Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 64 страниц)
Ольгу Дмитриевну обнаружил возле домика в своей неизменной белой панамке, сидевшую в гамаке и читавшую какую-то толстую книжку в темном переплете. Закрывая глаза от солнца, девушка повернулась спиной к аллее и не заметила его приближения, так что повеселевший Эдвард не стал сдерживать в себе проснувшегося ребенка и воспользовался моментом. Осторожно, не издавая ни единого лишнего звука, он подкрался прямо к вожатой и резко ткнул в гамак двумя пальцами одновременно с громким «бу!» под самым ухом Ольги Дмитриевны.
И секунду спустя засмеялся уже в голос, когда вожатая, не ожидавшая ничего подобного, с громким девчачьим визгом испуганно вскочила с гамака, так резко, что выронила книжку, а панамка слетела с головы. Чуть придя в себя, одновременно испуганно, удивленно и возмущенно уставилась на Эдварда, никак не способного справиться с приступом смеха после столь удачной шутки.
– Эдвард! Что ты себе позволяешь! Я же ваша вожатая все-таки! – уперев руки в боки и состроив возмущенное выражение лица, она явно взглядом пыталась прожечь в нем дыру, но от этого выглядела только еще забавнее.
– Покорнейше прошу меня простить, Ольга Дмитриевна, – подавляя в себе последние приступы смеха, Эдвард вытянулся и коротко поклонился, – я не смог удержаться, настроение уж больно хорошее… Еще раз простите…
– Понятно, почему у вас с Алисой все сложилось, – тоже улыбнувшись, покачала головой вожатая, потянувшись за панамкой, но Эдвард нагнулся первым, подобрав и ее, и книжку, следом протянув девушке в руки. Отряхнув свой головной убор от пыли и снова его надев на голову, Ольга Дмитриевна пояснила, – Ты такой же сорви-голова, как и она, только тормозов у тебя еще меньше…
– Всем нам порой хочется побыть маленькими детьми, – Эдвард в ответ пожал плечами, – А в вашем «Совенке» атмосфера к этому и располагает. Даже я не могу быть здесь все время серьезным…
– Это я уже заметила, – покачала головой Ольга Дмитриевна, закрыв книжку на заложенной странице и снова бросив суровый взгляд на него, – Ты в начале был такой серьезной и рассудительный, а сейчас только и могу от тебя ожидать, что каких-то глупостей… От Алисы, что ли, нахватался? Ее ведь тоже ни на линейке, ни на зарядке не было, – словно догадавшись до чего-то, вожатая вдруг сурово посмотрела на Эдварда, в этот раз уже без всякой улыбки, – Вы случайно не вместе где-то пропадали? С нее станется устроить какое-нибудь приключение, чтобы потом по всему лагерю аукнулось…
– Ни в коем разе, – Эдвард замахал руками, как бы случайно показав вожатой свою забинтованную ладонь, – Я в лесу опять чуть не заблудился. Вот, видите, даже руку ободрал… – протянул с самым искренним видом, еще раз демонстрируя бинтовую перевязку.
– Опять тебя в лес понесло? – разочарованно покачала головой Ольга Дмитриевна, – Ведь один раз уже заблудился там. Теперь снова повторения хочешь? Значит так, если снова в лес один пойдешь, то закрою тебя в домике до конца смены, – вожатая хитро улыбнулась и пригрозила Эдварду пальцем, на что тот торопливо изобразил на своем лице выражение искреннего ужаса. Вожатая шутку оценила и сама рассмеялась, – Ладно, я уже в курсе, что просто запертая дверь тебя не удержит. Рассказывай лучше, зачем же ты заставлял Виолу Церновну по всему лагерю бегать? И не ври лучше…
– Да по этой же самой причине, – Эдвард снова указал на раненную руку, – Думал, сам со всем справлюсь, не хотелось лишний раз показывать… Да я уже и с медсестрой все разъяснил, она меня и перебинтовала. И еще сказала, что теперь ей должен одно поручение…
– Так, значит, Виола тебя уже взяла в оборот? – Ольга Дмитриевна усмехнулась, – ну, вот, значит, тебе и наказание. Выполнишь поручение и можешь считать себя отчитавшимся. И никаких там отговорок вроде «в другой раз» или «что-нибудь другое». Я понятно выразилась?
