355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анфиса Кохинор » Дурацкие игры магов. Книга вторая. » Текст книги (страница 49)
Дурацкие игры магов. Книга вторая.
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 00:11

Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."


Автор книги: Анфиса Кохинор


Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 59 страниц)

– Спасибо. Я тоже рад, что у меня такой добрый хозяин!

– Снова-здорово, – буркнул Ричард и протянул опустевший стакан Валентину. – А всё ты! Вместо того чтобы о Фире болтать, лучше бы объяснил мальчишке, что и как!

– Я объяснил! Только он ни черта не понял.

– Да и ладно, – потягивая вино, противным голоском произнёс Артём. – Вот воспитаешь малютку, как надо, Дима, и будет он тебя звать великим магистром. Красота!

– Не дождётесь! – Дмитрий залпом допил вино. – Что ты там говорил, насчёт первой и второй, Валя?

– Понял, Добрый Хозяин, – не удержался от сарказма Солнечный Друг и лихо наполнил стаканы. – За гуманизм!

Друзья чокнулись, выпили, и Дима, решив искоренить историю с рабством на корню, обратился к Кевину:

– Я – твой брат, а не хозяин. Запомни это – раз и навсегда!

Кевин опустил глаза. Спор с опасным магом грозил непредсказуемыми последствиями, но и молчать было невмоготу, тем более сейчас, когда появилась возможность узнать свою дальнейшую судьбу из первых рук.

– Я не понимаю… – запинаясь, прошептал юноша и с опаской взглянул на Дмитрия: – А я кто?

– Ты – мой брат. Что здесь не понятного?

Камиец стушевался, и, сжалившись над беднягой, Валентин пояснил:

– Я тут на досуге прочёл его мысли, Дима. В Камии Кевин с рождения был рабом родного деда. Так почему бы ему не быть рабом брата?

– Бред какой-то! – Дмитрий потёр переносицу, чувствуя, что ещё парочка таких откровений, и у него заболит голова, и категоричным тоном заявил: – Значит так, Кевин! Я дарую тебе свободу! Делай, что хочешь!

– Круто! – ухмыльнулся Ричард, и Валентин согласно кивнул:

– Ещё бы! Полный карт-бланш. Высшие маги удавятся. Те, что остались.

– Главное, не увлекайся, Кеви, а то Дима тебя на какой-нибудь престол посадит. – Артём склонил голову на плечо друга и хмельно улыбнулся. – Например, в Лирию. Ты умеешь управлять государством, Кевин?

– Нет, – очумело пролепетал камиец.

– Я тоже, но Дима так и норовит пристроить меня в цари.

– Далась тебе эта Лирия, – проворчал Дмитрий. – Вопрос решён, что о нём говорить?

– А что вы всё-таки сделали с Лирией? – заинтересовался Валечка.

– Ну… – Артём отвёл глаза и покраснел. – В общем-то ничего.

Дима бросил на него короткий взгляд, насмешливо улыбнулся и, подражая вредному тону временного мага, сообщил:

– А ничего и не нужно было делать. Видишь ли, Валя, твоя мамочка всё уже сделала, а глупенький Тёма, не разобравшись в ситуации, чуть не развалил страну. Вот и пришлось в срочном порядке назначать уже назначенного наместника. Большим идиотом я себя не чувствовал никогда! А потом, в Вирэли…

– Хватит! – Артём подскочил на стуле и вцепился в руку друга: – Все уже и так поняли, что я облажался. Дальше не интересно.

– Почему же? – встрепенулся Ричард. – Лично я, будучи в Камии, досыта наслушался о подвигах принца Артёма, и ни за что не упущу возможности услышать о его промашке. Так как же ты оконфузился, Тёмочка?

Временной маг нахохлился и исподлобья взглянул на Диму:

– Только попробуй!

– И что?

– Я… Я… А, фиг с вами, сам расскажу! В общем, когда мы переместились в Вирэль, там царил кавардак. Все были такими унылыми, сновали туда-сюда, что-то таскали. Ну, я и подумал, что раз у них неприятности нужно отвлечься.

– И вместо того, чтобы помогать людям, устроил грандиозный фейерверк! – встрял Дима. – Представляете, что там началось? Такой паники я даже во время войны не видел! Пришлось всё бросить и успокаивать народ, чтобы не передавили друг друга!

