Текст книги "Дурацкие игры магов. Книга вторая."

Автор книги: Анфиса Кохинор

Соавторы: Полина Кохинор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 59 страниц)

– Согласен. Но вопрос в другом: он сам сбежал или его отпустили?

– Сплетничаете? – прозвучал весёлый голос временного мага.

Полы радужного плаща взметнулись, в шоколадных глазах мелькнуло озорство. Артём втиснулся между друзьями и протянул землянину пустой бокал.

– Подслушиваешь? – ехидно поинтересовался Ричард.

– Да нет, выпить захотелось. А тут такая тёплая компания, – язвительно отозвался временной маг и, дождавшись, пока Валечка наполнит его бокал, провозгласи: – Давайте выпьем за успех нашего безнадёжного предприятия!

– И ты туда же, – буркнул Солнечный Друг. – Я думал, ты оптимист.

– Я тоже так думал, – хмыкнул Артём, и уголки его губ поползли вниз. – До некоторых пор.

– Всё не так…

Ричард поднял бокал и стал рассматривать вино на свет. Валечка сделал микроскопический глоток и осторожно поинтересовался:

– Тебя не устраивает качество напитка, Ричи?

– Наша пирушка больше напоминает поминки.

– Да уж. – Временной маг понюхал вино и пробормотал: – Жаль, что я не успел научить Веренику боевой магии.

Внезапно он вскинул голову, и шоколадные глаза встретились с голубыми. Дима ободряюще улыбнулся Тёме, кивнул побратиму и протянул бокал землянину. Валентин молча налил ему вина, и, сделав глоток, Дмитрий одобрительно качнул головой:

– Вполне приличное. И почему вы не пьёте?

– Тебя ждали, – грустно улыбнулся Ричард.

– Не кисни, Ричи, тебе не идёт.

– Что всё-таки происходит?

– Ничего.

– Ты обзавёлся новым хозяином?

– Я справлюсь, Ричи. Я всегда справляюсь.

– Кто он?

Словно не расслышав вопроса, Дима залпом выпил вино и бодрым голосом произнёс:

– Кстати, хочу поздравить тебя с женитьбой, Ричи.

– Ты хотя бы знаешь, кто он?

– Надеюсь, Маруся счастлива.

– Ты больше не доверяешь нам? – Инмарец хлопнул ладонями по коленям. – Не узнаю тебя, побратим!

Дмитрий окинул друзей виноватым взглядом и, помолчав, заговорил:

– Я всё время был в Лайфгарме… Тот, кто пленил меня, рядом… Я не знаю, кто это, но… это кто-то… знакомый…

Выронив бокал, маг тяжело опустился на ступени, и в голубых глазах заметались искорки холодного белого света. Диму била дрожь, но он упрямо продолжил:

– Я узнаю, кто он… и убью…

Маг приглушённо застонал, закашлялся, сплёвывая кровь, и Солнечный Друг протянул руку, чтобы помочь, но Дима отвёл её.

– Я сам, – упрямо произнёс он, и изо рта хлынула кровь.

Ричард, Артём и Валентин в ужасе смотрели на расползающееся по ковру пятно, а Дмитрий, сохраняя каменное спокойствие, ждал, пока кровотечение остановится.

– Мы ещё повоюем, Ричи! – вытерев губы, почти весело заявил он и потянулся к бурдюку: – Выпьем! Красное вино очень полезно при кровопотерях, не так ли, Валя? – Дима хлопнул по плечу временного мага. – Прекрати трястись, Тёма! Ты же Смерть. Что ты смотришь на кровь с таким испугом?!

– Ты ещё можешь смеяться? – возмутился Артём, губы его дрожали, а в ледяных шоколадных глазах метался страх.

– А что остаётся? – нерадостно улыбнулся Дмитрий и залпом выпил вино. – Если есть другие предложения, я готов их выслушать.

– Какие тут предложения, – проворчал инмарец.

– Пусть будет, как будет! – Временной маг безнадёжно махнул рукой, опустошил бокал и протянул его землянину. – Не зевай, Валя! Я собираюсь упиться вусмерть. А ты, не смей меня протрезвлять!

Артём погрозил Дмитрию кулаком, и тот покладисто кивнул:

– Не буду: Напьёмся все вместе.

