Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 64 страниц)
– Я не знаю, сколько времени прошло, пока я бегала за всеми, – испуганно округлив глаза, сказала Мику, – Я сначала побежала в медпункт, но там уже никого не было. Тогда побежала за вожатой, и она, хорошо, еще не спала, – наверное, его дожидалась с очередной порцией нравоучительных нотаций, подумал Эдвард, но не стал озвучивать эту мысль вслух, решив лучше выслушать Мику, – С ней мы разбудили Виолу, и у нее уже была аптечка со всем необходимым… Сказала, что держит про запас, чтобы ночью не тратить время на медпункт… И мы все побежали сюда, – японка погладила вжавшуюся в Эдварда рыжую девушку по волосам, – А тут ты без сознания рядом с Леной, и Алиса уже плачет, но хотя бы объяснила что-то медсестре. Сказала, что ты ей велел передать…
– Ты же сам так сказал… – буркнула девушка, не отрываясь от него, – А потом…
– Эдвард, – рядом с ними присела вожатая, освободив место медсестре, что-то сейчас шепотом говорившей Лене, – Что здесь произошло? Рассказывай…
– Ольга Дмитриевна, он ни в чем не виноват, он Лену спас, – попробовала заступить за него Алиса, но вожатая сразу покачала головой, останавливая девушку.
– Я уже вижу, – кивнула она, улыбнувшись, – я бы больше удивилась, если бы Эдвард ничего не сделал… Лучше рассказывайте, что случилось и как вы двое здесь оказались?
– Подожди, – остановил Эдвард Алису, когда та уже раскрыла рот, готовая вывалить на вожатую всю эту невероятную историю этого вечера, – Ольга Дмитриевна, Лена решила перед сном прогуляться по опушке, и мы с ней за компанию. Только засмотрелись по сторонам, и Лена поскользнулась на траве, упала и распорола руку о ветку… так что спешно пришлось нести ее обратно и оказывать первую помощь… так ведь все было? – он посмотрел на Алису, на лице которой все больше и больше проступало выражение удивления и непонимания, как это Эдвард столь открыто и прямо врет вожатой и зачем вообще все это делает.
– Да, так… – все-таки кивнула Алиса, решив не спорить, и уже с чуть более уверенным голосом кивнула вожатой, – Да, примерно так все и было. Ольга Дмитриевна, я до ужаса испугалась, если бы не Эдвард…
– Значит, в лесу поранилась? – обернулась медсестра, погладив Лену по голове и убирая шприц, – Так можно о ветку руку вскрыть? – в голосе сквозило неприкрытое сомнение, но Эдвард, повернувшись к ней лицом, только уверенно кивнул головой.
– Именно, – подтвердил свои слова, – В лесу. О ветку. Сук острый попался.
– Ладно… – протянула Виола, – Так, Эдвард, ты ведь жгут накладывал? – он кивнул в ответ, и медсестра одобрительно улыбнулась, – Хорошо сделал, не в первый раз, видно… Так, ладно, Оль, я могу руку зашить, но у нее перерезаны сосуды, у меня просто нет нужных инструментов, чтобы все нормально сделать. Надо в город ехать, причем прямо сейчас, пока еще можно что-то сделать…
– Я с вами, – попытался подняться Эдвард, но едва опять не свалился, прижатый Алисой, и так за эту ночь насмотревшейся слишком много.
– Никуда я тебя не отпущу, – сказала Алиса, – Вы меня и так чуть с ума не свели, я теперь еще хочешь здесь одну оставить? Не отпущу.