– Так точно, – снова кивнул Эдвард, улыбнувшись, – Все будет сделано в точности, как велят. Могу быть свободен?
– Пока да, – кивнула вожатая, улыбнувшись, но потом, прежде чем он успел отойти хотя бы на пару шагов, хлопнула себя по лбу и снова его позвала, так что пришлось резко разворачиваться на месте, – Эд! Погоди! Раз ты сейчас ничем пока не занят, то тогда сходи в библиотеку, найди ребят из стенгазеты и вот это им передай, – быстро забежав в домик, вожатая через несколько секунд вернулась с небольшим, но плотно набитым бумажным конвертом, – Я совсем про него забыла, хорошо хоть, что сейчас вспомнила.
– Как скажете, – Эдвард взял конверт и попытался засунуть его в карман шорт, но тот оказался слишком большим и не пролезал внутрь, так что просто оставил в руках, – Еще какие-нибудь пожелания будут, пока я совсем не ушел?
– Чтобы больше меня так не пугал! – усмехнулась вожатая и снова пригрозила ему пальцем, – Я все-таки ваша вожатая и явно старше. Такое поведение не соответствует…
– … Настоящему пионеру, – закатив глаза, закончил за нее фразу Эдвард, – Ольга Дмитриевна, вы еще не оставили свои попытки вылепить из меня еще одного такого героя, как Славяна? – только даже его скептическое выражение лица не остановило вожатую, только хитро улыбнувшуюся.
– И не оставлю, – почти что пригрозила ему Ольга Дмитриевна, усмехнувшись, – Ты же сам признался, что сильно поменялся за прошлую неделю, так что, у меня есть еще шансы окончательно сделать из тебя настоящего пионера, немного осталось!
– Сочту эти слова как угрозу, – кивнул Эдвард, – Хотя, в основном, вы правы…
Он не стал даже открывать конверт, чтобы посмотреть, что именно вожатая хотела передать в стенгазету, в том не было ни интереса, ни желания, зато пришлось выполнять роль курьера, снова направившись обратно через площадь к библиотеке, не успев даже зайти в свой домик. Широким шагом отмеряя расстояния и насвистывая себе под нос какую-то простую мелодию, всплывшую откуда-то из глубин памяти, Эдвард решил как можно быстрее разобраться с этим заданием и, скорее всего, после этого попытается найти Алису, а как повод, поинтересоваться, почему это и ее не было на линейке и куда, в частности, делась. У него была довольно веская причина нарушать устоявшийся распорядок дня в лагере, но вот для нее столь серьезных причин Эдвард не видел.
Площадь обошел по самому краю, избежав пересечения с основной массой пионеров, главной задачей которых, кажется, являлись попытки избежать внимания кого-либо из вышестоящих, чтобы не получить возможного задания, способного помешать их обычным занятиям, а именно, постоянным ничего не деланием. Веселые стайки пионеров в красных галстуках распадались и собирались вновь, чтобы уже через несколько секунд умчаться куда-нибудь в поисках приключений. Эдвард, кажется, даже увидел огненную шевелюру Ульяны, собиравшую вокруг себя визжащую и кричащую стайку сверстников, которую потому увела в неизвестном направлении явно для исполнения какого-нибудь грандиозного плана, например, на поиски очередной порции уродливых насекомых, чтобы позже доводить пугливую Лену до исступленного визга. Слава Небу, что хотя бы в этот раз неугомонная девчонка не заметила его присутствия, иначе ему бы не избежать участия во всем это светопреставлении.
