Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 59 страниц)

Тем временем хозяева внимательно оглядели гостя и одновременно поднялись из кресел.

– Здравствуй, путешественник, – задушевно улыбнулась женщина, демонстрируя ровные жемчужно-белые зубы. – Меня зовут Мэлла Тир, а это мой муж – Бэлин Таг. Мы рады, что ты посетил наш мир. Садись, отдохни с дороги.

– Благодарю.

Артём покосился на ядовито-фиолетовое кресло, поморщился и, сотворив простой коричневый стул, уселся на него верхом. Если хозяев и шокировало поведение гостя, то виду они не подали. Стояли и улыбались, как фарфоровые болванчики. Временной маг немного помолчал, ожидая вопросов, но, видимо, любопытством аборигены не страдали, поэтому, наплевав на этикет, спросил сам:

– Как называется ваш мир?

– Лант, – ответил Бэлин Таг и залился соловьём, словно вопрос гостя прорвал невидимую плотину, удерживающую уста на замке. – Наш мир прекрасен и удивителен! Мы не знаем ни войн, ни болезней. Мы живём в любви и согласии…

– Я слышал подобные речи. Вам не удастся зачаровать меня! – перебил его временной маг и насмешливо поинтересовался: – Так в чём подвох?

– Подвох? Почему ты решил, что мы собираемся обмануть тебя?

– Однажды, я побывал в Вилине. Его жители тоже пытались обольстить нас красивыми речами, а потом выяснилось, что они хотят нашей крови. Вы – живые портреты вилинов!

– В самом деле? – Звякнув драгоценностями, Мэлла Тир шагнула вперёд, и в карих глазах засветилось искреннее любопытство: – А может, они и вправду наши сородичи? Давным-давно наш мир раздирали войны магов, и, казалось, им не будет конца. Нас становилось всё меньше и меньше. Мы бы вымерли, но вмешался Лант. Он вышвырнул самых сильных магов, и с той поры мы живём в мире и согласии. Правда, считалось, что изгнанники погибли, но, похоже, это не так.

– Они погибли, – усмехнулся Артём. – Их убил я!

Супруги взволнованно переглянулись:

– В одиночку?

– Можно сказать и так.

– В тебе столько силы?

Глаза Бэлина загорелись хищным огнём, но Артёма это лишь позабавило.

– Я же Смерть! – криво улыбнулся он, и Мэлла оживилась, словно ответ мага был для неё ясен и понятен:

– В самом деле? Ты слышал, милый? У нас в гостях Смерть!

– Да-да, дорогая, – закивал лантиец, и в его руках появился поднос с хрустальным кувшином и высоким бокалом.

Наполнив бокал тёмно-красной жидкостью, Мэлла Тир протянула его гостю. Артём понюхал напиток и прикрыл сверкнувшие ледяным серебряным светом глаза: запах крови Смерть не спутал бы ни с чем.

– Пейте! Это лучший мальф на всём Ланте.

– Мальф? – переспросил Артём и расхохотался, едва не выплеснув кровь на ковёр.

Маленькие лантийцы вздрогнули, недоумением взглянули на гостя и вернулись к строительству башни. "Либо они каждый день видят пришлых магов, либо это самые странные дети, которых я когда-либо видел", – рассеянно подумал временной маг и перевёл взгляд на Бэлина:

– Вы называете этот напиток мальфом?

– Именно, почтеннейший Смерть. – Слова лантийца сочились мёдом. – Мальфом наполнены все реки Ланта, но наша – самая полноводная в мире.

Терпкий запах тревожил и дразнил. Маг с трудом удерживался от желания убить гостеприимных хозяев и броситься на поиски ближайшего водоёма, чтобы проверить, правду ли ему сказали. Но, вспомнив, что он пришёл сюда не развлекаться, Артём судорожно стиснул ножку бокала и вкрадчивым шёпотом уточнил:

– Так я должен это выпить?

– Пейте, и не сомневайтесь, Вам понравится.

Смерть кивнул, поднёс бокал к губам, но, прежде чем сделать глоток, понюхал напиток ещё раз – к крови было что-то подмешено. "Вот и подвох… Впрочем, какая разница, как умирать". И он залпом выпил мальф.

– Правда вкусно? – счастливо воскликнула Мэлла Тир и, склонившись к гостю, внимательно посмотрела в пылающие серебром глаза. – Вы оценили послевкусие?