– Точно, сиди на месте, – кивнула Виола, – ты и так для нее сделал все, что мог. На ногах едва стоишь, куда ты поедешь…
– Сколько до города ехать? Несколько часов? – скривил улыбку Эдвард, старательно не обращая внимания на Алису, сейчас вцепившуюся в него и снова начавшую плакать, – Жгут нельзя держать слишком долго, его придется снимать. С такой раной Лена снова истечет кровью меньше, чем за пятнадцать минут. У вас есть запас крови в медпункте? Она умрет у вас на руках…
– Ты не можешь все время переливать свою кровь в нее, – так же уверенно сказала Ольга Дмитриевна, – Может, кто-то еще может помочь? С переливанием…
– Это вам не капельница! – огрызнулась Виола, – просто так кровь не переливают, там же… – она запнулась на середине предложения и снова посмотрела на Эдварда, словно только что додумалась до того, что происходит, – Так, хорошо, поедешь с нами. Хотя сейчас тебя бы надо отсоединить, пока всего себя не выжал… Оль, мне нужна будет машина, это критический случай. Я возьму Лену, Эдварда и кого-то еще, чтобы помог в машину их донести…
– Из ребят надо кого-то, – кивнула вожатая, – Шурика может, или Электроника…
– Нет, этого монохромного не стоит, – покачала вожатая головой, – Он как кровь увидит, сам в обморок свалиться. Мику, за Шуриком сходишь? Скажешь, срочно.
– Хорошо, – кивнула японка и почти сразу же вышла, переходя на бег. Вожатая хотела выйти вместе с ней, но медсестра ее остановила.
– Оль, сходи за нашим физруком, – велела ей медсестра, – Он все равно почти весь день ничего не делает, только бока пролеживает, – отправив еще одного с поручением, медсестра посмотрела на Алису, – а тебе бы хорошо успокоительного…
– Я с вами поеду, – упрямо сказала девушка, все-таки отцепившись от Эдварда и, утирая слезу, сев рядом с ним на кровати, всем своим видом выражая настойчивость и уверенность в принятом решении.
– Нет, в машине четыре места, – отрицательно покачала головой Виола, не став обращать внимания на возмущенную Алису, – Эдвард, как сейчас… это вынуть из девчонки? Лене гораздо легче, а вот тебе не совсем хорошо, как я вижу…
– Все гениальное просто, – кивнул Эдвард, прикрыв глаза и настраиваясь, – Алис, вытаскивай, только медленно.
Катетер в действительности не разрезал и не разрывал ткани, низкочастотные вибрации словно раздвигали их в стороны, делая более податливыми, а наниты в крови быстро залечивали любые случайные повреждения, но объяснять подобные детали прямо сейчас было бы даже опасно, слишком уж сильно отличаются от того, что здесь привыкли видеть. Хотя, тонкая игла катетера, вытащенная прямо из сердца и оставившая за собой только небольшой рубец на месте проникновения, Виолу все равно удивила. Убирать его обратно в руку Эдвард пока не стал, зная, что может снова понадобиться, тем более что разрез начинал затягиваться. Только попросил у медсестры бинт, попытавшись закрыть катетер и разрез, но Алиса отобрала его и сама все осторожно сделала.
– У меня к тебе все-таки несколько вопросов будет… – осторожно начала Виола, когда Эдвард, сам пошатываясь от кровопотери, повернулся к Лене, сейчас снова спящей, убеждаясь, что девушка дышит. Жуткий разрез на руке, портивший все впечатление, сейчас уже был закрыт свежей бинтовой повязкой. Видно, пока еще находился без сознания, медсестра обработала и перевязала эту рану. Ответить Эдвард не успел, потому что в домик вошла вожатая, ведя за собой не выспавшегося и зевающего во весь рот физрука, моментально проснувшегося, когда увидел происходившую здесь ситуацию, только челюстью щелкнул, оборвав еще один протяжный зевок на середине.
– Почему, если начинаются проблемы, то я вижу тебя? – только и заметил он, посмотрев на Эдварда, сидевшего на кровати и сосредоточенного на том, чтобы не свалиться. В ответ тот только изобразил на лице улыбку.
– Стероидный ты мой, – оборвала его медсестра, – Бери девушку, только осторожно, это тебе не штанга, и идем к машине. В город их повезу. Эдвард, а ты на меня… ладно, – Алиса первой помогла ему подняться, когда все пришли в движение. Он попытался сам встать, но сразу же пошатнулся, все-таки даже для усиленного организма потеря почти шестой части крови была серьезным испытанием, да и сам Эдвард был всего лишь человеком, который мог устать, и которому было больно и тяжело. Поднырнув его под руку, девушка, улыбнувшись, заставила на себя опереться.
– Что, и тебе помощь нужна, да? – усмехнулась Алиса, но он только улыбнулся.
– Пошли, инвалиды, – велел физрук, аккуратно поднимая девушку с кровати и первым выходя наружу, неся ее так легко, словно почти ничего не весила. Виола вышла рядом с Эдвардом, пытавшимся идти прямо, но все равно шатавшийся и без поддержки Алисы уже наверняка бы свалившийся.
Машиной, какая нужна была медсестре, оказалось то чудо техники, на которое уже Эдвард обращал внимание в первые дни, легкий небронированный автомобиль на четырех колесах, стоявший около столовой. Кому именно принадлежал, даже не интересовался, но у вожатой оказались ключи, какими и открыла дверцы. Когда уже на пассажирское сидение укладывали Лену, к ним подбежала Мику, ведущая за собой зевающего во весь рот Шурика, одевавшегося явно второпях, судя по складкам на рубашке и общем неопрятном виде, тоже моментально пришедшего в себя, когда ему в двух словах описали все произошедшее и его роль в дальнейшем. Сразу заработал уважение Эдварда, не став спорить или расспрашивать, только кивнул головой и полез на свое место, рядом с Леной, так что Эдварду пришлось занимать место пассажира впереди, рядом с Виолой, севшей за руль. Внутри подобного агрегата оказался впервые, с удивлением разглядывая необычную приборную панель вместо привычных экранов и сенсоров, к каким привык в транспорте подобного типа. Больше всего интересовали рычаги переключения и необычно большой круглый руль.
– Опять ты меня бросаешь, – всхлипнула Алиса, помогая ему нормально сесть на обтянутое тканью сидение, – Хотя бы постарайся тогда побыстрее вернуться.
– Я должен, – он чуть усмехнулся и, потянувшись, поцеловал Алису в щеку, – И тут нет вопроса в том, хочу я этого или нет. И вернемся сразу же, как только получится, заскучать не успеешь, – пообещал девушке, погладив девушку по щеке.
– Пристегнись, – велела медсестра, перетягивая через грудь ремень безопасности, и Эдвард повторил ее действия с таким же ремнем со своей стороны, пока Виола, вставив ключ в незамеченный им сразу разъем, завела автомобиль, тут же завибрировавший и загудевший звуками движка под капотом впереди, – И дверь закрой, едем уже.
Эдвард еще раз кивнул девушке, когда та отошла на шаг, позволив захлопнуть дверцу. Сложив руки на груди, Алиса обиженно смотрела на него, и что-то еще сказала Мику, когда та снова обняла ее за плечи.
– Внутреннее сгорание? – удивился Эдвард, улыбнувшись ей еще раз и окончательно переключившись на происходящее в салоне, внимательно вслушиваясь в звуки автомобиля.
– Оно самое, – кивнула медсестра, – кстати, ешь, – и протянула ему что-то, похожее на шоколадную плитку в упаковке из тонкой фольги или чего-то подобного, – там гемоглобин, тебе он сейчас нужен. Чтобы все до конца съел! – плавно выкручивая руль автомобиля, вывела его сначала на главную аллею, а потом и к воротам лагеря. Хорошо только, что закрыты они не были, так что потратили всего лишь пару минут, пока Шурик вместе с Виолой распахнули их настежь, не дав помочь порывавшемуся Эдварду, сказав, что и так едва на ногах стоит.
Выехав на дорогу, Виола резко ускорилась, переключая скорости рычагом между сидениями, пока Эдвард, начиная все больше напрягаться, наблюдал за проносящимся за стеклом пейзажем. Зацикленность пространства должна привести к тому, что они просто приедут обратно к воротам «Совенка», так никуда и не свернув, но, с другой стороны, данные события происходят не как прямой результат его собственных действий. Все происходящее лишь следствие случившихся в лагере событий без его прямого вмешательства, соответственно, может входить в последовательности, на какие распространяются рамки лагеря. Так что, вполне может оказаться и так, что действительно куда-то приедут. Продолжение мира «Совенка» должно быть не менее интересным, чем и сам лагерь. Жуя батончик с гемоглобином, Эдвард смотрел на освещенную фарами автомобиля дорогу, боясь даже загадывать, что может случиться, если сейчас или через некоторое время перед ними снова появятся ворота детского пионер лагеря, зацикленного во времени и пространстве. Некоторое время так и ехали по фактически пустой дороге, явно взял больше сотни километров в час, Эдвард не мог активировать голограммный экран, чтобы рассчитать точнее, поэтому приходилось просто определять на глаз по той скорости, на какой пролетали мимо его взора деревья, едва успевавшие попадать в свет включенных фар.
– Пионер, глянь, наши пассажиры, кажется, спят, – кивнул медсестра на заднее сидение, пользуясь небольшим зеркальцем на лобовом стекле, чтобы оценить ситуацию на том конце салона. Эдвард обернулся и согласно кивнул. Сонный и не выспавшийся Шурик, пригревшись, снова заснул, а Лена, так и не приходя в себя, от тряски при движении завалилась ему на плечо. Жгут все еще стягивал ее руку, останавливая кровотечение, и он прикинул, что сделать паузу надо будет примерно через десять стандартных минут, а в местном исчислении чуть побольше единиц взять.
– Надо будет дать руке подышать, – сказал он медсестре, – Чтобы кровь не застоялась…
– Остановимся, ослабим жгут, – кивнула медсестра, – а пока, чем быстрее едем, тем меньше времени на дорогу потребуется. Шурик крепко спит?
– Не добудимся, – усмехнулся Эдвард, возвращаясь в прежнее положение и уже заканчивая с шоколадкой. Организм требовал любой органики на переработку для восстановления кровяного баланса. В принципе, в самой критической ситуации Эдвард смог бы усвоить даже местную древесину, наниты неприхотливы при получении строительного материала, конечно, не в больших количествах, но, будет, по меньшей мере, странно, если он на следующей остановке начнет объедать ветви деревьев. Прожевав последний кусок, смял упаковку, – Оно и понятно в такой ситуации. Подняли посреди ночи, ничего толком не объяснили…
– Хорошо, – кивнула Виола, добавляя в скорости, – Эдвард, кто ты такой?
– Простите, не совсем понял ваш вопрос, – у него внутри все мгновенно похолодело. Обмануть ее, особенно после всего случившего, будет гораздо сложнее, чем кого-либо еще, к тому же, у нее наверняка и до этого были какие-то подозрения, хотя бы, после того случая, когда помогал гибриду. Тогда что с ней делать? Оптимальным вариантом, как всегда, казалось устранение возникшей проблемы, но, такой транспорт он водить не умеет, времени учиться этому нет. А Лене дорога каждая минута, так что сейчас ему медсестра нужна как водитель.
– Все ты понял, пионер, – усмехнулась Виола, даже не поворачиваясь к нему, контролируя дорогу, – Ты самый необычный из всех, кого я когда-либо видела в «Совенке», а здесь я далеко не первую смену. Повышенная регенерация… – она бросила быстрый взгляд на его полностью зажившую руку, и Эдвард про себя ругнулся, совсем забыв об этом моменте, – Внутренние протезы и возможность ими управлять… Знаешь, для переливания обычно необходима специальная аппаратура, а ты все это сделал исключительно на своих возможностях. Ни одно человеческое сердце не смогло бы сделать то, что твое выдержало. А твое смогло… Хотя, – она усмехнулась, – спалился ты не на этом, а еще в первый день, когда зашел ко мне.
– И как именно? – Эдвард усмехнулся, понимая, что такие обвинения как-либо действительно достойно объяснить не сумеет с уровнем местного развития медицины. Его возможности, казавшиеся вполне нормальными в родном мире, здесь были за гранью дозволенного.
– У тебя пульс у кисти не прощупывается, – пожала плечами медсестра, – Я, конечно, не стала ничего вслух говорить, но меня этот момент заставил сильно задуматься. Если у локтя еще как ни шло, то там его не было вообще. Вот поэтому и решила тебе еще сердце прослушать, чтобы убедиться. И у тебя необычный такт биения у него, тогда я внимания не обратила, но сейчас догадалась, как и то, почему у кисти нет пульса. Ведь искусственные сосуды защищены еще одним корпусом, так ведь?
– Виола Церновна, вы меня в тупик загоняете, – криво усмехнулся Эдвард, – с вашими навыками контрразведчика не медсестрой вам бы работать, а где-нибудь в допросном отделении.
– А я и не работала медсестрой с самого начала, – Виола усмехнулась, – только сейчас разговор не обо мне, а о тебе, пионер. Кто же ты такой на самом деле? Даже у американцев нет таких возможностей, чтобы сделать хоть что-то близко подобное, хотя, я слышала, что чем-то похожим они занимаются. Точнее даже, хотят начать заниматься чем-то подобным… Так что, не обманывай меня.
– А вы не думаете, что каждый имеет право на свои скелеты в шкафу? – поинтересовался Эдвард в ответ, – Поскольку есть вещи, о каких рассказывать лучше не стоит, всем будет только хуже.
– Алисе, значит, ты доверяешь больше? – медсестра еще раз смерила его быстрым взглядом, но сразу же вернулся к дороге, – У нее почему-то не было такого удивления по поводу происходящего. Честно признать, во мне больше говорит научное любопытство, чем что-то серьезное, так что можешь не волноваться, в КГБ я не работаю, и сдавать тебя прямо им в руки не собираюсь. Так что же ты такое, Эдвард? – медсестра быстро глянула на часы, – вот как раз ответишь, а потом остановимся, жгут поменяем.
– Тогда мы остановимся на том, что я пришелец, – пожал он плечами, – не с этой планеты, но оказался здесь случайно. Так что, в настоящий момент занят поисками выхода отсюда, дабы вернуться домой. Такое объяснение вас устроит?
– Прозвучало бы бредово, если бы не все то, что я увидела, – Виола покачала головой, – Хотя не могу сказать, что верю и в это объяснение. Если ты у нас пришелец, как в мультиках про Селезневу, то где тогда твой космический корабль?
– Нет корабля, – развел руками Эдвард, – И никогда не было…
– А как же ты тогда здесь очутился, горе-пришелец? – усмехнулась Виола, – Если без корабля? На своих двоих притопал?
– А вот и мне очень интересно, как я здесь оказался, – кивнул Эдвард, говоря совершенно серьезным тоном, – поскольку ни у кого о подобном одолжении не просил. Меня никто особо и не спрашивал, просто перед фактом поставили, что теперь я, оказывается, пионер в советском пионерском лагере «Совенок». Ситуация, мягко говоря, абсурдная…
– Не похоже, что ты шутишь, – Виола даже немного притормозила, сбрасывая скорость, дабы увереннее держать машину, – Хотя, странно, что ты не пытаешься оправдываться или что-то там придумывать… пионер.
– Надоело придумывать, – честно признался Эдвард, – Способность оправдываться и уходить от правды никогда не была моим самым большим умением, а в данном случае, после ваших умозаключений, все это выглядело бы еще в разы глупее. Не люблю жить, прячась даже сам от себя, и если бы не они, – кивнул головой назад, в сторону спящей Лены, – не знаю, что вообще бы делал в этом лагере. Скорее всего, ничего хорошего бы точно не сделал.
– Вот теперь кое-что становится уже понятнее, – кивнула Виола, – Я-то никак в толк не могла взять, почему ты так легко открылся, раз на самом деле пришелец или кто бы ты там еще ни был. А ты просто влюбился… как все оригинально… Там, откуда ты родом, таких нет, что ли?
– Нет, – Эдвард покачал головой, – Таких нет. Эти девушки могут изменить даже самую грубую и неподатливую душу. Там, откуда я родом, нет ничего подобного. Виола Церновна, я думаю, уже время…
– Да, наверное, ты прав… – кивнула медсестра, останавливая автомобиль у обочины.
