Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 59 страниц)

Глава 4.

Сказка для Солнечного Друга.

Валентин бодро шагал по коричневатому песку: на голове пламенела оранжевая панама, ладонь приятно холодила бутылка пива. Прихлёбывая любимый напиток, землянин с интересом глазел по сторонам – до сего дня бывать в пустыне ему не приходилось. Когда же пешком идти надоело, Солнечный Друг, ничуть не сомневаясь в правильности выбора, сотворил мохнатого двугорбого верблюда, забрался в мягкое сафьяновое седло и неторопливо поехал дальше.

Валечка не лишился ни памяти, ни магии. Мало того, очнувшись под злым белым солнцем, среди коричневых барханов, сочащихся струйками песка, он сразу сообразил, что находится в Камии. Валя хотел переместиться обратно в Лайфгарм, но, увы, не вышло: то ли Лайфгарм был закрыт, то ли Камия не выпускала его. В качестве эксперимента Солнечный Друг перенёсся к соседнему бархану и, поняв, что способности к перемещению не утратил, поморщился: "Началось!" Однако унывать и отчаиваться было не в его духе, и землянин отправился на поиски аборигенов.

"Кто и зачем вышвырнул нас в Камию? – размышлял он, покачиваясь в мягком седле. – Скорее всего, это тот же гад, что удерживал Диму в плену. Но тогда он весьма и весьма могущественный товарищ. До сих пор мне были известны только двое магов, способных проникнуть в Камию. Один из них мёртв, а Тёме здесь делать нечего! Тогда кто?"

Не найдя ответа, Солнечный Друг вздохнул, сосредоточился и (в который раз!) поискал друзей, однако опять потерпел неудачу. "Но это не означает, что их здесь нет, – продолжал размышлять землянин. – Раз наш могущественный враг сумел проникнуть в Камию, значит, и Диму с Тёмой мог прикрыть, правда, неясно: зачем? А уж с Ричи и девушками наверняка в лёгкую справился!"

Валя пристально вгляделся в горизонт и, обнаружив едва заметное облачко пыли, обрадовался:

– Вот и аборигены, горбатый. Прибавь что ли шагу. Похоже, они движутся в том же направлении, что и мы.

Верблюд послушно зашагал быстрее, и через час догнал вереницу гружёных повозок. Воспользовавшись заклятием невидимости, Валентин поехал вдоль каравана: мощные быки, сильные лошади, всадники с мечами и арбалетами за спиной, а впереди, на статном сизо-сером скакуне – молодой худощавый мужик в белом халате с золотым кантом. "Почему-то мне не хочется общаться с ним", – подумал Валя, пропустил телеги вперёд и пристроился в хвосте обоза.

Уже к вечеру пустыня начала отступать: песок превратился в потрескавшуюся бурую землю, появились островки пожухлой зелёновато-серой травы и низкорослые кустарники. Из разговоров солдат Солнечный Друг выяснил, что караван идёт из Харшида в Брадос. Оба названия ничего не говорили землянину, но, когда пустыня плавно перетекла в степь, он порадовался, похвалил себя за то, что выбрал правильное направление, и превратил верблюда в лошадь.

Мягкий климат Брадоса пришёлся Вале по душе – здесь не было горячих песков и знойного воздуха. Время от времени маг обгонял караван и наслаждался бешеной скачкой по бескрайней Ханшерской степи. Лошадь неслась по бледно-зелёной траве, длинные белёсые стебли которой стелились по земле тонкими нитями и шевелились от легчайшего ветерка, и казалось, что всадник плывёт по бескрайнему жемчужному морю.