– А когда все успокоились и получили назад свои дома, мы вернулись в Керон, – быстро закончил Артём и, состроив невозмутимую мину, протянул Вале стакан: – Не зевай!

Давясь от смеха, Валентин налил ему вина. Землянин изо всех сил старался не захохотать в голос, а вот Ричард оказался менее сдержан. Лукаво взглянув на временного мага, он громко загоготал:

– Всё должно быть красиво, да, Тёма? На этот раз ты превзошёл себя!

Артём поджал губы и мстительно посмотрел на инмарца:

– Я-то хоть показался в Лирии, а ты об Инмаре даже не вспомнил. Когда ты собираешься сообщить своим драгоценным подданным, что их королева мертва? Да и о Стасе, похоже, ты не волнуешься.

– Замолчи! – Ричард побледнел и стиснул пальцами стакан так, словно хотел его раздавить. – Ты нарываешься, Тёма!

– В самом деле?

Временной маг оскалился и подался вперёд, намереваясь броситься в драку, но Дима предупреждающе глянул на побратима и сжал запястье друга:

– Извини, Тёма. Я не хотел тебя расстраивать.

Шоколадные глаза встретились с бело-голубыми, а потом Артём медленно кивнул и отвёл взгляд:

– Проехали.

Ричард недовольно поджал губы, решив для себя, что не появится в Заре, пока Дима не разберётся со своим неведомым врагом, а Валя и Кевин облегчённо выдохнули, радуясь, что опасность миновала, и одновременно потянулись к стаканам. Вино потекло рекой, и вскоре собутыльники улыбались, забыв о недавней размолвке. Пьянка постепенно набирала обороты: Ричард и Артём хлопали друг другу по плечам, заверяя в вечной любви и дружбе, Валентин и Дмитрий завели бессмысленный спор о состоянии керонских погребов, а упившийся в зюзю Кевин мирно посапывал, склонив голову прямо на стол.

Компания была настолько пьяна, что не заметила, как в спальне камийца появился Витус. Гном громко кашлянул, привлекая внимание к своей персоне, но ни маги, ни инмарский воин даже ухом не повели.

– Вот балбесы, – пробурчал Витус, подошёл к столу и, состроив благодушную мину, поинтересовался: – Что празднуем?

Четыре пары затуманенных глаз уставились на высшего мага.

– Папуля! Какая встреча! – осклабился Валентин и вскинул стакан, расплескав вино на рукав рубашки и скатерть: – А мы теперь родственники, ребята! Этот храбрец женился на моей мамуле!

– Круто! – Артём с искренним благоговением посмотрел на гнома. – Лирия вручит тебе орден! За мужество!

– Спасибо, – усмехнулся Витус и посмотрел на Диму: – Так что празднуем?

– Воссоединение семьи и свободу Кевина! Неужели так трудно было объяснить ему, что я не рабовладелец? А, ладно! Я ему свободу дал!

– И разрешил творить, что вздумается, – радуясь непонятно чему, добавил Ричард. – Хорошо ещё, что мальчишка тихий, беспроблемный. А то, что маг, даже хорошо. Будет людям помогать. Как Тёма!

– Цыц! – беззлобно шикнул на побратима Дима и протянул гному стакан вина. – Выпей со мной, Витус. Нравишься ты мне – серьёзный маг, принципиальный. Садись, поболтаем. А то эти товарищи меня скоро до инфаркта доведут своими выходками. Я правильно говорю, Валентин?

– Насчёт инфаркта? Это точно! – закивал Солнечный Друг. – Эти могут.

Витус сел за стол, не спеша выпил вино и посмотрел на спящего камийца.

– Ребёнку давно пора в постель, а вы устроили пьянку в его комнате, – строгим тоном заметил он и, не спрашивая разрешения, перенёс Кевина в другую спальню.

Дима моментально подобрался:

– С мальчиком что-то не так?

– Его магия, – спокойно ответил Витус. – Она другая. Не знаю, может для Камии это нормально, но в Лайфгарме таких магов нет.

Дмитрий поставил ополовиненный стакан на стол и выудил из воздуха сигарету:

– В Камии вообще нет магов. Что же касается Кевина, главное – он не попал в руки моего дядюшки. А с магией, какой бы странной она ни была, мы разберёмся.

Гном помолчал, сделал глоток вина и тихо спросил:

– Что ты собираешься с ним делать?

– Делать? Ничего. Пусть живёт, как живёт.

– Я хочу остаться его учителем.

– Нет!

