Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 64 страниц)
– А чего еще есть? – Ульяна навалилась на фортепьяно с другой стороны, развалив волшебный момент музыки, и рассыпав заодно всю стопку аудиокассет, – Надо что-нибудь веселее, под это танцевать невозможно! – уверенно заявила всем, выискивая среди названий то, что ей больше нравилось. Эдвард разочарованно посмотрел на нее, а потом снова повернулся к Мику, тоже выглядевшей несколько расстроенно из-за того, что мелодию пришлось прервать.
– А что-нибудь более подходящее для танцев здесь есть? – он пытался вчитываться в незнакомые названия и фамилии, но пытаться угадать методом пальца в небо было не в его привычках, – Музыка, конечно, превосходная, но меня учили другим мелодиям… – развел руки под не совсем понимающими взглядами своих собеседниц.
– А что именно ты хочешь? – поинтересовалась Мику, сгребая к себе ближе все пластинки, – Тут столько всего разного…
– Ну, – Эдвард хотел как можно точнее передать, что искал, но не знал, как точнее передать свои пожелания, – Меня учили бальным танцам, – уже эти слова вызвали улыбку на лицах его собеседниц, видимо, балы здесь не имели такого значения, как в тех кругах общества, к которым сам привык, – Что-нибудь, что можно запустить на балу… более мелодичное… больше струнных и духовых…
– Эд, ты серьезно думаешь, что кто-то будет танцевать вальс на дискотеке? – рассмеялась Алиса, найдя такое предложение очень смешным, но Эдварду уже было интересно, есть ли здесь хоть что-то похожее на то, к чему привык в своем родном мире. И Мику, кажется, тоже стало интересно, углубилась в поиски среди граммофонных пластинок, тихо шурша картонными упаковками.
– Не уверен, – пожал он плечами, не пытаясь переспорить обеих рыжих, забавлявшихся происходящим, – Хотя не самое плохое, что вообще можно найти…
– Моцарт есть! – вытащила Мику одну из пластинок, показав Эдварду. Все равно не знал, кто это такой, но кивнул, решив довериться японке с музыкальным вкусом. Для пластинок был отдельный проигрыватель, состоявший из небольшого привода, раскручивающего этот черный диск, считывающей головки с иголкой или чем-то похожим на нее, и, собственно, динамиков-усилителей для звука. Несколько секунд настройки, и стоило только опустить считывающую головку, как проигрыватель воспроизвел мелодию, одновременно и знакомую и незнакомую Эдварду. Это действительно был вальс, но с совершенно другим звучанием и постановкой, более тонкий и изящный, чем те, что слышал и у себя дома, и при королевском дворе.
– И ты действительно будешь под это танцевать? – Алиса недоверчиво покачала головой, вслушиваясь в звуки оркестра, разыгрывающего легкую мелодию вальса, – Скука же смертная…
– Неужели? – усмехнулся Эдвард и, поддавшись секундному порыву, протянул ей руку, приглашая на танец, – позвольте опровергнуть… – тоже не смог удержаться от улыбки, увидев, как лицо Алисы меняет выражение лица с усмешливого на удивленное. Ульянка тоже удивилась, отстав от аудиокассет, но, растянувшись в хитрой улыбке, свою соседку все же подтолкнула, и та неловко спрыгнула с фортепьяно, неуверенно приняв приглашение.
В танце должен вести мужчина, и потому Эдвард сразу же взял инициативу, удержав рядом, взяв ее за левую руку, а вторую руку, остававшуюся свободной, положив ей на спину чуть выше уровня пояса. Она даже не сопротивлялась, только удивленно смотрела ему в глаза и, кажется, даже немного волновалась. В ответ только улыбнулся и повел ее вперед, сначала совсем медленно, чуть отставая от музыки, но позволяя Алисе привыкнуть к движениям, и лишь постепенно ускоряясь, догоняя такт и продолжая кружиться по комнате, вполне подходящей по размерам для одной вальсирующей пары. Сначала напуганная, но постепенно тоже попавшая под магию музыки, рыжеволосая девушка двигалась все увереннее рядом с опытным в таких делах партнером, и теперь уже улыбалась, радуясь танцу и тому, что у нее тоже получается.