– Ещё бы! И что дальше? Вы уж расскажите, а то я не засну. Поверьте, мне ваше снотворное, что мёртвому припарка. Я желаю знать, как вы будете меня убивать! Расчлените и съедите? Или перережете горло и прикопаете в милом фиолетовом садике?

Карие глаза лантийки наполнились негодованием и укором.

– Глупость какая. Мы любим чужаков.

– Так это будет изнасилование с последующим удушением? – вяло хихикнул Смерть. – Я не против. Ты, конечно, не такая трогательная и красивая, как моя Ника, но тоже ничего.

– Молодой человек!

– Оставь его, Мэлла, – вмешался Бэлин. – Разве ты не чувствуешь? Он сумасшедший.

Хозяйка оценивающе оглядела гостя, и на её лицо вернулось добродушно приветливое выражение:

– Спите, господин Смерть. Мы Вас не тронем. Теперь Вы принадлежите нашему миру. Вы – пища Ланта.

– Значит, всё-таки убьёте… Что ж, для этого я и пришёл.

Временной маг уронил голову на руки и заснул.

Кевин смотрел на мозаичный потолок и счастливо улыбался – свобода! Юноша пока не знал, что будет делать дальше, но сегодня он проснулся вольным человеком, и всё было иначе: оранжевое солнце светило особенно ярко, его лучи непривычно нежно ласкали кожу, постель необыкновенно приятно пахла лавандой, да и вся комната казалась волшебной. Стояло раннее утро, Керонский замок только начинал просыпаться, а Кевину хотелось рассказать всему миру о том, что с ним случилось. "Свободен!" – в который раз мысленно прокричал он, быстро оделся, выбежал из комнаты и вприпрыжку понёсся по коридору. Камиец стрелой пронёсся по двору и углубился в парк. Помахал рукой садовнику, подстригавшему кусты, с удовольствием умылся у маленького фонтанчика, но прохладная вода не остудила пылающие щёки, и Кевин помчался по гравиевой дорожке, подставляя раскрасневшееся лицо свежему ветерку. А, выбившись из сил, переместился на побережье и, скинув одежду, нырнул в море. Юноша долго плавал, любуясь иссиня-чёрными скалами, потом валялся на тёплом песке и бессмысленно пялился в бездонное синее небо.

Сладко потянувшись, Кевин поднялся, с сожалением посмотрел на прозрачные воды Зеркального пролива и перевёл взгляд на восток, туда, где виднелись шпили Керонского замка. Ему нравились люди, что вчера пришли в Годар: его задумчивый брат – странный маг с бело-голубыми глазами и взбалмошный Артём – великий принц Камии, забавный целитель по прозвищу Солнечный Друг и немногословный, суровый король Инмара. Однако, находясь рядом с ними, юноша испытывал какое-то непонятное чувство тревоги. Стать своим в этой необычной компании хотелось безмерно, но он вряд ли мог рассчитывать на искреннюю дружбу этих загадочных личностей…

Камиец оделся, переместился в замок и стремительно направился в трапезный зал, но чем ближе он подходил к цели, тем медленнее становилась походка. Сомнения и тревоги вновь разворошили душу, и радость от обретённой свободы притушили неуверенность и робость. Бочком проскользнув в дверь, Кевин подкрался к столу, устроился с краю и замер, стараясь не привлекать внимания.

Валентин и Ричард прервали завтрак и выжидающе уставились на мальчишку, но тот молчал, словно воды в рот набрал. Ядовито ухмыльнувшись, Солнечный Друг глотнул коньяка, повернулся к инмарцу и менторским тоном сообщил:

– Перед тобой, Ричи, типичный образец камийского мага: подобрался потихоньку к еде и сделал вид, что его здесь нет.

– Хотя мог бы и поздороваться, – весело заметил Ричард.

Кевин покраснел до ушей, вцепился в чашку и пристыжено промямлил:

– Здравствуйте.

– Ну, здравствуй, здравствуй, стеснительный ты наш, – ухмыльнулся Валентин, встал и, отобрав у камийца пустую чашку, наполнил её горячим кофе.

Юноша приподнял голову и удивлённо огляделся. Отсутствие слуг настолько поразило, что он забыл о смущении.

– Вы завтракаете сами?

Ричард непонимающе вытаращился на мальчишку, а потом громогласно расхохотался. Валечка же с сочувствием покачал головой:

– Если я хочу есть, Кеви, то не прошу пообедать за меня друга.