– Будешь таскать его за собой? У тебя своих дел невпроворот!

– Я больше не оставлю его без присмотра!

– Ему нужно учиться, Дима!

– Не спорю. Вот разберусь с делами и буду учить! – Дмитрий выпил вино и глубоко затянулся: – Понимаю, что ты беспокоишься о Кевине, но я сумею о нём позаботиться. Сам!

Витус мрачно усмехнулся и поставил стакан на стол:

– Как хочешь. Но запомни: твой брат очень наивный, несмотря на пережитое, и в то же время он свято чтит силу и всегда готов подчиниться сильному.

– Сильный всегда прав, – сквозь зубы процедил Дима. – Прямо в соответствии с заветами великого магистра! Именно по ним живут в Камии, Витус, а Кевин – дитя своего мира.

– Он разберётся! – уверенно заявил Солнечный Друг. – Мальчик просто не видел нормальной жизни.

– Может и разберётся. Очень хочется в это верить, – вздохнул гном. – Я был учителем Олефира и догадываюсь, на что способен его сын. И тот, кто подсунул его тебе, Дима, тоже знает это.

– Считаешь, он может убить меня?

– Я могу лишь предполагать, и мне бы не хотелось, чтобы мои гипотезы подтвердились. Но одно я знаю наверняка: Кевину рано становиться убийцей.

Дмитрий треснул кулаком по столу, и стаканы, жалобно звякнув, рассыпались на куски:

– Ничего не могу обещать!

– Хватит говорить о неизвестном будущем! У нас такая тёплая компания, так давайте выпьем! – поспешно воскликнул землянин, уничтожил осколки и сотворил очередной бурдюк и стаканы.

– Ты, как всегда прав, Валя, – поддержал его инмарец, а временной маг поднялся на ноги и, раскачиваясь из стороны в сторону, звонко провозгласил:

– Выпьем за нового папу нашего Солнечного Друга, без которого жизнь была бы скучной и пресной! Пусть нашему дорогому гному хватит сил любить жену и воспитать из пасынка трезвого, разумного человека!

– Сволочь ты, Тёма! – прошипел Валентин и тут же улыбнулся неожиданному родителю. – Извини этих оболтусов, папочка. Им чужды простые житейские радости.

Друзья выпили и наполнили бокалы, снова выпили и снова наполнили бокалы, а бурдюк, стараниями всемогущего камийского целителя всё не пустел и не пустел. Устав разливать вино, Валентин решил взять тайм-аут и предложил спеть. Единого репертуара компания не имела, и тут же ударилась в бурную дискуссию: песни какого мира лучше идут под лирийское вино. Голоса пьяных друзей звучали всё громче, а когда Артём и Валечка разом затянули каждый своё, отчаянно фальшивя и стараясь переорать друг друга, в спальню Кевина влетела разъярённая Розалия:

– Опять?!! Да, что же это делается?! Стоило вам собраться вместе, так сразу пить? Витус! Куда ты смотришь? Дети спиваются, а ты и в ус не дуешь! Потворствуешь пагубной страсти! Так ты заботишься о подрастающем поколении?!

Маг-целитель нервно хихикнул и исчез, а Розалия накинулась на Диму:

– А ты? Только вернулся и тут же за бутылку! Знаешь, как это называется?

– Алкоголизм, – услужливо подсказал Артём и со счастливой улыбкой повис на шее Дмитрия. – Поздравляю! Ты алкоголик, дружище!

– Вот именно! – уперев руки в бока, кивнула Розалия. – Немедленно прекратить! Отправляйтесь спать, и чтобы до утра я никого из вас не видела!

Валентин покосился на окно, за которым занимался рассвет, и осторожно заметил:

– Уже утро.

– Молчать! Быстро по постелям!

– Лично я предпочитаю не спорить, – заметил Дима и посмотрел на Артёма.

Временной маг согласно кивнул, расцепил руки и поднялся.

– Спокойной ночи, мадам, – вежливо произнёс он и нетвёрдым шагом направился к дверям.

Дима помахал рукой землянину и поплёлся следом.

– Предатели, – прошипел Валентин и с любовью взглянул на мать: – Я больше не буду.

– Чтобы в последний раз… – начала Розалия, но Солнечный Друг не дослушал: он поспешно кивнул и растворился в воздухе, прихватив с собой тихого, как мышь, короля Инмара.


Глава 7.

Обида.

