Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 64 страниц)
– Я знаю, – девушка улыбнулась, – только ведь я тоже человек. И в любом случае, не хочу, чтобы ты мучился. Теперь я понимаю тебя гораздо лучше… И… мне тебя очень жалко…
– Спасибо тебе, – Эдвард улыбнулся, – Жалость… не думал, что когда-нибудь буду вызывать такие чувства… Это так звучит, будто я такой слабый…
– Вот опять ты все перевираешь, – покачала Славя головой, – Эд, ты даже до сих пор не допускаешь такой мысли, что тебя могут пожалеть за то, что выпало тебе. Ты сам хочешь видеть только плохое…
– А что я могу увидеть хорошего? – более холодным тоном спросил Эдвард, отведя взгляд от девушки, – Нельзя просто так взять и забыть все то, что сотворил. Тем более, теперь, когда смотришь на это совсем по-другому…
– А подумай о хорошем. Подумай о том, что ты здесь все-таки оказался, пусть даже и сам не понимаешь как именно. И здесь у тебя есть настоящие друзья, здесь ты нашел любимую девушку. Разве это не хорошо?
– Славя, чтобы я без тебя делал? – улыбнулся Эдвард, глядя на эту удивительную девушку, которая всего лишь несколькими словами могла успокоить целую бурю, поднявшуюся в его душе, как те удивительные целители, какие могли излечить от любых болезней всего лишь наложением рук, – Как никому другому я обязан тебе. Ты слишком идеальна, чтобы существовать на самом деле…
– Хватит, – девушка покраснела, – Я просто хочу, чтобы и у тебя было все хорошо. Мне кажется, что это не самое большое желание. И это меньшее, что могу для тебя сделать за спасение моей собственной жизни.
– Если бы меня здесь не оказалось, то тебе бы ничего не угрожало, – снова Эдвард отвел взгляд, но девушка прикосновением руки заставила его повернуть голову обратно и посмотреть прямо ей в глаза.
– Ты в этом не виноват, – твердо сказала ему, – Нельзя винить себя за все происходящее. Того человека никто не заставлял так поступать, и ты не должен себя винить в том, что он сам так решил. Это глупо…
Он даже не стал ничего говорить, просто улыбнулся, взяв ее за руки. Славя могла стать настоящим счастьем для любого, с кем рядом оказалась, и в какой-то миг даже почувствовал разочарование, что не рядом с ним. Только сердце должно принадлежать одному человеку, и свое он давно и безвозвратно отдал одной бойкой рыжей девчонке, буквально вытащившей его за руку из того бездушного состояния, к которому привык настолько, что считал нормальным. И все же, не мог не чувствовать той теплоты, что испытывал к этому чудесному голубоглазому созданию, способной излечить даже самую испорченную человеческую душу.
Кто она? Кто эта Славя, похожая на паладина святого храма? Они же все разные, все эти девушки, которые стали ему родными за эти две недели, каждая оставившая в нем свой след, собрав воедино обратно мозаику человеческой души. Лена, тихая и скромная, но острая, как лезвие клинка, ради которой надо жертвовать собой, забыв об эгоизме и собственных интересах. Ульяна, веселая и беспокойная, простая и честная радость человеческой жизни, способная находить причины для того, чтобы жить дальше, в самых простых мелочах, научившая и его тому, что жизнь – это не только высшие идеалы. Мику, длинноволосое чудо, способное заговорить насмерть, серьезно сломавшая его мировоззрение. Кто бы мог подумать, что искусство действительно может играть такую роль в человеческой жизни, заставлять испытывать такую гамму эмоций? Жить ради того, чтобы творить прекрасное, лучшее и совершенное? Менять людей силой одной всего лишь музыки? Не гимнов и маршей, сплачивающих армии в единое целое, а мелодий, пробирающих до самой души и цепляющих за отдельные ее струны. Мику, разбудившая в его логическом сознании то, что позже снова стало человеческими чувствами. Славя… Это голубоглазое чудо, доброта и сострадание, о которых он забыл, став тем, кем хотели его видеть его вассалы. Вновь разбудившая в нем чувство заботы и нежности, сорвавшая с его души тот налет жестокости и бессердечия, который накипел за долгие годы войн и непрерывных сражений. Согревшая его своим прикосновением и не отвернувшаяся даже сейчас, когда открылся перед ней, показав истинный мрак своего прошлого.
И, конечно, Алиса. Рыжая разбойница, бунтарка и одиночка. Отвернувшаяся и закрывшаяся от целого мира, практически такая же, как и он сам, но все-таки нежная и ранимая внутри. Зацепившаяся за него и заставившая по другому взглянуть на уже привычные вещи. Ее чувства оказались сильнее любого клинка, и там, где не преуспели пули и снаряды, достаточно оказалось лишь одного ее взгляда. Девушка, заставившая встать на колени человека, перед которым падали ниц целые народы.
Эдвард глубоко вздохнул, задумавшись обо всем том, что пережил за это время.