– Я не то имел в виду.

– Ага. – Землянин поставил чашку перед юношей и потрепал его по плечу. – Ты, конечно, к такому не привык, но мы-то люди простые, непритязательные, сами себя обслуживаем.

– Не слушай его, Кевин, – отсмеявшись, вмешался Ричард. – Просто Валя у нас языком почесать любит, а наличие посторонних ушей чревато проблемами. Самыми разными и непредсказуемыми. Ведь никогда не знаешь, до чего наш прохиндей доболтается.

Камиец с интересом посмотрел на всемогущего целителя, но моментально отвёл взгляд: Валечка подбоченился, поджал губы и негодующе сверкнул глазами. Назревал скандал, а скандалов юноша опасался, поэтому вновь предпочёл стать тихим и незаметным.

– Так вот, значит, что ты обо мне думаешь? – воскликнул землянин, наступая на инмарца. – Балабол-пустомеля?! Спасибо.

– Пощади, о, могучий и страшный маг! – Ричард хихикнул, картинно сжался в комок и, словно защищаясь, выставил руки перед собой. – Ой, боюсь, боюсь! Спасите-помогите!

Скрючившийся на стуле воин выглядел настолько уморительно, что Кевин не выдержал и рассмеялся. Валечка обернулся и удивлённо приподнял брови: хохочущим он видел мальчишку впервые. Раскрасневшиеся щёки, блестящие глаза – обычный подросток, и не скажешь, что в голове сонмища тараканов. "Таким он мне нравится больше", – подумал Солнечный Друг и продолжил наступать на Ричарда с ещё большим энтузиазмом.

– Сейчас я тебя заколдую! – сообщил он рокочущим голосом и вскинул руки. – Будешь три дня по замку бегать и керонцев доставать! Посмотрим тогда, что запоёшь!

– Всё, всё, всё, беру свои слова обратно! Ты самый мудрый и разумный маг во Вселенной, Валя!

– То-то же. Хотя нет, не прощу.

Солнечный Друг, отступивший было к своему стулу, хлопнул в ладоши и с детским умилением взглянул на инмарца, кожаный костюм которого преобразился в розовый камзол и такого же цвета штаны. На голове короля красовалась теперь широкополая шляпа с длинным пером канареечной расцветки и большим ярко-красным бантом.

– Светский лев! – язвительно констатировал Валентин, уселся на место и, как ни в чём не бывало, стал намазывать масло на хлеб.

Кевин закатился от смеха, а Ричард потерял дар речи: отупело таращился на кружевную бело-розовую манжету и хлопал глазами.

– Валя! – с трудом обретя дар речи, выпалил он и хрястнул кулаком по столу, чудом не перебив посуду. – Немедленно верни, как было!

– Как было – не интересно.

– Валя!

– Да я почти тридцать лет Валя. Скажи что-нибудь новенькое. А не можешь – молчи!

Ричард побагровел, вскочил и разъярённой горой навис над субтильным землянином. Но тот и ухом не повёл. Откусил бутерброд, прожевал и хлебнул остывший кофе.

– Ну, ты нарвался! – проревел инмарец и потянулся к вороту Валечкиной рубашки.

Оборвав смех, Кевин приоткрыл рот и вытянул шею, надеясь увидеть, как воин справится с магом голыми руками, но за миг до того, как пальцы Ричарда должны были коснуться клетчатой ткани, Солнечный Друг издал короткий смешок, и инмарец оказался на своём стуле.

– Гад ты, Валя!

– С кем поведёшься, – едко заметил тот и продолжил трапезу.

Инмарец набычился и притих. В перепалке возникла пауза, и, улыбаясь от уха до уха, Кевин решил поесть, тем более что желудок давно и требовательно урчал. Юноша положил в тарелку немного паштета, яичного салата и кусочек сыра, взял вилку, но съесть ничего не успел: двери распахнулись, и в трапезный зал вступил его царственный брат. Дмитрий был одет, как высший маг Корней: тёмные брюки, белая рубашка и чёрный кожаный жилет. Кевин мысленно скривился и, опасаясь, что недовольство отразится на лице, уткнулся в чашку и стал сосредоточенно пить кофе, краем глаза наблюдая, как брат подходит к столу.

– Доброе утро. – Дима опустился на свободный стул и с любопытством оглядел Ричарда: – Решил сменить имидж?