Валечка с наслаждением "проплыл" по чудесным степям Брадоса и вместе с караваном углубился в Тхарийский лес. Мощные разлапистые деревья, чем-то похожие на земные дубы, и густой подлесок из колючих кустов делали лес практически непроходимым, но наёмники, охранявшие караван, напряженно смотрели по сторонам. Прислушавшись к их тихим репликам Валентин выяснил, что в густой кроне деревьев частенько прячутся разбойники. Но в этот день обошлось. Белое солнце скрылось за макушками деревьев, и караван остановился на большой поляне, специально вырубленной для караванов. Валечка соорудил себе невидимую палатку, и, съев пару хот-догов, залез в спальный мешок. Он сладко спал, когда, посреди ночи, лагерь взорвался криками ужаса и бряцаньем мечей. Солнечный Друг осторожно выглянул из палатки и замер: прямо на него двигалось чудовище. Клокастая чёрная шерсть стояла дыбом, на огромной голове светились маленькие красные глазки, мощная пасть кровожадно скалилась. Пенистая розоватая слюна стекала по косматой шее и клочьями падала на землю.

Чудовище издало громоподобный рёв и, медленно перебирая мощными когтистыми лапами, приблизилось к невидимой палатке. При виде трёх рядов длинных острых клыков Валентин скривился, шагнул навстречу монстру и, уперев руки в бока, ворчливо произнёс:

– Чего шумишь? Вали отсюда подобру-поздорову!

Монстр рыкнул и продолжил наступление.

– Как знаешь, – хмыкнул маг. – Я хотел по-хорошему, но ты, балбес, не понимаешь!

Он притворно тяжело вздохнул и запустил в раскрытую пасть монстра бледно-фиолетовый диск. Хлопок и чудовище завалилось на бок, а Солнечный Друг, устранив нарушителя спокойствия, отправился досыпать.

На поляне повисла тишина. Солдаты, караванщик и рабы оторопели: все они видели, как из воздуха появилась странная светящаяся тарелка, которая влетела в пасть зверю, и тот рухнул, как подкошенный. Люди не знали, что думать. Они стояли вокруг туши тхарийского шырлона и строили версии своего чудесного спасения. Одну фантастичнее другой. Конец бессмысленным разговорам положил хозяин каравана. Он приказал солдатам заткнуться, а рабам – разделать добычу. И до самого утра рабы возились с тушей тхарийского шырлона: его нежное мясо было любимейшим и редчайшим лакомством при дворе эмира Сафара.

Охота на тхарийское чудовище обычно устраивалась всего два раза в год. Шырлона выслеживали, и вооружённые железными пиками рабы толпой наваливались на него. Этот вид охоты считался самым дорогим, поскольку лишал жизни множество крепких и выносливых невольников.

Хозяин каравана наблюдал за разделкой туши и довольно потирал руки: вместо возможных убытков, его ждала невероятная прибыль. Он уже грезил новым шикарным домом в Бэрисе и ласками юных наложниц…

Целую неделю повозки тряслись по лесной дороге и на закате седьмого дня достигли подножья Хаттийских гор. Валечка залюбовался величественной панорамой горной гряды, склоны которой покрывали малахитовые леса, плавно переходящие в светлые пятна золотисто-зелёных лугов. Чистый прохладный воздух наполняли сладкие ароматы трав, но чем ближе караван походил к крепости Куни, тем чаще к свежему благоуханию примешивались резкие запахи города. Ещё один скучный день пути и Валечка вместе с караваном въехал в столицу Брадоса.

Миновав высокие серые стены с круглыми сторожевыми башнями, маг присмотрелся к одежде местных жителей и соорудил себе нечто подобное: просторные белые штаны, бледно-жёлтую шелковую рубаху и коричневый халат свободного покроя, расшитый по подолу ярким растительным орнаментом. Только обувь оставил прежней, мага не прельщала перспектива цокать деревянными подошвами по брусчатой мостовой. Оглядев себя, Валя довольно крякнул, проявился и, пришпорив коня, поскакал к центру города. Он полагал, что окажется на площади, но неожиданно выехал на берег глубокого рва – в центре крепости располагался остров, а на нём – огромный круглый дворец с покатым стеклянным куполом, загадочно переливающимся в лучах белого камийского солнца. Стены дворца были сложены из охристо-золотистых камней разной величины. Узкие и широкие ряды чередовались, создавая неповторимый причудливый узор…

Налюбовавшись изгибами и переливами искусной кладки, Валентин перевёл восхищенный взгляд на каменную арку ворот: под ней сверкали широкие бронзовые створы, украшенные замысловатой чеканкой. От ворот тянулась стена из кремовых мраморных плит, а высокие круглые башни, облицованные радужными глазурованными изразцами, разбивали её на равные промежутки. На открытых смотровых площадках, словно расставленные мастером скульптуры, застыли арбалетчики в алых халатах и высоких конусообразных колпаках – прекрасный дворец в любую минуту готов был стать неприступной крепостью.