На Эдварда снова нахлынули старые воспоминания, тот бал, где последний раз смог танцевать со своей возлюбленной, когда прибыл в королевство после основания новой колонии. Похожая музыка, похожие движения… и такое же чувство счастья, поднимающее в груди, только другая девушка в руках, у которой точно так же сияют глаза. Она прижалась к нему ближе, чем позволено танцем, не всегда попадая в движения и стараясь приобрести в нем опору, чтобы случайно не поскользнуться и не упасть.
– Эд… – Алиса еще не выглядела такой счастливой, и это чувство так же захватывало ее, как и ее партнера, – Я… Я… – слов уже не требовалось, просто потянулась к нему, и он тоже не смог сдерживаться. Еще секунда и их губы сошлись в первом поцелуе, рожденном музыкой и тем чувством легкости, что дарил вальс, написанный талантливым человеком. В этом моменте было больше чувств и эмоций, чем во всем, что Эдвард испытывал в постели с любой женщиной, прежде утоляя больше физиологические потребности. Непередаваемое чувство захлестнуло его, когда прижал Алису к груди, не в силах оторваться от нее, и чувство душевной пустоты, уже прежде подточенной влиянием «Совенка», рухнуло, рассыпавшись на мелкие, моментально исчезающие обломки, разбитое одним касанием губ влюбленной девушки. И ничто в этом мире уже не казалось важным…
====== Осознание. Глава 19. ======
Глава 19.
Может быть, когда-нибудь ему придется пожалеть о только что принятом решении. Раскаяться в том, что сделал, не сумев устоять перед мимолетным чувством, разрушившим все его логические барьеры, какие сам возводил вокруг себя, боясь снова к кому-то привязаться, из-за страха снова потерять этого человека, как уже случалось прежде. И сейчас он снова брал на себя ответственность за судьбу девушки, доверившейся ему, так глупо и так наивно. И все же, конкретно в этот момент ни о чем не жалел и снова поступил бы так же, если бы неожиданно появилось возможность повторить все произошедшее.
– Ты моя… – прошептал он, отрываясь от губ Алисы и глядя прямо в ее глаза, – Только моя…
Рыжеволосая девушка смотрела на него сейчас совершенно пьяными глазами, забыв обо всем остальном и только крепко обняв его за шею. Первые секунды потребовались ей только на то, чтобы просто прийти в себя, до конца осознав, что между ними сейчас произошло. На музыку, конечно, внимания они оба уже не обращали, как, собственно, и остальные в этой комнате. Мику счастливо улыбалась, радуясь за своих друзей, а Ульянка, не ожидавшая подобного поворота событий, просто спрыгнула со своего места, радостно горланя «Жених и невеста!»
– Эд, я ведь никогда раньше… – Алиса несколько успокоилась, вновь обретя твердость в ногах и отступив от него на шаг, – А сейчас так… неожиданно… Я не знаю, правильно ли вообще сейчас поступила…
– Есть такие вещи, исправить которые уже нельзя… – улыбнулся Эдвард, отлично понимая, что она сейчас думала и связанные с этим волнения, – Принятое решение уже нельзя исправить, можно от него лишь отказаться, но оно все равно останется свершившимся фактом, – и снова протянул ей руку, предлагая самой девушке сделать этот выбор. Подтвердить ли эту ошибку, которую допустили их собственные внутренние барьеры, поддавшись той слабой трещине, что уже прошла по выстроенной временем кладке страхов и решений, когда Эдвард признался, что Алиса ему важна, либо же все-таки отказаться, оборвав эту нить прежде, чем она станет чем-то большим. Девушка несколько долгих секунд смотрела на его руку, но все-таки протянула свою в ответ, испуганно дернувшись, когда сжал ее ладошку своими пальцами.