Добравшись до библиотеки, Эдвард, постучавшись, зашел внутрь, где обнаружил Женю, с видом опытного командира выкручивающего Электроника на веревки, а именно, заставляя его снимать с верхних полок какие-то грандиозные тома сочинений, складывать их внизу, а потом переписывать номера. Причем, кажется, оба были вполне довольны ситуацией, но вот только юный кибернетик явно не привык к такому физическому напряжению, перекладывать книги, какие вполне могли подойти для закладки фундамента бетонного укрепления размером со всю эту библиотеку. И при этом он отчаянно старался не показывать своей усталости, тяжело дыша, но перекладывая очередную партию книг, которую все равно никто читать не будет, за исключением, разве что, самих авторов, если они вообще еще живы.
– Приветствую, – прервал их идиллию Эдвард, поскольку его стука, по всей видимости, никто и не услышал, – Я вам не мешаю?
– Особенно нет, – Женя сегодня была на удивление доброй, и в ее голосе не прозвучало то уже привычное недовольство, каким обдавала всех, начиная от других пионеров до самой вожатой. Кажется, не только на Электроника положительно повлияло их общение, но и на саму библиотекаршу, все же способную выйти из образа озверелого затворника, никого не пускающего в свою обитель. Изобразив даже что-то, похожее на улыбку, Женя добавила, – Только у нас здесь перепись, так что если ничего важного или срочного, то зайди попозже, хорошо?
– Да я даже не к вам, – Эдвард кивнул Электронику, воспользовавшемуся коротким перерывом и сейчас, забравшись на лестницу, переводящего дух, – Я вообще к ребятам из стенгазеты иду, материалы им передать.
– А, они в следующей комнате, – Женя кивнула на уже знакомую, но все столь же неприметную дверь и на ее лице можно было прочитать разочарование, – Сейчас там все заняты страшно, ведь стенгазета теперь финальный выпуск готовит к концу недели, а у них, как всегда, до последнего момента и конь не валялся…
– Я учту, – Эдвард еще раз посмотрел на запыхавшегося кибернетика, держащегося только на одном упрямом нежелании сдаваться, – вам потом не помочь случаем? У меня вроде планов особых нет…
– Нет, сами справимся, – первым махнул рукой Электроник, явно не желая тратить возможность провести время со своей возлюбленной наедине на чью-то еще компанию, даже если платой за это станет полное физическое истощение.
– Как будет угодно, – кивнул им обоим в ответ и, постучавшись зашел в комнату к будущим репортерам, сейчас готовившим очередной выпуск своей газеты, приуроченной, к тому же, к окончанию смены.
Работа, там, конечно, шла полным ходом, как заметил Эдвард, зайдя внутрь. На столе было разложено несколько ватманов с какими-то набросками, рамками и зарисовками, кучи бумажных обрезков, цветные карандаши, ножницы и прочие канцелярские инструменты. А вот один из работников усердно раскачивался на стуле, разглядывая пейзаж в окно, другой просто засел с книжкой в другой стороне комнаты, третий что-то усердно вырезал, и только уже его знакомая Лена, сгорбившись над столом, кропотливо вырисовывала.
– Работаем, как я вижу? – привлекая к себе всеобщее внимание, поинтересовался Эдвард, намеренно громко хлопая дверью. Все юные натуралисты одновременно дернулись и повскакивали со своих прежних мест, но увидев, что это всего лишь один из пионеров, так же спокойно вернулись на свои места. Только одна Лена все так же спокойна сидела на своем месте и лишь повернула голову посмотреть на нового посетителя. И тут же торопливо отвернулась обратно, пряча от него свой взгляд.
– Меня вожатая попросила вам принести, – он протянул конверт, и ближе всех к нему как раз и оказалась эта странная девушка с фиолетовыми волосами, снова вынужденная к нему повернуться, поскольку всем остальным здесь явно было не до того, чтобы заниматься делом.
– Спасибо, – тихим голосом добавила Лена, забирая у него конверт, – Это старые фотографии «Совенка», мы их для стенгазеты попросили. Ее же скоро заканчивать надо, хотим небольшой уголок истории сделать… – она даже не поднимала на него глаза, на что Эдвард не мог не обратить внимание. После их последней встречи подобное вполне предсказуемо, вряд ли можно вести себя так, будто ничего не происходило, после того, как человек тебя напугал настолько, что попыталась его убить. Конечно, сейчас момент и окружение было не самым подходящим, чтобы задавать такие вопросы, но с этой девушкой он пересекался в лагере не так уж и часто, как с многими другими, а потому в ситуации необходимо было разобраться до конца, пока она не попыталась устроить какую-нибудь другую глупость.