Дмитрий и Артём молча брели по коридору. Несмотря на бурно проведённый день и гуляющий в крови алкоголь, спать не хотелось, а разговор не клеился. Тёма не желал рассказывать другу о смерти матери, о том, что струсил и не показался на глаза отцу, а Диму тревожил Смерть – время шло, ярость второй ипостаси росла. Дмитрию необходимо было накормить бьющегося в его "объятьях" зверя, пока тот не обезумел и не вырвался на свободу. Но при Артёме маг даже подумать об этом боялся. Уж кто-кто, а сумасшедший принц Камии не преминул бы поучаствовать в охоте, а в его состоянии это было равносильно самоубийству. Тёма веселящийся, обиженный, скандалящий или ругающийся – Диму устраивало любое состояние друга, кроме агрессии, потому что в собственном сознании он постоянно лицезрел безумствующую Смерть и не хотел, чтобы Артём становился таким же.

– Ну что, правда, спать? – нарушил тишину временной маг.

– Правда, – кивнул Дмитрий, чувствуя себя предателем. "Так надо. Так правильно. Так лучше для Тёмы" – мысленно повторил он и улыбнулся другу: – Спокойной ночи.

– Ага.

Артём уныло качнул головой, развернулся и зашагал к своим покоям. Дмитрий смотрел ему вслед, понимая, что друг только и ждёт, чтобы его окликнули. Но он промолчал. Временной маг свернул за угол, а перед глазами Димы продолжала стоять ранящая душу картина: удаляющаяся фигура в чёрном, расшитом серебром плаще.

– Так нельзя, – пробормотал маг и хотел броситься за другом, но Смерть, почуяв, что "кормёжка" вот-вот отложится, зашёлся в истошном крике.

Тело тряхнуло, глаза резанула острая боль, и маг понял, что мешкать больше нельзя. Ещё чуть-чуть и полетят головы – все подряд, без разбора. Кровь в висках застучала бешеной дробью, крылья носа затрепетали, улавливая запахи человеческих тел. Их было много, очень много, и Смерть жаждал убить всех в замке, одного за другим. Дмитрий поднял блестящее от пота лицо, издал приглушенный, страдальческий рык и ринулся в Камию, чувствуя, как рвётся из глаз холодное белое пламя.

Смерть оказался в сердце Тхарийского леса, среди кряжистых уродливых деревьев с бугристой, морщинистой корой. Толстые, искорёженные ветви, усыпанные широкими, лилово-сизыми листьями, тянулись к чистому небу, словно хотели замарать его нежную голубизну. Смерть принюхался как голодный хищник, на секунду замер и побежал, продираясь сквозь заросли колючих кустов. Сломанные ветки шипели, их бледно-жёлтая мякоть сочилась ядовитым соком. Тягучие капли яда падали на жесткий фиолетово-бурый мох и разъедали его, обнажая влажную глинистую землю. Острые шипы цеплялись за одежду, царапали кожу, и с пальцев мага полетели молнии. Он мчался к логову шырлона, оставляя позади выжженную полосу леса.

Смерть выскочил на скалистую поляну и остановился. Стаи мелких чёрных птиц испуганно вспорхнули в небо, прервав жуткий пир: среди обломков скал и громадных валунов валялись обглоданные полуразложившиеся трупы людей и животных, жёлтые черепа и разгрызенные кости. Воздух наполнял удушливый запах гнили и жужжание несметного количества зеленоватых мух. Смерть глубоко вздохнул и оскалился, предвкушая веселье.

Из глубины тёмного логова послышалось злобное рычание, и наружу вылез громадный шырлон. Свалявшаяся колтунами шерсть стояла дыбом, могучие когтистые лапы скребли по каменистой земле, высекая искры. Раздался оглушительный рёв, по мохнатой шее потекла склизкая розоватая слюна, и шырлон стал медленно наступать на чужака, прожигая его угольками маленьких красных глаз. Маг блаженно улыбнулся и в неестественно-затяжном прыжке взлетел на загривок чудовища. Шырлон взвыл, заметался среди скал, стремясь скинуть седока, и, дико захохотав, Смерть стал руками рвать мохнатую, жесткую шкуру. Чудовище завизжало от боли и покатилось по земле, в надежде придавить мучителя, но тот соскочил на камни, взглянул на окровавленные руки, и холодный белый свет в глазах стал разгораться всё ярче и ярче, вырываясь наружу и окутывая мага с головы до ног.

