Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 64 страниц)
– Неужели? – теперь уже Эдвард улыбнулся, снова представляя, чтобы она сказала, узнал о его настоящих деяниях и действительном отношении к тем, кто вставал на его пути, либо же имел глупость и вовсе ему сопротивляться, – Можно узнать, откуда у тебя такое мнение?
– По тебе самому видно, – честно призналась девушка, и ей явно ответ дался не так просто, как хотела показать, руки потянулись к косе и пальцы подсознательно перебирали волосы, грозя тем, что тщательно завязанная и уложенная, она вскоре и вовсе распадется на отдельные пряди. Такое поведение свидетельствует, скорее всего, о сильном эмоциональном переживании, в данном же случае, скорее всего, стеснении. Отведя взгляд первой и уткнув его куда-то в землю, Славя договорила, – Ты… другой какой-то, не похожий на других пионеров, каких я знаю. Нет, не думай ничего такого, но ты ведешь себя как-то иначе… на Алису не стал жаловаться, Ульяне помог, со мной сидишь так просто…
– А почему бы и не составить компанию красивой девушке, – улыбнулся Эдвард, пытаясь снять напряжение момента, – Сильно сомневаюсь, что кто-то в этом лагере отказался бы от подобного, – может быть, он и сказал лишнего, поскольку Славя сразу покраснела и, подняв на него глаза, мило улыбнулась, даже не зная, что следует говорить в таких случаях. У него на родине девушку с такой красотой, особенно, если также дворянской крови, уже давно бы облепили со всех сторон различного рода придворные ловеласы и льстецы, быстро утомив своим явным и даже слишком наглым вниманием, если бы, конечно, не спасала свита фрейлин. С другой стороны, из столь неловкой ситуации следовало выходить как можно быстрее, чтобы не возникло ненужных мыслей, – Скажи, пожалуйста, ты же зачем-то сюда пришла? Или тоже просто так, посидеть и посмотреть на ночное небо?
– Я тебя искала, – Славя покраснела еще сильнее, но уже смогла вернуть себе вид знающего человека, занимающего не последнее место в иерархии лагеря, – Ты ведь и ужин пропустил, и обеда у тебя нормального не было… Ульяна помешала… Вот я и подумала, что ты голодный, да и в лагере видно тебя не было. А кроме остановки других мест выучить еще не успел… – скромная и стеснительная улыбка снова появилась на ее лице, выдавая доброго и отзывчивого человека, думающего больше о других, чем о самом себе. Быть таким опасно, подобными людьми легко манипулировать и еще легче уничтожать, слишком доверчивы по отношению к другим. Да и давно уже стали в его родном мире скорее героями рассказов и легенд, чем реально существующими, но тут, кажется, подобные индивиды еще встречались. Неожиданно стало грустно и обидно за эту красивую молодую девушку, сохранившую еще хоть какие-то идеалы в своей душе и не потерявшую надежду в остальное человечество, за то, что в будущем, когда действительно столкнется с реальностью. С той грязью и мерзостью, какой общество буквально исходит, где царствуют совершенно другие законы, отличные от тех, в какие верит. И что это общество с ней сделает, как вывернет и изломает, а потом отбросит от себя как израсходованный материал.
– Спасибо за заботу, – кивнул Эдвард, борясь с желанием накричать на нее и заставить перестать беспокоиться о других, поскольку нельзя ожидать, что каждый встреченный ею человек сможет по заслугам оценить, что для него делают, пока однажды кто-то жестоко и беспощадно не сломает ее еще тонкий и неокрепший внутренний стержень, – Вот ты и нашла меня, если есть теперь идеи, как вытащить отсюда и заставить что-нибудь съесть, с удовольствием выслушаю и приму.
– Тогда пойдем в столовую, – она поднялась и жестом велела подниматься и ему, – Там с ужина еще наверняка много всего осталось, и повара не будут сильно против, если сейчас возьмем немного, – и снова разговоры о воровстве еды, словно подобное занятие здесь что-то нормально. Честно признать, неприятный сюрприз, какой мог ожидать от кого угодно в этом лагере, но только не от этой девочки.
