растерзает Машу! И почему я не прибил графа, как только увидел? Тёма помешал? Если так – оба по ушам получат! Ишь, нашёл развлечение – рабом заделался! Дурак!" Кличка, которой наградил Артёма Кристер, окончательно взбесила инмарца, и, сунув меч в ножны, он зашагал на север, одержимый мыслью убить правителя Крейда.

Ричард шагал по пустыне всю ночь. Он не делал даже коротких остановок, желая как можно быстрее достичь Ёсского замка – жажда мести и ярость придавали ему сил. Утром инмарец заметил на горизонте облако пыли. "Камийская мечта снова в деле!" Король свирепо оскалился и побежал навстречу каравану.

Заметив одинокого путника, наёмники пришпорили коней и во весь опор понеслись к нему. Ричард на бегу выхватил меч, вскинул его над головой, и клинок засиял под белым камийским солнцем. Однако меч не остановил солдат. Они уверенно неслись к путнику, надеясь на лёгкую добычу.

– Глупцы! – расхохотался инмарец, и самый быстрый всадник мигом вылетел из седла.

Ричард вскочил на его коня, вонзил каблуки в мышастые бока и ринулся на врагов. Большинство наёмников даже не успели сообразить, что умирают, а из тех немногих, кто сообразили, с кем свела их судьба, развернули коней и сломя голову помчались прочь. Пренебрежительно хмыкнув, камийская мечта подъехал к караванщику, взял из его рук кошелёк и приказал:

– Слезай!

Купец кубарем скатился на горячий песок, отполз в сторону, закрыл глаза и вжал голову в плечи. Однако Ричард не стал терять времени на убийство. Запрыгнул на длинноногого жеребца и бешеным ветром понёсся по пустыне…

Кристер примчался в замок в сумерках. Бросив поводья рабу, он сразу же отправился в подземелье, где в маленькой, сырой камере Джомхур развлекал принца Камии кровавыми историями о нём самом. Мягко ступая по земляному полу, граф подошёл к двери, заглянул в потайное окошко, и губы растянулись в хитрой улыбке: жестикулируя изуродованными руками, Джомхур рассказывал историю об убийстве пятисот рабов в Зандре. Артём же, скрестив ноги, сидел перед работорговцем и с выражением немого восторга на лице внимал его темпераментным словам. В глазах сумасшедшего сына Олефира пронзительно горели серебряные огоньки. "Даже жаль прерывать столь вдохновенного рассказчика", – ухмыльнулся про себя Кристер и загремел ключами. Тяжелая дверь заскрипела, отворилась, и, увидев хозяина, Артём тотчас встал на колени. Огоньки в глазах потухли, восхищение на лице сменил страх, рот скривился в угодливой улыбке.

Вздохи разочарования вырвались у Кристера и Джомхура одновременно. Работорговец отвернулся, лёг на ветхий соломенный тюфяк и уставился в стену, а граф со злостью пнул шута и сквозь зубы процедил:

– Пошли, Дурак!

Нехотя поднявшись, Артём поплёлся за графом. Он очень надеялся, что хозяин покормит его: миска баланды, церемонно преподнесённая Джомхуром, давно переварилась, и живот сводило от голода. Однако надежды шута не оправдались. Кристер привёл его в свои покои, отворил дверь спальни и кивком указал на Марусю, одетую в тончайший шёлковый халат и светло-розовые шальвары:

– Узнаёшь?

– Да, хозяин! – радостно закивал Артём. – Это боевая наложница господина Ричарда.

– Ты знал её раньше, Дурак?

– Да, хозяин! – Шут снова закивал и добавил: – Я видел её позавчера, на пиру! Она хорошо дралась!

– А до пира?

Лицо Артёма болезненно скривилось, глаза забегали, а губы задрожали. Он упал в ноги графу и забормотал:

– Я… я… не знаю… простите, хозяин… я.. не…

– Безмозглая тварь, – прошипел Кристер и ударил шута ногой. – Ни на что не годишься!

– Лучше бы ты покормил его, граф, – внезапно сказала Маруся. – Он думать ни о чём не может кроме еды!

– Да, как ты смеешь указывать мне? – Кристер подскочил к креслу, в котором сидела Маруся, и рывком вздёрнул её на ноги. – Твоё дело ублажать хозяина, а не советы давать! – Он толкнул женщину к широкой низкой кровати, повернулся к Артёму и приказал: – Вставай, Дурак! Будешь смотреть, как я издеваюсь над наложницей твоего друга. Ты ведь любишь насилие, не так ли?

– Т-так, хозяин, – всхлипнул временной маг и послушно уставился на Марусю.

– Думаешь, этот спектакль поможет тебе пробудить принца Камии, граф? – ехидно поинтересовалась женщина. – Вряд ли!