Истекающий кровью шырлон вскочил на ноги и остервенело ринулся на врага. Он совершил отчаянный скачок, навалился на мага своей исполинской тушей, и тут же издал душераздирающий крик боли и ужаса, напоровшись на острую раскалённую пику. Шырлон испустил протяжный предсмертный стон, дёрнулся и обмяк. Маленькие глазки подёрнулись пеленой и закрылись.

Несколько минут тишины, и стаи чёрных птиц вернулись к прерванному пиршеству, в воздухе вновь закружились зеленоватые мухи, и возле логова тхарийского шырлона продолжилась повседневная, размеренная жизнь…

Временной маг дошёл до своих покоев, остановился перед высокими бело-золотыми дверями и с досадой пнул их ногой. Спать не хотелось категорически, особенно после того, как Дима фактически прогнал его. "Если в постели видеть не желает, я бы в кресле подремал, мне не трудно. Знал же, что я не хочу оставаться в одиночестве", – кисло подумал Артём, скользя невидящим взглядом по изящной золотой окантовке.

Неожиданно шоколадные глаза прояснились и сразу же наполнились негодованием: по связи докатилось волнение, слабый отголосок боли, и вдруг Дима исчез из Керона.

– Это нечестно!

С пальцев посыпались чёрные искры. Ударяясь о белоснежные створы, они оставляли грязно-серые точки и полосы, расцветали тёмными уродливыми бутонами на концах золотых завитков. Полыхая ледяными серебряными глазами, Смерть смотрел, как его друг бежит по Тхарийскому лесу, и скрипел зубами от негодования.

– Почему, Дима? Почему ты отталкиваешь меня? Я мешаю? Ты же знал, как я мечтал поохотиться вместе с тобой. Две Смерти, играющие жизнями, испуганно бьющиеся сердца жертв, тёплая кровь на ладонях…

Жажда крови гнала Артёма в Камию, но обида удерживала на месте.

– Думаешь, я буду молча сносить твоё пренебрежение? Если я не нужен тебе – так и скажи! Только и можешь стонать: "Тёма, я люблю тебя!" Враньё! – распаляясь всё больше, прошипел маг, и чёрные искры посыпались с пальцев сплошным потоком. – Ну, и ладно! Не нужен, так не нужен!

До боли закусив губу, маг треснул кулаками по дверям, и белоснежные створы пересекла надпись: "Ненавижу". Огромные тёмные буквы, выпуклые и неровные, сочились кровью. Багровые ручейки, точно растревоженные змеи, извивались по белоснежному древесному полотну, сползали на пол, растекаясь тусклой, мутной лужей. Смерть отступил, не сводя сияющих глаз с надписи, шумно выдохнул и перенёсся в Белолесье.

Белое камийское солнце наполовину выбралось из-за верхушек деревьев, и мёртвое чудовище шевельнулось. Смерть вылез из-под растерзанной, покрытой бурой коркой туши и сладко потянулся. Он утолил жажду, и был чрезвычайно доволен собой. С наслаждением оглядел рваную, пропитанную кровью одежду, и не стал ничего менять. Он был спокоен, даже умиротворён. И когда голубой островок, мерцающий в глубине сознания, растёкся в широкую линию, точно приглашая в свои объятья, Смерть не стал противиться. Довольно урча, скользнул вперёд, позволил ласковым "рукам" обхватить себя и задремал до следующей трапезы.

Дмитрий облегчённо улыбнулся: ему удалось обратить неистовую силу второй ипостаси против чудовища, а не людей. Теперь он мог возвращаться в Лайфгарм. "Надеюсь, пока я отсутствовал, Артём не разрушил Керон". Бело-голубые, разделённые тусклой ртутной полосой глаза впились в камийское солнце, и маг мысленно потянулся к другу. Артём обнаружился в Белолесье. "Что ж, это неплохо. Правда, раз он не лёг спать, скандал обеспечен. Но, ничего, переживу". Дима улыбнулся, представив умильно обиженное лицо временного мага, привёл в порядок одежду и шагнул в Керон. И тотчас почувствовал знакомый запах. Нахмурившись, маг повернулся спиной к своим покоям и зашагал по коридору. Свернул за угол и застыл, ошарашено глядя на неровную багрово-чёрную надпись.