Дальше была довольно простая процедура, ради которой даже Шурика будить не стали. Снять у Лены с руки жгут и, предотвращая опасность от слишком большой потери крови, которая снова начала идти через рану, от чего бинтовая повязка сразу покраснела и потяжелела, подключить к ней катетер Эдварда. Все не заняло и нескольких минут, но Виола точно отметила время, когда бинт снова надо будет надеть, позволяя руке вернуть чувствительность. И пока он спокойно сидел на своем месте, медсестра разминала девушке пальцы, чтобы и там кровь тоже не застаивалась. От этого Лена пришла в себя, и сейчас у нее даже хватило сил, чтобы открыть глаза, с большим удивлением посмотрев на Эдварда, на Виолу и на мерно посапывающего рядом Шурика.
– Что? Мы куда-то едем? – слабым голоском прошептала девушка, испуганно стреляя глазами по сторонам, – Но зачем? Зачем вы все это делаете? Не надо! Надо было просто оставить меня, тогда бы все закончилось…
– Проснулась? – улыбнулась Виола, – не бойся, все будет в полном порядке. Сейчас мы дадим твоей руке немного подышать, а потом снова наложим жгут, и кровотечение остановится. Тебе вообще сильно повезло, что Эдвард вовремя тебя нашел… Говорит, ты о ветку поранилась…
– О ветку? Нет, – Лена закачала головой, видимо, все еще слишком плохо соображая, чтобы оценить всю ситуацию, но Эдвард успел ее прервать, не дав произнести вслух слишком опасные слова.
– О ветку, Лен, – улыбаясь, сказал он с тяжелой интонацией, выделяя каждое слово, – Вспомни, мы все втроем гуляли, потом ты поскользнулась и упала. Наверное, головой ударилась, вот и плохо помнишь, что произошло. Только сейчас не волнуйся и ничего не говори, тебя надо беречь силы, ты еще слишком слаба.
– Нет, вы не понимаете, – Лене даже заплакала, качая головой, – Вы просто не понимаете. Эд, я же хочу, чтобы все было как лучше, чтобы больше никто не пострадал… Просто дай всему этому закончится, тебе же легче будет. Вернешься к себе, вместе с Алисой и остальными… Меня все равно не жалко…
– Просто помолчи, – почти что прошипел Эдвард при этих словах, – И не говори больше подобных глупостей. Единственный, кого здесь не должно быть жалко, так только я. А ты, Лена, стоишь десятка любых других людей.
– Вы не понимаете… – заплакала Лена и, напрягаясь изо всех небольших сил, остававшихся у нее, попыталась выдернуть катетер, но была сразу же остановлена Виолой, перехватившей ее руку прежде, чем успела сделать хоть какую-то глупость.
– Так, молодая девушка, кажется, хороших слов вы не понимаете, – покачала головой медсестра, – А вам нужны сейчас тишина и покой, – прежде, чем Лена успела что-то ответить, быстро надавила на точку у нее на шее, пережимая артерию и быстро отправляя ее в глубокий и спокойный сон.
– Часа три или четыре спокойного сна нам обеспечены, – заметила Виола, поворачиваясь к Эдварду, – понимаю, это не совсем по клятве Гиппократа, но мне сейчас важнее довезти ее живой до больницы, чем отговаривать от попытки повториться… Значит, говоришь, на сук напоролась?
– Именно, – кивнул он со всей уверенностью, на какую только был способен, – случайно все произошло, – наверное, пора жгут снова завязывать?
– Ага, прав, как всегда, пионер, – Виола посмотрела на часы и сверилась со своим временем, – Сейчас, – заново завязать жгут было минутным делом, но больше времени потратила на то, чтобы поменять бинтовую повязку, сняв старую, успевшую хорошо пропитаться кровью. Рана на руке оставалась свежей, кровь буквально сочилась из краев, оставляя открытым глубокий багряный разрез, какой сейчас Виола быстрыми и уверенными движениями закрывала бинтами.
