Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 59 страниц)

– Встать! – рявкнул Сахбан, и Дмитрий медленно, словно нехотя, поднялся на ноги. – Наглец! Неужели тебя не научили подобающим образом встречать господина?

Дима склонил голову: визирь был куда опаснее кайсары.

– Так-то лучше, маг. Я знаю, что тебя прислали в Бэрис убить кайсару. Признайся в этом сейчас, и умрёшь быстро. – Визирь выжидающе посмотрел на раба, но тот остался безразличен к словам, и Сахбан, подняв глаза к потолку, монотонно продолжил: – Хотя… кайсара – добрейшая правительница, и может помиловать тебя, если ты расскажешь нам о планах графа Кристера.

Дмитрий молчал.

– Ты в любом случае расскажешь всё, что знаешь, ибо Харшид славится своими палачами. Сегодня ты познал лишь малую толику их искусства. Я же расскажу, что будет дальше. Ты красивый мальчик, Дима. Мне жаль, что тебя изуродуют: вырвут ногти, зубы, затем, если не заговоришь, отрубят пальцы, а если и это не поможет, будут вырезать маленькие кусочки плоти и заливать раны кипящим маслом, – скучным голосом сообщил харшидец, но и на этот раз маг остался равнодушен к его речам.

Сахбан недоумённо уставился на раба. Дима стоял, опустив голову, и визирь не сразу сообразил, что тот улыбается, а когда осознал сей вопиющий факт, растерялся: в Харшиде он имел репутацию жестокого и беспощадного человека, его боялись и придворные, и солдаты, и рабы. Разговаривая с людьми, Сахбан с удовольствием лицезрел дрожащие руки и смертельно-бледные лица, а ужас в глазах собеседников бальзамом лился на душу. Но подарок графа Кристера стал неприятным исключением из правила, и визирь не знал, как себя вести. Если бы раб принадлежал ему, он бы приказал убить его, но тронуть собственность кайсары Сахбан не посмел. И, кипя от возмущения, прошипел:

– Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда тебе начнут ломать кости! Ты устанешь молить о смерти!

Дмитрий поднял голову и пожал плечами, не переставая улыбаться. Сахбан вглядывался в лицо ущербного мага, с ужасом осознавая, что перед ним опасный соперник. "Если он поведёт себя правильно, то с лёгкостью станет её любовником. Кайсара помешана на сильных мужиках. Его нужно убить и чем скорее, тем лучше!"

– Глупец! Я дал тебе шанс признаться и умереть быстро, но ты не воспользовался им, и будешь умирать долго. Я лично прослежу за этим!

Сахбан развернулся к рабу спиной и, скрипя зубами от досады, направился к лестнице, а Дмитрий вновь растянулся на полу и уставился в потолок. Воевать с визирем не хотелось, но выбора не было. "Я должен выжить, и точка!" – решил маг и закрыл глаза: что бы ни случилось дальше, сейчас ему был необходим отдых.

Дмитрий просидел в зале Солнца два дня. Кайсара и визирь словно забыли о нём, лишь безмолвные рабы появлялись трижды в день, ставили на циновку тарелки с едой, забирали грязную посуду и тотчас уходили. Впрочем, Дима не пытался заговаривать с ними, терпеливо ожидая главное действующее лицо – Сабиру. Маг был уверен, что сумел заинтриговать кайсару, и она не убьёт его, по крайней мере, до тех пор, пока не насладится его телом.

Кайсара оказалась забавным противником. Диму веселила её мелодраматичная похоть. Правительница Харшида, державшая в повиновении огромную страну, жаждала почувствовать рядом крепкое мужское плечо, получить верного и преданного защитника, но бедняжка не признавалась в этом даже себе, опасаясь показаться слабой и лишиться власти. Но, так или иначе, уязвимое место у кайсары нашлось, и Дмитрий намеревался воспользоваться им, тем более что статус любовника Сабиры давал возможность с лёгкостью выжить в Бэрисе.