– Что рисуешь? – он присел на соседний стул рядом с Леной, бросив беглый взгляд на остальных журналистов, которые обращали на него не больше внимания, чем на остальную работу. Даже в некоторой степени интересно, как у них вообще хоть что-то получается делать. Убедившись, что с этой стороны никакого излишнего внимания не последует, он добавил более тихим голосом, – С тобой все в порядке?
– Да, все хорошо, – кивнула девушка, отворачиваясь от него, но рисунок хотя бы показала. Там была изображена их последняя встреча, точнее, что всем закончилось, когда прижимал ее к груди, уже забрав нож из рук, – Нет, это не в стенгазету, это я для себя… рисую… чтобы помнить…
– Не надо такое помнить, – покачал головой Эдвард, возвращая ей рисунок, – Плохое не стоит запоминать…
– Да, плохое, – согласно кивнула Лена и чуть улыбнулась, глянув на своего собеседника. В глазах у нее читался ничем не прикрытый страх и разочарование, так что даже улыбка на лице казалась притворной, – плохое не надо помнить, оно само приходит… – заметив, что Эдвард смотрит на нее внимательнее, чем при простом разговоре, снова тут же увела взгляд в сторону.
– Поэтому ты с собой нож носила? – совсем тихо задал вопрос Эдвард, сделав вид, что разглядывает ее рисунки и наклонившись к ней совсем близко. От этих слов Лена дернулась как от удара током и даже чуть не выронила карандаш из рук.
– Нет, нож не для этого… – девушка попыталась отодвинуться от него, но он сам вернулся в изначальное положение, увеличивая расстояние между ними. Тихо, чтобы никто другой не мог их услышать, почти что прошептала, – Нож для другого… для защиты, наверное… и… неважно, в общем. Не спрашивай меня об этом больше, ладно? – еще один быстро брошенный взгляд на Эдварда, так что едва уловил сосредоточенное выражение ее лица, словно старалась что-то не выдать случайно, вынужденная тщательно подбирать слова перед тем, как произнести их вслух.
– Хорошо, как скажешь, – кивнул он в ответ, – надеюсь, сейчас ты без него?
– Без, – Лена покачала головой, но даже не посмотрела на него в ответ, – Ты же его выкинул… в кусты…
– Он тебе не нужен, – Эдвард позволил себе коснуться ее плеча, и девушка вздрогнула от этого прикосновения, но все же быстро успокоилась, снова беря свои эмоции под контроль. Он чувствовал, что Лена все еще боится, только страх теперь стал другой, словно осознанный. Того признания, что Эдвард сделал, когда Лена попыталась на него напасть, было достаточно, чтобы девушка перестала в нем видеть пионера. В нем теперь видела холодного и расчетливого убийцу, которому не страшна и собственная смерть, того, кто задавил слабый и едва зажегшийся огонь воина в ее собственной. Далеко не каждый сможет набраться достаточно сил, чтобы вполне осознанно попытаться убить себе подобного, и для Лены, кажется, этот момент стал напряжением всех ее душевных сил, в итоге просто исчезнувших в никуда и без какой-либо пользы. После подобного еще требовалось время, чтобы оправиться.
В ответ девушка молчаливо кивнула, но продолжать разговор не стала, кроме того, кажется, своим внимание к Лене он стал привлекать любопытство остальных пионеров в комнате, а давать повод новым сплетням особого желания не было. Распрощавшись, вышел обратно в библиотечный зал, где чуть не столкнулся нос к носу с Электроником, загруженным очередной партией томов сочинений и практически ничего не видевшего перед собой.