– Валя постарался. – Инмарец бросил раздражённый взгляд на землянина и вновь посмотрел на побратима: – Ты не мог бы вернуть мне нормальный вид?

Дмитрий кивнул, и Ричард довольно крякнул – привычный костюм вновь обтянул натренированные мышцы.

– Вот спасибо!

– Пустяки, – хмыкнул Дмитрий, налил себе кофе и поинтересовался: – Что вы не поделили?

Солнечный Друг неопределённо пожал плечами, отложил недоеденный бутерброд и задал волнующий его вопрос:

– Где Тёма?

– Гуляет.

Дмитрий выудил из воздуха сигарету и выжидающе посмотрел на землянина. Он знал, что ответ не удовлетворил дотошного Валентина, и терпеливо ждал продолжения допроса.

– И где же он гуляет?

– Тёма ушёл из Лайфгарма.

– И ты отпустил его? Мало он по Времени шлялся, теперь за миры взялся? Он же не в себе да ещё пьяный!

– Не кричи.

Дима поморщился. Вариантов было два: либо исчезнуть, либо остаться и всё объяснить. Маг предпочёл поговорить. Глубоко затянувшись, он выпустил изо рта цепочку серо-белых колечек и с безмятежной сдержанностью произнёс:

– Тёма дуется. Чтобы накормить Смерть, мне пришлось ненадолго отлучиться, и он обиделся.

– Ты ему ничего не сказал! – обвиняющее воскликнул землянин и забарабанил пальцами по столу. – Что за детские игры? Знаешь ведь, как остро он реагирует на всё, что связанно с тобой.

– У меня не было времени на уговоры и увещевания.

– И что теперь?

– Погуляет и вернётся.

– Ты не забыл, что он временной маг? Думаешь, разумно отпускать его одного?– помрачнев, спросил Валентин, и Дмитрий упрямо поджал губы:

– Я буду ждать его в Лайфгарме.

– Оставь, Валя, – вмешался Ричард. – Разве не видишь: он же дуется, не хуже Тёмы!

Солнечный Друг окинул Дмитрия насмешливым взглядом и криво улыбнулся:

– Молодец!

– Ты меня не переубедишь.

– И не собирался.

– Вот и отлично, – буркнул Дима, испепелил сигарету и потянулся к чашке, однако на середине пути его рука замерла.

Бело-голубые глаза растерянно распахнулись, и маг вскочил на ноги: "Этого не может быть!" Чувствуя, как тело покрывает испарина, он потянулся к Артёму, но нить связи обрывалась, словно её придавила невидимая плита. Связь не пропала, да временной маг и не стал бы её обрывать. Дима знал, что сумасшедший друг не собирается исчезать из его поля зрения. Наоборот, Тёма всячески привлекал внимание, посылая по нити импульсы обиды и нетерпения. Что бы ни произошло, в дело вмешалось очень могущественное существо. "Только новых врагов нам не хватало. Что ты наделал, Тёма! И что натворил я?! Чёртово упрямство! Валя прав: нашёл время в позу вставать! Идиот!"

Ричард и Кевин с тревогой следили за Дмитрием, а Валечка, мигом сообразив, что самонадеянный друг таки прозевал загулявшего временного мага, нахмурился и скрестил руки на груди:

– Так куда отправляемся?

– Я не знаю, как называется этот мир, – машинально ответил Дима, но тут до него дошло, что землянин говорит во множественном числе. – Я возьму с собой только Кевина! Ему опасно оставаться в Лайфгарме.

– Чушь! Без меня ты пропадёшь! – уверено заявил Валентин, и маг с интересом взглянул на него:

– Почему?

– Потому что!

– Понятно, – кивнул Дима и слегка прикрыл глаза, чтобы продолжить поиски Артёма, но грозный рык побратима заставил его вздрогнуть и обернуться.

– А я? – Инмарец смотрел на Дмитрия, в качестве аргумента демонстрируя увесистый кулак. – Даже не думай уйти без меня! Я всегда был рядом с тобой и Артёмом! Я должен…

– Хорошо, – понимая, что спорить бесполезно, согласился маг. – Заканчивай завтрак, Кевин. Нам пора!

Юноша счастливо улыбнулся, вскочил и, вытянувшись в струну, отрапортовал:

– Я готов!

"А я, кажется, нет", – мрачно подумал Дмитрий, и трапезный зал Керонского замка поглотила белоснежная вспышка.