Внезапно раздался громкий лязг, и тяжелые створы начали медленно раскрываться. Привлечённые шумом, перед подвесным мостом стали собираться горожане. Валечка подъехал к самому краю рва, заполненного тёмной водой, и стал с любопытством наблюдать за тощим долговязым человеком, который вышел из ворот крепости с внушительным свитком в руках. Печатая шаг, мужчина прошёл по мосту, остановился примерно на середине, красивым оточенным движением развернул свиток и, придав своему красноватому лицу торжественное выражение, громко провозгласил:

– Слушайте, жители Куни! Эмир Сафар, чьё мудрое правление делает нашу жизнь прекрасной и благодатной, взывает о помощи. Любимый сын эмира, благородный Малек, скован страшным недугом и умирает. Наш всемилостивейший правитель осыплет деньгами и почестями любого, кто исцелит его любимого сына!

Глашатай повторил воззвание несколько раз и удалился.

– Это дело как раз по мне, – усмехнулся маг и направился к воротам.

Он въехал на подвесной мост, прошептал заклинание, и камийский халат преобразился в чёрный шёлковый балахон, расшитый маленькими золотыми солнышками. Кунийцы изумлённо ахнули, и, пресекая возможную панику, Валентин торжественно изрёк:

– Я – всемогущий Солнечный Друг! Я пришёл в Куни излечить любимого сына эмира Сафара! Ведите меня к правителю, ибо промедление смерти подобно!

С этими словами Валя подъехал вплотную к привратникам, которые, не двигаясь с места, тупо таращились на него, и грозно свёл брови:

– Что вы стоите? Благородный Малек умирает, а вы ворон считаете! Болваны! Живо ведите меня к Сафару!

Громкий рык, а также сверкнувшая в ясном небе молния, сотворённая магом для пущего эффекта, мигом привели солдат в чувство, и, позвякивая пиками, они бросились вперёд, указывая дорогу могущественному гостю. Не прошло и получаса, а землянин уже стоял в необъятных размеров гостиной и взирал на повелителя Брадоса.

Эмир Сафар оказался немолодым, но довольно крепким мужчиной с выразительными карими глазами на смуглом холёном лице. Чёрные короткие волосы с проседью были немного взъерошены, а во взгляде, устремлённом на долгожданного, но тем не менее неожиданного визитёра, сквозило неприкрытое недоверие. Он молча смотрел на Валентина, ожидая, когда тот заговорит. И землянин не стал тянуть кота за хвост.

– Я – всемогущий Солнечный Друг! – заявил он, уперев правую руку в бедро. – В Камии я проездом. Я услышал, что твой сын болен, и решил помочь благородному эмиру.

– Ты слишком молод для чародея, – скептически заметил Сафар, но Валечка лишь усмехнулся:

– Я – всемогущий Солнечный Друг, и выгляжу так, как считаю нужным!

– Хорошо, – с делано равнодушным видом кивнул эмир. – Тебя проводят к Малеку, но, если ты не справишься, будь ты хоть трижды всемогущим – я прикажу скормить тебя шырлонам.

"Напугал ежа голой жопой!" – про себя ухмыльнулся Валентин, равнодушно пожал плечами и, повернувшись к правителю спиной, отправился к больному.

Покои Малека соседствовали с апартаментами Сафара, и спустя минуту Валечка вступил в роскошную спальню, где на низкой, поражавшей воображение размерами, кровати лежал бледный юноша лет семнадцати. Вокруг наследника со скорбными лицами толпились мужчины в коротких разноцветных халатах, блестящих шароварах и остроносых, расшитых бисером туфлях. Толпа придворных напомнила Валентину картинку из кусочков стеклянной мозаики, и он улыбнулся.