– Ой, прости, не заметил, – прохрипел юный влюбленный, уходя в сторону, – Тут еще столько всякой работы… Меня Шурик, потом, убьет, наверное…
– Вполне может быть, усмехнулся он в ответ, – Без твоей помощи ваш кружок юных дарований превращается в его личную комнатку затворника… Бросил ты товарища… – добавил чуть ли не со смехом, но Электроник, хлопнув стопкой книг по столу рядом с Женей, тут же повернулся с обиженным взглядом.
– И ничего я его не бросил! – с возмущением выдал кибернетик, едва переводя дыханием, – Просто не могу я только ему всю смену помогать… Это Шурик такой увлеченный, сутки напролет сидеть может, а я ему как помощник нужен… – конец фразы прозвучал уже не так уверенно, больше напоминая поиски оправданий для своего решения. Развивать дальше такую щепетильную тему не стоило, результаты могли быть самые различные, в то время как пользы от них, кроме вреда, никакой не будет. Так что Эдвард лишь согласно кивнул, признавая правоту собеседника и поспешив выйти за дверь прежде, чем библиотекарша все-таки придумает для него какое-нибудь занятие.
Появившееся свободное время теперь можно было использовать для того, чтобы решить, куда двигаться дальше. Как ни велико желание начать прочесывать лагерь в поисках Алисы, провести с ней как можно больше времени прежде, чем настанет момент расставания, Эдвард решил не отдаваться чувствам полностью, пытаясь сохранить хотя бы часть своего рассудка в чистоте и логике. И, найдя на аллее с пионерскими домиками запрятанную в кустах скамейку, решил, что на время она вполне подходит для использования как оперативного лагеря. Усевшись на согретом солнечными лучами сидении, он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, отгоняя от себя видение постоянно тикающих стрелок с часами.
Гибрид, которого он обнаружил, оказался псиоником, отбирающим новых попаданцев в лагерь, соответственно, их здесь много и ни один из них не попал сюда случайно. Только его собственное появление здесь было лишним, как она сама признавала, но по чужому повелению. В голове у Эдварда копились сомнения по поводу того, кто именно мог расставить события таким образом, чтобы гибрид привела его в «Совенок», как и то, каковы ожидаемые результаты от таких действий. Что самое неприятное, именно по этому пути сейчас и шел, в итоге выполняя именно то, что от него и требует этот лагерь. С самого первого дня его настойчиво заставляли полюбить, и теперь даже копилось сомнение, что все это было намеренно. Нет, конечно, сами девочки в этом не виноваты, они такие же пленники лагеря, как и он сам, но вот события складываются именно так, чтобы испытывать на прочность его моральные и душевные рамки, подбирая ключики даже к самым прочным замкам человеческого сознания. От него требовали привязаться к этому лагерю, и вот он уже втайне даже надеется, что в конце смены его пребывание здесь не ограничится, он останется в этом мире с Алисой… Да, поймал Эдвард себя на мысли, пусть он и не признавался даже сам себе, но подобное желание все-таки копошилось у него в душе.
И теперь гибрид ему рассказывает, что из лагеря выйти можно, но только одному, без какой-либо надежды забрать кого-нибудь из девушек с собой, что она точно так не контролирует этот лагерь, как и все остальные, всего лишь еще один участник головоломки, которая, чем больше открываешь в ней секретов, тем сложнее становится. А времени все меньше… значит ли, что это достаточно веский способ, чтобы испытать возможности гибрида на прочность, выбив из него максимум дозволеного, попытавшись насильно изменить лагерь, либо же он теперь должен жить вторую неделю по тем правилам, что лагерь и предоставил, безвольно ожидания конца… Так поступать он не привык, но теперь и боялся серьезно вмешиваться в ход событий, помня о том, что может произойти. Даже можно допустить, что ему удастся как-то взломать код этого лагеря, нарушить его основной принцип действия, но, что же может произойти после этого? Не поставит ли он на край гибели «Совенок» и всех его обитателей? Обменять несколько десятков человеческих жизней на более удобную тактическую ситуацию? В своем родном мире Эдвард бы согласился, не задумываясь, но здесь не мог позволить себе рисковать жизнью хотя бы одной из этих пионерок. Слишком они ему дороги…
Размышления прервал звук горна, извещающего о начале обеда, и Эдвард открыл глаза, удивляясь, что задумавшись, окончательно потерял чувство времени и, кажется, потратил больше двух часов на мысленное выстраивание логических цепочек и возможного хода событий. Результаты только, к сожалению, были практически нулевыми. Потратив несколько минут на раздумывание, стоит ли или нет направляться на очередной прием пищи, Эдвард все же убедил себя, что стоит, соблазнившись шансом найти там Алису.