Глава 8.

Лант.

Сияющее голубое солнце, окутанное лёгкой дымкой, лениво взглянуло на пришельцев и продолжило свой бесконечный путь по густо-сиреневому небосводу, среди величавых сизых облаков. Жесткая фиолетовая трава под ногами, больше напоминающая искусственное ковровое покрытие, блестела капельками росы. Ровный травяной ковёр простирался до самого горизонта, и ничто не нарушало его безупречно чистой глади, разве что прямая багровая стрела дороги, да и та казалась стильным галстуком на безупречно выглаженной рубашке мира.

– Ничего не понимаю! Артём словно растворился. Но, уверен, он здесь!

Дима нахмурился, повернулся и с недоумением посмотрел на оранжево-чёрную стену леса, которая выглядела неуместной на фиолетово-голубом фоне.

– Давайте спросим у местных жителей, – предложил Ричард и указал на процессию, удаляющуюся по выложенной багровым булыжником дороге.

Согласно кивнув, Дмитрий шагнул было вперёд, но остановился. Глаза его вспыхнули, засветились холодным белым светом, и шумно втянув ноздрями воздух. Смерть понёсся по фиолетовому полю, прочь от дороги.

– Он нашёл Артёма! – радостно завопил Кевин и кинулся за братом.

– Не думаю.

Валентин сотворил пару поджарых жемчужно-серых рысаков с золотистыми гривами и хвостами. Сбруя коней была щедро украшена серебром и драгоценными камнями. Полюбовавшись своими творениями, землянин довольно щёлкнул языком и с нескрываемой гордостью произнёс:

– Красавцы!

– Пижон ты, Валя, не хуже Тёмы, – заметил Ричард, разглядывая коней горящими от удовольствия глазами.

– С кем поведешься, с тем и наберешься. – Землянин ловко вскочил в седло и сварливо заявил: – Поедем как белые люди. Что я мальчик по полям бегать?!

Друзья рассмеялись и пришпорили рысаков. Поравнявшись с Кевином, Ричард нагнулся, подхватил его за шкирку и усадил перед собой. Испуганный писк юноши позабавил инмарца.

– Не дрейфь, прорвёмся! – весело крикнул он, едва не оглушив могучим басом вцепившегося в луку седла камийца, и ладонью жахнул коня по крупу.

Всадники неслись как сумасшедшие, но Смерть бежал так быстро, что кони едва успевали за ним. Поле пошло под уклон, впереди заблестели тёмные, почти чёрные воды широкой спокойной реки. Даже не подумав раздеться, Смерть с разбегу прыгнул в воду и поплыл, а Ричард и Валечка остановили коней и с недоумением переглянулись.

– Что это с ним? – спросил инмарец.

– Понятия не имею.

Валентин спешился, опустился на серо-голубой песок и приглашающе похлопал ладошкой рядом собой. Ричард и Кевин послушно сели рядом и стали наблюдать, как окутанный белой дымкой Смерть, словно ребёнок резвится в воде. Кевин мог бы любоваться братом-магом вечно, но его восторженное созерцание нарушило требовательное урчание желудка, и юноша вспомнил, что позавтракать так и не успел. Покосившись на Солнечного Друга, он сотворил бутерброды с сыром и протянул их спутникам.

– Спасибо, конечно, но это закуска, а нам не мешало бы поесть, – улыбнулся землянин, а инмарец ворчливо пробурчал:

– Вот сам и колдуй. Нечего эксплуатировать детский труд.

– Он не ребёнок, а маг, и я с чистой совестью могу попросить его приготовить обед! К тому же мальчику крайне необходима практика.

– Хочешь сделать из него мага-кулинара?

– В жизни всякое пригодиться, – философски заметил Солнечный Друг и вытащил из кармана фляжку: – Выпьем?

– Валя! Мы же на задании.

– За это и выпьем. – Землянин сделал большой глоток и протянул фляжку Ричарду: – Это не какое-то там лирийское вино, а мой любимый напиток!

– Коньяк?

– Ага. Пей, пока я добрый!

Инмарец сделал богатырский глоток, довольно крякнул и вернул фляжку Валентину:

– Вот что, Друг мой Солнечный, раз уж мы всё равно сидим без дела, расскажи-ка мне о событиях, которые я проспал. По твоей, кстати сказать, милости.