– Как же я за вас рада! – пискнула Мику, ухватив Ульянку и удержав ее на месте, при этом попытавшись обнять как плюшевую игрушку, несмотря на все ее показное возмущение, – Вы будете отличной парой, я уверена! – ее улыбка заставила и их двоих тоже улыбнуться, почувствовав, что решение все-таки было правильным.
– Жених и невеста! – мелкая рыжая все-таки вырвалась, подскочив к ним, но без всякой злобы, тоже невероятно довольная собой, музыкой, самим музыкальным клубом и тем, что сейчас только что случилось, – Жених и невеста! На свадьбу только позвать не забудьте!
– Ульян! – цыкнула на нее Алиса, но потом повернулась к Эдварду, – Давайте все-таки займемся музыкой, как собирались. А?
– А может, просто запустим то, что было на прошлой дискотеке? – предложила Ульяна, снова забираясь на фортепьяно с ногами и продолжив разгребать аудиокассеты, – Там классная музыка была, все танцевали… Кроме Эдварда, – хитро зажмурив один глаз, девчушка посмотрела на него, сейчас снова занявшего свое место у стены, сложив руки на груди. В названиях групп и песен его познания, наверное, даже ниже нулевой отметки, в отличие от Алисы с Мику, сейчас больше всех и обсуждавших, что же лучше всего оставить для сегодняшней дискотеки.
– Нет, так нельзя! – сразу ответила Мику, тряхнув своими длинными хвостами, не соглашаясь с таким простым вариантом решения проблемы, – Дважды одну и ту же музыку запускать на дискотеке, значит, испортить все веселье. Обязательно нужно что-то новое! – уверенно заявила всем остальным, и Эдвард даже кивнул, соглашаясь с таким заявлением, когда посмотрела на него в поисках поддержки.
Музыка была странная, но порой приходившаяся ему по вкусу. Мелодии и эмоциональный настрой, даже без перевода слов, находившие отклик в его душе, а порой оказывалась странной и непонятной, от звуков которой не чувствовал ничего, кроме недоумения, хотя Алиса с удовольствием даже подпевала солистам. Спорить даже и не пытался, от чего девушки только смеялись, когда неуверенно пожимал плечами и соглашался со всем, о чем его спрашивали. К тому же, они использовали множество непонятных слов, которых слышал впервые и сейчас даже не понимал, что значат, угадывая только то, что относятся к музыкальным направлениям. От его полной беспомощности в этих вопросах девушки веселились только еще больше.
– Ты вообще музыкальный профан, – уверенно заявила Алиса, ткнув его кулачком в плечо, – Нет, я, конечно, понимаю, что не все музыкой увлекаются. Но ты даже рок от попсы не отличаешь! Надо же до такого докатиться!
– Ну, я был занят несколько другими делами в это время, – развел Эдвард руками, – И в таком месте, где всем совершенно все равно, в чем разница между этими вашими «рок» и «попса» или этим жутким «хэви метал»!
– Зато танцевать ты умеешь превосходно! – улыбнулась Мику, – Вальс довольно сложный танец, не думала, что здесь кто-то его знает. Такое чувство, что ты очень долго им занимался… – добавила она уже несколько задумчивым тоном, наклонив голову и посмотрев на своего собеседника, все так же стоящего у стены.
– Танцам меня учили, – опять согласился Эдвард, – Правила этикета были такой же строгой частью моего образования, как и все остальное. Я удивляюсь только, что у вас эту тему обходят стороной… Взаимоотношения в обществе не могут строиться только на фразах «эй ты!»… Так ведь, Алис? – он улыбнулся, посмотрев на свою леди сердца, только тряхнувший головой, от чего ее маленькие рыжие хвостики забавно качнулись из стороны в сторону.
– Нет, давайте только и будем обращаться друг к другу «Ваше Величество», – озорно улыбнулась девушка, оторвавшись от коллекции аудиокассет, – А еще лучше «Ваша милость», а может, «Ваше Вечноскрывательство»?
– Это ты про что сейчас, Алис? – не совсем понимающе повернулась на голос Ульяна, оторвавшись от пульта управления музыкальной аппаратурой, сейчас отключенного, что все равно ей не мешало переключать все кнопки и передвигать все рычажки, какие только не были зафиксированы в неподвижном состоянии. Только девушка смотрела не на нее, а на Эдварда, не отрывая взгляда.