Это подтверждали и угрозы Сахбана. Визирь исходил слюной, глядя на молодое тело раба, и мечтал изуродовать его, чтобы отвратить кайсару от соблазнительного подарка графа. Но Дмитрий на собственной шкуре убедился – Сабира не испортит тело, предназначенное для её утех. Умелые руки палачей не оставили на коже ни единого синяка, хотя, после их "ласковых" прикосновений, маг до сих пор чувствовал себя так, будто по нему промаршировал полк солдат. Дима больше не хотел иметь дело с Махмудом и Али и твёрдо решил, что следующая встреча с Сабирой закончиться в её постели…

Вечером второго дня за ним пришли. Безмолвные рабы вымыли и переодели мага, расчесали свалявшиеся тёмные волосы и проводили в покои правительницы. Сабира, облачённая в лёгкий шёлковый халат, возлежала на пушистом ковре возле низкого овального стола и маленьким острым кинжалом чистила яблоко. Рабы подтолкнули Дмитрия к госпоже, поклонились и бесшумно выскользнули из комнаты. Когда двери за ними затворились, маг подошёл к столу чуть ближе и улыбнулся:

– Приятного аппетита.

Кайсара не ответила. Она медленно отрезала кусочки яблока, искоса поглядывая на строптивый подарок Кристера. Поняв, что разговаривать с ним пока не собираются, Дима осмотрелся. Комната выглядела на удивление просто. Кроме широкой низкой кровати и овального стола, возле которого лежала Сабира, другой мебели не было. На стенах висели обычные для Харшида пёстрые ковры, арочные окна прикрывали полупрозрачные воздушные занавески. "Не слишком романтично", – ухмыльнулся маг и вдруг краем глаза уловил какое-то движение. Чуть повернув голову, Дмитрий заметил, что в глубине маленькой круглой дырочки в ковре блестит глаз, и едва сдержал смех – воинственная правительница Харшида побоялась остаться наедине с рабом.

Сабира тем временем доела яблоко, налила в бокал вина и тихо сказала:

– Вместо суток, я дала тебе двое, раб. Ты готов рассказать правду?

– Что ты хочешь услышать?

– Откуда ты взялся?

– Из Крейда.

– И сколько лет ты был рабом Кристера?

– Три недели.

– А до этого?

– Я был рабом Джомхура.

– Главы лиги работорговцев? – изумилась кайсара.

– Да.

– И сколько ты служил ему?

– Около двух месяцев.

– А раньше?

– Увы, не помню, – пожал плечами Дмитрий. – Мои воспоминания начинаются с момента появления в пустыне Харшида, где нас с братом подобрал Джомхур.

– Чушь! Граф мог бы придумать для тебя легенду получше.

– Зачем придумывать легенду для смертника?

– Смертника?

– Кристер приказал убить тебя, – бесстрастно сообщил маг. – Именно это ты хотела услышать? Могла бы прямо спросить, а не задавать дурацкие вопросы о моём происхождении. Какая разница, кто собирается покончить с тобой – раб или аристократ?

– Так ты признаёшь, что подослан совершить преступление против Харшида?!

Сабира вскочила, и ухоженная рука сжала узкую рукоять кинжала. Дмитрий не дрогнул. Он смело взглянул в пылающее гневом лицо кайсары и с жаром заговорил:

– Да, я был готов исполнить приказ графа! Я мечтал заслужить свободу для брата! Но когда я увидел тебя, то понял, что не смогу. Никогда не встречал таких необычных женщин, как ты, Сабира. Ты сильна, умна и ослепительно красива. Я счастлив, что попал в Бэрис! Я полюбил тебя с первого взгляда! Моя жизнь в твоих руках, пленительная кайсара. Возьми её, ибо я не мыслю жизни без тебя!

Глаза мага лихорадочно заблестели, лицо исказила невыносимая душевная мука. Опустившись на колено, он приложил руку к груди и преданно уставился на правительницу Харшида:

– Убей меня, великая госпожа, ибо мысль о том, что ты считаешь меня врагом – невыносима!

– Я верю тебе, – невольно вырвалось у Сабиры, и она прикрыла рот рукой, отчаянно ругая себя за предусмотрительность: покои были напичканы гвардейцами, ожидающими приказа схватить преступника, а в нише, за ковром, прятался Сахбан.

Но теперь, когда сильный и красивый невольник признался ей в любви, Сабира не желала с ним расставаться. Как сильная и беспощадная правительница, она должна была немедленно казнить подосланного Кристером убийцу, но отдать Дмитрия на растерзание палачам, не удовлетворив свою похоть, не могла. Сладострастие победило здравый смысл! Наплевав на свидетелей, правительница Харшида расправила плечи и торжественно спросила:

– Ты готов служить мне верой и правдой, раб?

Чёрные тонкие брови кайсары сдвинулись к переносице, тёмно-вишнёвые губы плотно сжались, а пронизывающие карие глаза впились в лицо Дмитрия. До победы оставался всего один шаг, и маг вложил в голос максимум любви и обожания:

– Я готов служить Вам до последнего вздоха, великая госпожа!

– Иди сюда, Сахбан! – надменно позвала кайсара, и из-за ковра выступил мрачный визирь.

Бросив злобный взгляд на соперника, он поклонился, заискивающе улыбнулся кайсаре и произнёс то, что она хотела услышать:

– Вы, как всегда, оказались правы, величайшая. Ваш раб – человек чести.

– Ты свободен, Сахбан, – бросила ему Сабира, не сводя алчущих глаз с мага.

Визирь побледнел и отступил к дверям, а кайсара жестом приказала рабу подняться.

– Ты силён и красив. И начнёшь служить мне прямо сейчас.

Дима счастливо улыбнулся и властным движением притянул Сабиру к себе.

– Не здесь, – прошептала она, едва сдерживаясь, чтобы не впиться в манящие губы.

Правительница Харшида взяла раба за руку и провела в соседнюю комнату с круглым бассейном из розового мрамора.

– Наполни его, Дима.

– С удовольствием, – слегка поклонился маг, сложил ладони, и мощная струя хрустально-чистой воды ударила в мраморные плиты.

Кайсара бросила на пол кинжал и скинула халат. Уверенной походкой подошла к бассейну и остановилась перед рабом, позволяя любоваться своим тренированным, сильным телом. Дмитрий подхватил игру и с вожделением уставился на обнажённую хозяйку. Сабира довольно улыбнулась, присела и провела ладонью по переливающейся водной глади:

– Твоя вода волшебная?

– Конечно, дорогая. Она распаляет страсть, – с придыханием ответил маг и, рывком подхватив кайсару на руки, прыгнул в бассейн.

Глава 17.

Новые гвардейцы Кристера.

Выносливые харшидские лошади ветром мчались по пустыне, унося камийскую мечту прочь из Харшида. Знаменитые разбойники словно забыли о своём ремесле: они перестали собирать дань с караванов, а оазисы оставались в стороне от их прямого, как стрела, и стремительного, как молния, пути. Бешеная скачка прерывалась лишь поздно ночью, а с рассветом продолжалась вновь. Супруги почти не разговаривали, да и не очень-то поговоришь, когда жаркий, пыльный ветер бьёт в лицо. К ночи же они выматывались так, что сил едва хватало расседлать и накормить коней и поесть самим. Но, как вскоре выяснила Маруся, стремительный, безмолвный марафон имеет свои плюсы. Сосредоточенное молчание и резкий пустынный ветер сорвали пелену забвения с её памяти, и женщина будто очнулась ото сна. Перед глазами вставали, казалось, навсегда забытые картины, слышались обрывки разговоров. И в тот день, когда перед взорами камийской мечты возникли сероватые стены оазиса Еркур, Маруся окончательно вспомнила свой короткий роман со Смертью…

Перед воротами пустынного города разбойников остановила стража.

– Не ожидал увидеть Вас в Еркуре, господин Ричард, – узнав камийскую мечту, произнёс офицер. – Награда за Вашу голову столь высока, что Вы без опаски могли бы явиться в Бэрис и поступить на службу к кайсаре.

Ричард неопределённо пожал плечами, высыпал в ладонь камийца гость золотых монет и направил коня к воротам. Офицер с недоумением посмотрел вслед разбойнику, поправил саблю на поясе и рявкнул на солдат, которые не сводили завистливых глаз со спин знаменитых бандитов:

– Чего уставились, бездельники? Разбойников никогда не видели? А ну, по местам! – Он махнул рукой, указывая на облако пыли, появившееся на горизонте. – Караван на подходе!

Стражники выстроились по обе стороны от ворот, а офицер пробормотал себе под нос:

– Странный какой-то разбойник. Я бы на его месте давно служил в Бэрисе.