И четверо друзей одновременно подумали: "Надеюсь, не в последний раз"…

Временной маг вернулся в Литту под утро. Он крался по коридору, натыкаясь на стены, роняя вазы и не замечая испуганных лиц придворных, с опаской выглядывающих из-за дверей. Перемещаясь в Литтийский дворец, Тёма ошибся совсем чуть-чуть, но сто метров, которые отделяли его от спальни Вереники, дались с превеликим трудом: в покои царицы Лирии маг вполз на четвереньках, а до кровати добирался уже по-пластунски. Наконец нелёгкий путь завершился. Артём поднялся на колени, уткнулся лицом в одеяло и простонал:

– Ника…

– Тёмочка, милый, что с тобой?

Вереника выбралась из-под одеяла, села на пол рядом с Артёмом и положила руки на его подрагивающие от рыданий плечи.

– Ника… – всхлипнул временной маг. – Ника…

Девочка с нежностью погладила жениха по спутанным пшеничным волосам, поцеловала в лоб и ласково сказала:

– Я люблю тебя, Тёма. Ты самый замечательный, самый хороший. У нас всё будет хорошо, Тёма.

– Ника… – разрыдался Артём, уткнувшись в её живот. – Не оставляй меня, Ника. Мне страшно.

– Глупый, я всегда буду рядом, – сквозь слёзы улыбнулась девочка и потянула мага за руку. – Забирайся на мою кровать, Тёма! Всё равно до своей не доберёшься. Фиг с ними, с приличиями.

Не переставая рыдать, Артём заполз на кровать, обнял подушку и мгновенно заснул, а царица Лирии довольно кивнула, стащила с жениха сапоги и легла рядом. Она гладила любимого по волосам и гадала: что или кто мог довести временного мага до нервного срыва.

Солнечный Друг решил не возвращаться в Керон, а перенёсся в дом Витуса, прятавшийся в центре Инмарских гор. Пожилой гном вставал рано, и Валентин застал его в лаборатории – целитель готовил магическое зелье. Над жаровней висел видавший виды котелок, в воздухе витал терпкий аромат горных трав и мёда.

– Помочь? – с готовностью предложил Солнечный Друг и, пошатываясь, приблизился к учителю.

– Спасибо, нет, – ехидно ответил гном и поинтересовался: – Где напился-то? В Заре?

– Ага. Все напились. И пошли со своими женщинами прощаться.

– Прощаться, значит. – Витус, не оборачиваясь, протрезвил ученика и наставительно произнёс: – Неприятности нужно встречать с ясной головой! О чём ты хотел поговорить?

– О мамочке. Не могу понять, что происходит, но, кожей чую: со дня на день грянет буря… Мне не хотелось бы волноваться ещё и за мамочку. Ты позаботишься о ней?

Гном снял котелок с огня и поставил на стол:

– Мог бы не спрашивать. Ты знаешь, как я отношусь к Розалии. Конечно, я присмотрю за ней.

– Теперь я спокоен.

– Ну, это ты врёшь. Тревога за мамочку ушла, но спокойствия тебе это не принесло. Хотя, чему удивляться? Я знал, что когда Дима вернётся, покоя не будет никому, – проворчал целитель, разливая зелье по тёмным бутылочкам. – С того дня, как он появился на свет, Лайфгарм перестал быть тихим, уютным миром. Дима вечно оказывается причиной всех бед. Удивительная способность наживать неприятности!

– За что ты так не любишь его?

– А за что мне его любить? Между прочим, из-за него я однажды умер! Он мог бы остановить Артёма, но не сделал этого. Более того, он стоял и бесстрастно наблюдал, как временной маг уничтожает членов Совета!.. В общем, Дима ничего путного в своей жизни не сделал, и, в отличие от всех вас, я не испытываю восхищения перед этим недоучкой.

От изумления Валентин аж присел:

– Недоучкой?

– Да! Маг, который умеет только разрушать, не может считаться полностью обученным!

– Эти претензии нужно предъявлять Олефиру! Он с детства учил Диму убивать, а на прочее времени не хватило. А Совет высших магов, между прочим, спокойно наблюдал за этим. Почему ты ни разу не сказал своему бывшему ученику, что он не прав?

– Иди спать, Валя! О Розалии я позабочусь.

Солнечный Друг фыркнул и исчез, а Витус тяжело опустился на табурет и задумался – чутьё никогда не подводило его ученика.

Станислава нервничала. Она знала, что брат всего лишь ушёл навестить Ричарда, но ничего не могла с собой поделать – страх вновь потерять его затмевал разум.