– Только один вопрос, – посмотрев на девушку с высоты своего роста, спросил Эдвард, не желая сразу бросаться обвинениями, чтобы не испортить те довольно теплые отношения, что сейчас между ними установились, – Каким именно образом ты собираешься открыть столовую? Как я понимаю, повара давно уже ушли, их смена закончилась, и там сейчас все закрыто и часовой стоит.
– Никакого часового у нас нет и не было, – рассмеялась Славя, словно только что услышала какую-то глупость, – мы же здесь не военные! А столовая и правда закрыта, но у меня ключи есть, можешь даже не волноваться. Все-таки, помощница вожатой, да и на хорошем счету здесь. Не волнуйся, повара сами порой раздают то, что осталось, порции здесь не самые большие, и многие часто вечером к ним бегают за добавкой. Да и свою порцию за ужином ты так и не получил, никто и слова не скажет, – она заулыбалась и, взяв его за руку, повела в лагерь. В этот раз шли уже совсем по-другому, рядом, Эдвард уже сам помнил дорогу и только лишь старался сверять свой шаг с шажками идущей рядом девушки, не выдаваясь вперед, пока Славя пыталась рассказать ему, как здорово бывает в этом лагере. Оказывается, здесь она уже не в первый раз, несколько летних смен здесь провела и даже одну зимнюю. Интересное замечание, значит, здесь есть смена климатического сезона, как минимум, раз в год, холодный и теплый, если верить рассказам Слави про снег, ветер и морозы в зимнюю смену. И про то, как они отмечали Новый Год, нарядив большую елку, одно из местных деревьев, наверное. Тоже весьма любопытная традиция, поскольку Эдвард воспринимал Новый Год как чисто семейный скромный праздник, без особых традиций и просто с поднятием бокала за то, чтобы наступающий год был лучше прошедшего. Интересно будет еще узнать, на какие именно куранты они ориентируются, и что вообще они обозначают, но, вероятнее всего, еще одна старая традиция, больше с символическим значением.
Славя действительно была того редкого типа девушкой, которую можно разговорить практически на любую тему, особенно, если это касалось лагеря. «Совенок» же, сам по себе, если опять же, верить ее словам, был вполне типовым лагерем, каких по Союзу раскидано множество. Под Союзом, скорее всего, имеется в виду название этого государства. Интересно только, Союз чего? Федерация, конфедерация, просто временный союз независимых государств… Столько вопросов, какие даже вслух произнести не мог, чтобы не выдать себя с головой и сойти, как минимум, за иностранного шпиона, зачем-то здесь оказавшегося. Где-то все-таки должна быть информация, все ответы на эти простые, в общем-то, но крайне важные для него вопросы, и вполне может быть, что хотя бы часть есть в библиотеке, уже замеченную в первой половине дня. А пока шли до столовой, он лишь изредка кивал и вставлял короткие фразы там, где это следовало по ходу диалога, когда Славя брала паузы, что перейти к описанию другой достопримечательности этого лагеря, явно бывшего для нее чем-то очень важным.
Спортплощадка с кружками, где командует руководитель физической подготовки или же попросту «физрук», как его тут называют, со спортивными кружками. Площадь с построениями и утренней зарядкой. Лес, очень красивый, как о нем Славя отозвалась, тот, в который Алиса уже успела его сводить для неудачной попытки спарринга. Музыкальный клуб, еще целая куча клубов, в один из которых или сразу в несколько можно было записаться, где, кажется, многие пионеры тоже очень весело проводят время. Все это больше напоминало развлечения, когда искренне нечем заняться, убивая время до окончания смены, но вслух об этом, Эдвард, естественно, говорить не стал.
Он уже хотел было расспросить ее саму о том, кто же такая и откуда сюда приехала, подбирая еще один кусочек головоломки, но Славя в этот момент хлопнула себя по лбу с видом человека забывшего что-то важное и только сейчас вспомнившего.