– Да тут, собственно, и рассказывать нечего, – пожал плечами землянин, не сводя глаз с плещущегося в реке друга. – Наш сверхответственный за судьбы родственничков Смерть проснулся, посмотрел в Лайфгарм и бросился на выручку брату. Твоя Стаська позорно бежала к своему хозяину, а Дима, поручив несчастного мальчика моим заботам, присел на трон и уснул. Оно и понятно: напрочь снести защиту двух миров, потом выслушать массу гадостей от любимой сестрицы – на это всё немало сил потребовалось. Остальное ты знаешь.

– А почему у него глаза такие странные? И про хозяина Стаси я впервые слышу.

– Глаза это просто: твой рисковый побратим застыл в пограничном состоянии между своими ипостасями, а вот с хозяином нашей незабвенной Хранительницы сложнее. Возможно, это та же самая сволочь, что Диму захватить пыталась. Гораздо неприятнее другой, прямо скажем, удручающий факт: Станислава служит этому ублюдку по собственной воле. Предала она нас, дружище! – Валентин быстро глотнул коньяка и сунул фляжку вмиг побелевшему Ричарду. – Выпей, полегчает!

Инмарец машинально взял в руки флягу, зачем-то тряхнул её, поднёс ко рту и стал пить коньяк, словно воду. В его мечтах о мирной жизни Стася была на первом плане. Именно ей отводилось внезапно освободившееся место жены, именно она должна была стать матерью его детей. Предательство любимой женщины ворвалось в мечты Ричарда, словно коршун в стаю мелких пичуг, и разметало, разогнало их, заставив бесследно исчезнуть.

– Хватит, Ричи! – услышал он встревоженный и немного виноватый голос Солнечного Друга. – Стася сама выбрала! Дима предлагал помочь, но она отказалась…

Валентин отобрал у друга флягу, внимательно посмотрел на его осунувшееся лицо, заглянул в серые, наполненные беспросветной тоской глаза, повернулся к Кевину и рявкнул:

– Чего как в кино расселся? Обед готовь!

Вздрогнув, будто от удара плети, камиец подскочил, потом бухнулся на колени и залопотал:

– Простите, господин. Простите… Я мигом.

Не смея ни поднять голову, ни подняться с колен, Кевин начал колдовать: сначала перед Валентином появился толстый фалиярский ковёр, как две капли водой похожий на тот, что лежал в гостиной камийского дома Стаси, а потом множество блюд, которые юный невольник украдкой пробовал во дворце кайсары.

Приготовление ужина заняло не больше минуты, но за это время Валя успел отругать себя последними словами. Его срыв, вызванный тревогой за друга, с удивительной лёгкостью вернул вроде бы ожившего камийца в состояние раба. "Мой новоявленный папуля прав на двести процентов: пара резких слов, жёсткий приказ, и, пожалуйста, мальчик готов служить… Как только Витус с ним общался?" Землянин с печалью посмотрел на коленопреклонённого юношу, поднялся и подошёл к нему.

– Молодец, Кеви, – мягко произнёс он, присев на корточки. – Только позволь напомнить: Дима даровал тебе свободу и ты не обязан выполнять чьи бы то ни было приказы, а тем более падать на колени. Вспомнил?

Солнечный Друг взял Кевина за руку, намереваясь помочь подняться, но тот лишь сильнее съёжился, вжал голову в плечи и еле слышно забормотал, перемежая речь всхлипами:

– А вдруг хозяин пошутил? Кто я, в конце концов, такой? Сын человека, который сделал его Смертью, издевался над сестрой, другом… И он может мстить мне… Как хочет…

– Чушь! Дима освободил тебя и позволил делать всё что угодно! А он всегда держит слово! Между прочим…

– Не ори на него! – Инмарец продемонстрировал другу внушительный кулак. – Мальчишка всю жизнь рабом был, а от рабской психологии не так-то просто избавиться! Тут время нужно!

– Ричи! Ты пришёл в себя, Ричи! – Забыв о камийце, Валя подскочил к другу и хлопнул его по плечу. – Молодец! Ты умеешь достойно принимать удары судьбы. Я горжусь тобой! Нужно немедленно за это выпить! Кеви! Поднимайся и присоединяйся!

– Да, господин.

Юноша вытер слёзы, поднялся с колен и протянул ему появившийся в руках стакан.