Тем временем Ричард и Маруся подъехали к гостинице, расположенной недалеко от центра оазиса, спешились и вошли в общий зал. Супруги собирались поменять в Еркуре коней, закупить провизию и в тот же день отправиться дальше, но, взглянув на бледное, усталое лицо жены, Ричард обеспокоено качнул головой:

– Отдохнём до утра, Маша. Нам нужно восстановить силы.

– Но мы же спешим, – слабо запротестовала Маруся и замолчала: к ним подбежал хозяин гостиницы.

Король Инмара потребовал лучший номер, заказал обед, а когда раб привёл их в большую комнату с узкими окнами, упреждая возражения жены, строго сказал:

– Ты вымоталась до предела, Маша. Сейчас помоемся, поедим и выспимся. И не вздумай возражать! Мы теряем всего полдня, а это ерунда!

Он снял с плеч Маруси пыльный плащ, ножны с мечом, взял под руку и повёл к двери, говоря на ходу:

– Что в Харшиде мне нравится однозначно, так это бани. Они творят чудеса без всякой магии.

– Ага, – устало кивнула Маша и через силу улыбнулась мужу.

Приобняв жену за плечи, Ричард проводил её до банной комнаты и передал в руки наложниц. Король снял с пояса кошелёк, вручил каждой девушке по золотой монете, и те потеряли дар речи. Молча кланяясь щедрому господину, они вертели в руках баары и смущенно переглядывались. Но едва дверь за Ричардом закрылась, разом заговорили.

– Какое счастье служить такому доброму господину!

– Он, наверное, безумно любит Вас, госпожа!

– И Вы тоже любите его?

– Он никогда не бил Вас?

– Он сильный, как великий Олефир!

– И красивый, как принц Артём!

– А, правда, что он родился в другом мире?

Маруся обвела лица девушек задумчивым взглядом, утвердительно кивнула и взялась за широкий пояс, намереваясь снять его.

– Простите, госпожа! – нестройным хором воскликнули рабыни: попытка любимой наложницы бандита раздеться самостоятельно до смерти испугала их.

– Пожалуйста, не говорите Вашему господину! – залопотали они, и Маруся поспешила их успокоить:

– Не скажу.

Больше рабыни не дали гостье и пальцем шевельнуть. Чуть ли не на руках они отнесли её в ванну, и, растирая тело мягкими мочалками, начали пересказывать последние слухи и сплетни. Но Маруся не прислушивалась к щебету невольниц, её мысли были заняты Димой. Женщину радовала и пугала предстоящая встреча с ним. Встреча, от которой ничего хорошего ждать не приходилось…

Внезапно Мария уловила в быстрой речи девушек знакомое сочетание "Солнечный Друг" и вздрогнула:

– Что? Какой друг?

– Он назвал себя: всемогущим целителем по прозвищу Солнечный Друг, – послушно повторила невольница, и Маруся насторожилась.

– Расскажи с начала, – потребовала она, отвела руки рабынь и села в ванне.

Серые глаза вонзились в лицо невольницы, и та испуганным голосом начала:

– Малик, любимый сын эмира Сафара, умирал…

Мария внимательно выслушала историю о чудесном исцелении наследника брадоского престола, едва заметно улыбнулась и благосклонно кивнула наложнице:

– Мне понравилась твоя сказка. Обязательно пересказу её господину Ричарду. Уверена, он будет очень рад услышать о Солнечном Друге.

– Но это не сказка, госпожа, – осмелилась заметить одна из рабынь. – О чудесном исцелении господина Малика нам поведала любимая наложница работорговца Салима. Вместе с хозяином она как раз была в Куни и даже видела издалека господина целителя. Его чёрный, с золотыми солнышками балахон очень приметный!

– И куда же направился господин целитель из Куни?

Девушки тревожно переглянулись: им очень хотелось услужить любимой наложнице господина Ричарда, но, кроме истории о спасении Малика, они ничего не знали о всемогущем целителе. И Маруся, поняв это по их расстроенным лицам, тяжело вздохнула и вытянулась в ванне.

– Продолжайте, – буркнула она, вновь возвращаясь к мыслям о Дмитрии.

Ричард вернулся из банной комнаты гораздо раньше жены. Он перетащил к узкому окну кресло, раскрыл створу, впуская в комнату посвежевший к вечеру воздух. Белоснежный шар почти скрылся за горизонтом, и оазис оживленно забурлил. Радуясь прохладе, на улице резвились дети, пожилые женщины в длинных тёмных платьях спешили к открытию ночного рынка, а богатые горожане прогуливались по мощёным улицам в сопровождении любимых наложниц и рабов. Ричард смотрел на едва прикрытые лёгкими тканями фигуры невольниц, и вдруг в голову пришла неприятная, пугающая мысль: "А ведь Стася и Ника запросто могли попасть в руки работорговцев! Две красивые девушки – лакомый кусок для любого камийца!" Он представил Хранительницу в прозрачных шальварах, узенькой полоске лёгкой ткани, которую здесь по недоразумению называли кофточкой, и застонал от разрывающего чресла желания. Инмарцу захотелось вскочить на коня, вонзить шпоры в мышастые бока и ринуться на поиски Станиславы. Он представил, как находит возлюбленную в оазисе, с боем вырывает её из рук работорговца, заключает в объятья и целует изумрудные глаза, сладкие губы, нежную бархатистую кожу. Невесомые одежды скользнули на песок, пальцы коснулись пышных грудей, пробежались по твёрдым тёмным соскам, заскользили к мягкому животу…

– Ричи.

Инмарец вздрогнул, покраснел и, не оборачиваясь, сказал первое, что пришло в голову:

– Я видел, как мальчишки играют в камийскую мечту. Машут деревянными саблями почём зря! Домой, наверное, в синяках и шишках приходят! Но это правильно, мужчина должен уметь драться. Вспоминаю себя в их возрасте: Роксана уже учила меня сражаться и…

– Что случилось, Ричи? – Маруся подошла к мужу и положила руку на его плечо. – У нас сегодня вечер воспоминаний или ты совершил какой-то промах, о котором боишься рассказать?

– Да нет же, Маша! Что такого со мной могло случиться в банной комнате? – Король Инмара собрался с духом и повернулся: – А ты почему так долго?

Маруся посмотрела на его пылающие щёки и мысленно усмехнулась: "Не удержался, приласкал какую-нибудь смазливую банщицу и переживает? Да… Камийца из него никогда не получится. Любой другой на его месте поделился бы впечатлениями с любимой наложницей, а он… Ладно, сделаю вид, что ничего не заметила. Пусть развлекается". Мария опустилась на пушистый ковёр напротив мужа и улыбнулась:

– Местные наложницы рассказали мне любопытнейшую историю.

– Какую? – с готовностью спросил Ричард, радуясь, что жена отвлеклась от расспросов.

– Великий эмир Сафар, да хранит его небо, пребывал в глубочайшем горе, ибо его любимый сын…

– Молодец, Валя! Выкрутился! – радостно воскликнул инмарец, когда Маруся закончила рассказ.

Поднявшись из кресла, он подошёл к низкому столику, на котором стояли фрукты, сладости и кувшины, наполнил бокалы вином и вернулся к жене:

– Выпьем за нашего Валечку!

– С удовольствием.

Маруся выпила прохладное вино, встала и направилась к двери.

– Ты куда? – удивлённо поинтересовался Ричард, но тут же смутился и хлопнул себя по лбу. – Обед! Совсем забыл! А ведь есть хочется страшно. Скажи им, чтоб поторопились.

Утолив голод, король и королева Инмара отправились покупать лошадей, провизию и прочие, необходимые в походе вещи. А с первыми лучами солнца покинули Еркур и понеслись на северо-запад, к Брэю. На второй день пути жёлто-коричневое море песка стало отступать, под копытами мышастых лошадей зазеленела трава. Появились кусты и деревья с пышной листвой, повеяло прохладой, и настроение супругов улучшилось: только теперь, покинув Харшидскую пустыню, они осознали, как надоели им жаркий, пыльный ветер, мёртвые барханы и раскалённый сыпучий песок.

Мышастые кони вылетели на широкий тракт и понеслись по нему, обгоняя караваны. Люди с недоумением смотрели вслед всадникам, по описанию похожим на легендарную камийскую мечту, и недоумевали, почему те проезжают мимо. В души камийцев закрадывалось сомнение – они не могли поверить в то, что, раз начав грабить, бандиты могут остановиться. "Может, они уже поступили на службу к кайсаре и спешат куда-то по её приказу?" – думали камийцы и облегчённо вздыхали. А зря. На последней перед Брэем ночёвке Ричард взвесил на ладони сильно похудевшие кошельки и со вздохом произнёс:

– Придётся нам поработать, Маша. Не хочется въезжать в город нищими.

– Да и имидж камийской мечты надо поддержать. Мне не нравятся взгляды наёмников. По-моему, они узнают нас и недоумевают, почему до сих пор живы. Ещё немного, и камийскую мечту начнут считать слабой.

– Пожалуй… В Крейд мы должны въехать на пике нашей бандитской славы, иначе Кристер усомнится в правдивости легенд о камийской мечте.

И весь следующий день супруги взимали дань с караванщиков. Трижды им пришлось драться, а двое купцов отдали деньги без кровопролития. Один из караванов камийская мечта нагнала почти у стен Брэя. Сначала Ричард не хотел разбойничать на глазах у городской стражи, но Маруся неодобрительно покачала головой:

– Мы не должны отказываться от схватки, Ричи! Победа над наёмниками на виду у многочисленных зрителей прославит нас. И в Брэе камийскую мечту примут на ура. Да и Кристеру не мешает узнать о нашем появлении в Крейде.

Король Инмара с сомнением посмотрел на жену:

– А вдруг стражники вмешаются? Не хотелось бы оказаться в Крейде вне закона.

– Не смеши меня, Ричи! В Камии один закон – сильному можно всё! Так завещал великий Олефир, а камийцы чтят его заветы. Мы въедем в Брэй героями!

– Будь моя воля, придушил бы Фиру ещё в колыбели, – проворчал Ричард – но, как говорит наш Солнечный Друг, в чужой монастырь со своим уставом не лезут! Вперёд!

И королевская чета бросилась догонять караван. Бой с наёмниками был жарким, но коротким. Разбойники победили, купец, со злостью поглядывая на брэйских солдат, довольных неожиданным спектаклем, отдал положенную мзду, и Ричард, привязав кошельки к поясу, подъехал к стражникам.

Офицер отсалютовал бандитам и приветливо улыбнулся:

– Добро пожаловать в Крейд, господин Ричард! Мы получили ваши портреты и описание всего пять дней назад, а Вы уже здесь. Вам известно, что кайсара Сабира вновь увеличила цену за Вашу голову? На моей памяти ни один разбойник не удостаивался столь высокой награды!

– Да уж… – протянул Ричард, не скупясь, сыпанул в ладонь офицера горсть золотых монет и тронул повод. – Поехали, Маша…

Богатый, процветающий город Брэй внешне совершенно не походил на харшидские оазисы, зато по духу был их родным братом. Такие же шумные рынки и базары, на каждом шагу гостиницы и постоялые дворы, множество людей, спешащих по своим делам. Так же как в пустынных оазисах, разбойникам уступали дорогу и почтительно кланялись – весть о том, что в Брэй явилась камийская мечта, разнеслась по городу с быстротой молнии. Ричард и Маруся не спеша доехали до центральной площади, где возвышался вычурный особняк мэра, и остановились. Инмарец окинул недовольным взглядом гуляющих по площади богатых горожан, их наложниц, рабов и скривился:

– Всё тоже и оно же.

– А что ты хотел увидеть, Ричи? – Брови Маруси удивлённо взметнулись. – Все они сначала камийцы, а уж потом северяне и южане, крейдцы и харшидцы. Декорации разные – актёры те же.

– Ну, да, – мрачно согласился Ричард, он и сам не знал, что ожидал увидеть на главной площади Брэя.

Разбойники переночевали в лучшей гостинице города и ранним утром направились дальше. Между Брэем и Ёссом лежал почти прямой широкий тракт. Королевская чета мчалась по нему, отмечая путь трупами и ограбленными караванами – Ричард решил соответствовать ожиданием камийцев и исправно взимал разбойничью пошлину.

Столица Крейда показалась на горизонте на тридцать шестой день путешествия. Издали увидев замок великого Олефира, Ричард остановился и сквозь зубы процедил:

– Махина, почище Керонского. Любил наш незабвенный Фира выпендриться. И как только Тёма здесь жил? На редкость уродливое строение. А он любит, чтобы всё было красиво!