– Ой, прости меня, пожалуйста! – сказала она, резко повернувшись в его сторону, когда до столовой оставалось меньше полусотни шагов, – Мне соседку надо предупредить, что буду поздно! А то она волноваться будет, куда я пропала. Ты иди пока, подожди меня на крыльце, я вернусь буквально через несколько минут…
– Мы можем и вместе дойти до твоего домика, – сказал Эдвард, обратив внимание на темный лагерь, где горели лишь отдельные уличные фонари на площади и около основных зданий, не способные осветить все дорожки, а жилой сектор так и вовсе почти полностью погружен во тьму. В тех правилах этикета, каким он привык следовать, одну в данной ситуации девушку оставлять нельзя.
– Ой, да не надо! – Славя опять засмущалась, и поспешила прикрыться своей русой косой, снова перебирая ее пальцами. Наверное, попыталась скрыть, что снова покраснела, – Я одна быстро сбегаю, все в порядке! А ты иди к столовой… буквально две минуты… – она чуть ли не вприпрыжку направилась к другому концу площади, а Эдвард, не совсем понимающий, что именно сделал не так, проводил ее взглядом, потом все же направившись в сторону столовой, где на крыльце тоже горел одинокий фонарь, едва освещавший то, что происходило перед самой дверью.
Подходя ближе, Эдвард разглядел чей-то темный силуэт, копавшийся, судя по движениям рук, в замочной скважине, но без особого успеха. Кажется, воровство еды здесь больше напоминало вид спорта, где каждый стремиться получить как можно больше очков, и Эдвард оказался свидетелем еще одной подобной попытки. Моментально уйдя с тропинки и стараясь ступать бесшумно, он осторожно подошел к самому крыльцу и, не став пользоваться лестницей, аккуратно перелез через перила, прямо за спиной неудачливого воришки. И почему-то не был удивлен тем, кто это оказался, рыжую прическу с небольшими хвостиками и завязанную узлом рубаху здесь носил только один человек, от которого подобная выходка вполне ожидаема.
– Так что, Алиса, тоже еду воруем? – сказал Эдвард громко, стоя в шаге за ее спиной. Эффект был весьма впечатляющий, девушка, погрузившая в свою работу по вскрытию замка с головой, буквально подпрыгнула от испуга, чуть не попав макушкой по крыше крыльца, взвизгнув так, что не слышал этого только стоявший на площади Генда. Пришлось даже ее подхватить, поскольку ноги даже не сразу вернули себе способность держать тело прямо.
– Ты! – выдохнула она, обернувшись, – Ну ты и напугал, белобрысый! У меня прямо душа в пятки ушла! Подкрался так незаметно… – пытаясь отдышаться и успокоиться, Алиса оглянулась по сторонам, – Ладно уж, раз пришел, тогда помоги хотя бы! А то я с этим замком никак справиться не могу.
– Алис, конечно, можно понять многое, но вот кража еды… – Эдвард покачал головой, – Так нельзя поступать…
– Да я просто булок хочу, с кефиром! – почему-то с вызовом бросила она, отвязавшись от замка и снова повернувшись к нему, – Не наелась я! Тут порции кошачьи какие-то! Хотя погоди… А сам-то зачем сюда пришел? Тоже в столовку? Тебе-то Ульяна поесть толком так и не дала, – снова со своей задиристой улыбкой напомнила она обеденное происшествие, – Или ты вообще есть не хочешь?
– В отличие от некоторых, меня позвали немного перекусить, – усмехнулся Эдвард, – как раз по причине пропуска обеда и ужина. Славя здесь будет через пару минут, и мне она дверь открыть обещала ключом, а не таким образом, – и кивнул на изогнутую шпильку у нее в руке.
– Славя?! Что же ты сразу не сказал! – Алиса моментально отказалась от идеи продолжить взлом столовой, – Все! Я отсюда сваливаю, лишний раз с ней пересекаться нет никакого желания! А с тебя должок!
– Вот уж ни в коем разе! – отрицательно покачал головой Эдвард, не торопясь отпускать девушку так быстро и, сделав шаг в сторону, оказался у нее на пути, так, что чуть не ткнулась ему в грудь, – Предложение такое… Раз уж ты не хочешь еще раз сегодня увидеть Славяну, но и голодной оставлять я тебя не имею никакого морального права, то могу просто тебе немного еды принести из столовой. Не думаю, что наша общая знакомая будет сильно против, если возьму с собой часть предложенного. Такой вариант тебе подходит? – Алиса попыталась его оттолкнуть, и пришлось схватить за руку, не дав сбежать, на что она прореагировала не так жестко, как можно предположить.
– Я подумаю, – после такого ответа Эдвард не стал ее дальше удерживать, честно признавая свои обязанности в данном случае исполненными.
– Тогда, если не передумаешь, скажи хотя бы, где тебя можно найти, либо же просто не уходи далеко, – добавил уже ей вслед, когда Алиса, в лучших своих традициях, опять не стала пользоваться предназначенными для передвижения дорожками, а пошла напрямую, исчезнув где-то в разросшихся вокруг столовой кустах, оставив его в одиночестве на крыльце. Далеко, правда, уходить не стала, судя по тому треску и скрипу веток, что сопровождали, как ей самой казалось, незаметное передвижение в подлеске, но Эдвард сделал вид, что не замечает ее дальнейшего присутствия, ведь даже в столь странной форме, но его предложение, кажется, было принято.
Присев на вытертую деревянную скамейку рядом с дверью, он попытался отвязаться от мыслей об Алисе и ее несколько странном поведении, но его одиночество вскоре снова было нарушено, в этот раз вернувшейся Славей, позвякивавшей связкой ключей в ладони. Мило улыбнувшись, открыла дверь и предложила зайти внутрь.
Столовая ночью была совсем не похожа на столовую днем, без шумной оравы пионеров, запаха только что приготовленной еды, без смеха, разговоров и окриков вожатой. Тихое, даже можно сказать, грубо сделанное здание, где от выложенных плиткой пола и стен отлетал каждый звук, оставляя после себя короткое и глухое эхо, словно человек говорит с отдышкой. Славя не стала даже включать внутренне освещение, благо света от уличных фонарей, попадающего в помещение из больших открытых окон, было достаточно, чтобы ориентироваться.
Сначала девушка хотела оставить его за одним из столиков, но Эдвард категорически отказался просто сидеть и ждать, пока его обслужат, и отправился на кухню вместе с ней, где очень скоро в паре шкафчиков нашли целую тарелку сдобных булок и несколько треугольников кефира, выглядевших скорее забавно, чем практично, но в данном случае выбирать не приходилось.
Вернувшись обратно в основное помещение, они снова сели за ближайший стол, где Эдвард наконец-то смог по достоинству оценить мастерство местных поваров. Не самый высокий уровень, булки получились тяжелые и вязкие, поскольку тесто, скорее всего, было слишком густым, а вот кефир приятно удивил, ничего подобного прежде не пил, резкий освежающий вкус этого молочного напитка позволял отлично справляться с пережевыванием местных мучных изделий.
– Благодарю покорно, – кивнул Эдвард, справившись с первой булкой, – Славя, не знаю и вовсе, чтобы без тебя тут делал. Сначала ты спасла меня от возможности потеряться, а теперь снова спасаешь меня уже от голодной смерти… – настроение было отличным, несмотря на то, что загадок меньше не стало, но почему-то лагерь не казался таким враждебным, как с самого начала. И пусть он не терял бдительности, но хотя бы позволял себе немного наслаждаться этим тихим и спокойным мирком, где он всего лишь простой человек, от которого ничего и не зависит.