"Ну, что за капризы? – с досадой подумал Дима, уничтожил яростное послание друга и большую кровавую лужу, грозящую затопить коридор, развернулся и направился обратно. – Неужели так трудно хоть немного пораскинуть мозгами? К чему эти выкрутасы, Тёма? Ты ведь, лучше, чем кто-либо, должен понимать, почему я поступаю, так, а не иначе! Ты такой же, как я!"

Дмитрий вошёл в спальню, вытянулся на кровати, ухнув сапоги на белоснежное покрывало, и закрыл глаза. Он очень устал, нужно было поспать хотя бы пару часов, прежде чем встречаться с другом. "Извини, Тёма, но я пока не готов слушать твои излияния", – мысленно вздохнул маг и провалился в глубокий сон.

На этот раз волшебный лес встретил любимца гулким низким шумом. Стенали белоствольные деревья, пугливо перекликались птицы, взволнованно жужжали пчёлы и шмели, с надрывом стрекотали кузнечики.

"Уйми Смерть, Тёма. Его магия не для моих мирных границ".

– Тоже гонишь меня?

Временной маг топнул ногой, как большой капризный ребёнок, но глаза его, выполняя просьбу Леса, вновь стали шоколадными.

"Я люблю тебя…"

– Вот только этого не надо! Я больше не верю вам!

Артём бросил тоскливый взгляд на оранжевое зарево, разгорающееся над макушками деревьев, и твёрдым, злым шагом направился к родному дому. Словно в пику ласковым словам Белолесья, он разбрасывал сапогами ровные круглые камешки, сходил с тропы и давил цветы, а лес лишь вздыхал, глядя на своего любимца, изнывающего от бессильной ярости. Чертыхаясь и костеря Диму на разные лады, маг пересёк ухоженную поляну, взбежал по каменным ступеням крыльца и ворвался в холл.

– Папа!

– Я здесь, сынок, – донёсся усталый голос наблюдателя, и Артём поспешил в гостиную.

Мирно потрескивали дрова в камине. Приглушённое пламя магических светильников освещало красочные пейзажи на стенах. Тяжёлые, плотные гардины – наглухо зашторены, отрезая обитель скорби от живого, цветущего леса. Арсений, сгорбившись, сидел в кресле и отрешённым взглядом смотрел прямо перед собой. Выглядел он так, словно тоска по умершей возлюбленной поглотила его целиком. Спутанные волосы блеклыми прядями падали на плечи, исхудалое, бескровное лицо с впалыми щеками покрывала сеточка морщин, карие глаза запали и потускнели.

– Папа… – протянул Артём, подошёл к отцу и опустился на ковёр у его ног.

– Тёма.

Наблюдатель протянул руку, вяло погладил сына по пшеничным волосам, и временной маг громко шмыгнул носом.

– Прости, что так долго тянул. Мне жаль, что мама…

– Знаю. Марфа очень любила тебя. Обидно, что в последние годы вы мало общались. Но она понимала… Она всё понимала.

Закрыв лицо ладонями, Арсений прерывисто вздохнул, уронил руки на колени и откинулся на спинку кресла. Артём, не мигая, смотрел на отца, отмечая, как тот постарел. Привычное, надёжное родовое гнездо разрушилось. Мать умерла, а отец, всегда весёлый, бодрый и жизнерадостный, превратился в разбитого старика. Стало страшно и невыносимо одиноко. Захотелось уйти, отыскать Диму и уткнуться в его плечо. Спрятаться в объятьях Смерти от всего мира, от реальности, бьющей по нервам и изматывающей рассудок. Но друг охотился в Камии… Без него! Тёма даже не стал смотреть, чем занимается сейчас Дмитрий. Наверное, потому, что боялся увидеть его довольным и счастливым. Этого он бы не перенёс.

Спасаясь от горечи, цепкими щупальцами оплетающей сердце, временной маг придвинулся ближе к отцу и склонил голову ему на колени. Сухие, чуть подрагивающие пальцы тотчас запутались в пшеничных волосах, поглаживая и успокаивая.

– Как она умерла?

– Не знаю. Меня не было в Белолесье, – тихо ответил Арсений. – А когда я вернулся, она лежала в этом самом кресле, словно на миг задремала. Такая красивая…

Временной маг всхлипнул, по щекам потекли горячие слёзы.

– Я всё пропустил, – прошептал он, сминая пальцами мягкую брючную ткань. – И Дима меня бросил.

– Вы поссорились?

– Он ушёл, ничего не сказав.