– О чем думаешь? – тихо спросила Славя, за руку которой, как оказалось, держался все это время.
– О том, каким я был дураком, – честно признался он, все-таки поднимая голову с ее коленей, – Славя, прости за то, что тебе пришлось услышать.
– Главное, что тебе легче стало, – улыбнулась девушка, – нельзя все всегда держать в себе. Ни один человек такого не выдержит… Пошли обратно?
– Да, конечно…
На площади, когда они вернулись, первоначальное оживление, вызванное подготовкой к выступлению, постепенно сходило на нет. Сцена подготовлена, роли распределены, выступающие готовы и остается только дождаться сигнала вожатой к выступлению. Только его все не было, последние судорожные проверки всего и вся на случай любых возможных дефектов и ошибок все оттягивали этот момент, но большинство пионеров и не торопилось начинать, когда на носу уже ужин, а после этого последний действительно счастливый момент всей смены. Славя как-то незаметно отошла, уже через несколько минут снова появившись около вожатой, помогая с последними сверками очередности и необходимого оборудования, а Эдвард направился к Алисе, сидевшей с гитарой в руках на скамейке.
– Ты где пропадал? – сразу встретила его девушка первым же вопросом, – Мы тут с Мику решили внести небольшие коррективы…
– Вот уж нет, – развел руками Эдвард, – Я не буду переучивать мелодию за час до начала выступления. Хотите, чтобы я окончательно опозорился, перепутав ноты?
– Да ничего тебе переучивать не надо, просто ты в курсе должен быть, – отмахнулась Алиса, – Смотри, вот здесь будет так звучать…
И вдалась в объяснения небольших поправок, внесенных ими в последний момент перед их выступлением. Несколько измененных деталей, какие, по ее словам, в таком виде должны лучше выглядеть и улучшить всю песню. Ему же оставалось только со всем этим согласиться и признать, что так действительно все выглядит отлично и дополнительных изменений вносить уже не надо.
Пока она объясняла, заодно указав, что стоят они чуть ли не в самом конце, поскольку сразу после их выступления начнутся танцы, и музыкальный клуб выступит вроде разогрева перед общей дискотекой, вожатая сообщила, что всем пора на ужин. Его решено было устроить немного раньше, поскольку заключительная дискотека смены по времени и так занимала очень много, чтобы пытаться втиснуть ее в устоявшийся распорядок пионерского лагеря.
Взяв Алису под руку, Эдвард направился в столовую вместе с остальными, по привычке стараясь держаться несколько в стороне от общего пионерского потока, штурмовавшего раскрытые настежь двери здания. Странно было только наблюдать, как быстро летит время, последний день прошел так быстро, что начинало казаться, будто только что поднялся с кровати,
не успел даже сигнал на подъем прозвучать.
Зато очередь тянулась, казалось, бесконечно, Алиса, все так же стоявшая рядом с ним, даже начала бурчать себе под нос, что из-за его неторопливости они простоят здесь до самой ночи и помрут с голоду, на что в ответ только улыбался. Хотя когда все-таки добрались до раздаточной, особенных причин радоваться все равно не было. Ужин, приготовленный поварами даже раньше обычного, представлял собой кулинарный шедевр на тему того, как можно испортить даже хорошие продукты, если подойти к делу творчески. Макароны с тушенкой или, как их назвала Алиса, «по-флотски», оказались одновременно и переварены, пригоревшие местами, и в то же время недоваренные до такого состояния, что казалось, будто жуешь резину. Даже привычных сдобных булок не было, вместо них подавали просто куски белого хлеба к сладкому фруктовому компоту. В качестве то ли аперитива, то ли добавки ко всему этому еще выступил овощной салат, густо заправленный чем-то невероятно жирным и белым, с названием которого ему опять помогла Алиса, назвав все это дело «майонезом» и тоже искренне удивляясь, зачем им сегодня дали «оливье». Как оказалось, это было названием самого салата.
– Волнуешься перед выступлением? – спросила Алиса, выковыривая из своей порции макарон те кусочки, какие еще можно было назвать съедобными.
– Нет, – он покачал головой, – скорее, за вас волнуюсь, как все пройдет.
– А можешь не волноваться, у нас все будет отлично, – Алиса улыбнулась, – А вот за тебя я бы как раз поволновалась, чтобы нигде не ошибся.
– Проблема в том, что я не могу о тебе не волноваться, – спокойно заметил Эдвард, отодвигая тарелку с остатками макарон, – все-таки ты моя дама сердца… эммм… у вас это называется «моя девушка», я ничего не перепутал?
– Дурак, – заявила Алиса, сразу же покраснев, – Эд, ты говоришь такие вещи с таким лицом, что хочется тебе еще одну пощечину влепить.
– Алис, ты даже не представляешь, насколько я хочу увидеть тебя на одном из балов во время королевского приема. Ты бы там произвела настоящий фурор, не сомневаюсь ни секунды, – он рассмеялся, но Алиса гневно стрельнула в него глазами, покраснев еще сильнее.