– Хватит уже подшучивать, – Славя улыбнулась, – Ничего особенного я и не сделала, а ты здесь всего лишь первый день, кто-то ведь должен тебе помочь со всем освоиться…
– Ну, уж точно не Ульяна! – рассмеялся Эдвард, снова вспоминая этот реактивный двигатель с рыжими косами, – С такими помощниками отпадает резкая необходимость в проблемах! – удивительно, но его чувства юмора хватало даже на шутки, такого не было уже очень давно. Общий настрой пионерлагеря уже начинал на него влиять, а своим мягким поведением только усугублял подобное воздействие, но вести себя жестко в отношении этих людей, принявший его столь открыто и честно, банально не мог себя заставить.
– Наверное, – поддержала его помощница вожатой, – Она хорошая, вот только озорная слишком, – Славя немного засмущалась и снова потянулась рукой к косе. Может быть, стоит рассказать ей, что такими движениями слишком уж выдает свое эмоциональное состояние, но, наверное, не сегодня, сейчас разговор шел в несколько ином направлении, – Скажи, Эдвард, как тебе у нас? После целого дня?
– Сложно говорить еще что-то конкретно, – честно он признался, прожевав очередную булку. Ел только один, от предложения присоединится к нему Славя отказалась в самом начале, объяснив тем, что уже ела и не голодна, так что пришлось устраивать такие вынужденные паузы, чтобы не говорить с набитым ртом, – Я здесь даже меньше суток, но так, по первым впечатлениям… – он немного замялся, подбирая наиболее подходящие слова. Действительно, уже успел пройти целый день, если верить закату солнца, что разделял темное и светлое время суток, а он даже не понял, как именно относится к происходящему вокруг, слишком занятый попытками найти хоть какие-то ответы на десятки вопросов, роившиеся в голове. Были только некоторые ощущения, еще слабые и неуверенные, каким не давал вырасти во что-то более явное из-за опасения потерять бдительность. Вздохнув, он посмотрел на Славю еще раз, – здесь мирно… и хорошо… – эти слова лучше всего описывали его нынешнее отношения к окружающему, но кажется, вполне подходили и для Слави.
– Да, здесь хорошо, – кивнула она, – Здесь многим нравится, хотя, конечно, не всем… – она немного погрустнела и улыбка куда-то исчезла с ее милого личика, – А ты уже все здесь посмотрел? Я просила Электроника показать тебе лагерь.
– О, он был грандиозным экскурсоводом! – убедительно сказал Эдвард, посчитав, что не стоит рассказывать этой девушке, из-за чего прервалась предложенная им рекогносцировка местности, – И все же, думаю, мне потребуется время, чтобы нормально освоиться здесь. Все-таки, далеко от дома, новые места, новые люди…
– Конечно, осваивайся, – кивнула Славя, – Времени у тебя еще много будет… А что тебе Электроник показал? Ничего не пропустил?
– Не знаю, что он мог пропустить, – развел руками Эдвард, – медпункт показал, площадь, столовую… Генду вашего…
– А пляж показывал? – спросила Славя сразу, – У нас здесь пляж очень красивый, туда все ходят купаться и загорать, – еще одно крайне интересное место, наверное, что-то вроде местной зоны отдыха вокруг бассейна, только природного происхождения. Такое чувство, словно опасных мест вокруг лагеря не было и вовсе, что уже вызывало у Эдварда серьезный когнитивный диссонанс, ведь привык к совершенно противоположному состоянию, когда за периметр и вовсе опасно выходить без серьезной на то причины. Даже не столько из-за мутантов или хищных тварей, сколько из-за самой окружающей среды, способной убить человека за несколько секунд, стоит лишь только раз ошибиться.
– Нет, пляж мне не показывали, – отрицательно покачал головой Эдвард, – завтра посмотрю, если ничего не изменится, – банальная оговорка, но в его отношении с недавнего времени имевшая радикально жесткое отношение. Измениться, оказывается, могло все, причем, в любую секунду, и теперь уже нельзя было ничего загадывать в далекую перспективу.
– Мы можем вместе туда сходить, – предложила Славя, – если ты, конечно, не будешь против… – от такого предложения Эдвард чуть не поперхнулся, не привыкший, что девушки сами приглашают на подобные прогулки, да и серьезно говоря, он уже давно успел отвыкнуть от женского внимания. Те моменты, когда удовлетворял свои физиологические потребности в компании одной или двух девиц в его кровати, естественно, не в счет.
Славя была совершенно другой в этом отношении, более живая и человечная, больше похожая на настоящую девушку, чем любая из тех, что встречал за последние несколько лет, начиная от разукрашенных и разодетых придворных дам до дешевых развратных девиц из портовых кабаков. И рядом с ней чувствовал себя совершенно иначе, чем раньше, словно вспоминая того себя, каким был в молодости, наивным и еще не перемолотым жестокостью его родного мира.
– Почту за честь, – кивнул он в ответ, скрыв свое смущение за несколькими глотками кефира из почти пустого треугольника, – С радостью приму твою компанию.
– Вот и отлично! – обрадовалась Славя, словно можно было ожидать какого-либо еще ответа, кроме положительного, – Там есть несколько замечательных мест, какие тебе обязательно стоит посмотреть… – неожиданно одно из стекол задребезжало, словно по нему чем-то ударили, и их разговор, идущий практически ни о чем, прервался неловкой паузой. Эдвард внимательно вслушивался, задержав даже на середине пути руку с булкой, стараясь уловить хоть еще какие-то звуки, свидетельствующие о причине этого удара по стеклу, но столовая и то, что было видно за окнами, больше ничем не собирались делиться.
– Посиди пока здесь немного, я проверю, – сказал он, откладывая недоеденную булочку и вставая из-за стола. Может быть, здесь и не было столь веской необходимости в подобном поведении, но его отработанные навыки солдата и инстинкты выживания требовали проверить этот странный звук, чтобы не оказаться в проигрышной ситуации, в этот момент, как никогда раньше, проснулось чувство собственного бессилия из-за отсутствия оружия на поясе, столько привычного и столь необходимого ему сейчас. Славя тоже выглядела несколько взволновано, но не столько из-за звука стекла, сколько из-за резко сменившегося на тревожное настроение Эдварда, так быстро отреагировавшего на столь малозначительное, по ее мнению, происшествие.
– Может не стоит? – предложила она, – Скорее всего, веточка какая-нибудь или что-нибудь такое же…– разумное объяснение, и врагов они ждать не могли. В отличие от Эдварда, окончательно не растерявшего свою бдительность и вечное ожидание неприятностей. Приложив палец к губам, чтобы больше ничего не говорила, он осторожно подкрался к двери и чуть приоткрыл ее, проверяя ситуацию снаружи. Вокруг все было тихо, потому осторожно вышел, оглядываясь по сторонам в поисках возможных посторонних или чужаков, заглянувших на огонек, но ответом ему был только шелест листьев в кроне стоявшего рядом дерева. Убедившись, что непосредственной опасности нет, Эдвард осторожно вышел на крыльцо, получая полный обзор окружающей территории, и уже через пару минут разглядел чью-то шевелюру с двумя короткими косичками по бокам, пытавшуюся слиться с окружающими кустами. В принципе, можно было догадаться, но, как говориться, хорошая мысль обычно приходит последней.
Поражаясь такой незатейливости поведения Алисы, Эдвард прикрыл за собой дверь и легко перепрыгнул через перила крыльца, направившись прямо к девушке, наверняка уверенной, что хорошо спряталась, и выглядевшей весьма разочарованно, когда пришел прямо к ее укрытию.
– Твоя самодеятельность? – спросил Эдвард тихим голосом, указывая на окно, убедившись, что на них никто не смотрит, и присаживаясь рядом, чтобы оказаться с ней примерно на одном уровне.
– Моя, только ты сам в этом виноват, – прошипела Алиса, подкрадываясь к нему чуть ближе, – Сам пообещал, а вместо этого сидишь там и шашни крутишь…
– Что делаю? – не совсем понял Эдвард последних слов, уловив только обвинительные нотки в голосе девушки, словно ее чем-то задевало его поведение.
– А то я не вижу, как ты на Славю заглядываешься, – почему-то это продолжало звучать обвинительным тоном, словно сейчас присутствовал на допросе, но Алиса только продолжала сыпать подобными обвинениями, пусть даже и не имевшими ничего общего с реальностью , – Если так уж хотели остаться вдвоем, меня зачем тогда надо было спрашивать…
– Может, хватит уже? – спросил Эдвард несколько резче, чем ожидал сам от себя, не желая больше выслушивать подобной ерунды, – Во-первых, ничего и нигде я со Славей не кручу, и свои выдумки по этому поводу можешь смело выкинуть к чертям в Бездну, а во-вторых, если я что-то обещал, то обязательно это сделаю, не нужно об этом напоминать или прерывать меня, сигналя камешками в окно. Это, по меньшей мере, глупо… – он посмотрел на девушку, одновременно недовольную и смущенную, сидевшую рядом с ним, и едва сдержался от улыбки, настолько простой и наивной сейчас казалась, обиженная тем, что уделил кому-то больше внимания, чем ей самой, – Подожди еще пару минут, я сейчас вернусь… хорошо?
– Хорошо, только давай быстрее, я еще и спать хочу, – кивнула Алиса и почему-то улыбнулась, обнадеженная повторным обещанием Эдварда.
Договорившись на этом, Эдвард вернулся обратно в столовую, где обнаружил Славю, спокойно дожидающуюся его и о чем-то размышлявшую, глядя на недоеденные булочки на тарелке. Услышав шаги, девушка сразу подняла взгляд и радостно улыбнулась, забыв обо всех своих внутренних диалогах.
– Что там было? – спросила Эдварда, поднимаясь со стула и подходя к нему ближе. В этот раз косу трогать не стала, вероятно, постепенно привыкая к такому общению с ним, – Нашел, что искал?
– Ничего серьезного, – соврал в ответ, не желая усугублять ситуацию столкновением Слави с Алисой, у которых, кажется, друг с другом были не настолько дружеские отношения, как могло показаться с первого взгляда в этом пионерлагере, – Наверное, действительно был ветер или веточка, на улице все спокойно.
– Вот и отлично, – Славя несколько посерьезнела, – Мы уже засиделись тут, а тебе еще надо к Ольге Дмитриевне сходить, чтобы она тебе нашла место… И мне тоже уже пора, а то поздно, моя соседка наверняка уже волнуется.
– А в такое время идти к вожатой нормально? – удивился Эдвард, посмотрев на висевшие над входными дверьми часы. Кажется, здесь использовали примерно ту же схему отсчета времени, как и в его родном мире, но шкала была совсем другой, разделенная не на двадцать часов, а на двадцать четыре. По первому впечатлению, по другому шел и отсчет минут, минутная шкала так же шла по кругу, но делений в ней явно было меньше, чем привык. Как-то следовало разбираться с этим, но такие вопросы тоже сочтут на ненормальные, и лишь усугубит свое положение здесь. Ориентироваться во времени мог только по часовой стрелке, что двигалась медленнее всех и уже подбиралась к самой верхней точке круга, указывая на приближение нового дня.
– Тебе же все равно надо искать место, где спать, – рассмеялась Славя, – На улице ты же не можешь ночевать. Один дойдешь или тебя проводить?
– Дорогу я уже запомнил, – кивнул Эдвард, – и думаю, в этот раз там уже не будет засады с ведром воды. Лучше скажи только, одна до своего домика без проблем доберешься? – провожать ее, особенно на фоне обещания Алисе скоро вернуться, вряд ли было бы логичным, но и не спросить об этом не мог перед прощанием.
– Конечно, – она снова заулыбалась, пока он собирал остатки трапезы и относил блюдо обратно на кухню. Несколько булочек без особых проблем уместились в нагрудных и боковых карманах комбинезона, Славя не была против того, чтобы забрал все с собой, сообщи, что повара все равно завтра готовить будут все по-новому, а последние три треугольника с кефиром просто взял в руки, опасаясь раздавить их в карманах.
– Ключи только не забудь, – напомнил Эдвард, когда они выходили, и Славя снова закрывала дверь. Несколько смущенная его компанией, чуть не оставила их в замочной скважине, а от его напоминания смутилась только еще сильнее, снова покраснев и заулыбавшись.
– Эдвард, я… – она хотела что-то сказать, но почему-то боялась, вместо этого теребя довольно внушительного вида связку ключей на металлической цепочке, звеневшую от каждого движения. Отведя взгляд, все-таки смогла заставить себя произнести окончание предложения, – я очень рада, что ты к нам приехал… И спокойной ночи! – сразу после этого заторопилась, словно уже опаздывала куда-то.
– Я тоже очень рад, что здесь оказался, – согласился в ответ, еще сам не понимая, врет он или говорит правду, настолько противоположными оказывались чувства, боровшиеся в его душе. Если бы не те многочисленные загадки, как и почему здесь оказался, то это место весьма близко подходило под понимание райского, одного из тех немногих, где мир не сходит с ума и не пытается уничтожить сам себя ровно так же, как и все живое, – Спокойной ночи, завтра утром увидимся, – получив на прощание еще одну белоснежную улыбку, он несколько минут стоял на крыльце, провожая девушку взглядом даже когда почти растворилась в темноте, а потом, не прошло и еще дополнительных двух минут, как увидел приближающуюся Алису.
– Очень рад, что дождалась меня, – кивнул Эдвард, предлагая ей присесть на скамейку около входа. Проверив карманы и убедившись, что несколько платков у него все еще были с собой, развернул один из них, после чего выложил на него съедобное содержимое своих карманов, семь булочек и три пакетика кефира в общей сумме чуть больше литра объемом, – Признаюсь, опасался, что все-таки не дождешься.
– Еще бы, – Алиса поднялась на крыльцо и бросила беглый взгляд на добычу, – Да, белобрысый, а ты хорош, ничего не скажешь… – усмехнувшись, еще и толкнула его локтем в бок, – давай колись, чем ты так Славю подкупил?
– Красивыми глазами, – рассмеялся Эдвард, – Бери, не стесняйся, мне съеденного хватит с запасом. Здесь прямо поешь или с собой заберешь? – пока Алиса раздумывала, как именно ей стоит сейчас поступить, он смотрел на саму девушку, раздумывая уже над тем, почему же все, с кем успел сегодня познакомиться, настолько красивы и обаятельны, словно срисованные с его представлений об идеалах женской красоты. Даже эта Алиса, сорванец и наглец, каких еще поискать надо, не способна вызвать в нем никаких других чувств, кроме радости и веселья, чтобы не говорила, находясь рядом. Какой-то бойкий детский задор, уже практически забытый и запертый под слоями логики и холодного расчета, строгого порядка и рассуждения, где ни одна лишняя мысль или эмоция невозможна. И все эти годы, вся его строгая и холодная маска бездушного человека, настолько привычная, что уже начинал считать ее частью себя самого, пошли прахом, стоило только сюда попасть, поговорить с местными обитателями и хотя бы немного окунуться в их жизнь, где не надо постоянно с кем-то воевать и нет места ненависти и жестокости. Неужели именно этого ему так и не хватало все это время? Или же он просто забыл, как выглядит такая жизнь, а столкнувшись с ней снова, удивляется каждому моменту, даже самому простому, но столь же непривычному для него, как Солнце на небосводе.
– С собой заберу, а то тут вечерами прохладно бывает, – решила Алиса, – в домике будет спокойнее, да и теплее. Да, кстати, а ты уже знаешь, куда тебя поселили? – пока она заворачивала булочки и кефир в два платка, любезно предложенных Эдвардом, успела вспомнить еще и про этот момент.