– Ты же про себя до сих пор ничего толком и не рассказал, – продолжила Алиса, – А то, что сказал, больше на сказку похоже. И теперь, – даже как-то торжествующе усмехнувшись, – раз мы целовались, я хочу, чтобы ты все рассказал. Без каких-либо утаек! Так будет справедливо, тем более что про себя я тебе уже рассказывала! – продолжая улыбаться, сверлила его взглядом.
– Не думаю, что сейчас самое подходящее время… – Эдвард даже не представлял, как может выглядеть правда в глазах Алисы, если прямо сейчас обо всем и расскажет, тем более, в присутствии других людей. Конечно, ни Мику, ни Ульяна посторонними не могли считаться, уже давно став для него теми, кто был дорог и важен в этой жизни, но то, что он хранил в своей душе, должна была услышать только одна девушка, и ее реакция гораздо важнее всего остального.
– Эд… А правда, где учат танцевать, но не учат музыке? – стесняясь, спросила Мику, глядя на него любопытными глазами, – Это как-то не сходится одно с другим… Давай рассказывай! – уже более уверенным тоном добавила девушка, поддерживаемая Алисой, даже кулачком стукнула, но тут же испугалась того, что сама сделала, ойкнула и испуганно посмотрела сначала на крышку фортепьяно, где и были разложены все аудиокассеты, а потом на Эдварда, при этом выглядя так мило, что он чуть не рассмеялся. Хотя на самом деле его ситуация была далека от идеальной, пусть даже и мог в любой момент выйти из клуба, хлопнув дверью, но это было самым радикальным из всех путей, портить с девушками отношения ему не хотелось.
– Всем привет! – в клуб, скрипнув дверью, зашла вожатая, и ее появлению Эдвард впервые оказался рад по-настоящему. Поскольку был практически уверен, что, только увидев его, Ольга Дмитриевна придумает какое-то занятие, от которого Эдвард не избавится, в лучшем случае, до вечера. Конкретно сейчас это выглядело как отличный подвод снова сбежать от разговора, какой может оказаться весьма неприятным по итогам.
– Здравствуйте, – кивнул Эдвард, хором с девушками поприветствовав вошедшую вожатую, а потом уже самостоятельно добавил, – Чем обязаны вашему визиту? – он почти надеялся услышать, что сейчас его помощь необходима где-то на другом конце лагеря, и Ольга Дмитриевна его не подвела.
– Я сюда вообще зашла поинтересоваться, как у Мику дела с музыкой, – улыбнулась вожатая, покачав головой, – Не ожидала увидеть музыкальный кружок здесь в полном составе. Хотя это даже и лучше, не надо бегать за вами по всему лагерю, – хитро посмотрев на Эдварда, еще и добавила, – Где Алиса, там обязательно и тебя найти можно… – прежде чем он открыл рот, чтобы возмутиться по таким намекам, все-таки дала ему еще одно поручение, – Мне сейчас нужна твоя помощь на площади, там Славя одна не справляется, просила найти кого-то, кто может помочь ей управиться со всем до начала дискотеки. Или у вас тут более важные дела?
– Конечно, я помогу, – кивнул Эдвард, посмотрев на девушек с извиняющимся видом, – Без меня тут с музыкой разобраться смогут, – и улыбнулся в ответ на недовольное выражение лица Алисы, снова не получившей ответов. Конечно, когда-нибудь ей все равно придется об этом рассказать, надеясь только на помощь Небес, что все поймет правильно или хотя бы просто примет такие слова, но, к этому он хотя бы собирался подготовиться, а не просто так, как бы между делом добавить «прости, но я из другого мира». Это даже звучит абсурдно.
– Мы не договорили, – кинула ему Алиса в спину из-за Ольги Дмитриевны, но он только остановился, и сделал быстрый поклон.