После того, как Хранительница стала невестой Смерти, жизнь её превратилась в сплошной праздник. Дима угадывал и незамедлительно исполнял все желания сестры. Стася никогда не подозревала, что мужчина может быть совершенным настолько.

"Это всё потому, что он маг", – думала Хранительница, с восхищением глядя на брата. Месяц, проведённый рядом с ним, воплотил в жизнь все мечты: Дима не отказывал ей ни в чём, и Стася делала, что хотела. Залы и галереи Керонского дворца украсили цветы и золотые канделябры. Каменные стены задрапировали шёлковыми тканями. Окна расширили и завесили тюлем и лёгкими занавесками. А керонские повара вовсю изучали земную кухню, и каждая трапеза во дворце превращалась в чудесный пир.

Хранительница лучилась от счастья. Она забыла страхи, отринула сомнения и с нетерпением ожидала свадьбы, которая должна была поразить воображение лайфгармцев. Сотни гостей, артисты и музыканты… Стася уже видела себя замужней великосветской дамой, с томным видом рассказывающей о семейной идиллии и демонстрирующей подругам своих детей.

Но в ночь перед свадьбой мечты рухнули. Дима не вернулся домой, и Станислава оказалась в ужасном положении. Мало того, что свадьбу века пришлось отменить, так ещё годарцы требовали невозможного – править страной. Люди видели в Стасе сестру Смерти и могущественную Хранительницу, способную принимать сложные государственные решения, а женщине хотелось запереться в комнате и выть. До исчезновения Дмитрия, она не задумывалась о том, что в нагрузку к беззаботной семейной жизни прилагается ответственность за целую страну. Но, слава Богу, обошлось. Розалия Степановна появилась как всегда вовремя и спасла Стасю от страшной участи королевы. Конечно, ей пришлось нацепить корону, но лишь для того, чтобы успокоить годарцев. Сразу после коронации женщина подписала указ о назначении Розалии наместницей, и заперлась, наконец, в своих покоях, чтобы предаться унынию и скорби, как и полагалось, по её мнению, благородной даме. Как будет жить осиротевший Годар, Хранительницу не интересовало. У неё был другое, боле важное занятие – жалеть себя и оплакивать порушенную семейную жизнь.

А потом Дима вернулся, и Станислава возродилась, точно феникс из пепла – впереди вновь замаячили свадьба и семейная идиллия. Однако радовалась Стася ровно два дня. На третий брат заявил, что займётся с ней боевой магией, и женщина пришла в ужас. Вместо тихих вечеров у камина Дима предлагал метать шары и молнии. Точь-в-точь как Олефир. Но отказаться Хранительница не посмела, и пришлось смириться с многочасовыми уроками, от которых ломило спину и руки и нещадно рябило в глазах. А уж когда к ней присоединился Валентин, стало совсем туго: бывший муж, которого Станислава считала лентяем и пьяницей, так рьяно взялся за учёбу, что оставалось только зубами скрипеть от злости. На фоне успехов друга, потуги сестры выглядели жалкими, и Дмитрий всё чаще хмурился, глядя на её кособокие шары и тусклые молнии.

А сегодня, не дождавшись Валентина, Дима вообще отменил занятия и, сказав, что ему нужно срочно повидать Ричарда, ушёл в Зару, оставив Стасю терзаться многочисленными страхами. Брата не было всего несколько часов, но Хранительница успела напридумывать неисчислимое количество мыслимых и немыслимых напастей, обрушившихся на его голову. Женщина металась по спальне из угла в угол, заламывала руки и молилась всем известным богам, не представляя, как будет жить, если брат пропадёт вновь.

Но страхи оказались беспочвенными – на рассвете Дима вернулся.

– Слава Богу!

Хранительница кинулась в его объятья.

– Ну, что ты так разволновалась? Я всегда возвращаюсь к тебе, – мягко упрекнул её Дмитрий, и Стася сквозь слёзы улыбнулась:

– Знаю. Но больше не оставляй меня так надолго.

– Я должен был поздравить Ричарда, – виновато произнёс маг, с нежностью поцеловал сестру, и они оказались в постели…

Король Инмара полулежал на ступеньках перед троном и лениво потягивал вино. Друзья давно разошлись, а он никак не мог собраться с силами, чтобы отправиться спать.

– Всё не так, – повторял инмарец и делал глоток.

– Идём-ка баиньки.

Ричард вздрогнул: он не заметил, как жена вошла в тронный зал.