– Он вернётся.

– И сделает вид, будто ничего не случилось. А я не хочу так… Раньше мы никогда не лгали друг другу.

– Так поговори с ним.

– Разве он станет слушать? Дима считает, что должен ограждать меня от всего. Но ведь я тоже Смерть и могу справиться с чем угодно. А он не верит в меня!

– Ты преувеличиваешь.

– Нисколько! – Артём поднял голову и посмотрел в глаза отцу. – Я чувствую себя ненужным.

– У тебя есть друзья.

– Им плевать на мои сомнения.

Арсений вздохнул, положил ладонь на плечо сына и чуть сжал пальцы:

– Попробуй изменить свою жизнь. Забирай Диму, Валю с Ричардом, Кевина и перебирайся сюда, в Белолесье. Этот дом пуст, верни ему жизнь, Тёма. И, уверяю, всё наладится. Хочешь, я поживу с вами немного, поговорю с Димой и остальными…

– Нет! – Временной маг отшатнулся и замотал головой. – Ничего не наладится! Ты не понимаешь! Никто не понимает! Дима меня не простил! Он любил Марусю, и я обещал, что с ней всё будет в порядке. Я сделал её наложницей принца Камии, но она всё равно умерла! И Стасю я выкинул в Лайфгарм! Мог же убить или в тюрьму посадить, так нет же – вышвырнул в Керон! Откуда я знал, что она к врагу переметнётся?!

– Успокойся, Тёма! – испуганно воскликнул Арсений, но сын не услышал его.

Артём вскочил на ноги и заметался по гостиной, то вцепляясь пальцами в волосы, то хлопая себя по щекам, а то и вовсе останавливаясь и сгибаясь пополам, точно у него начинались колики. И при этом без умолку говорил:

– Всё правильно. Дима хороший. Это я плохой. Я всё время его обижал и требовал сладкого. Вот он и не выдержал! Он бросил меня, потому что не в силах больше терпеть рядом недоумка. Ещё бы! Я же всё время делаю всё не так. Хотел показать величие Олефира, а напоролся на обезьяну. И она всё испортила! Я точно выглядел глупо. А потом, в лесу, нужно было самому прибить гвардейцев. И Диме не пришлось бы втыкать в себя кинжал. И со Стаськой… С ней особенно гадко вышло… А Маруся?.. Он не простил… Он только говорит, что простил… А на самом деле… У-у-у… Никчемное глупое существо… У-у-у… Он терпит меня из… из…жалости… У-у-у…

Временной маг стал запинаться, перемежая слова жалобным подвыванием, и по гостиной пополз тяжёлый, удушающий аромат безумия. Вжавшись в кресло, наблюдатель испуганными глазами следил за сыном, понимая, что ни уйти, ни прекратить его истерику он не в состоянии. Артём медленно, но верно, скатывался в пропасть, и удержать его было некому.

"Дима!" – мысленно воззвал Арсений, и, конечно, Смерть не услышал.

Зато услышал Артём. Резко замерев на месте, временной маг развернулся к отцу и шальными глазами уставился сквозь него.

– Не зови! – истерично взвизгнул он и вжал голову в плечи. – Он опять станет возиться со мной, а я этого не заслуживаю. Я обуза! Я делаю ему больно! Мешаю жить! Я хочу, чтобы он был только со мной! Всё время! А он не хочет! Но он будет стараться, потому что правильный. А я так не могу! Не хочу!

Шоколадные глаза стали совсем безумными. Арсений стиснул подлокотники, изо всех сил стараясь не отводить взгляда от перекошенного лица сына. Он чувствовал, что если отвернётся, Артём перестанет видеть в нём слушателя и мгновенно убьёт. На лбу и висках наблюдателя выступил пот. Холодные бисеринки стекали по щекам, щипали глаза, но маг упорно смотрел на сына, стараясь даже не моргать лишний раз.

Внезапно временной маг осел на пол, словно ноги перестали держать его, и срывающимся голосом, тихим и обречённым, забормотал:

– Я должен его отпустить. Я умру, исчезну, растворюсь во Времени, как вилины, и он будет счастлив.

Тёма замолчал, глубоко вздохнул и неожиданно улыбнулся, отчего Арсений едва не потерял сознание. Наблюдатель решил, что пришёл его смертный час, но временной маг легко поднялся на ноги, отряхнул плащ и, прошептав: "Скажи Диме, что я люблю его", исчез.