– Кажется, не у меня одного скелеты в шкафу водятся? – заметил Эдвард, когда Виола снова села на место водителя и завела мотор, – Или у вас все врачи знают техники контактного боя? – он кивнул на Лену, – даже зная, где нужная точка, так легко отключить человека вряд ли получится.
– Потом поговорим, – сказала медсестра, резко стартуя с места, так, что даже земля из-под колес полетела, – До города уже недолго ехать…
Эдвард замолчал, размышляя о своем, а у Виолы Церновны, кажется, пропало желание расспрашивать его о чем-либо. Наверное, сама переваривала то, что сейчас услышала. Конечно, подобные откровения слышишь далеко не каждый день, и им еще надо поверить, поскольку прямых доказательств не было, только косвенные, какие вполне можно подогнать и под совершенно другие теории. У него же уже совсем другие мысли, судорожно цепляющиеся за сознание, но никак не приобретающие какие-либо осознанные формы, будучи только догадками и логическими цепочками, выстроенными на отдельных обрывках фраз. Почему Лена хотела себя убить? Почему пытается даже до сих пор, утверждая, что ее не понимают? Не понимают в чем? Или, наоборот, не понимают чего-то, что увидела сама? Почему говорила, что всем остальным от этого будет лучше? Мысли пересекались друг с другом, смешиваясь и снова расходясь в разные стороны. Какая-то определенная логика должна была быть во всем этом, Эдвард не верил, что все здесь просто связано с какими-то собственными мысленными циклами в голове Лены. Эта девушка, за то короткое время, что успел с ней пообщаться, произвела впечатление человека, зацикленного в себе, не решающегося выносить проблемы наружу, но при этом поразительно логичного и способного к адекватному мышлению. Ей действительно нужна была причина, чтобы поступить подобным образом, думал Эдвард, глядя на проносящиеся мимо машины деревья, и подсознательно чувствовал, что здесь есть и его вина. Именно из-за него происходят страшные вещи в этом лагере, не простые детские шалости, вроде смены флага на площади, а те, какие действительно могут угрожать жизням этих девушек, вроде появления Пионера здесь, и его попыток докопаться до истины. Он чужеродный элемент, сбивший чистую последовательность событий и теперь изменяющий ее под себя, и цепочки последовательностей от каждого его действия меняются, как расходятся круги по воде от брошенного камня.
«Тебе предстоит выжить…» – всплыли в голове слова гибрида, сказавшего тогда их с испугом. Может ли быть так, что опасность, нависшая над ним, вполне могла угрожать и остальным? К пониманию того, что его жизнь сможет оборваться в любую секунду, Эдвард привык, фронт другому не учит, но он не хотел, чтобы кто-то еще отвечал за его поступки. И так уже слишком много невинных погибло, став жертвами его решений. И здесь повторения подобного он не должен допустить.
Бросив взгляд на Виолу, Эдвард задумался, насколько правильным решением было ее посвящать во все это. Сложно предугадать, насколько она ему поверила, соответственно, и предсказать ее дальнейшие действия. Словно почувствовав, что на нее смотрят, медсестра повернулась к нему и одарила быстрой улыбкой, после снова сконцентрировавшись на дороге. Несколько быстрых движений, и вполне можно вдавить кадык ей в горло, обеспечив быструю и болезненную смерть, но, Эдвард сомневался, что сделает что-то подобное. Виола была частью этого лагеря, частью этого мира, и никогда не пыталась сделать против него что-то плохое. Даже наоборот, несколько раз ему помогала в мелочах и даже прикрывала от вожатой. Может быть, стоит хотя бы раз поверить просто на слово? И даже если допустить, что попытается кому-то рассказать? Кому именно и как? Что сможет сделать?
Тем временем, автомобиль уехал уже достаточно далеко от лагеря, но все еще не было никаких указаний на то, что мир зациклился, а они снова возвращаются к воротам «Совенка». Может ли так оказаться, что попытка самоубийства Лены пробила брешь в устоявшейся системе, открыв доступ к новому участку этого мира, сохраняя логичность и последовательность событий? Подобное звучало даже слишком смело, но весь «Совенок» был сплошным набором вероятностей, какие могли измениться в любую секунду в зависимости от любого действия. Вполне может оказаться и так, что в случае крайних вероятностей способны открыться и ранее запретные участки, подготовленные специально для подобных случаев, выходящих за общую канву событий. Балансировка, придающая миру «Совенка» дополнительную устойчивость и возможность справиться с самыми радикальными событиями, происходящими там.
– Въезжаем, – Виола кивнула на мелькнувший в свете фар дорожный указатель, но Эдвард, углубившийся в собственные мысли и задумывавшийся о перипетиях «Совенка» и логики его существования, не ожидал подобного знака, а потому не успел среагировать, пропустив название населенного пункта мимо своего сознания. А оглянувшись, увидел только оборотную сторону указателя, почти моментально растворившуюся в темноте. И снова поразительные странности этого мира, так непривычные для его понимания: никаких укреплений, внешних стен или даже простых контрольно-пропускных пунктов при въезде в город. Только свободная дорога, не мешающая никому пройти в безопасную зону с гражданским населением, кто бы ни въезжал. Может быть, из-за того, что внешняя территория так же считается подконтрольной, политические границы в этом мире, как уже успел понять по учебникам, гораздо важнее, чем реальные, окружающие базы и города. Странный подход на его взгляд, но настраивать свои порядки здесь Эдвард не торопился.
Город даже появился не сразу после указателя, некоторое время еще шли поля, прежде чем по сторонам от дороги начали появляться дома. Хотя Эдвард подобное поселение в жизни бы не назвал городом, в лучшем случае, небольшим поселком, затерянном где-то на окраине цивилизованных секторов. Первоначально появились какие-то совершенно дикарские срубы из бревен, окруженные хилыми заборчиками, где находились небольшие приусадебные участки. Такое он видел в поселениях дикарей, но для привычного ему уровня развития цивилизации подобное казалось деградацией. Только спустя некоторое время пошли небольшие кирпичные или панельные дома высотой в три или четыре этажа, выстроенные на расстоянии друг от друга, окруженные деревьями и прочей растительностью, с плоскими крышами, над которыми торчали примитивные антенны и сложенные из кирпича трубы. Изредка у бордюров широких тротуаров, выложенных асфальтом, но старых и потрескавшихся, стояли припаркованные автомобили. На невысоких столбах горели яркие лампы накаливания, вероятно, как ночное освещение, но слишком много из них стояло отключенными, то ли из-за экономии, то ли из-за того, что сломаны.
Виола при въезде в город притормозила, но не сильно, направившись в центр, где уже было больше освещения и стали появляться не менее уродливые и ненадежные бетонные здания из больших панелей. Высотой десять или даже больше этажей, с множеством квартир, набитых друг к другу, как в жилых блоках, но только не столь эффективно использующих пространство. С тоской и разочарованием Эдвард смотрел на все эти факты, отображающие местный уровень развития. Конечно, лагерь уже его подготовил к тому, что здесь можно увидеть, но все равно все это впечатляло. В самом плохом смысле этого слова.
– Все, приехали, – сказала Виола, останавливая машину перед невысоким трехэтажным зданием из белого кирпича, на котором заметнее всего выглядел большой красный крест, висевший прямо над входом, обозначавший местные медицинские службы. Заглушив мотор, медсестра кивнула Эдварду, – буди пока Шурика, я сообщу в регистратуру, что у нас за беда…
Эдвард тоже вылез из машины, с непривычки поежившись в прохладном ночном воздухе, успев уже порядком пригреться в теплом салоне. Пока Виола ушла внутрь, обошел машину и открыл дверь со стороны Шурика. Кровяной баланс все еще находился в отрицательном значении, и идти было несколько тяжело, приходилось даже опираться на корпус автомобиля.
– Выходи, приехали, – кивнул он Шурику, потрепав того за плечо, – Просыпайся!