– Идём, – повторила Маруся и ласково потрепала его по плечу. – Всё обойдётся.

– Мне бы твою уверенность, Маша.

Королева вздохнула и присела рядом с мужем:

– Что-то случилось?

– Ничего.

– Не обманывай меня, Ричи. С чего вы решили напиться?

– Дима вернулся.

– Это не новость. Он вернулся десять дней назад. Так почему вы решили напиться именно сегодня?

– Захотелось.

– А Розалия говорит, что вы всегда пьёте на ступенях перед каким-нибудь троном, если случаются неприятности. Что произошло?

– Пока ничего.

– Послушай, Ричи, своими недомолвками ты меня совсем запугал!

– Я, правда, ничего не знаю, Маша. Одно могу сказать – грядут перемены. И, скорее всего, к худшему.

– Тогда пойдём спать. Перемены лучше встречать во всеоружии. И проспавшимся.

Ричард покосился на жену и пробурчал:

– Не так уж много я пью.

– А кто говорит, что много? – хитро прищурилась Маруся. – Просто я считаю, что пить в одиночестве – дурной тон.

– Так составь мне компанию.

Инмарец обнял жену, но та ловко выскользнула из объятий, встала и многообещающе улыбнулась:

– С удовольствием, но не на холодных ступенях, а в тёплой постели.

– Искусительница!

Ричард отшвырнул бокал, вскочил и, подхватив Марусю на руки, зашагал в спальню.

Глава 2.

Попутчики.

Ослепительное белое солнце стояло в зените, бросая обжигающие лучи на невысокие светло-коричневые барханы. По гладким склонам текли пыльные каштановые струйки. Горячий ветер подхватывал песок, и колючие низкорослые кусты, жавшиеся к барханам, обдавало песчаной изморосью. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась величественная безжизненная пустыня, и лишь далеко на горизонте виднелась бледно-зелёная полоска.

На пологом склоне стояли двое молодых мужчин в тёмных плащах. Коричневая позёмка хлестала их сапоги, но мужчины ничего не замечали – они внимательно разглядывали друг друга.

– Привет, – сказал наконец один и широко улыбнулся.

– Привет, – сухо ответил второй, отвёл голубые глаза от пшеничных волос незнакомца и огляделся: – Где мы?

– Понятия не имею, но здесь очень красиво.

– Насчёт красоты я бы поспорил. А главное, здесь нет ни воды, ни еды. Да ещё солнце шпарит, как ненормальное. Нам нужно идти!

– Прогуляемся, – благодушно согласился светловолосый и, развернувшись, зашагал по пустыне.

Голубоглазый в два прыжка нагнал спутника и удивлённо спросил:

– Ты знаешь, куда идти?

– Не-а, да это и не важно – кругом одно и то же.

– Необходимо выбрать направление и всё время придерживаться его, иначе мы начнём ходить кругами, выбьемся из сил и умрём от жажды.

– Тебе никто не говорил, что ты зануда?

– Нет.

– Так запомни это и заткнись, пожалуйста, – радостно заявил светловолосый, подмигнул спутнику и зашагал дальше, бодро насвистывая легкомысленную песенку.

Голубоглазый недоумённо моргнул, потом обогнал своего странноватого товарища по несчастью и загородил ему дорогу:

– Кто ты такой, чтобы мне указывать?

Светловолосый остановился и растеряно похлопал по-девичьи длинными ресницами:

– Что ты сказал?

– Я спросил: кто ты такой, чтобы…

– Вот! – Мужчина озадачено почесал затылок: вспомнить, кто он такой, не получалось, однако признаваться в этом отчего-то не хотелось, и, сам не зная зачем, светловолосый бросился в атаку: – А сам-то ты кто?

Голубоглазый оторопело замер, и его спутник обрадовался, как ребёнок:

– Ага! Ты тоже не знаешь! – Мужчине стало намного легче, когда обнаружилось, что провалами в памяти страдает не он один: – Забавно! Ты главное, не расстраивайся – что-нибудь придумаем!

– Человек обязан иметь хотя бы имя.

– Без проблем! – подмигнул светловолосый и зашагал дальше, что-то бормоча под нос.