– Обязательно закончим, обещаю, – бросил в ответ, еще раз кивнув вожатой, тоже посмотревшей на него, но не совсем понимающей, что происходит, все-таки вышел за дверь, прямо под яркое солнце, все еще порой кажущееся непривычным. За пять дней уже перестал обращать на него столько внимания, но порой прямо падающие солнечные лучи неприятно жгли сетчатку глаз. Тем более, погода стояла соответствующая, отсутствие хотя бы даже самого слабого ветра позволяло Солнцу прогревать воздух до поистине раскаленного состояния, несмотря на то, что день уже перевалил через половину и начинал приближаться к темной части суток. Казалось, стоит присмотреться, как можно увидеть дрожание воздуха над плитками дорожки, нагревавшимися еще быстрее и отдающими своего излишнее тепло окружающему пространству. Даже деревья и кусты стояли с бессильно опустившимися ветками и листочками, свисавшими как маленькие зеленые обрывки, едва шевелящиеся от колебаний разгоряченного воздуха. Здесь и дышать тяжело, возникало ощущение, словно заливаешь внутрь горячий песок, растекающийся по венам. Пионеры, попадающие по пути, выглядели такими же вялыми и усталыми, торопившиеся убраться с открытого пространства, где солнце пекло без всякой жалости, в тень, где застоявшийся воздух хотя бы не прогревался постоянно прямыми солнечными лучами.
На площади, где и тени никакой не было, воздух, кажется, уже приближался к рабочим температурам внутри ядерного реактора, но те пионеры, которым не повезло оказаться включенными в рабочую группу, что-то устанавливали под руководством Слави, которую, кажется, вовсе и не заботила жара вокруг. Эдвард с удивлением обнаружил там и обоих техников, о чем-то сейчас споривших возле нескольких связок проводов, явно не зная точно, что с ними следует делать. Больше всего напоминало, что они устанавливают музыкальную аппаратуру для будущей дискотеки, во всяком случае, тяжелые и габаритные колонки с динамиками для чего-либо другого вряд ли подходили.
– Нового дня, – поздоровался Эдвард со Славей, подходя ближе. Получилось совершенно неожиданно, девушка даже вздрогнула, но увидев, кто же появился, только заулыбалась.
– Привет, ты к нам на помощь? – девушка снова по привычке начала разматывать свою косу, – Наверное, Ольга Дмитриевна послала?
– Сказала, что тебе помощь нужна, – он развел руками, – Хотя мне здесь, наверное, в первую очередь потребуется зонтик… – неприязненно посмотрел на небо, где все так же ярко светило солнце. Холод и прохлада воспринимались организмом гораздо легче, чем прямые солнечные лучи, преследующие, кажется, везде на всей территории лагеря.
– Жарко? – сразу сочувствующе спросила Славя, – Тогда не стой на самом солнце, еще солнечный удар схватишь, – волнуясь за его самочувствие, даже потрогала волосы у него на голове, наверное, проверяя, насколько уже успели нагреться, – Так себя нормально чувствуешь, перед глазами ничего не плывет?
– Все со мной в порядке, – он взял ее за руку и убрал ее ладошку со своей головы, – Не стоит так беспокоиться по этому поводу. Лучше расскажи, что здесь от меня требуется? – Электроник с Шуриком, кажется, и без них довольно неплохо справлялись, что-то подключая и переподключая, по очереди бегая к колонкам, чтобы проверить правильность своих действий, и либо тут же снова вытаскивая провода в поисках новых разъемов, либо же удовлетворенно кивнув, приступали дальше. Странно только, что один подобный пульт он уже видел в музыкальном клубе Мику, но здесь стоял почти такой же.
– Да мы тут уже и сами справляемся, – улыбнулась Славя, – Ребята согласились помочь, с ними дело намного быстрее пошло. Мне твоя помощь нужна в другом месте.
– Я весь во внимании, – Эдвард сделал заинтересованное лицо, посмотрев на помощницу вожатой. И даже улыбнулся, увидев, как девушка запнулась от неожиданности при виде такого энтузиазма, – Раз уж я пришел, то должен хоть чем-то помочь.
– Поможешь мне у сцены? – попросила Славя, – Я не хочу наших кибернетиков трогать, у них и тут много работы, а одна я вряд ли унести смогу…
– Как будет угодно, – кивнул в ответ, – Показывай дорогу… – конечно, сам уже помнил, где находится та наполовину закрытая деревянная ракушка, которую здесь называли сценой, но в данном случае обгонять девушку нельзя по правилам этикета. Славя только улыбнулась в ответ, сама не торопясь уходить вперед.
– Сегодня придешь на дискотеку? – помощница вожатой поинтересовалась, стоило только немного отойти от площади, стараясь идти хотя бы под тенью деревьев, а не посередине дорожки, на которой, кажется, еще немного, и можно будет мясо жарить без всякого масла, – На прошлой было очень здорово…
– Конечно, приду, – кивнул в ответ, – Весь же отряд собирается, да и потом, что еще делать вечером, когда все остальные будут здесь, на площади, – развел руками, пытаясь показать, что все равно никаких других вариантов у него и не остается.
– Не говори так, пожалуйста, будто тебя заставляют это делать, – попросила Славя, сразу посерьезнев, – Если человек не хочет, то никто не может его заставить так поступать, даже если это общественное мероприятие…
– Святое Небо, Славя, какая же ты наивная! – улыбнулся Эдвард, посмотрев на девушку, от чего она сразу покраснела, – Наверное, только из-за этого ты и такая ответственная.
– Ну, какая есть, – рассмеялась Славяна, – Я уже привыкла такой быть…
– И тебе это очень идет, – честно признался ее собеседник, снова заставив девушку краснеть, – Сама ведь обязательно будешь на дискотеке?
– Конечно, – девушка кивнула, снова начав разматывать собственную косу, – Мне нравится танцевать, а Мику очень хорошо справляется с музыкой, даже вожатой понравилось. У нее настоящий талант к этому делу.
Впереди уже показалась сцена, с ровными рядами скамеек, стоявших впереди, сейчас абсолютно безлюдная, только щебетание птиц среди веток деревьев и странные скрипящие звуки каких-то насекомых в траве. Славя направилась не к самой сцене, а к небольшой деревянной дверке в стенке с правой стороны, закрытой на железный подвесной замок, уже порядком заржавевший, а потому и не сразу поддавшийся, когда девушка попыталась его открыть. Закусив губу, девушка не без труда провернула ключ в замке, открыв проход в небольшое темное помещение с низким потолком, служившим одновременно и полом для самой сцены. Источников света внутри не было никаких вообще, так что девушка неуверенно вошла внутрь, вытянув руки перед собой и осторожно переставляя ножки, боясь на что-нибудь наступить. Пригнувшись, чтобы головой не зацепить старые деревянные доски, усеянные щелями, которые только по недоразумению можно назвать потолком, Эдвард на пару секунд закрыл глаза, привыкая к отсутствию света. Когда открыл снова, зрачки растянулись во все глаза, выходя далеко за пределы, доступные обычному человеку, но фиксируя даже малейшие источники света, так что все вокруг приобрело серые, но вполне различимые оттенки. Использовать имплантированный фонарь было бы слишком необычно, если посмотреть на это со стороны Слави, поэтому лучше будет воспользоваться аналоговыми возможностями.
Внутри было что-то вроде склада, но, кажется, лишь для подсобных материалов и инструментов. Какие-то большие бобины с толстыми кабелями, вообще непонятно для чего здесь находящиеся и где их можно применять в лагере, большие короба с металлической окантовкой, больше похожие на жесткие чехлы для каких-то габаритных предметов, и множество старой и вышедшей из строя аппаратуры вроде колонок с рваными динамиками и сломанных гитар, копившиеся здесь, наверное, с момента основания этого лагеря. Эдварда поражало то отношение, которое здесь испытывали к старому и нерабочему хламу. Вместо того, чтобы переработать или удалить его как-то, мусор здесь просто собирали и копили, пока он не начинал достигать совершенно невероятных масштабов.