Только нашел он девушку даже раньше, еще на площади, как только туда вышел, услышав уже знакомый окрик из общей массы пионеров, а секунду спустя обнаружив уже знакомые рыжие волосы с забавными хвостиками. Алиса, тоже увидав его появление, вместе со своей извечной мелкой спутницей, поспешила к нему, и сам он тоже поторопился навстречу, уже через пару секунд заключив ее в объятия.
– Эд! Ты за ночь соскучиться, что ли, уже успел? – без капли возмущения в голосе буркнула девушка, когда прижал ее к себе, вдыхая знакомый запах ее тела. В его родном мире многие женщины пользовались ароматическими маслами или духами, придавая себе особый аромат, да и Ольга Дмитриевна, как он порой чувствовал, не пренебрегала подобными вещами, но вот сами пионерки ничем не забивали свой природных запах, и каждая из них немного отличалась от остальных. Эдварду казалось, что Алису он сможет отличить ото всех остальных только по одному ее аромату, который спутать с чем-либо еще невозможно.
– Просто помолчи, – прошептал он, не обращая на всех остальных внимания, – Я уже один раз допустил ошибку, выбрав между любимым человеком и своими заботами, и снова ее повторять не хочу, – немного ослабив объятия, что девушка смогла чуть отстранится от него, посмотрел прямо в ее янтарные глаза, – Ничто не может заменить твоего присутствия рядом, – и не смог отказать себе в том, что еще раз не поцеловать свою возлюбленную.
– На нас же смотрят, – пискнула Алиса, краснея до такой степени, что от нее уже можно было фитили поджигать, – Эд! С ума, что ли сошел?
– Пусть смотрят, – покачал он в ответ головой, отпуская девушку, но все еще держа ее за руку, – Я имею право на людях поцеловать свою даму сердца, и пусть мне только кто-то посмеет сказать, что у меня отнимают такую возможность…
– Вожатка скажет! – пискнула довольная Ульяна, заложив руки за спину и наблюдая за ними с широкой улыбкой, – Так себя…
– Настоящие пионеры не ведут! – в один голос закончили оба влюбленных фразу девчонки и рассмеялись следом. Эдвард чувствовал себя счастливым рядом с этой рыжей красавицей, и это приятное согревающее чувство внутри опьяняло гораздо сильнее любого алкоголя, заставляя мыслить только здесь и сейчас.
– Ты где была на линейке? – поинтересовался он минуту спустя, когда уже направились к столовой, оставляя в стороне общий пионерский поток, вламывавшийся в двери, – Тебя там не было…
– Как и тебя! – добавила Ульяна, показав Эдварду язык, – Штирлиц тоже мне! Сам сначала рассказывай, где был! У тебя что ни раз, то приключения! – рыжий перпетуум-мобиле явно рассчитывал на очередную жуткую историю про плутания в лесу, и Эдвард, не расстраивая ее, продемонстрировал забинтованную руку.
– Ух ты! – у Ульяны даже глаза от удивления округлились, – Это что с тобой произошло? Медведя в лесу нашел? Или сразу льва!
– Двух львов! – не поддержала шутку Алиса, испуганно посмотрев на Эдварда, от чего он не мог не улыбаться, умиляясь такой заботе с ее стороны, – Эд, давай рассказывай, что случилось? Тебе медсестра повязку наложила, или ты, как всегда, все сам решил сделать? – даже не спрашивая его разрешения, она взяла его руку и внимательно посмотрела на забинтованную ладонь.
– Все хорошо, медсестра все обработала и забинтовала, ничего со мной не случится, – Эдвард хотел еще добавить, что от этой повязки толку фактически не было. Поскольку раны уже должны были зажить, возможности его усиленного организма позволяли пережить и не такие повреждения без сколь-либо серьезной опасности для здоровья. Только удержался от такой хвастливой фразы, зная, что от этого будут лишь лишние вопросы, каких старался избегать. Улыбнувшись Алисе, чтобы не волновалась, кивнул в сторону дверей столовой, – сейчас сядем, и я все расскажу, что произошло.
====== Осознание. Глава 26. ======
Глава 26.
Сегодня столовая лагеря «Совенок» расщедрилась на томатный суп, как назвали это блюдо девушки, подозрительно похожий на борщ, только более яркого цвета, порцию картофельного пюре и мясную котлету. Вместо привычного чая на раздаточной выдавали кисель в граненых стаканах, неожиданно неприятно разочаровав, без привычной сдобной булки, заменителем которой стал кусок белого хлеба. Не завтракавший, Эдвард успел проголодаться, а потому гораздо больше внимания уделял не качеству еды, а ее количеству, старательно выскребая содержимое тарелок.
– Ты словно месяц не ел, – усмехнулась сидевшая напротив Алиса, с улыбкой наблюдая за тем, как Эдвард расправляется со своей порцией супа, – Или это после того, как тебя покусали? Жор напал? – она улыбнулась еще шире, когда в ответ Эдвард поднял на нее взгляд.
– Сегодня хотя бы вполне съедобное выдали, – пожал плечами, принимаясь за картофель, – Ты сама почему ешь так мало?
– Не хочется особо, – девушка пожала плечами, – Я суп не очень люблю… Лучше скажи мне, что теперь будем делать? Ты же никуда больше убегать не собрался?
– В ближайшее время нет, – кивнул Эдвард, – а по поводу предстоящих планов. Мне Славя сказала, что у нас в пятницу должно быть какое-то мероприятие, где все кружки должны предоставить, что сделали за смену. А мы с тобой…
– В музыкальном, – кивнула Алиса и улыбнулась, – И Мику у нас за старшую. Мы же песню собирались разучивать к пятничной дискотеке, помнишь? Вот ее как раз и выдадим как наш итоговый отчет. Думаю, наш глава клуба с этим согласится.
– Превосходно. Значит, после еды идем в клуб и разговариваем с Мику. А потом еще репетируем, поскольку, в отличие от вас, я гитару разве что придушить могу, но не сыграть на одном с вами уровне, – предложил Эдвард, прервав нарезание котлеты на кусочки, – А если кто-то в этом лагере и может меня научить, то только вы двое.
– Нормально ты играешь, – не согласилась девушка, и ткнула в его сторону пальцем, – Или это ты так на комплимент от меня нарываешься? А?
– Раскрыт, – в знак сдачи Эдвард поднял руки, – Провален и обнаружен. Падаю на колени и молю о прощении, – совсем уж театрально выразился в ответ на такое обвинение, но Алиса нисколько не обиделась.
– Явка провалена, господин Штирлиц! – рассмеялась она в ответ, ткнув Эдварда в грудь пальцами, сложенными в форме пистолета, – Теперь ты у меня будешь репетировать до тех пор, пока не скажу «хватит». Считай, это мое условие.
– А если я его выполню? – Эдвард усмехнулся, – Тогда что?
– Тогда посмотрим, – Алиса подмигнула, – Что может предложить простая советская девушка пришельцу из другого мира, который уже попробовал все, что только можно? Кстати… – вдруг странно усмехнувшись и наклонившись к нему чуть ближе, поинтересовалась, – Ты ведь пьешь?