Голубоглазый тяжело вздохнул и пошёл следом за бесшабашным товарищем по путешествию, который вёл себя так, словно не сознавал, в какую передрягу они попали. Размахивая полами чёрного с серебром плаща, он шагал по пустыне и оживлённо беседовал сам с собой, не обращая ни малейшего внимания на хмурого спутника – придумывание имён захватило его с головой. Казалось, светловолосый уверился, что, выбрав имя, решит все проблемы. Его попутчик неодобрительно покачал головой, но промолчал. Он был абсолютно убеждён, что в жизни нет места случайностям, его не покидала уверенность в том, что происходящее, есть ни что иное, как борьба за выживание. И, глядя на бескрайнюю пустыню, чувствовал, что уже не раз боролся за жизнь и, если жив до сих пор, значит, умеет выживать. "Я справлюсь!" – машинально подумал он, и зашагал увереннее.

– Есть! – неожиданно заорал светловолосый. – Я нашёл имя!

– Поздравляю. Но лучше бы ты воду нашёл.

– Ты же сам говорил, что у человека должно быть имя! Позвольте представиться – Артём.

Временной маг шутливо раскланялся, но спутник не оценил его стараний.

– Хоть Федя, – буркнул он, не останавливаясь, и Тёма обиженно скривил губы, как будто собирался заплакать:

– Сухарь! Я придумал себе такое красивое имя. Неужели тебе не нравится?

– Мне всё равно.

– Ах, так! Тогда я ни за что не скажу, какое имя придумал тебе! Буду звать – Букой! И всё тут!

– Только попробуй!

– Вот-вот, ты и есть самый натуральный Бука!

Временной маг показал язык, и его спутник взорвался: резко повернулся, схватил безалаберного попутчика за грудки и прямо в лицо прорычал:

– Хватит придуриваться, Артём! Взрослый человек, а ведёшь себя как мальчишка! Немедленно прекрати балаган!

– Ты мне не указ! Сейчас же отпусти меня!

– И не подумаю! А будешь выступать – получишь по морде! Понятно?

– Самый сильный, да?

– Да! – припечатал голубоглазый и разжал пальцы.

Временной маг отскочил в сторону и исподлобья уставился на спутника.

– Ты не только зануда, но и грубиян, – оставаясь на безопасном расстоянии, сообщил он. – А зовут тебя – Дима!

– Откуда ты знаешь? Ты же ничего не помнишь.

– А мне подсказали!

Артём снова показал другу язык, но на этот раз попутчик не обратил внимания на глупую выходку.

– Кто тебе подсказал?

– Откуда я знаю, – нервно дёрнул плечами временной маг. – Я услышал голос, который любезно назвал наши имена.

– Чушь!

– Думай, как знаешь, но мне моё имя нравится! Да и "Дима" звучит неплохо.

Дмитрий фыркнул и направился вперёд, размышляя о странном поведении светловолосого спутника и голосе, подсказавшем ему имена. Артём, решив, что буря миновала, топал рядом. Сначала он насвистывал бодрую песенку, но вскоре замолчал: ослепительно белое солнце палило нещадно, и каждый следующий шаг давался труднее предыдущего. Путники брели по бугристому песку, испещрённому причудливым узором разнообразных следов, однако пустыня всё равно казалась безжизненной и бесконечной. Иногда на пути попадались высокие сероватые кусты, усыпанные толстыми продолговатыми листьями с восковым налётом, но их призрачная тень не могла защитить от злого, ненасытного солнца. Маги вдыхали раскалённый воздух, и с каждой минутой их силы таяли.

– Пить хочу, – проскулил Артём, утирая ручьями бегущий пот.

– Я тоже и что дальше? – раздражённо отозвался Дима и остановился, внимательно разглядывая спутника.

– Я просто сказал, что хочу пить. Что здесь такого?

Временной маг капризно надул губы и сел на песок.

– Вставай!

– Не буду! Давай отдохнём. Я очень устал.

Дмитрий сердито посмотрел на спутника:

– Нам нельзя отдыхать! Мы должны идти. Если мы остановимся – солнце убьёт нас! Хочешь сдохнуть?

– Почему мы не можем передохнуть пару минут?

– Отдыхай! – ухмыльнулся Дмитрий и пошёл дальше.

– Я не хочу оставаться один! – истерично воскликнул Артём, вскочил и, догнав спутника, вцепился в его руку: – Остановись! Ты что, железный?

– Отстань!

Дима оттолкнул назойливого попутчика. Пошатнувшись, временной маг шлёпнулся на песок и неожиданно разрыдался:

– Уходи! Брось меня! Я знаю, меня всегда все бросали!

– Ты что-то вспомнил?