– Не… Так дело не пойдёт. Тёма говорит, что всё должно быть красиво, а его лучший друг настаивает на правильности. У нас всё будет и красиво, и правильно! – Землянин хитро улыбнулся и приказал: – Смотри мне в глаза, Кевин!

Подправить память камийцу, едва начавшему постигать азы магического искусства, не составило труда. Секунд через пятнадцать юноша весело улыбнулся и протянул Валентину вычурный хрустальный бокал. Ричард скептически хмыкнул, когда землянин до краев наполнил бокал коньяком, и безапелляционно заявил:

– Красиво, но не правильно! Дима ни за что не позволил бы брату употреблять столь крепкий напиток!

– Да ладно тебе, Ричи, – отмахнулся Валя, наблюдая, как Кевин, глотнув коньяка, часто дышит ртом, пытаясь охладить обожжённое горло. – Мальчику давно пора познакомиться с шедеврами земного винодельческого искусства. Вот не окажется меня рядом, а ты коньячка захочешь. Кто тебе его будет делать? Конечно же наш юный друг! Не так ли?

– Так. – Кевин, наконец, отдышался, и, не откладывая дела в долгий ящик, протянул инмарцу бокал с земным напитком. – Попробуй. У меня получилось не хуже, чем у Валентина!

С сомнением посмотрев на раскрасневшегося камийца, Ричард принял плоды первого винодельческого опыта юноши, как заправский дегустатор вдохнул аромат напитка, а затем осторожно пригубил и вынес вердикт:

– Неплохо для начала.

– Кто бы сомневался! – мигом среагировал Валя. – Учить я умею не хуже великого Олефира. А то и лучше!

– Хвастун! До Фиры тебе как до звезды!

– Это почему же?

Солнечный Друг подпёр кулаками бока, намереваясь с головой окунуться в словесную перепалку, но тут заговорил Кевин:

– Может, притормозите немного, а? Сначала поедим, а потом…

– Верно! Устами младенца глаголет истина! – Валечка плюхнулся на песок и с мягкой укоризной взглянул на камийца: – Ностальгия замучила? Не мог стол и стулья сотворить? Терпеть не могу на земле питаться!

– Да, пожалуйста. – Небрежным взмахом руки камиец превратил ковёр в овальный стол на широкой, похожей на пень могучего дуба, ножке и уселся на массивный деревянный стул с мягким сидением и изогнутыми подлокотниками: – Прошу, господа!

– Шедеврально! – Валентин подмигнул Ричарду, который испытывающе смотрел на Кевина. – Хватит пялиться, дружище. Пришло время перекусить. И выпить!

– Ну-ну, – кивнул инмарец, однако подходить к столу не спешил.

– Тебя что-то волнует, Ричи? Боишься, стул не выдержит или в качестве еды сомневаешься?

– Не-а, – пьяно откликнулся Кевин, успевший опустошить свой бокал. – Я тут на досуге прочёл его мысли и узнал, что в отношении меня Ричард совершенно согласен с Витусом и это настораживает его. Только не знаю, что конкретно его настораживает…

– Кевин! – строго начал Солнечный Друг. – В нашей компании не принято читать мысли друг друга без разрешения. И, в конце концов, это неэтично!

– Ерунда! Дима разрешил мне делать всё, что угодно и ни о какой этичности речи не шло! – Камиец пьяно икнул и добавил: – Кстати, я не знаю, что значит "этично".

– Ясно, – махнул рукой Валечка, закрыл мысли инмарца щитом и сел за стол. – Мне срочно нужно выпить.

– Золотые слова, – пробурчал Ричард, устраиваясь рядом с другом. – Наливай! У нас масса поводов для пьянки: как плохих, так и хороших. Начать предлагаю с хорошего, с нашего дорогого Кевина. С небольшой помощью всемогущего и супермудрого целителя мальчик избавился от последствий многолетнего рабства и превратился в наглого юнца, по которому плётка плачет!

– Только попробуй меня ударить! – тотчас взвился камиец. – Дима тебя в порошок сотрёт! Я его брат, а ты…

– Брейк! – рявкнул Валентин. – Только пьяной драки мне не хватало. Ишь, раздухарились! Ладно Кевин, у него от избытка свободы крышу снесло, но ты-то, Ричи! Где твоя воинская выдержка? Можно подумать, сам молодым не был!