– Что мы ищем? – поинтересовался Эдвард, осторожно придержав Славю, что не споткнулась о тяжелый ящик, лежавший прямо поперек узкого прохода, где девушка и так едва проходила, на ощупь пролезая между коробами и бобинами кабелей.
– Тут должны быть прожектора цветные, – уточнила девушка, повернувшись к нему с широко открытыми глазами, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, – В прошлый раз цветомузыка очень хорошая была, и их куда-то сюда отнесли, должны быть рядом со входом… – держась за его руку в окружающей почти полной темноте, она прошла еще немного вперед, снова оглядываясь по сторонам в попытках найти знакомые очертания, – Кажется, здесь…
– Может, лучше я… – поинтересовался Эдвард, когда Славя потянулась к довольно объемному коробу, стоявшему на нескольких старых колонках с помятыми или пробитыми корпусами или же рваными динамиками, поставленных друг на друга в два ряда и занимавших почти на все доступную здесь высоту помещения. Кажется, на деле он оказался не таким тяжелым, девушка стащила его без особых усилий, держа двумя руками, но в следующий миг произошло то, чего даже Эдвард не мог ожидать. С пронзительным писком с короба соскользнуло какое-то мелкое существо, упав прямо на девушку, вызвав у Слави почти такой же пронзительный крик страха.
Дальше Эдвард реагировал быстрее, чем успевал думать, как именно следует поступить. Большой и твердый короб с острыми углами выскользнул у девушки из рук, грозя свалиться прямо на нее, так что рванулся вперед, отбросив в сторону мешавшуюся коробку, тут же ответившую явственным звуком бьющегося стекла. Успев в последнюю секунду схватить девушку и прикрыть ее, приняв весь удар собственной спиной. Не самый болезненный, но ощущение все равно было такое, словно его со всей силы ударили тренировочным мечом.
Вторым движением перехватил пищащего грызуна, успевшего еще раз пронзительно пискнуть, прежде чем хрустнул в сжатом кулаке и отправился в непродолжительный полет к ближайшей стенке. Славя, напуганная этим зверьком и той неожиданностью, с которой тот появился, вцепилась в Эдварда двумя руками, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Все хорошо, не бойся только, – он улыбнулся, держа ее за плечи правой рукой, а левой осторожно опустил короб со светофильтрами на пол, удерживать его и дальше своей спиной оказалось довольно болезненно, обитый металлическими полосами угол все больнее впивался в кожу, да и так казалось, что весил довольно много.
– Эд, я так испугалась… – Славя даже не отрывалась от него, просто прогудев слова ему в рубашку, – Я… я даже не поняла, что случилось… – кажется, девушка даже дрожала, пытаясь привести в порядок растревоженные нервы и справиться с огромной дозой выброшенного в кровь адреналина.
– Ничего страшного не было, только какой-то зверек, – улыбнулся Эдвард, чувствуя, что девушка практически потеряла контроль над собой от моментально пережитого страха, и необходимо что-то сделать, чтобы совсем не расклеилась, – Давай выйдем отсюда, тебе надо на солнце выйти… – ее буквально пришлось вести, ничего не видя в темноте, она сейчас еще и отказывалась от него отцепляться.
Только уже когда снова вышли наружу, теплый воздух и свет немножко привели девушку в чувство, жмурясь, поскольку глаза еще не успели перестроиться с почти полной темноты на яркое освещение, Славя благодарно улыбнулась, все-таки подняв лицо от его груди.
– Эд… спасибо тебе… – странно было стоять просто перед сценой, прижимая к себе взволнованную девушку, обхватившую его двумя руками. Улыбаясь, она просто положила голову ему на плечо, – Я… я не думала, что могу так мышки испугаться…
– Тебе сейчас лучше присесть, – предложил Эдвард, подводя ее к ближайшей скамейке, – и успокоиться. Чем тебя только могла эта мышка так напугать? – улыбнулся, вспоминая крик девушки, словно увидевшей смерть, идущей прямо за ней.