– Всемогущий Солнечный Друг! – с надрывом прокричал раб, и его голос словно проделал брешь в радужном панно – кунийцы расступились, открывая доступ к кровати.

Валечка важно кивнул, приблизился к больному, внимательно посмотрел на него и нравоучительно сообщил:

– Смотреть надо, что пьёшь, малыш.

Маг положил руку на грудь Малеку, и придворные ахнули: землистые щёки умирающего порозовели, безжизненные губы шевельнулись, и, сделав глубокий вдох, наследник открыл глаза и сел.

– Чудо! – возопил один из придворных, а раб, сопровождавший Валентина, опрометью кинулся к эмиру, докладывать о чудесном воскрешении Малека.

Землянин тем временем степенно подошёл к столу, где стояла чаша с вином, взял её в руки и принюхался:

– Кто-то хорошо постарался. – Он обвёл глазами притихших придворных и хихикнул: – Сказать кто?

– Не надо! – истерично завопил пожилой мужчина в ярко-синем халате.

– Как скажешь, – ухмыльнулся Валентин, наблюдая, как стражники в красных халатах сбивают с ног отравителя.

– Спасибо тебе, незнакомец! – церемонно поклонился Малек.

Он уже встал с постели и, улыбаясь, смотрел на своего спасителя.

– Ерунда! Дел на копейку – разговоров на год. Пойдём, малыш, обрадуем папочку.

Но идти никуда не пришлось: золочёные двери распахнулись, и эмир счастливым ураганом ворвался в спальню сына. Он обнял Малека и с юношеской горячностью воскликнул:

– Ты воистину великий чародей, Солнечный Друг! Проси, чего хочешь!

– Расскажите мне о Камии, Сафар. Я гость в вашем мире и хотел бы побольше узнать о нём.

– Ты лучший гость из тех, кого мне доводилось принимать в своём доме. Я могу сравнить тебя лишь с великим правителем Олефиром и прекрасным принцем Артёмом.

– Вот-вот, о них-то я и хотел узнать в первую очередь.

– Для тебя – всё, что угодно! Прошу в мои покои, чародей.

Эмир привёл Солнечного Друга в круглую комнату с витражным потолком, самолично усадил на гору мягких подушек и хлопнул в ладоши. Из ниши, прикрытой лёгкой занавесью, выскользнули юные девушки в полупрозрачных шароварах. На щиколотках и запястьях позвякивали золотые и серебряные браслеты, на шеях сверкали ожерелья удивительной красоты. Грациозными ланями наложницы метнулись к низкому столику между эмиром и его гостем, наполнили золотые чаши ароматным тягучим вином и с поклоном вручили их мужчинам.

– За великого целителя! – провозгласил Сафар.

Валечка оторвал взгляд от красавицы-рабыни, согласно кивнул и хлебнул сладкого вина.

– Ликёр, – поморщился он и залпом допил напиток.

– Тебе не нравится?

– Да нет, почему же, – беззаботно ответил землянин, подставляя чашу рабыне. Сделал новый глоток и посмотрел на эмира: – Я готов слушать.

Сафар приосанился, пригубил вино и нараспев заговорил:

– Великий Олефир пришёл в Камию…

Валечка внимательно выслушал историю о подвигах Фиры и Тёмы, а когда эмир закончил длинный витиеватый рассказ, задумчиво протянул:

– Занимательно… Хотел бы я познакомиться с принцем Артёмом и хоть одним глазком взглянуть на Рыжую Бестию.

– Да минет тебя чаша сия, чародей. Бедный принц до сих пор во власти этой ведьмы!

– Почему ты так думаешь, Сафар?

– Если бы дело обстояло иначе, он давно бы вернулся в Камию и занял место своего великого отца.

– Возможно… Хотя зачем ему Камия? Может, он стал императором другого мира?

– Принц любил Камию. И обязательно вернулся бы, если б мог.

Валечка допил вино и поднялся:

– Благодарю за гостеприимство, эмир, но меня ждут дела. Я ухожу из Куни!

– Прямо сейчас? Ночью?

– Я спешу.

– Постой! Как я могу отблагодарить тебя за чудесное исцеление сына, чародей?

– Мне ничего не надо.

– В Камии неспокойно. Путешествовать одному небезопасно. Дождись каравана, и пусть твоё ожидание скрасят мои лучшие наложницы.

Валентин бросил взгляд на полуголых девиц и улыбнулся:

– Заманчивое предложение, Сафар, но я спешу.

– Что ж, раз деньги и женщины тебя не интересуют, позволь вручить тебе подарок на память.

Сафар снял с пальца перстень с гербом Брадоса и протянул его магу.

– Спасибо.

Немного поколебавшись, Солнечный Друг принял кольцо, надел его на безымянный палец и усмехнулся, взглянув на скалившегося в камне шырлона:

– Забавная зверюшка, только очень шумная и невоспитанная.

– Ты встречал шырлона?!

– Он мешал мне спать, и я убил его.

Глаза Сафара наполнились искренним восхищением:

– Обещай вернуться, чародей! Я прикажу выследить для тебя шырлона, и мы вместе отправимся на охоту. Хочу собственными глазами увидеть, как ты расправляешься с тхарийским чудовищем!

– Это уж как карта ляжет, – развёл руками Солнечный Друг и исчез…

Валентин решил как можно быстрее добраться до Крейда. Он надеялся, что, оказавшись в Камии, Артём обязательно заглянет в Ёсский замок, резиденцию своего "родителя". "Великий Олефир. Великий… Чёрт бы его побрал! Чего ему не хватало?! В Камии живым богом был! Сидел бы здесь и наслаждался. Так нет, притащился в Лайфгарм и испортил всем жизнь. Кретин! Жаль, что ты умер, Фира! Я бы лично прихлопнул тебя ещё раз!"

Валя ехал по лесной дороге вдоль Хаттийских гор, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках места для ночлега, пока рыжая камийская луна не спряталась за облако, и стало совсем темно. Тогда маг спешился, стреножил коня и стал колдовать. Вскоре на маленькой лужайке возле обочины появилась уютная палатка, весело затрещал костерок, а на треножнике закипел котелок с рыбным супом. Валентин вдохнул аппетитный запах и, посматривая на усыпанное красноватыми звёздами небо, приступил к позднему ужину. Покончив с супом, он выудил из кармана фляжку, сделал большой глоток и блаженно зажмурился.

– Лепота! – Землянин глубоко вздохнул, обернулся и крикнул в темноту: – Ну, что стоите? Идите сюда!

Придорожные кусты зашевелились, и из их недр выбрались трое лохматых амбалов с дубинами наперевес.

– Выворачивай карманы! – грубо приказал один из них, с презрением глядя на хлипкого рыжеволосого человека.

– С удовольствием, – лукаво улыбнулся маг. – Я поужинал и готов развлечься!

Глотнув водки, он выхватил из кармана ракетницу, пальнул в воздух, и ярко-зелёная вспышка осветила ночное небо. Оглушительный хлопок напугал разбойников, и они, словно сбитые шаром кегли, попадали на землю и закрыли головы руками. Валентин с умилением оглядел живописную картину и весело сказал:

– Что с вас взять? Дикий народ!

Маг приложился к фляге и, для лучшей сговорчивости бандитов, выстрелил ещё раз.

– Пощади нас, колдун!!!

– Так и быть. Садитесь поближе!

Солнечный Друг дружелюбно махнул рукой и захрустел солёным огурцом. Разбойники на четвереньках подползли к костру, устроились напротив мага и испуганно уставились на незнакомый предмет в его руках.

– Эх, ребята, и охота вам мотаться ночью по лесам?! Чего дома-то не сидится? – задушевно произнёс Валентин, протягивая флягу косматому, давно не мытому камийцу.

– Да, нет у нас дома, – с горечью ответил разбойник и пояснил: – Мы не смогли заплатить налоги и эмир Сафар забрал наше имущество в счёт долга.

Камиец собрался с духом, глотнул водки и передал флягу товарищу.