– Ничего я не помню! Знаю и всё тут!

– Что ещё ты знаешь?

– Сказал же – ничего! Эта чёртова пустыня! Она убьёт нас! Она всегда убивает! Я не хочу умирать!

Дмитрий страдальчески вздохнул и протянул руку:

– Вставай, Артём!

– Нет! Я устал! Я хочу пить, есть и спать!

– Прекрати истерику! – Дима схватил светловолосого за шкирку и рывком вздёрнул на ноги: – Ты же мужчина!

– Я хочу отдохнуть! – взвизгнул временной маг и скривил лицо, собираясь огласить пустыню новой порцией рыданий, но Дмитрий не пожелал их слушать: несколько раз наотмашь ударил спутника по лицу и подтолкнул в спину:

– Заткнись и иди! Всхлипнешь – получишь добавку!

Удивительно, но оплеухи привели светловолосого в чувство, и он покорно побрёл по песку, рукавом утирая слёзы и льющуюся из носа кровь. Дима зашагал следом, вглядываясь в тёмно-зелёную дымку над горизонтом, которая, сколько они не двигались, не приближалась ни на йоту. Маг впервые очутился в пустыне и не знал, что эфемерная зелень на горизонте никогда не станет густым, тенистым лесом…

Странникам казалось, что они плетутся по горячему песку целую вечность. Солнце висело на небе, как приклеенное, воздух был горяч и сух, а однообразный пейзаж не менялся: барханы, колючки, барханы.

Артём шёл всё медленнее. Он с трудом переставлял ноги, спотыкался на каждом шагу. И вдруг упал.

– Вставай!

Спутник не шевельнулся, и Дмитрий, склонившись, потряс его за плечо:

– Не притворяйся. Нам нужно идти. Вставай!

Светловолосый не ответил, и Дима, тяжело дыша, перевернул его на спину, заглянул в запылённое лицо и вздрогнул: мужчина потерял сознание. Плюхнувшись на колени, Дмитрий стал хлопать его по щекам, пытаясь привести в чувство, но Артём не подавал признаков жизни.

– Не надо, мальчик, – испуганно прошептал маг, – не умирай. Хихикай, сколько влезет, только не умирай! Открой глаза!

– Пить…

В бессильной ярости Дмитрий загрёб пальцами раскалённый песок:

– Вода… Где мне взять воду?!

– Пить… – снова простонал Артём и отключился.

Дима взглянул в расслабленное лицо спутника и почувствовал дурноту, словно он уже видел подобную картину и не раз, словно светловолосый так и норовил скользнуть за грань и оставить его одного.

– Не умирай! – заорал маг и вдруг почувствовал, что сквозь пальцы стекает вода.

Опустив голову, Дмитрий изумлённо взглянул на струйки живительной влаги, а потом набрал полные ладони песка и прошептал:

– Ещё!

И песок превратился в студёную чистую воду.

– Артём! – радостно завопил маг и плеснул воду в лицо спутника.

Холодные капли обожгли раскалённую кожу, и временной маг вздрогнул.

– Пить, – повторил он, распахнул веки, и шоколадные глаза с надеждой уставились на Дмитрия.

– Сейчас, – счастливо улыбнувшись, кивнул маг и поднёс к губам друга ладони.

– Спасибо, – пролепетал Артём, напившись, и с опаской покосился на влажные руки спутника: – Как у тебя получилось?

– Не знаю. Просто испугался, что ты умрёшь.

Дмитрий пожал плечами и сделал глоток воды, искоса поглядывая на светловолосого, который неестественно быстро приходил в себя.

– А еду ты не пытался сделать?

– Ну, ты даёшь!

– А что, пообедать бы не мешало.

Артём погладил себя по животу, заразительно улыбнулся, и Дмитрий невольно улыбнулся в ответ.

– Пошли, Тёма. – Маг помог спутнику подняться и легонько подтолкнул его в спину. – Шутки шутками, но надо двигаться дальше.

– И куда мы пойдём?

– Прямо.

Дмитрий, махнул рукой, указывая направление, и вдруг замер: над горизонтом появилось облако пыли.

– Люди… – зачарованно прошептал временной маг и припустил вперёд.

– Стой! Подожди! Мы не знаем, кто они!

– Да, ладно, – на бегу отмахнулся Артём.

– Мальчишка, – проворчал Дима и поспешил за другом.

По пустыне полз торговый караван. Сильные грязно-жёлтые быки тащили тяжёлые высокие фургоны. На козлах дремали возницы, коренастые люди в белых просторных балахонах и широкополых шляпах, надёжно скрывающих лица от палящего солнца. По обе стороны каравана ехали вооружённые до зубов всадники на высоких крепких лошадях. По лоснящимся серым шкурам расплывались неприглядные грязно-белые пятна, и создавалось впечатление, что кони больны. Но впечатление было обманчивым: под седоками шагали лошади особой харшидской породы, способные сутками обходиться без еды и питья.

Во главе каравана, на кауром жеребце, ехал хозяин – дородный мужчина в малиновом халате с золотой отделкой. На его сытом, холёном лице играла хищная ухмылка, а тёмные как ночь глаза пристально всматривались в горизонт.

Внезапно из-за бархана выскочил светловолосый мужчина в грязной белой рубашке и замахал накрученным на руку плащом, привлекая внимание караванщиков. Всадник на кауром жеребце остановился:

– Взять его!

И солдаты, пришпорив коней, устремились к путнику.

– Артём! Назад! – закричал Дмитрий, но было поздно: солдаты ловко накинули на его спутника сеть, и тот кубарем покатился по песку, едва не угодив под копыта лошадей. – Тёма… – обречённо прошептал маг и вышел из-за бархана.

Заметив ещё одного бродягу, всадники мигом взяли в кольцо и его. Дима гордо выпрямился, всмотрелся в их довольные, улыбающиеся лица и внезапно подумал о том, что уже ощущал на себе подобные взгляды. "Сейчас не время для воспоминаний. Нужно спасать Тёму", – одёрнул себя маг и учтиво поклонился солдатам:

– Я к вашим услугам, господа!

Всадники загоготали, а маг, не обращая внимания на хохот, помог Артёму выбраться из сети и взял его за руку.

– Я всё испортил, Дима?

– Сейчас узнаем. – Дмитрий стряхнул песок с пшеничных волос спутника и зашагал к фургонам. – Добрый день, – бесстрастно произнёс он, остановившись перед скалившимся в улыбке караванщиком.

– Сколько тебе лет, путник?

– Не знаю.

– А тебе? – обратился купец к Артёму.

Однако временной маг и не подумал ответить: он с живейшим интересом разглядывал богатые одежды незнакомца.

– Он немой? – спросил у Димы караванщик.

– Почему? – встрепенулся Тёма. – Я люблю поговорить.

Всадники снова расхохотались, а караванщик насмешливо поинтересовался:

– Как тебя зовут, любитель поговорить?

– Я – Тёма, а он – Дима!

– А я – Джомхур, купец из Бэриса. Лучший поставщик рабов ко дворам камийских владык. – Караванщик оценивающе оглядел пленников и обратился к Дмитрию: – Кто ты и что умеешь делать?

– Он умеет делать воду, – встрял временной маг.

Дима бросил на спутника тоскливый взгляд: сейчас он окончательно уверился, что тот невменяем. Артём совершенно не понимал, что попал в лапы работорговцев и что ничего хорошего их не ждёт. Безумный попутчик нуждался в опеке, и Дмитрий поклялся себе, что до последнего будет защищать его.

Тем временем Джомхур с любопытством рассматривал Артёма:

– Ты шутишь? Никто не умеет делать воду.

– Дима, покажи! – теребя друга за рукав, попросил временной маг.

Скрипнув зубами, маг взял горсть песка, сжал кулак, и серебристые струйки хрустально чистой воды полились сквозь длинные изящные пальцы.

– Невероятно! – воскликнул Джомхур, и его глаза алчно блеснули. – Где ты этому научился?

– В пустыне.

– Ты маг?

– Я умею делать воду.

– Понятно… – протянул купец с подозрением оглядывая простую, но в тоже время дорогую одежду пленника: чёрный плащ с красным подбоем, тонкую батистовую рубашку, тёмные брюки и идеально сшитые сапоги. Задержав взгляд на холёных пальцах, работорговец хмыкнул и переключил внимание на Артёма. – А что умеешь ты?

– Ничего.

– Так не бывает.

– Может быть, я и умел что-то, но забыл, – развёл руками временной маг и с мольбой взглянул на Джомхура: – У вас найдётся что-нибудь пожевать? Знаете, как тяжело не помнить, когда ты ел в последний раз. – Купец слушал пленника, не перебивая, а тот тараторил, как заведённый: – Мне ужасно надоел этот чёртов песок! Когда я открыл глаза, то подумал, что кто-то надо мной подшутил, но не смог вспомнить, кто. Я вообще ничего не помню и Дима тоже. Мы целый день тащились по жаре, а потом встретили вас. И совсем не обязательно было кидать на меня сеть. Мы вполне можем подружиться, но сначала я бы хотел поесть, попить и поспать. У вас есть еда?

Артём замолчал и, растянув губы в милой, доброжелательной улыбке, с надеждой взглянул на работорговца, но Джомхура гримасы пленника интересовали маго. Уж куда меньше, чем грязный чёрный плащ с серебряной вышивкой и спутанные светлые волосы. Было в них что-то тревожно знакомое, что-то, сулящее баснословную прибыль. А своему нюху купец доверял беспрекословно.

– Умой своего друга, Дима!

– Я его брат! – гордо заявил Тёма.

Маг с недоумением покосился на безумного спутника. "Впрочем, какая разница. Брат, так брат!" И, зачерпнув горсть песка, плеснул в Артёма зеркально-чистой воды. Временной маг отпрянул и, вытерев лицо рукавом, обиженно пробормотал:

– Мог бы и повежливее.

Тем временем Джомхур спрыгнул с коня, подошёл к пленникам, и, схватив Артёма за подбородок, пристально вгляделся в испуганные шоколадные глаза:

– Кто ты?

– Тёма.

– Просто Тёма?

– Да. Больше я ничего не помню.

– Что же мне делать с тобой, Тёма? – задумчиво произнёс купец, продолжая изучать лицо разговорчивого пленника, как две капли воды похожего на исчезнувшего три года назад принца Камии.

Временной маг мотнул головой, вырываясь из хватки работорговца, отскочил в сторону и вцепился в руку друга.

– Кто бы ни был твой брат, Дима, он – псих.

– Это не повод пугать его, господин Джомхур.

– Я подумаю, как лучше распорядиться вами, – проигнорировав слова мага, деловито сообщил купец и повернулся к солдатам: – Накормите их и поместите отдельно от остальных…

И караван продолжил свой путь на север Камии, в Крейд.

Почти неделю Джомхур наблюдал за новыми рабами, пока окончательно не уверился в том, что Тёма всё-таки не принц Камии, а его двойник. Сын великого Олефира, по мнению камийца, не мог выглядеть столь жалким и беспомощным, да к тому же обладать весьма слабым рассудком. Работорговец смотрел, как охотно Тёма вступает в беседы с любым, кто заговорит с ним, беспричинно смеётся, корчит дурацкие рожи, и пришёл к мысли, что во всей Камии никто не заинтересуется безумным рабом больше, чем нынешней владелец замка Ёсс, граф Кристер. Когда-то Кристер слыл другом Артёма, но после смерти любимой наложницы Катарины неожиданно для всех покинул свиту принца и заперся в родовом замке, Эльте. Ходили слухи, что граф затаил злобу на сына великого Олефира, подозревая его в убийстве своей любимой Катарины. Многие соглашались, что подозрения Кристера небезосновательны, но никто не одобрял его затворничества: смерть любимой наложницы не стоила дружбы с сыном повелителя Камии.

После гибели Олефира и исчезновения Артёма граф покинул Эльт, захватил Ёсский замок, объявил себя правителем Крейда и наконец-то почувствовал себя хоть немного отомщённым. Но лишь немного: заветная мечта Кристера – увидеть распятый на воротах Ёсса труп принца Камии, пока оставалась мечтой. "Он не откажется от моего раба, даже если это всего лишь жалкая копия принца", – думал Джомхур, предвкушая громадную прибыль.

И, для того чтобы сделать графу сюрприз, он приказал нацепить на лицо Тёмы тряпичную маску. Чокнутый болтун с радостью принял новые правила игры. Дмитрий же в бессильной ярости наблюдал, как его то ли брат, то ли друг веселится и дурачится, не осознавая унизительного положения, и со счастливым любопытством пялится на умиротворяющие пейзажи Крейда сквозь прорези уродливой маски. Артём без устали восторгался каменистыми, пологими холмами, поросшими медно-ствольными соснами, жёлтыми квадратами возделанных полей и изумрудными пятнами заливных лугов. А после того как караван миновал несколько чистых и аккуратных деревень и маленьких городков с добротными каменными домами и мрачными замками, доверительно сообщил Диме, что камийские пейзажи кажутся ему странно знакомыми.