Несколько минут высший маг сидел, тупо глядя на то место, где стоял его сын, а потом вскочил, провёл ладонью по лицу, стирая следы скорби и морщины, и грозно тряхнул волосами.

– Это была самая идиотская затея из всех возможных! Найдёт какое-нибудь очередное Безвременье и поминай как звали! – прошипел он сквозь зубы и бросился вон из комнаты.

Дима вздрогнул и сел, заспанно хлопая глазами. В первую секунду он не сообразил, что же его разбудило, а когда понял, что Артём покинул Лайфгарм, разразился громкими проклятиями.

– Что ж ты творишь, Тёма?! Куда тебя понесло?!

По связи доносилось шальное удовлетворение и злость. Видимо, не дождавшись друга в Белолесье, временной маг решил форсировать события и подтолкнуть его к действиям.

– Надеешься, что я помчусь за тобой и как всегда стану просить прощения? Но почему я должен вечно извиняться? К чёрту всё! Хочешь шляться по мирам – пожалуйста! Вернёшься, тогда и поговорим!

Дима скатился с кровати и бросился в ванную комнату. "Горячая вода, много ароматной пены и тишина. И никакой нервотрёпки! В конце концов, я его чувствую, и если что – вытащу. И выскажу всё, что думаю, не стесняясь в выражениях! Тёма должен понять, что сейчас не время для его сумасшедших игр!"

Ослепительно-голубое солнце, сиреневое, как лесная фиалка, небо и фиолетовая луговая трава казались причудой шального художника, воплощённой на холсте в припадке гениальности. Солнце, небо и трава сливались в монотонное пятно, вызывая зевоту и желание закрыть глаза и больше никогда их не открывать. "Идеальное место, чтобы умереть", – с мрачной решимостью подумал Артём, обернулся Волком и понёсся вперёд, туда, где водились аборигены.

Миновав луг, он промчался по редкой рощице с ветвистыми разлапистыми деревьями, чьи прямые дымчато-синие стволы и васильковая, с розоватыми вкраплениями листва гармонично вливались в общий фон мира. За рощицей начиналась прямая, вымощенная багровым булыжником дорога, по обеим сторонам которой тянулся высокий индиговый забор. "Загоняют добычу, не меньше". Волк презрительно фыркнул, выскочил на дорогу и, сбавив темп, потрусил к виднеющейся вдалеке усадьбе. Испытывая дикое, противоестественное желание похулиганить, зверь легко перемахнул через ограду, пробежал по стриженной сапфировой траве и одним прыжком вернулся на дорогу. Так, перепрыгивая туда-обратно, он незаметно приблизился к распахнутым настежь воротам и, приняв человеческий облик, вошёл в поместье. Чистый ухоженный двор был пуст.

– Гостеприимство, похоже, здесь не в чести.

Артём надменно вскинул голову, поднялся на крыльцо и, распахнув дверь, зашагал по широкому коридору с тёмно-синими стенами и унылым лиловым потолком. Многочисленные двери мага не интересовали. Он слышал, как бьются сердца обитателей дома, и уверено шёл на звук. У нужной двери маг остановился, глубоко вдохнул, словно готовясь к затяжному погружению под воду, и с искромётной улыбкой вступил в гостиную.

– Добрый день! – громко поприветствовал он хозяев и осмотрелся: стены – струи сиреневого шёлка, потолок – гладкий, отполированный аметист, мебель – огненно-фиолетовые костры.

На полу, выбиваясь из общей цветовой гаммы, был расстелен пушистый бледно-зелёный ковёр, на котором двое прелестных малышей в одинаковых бирюзовых платьицах старательно возводили башню из костяных кубиков. Их родители в роскошных, даже по меркам принца Камии, нарядах сидели в мягких широких креслах и с отстранённым умилением наблюдали за своими крошками.

Голос гостя нарушил их благостное созерцание, заставив повернуть головы к визитёру. Артём невольно вздрогнул: чёрные смоляные волосы, бледные фарфоровые лица, пухлые алые губы, большие карие глаза – сходство с вилинами было поразительным. И стало бы совсем полным, если б тёмно-синие одежды перекрасили в красный цвет.

– Этого не может быть, – пробормотал временной маг, попытался понять, что подвигло его забраться именно в этот дурацкий мир, но быстро одёрнул себя: "Без разницы. Случилось так, как должно было случиться".


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю