Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 64 страниц)
– Никто… – покачал он головой, – Алис… Тут у нас… они ведь не должны так выглядеть? – отрешенно поинтересовался Эдвард, откладывая крышку в сторону.
– Только не говори, что ты опять спалил наш обед? – улыбнувшись, покачала головой девушка, но посмотрев на содержимое, тяжело вздохнула, – Опять… Эд, откуда у тебя руки растут?
– Я никогда не занимался готовкой! – развел он руками, – Во всяком случае, точно не в таких условиях!
– И что же мне с тобой делать? – девушка улыбнулась и покачнулась. Эдвард сразу бросился к ней, успев подхватить за плечи. Издевательство наркотиками над собственным организмом не прошло бесследно, оставив еще множество последствий, от которых приходилось избавляться. Слава Небесам, что в комплект боевого костюма, доставшего Эдварду как память о его старом мире, входила и полностью укомплектована полевая аптечка с несколькими дозами медицинских нанитов. Сейчас они были в крови Алисы, очищая ее от всех следов наркотиков, но на это требовалось время, и даже они не могли ничего поделать с тем истощением организма, до которого себя довела девушка.
– Во-первых, лечь обратно в постель, – сказал Эдвард, поднимая ее на руки и относя обратно в комнату, где она и лежала под его строгим присмотром, – А во-вторых, сегодня, наверное, опять пойдем куда-нибудь поедим. Ты только полежишь еще немного, чтобы я за тебя не волновался, – он снова улыбнулся и пригладил ее взъерошенные волосы.
Когда в первый день отбил ее у бандитов и вернулся с ней в эту квартирку, то обнаружил печальное финансовое положение и долги по всему, что только можно, особенно заметным были отключенное отопление. Так что той же ночью пришлось возвращаться в отель, проникать сквозь полицейское оцепление, выставленное вокруг здания как места преступления, и вскрывать бандитские сейфы. Как и рассчитывал, там оказались достаточные суммы, чтобы обеспечить им двоим пару лет безбедной жизни. И на эти же деньги им приходилось ходить по кафе, поскольку готовить Эдвард не умел, только зря продукты переводил, а у Алисы в ее состоянии не особо получалось. После первого посещения ближайшей столовой, которую девушка назвала «недорогой и хорошей», он наотрез отказался заходить туда снова, сказав, что если в лагере давиться местной стряпней приходилось по необходимости, то здесь, с присутствующими альтернативами, не позволит Алисе таким питаться. Потому выбирали что-нибудь из открытых новомодных кафе, где уже не жалел денег, откармливая девушку, чтобы та стала такой же здоровой и цветущей, какой запомнилась ему по лагерю.
– Нас там скоро узнавать начнут, – сообщила Алиса, с неохотой обратно забираясь под одеяло, – И долго ты вообще собираешься меня еще держать в таком постельном режиме?
– Пока ты не поправишься окончательно, – сказал он с улыбкой, – А до этого еще не скоро. Сама себя как чувствуешь?
– Нормально, – она обиженно надула щеки, но он только рассмеялся. В этот момент в дверь снова позвонили. Эдвард мысленно пообещал себе, что если это опять тот наркоман, то приведет свою угрозу в исполнение. Девушке надо было обрывать связи с той старой жизнью, которая чуть не привела ее к столь печальному концу.
– Я сейчас вернусь, – поцеловав ее в щеку, он направился к двери.
Только там оказался их соседка, жившая этажом ниже. Старая пенсионерка, с которой Эдвард познакомился на второй день своего пребывания здесь. С этой любопытной, но доброй и отзывчивой бабушкой встретился совершенно случайно, обратившись к ней первым по вопросу, где можно найти ближайший продуктовый магазин. Бабушка оказалась говорливой, но не впечатлительной, появление у ее соседки сверху молодого человека восприняла как нечто само собой разумеющееся, только удивлялась все время, что Эдвард так прилично выглядит и общается.
– Доброго вам дня, Зинаида Павловна, – кивнул он бабушке, открывая дверь и позволяя войти внутрь. Этот человек был одним из немногих, с кем успел познакомиться в этом новом, примитивном и жестоком, но столь родном из-за того, что здесь находился любимый человек, ради которого был готов пожертвовать и гораздо большим, – Чем обязаны вашему визиту?
– Милок, опять ты как-то не по-нашему разговариваешь, – покачала головой бабушка, осуждающе на него посмотрев, – не путай ты меня, старую. Я чего зашла… Опять, что ли, к Алиске приходили? Я хоть и глухая, но все слышала, – у Эдварда порой возникало ощущение, что старушке банально скучно жить одной в квартире, и последним ее развлечением стало наблюдение за его персоной, но вслух этого, конечно, говорить не стал, только кивнул головой.
– Приходил один… – добавил он сухо, по очереди протерев костяшки кулаков.
– Вот и я про то же, – довольно кивнула бабушка, – Слышала, как ты его выставил. А на площадке опять кровь… Ты его так отделал? Небось, опять внизу валяется? Как в прошлый раз?
– Ничего, поваляется и уползет, – Эдвард пожал плечами, – Прошлый как-то убрался ведь самостоятельно. И этот уползет. Остальное меня не волнует.
– А должно волновать, – наставительно сказала бабушка, – Вот окочурится один у нас в подъезде, милицию вызовут, тебя спросят. И что? В тюрьму садится из-за этого наркомана? Нечего тебе там делать! Да и Алиска твоя как тогда будет? Она только…
– Добрый день, Зинаида Павловна, – Алиса тоже показалась в коридоре, прислонившись к дверному косяку и слабо улыбаясь.
– Тебе тоже, – кивнула бабушка, отвлекаясь от Эдварда и переключаясь на его подругу, – Алис, как ты себя чувствуешь? Бледная прям вся, осунувшаяся…
– Хорошо, Зинаида Павловна, – девушка кивнула и снова улыбнулась.
– Вот послал Бог тебе счастье-то, Алиска, – бабушка снова покачала головой и посмотрела на Эдварда, – такого молодца себе нашла. Что он только нашел в тебе? Думала уже сама, что все, крест на девке ставить можно, так нет, появился этот твой ухажер, оградил от греха… Ты за него держись, Алиска, второго такого не найдешь.
– Держусь уж, – девушка позволила себе пошутить, – двумя руками прямо.
– Держится она, – Эдвард усмехнулся, – ложись лучше обратно в кровать. Зря только вылезла.
– Я и так весь день в кровати, – Алиса снова насупилась, но все же послушалась и снова исчезла в комнате.
– И ты за нее держись, Эдик, – напутственно сообщила ему Зинаида Павловна уже более тихим голосом, – Я уж не знаю, как вы с ней познакомились, но точно вижу, что она тебе нужнее даже, чем ты ей. Это я тебе как старая бабка скажу. Уж я то в своей жизни всего повидала!
– Что вы этим хотите сказать? – Эдвард подсознательно напрягся. Не прошла еще привычка сразу готовиться к бою, когда возникало какое-то непонимание.
– Глаза у тебя мертвые, – уверенно сказала старушка, ничуть не стесняясь, – Как у мужа моего, когда хоронила. Вроде человеческие, а внутри ничего нет. Пустота одна, сколько не смотри. И так все время. А вот стоит тебе только про Алису заговорить, как сразу оживают. Вот, опять, живыми стали, – бабушка усмехнулась, – Только ей ты и живешь, видно сразу. Досталось тебе, наверное, сынок, раньше. Не хочу даже и думать, что тебе вынести пришлось, чтобы тебя в тебе убило.
– Не стоит вам этого знать, – покачал Эдвард головой, не считая, что своим прошлым вообще стоит с кем-то делиться. Больше вероятность, что за сумасшедшего посчитают, чем поверят в правду.
– Сынок, а чего это у вас тут сгорело? – старушка повела носом и принюхалась, – Точно, горело же что-то. Стряслось что-то?
– Да ничего особенного, – Эдвард вздохнул, – обед я попытался приготовить. Эти… как их… макаронки…
– Макароны сгорели? – бабушка улыбнулась, – Как же ты умудрился, сынок? Забыл совсем про них, что ли? Или Алиска твоя проспала? Есть то теперь чего будете?
– Придумаем что-нибудь, – он безразлично пожал плечами, – Может, сходим куда-нибудь…
– Нечего вам по столовкам шляться, – заявила Зинаида Павловна, – Только желудок себе весь испортите помоями ихними. Милок, ты бы с Алиской своей ко мне бы зашел. Я как раз борща наварила. Настоящего, как муж мой любил. Хоть попробуешь, что такое борщ настоящий, твоя то небось готовить его не умеет…
– Зинаида Павловна, как можно, – Эдвард отрицательно замахал руками, – Мы сами как-нибудь разберемся. Все будет хорошо.
– Будет он мне отказываться тут, – буркнула старушка, поворачиваясь к дверям, – чтоб сейчас спускались, я пока тарелки достану.
– Хорошо, как вам будет угодно, – Эдвард сдался под таким напором и кивнул головой, – мы скоро с Алисой подойдем.
– Вот так и надо было с самого начала, – погрозила ему пальчиком Зинаида Павловна, – И улыбайся почаще. Нечего с такой постной миной ходить.
Закрыв за ней дверь, Эдвард только вздохнул. Все-таки удивительный этот мир. Вроде такой примитивный и злобный, со всеми этими мелочными склоками, глупыми границами, бандами и идеологиями, но все-таки какой-то добрый и светлый. Где вдруг совершенно незнакомый человек может предложить помощь только потому, что тебе она нужна, или же окажется, что о тебе волнуются те, кому до этого, казалось бы, не должно быть никакого дела.
– Ну как ты? – он вернулся к Алисе в комнату и сел к ней на кровать. Девушка тут же поднялась с подушки, подсела рядом с ним. Не долго думая, обнял ее, а она и не сопротивлялась, только устроилась у него на плече поудобнее.
– Нормально, я же уже говорила, – сказала она, уставившись взглядом куда-то вперед, куда-то в собственные воспоминания, – Только скучно немного все время так лежать… Знаешь, я не знаю, что ты мне там тогда впрыснул в кровь, но оно помогает. Меня даже не тянет, представляешь? А до этого ломало прям со страшной силой…
– Как же ты довела себя до такого? – спросил он в очередной раз, посмотрев на нее и вздохнув. Волосы у нее были все такие же, немного жесткие, но все же такие же густые и податливые, и реагировала она все так же, прижимаясь к нему, как к последнему человеку на этой земле. Хотя, быть может, для нее именно так все и обстояло, – связаться с наркотиками…
– А ты знаешь, каково это? Быть одному? Совсем одному? – вдруг уже обиженным голосом спросила Алиса, но вместо того, чтобы отстраниться, только еще крепче к нему прижалась, – Только вот с этими воспоминаниями о каком-то мальчишке, который обещал никогда не оставлять, а сам пропал. Я ведь искала тебя. Как умела, искала, только не было никогда такого Эдварда Тристанского. Думала, что с ума сошла, даже снова в лагерь ездила, спрашивала. Ольга Дмитриевна тоже тебя помнила, а вот дела твоего не было, и записей о тебе никаких тоже не было. Не было в ту смену никакого Эдварда… Не было и все… Если бы не Ольга Дмитриевна, я бы точно с ума сошла бы. А так вроде как не я одна тебя помнила… значит, был ты… и делся куда-то… Обратно к себе, в другой мир… – она нервно усмехнулась, – Вот уж точно с ума пора было сходить… А Слава… Слава обещал, что все забудется, что я успокоюсь… И ведь помогало сначала… Знаешь, что я там видела? Под приходом?
– Что? – Эдвард обнимал ее двумя руками, сам постепенно возвращаясь к тем воспоминаниями, какие остались о том, что происходило, когда вернулся после «Совенка» к себе, в свой мир.
– Тебя я видела, – всхлипнула Алиса, – А потом прошло. Думала, что если дозу побольше сделать, то ты вернешься, а не получалось. Ничего не получалось… Почему ты сразу не вернулся? Почему так долго?
– Это не мне было решать, – он медленно катал на языке каждое слово, прежде чем произнести его вслух, – Не мне. Я хотел вернуться до того момента, как тебя подсадили. Остановить, не допустить этого… но мне не дали…
– Кто не дал? – удивилась девушка, даже подняв на него глаза.
– Тот, кто когда-то и зашвырнул меня в вашу смену, – Эдвард усмехнулся, – Тот, кто все это и устроил. Я до сих пор не знаю, что это было. То ли очередной трюк, то ли действительно мой второй шанс…
– Эд, – попросила Алиса, – Ты ведь никогда не рассказывал, что с тобой произошло после того, как смена кончилась…
– А что там рассказывать… Ничего хорошего и не было, – теперь уже он отвел глаза, но получил несильный удар кулачком под ребра.
– Нет, рассказывай, – потребовала Алиса, улыбаясь, – Что там было?
– Там была смерть, – все-таки выдавил Эдвард из себя, – Был плен. Им нужно было, чтобы я сдался. Сломался и встал на колени. А я отказывался. И тогда они пытались вырвать из меня эти слова, сломать мою душу и разорвать ее на части просто из-за того, что я был не таким, как все, кого они видели прежде. Меня рвали на куски, медленно и аккуратно, заставляя прочувствовать каждую каплю этой боли. А потом собирали обратно, чтобы начать все заново. И когда выдыхались, когда уставали от того, что сами творили, требовали от меня мольб пощады. Стоило бы мне только встать на колени, все бы это кончилось, мне бы позволили умереть. И каждый раз… каждый проклятый раз я слал их в Бездну, хотя мне тогда казалось, что я и так уже там. Так что я знаю, что значит быть одному… – он отпустил девушку и закрыл лицо ладонями, стараясь выкинуть из головы воспоминания о тех днях, сейчас, когда вспомнил о них, слишком ярко стоявших перед глазами.
– И ты отказывался? – он почувствовал ее тепло, как она осторожно обняла его, прижимаясь к нему всем телом, – Почему?
– Потому, что я дал тебе клятву, что найду тебя, – сказал Эдвард, снова открывая глаза, не в силах от нее оторваться, – Не мог позволить себе умереть, не выполнив ее. И в самые страшные моменты, когда сил уже не было, я цеплялся за твой образ, держался за него. И потому выжил. А позже, когда все закончилось, когда сам вбивал колья в глотки своим палачам, я благодарил тебя. Благодарил за то, что только из-за тебя и не умер. Выжил там, где никто больше не смог…
– Эд…, – он почувствовал ее поцелуй на щеке, – Я не знала… Не знала, что ты сам пережил…
– Это все ерунда, – он примирительно улыбнулся, – Все это уже в прошлом. И не стоит о нем вспоминать.
– Тем более, скоро Новый Год, – девушка усмехнулась, – Оставим в старом все плохое, а новый начнем заново.
– Обязательно, – он тоже ее поцеловал, – Мы точно все начнем заново… как я и хотел… Да, кстати, переоденься, нас сейчас на обед пригласили. Обещают борщ…
– Борщ? – девушка состроила гримасу, – ну ладно. Только с одним условием.
– С каким? – ему даже стало интересно, что Алиса попросит взамен.
– После этого ты сводишь меня на каток, – попросила Алиса, – Я уже устала в четырех стенах сидеть. А в этом году на катке еще ни разу не была.
– Каток? – Эдвард удивился, – Это еще что такое?
– Только не говори, что ты ни разу на коньках не катался! – удивилась Алиса, – Быть этого не может!
– На коньках? – удивился Эдвард еще больше, – Это те ездовые животные, кони их называют? Только маленькие?
– Ну ты и дурак! – Алиса рассмеялась, – Ладно! Пойдем на каток, я тебе все покажу, – от ее смеха Эдварду сразу полегчало на душе, а страшные воспоминания отступили. Наверное, права была старушка, сказавшая, что только ради нее он сейчас и живет. Других причин жить он все равно не находил.
– Уговорила, – погладил ее по голове, – Как только сможешь нормально стоять на ногах, пойдем на этих твоих коньках кататься. А сейчас собирайся.
Коньки, катки, кони… все это было слишком мелким, чтобы обращать на это слишком много внимания. Главное, что Алиса улыбалась, и эта улыбка казалась ему ценнее всех сокровищ мироздания.
Комментарий к Послесловие. История 1. как-то вот так... меня что-то прибило со всей этой учебой в последнее время, и пока мы потихоньку ковыряемся с модом, что-то пробила идеей на такое вот небольшое послесловие. Может быть, будут еще, но никаких сроков или гарантий не даю.
====== Послесловие. История 2. ======
История вторая.
– Что стоишь, не тормози, – Алиса улыбнулась, подхватив его за руку, и Эдвард снова вернулся в реальность. Казалось, будто задумался всего лишь на секунду, но она успела уже пройти пару домов и вернуться назад, чтобы его растолкать.
– Прости, отвлекся, – поправив воротник своего пальто, он покачал головой. Этот мир был совсем другим, и сейчас Эдвард буквально всей кожей чувствовал, как сам меняется. Прежние навыки постепенно выветривались, да и сам он перестал напрягаться при каждом лишнем звуке, отступало даже постоянное ожидание опасности, которое уже успело стать его частью.
– На что теперь? – Алиса взяла его за руку и потащила вперед.
– Снег пошел… – Эдвард взглядом показал наверх, откуда медленно падали, кружась и взлетая под слабым ветерком большие и пушистые хлопья белого снега, – Кристаллизованная вода, я правильно понимаю? Из-за низких температур…
– Эд, ты неисправим, – девушка улыбнулась и крепче к нему прижалась. Ее тепло он чувствовал даже сквозь толстый материал пальто, и в такие моменты казалось, что, быть может, весь пройденный путь действительно стоил того, чтобы оказаться здесь, рядом с ней. Ничего не ответил, но девушка просто так отступать не собиралась, – Ты вообще можешь перестать хотя бы на секунду все анализировать?
– Я пытаюсь, – Эдвард пожал плечами, но тут же получил несильный удар кулачком под ребра, – за что?
– Ты сам говорил, что нельзя оправдываться, – Алиса снова усмехнулась, – А теперь сам же этим и занимаешься. Тебе не кажется, что здесь кто-то жульничает?
– Ты жульничаешь, – улыбнулся он в ответ, – знаешь же, что с тобой я все равно не буду спорить. Вот и пользуешься этим…
– Ах так? – Алиса сразу насупилась, а потом отскочила в сторону, к ближайшему сугробу, – Тогда получи!
Рефлекс снова сработал даже раньше, чем Эдвард успел понять, что ничего страшного случиться не может. Ловко брошенный Алисой снежок, запущенный ему в лицо, перехватил еще на подлете, тут же отбросив в сторону, как гранату, которая могла взорваться. Девушка удивилась, но тут же, закусив губу, принялась бомбить его снежками, хватая рыхлый снег двумя руками и быстро комкая его. Только попасть никак не могла, Эдвард двигался гораздо быстрее, преодолев простреливаемое пространство и схватив Алису за руки. Попытавшись вырваться, она только сбила равновесие и, поскользнувшись на попавшей под ногу льдинке, вместе с Эдвардом повалилась в снег.
– Ну вот… – протянула она, оказавшись в сугробе и прижатая еще сверху своим возлюбленным, – Это ты виноват…
– Неужели? – Эдвард усмехнулся, не торопясь вставать. Лицо Алисы было буквально напротив, всего лишь в паре сантиметров от его лица, и не считал нужным удерживаться. Чуть наклонившись, коснулся губ девушки, и поцелуй затянулся почти на минуту, – Тогда будем считать это за извинение…
– Извинения приняты, – Алиса улыбнулась, – я уже говорила, что ты хорошо целуешься?
– Кажется, да, – только теперь Эдвард поднялся и помог подняться девушке. Отряхнувшись, все-таки поинтересовался, – Так повтори еще раз, куда мы сегодня все-таки идем?
– На каток, – улыбнулась Алиса, – Я там уже сто лет не была, наверное…
– Каток… – протянул Эдвард, словно на вкус пробуя новое слово, – И?
– Там будем кататься на коньках! – девушка ухватила его за руку и потащила вперед, – давай быстрее, а то автобус потом еще дожидаться придется кучу времени.
– Автобус? Такой же, какой в лагере был? – у Эдвард в этот момент как никогда сильно защемило сердце. С того самого момента, как снова оказался с Алисой, не проходило ни дня, чтобы он не вспоминал «Совенок», те хорошие моменты, что у него там были, остальных девушек, по которым даже начинал скучать. Отдельные эпизоды и образы всплывали в его памяти, восстанавливаясь из тех размытых светлых пятен, какие порой приходили в редких беспокойных сновидениях еще в его родном мире.
– Нет, дурачок, тут другие ходят, кстати, вот и наш! – девушка показала на приближающийся по полупустой дороге автобус, похожий на поставленную на четыре колеса белую коробку. На остановке никого не было, да и сам автобус, как оказалось, порадовал их практически пустым салоном.
В вечернее время на городских улицах вообще было мало народа, а куда-то далеко ехать, видимо, вообще ни у кого не было желания. Рассчитавшись с кондуктором, дородного вида женщиной, сели ближе к хвосту автобуса, где Алиса с самым довольным видом улеглась у него на груди.
– Эд, а я ведь тебя так и не поблагодарила толком, – вспомнила девушка, подняв на него свои яркие янтарные глаза. Эдварду нравилось в них смотреть и разглядывать эти задорные огоньки, появившиеся там снова, поскольку сам он очень боялся, что так и не сможет до конца избавить ее от последствий наркотиков и всего произошедшего, пока его не было.
– И за что же? – он поправил ей челку на лбу, свалившуюся на глаза, – Это мне надо у тебя прощения выпрашивать за то… что не мог… раньше вернуться…
– Дурак, – уже привычно надулась девушка, – Знаешь, как меня порой начинает раздражать твое постоянное желание быть виноватым? Ты и в лагере еще был таким.
– Просто мне не на кого вину было перекладывать, – пожал Эдвард плечами, – вот и привык отвечать…
Автобус мерно покачивался на неровном асфальте, пока мимо проносились полутемные вечерние улицы, освещенные только уличными фонарями да яркими неоновыми вывесками. Мимо еще иногда пролетали яркие пятна фар легковых автомобилей, обгонявших автобус или же едущих навстречу. А вот людей на улицах оставалось все так же мало, да и то по большей части закутанные с ног до головы в теплую одежду, торопливо шагая по своими делам. Алиса, совершенно нагло разворошив ему пальто и устроившись в его же шарфе, прикрыла глаза и не обращала на это внимание, в отличие от Эдварда, только еще привыкающего к этой новой, необычной и местами даже примитивной для него жизни. Кто-то заходил в салон, кто-то выходил через пару остановок, но ни один из пассажиров не казался настолько важным, чтобы сосредотачивать на нем внимание.
– Наша остановка, – наконец, заявила девушка, поднимаясь со своего места, когда остановились напротив очередного жестяного навеса с давно отключенной надписью «Стадион», прежде подсвечиваемой лампами, но ныне лишь засыпанной снегом, – Эд опять ты тормозишь, автобус вечно ждать не будет…
К этому тоже стоило привыкать. В его родном мире Эдварда ждали все, и любой транспорт, которым только не пользовался, подчинялся именно его нуждам, подъезжая и отъезжая только тогда, когда так ему нужно было, а здесь же приходилось помнить об этом сбивчивом и часто не выполняемом расписании движения и номерам различных маршрутов.
Сам стадион Эдварда не впечатлил, открытая бетонная коробка с местами для зрителей, напоминавшая бойцовскую арену малых размеров, только поле в центре сейчас было залито льдом. Коньки можно было арендовать здесь же, в технических помещениях, после чего, даже не переодеваясь, можно было выкатываться на лед. Теперь он окончательно убедился, что к коням эти приспособления никакого отношения не имеют, всего лишь хорошо заточенные лезвия на специальной обуви.
– Хоккейные, – недовольно пробурчала Алиса, затягивая шнуровку, – Вечно у них нормальных нет… А эти слишком тяжелые… – бросив на девушку взгляд, Эдвард действительно отметил, что на ней эти коньки выглядят так, словно сунула ноги в сапоги от боевой брони.
– Может, спросить другие? – поинтересовался сам, заканчивая со шнурками на своей паре, но Алиса только отрицательно покачала головой.
– Не надо, пошли лучше на лед, – улыбнувшись, хитро на него посмотрела, – Ты ведь, получается, первый раз на коньки встаешь? Будет весело!
– Вот в этом я уверен, – согласно кивнул Эдвард, поднимаясь и проверяя, как себя чувствует на этих столь необычных приспособлениях. Как оказалось, главным здесь было удерживать равновесие, но в его случае подобное не было никакой проблемой, пошли потихоньку.
Какое удовольствие можно было получить, катаясь по замороженной воде на двух лезвиях, приделанных к обуви? Для Эдварда все происходящее выглядело, по меньшей мере, глупо, но искренняя улыбка Алисы и ее желание были лучшей причиной для того, чтобы не спорить. Выкатившись на лед, она поманила его рукой, и сама тут же заскользила к противоположному краю, так что ему все-таки пришлось выбираться на поле, стараясь не столкнуться с другими катающимися, рассекавшими здесь как поодиночке, так и целыми компаниями.
– Ну как? – Алиса снова подлетела к нему, пока привыкал к новым ощущениям, – смотри, главное держаться прямо, и коньки не должны разъезжаться в стороны…
– Это просто, – Эдвард усмехнулся и сделал несколько пробных движений. На освоение самых простых не ушло и нескольких секунд, и, сильно не разгоняясь, направился к другому бортику, – Это и есть все развлечение?
– Эй, меня подожди! – недовольно крикнула Алиса и устремилась за ним, – Давай наперегонки! Кто кого! – схватив его за руку, потащила вперед, разгоняясь все быстрее и быстрее. На несколько секунд Эдвард потерял управляемость, но быстро сориентировался и, рассмеявшись, сам потащил Алису вперед, огибая стадион практически по самому бортику. Девушка даже испуганно пискнула, – Эй! Ты говорил, что кататься не умеешь!
– Какая же ты у меня глупенькая, – он, закончив круг, резко остановился, так, что Алиса по инерции вылетела вперед, но, удерживаемая за руку, развернулась и влетела ему в объятия, – Меня тренировали с самого рождения, готовили к перегрузкам орбитального десантирования и боям в открытом пространстве. Думаешь, мне так сложно научиться держать равновесие на двух металлических заточках?
– Хвастун! – уверенно заявила Алиса и оттолкнулась от него, – Все у тебя так прямо получается! Догоняй!
– Опять? – удивился Эдвард, но девушка, мелькая рыжей шевелюрой, затерялась среди прочих отдыхающих, так что пришлось отправляться за ней. Наверное, они пришли к самому разгару посещаемости, поскольку людей здесь было столько, что приходилось петлять между ними, чтобы случайно ни в кого не врезаться. Он чуть было не столкнулся с девушкой, совсем неуверенно стоящей на коньках и явно напуганной тем фактом, что оказалась в самой толпе остальных конькобежцев. Пришлось ухватиться за ее плечи, чтобы не свалиться самому от резкого торможения и не свалить ее, – Прошу прощения… Лена?!
Из-под низко натянутой шерстяной шапки на него смотрели два столь знакомых больших зеленых глаза, сейчас распахнутые настолько, что, казалось, готовы были вылететь из установленных природой рамок. Девушка даже открыла рот, пытаясь сказать хоть что-то, но никак не способная подобрать хотя бы пару слов.
– Лена! Ты! Святое Небо! Лена! – обрадовался Эдвард, хватая ее в охапку и крепко прижимая к себе, – Лена! Сколько же я тебя не видел! Матерь Небесная, как же я рад тебя увидеть!
– Эдвард… – пропищала девушка, зажатая в его объятиях, – Я сейчас задохнусь…
– Прости, – сразу же выпустил ее, никак не в силах поверить, что встретил эту девушку из «Совенка», – я… я просто не могу поверить…
– Я тоже, – девушка, как всегда, скромно улыбнулась, – Эдвард, я уже думала, что больше никогда тебя не увижу… Ты здесь как оказался, какими судьбами?
– Сама догадаешься или помочь? – усмехнулся он, поправляя ей воротник, сползший в сторону из-за слишком крепких объятий, – Я тут с Алисой…
– С Алисой? – у девушки глаза раскрылись еще больше, – Эд, а ты знаешь…
– Ты чего тормозишь? – Алиса явилась с собственной персоной, резко остановившись рядом с ними, – Я уж тебя… – и сама замолчала, увидев напрягшуюся Лену. Эдвард почувствовал, как рука только что снова найденной девушки крепко вцепилась ему в ладонь.
– Тебе чего здесь? – совсем холодным тоном поинтересовалась Лена, – Опять на дозу ищешь?
– Я не… Я больше не… – Алиса сникла моментально, буквально за несколько секунд растеряв всю свою веселость, – Лен, я…
– Эдварда теперь решила накрутить, да? – Лена буквально была готова просверлить Алису взглядом, но он сам поспешил теперь вмешаться.
– Так, мои хорошие, у нас, видимо, будет серьезный разговор, – он поспешил обнять совсем расстроенную Алису, тут же доверчиво в него ткнувшуюся. Видимо, что-то было между этими девушками, и при этом явно не в пользу его рыжей красавицы, – Только обсудить нам это надо в более спокойной обстановке.
– Эд, она тебе уже сказала, что наркоманка? – прямо спросила Лена, оставшись рядом, – Или соврала, как обычно?
– Больше она не наркоманка, – твердо ответил Эдвард, – Больше нет. Идешь?
– Конечно, – немного оттаяв, девушка улыбнулась, – Я же тебя столько лет не видела. Интересно, как у тебя все сложилось.
Сели здесь же, на зрительских местах. Алиса все так же держалась Эдварда, бросая на Лену затравленные взгляды, а та отвечала ей все такой же холодностью.
– А вот теперь рассказывайте, что у вас произошло, пока меня не было, – потребовал Эдвард, обняв Алису. Она предпочитала отмалчиваться, сама стесняясь того, что произошло, так что говорила в основном одна Лена.
История оказалась проста и стара как мир. После лагеря девушки оставались подругами, но пока Лена готовилась к поступлению в университет, Алиса никак не могла прийти в себя из-за отсутствия Эдварда, и никакие уговоры не помогали. Кроме того, никакой серьезной поддержки, за исключением одной только своей подруги, у Алисы не оставалось. А когда все-таки связалась с наркотиками, Лена некоторое время еще пыталась ей помочь до тех пор, пока не узнала, что те деньги, которые ей одалживает, все так уходят на покупку новых доз. После этого общение между ними фактически и закончилось, почти три года Лена не знала, что с Алисой, но была уверенна в том, что ничего хорошего там не произошло.
– Это все в прошлом, – покачал Эдвард головой, – Могу это гарантировать…
– Эд, ты же не знаешь… наркоманы… они готовы пообещать, что бросят, – Лена покачала головой, но он жестом не дал ей закончить.
– Лена, девочка моя, послушай, – самым убеждающими тоном, на который был только способен, постарался ей объяснить, – ты знаешь меня и знаешь мое слово. Поверь, что я бы просто так не оставил, если бы у меня было хотя бы одно сомнение в этом. И я должен быть тебе благодарен за то, что ты пыталась ей помочь… Алис… что-то случилось? – он заметил, что его возлюбленная чуть не плачет.
– Все нормально… – пискнула рыжая и только крепче к нему прижалась, – Эд, я очень не хочу это вспоминать. Неужели нельзя поговорить о чем-нибудь другом, а?
– Эд, тебе я поверю, – улыбнулась Лена, – И вообще я очень рада, что ты вернулся. Тебя ведь не было почти пять лет… Где пропадал?
– Долгая история, – здесь распространяться Эдвард не имел ни малейшего желания, – Занят был… Я даже не думал, что когда-нибудь смогу вернуться, если бы только не Алиса, – он только крепче прижал девушку к себе, – Из-за нее я только и вернулся сюда. Много всего случилось… А с тобой что?
Лена улыбнулась. Как оказалось, она сейчас училась в медицинском университете, изучая профессию хирурга. Родители девушку поддерживали, помогая как с учебой, так и с квартирой. Учиться было очень сложно, но очень интересно, и только изредка она просыпалась от страшных кошмаров, связанных с тем голосом, который слышала в лагере, а разрезанная тогда рука начинала напоминать о себе фантомными болями. Про эти кошмары никому не рассказывала, но от Эдварда решила все же не скрывать. Хотя она честно признавала, что жить сейчас, в эпоху после развала Советского Союза, достаточно непросто и порой даже страшно.