Маруся же молча смотрела на багровые, рвущиеся к облакам, башни, серебристые крыши и мощные стены в блистающих пятнах окон. Ей было не важно, как выглядит дом великого Олефира, сердце женщины трепетало от мысли, что скоро она увидит Диму. А Ричард тем временем продолжал бурчать:

– И зачем ему такая громадина? Мог бы сотворить что-нибудь попроще…

– Например, шалаш, – ехидно заметила Маруся и улыбнулась. – Поехали! Мы почти у цели, а ты разворчался, как старый дед. Олефир давно умер, а ты всё никак не успокоишься.

– Ладно, – буркнул король Инмара и указал на выползающий из-за холма караван, – поехали, работа ждёт.

Камийская мечта рванула с места в карьер и понеслась за добычей. Ричард очень надеялся, что этот караван будет последним в его разбойничьей карьере. "Камия меня достала! Встретимся с Димой, соберём своих и – в Лайфгарм!" – думал он, на полном скаку приближаясь к каравану. Харшидский работорговец издали узнал господина Ричарда и, приказав наёмникам опустить сабли, поехал навстречу разбойнику. Он добровольно отдал ему пошлину, пожелал счастливого пути, и камийская мечта понеслась к городу.

Въехав в Ёсс, Ричард и Маруся сразу же направилась в рекомендованную стражниками гостиницу. Приняли ванну, переоделись и отправились обедать в общий зал – им хотелось послушать, о чём говорят в столице. Пожилой сухопарый трактирщик пришёл в восторг, увидев снизошедших до народа бандитов. Он выскочил из-за стойки, усадил камийскую мечту за стол в центре зала и, изогнувшись в подобострастном поклоне, спросил:

– Что желаете, господин Ричард?

– Поесть, выпить и поболтать, – с усмешкой ответил инмарец. – Присаживайся, господин…

– Эдгар, – поспешно представился трактирщик, уселся за стол и подозвал раба. – Принеси нам вина, Карл, да поживей!

Раб бросился выполнять приказ, а Ричард откинулся на спинку стула и лениво поинтересовался:

– Как поживает ваш достопочтенный правитель, Эдгар? Я собираюсь задержаться в столице и нанести ему визит.

– Мудрое решение, господин Ричард! Графу нравятся сильные люди, он примет Вас как родных!

Трактирщик разлил по серебряным чашам, принесённое рабом вино, и Ричард провозгласил:

– За процветание твоего заведения, Эдгар!

Продолговатое лицо камийца засияло и расплылось в широкой улыбке.

– Спасибо, господин! – Он глотнул вина, и слова посыпались из его рта, как сухой горох из дырявого мешка. – Уверен, Ваше пожелание обязательно принесёт мне удачу, я сумею расширить дело и открыть ещё парочку гостиниц. Ёсс растёт, приезжих с каждым годом всё больше. Самое время наживать капитал. Не хотите войти в долю, господин Ричард?

– Что? – едва не подавившись вином, опешил король Инмара и с недоумением уставился на хозяина.

– Соглашайся, Ричи, – внезапно произнесла Маруся. – Господин Эдгар весьма предприимчивый человек. Его деловая хватка и твоё легендарное имя обогатят вас обоих.

– Но мы собирались…

– Мы сделаем то, что собирались! А господин Эдгар тем временем утроит твой капитал. Деньги должны работать, а не болтаться бесполезным грузом в седельных сумках.

Трактирщик молча кивнул, подтверждая слова любимой наложницы разбойника, а Ричард ухмыльнулся:

– И то правда, Маша! Не тащиться же в замок с мешками золота. Давай-ка, Эд, выпьем за наше плодотворное сотрудничество, а потом ты расскажешь Маше о своих грандиозных планах, и она примет окончательное решение.

– Она?

– Да! – Ричард положил ладонь на рукоять меча и ехидно добавил: – Раз ты не побоялся связаться с камийской мечтой, значит, и с госпожой Марией общий язык найдёшь.

– Конечно, конечно, – закивал трактирщик. Он уже раскаивался, что предложил разбойнику войти в долю, но отступать было поздно, и Эдгар, фальшиво улыбнувшись Марусе, поднялся: – Прошу следовать за мной… госпожа.

Пока Мария и Эдгар обсуждали детали предстоящего сотрудничества, Ричард подсел за стол к солдатам в форме ёсской гвардии, ему хотелось побольше узнать о предполагаемом месте службы. Гвардейцы с радостью приняли легендарного бандита в компанию, а бочонок ягодного вина, который заказал Ричард, и вовсе сблизил их. Языки солдат развязались, и они стали наперебой рассказывать о своей службе. И тут, впервые за всё время путешествия, Ричард услышал о Диме и Тёме. Гвардейцы поведали ему о необычных рабах, которых глава лиги работорговцев преподнёс графу ко дню рождения, о чудесном воскрешении Дмитрия, о похожем на принца Камии шуте, который владел кинжалом так, словно родился с ним в руках. И Ричард помрачнел. На полуслове прервав очередную байку гвардейцев о Дураке, он с тревожным интересом спросил:

– А куда делся странный брат шута?

– Кристер подарил его кайсаре Сабире, – пожал плечами рассказчик и продолжил прерванную историю.

Но Ричард не слушал его: по всему выходило, что Дмитрий чуть ли не добровольно оставил Артёма на растерзание Кристеру, а это не укладывалось ни в какие рамки. Сидя, как на иголках, инмарец дождался Марусю, и как только они с Эдгаром появились в общем зале, распрощался с новыми знакомыми.

– У меня плохие новости, Маша.

Мария посмотрела на встревоженное лицо мужа, и на душе заскребли кошки:

– Но все они живы… Что могло случиться?

– Тёма… – начал было Ричард и осёкся: Эдгар внимательно прислушивался к разговору бандитов. – Вы договорились?

– Да, мы можем доверить ему свои деньги, – автоматически кивнула королева Инмара, гадая, что могло случиться с Димой и Тёмой.

– Пошли, Эдгар! – приказал инмарец и почти побежал к лестнице на второй этаж, где располагались их апартаменты.

Влетев в гостиную роскошного номера, Ричард подскочил к седельным сумкам, сложенным у окна, подхватил две из них и вручил Эдгару.

– Иди, партнёр, работай!

– Разве мы не будем составлять договор?

– Вон! – рявкнул Ричард, а Маруся поспешно добавила:

– Он просто убьёт Вас, если что-то пойдёт не так.

– П-понял, – выдавил Эдгар и ретировался в коридор, сгибаясь под тяжестью золота – более удивительной сделки он не заключал ни разу в жизни.

Маруся захлопнула за трактирщиком дверь и повернулась к мужу:

– Рассказывай!

Ричард уместил полуторачасовую беседу с гвардейцами в несколько фраз, но их хватило, чтобы поразить Марию до глубины души. Она проверила, легко ли выходит из ножен меч, и твёрдо произнесла:

– Я готова отправиться в замок.

– Я тоже, – кивнул инмарец, и супруги рука об руку отправились седлать коней.

Сегодня Артёму повезло: Кристер был в хорошем настроении, и ему перепала целая тарелка замечательнейшего салата. В тот момент, когда камийская мечта вошла в трапезный зал, он как раз дожевал последний кусочек рыбы и приступил к облизыванию тарелки. Появление новых гостей лишило шута вдумчивого и тщательного завершения трапезы. Он неприязненно взглянул на разбойников, в мановение ока облизал тарелку и преданно уставился на графа, ожидая одного из двух возможных приказов: развеселить или убить.

Король и королева Инмара с трудом узнали Артёма: его бледное осунувшееся лицо с чёрными кругами под глазами казалось мёртвым, а яркие шутовские одежды выглядели насмешкой над покойником. Маруся чувствовала тяжёлый, удушающий аромат безумия, волнами исходивший от временного мага, Ричард же и без магии видел, что друг едва жив. "Сколько ему осталось?" – невольно подумал он, и тщательно сохраняемая маска спокойствия пала. Глаза инмарца гневно блеснули, рука помимо воли потянулась к мечу. Шут мгновенно среагировал на опасность, грозящую хозяину, и чуть повернул голову к подозрительному гостю. Как ни странно, это едва уловимое движение успокоило Ричарда. Он опустил руку, надменно поклонился и почти спокойно посмотрел в зеленовато-голубые глаза повелителя Крейда.