Ричард зло посмотрел на землянина:

– Когда я молодым был, мне в голову не приходило, что я могу делать всё, что хочу! Меня воином воспитывали и с дисциплиной у меня порядок! А этот – копия батюшки! Наглый, самоуверенный и кроме силы ничего не признаёт! Помяни моё слово, Валя, мы ещё с ним намучаемся!

– Вот разошёлся, – пробормотал землянин, с тревогой взглянул на Кевина, но тот, спокойно ел мясо, запивал его красным вином и с превосходством посматривал на кипящего от гнева инмарца.

"Хоть этот в бутылку не лезет". Валя поджал губы: вывод о том, что Ричард пришёл в себя оказался преждевременным. Вероломство Станиславы обидело и разозлило инмарца, и теперь он вымещал злость на Кевине. "Наверное, он на самом деле был влюблён в Стаську по уши, – размышлял Солнечный Друг, не забывая между делом потягивать коньяк. – Весёленькая в таком разе нам прогулочка предстоит: опьянённый свободой камиец, злой как чёрт инмарец и полупроснувшийся Смерть".

Валентин поднёс ко рту флягу, поднял глаза, да так и замер: лёгкое белое облачко, что окутывало Диму в начале купания, приобрело яркость и сгустилось, почти скрыв фигуру мага.

– Вот свинство!

Солнечный Друг в сердцах грохнул флягой по столу и опрометью бросился к реке. Сунул руку в воду, лизнул пальцы и сплюнул:

– Кровь! В этом долбаном мире вместо воды в реках течёт кровь!

– Сразу надо было посмотреть, – недовольно проворчал Ричард, подходя к другу.

– Да без разницы! Думаешь, мы сумели бы уговорить его отложить столь заманчивое купание?

– Вот именно, – хихикнул камиец. – Смерти никто не указ!

– Дурак ты, Кевин, – с грустью произнёс Валя. – Твоему брату ни в коем случае нельзя было выпускать Смерть из-под контроля! Теперь наше будущее на волоске повисло!

Землянин поднёс фляжку ко рту, сделал несколько глотков и побрёл обратно к столу. Экспедиция по спасению временного мага грозила стать фатальной… "И Тёму не спасём, и Диму потеряем, а, возможно, и сами погибнем. Неизвестно, как поведёт себя Смерть, сорвавшийся с поводка. Вот вылезет сейчас из воды, и прощай, Вася!" И, точно услышав мысли Валентина, светящаяся фигура стала медленно приближаться к берегу. "Началось!" – запаниковал Солнечный Друг. Он хотел было сотворить вокруг друзей защитное поле, но передумал, сообразив, что Смерть с лёгкостью сметёт любое его заклинание.

Однако мрачные прогнозы землянина не оправдались: на серо-голубой песок выбралась совершенно незнакомая ему личность – благодушный и умиротворённый Смерть. Он широко улыбнулся брату, дружески хлопнул по плечу побратима и, как ни в чём не бывало, направился к Валентину. С волос и одежды Смерти капала кровь, а лицо лучилось счастьем. Подойдя к столу, он упал в мгновенно появившееся за спиной кресло и, томно закатив белые глаза, протянул:

– Хорошо…

Отдать должное Валечке, в ситуации он разобрался мгновенно: Смерть, под завязку напившийся крови, был пока не опасен, и этим следовало воспользоваться.

– Ты не забыл, зачем мы сюда пришли?

– Мы найдём Артёма, а потом я подумаю, уходить ли отсюда, – пропел маг и с блаженной улыбкой на устах вальяжно развалился в кресле. – Сейчас немного отдохну, окунусь ещё раз и…

– Найдём Артёма, говоришь? Может, и найдём, если от реки уйти сумеем.

– Наш Смерть попал в рай для Смерти: море крови и никого не надо убивать, – подойдя к столу, кисло заметил Ричард. – К тому же можно окончательно забыть, кто ты на самом деле. Боюсь, Диму мы больше никогда не увидим. Выпьем, Валя, не каждый день теряешь друзей.

– Мы не потеряли его! – Кевин уселся на стул и с апломбом заявил: – Он – Смерть. Он самый сильный и должен оставаться таким. Чем вы недовольны?

Однако Валечка и Ричард не обратили внимания на слова юноши. Со скорбными лицами они потягивали коньяк и разглядывали пропитанные кровью одежды друга.

– Предлагаю пойти вдоль берега, – добродушно заметил Смерть. – Артём не мог обойти стороной столь замечательную реку. Он такой же, как я…