– В смысле? – не совсем понял вопрос Эдвард, посмотрев на свой стакан с киселем. Для него такой вопрос прозвучал не совсем понятно, в первую очередь ассоциируясь с употреблением жидкостей для восстановления водного баланса организма. Только, судя по разочарованному лицу Алисы, та имела в виду не совсем это, и Эдвард пожал плечами, – Не совсем понял, о чем именно ты спрашиваешь…
– Блин, ну ты и тормоз, – разочарованно простонала девушка, даже хлопнув его по лбу ладонью, – Конечно, я не воду имею в виду, а кое-что крепче… по градусам, – уточнила, предварительно оглянувшись по сторонам, убедившись, что их не подслушивают.
– Алкоголь? – Эдвард усмехнулся, наконец-то сообразив, что имелось в виду, – Не думаю, что здесь он в почете. Ничего подобного в «Совенке» я не видел.
– Конечно, не видел, – возмущенно добавила Алиса, снова хлопнув его по лбу, – Это же детский лагерь, а детям пить нельзя. Вот я у тебя и спрашиваю, ты пил когда-нибудь или нет? Или у себя там, откуда ты родом…
– Конечно, – он кивнул, а потом даже подмигнул девушке, – Предпочитаю вина, но пробовать случалось многое. А ты сама? Нарушила ли рыжая бунтарка и это правило пионерского лагеря? – Эдвард не мог не улыбаться, глядя как, одновременно от злости и смущения краснеет лицо девушки, не знающей, как именно следует ответить на вопрос, поставленный именно таким образом.
– Пробовала, – с некоторой гордостью в голосе ответила девушка, но Эдвард взгляд не отвел, требуя подробностей, смущая ее окончательно. Отложив вилку в сторону, Алиса уже совсем тихим голосом пояснила, – пару раз пиво пила… еще там, в детском доме… и вермут один раз пробовали…
– Хм, пиво… – неодобрительно покачал головой Эдвард, услышав знакомое название, – дворовое пойло. Я ожидал от тебя чего-то большего. А вот что такое вермут, не знаю… – при этих словах девушка даже немножко загордилась, обрадовавшись, что хоть где-то его обошла, но он быстро вернул ее на грешную землю, – если бы у меня только была возможность, я бы тебе устроил дегустацию аверийских вин. Или показал бы королевские запасы… Алкоголь разным бывает, порой очень даже приятным на вкус.
– У кибернетиков водка есть, – наконец-то выдала секрет Алиса, немного расстроенная тем, что и здесь Эдвард все же оказался опытнее нее. Умение проигрывать, кажется, в число ее талантов не входило, но все-таки вернула разговор в то русло, с которого и начинала, – Они говорят, что для протирки оптики. Хотя кроме очков Шурика из оптики я там ничего и не видела.
– Водка? – Эдвард рассмеялся. В его родном мире тоже были напитки с подобным названием. Во всяком случае, именно с этими словом он ассоциировал то, что пили обычно в дешевых портовых кабаках матросы и солдаты, возвращавшиеся с дальних походов или перелетов, стараясь как можно быстрее забыться в пьяном угаре. На фронте и сам несколько раз пробовал этот обжигающий горло напиток, но впечатления о нем сохранились не самые приятные, – Алис, я, конечно, понимаю, что в пустошах и кровь можно водой назвать, но надо же иметь хоть какое-то чувство вкуса! – от вида того разочарования, что проступило на лице девушки ему захотелось рассмеяться еще громче, но старался сдерживаться, дабы не обидеть ее слишком сильно. Вместо этого легонько стукнул кончиком пальца по носу, – Нельзя вот так кидаться на все подряд. Тем более, девушкам такие крепкие напитки пить не стоит.
– Это почему еще? – обиженно поинтересовалась Алиса, оттолкнув его руку, – Теперь еще ты мне будешь какие-то ограничения ставить?
– Естественно, – он развел руками, – Если ты еще не поняла, то теперь все, что касается тебя, напрямую касается и меня. Во всяком случае, там, откуда я родом, это подразумевается, когда девушку признают дамой сердца, – вместо ответа Алиса неожиданно сильно пнула его ногой под столом, так что Эдварду пришлось крепко сжать зубы, чтобы случайно не выдать себя вскриком боли. В следующую секунду он уже сверлил ее удивленным и непонимающим взглядом.