– Да, братцы, не повезло вам. – Солнечный Друг вручил закашлявшемуся разбойнику миску с квашеной капустой и ломоть чёрного хлеба. – Только на дороге вряд ли много заработаешь. Вам, ребята, надо банки грабить!

Фляга прошла по кругу и вернулась к Валентину.

– Что такое "банки"? – поинтересовался первый разбойник.

– Место, где деньги лежат! – наставительно объяснил землянин, подняв ракетницу вверх.

Бандиты задрали головы и, смачно чавкая, уставились в небо.

– Мы не умеем летать, – вздохнул один из них.

– Зачем летать? Нужно найти место, где эмир Сафар держит свои денежные средства, и экспроприировать их в пользу бедных!

– Экспро… что?

– Какие же вы бестолковые! Значит, так, разъясняю: эмир – угнетатель, вы – угнетённые. Надо что-то менять!

– Что? – опешили бандиты.

– Всё!

Валентин раздал собутыльникам гранёные стаканы с водкой и сотворил закуску: селёдку, солёные огурцы, маринованные грибы, хлеб и картошку в мундире. Разбойники хлебнули водки и вытаращили глаза на гуру:

– Что мы должны делать?

Промочив горло, маг торжественно произнёс:

– Восстановить справедливость! Отобрать деньги и имущество у богатых и раздать бедным! Вам нечего терять, кроме своих цепей! Так возьмите власть в свои руки!

– Кто ты? – благоговейно спросил лохматый разбойник.

– Я – всемогущий Солнечный Друг, маг и целитель! – изрёк Валентин и взмахнул ракетницей.

– Стань нашим предводителем, о, всемогущий!

– Нет. Спасение утопающих дело рук самих утопающих! Вы должны сами позаботиться о счастье Родины! Я, конечно, помогу вам, но только материально.

И Валя махнул рукой со стаканом. Водка брызнула в ошалелые лица, камийцы вздрогнули и зажмурились. Несколько секунд они сидели неподвижно, а когда, набравшись мужества, открыли глаза, то не узнали друг друга. Землянин расхохотался, довольный собственной шуткой: трое разбойников выглядели, как актёры Голливуда, снимающиеся в вестерне. Широкополые шляпы, клетчатые рубашки, кожаные штаны и жилетки, на поясах – по паре кинжалов. За спинами бандитов фыркали и били землю копытами сильные гнедые скакуны.

– Вот это я понимаю! – самодовольно воскликнул Солнечный Друг, и кони заливисто заржали.

Валентин подмигнул "ученикам", выставил правую руку вперёд и провозгласил:

– По коням, пролетарии! Час настал! Вперёд! На борьбу с угнетателями народных масс!

Маг вручил новоявленным революционерам фляги с водкой, котомки с закуской и по-отечески похлопал по спинам:

– В бой!

– В бой! – хором завопили бандиты и, взобравшись на коней, с радостными воплями исчезли в темноте.

А вусмерть пьяный маг проводил их расфокусированным мутным взглядом, заполз в палатку и отключился.

Разбойники скакали всю ночь. К утру они протрезвели и остановились, растерянно глядя друг на друга. Призывы великого Солнечного Друга будоражили кровь и, после недолгих дебатов, бандиты решили отправиться в Харшид, чтобы начать борьбу за справедливость именно с этого, наиболее богатого государства Камии. "Первые камийские революционеры" углубились в пустыню, и через неделю достигли небольшого оазиса Хатем. К этому времени водка и закуска, выданные гуру, закончились, и пролетарии были злы на весь свет. Бандиты ворвались в Хатем, ведомые словами пьяного Валентина: "Деньги – бедным, свободу – угнетённым!", и с налёту взяли власть в свои руки. "Ученики" Солнечного Друга были бедными и угнетёнными, поэтому они убили наместника кайсары Сабиры, захватили городскую казну и объявили Хатем независимым оазисом. В Камии чтили силу, и хатемцы немедленно признали захватчиков правителями города. Разбойники поселились в огромном доме наместника кайсары, окружили себя роскошью и приказали славить всемогущего Солнечного Друга наравне с великим Олефиром.