– Эд… – девушка чуть улыбнулась, когда посадил ее перед собой на скамейку, встав рядом на одно колено. Продолжая держать его за руки, она совсем смутилась, постепенно начиная приходить в себя и уже по иному смотря на все произошедшее, – я так привыкла сама все делать… спасибо, что помогаешь…
– Славя, тебе не за что меня благодарить, – Эдвард улыбнулся, удивляя такому странному поведению, которое девушки здесь показывали. То, что мужчина обязан делать, здесь воспринималось так, словно являлось каким-то одолжением, – Каждый поступил бы так же на моем месте. Ты какая-то бледная… – девушка действительно выглядела бледнее обычного, скорее всего, перенервничав после пережитого, – Давай я тебя в медпункт отведу?
– Нет, не надо, со мной все нормально, – Славя отрицательно покачала головой, не принимая такого предложения, – Сейчас просто посижу немного и приду в себя… Слишком все неожиданно случилось просто. И… Эд… я ведь мышей боюсь…
– Глупенькая, – присев рядом с ней на скамейку, погладив ее по волосам, не зная, как еще успокоить. Славя потянувшись за рукой, положила голову ему на плечо, но почему-то все время отводя взгляд в сторону, – Они же даже совсем не страшные. А так, бояться совершенно нормально, ничего не боятся только психи или мертвые, – свободной рукой чуть прикоснулся к ее носику, заставляя снова улыбаться, – Давай я сейчас принесу те светофильтры, а ты пока придешь в себя, хорошо?
– Подожди, – Славя вдруг схватилась за его руку, удержав на месте, – Просто посиди пока рядом со мной, ладно? – она густо покраснела, закрывая прежнюю бледность, – Рядом с тобой мне уже не страшно… правда…
– Ну хорошо, – Эдвард улыбнулся, – Позабочусь о тебе сейчас немного, – немного повернувшись, обнял ее, и девушка снова доверчиво уткнулась ему в грудь, слегка щекоча своим учащенным дыханием.
– Спасибо, – пискнула девушка благодарно, прижавшись к нему покрепче, – Я не привыкла, когда о тебе кто-то заботится… – всхлипнув, она, словно пытаясь спрятать свои эмоции, отвернулась от него, насколько получилось, – О других привыкла, а сама… должна быть сильной…
– Глупость, – усмехнулся Эдвард, – просто успокойся и посиди, – девушка еще раз всхлипнула, но отвечать не стала. Кажется, такие признания ей давались нелегко, но раз произнеся их вслух, чувствовала себя уже гораздо легче, и теперь, прикрыв глаза, равномерно дышала, устроившись у него на руках, пока он сам снова задумался о происходящем в «Совенке». Мысли снова роились вокруг девушек, странных пионеров, знающих гораздо больше, чем положено, заданий Ольги Дмитриевны и возможных путях выхода отсюда, но никак не могли выстроиться во что-то хотя бы приблизительно логическое. Стоило только посмотреть на Славю, мирно лежавшую у него на руках, как мысли превращались в набор слов, рассеивающихся по теории неконтролируемого движения частиц. Неужели эту девушку можно так просто бросить, как и всех остальных после всего, что для него сделали. Позволили снова почувствовать человеком, заново научили радоваться и чувствовать. После того, как с ними познакомился, ему хотелось защитить каждую от того, с чем им еще только предстоит столкнуться. Он снова вспомнил, что действительно значит защищать, что действительно значит… любить…
Даже сам лагерь, словно чувствуя, что сейчас творилось у него в голове, сам словно остановился, замолчали даже насекомые, погрузив полянку перед сценой в полную тишину, в которой, если прислушаться, можно было даже услышать, как стучит сердечко Слави.
– Эд… – вдруг тихо позвала девушка, поднимаясь с его рук и присаживаясь рядом. Пыталась улыбнуться, но глазки у нее все равно оставались грустными, – Помнишь, там, на острове, ты сказал, что боишься, что смена закончится? – он кивнул, и девушка закончила свою мысль, – Я теперь тоже боюсь, что в конце смены мы все разъедемся и уже больше никогда не увидимся…