– Попытка не пытка, – дёрнул плечом Кристер и стал расстёгивать красно-золотой камзол. – Чего сидишь, детка? Раздевайся!

Мария не обратила внимания на приказ, она внимательно разглядывала временного мага: впалые щёки, дрожащие губы, затравленный взгляд.

– Может, попробуешь что-то другое, Крис? Ты и так забил его до полусмерти. Кнутом делу уже не поможешь. Попробуй использовать пряник.

– Что за бред ты несёшь? Кнут, пряник… Или безумие шута заразно? – Кристер скинул камзол, шагнул к женщине и с угрозой повторил: – Раздевайся!

– Кнут и пряник, наказание и поощрение. Я говорю о методе воспитания, граф. Так вот, с наказаниями ты явно переборщил, – невозмутимо разъяснила Маруся, продолжая смотреть на Артёма. – Он предан тебе, как собака, и, если ты приласкаешь его, то начнёт приходить в себя. От безумия это едва ли излечит, но вести себя он будет более адекватно.

– Аде… как?

– Адекватно, то есть соответственно окружающей его действительности. Накорми Тёму досыта, прекрати его бить, одень в чёрные одежды, и он начнёт успокаиваться. Страх отступит и, возможно, вернётся память. Тёма осознает себя принцем Камии, ты, наконец, бросишь ему в лицо обвинения, вызовешь на поединок и умрёшь с сознанием выполненного долга.

Рот графа беззвучно открывался и закрывался, глаза выкатились из орбит, и Маруся едва не рассмеялась: перед ней стояло живое воплощение рыбы, выброшенной на песок. А Кристер, так и не сумев выдавить ни слова, плюхнулся на кровать рядом с боевой наложницей Ричарда и обхватил голову руками.

– Ты сама-то понимаешь, что говоришь? – после долгого молчания спросил он. – Я не могу поместить Артёма в столь мягкие условия. Надо мной весь Крейд потешаться будет!

– Почему? Это твой раб, и ты можешь делать с ним всё, что хочешь. Убивать или на руках носить! Кому какое дело?

– Камийцы знают, как я ненавижу принца. И если вдруг я стану носиться с ним, как с любимой наложницей на сносях, меня засмеют и сочтут слабым!

– Почти покойника не должны волновать слухи и сплетни. Твоя главная цель – отомстить за Катарину. Остальное: захват Крейда, долгие, бессмысленные переговоры с Сабирой, жажда власти над миром – чепуха! Тебе нужно пробудить Тёму, высказать ему всё, что накипело, и умереть. Так?

Кристер согласно кивнул, но вдруг опомнился и со злобой уставился на Марию:

– Что ты себе позволяешь? Совсем очумела! Да и я хорош! Слушаю бред наглой иномирянки! Может, Ричард и позволял тебе говорить, всё что вздумается, но я не позволю! – Граф повалил Марусю на кровать и прошипел в лицо: – Ещё слово, и я убью тебя!

– Да, пожалуйста! – ядовито улыбнулась женщина и сладким голосом добавила: – Молчать я не стала, так что, придётся тебе сдержать обещание!

– Дура! – не помня себя от гнева, заорал Кристер, влепил Марусе пощёчину и вскочил: – Убей её, шут! Раз она так хочет!

Граф швырнул под ноги Артёму кинжал, подобрал с пола красно-золотой камзол и накинул его на плечи. Покосившись на жену друга, временной маг поднял оружие, повертел его в руках и… положил обратно на пол.

– Я не могу убить её, хозяин.

– Почему? Кто она тебе? Сестра? Любовница? Кто?

– Она боевая наложница господина Ричарда, – еле слышно ответил шут. – Я не могу убить её без разрешения…

– Кто твой хозяин, Дурак?

– Вы, господин!

– И ты отказываешься выполнить мой приказ?! Знаешь, что я с тобой сделаю?

– Знаю… – сквозь слёзы пролепетал Артём и разрыдался: – Убейте меня, хозяин… А когда я умру… вы сможете убить её… А потом брат убьёт Вас, и я буду служить Вам в чертогах смерти… Мы все будем вместе… И я… и он… и Вы…

– За-а-аткнись! – вне себя от ярости проревел граф, схватил шута за шиворот и поволок прочь из спальни. На пороге он обернулся: – А с тобой я разберусь позже, ведьма!..

Кристер хотел сказать что-то ещё, но спокойное, как скала, лицо наложницы, вызвало новую волну бешенства, и он, выпихнув шута из спальни, погрозил кулаком и вышел. Тяжелые двери с грохотом захлопнулись, и маска спокойствия исчезла с лица Маруси: едва в спальне появился Артём в её голове зазвучал вкрадчивый голос мира: "Убей временного мага, Милена, и я освобожу тебя!" Камия без устали повторяла эту фразу, и женщина с трудом игнорировала голос мира. Теперь же, когда Тёма ушёл, она ответила: