Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 64 страниц)
– Если тебя что-то не устраивает, можешь нас покинуть, – усмехнулась медсестра, сама присаживаясь напротив, – Как раз оставишь меня со своим парнем в интимной обстановке… – добавила томным голосом так, что Алиса моментально вспыхнула до самых корней волос, – Так, пионер, ты у нас мужчина, тебе и открывать, – и протянула ему бутылку с янтарной жидкостью внутри. Эдвард сначала посмотрел на этикетку, увидел незнакомое название и три звездочки сверху.
– Будем считать, что наш спор я проиграл, – подмигнул он Алисе, откручивая крышечку бутылки и разливая коньяк по предусмотрительно поставленным рюмкам. Сам последним сев за стол, поднял свою рюмку, – Чтобы с Леной все было хорошо.
Чокнувшись с дамами за столом, опустошил свою рюмку, почувствовав, как янтарная жидкость, обжигая рот и горло, уже спустя несколько секунд наполняет организм приятным теплом. И удовлетворенно вздохнул, именно этого ему и не хватало последние дни. Виола отреагировала примерно так же, а вот Алиса, явно имевшая опыта гораздо меньше, закашлялась от неожиданной крепости напитка.
– Так, кто-то пить не умеет, – усмехнулась медсестра и, кивнув Эдварду, принялась разливать по новой. Алиса только натянуто рассмеялась, но за вторую рюмку все же взялась, хотя Виола почти сразу же ее остановила, – Эй нет, торопливая ты наша. Просто так мы пить не будем…
– Неужели? А как тогда? – Эдвард был бы не против и просто нагрузиться, освободившись ото всех забот и хотя бы одну ночь провести без лишних воспоминаний о прошлом, то немного хорошее, что все-таки у него было, почему-то все равно оставалось за пределами сновидений.
– Давайте сыграем, – предложила Виола, – Раз уж все равно я вас тут спаиваю, то тогда по моим правилам будем, – увидев, что оба пионера заинтересовались таким предложением, объяснила, – в «правда-ложь» сыграем. Правила знаете? Нет? Хорошо, суть в чем… Я говорю о себе что-то, если правда, то пью, если не было такого, то рюмку оставляю полной. И вы точно так же, если у вас было такое, то пьете, если не было, тоже пропускаете, – и даже подмигнула Эдварду, – Можно довольно неплохо узнать друг друга. Согласны?
Он не сразу ответил, задумавшись, что Виола может из него таким образом выпытать, но с другой стороны, не мог не оценить ум этой женщины, обустроивший допрос подобным способом, ведь в любом другом бы случае он бы отказался. Алиса решила все и за него тоже.
– Конечно, мы будем, это даже интересно! – рыжая девушка первая подняла рюмку и довольным тоном провозгласила, – Каждое лето я еду в пионерский лагерь! – залпом опустошив свою рюмку, снова закашлялась. Эдвард, смеясь, похлопал ее по спине, оставив свою рюмку нетронутой, а вот Виола, улыбаясь, тоже выпила.
– Хорошо, я следующая тогда, – заявила медсестра и, посмотрев на Эдварда, добавила, – Я была за границей, – и еще одна рюмка была опустошена. Алиса свою, естественно, оставила нетронутой, а вот Эдвард, поколебавшись, тоже выпил. Можно ведь параллельное измерение считать заграницей? В этот момент ему казалось, что можно. Правда, следом была уже его очередь.
– Я… – задумавшись на секунду, с улыбкой произнес, – был при королевском дворе, – и в гордом одиночестве опрокинул рюмку в себя, сразу же добавив в ответ на удивленные взгляды, – правда, не у местных королей.
Дальше было еще несколько незначительных выражений о прошлом каждого из них, и бутылка была уже опустошена наполовину, когда Виола, убедившись, что атмосфера полностью разрядилась, сообщила:
– Я убивала людей, – и, вдохнув, опустошила рюмку. Алиса, не удержав челюсть, оставила свою нетронутой, а вот Эдвард моментально насторожился, сообразив, что игра наконец-то вышла из состояния обычного веселья, но, уловив внимательный взгляд Виолы, тоже выпил свою порцию. Медсестра только кивнула, заново наполняя рюмки, – Кажется, теперь мы узнали друг друга немножко лучше.
– Верно, – с нетвердым голосом кивнула Алиса, по которой алкоголь ударил сильнее всего, и девушка уже не без труда контролировала собственные действия.
– Хорошо, – кивнул Эдвард и поднял свою рюмку, – Я работал со службами государственной безопасности, – опустошив свою, внимательно посмотрел на Виолу. Медсестра, оценив его ответный ход, кивнула и выпила свою рюмку, сразу же разливая по новой. Алиса, кажется, даже начала трезветь от таких воспоминаний, но на общем потоке откровений вставила и свое.
– Я никогда не знала своих настоящих родителей, – сказала с горечью в голосе и залпом выпила рюмку. Виола оставила свою нетронутой, а вот Эдвард заколебался.
– Я не помню свою мать, а в отце видел лишь старшего офицера, – объяснил свое решение и тоже опустошил рюмку.
– Я никогда не командовала войсками, – улыбнулась Виола и снова опустошила рюмку. Алиса сразу за ней, а вот Эдвард тяжело вздохнув, оставил свою рюмку снова нетронутой. Медсестра понимающе кивнула, ожидая чего-то подобного, – итак, все постепенно становится на свои места… так, товарищ старший офицер?
– Господин… – протянул он в ответ, доливая в рюмку коньяк, – Господин старший офицер… можно еще господин барон… Но не товарищ, – повернулся он к Виоле, – такое обращение не поймут.
– Даже так, – Виола приподняла свою рюмку, – ваша очередь, господин старший офицер!
– Я… – на секунду задумавшись, грустно усмехнулся, – Я хоронил дорогих мне людей, – и, вздохнув, выпил рюмку. Алиса, уже выпившая даже больше, чем нужно для опьянения, всхлипнула и, пододвинув стул ближе, просто легла ему на плечо, а вот Виола, тоже задумавшись о чем-то своем, бросила на Эдвард понимающий взгляд и выпила содержимое своей рюмки.
– Алис, твоя очередь, – он погладил прикорнувшую девушку по волосам, но обнаружил, что она уже крепко спит. Улыбнувшись, поправил рыжую прядь волос на челке и посмотрел на медсестру, – Виола Церновна, я думаю, нам нужно закругляться.
– Да, конечно, – кивнула та в ответ, но все-таки задала вопрос, – Эд, а кого ты хоронил? Друга? Брата? Родителей?
– Всех, – честно ответил Эдвард, – Я всех близких людей похоронил. Такова плата за то, что сделал. Остался один, а подчиненных и вассалов сложно называть настоящими друзьями… У меня никого не было… пока сюда не попал…
– Тяжело тебе было, – медсестра, кажется, тоже выпила больше своей привычной нормы, и теперь ее тоже потянуло на откровения, – А я мужа похоронила. Сразу после его похорон и ушла со своей старой работы… Ты ведь угадал со службами… Внешняя разведка… Вместе с ним там работала. В Афгане, пока какой-то муслим не всадил ему пулю в сердце с ближайшей высоты. Я даже ничем не смогла ему помочь, умер прямо у меня на руках. Тогда и пообещала себе, что стану врачом, буду помогать тем, кому можно… с моими связями можно было устроиться и гораздо выше, но я этого не хотела. Понимаешь, Эд? Не этого хотела. А здесь словно на своем месте… ты и тут прав, пионеры, какие сюда приезжают, гораздо добрее и чище, чем большинство взрослых, каких я знала…
– Мою свадьбу расстреляли у алтаря, – ответил Эдвард, решив ответить на такие откровения, – Человек, который ненавидел меня, расстрелял из автомата то единственное, что было дорого мне в жизни. И я не успел ее защитить… Я даже не помню, как это было, мне какой-то секунды не хватило, чтобы закрыть ее своим телом… Правда, медики меня смогли спасти… а ее нет… – он вдруг понял, что крепко обнимает Алису, словно боясь, что и ее сейчас у него заберут, – Тогда я поклялся отомстить всем виновным…
– Отомстил? – грустно усмехнулась Виола, а когда Эдвард кивнул, задала второй вопрос, – Полегчало? – и теперь он уже отрицательно покачал головой. Медсестра подняла свою рюмку, – Давай не чокаясь. За тех, кого мы потеряли… – опустошив рюмки, Виола вдруг еще добавила, – Эд, мне как-то уже плевать, кто ты и откуда, но если ты ее, – с этими словами кивнула на Алису, – предашь, я сама из тебя все жилы вытяну. Ты же сам должен понимать, как это тяжело, когда вот уже нашел человека, которому можешь довериться, а потом вдруг снова неожиданно оказываешься один…
– Я скорее себе в голову выстрелю, – кивнул Эдвард, погладив Алису по волосам, – Виола Церновна…
– Просто Виола, – махнула медсестра рукой, – после сегодняшнего мы с тобой имеем полное право на «ты» общаться, брось свои придворные замашки…
– Хорошо, Виола, – кивнул Эдвард, осторожно поднимая так и не просыпавшуюся Алису на руки, от передвижений пошевелившуюся, и крепко вцепившись в его рукав рубашки, – Мы, наверное, пойдем. Вы против не будете?
– Моментом хочешь воспользоваться? – усмехнулась медсестра, от чего Эдвард моментально вспыхнул, уже готовый обрушиться на нее с праведными обвинениями, но только рукой отмахнулась, – да ладно, шучу я. Иди уже, и заодно посмотри, как там Лена… Я тоже сейчас уже пойду…
Эдвард, кивнув, вышел из комнатки, осторожно прижимая к себе свой ценный груз, и бросил взгляд в сторону кровати, где Лена сейчас лежала, отвернувшись к стене, и непонятно было, то ли спит, то ли бодрствует. Оставив включенный свет в медпункте на совести Виолы, вышел наружу, ногой захлопнув дверь.
Лагерь встретил его ночной темнотой и беззвездным небом, закрытым низко висящими облаками. Не было видно даже Луны, и только уличные фонари были единственным источником освещения, позволявшим хоть как-то ориентироваться на аллеях «Совенка», закрытых со всех сторон деревьями с пышными кронами, сейчас казавшими даже мрачными и пугающими.
До домика Алисы было не так уж и далеко, но Эдвард никуда не торопился, спокойно идя по аллеям со столь ценным грузом на руках. Спавшая девушка казалось совершенно беззащитной, но полностью ему доверившейся, сейчас крепко вцепившейся в его рукав как хоть во что-то в этом мире, от чего не ожидала подвоха. Хотя, сам Эдвард не мог не признать, что сам точно так же вцепился в этот лагерь, за неделю ставший для него чем-то родным и близким, гораздо более близкий сердцу, чем все то, что помнил из своего настоящего мира.
В окне домика еще горел свет, и Эдвард не удивился, когда тихо позвав, чтобы случайно не нарушить покой Алисы, уже через пару секунд обнаружил перед собой Ульяну, открывшую дверь так, словно просто влетела в нее с разбега. Только мысленно похвалил себя, что предусмотрительно отошел подальше.
– Эдвард! – обрадованно приветствовала его мелкая, но он сразу же на нее зашипел, состроив страшное выражение лица. Ульяна остановилась на полуслове, только сейчас замечая, какую картину видит перед собой.
– Видишь, спит, – тихим голосом указал Эдвард, проходя внутрь и укладывая Алису на кровать, где Ульяна предусмотрительно откинула одеяло, – Умаялась за день, наверное… – пришлось опустить на одно колено, поскольку все еще продолжала держать за его рукав. Не получилось даже сразу пальцы разогнуть, осторожно освобождаясь от нее. Когда все-таки опустил и вторую руку, Алиса как-то разочарованно вздохнула и повернулась на бок. Может быть, ей даже сейчас что-то снилось.
– Эд, – с сомнением протянула Ульяна, глядя на свою соседку, – Это то, о чем я сейчас подумала...
– И о чем же ты подумала? – попытался сделать он непонимающий вид, но по глазам девчонки стало понятно, что уже обо всем догадалась.
– Мне не пять лет! – обиженно буркнула рыжая, сложив руки на груди, – И я отлично знаю, как пахнет водка!
– Не водка! – вздохнул Эдвард, улыбнувшись, – более благородный напиток... да и какая тебе разница? – стукнул уже раскрывшую для нового вопроса рот рыжую, – Перебрала наша с тобой подружка, с каждым такое бывает...
– Она по тебе весь день скучала, – сообщила Ульяна с самым заговорщическим видом, помогая ему разуть свою соседку и закрыть ее одеялом, – Ходила, как в воду опущенная. И за Лену волновалась… вечером даже к Мику пошла, та тоже вся не своя была после того, как вы в домик вломились… Кстати, Эд, а это ты замок вышиб?
– Я, – кивнул он, – А что такое?
– Да как что! – Ульяна уж было рассмеялась, – Ты же всю дверь разломал. Физрук наш весь обругался, пока ее чинил. Сказал, что легче новую поставить, там какая-то трещина или что-то такое… – она весело улыбнулась, – да и замок вроде теперь нерабочий, ты там что-то сломал…
– Издержки производства, – пожал он плечами, поправляя одеяло Алисы, – я как-то в последнюю очередь думал о том, что придется чинить… не до этого было. Так, мелкая! Оставляю Алису на тебя на ночь, поскольку доверяю. Если что, где найти меня, знаешь, – и потрепал ее по макушке, – Тебе и самой спать уже пора.
– Так точно! – довольно вякнула девчонка и заулыбалась во все зубы, – Утром тогда увидимся!
– Утром, – Эдвард кивнул, выходя за дверь. Доза алкоголя в крови была не настолько большой, чтобы почувствовать себя пьяным, но ее все же хватало, чтобы избавиться от большинства лишних мыслей, хотя наниты уже сейчас были заняты тем, что выводили из крови все последствия недавней игры с медсестрой. Наверное, нужно было больше выпить, сейчас же уже начинал постепенно трезветь, и розовые очки медленно, но уверенно сползали с глаз. Может быть, стоило даже пройтись немного, пока алкоголь окончательно не выветрится из головы, прежде чем показываться на глаза вожатой, если та вообще еще не спит.
Сам даже не заметил, как вышел на пляж, не зная, куда еще деться, сейчас шагая по влажному и истоптанному за день пионерами песку, невидящим взором уставившись на поверхность реки, покрытой мелкой рябью от тихого ночного ветерка. Ему нравилась эта река, от нее веяло тишиной и покоем, рядом с ней и ее тихим шелестеньем воды о песчаный берег извечные инстинкты солдата притуплялись, освобождая место чувству облегчения и спокойствия. На нее хотелось смотреть бесконечно, растворяя в мирном пейзаже страхи и опасения. На память пришли его глупые плескания со Славей, как она радостно улыбалась ему, ничем ни озабоченная, ни расстроенная. Улыбка снова против воли начала расползаться на лице, и он опустил взгляд, словно пытаясь скрыть от небес свои воспоминания.
– Эдвард! – знакомый голос звучал испуганно и взволнованно, и мимолетное состояние покоя разбилось как стеклянный бокал, сброшенный на каменный пол. Юля, со вставшими торчком ушами и круглыми от страха глазами, выскочила на берег, разбрасывая песок в разные стороны босыми ногами. Девочка-кошка бежала прямо к нему, сразу схватив его ладонь двумя руками, – Я так и думала, что найду тебя здесь! Быстрее, пожалуйста, быстрее!
Она буквально потащила его за собой, увлекая к лесу, туда, где когда-то впервые заговорили, пусть их разговор и был далек от дружелюбного. Перейдя на быстрый шаг, следовал за ней, уже скоро сойдя с проложенных аллей лагеря, забираясь все дальше и дальше под кроны деревьев. Ночной лес встречал их тихим шелестом ветвей и звуками невидимых птиц, высокой травой, цеплявшейся за ноги, и почти невидимыми в густых зарослях старыми бревнами и кустистыми ветвями, напоминавшими тонкие скелеты странных животных, но Юля уверенно вела его дальше, туда, где была поляна со спрятанным мешком ее малоосмысленных запасов.
– Я почувствовала сразу, когда ты вернулся, – на бегу сообщила Юля, оглядываясь на спешащего за ней Эдварда, – только уже хотела за тобой бежать… Было так страшно…
– Что случилось? – он едва не споткнулся о лежавший в высокой траве сук дерева, почти сразу развалившийся в труху под его подошвой.
– Я не знаю… не понимаю… – Юля даже не поворачивалась к нему, – Оно… оно здесь… Оно тоже почувствовало тебя, я уверена… но я поняла, что должно случиться что-то страшное не поэтому… это, должно быть, тебе…
– О чем ты вообще говоришь? – Эдвард одновременно волновался за лагерь и злился на Юлю, никак не понимая толком, что же так ее вспугнуло. Они уже добрались до той самой поляны, какую узнал с первого взгляда, все с тем же знакомым мешком на ветвях, ставшим, кажется, еще больше с того момента, как его запомнил. Только девушка потащила его не к мешку, а к другому концу поляны, где сейчас лежал еще один предмет, но его прежде не было. Эдварду понадобилось чуть больше секунды, чтобы действительно поверить в то, что видит перед своими глазами.
– Не трогай! – схватил он Юлю за руку, уже тянувшуюся к полиметаллической крышке оружейного кейса с клеймом Тристанского бароната, – Откуда он здесь?! Как он здесь, демон раздери, оказался?! Как?! – от моментально накатившего на него напряжения, сжал ее руку даже слишком сильно, так что Юля пискнула от боли. Этот звук несколько привел его в чувства, и сразу же расслабил ладонь , выпустив девушку хотя его самого едва не колотило от напряжения, – Ты хоть представляешь, что это?!
– Нет, – девушка, округлив глаза, с самым честным видом покачала головой, – Я была там… смотрела… ждала. И услышала зов, как тот, что привел меня к тебе, и снова не смогла устоять. Он звал меня прямо сюда, а когда пришла, стало вдруг очень светло, я испугалась, что сейчас ослепну. Мне сказали, что… Эд, мне страшно…
– Что тебе сказали?! – рявкнул в ответ на нее, выдавая сжимавшее горло нервное напряжение. Эта вещь здесь не должна быть, ее просто не может быть в подобном месте, но сейчас смотрит именно на нее, выслушивая напуганный лепет гибрида.
– Лагерь в опасности… – кивнула Юля, – что-то хочет, чтобы ты не дошел до конца цикла, и готово для этого разрушить все, лишь бы его прервать. Зов сказал, что тебе это будет нужно…
– Демоновы зубы! – прошипел Эдвард, – В чьи же игры я играю здесь?! Отойди… – отодвинув Юлю в сторону, осторожно приближаясь к кейсу. Внешне тот выглядел ровно так, как и должен. Короб из полиметаллического сплава, длиной около метра и чуть меньше полуметра в ширину. На крышке до боли знакомое геральдическое клеймо с символикой родного бароната и считывающая плоскость генетического замка. С трудом веря, что может увидеть здесь подобное, привычным жестом приложил большой палец, тут же почувствовав слабый укол иглы анализатора, взявшего пробу крови. Секундное напряжение и ожидание чего угодно, вплоть до детонации кейса, но панель над замком загорелась зеленым и со слабым щелчком крышка открылась.
Отступив, Эдвард наблюдал, как кейс раскрывается, открывая его глазам репульсорный ручной пулемет марки заводов «Тристан-цикл», его собственных заводов, снабжавших его же войска самым передовым вооружением и снаряжением. Даже Юля за спиной только испуганно вздохнула, не сказав ни слова по поводу увиденного. С трудом дыша, Эдвард отстегнул крепления пулемета и взял оружие за рукоятку, казавшуюся столь знакомой и привычной в руке, чуть шероховатая поверхность изопластика лишь указывала на то, что оно совершенно новое, словно только что снятое со сборочной линии. Тактическая рукоять под стволом привычно ложится в левую руку, и он одним движением вынимает пулемет из кейса, с трудом веря, что все увиденное сейчас правда, настолько безумным это казалось.
– Эд… Эд, что это? – тихо шепчет Юля, навострив ушки и виляя хвостом, выдавая и собственное волнение, – Это… Это оружие, да?
– Это оружие, – кивает он, откладывая пулемет на траву и вытаскивая следом короб с зарядной лентой, привычно активируя датчик патронов, – Это оружие моего мира, понимаешь? Моего, не вашего… И его не должно здесь быть, – заметив необычный отблеск пули, отсоединяет зарядную секцию и подносит к самым глазам, – Святое Небо… для чего же меня готовят… Юля, а ну поймай… – и кидает тонкий пластиковый коробок ей. Девушка, пусть даже и не ожидавшая ничего подобное, с ловкостью его поймала и непонимающе посмотрела на Эдварда.
– Что это? – удивленно спросила она, вертя находку в руках, – Это…
– Это зарядная секция на пятьдесят выстрелов, – облегченно вздохнув, объясняет он, жестом веля бросить обратно, после чего снова пристегивает к ленте, – И то, что ты стоишь спокойно, а не катаешься по земле, пытаясь отгрызть себе руку, говорит о том, что ты существо этого мира, а не демон… – заметив еще большее удивление гибрида, покачал головой. Привычными действиями подключив ленту к оружию и дослав первый заряд в ствол, он на пару секунд задумался, куда деть сам короб, но смог подвесить его к ремню своих шорт, – Это иридиевые заряды… двухмиллиметровая иридиевая игла, разгоняемая до скорости шесть километров в секунду с плазменным стабилизатором… – пояснил в добавок, хотя видел, что девушка вообще ничего не понимает, – иридиевые пули используют лишь тогда, когда охотятся на тварей Бездны… Понимаешь?
Юля, с круглыми от страха и удивления глазами отрицательно покачала головой, на что Эдвард только вздохнул.
– Счастливые вы создания, – добавил даже с некоторой завистью, – И вправду говорят, что порой незнания бывает счастливым. Это демоны… Они могут прорваться в материальный мир, приобретая собственное тело и облик. Конечно, их можно убить и обычным оружием, но это довольно непросто, а вот иридий…
Этот металл действует на них так же, как мышьяк на обычного человека. Даже одна пуля, застрявшая в теле, будет жечь его изнутри, пока не выжжет дотла… сколько же жизней было потрачено зря, прежде чем мы сумели обнаружить их эту слабость… и вот, я здесь получаю пулемет, полностью заряженный иридиевыми пулями, а ты рассказываешь мне про поселившееся в лагере зло… Так, а это что… – на дне кейса лежала сложенная пополам бумажка, и развернув его, прочитал всего лишь одну фразу, написанную на его родном языке: «каждый плетет свою паутину».
Почему то эта фраза вызвала у него приступ смеха, и Юля испуганно схватилась за его руку, словно опасаясь, что Эдвард окончательно сошел с ума, но он, скомкав обращенное к нему послание, погладил ее по голове.
– Каждый плетет свою паутину… – повторил ей эти слова, – Знаешь, что это значит? Что все это лишь чья-то шахматная доска, а мы просто пешки на ней, разыгрывающие чью-то партию. Демон! – зло рявкнул он, поднимая оружие и открывая порт нейросвязи, – Пусть я и пешка, но не собираюсь превращать это место в поле боя. Я один все это притащил с собой, и мне одному только и отвечать. Зачем втягивать в игру еще и весь остальной лагерь… проклятые твари… – развернув кабель подключения, быстро пристегнул к порту нейроинтерфейса на локте, сразу почувствовав привычный слабый электрический разряд, прошедшей по нервной системе. Блок пулемета заработал на повышенной мощности, загружая поступающие данные, и имплантат в челюсти Эдвард снова включился, активируя голограммный экран перед глазами, где сразу же отобразилась шкала загрузки боевого режима.
Две секунды, и нейроинтерфейс Эдварда совмещен с пулеметом. Перекрестье прицела отобразилось и на экране, передвигаясь вслед за движением оружия. Параметры, характеристики, система определения «свой-чужой» и прочее стандартное программное обеспечение технологически совершенного оружия. С подобным пулеметом Эдвард мог за полчаса превратить весь «Совенок» в кровавую бойню, уничтожив всякого, кто еще попробует сопротивляться. Поставив над Юлей маркировку союзника, кивнул ей головой.
– Показывай, куда идти, – пулемет привычно лежал в руках, восстанавливая привычные ощущения и заполняя тут непонятную пустоту, что оставалась прежде. К чувству безоружности за неделю в лагере уже успел привыкнуть, но оно все-таки никуда не делось, исчезнув только сейчас, придавленное несколькими килограммами веса ручного пулемета. Наверное, в его настрое тоже что-то поменялось, в глазах девочки был страх всякий раз, как только на него смотрела, да и сам это чувствовал. Инстинкты солдата вцепились в него с новой силой, движения стали быстрее и четче, изменилось даже дыхание и походка. В любую секунду был готов уйти с линии огня и тут же выстрелить в ответ, вместо пейзажей замечал лишь простреливаемые участки и места, где мог укрыться от прицела возможного противника. На голограммном экране высвечивались сектора ведения огня, и теперь старался держаться не середины тропинки, по которой Юля сейчас его вела, а как можно ближе к деревьям, подсознательно опасаясь возможных засад впереди.
– Там, впереди, – показала Юля пальчиком, когда лес вдруг закончился небольшой опушкой, и они вдвоем вышли на большую поляну, оказавшись перед заброшенной территорией чего-то, отдаленно напоминающей здания лагеря.
Большое двухэтажное здание с треугольной крышей, возвышающееся с другой стороны поляны, давно заброшенное и постепенно разрушающееся под неумолимым действием времени. Старое покрытие просело и начало разваливаться, оставляя большие дыры, где еще торчали куски каркаса, окна щерились осколками разбитых стекол, и сами стены уже начинали осыпаться, наружу уже показывались внутренние слои. Мрачное и тяжелое под ничем не освещенным небом, это здание живо и ярко напомнило ему родной мир. Даже перед ним, в высокой траве, торчали ржавые металлические остатки каких-то конструкций, даже качелей со свисающими оборванными цепочками.
Эдвард почувствовал, как Юля, дрожа от страха, прижалась к нему, боясь того, что скрывается за этой могильной тишиной. Там действительно что-то было, злое и опасное. В отличие от остального леса, здесь не было ни звука, ни птица не пела, ни ветки не шелестели под тихим ночным ветерком, даже трава словно застыла. Что-то чужое поселилось здесь, привыкая и присматриваясь к этому лагерю.
– Здесь каждый плетет свою паутину, – прошипел Эдвард сквозь зубы, и погладил левой рукой девушку за ушами, – Страшно? Не бойся…
– А ты уверен, что должен идти сюда? – шепотом спросила девушка, чувствуя то, что не мог почувствовать обычный человек, – Там…
– Что бы там ни было, – прервал ее Эдвард, разглядывая здание. Ни единого движения, ни единого намека на чье-либо присутствие там не было. Отсюда были видны лишь заброшенные стены да темные окна, в которых уже давно ничего не отображалось, – Оно здесь из-за меня, значит, мне с этим и разбираться.
====== Осознание. Глава 30. ======
Глава 30.
Высокая сухая трава под ногами противно шелестела и трещала при каждом шаге, и в гулкой тишине, нависшей над развалинами, казалось, что звук разносится по всей поляне. Эдвард, держа приклад пулемета у плеча, шел первым, готовый открыть огонь в любую секунду, ожидая нападения откуда угодно, но покой этого места ничто не нарушало, что и казалось страшнее всего. Нет ничего опаснее того места, где все тихо и спокойно, пустоши родного мира к этому уже приучили, а развалины хранили абсолютный покой, словно время здесь остановилось.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – не оглядываясь, поинтересовался у Юли, когда подошли к зданию заброшенного корпуса. Крошащееся бетонное крыльцо перед дверью давно уже пошло трещинами с проросшими там тонкими стебельками вьющихся растений, сейчас высохших и потемневших. Этот момент тоже настораживал, весь остальной лес красовался яркими и сочными листьями и стеблями, но вокруг развалин и на заброшенной детской площадке с заржавевшими каркасами стоял один только сухостой, трава и ветви будто моментально высохли и умерли.
– Пустоту, – честно призналась Юля, смотря на него круглыми от страха глазами, – Такое чувство, будто здесь вообще ничего нет… Вокруг очень страшно, а здесь, так близко, и ничего не могу почувствовать, даже тебя, – девушка попыталась взять его под локоть, но автоматически стряхнул ее руку, сохраняя баланс. Опустив ушки, Юля старалась держаться как можно ближе к нему, порой цепляясь за рубашку, словно боялась неожиданно остаться одна.
Эдвард стволом пулемета толкнул дверь, неожиданно громко заскрипевшую на ржавых петлях. Ругнувшись, что тишину все равно сохранить не получится, отступил на шаг и ударил по двери ногой. С громким треском ржавые петли буквально вырвало из прогнившего дерева косяков, и та рухнула на пол, подняв облако пыли. Держа пулемет наизготовку, сразу ворвался следом, фиксируя происходящее вокруг, даже пожалел, что вместе с пулеметом его неизвестный союзник не подкинул несколько шумовых гранат, сейчас бы не помешавших.
Пустое и темное помещение коридора с уходящей наверх лестницей и покоробившимися ступенями. По обе стороны пустые комнаты с давно снятыми дверьми, от которых остались только заржавевшие петли. Пол со снятым покрытием топорщится каркасом из толстых старых бревен и засыпан толстым слоем пыли и грязи. В общей куче лежали старые окурки, какие-то обрывки и куски упаковок. Видимо, сюда приходило не одно поколение пионеров из лагеря, чтобы спрятаться от строго взгляда вожатых, но сейчас здесь не было никого, ни единого движения, даже ветви за разбитыми окнами не шелестели. Активировав ночной канал голограммного экрана, Эдвард сделал несколько шагов вперед, внимательно прислушиваясь, но не мог уловить ни единого звука кроме тех, что издавал с Юлей собственными шагами и дыханием. Здание в буквальном смысле слова вымерло, но ведь не могло же оказаться ошибкой, что гибрид напутала где-то, указав на неверный объект. Значит, должно быть что-то еще.
– Юля, ты можешь хотя бы немного уточнить, куда следует двигаться? – поинтересовался Эдвард, оглядев ближайшие комнаты и сосредоточившись на лестнице, – Мы можем обследовать все здание, но на этой уйдет время…
– Нет, оно не здесь, – уверенно покачала девушка в ответ, навострив ушки, – оно… словно ниже. Здесь, внизу, есть тоннели, оно могло спрятаться там!
– Тоннели? Зубы Бездны! – процедил Эдвард, стараясь сдерживаться, – Какие еще тоннели в детском лагере? Что они здесь делают?
– Здесь есть проход, – уверенно кивнула девушка, потащив его дальше по коридору. В следующей комнате под толстым слоем пыли оказался люк, давно заржавевший, но Эдвард открыл его без особых усилий, пусть и с громким звуком едва двигающихся петель, покрытых толстым слоем оксидов. Сразу под ним открылся черный узкий лаз, ведущий вертикально в низ, с металлической лестницей.
Полез вниз первым, держа пулемет одной рукой, готовый в любой момент выстрелить в появившегося внизу врага, и, к своему удивлению, оказался в подземном коридоре, больше всего напоминающий служебные переходы в подземных бункерах, высотой никак не меньше трех метров и достаточно широким, чтобы здесь без особых проблем могли разойтись четыре человека. Старые бетонные стены с давно облезшей краской покрывали мелкие трещины и наросшая плесень, вдоль всего коридора еще шли толстые связки проводов с плафонами давно не работающих ламп, покрытые слоями пыли и паутины. А прямо за спиной начинающийся завал, указывающий единственное возможное направление.
– Бункер? – удивился Эдвард, – При этом давно заброшенный, раз уже разваливаться начал. Что здесь было прежде? – на этот вопрос девушка только пожала плечами, заставив его глубоко вздохнуть. Чем больше «Совенок» ставил вопросов, тем уже становился круг поисков, и тем сложнее становилось искать ответы.
В зеленоватых тонах ночного режима коридор бункера не впечатлял массой деталей, только под ногами шелестела насыпавшая с потолка крошка и пересушенная земля. Застоявшийся воздух отдавал гнилью и знакомым запахом сырого бетона, навевая воспоминания о разведывательных вылазках в пустошах, где приходилось спускаться и в куда более глубокие катакомбы, но в более качественном снаряжении. Вентиляция не работала, как, получается, и большинство остальных систем жизнеобеспечения.