– Хватит говорить всякие глупости, – потребовала у него сердитым голосом, – Только я начинаю тебе верить, как ты опять начинаешь себя вести как сумасшедший!
– Хорошо, давай отвернемся от моей реальности и вернемся к твоей, – согласился Эдвард, – После ужина у нас еще будет свободное время?
– Вряд ли, – Алиса пожала плечами, – Весь лагерь, считай, будет выступать, а не только мы одни, да и вожатка говорила, что после ужина сразу же начнутся первые номера. Их не то, чтобы очень много, но потом танцы… И допоздна их затягивать не хочет, завтра все-таки уезжаем утром…
– Завтра утром? – Эдвард приподнял одну бровь. Значит, впереди у них получается еще одна ночь и даже целое утро. Странно, особенно на фоне того, что ему говорили, что это день последний. Хотя вполне может оказаться и так, что утро не считают, поскольку день в лагере не целый, и большая его часть, получается, уйдет на дорогу в райцентр или как он там еще называется…
– Ну да, – удивилась Алиса, – Или ты решил, что мы прямо ночью отсюда отъезжать будем? Глупо же…
– Да, ты права, конечно, – он снова кивнул, – Моя ошибка.
Компот был даже слишком сладким, и от него неприятно сводило горло, хотелось чего-то простого, но освежающего, так что даже допивать не стал. Отставив стакан в сторону, дожидался, пока Алиса окончательно покончит со своей порцией.
– Обратно к сцене? – поинтересовался, когда его рыжая красавица поднялась со своего места. Девушка молча кивнула и взяла его за руку, вдвоем направившись к выходу, но и в этот раз им не дали спокойно выйти, дверь, как страж преисподней, им перегородила вожатая.
– Алиса, ты не будешь против, если украду на несколько минут твоего кавалера? – с улыбкой поинтересовалась Ольга Дмитриевна и сразу же потащила его в сторону. Естественно, она против не была, все-таки вожатая хоть где-то выигрывала в своем положении, поскольку ее просьбы были равносильны приказаниям.
– Тогда на площади увидимся, – кивнула Эдварду и поторопилась догнать Мику, вышедшую из столовой буквально на две минуты раньше их пары.
– Чем обязан? – поинтересовался он у вожатой, когда отошли в сторону от дверей, не мешая остальным пионерам. Никаких новых провинностей против пионерских правил за ним не числилось, а спокойное и даже добродушное выражение лица вожатой говорило о том, что не собирается его в чем-либо отчитывать, значит, хочет дать ему какое-то новое задание. За две недели это уже успело превратиться в настоящее соревнование между ними. Ольга Дмитриевна заставляла его становиться настоящим послушным пионером, а он упорно избегал этой участи, чаще всего действуя наперекор всем предусмотренным для этого возможностям.
– Эдвард, поможешь сейчас Шурику с Электроником? – попросила вожатая, – У них должна быть презентация своего проекта, но что-то не получается… Вот они меня и попросили…
– Вас попросили, а помогать должен я? – усмехнулся Эдвард, но, заметив, как сразу потемнело лицо вожатой, только развел руками, – Не волнуйтесь, я не отказываюсь. Только не собираюсь заниматься этим в ущерб собственным делам. Мы договорились?
– Договорились, – кивнула Ольга Дмитриевна, – Хотя хороший пионер всегда должен помогать товарищам, а не размениваться, как ты сейчас.
– Кажется, я не единожды вам уже повторял, – Эдвард приложил два пальца к голове, снова направившись к двери, – Из меня хороший пионер не получится, но ваши старания в попытках меня переделать не могу не ценить.
Как ни неприятна была ему эта мысль, но к кибернетикам ему действительно надо зайти. Хотя бы потому, что там у него остался недоделанный сувенир для Алисы, который желательно доделать, и еще есть такой момент, что ему интересно посмотреть, что же такое все-таки сделали эти два юных дарования в практике роботостроения.
– Ульян! – остановил он мелкую рыжую, возникшую из-за дверей столовой с булкой в руке, – Подожди минутку…
– Эд! Привет! Чего тебе? – девчонка повернулась к нему, не отрываясь от булки.
– Сбегаешь к площади, предупредишь Алису, что я задержусь? – попросил он, присев рядом с ней на корточки, – Это не приказ, а просьба…
– О как! – довольно улыбнулась мелкая, – А чего это ты как?
– Вожатая попросила помочь кибернетикам, хочу разобраться с этим побыстрее, так что чем меньше времени потеряю, тем лучше, – объяснил Эдвард, – Договорились?
– Только ты недолго, – кивнула Ульянка, подставив ему кулачок. Усмехнувшись, стукнул его своим, и девчонка тут же растянулась в широкой улыбке, – Поручения вожатки выполнять надо. И потом расскажешь, чего учудили! – даже дослушивать не стала, сразу побежав в сторону площади, только рыжие хвосты на бегу болтались из стороны в сторону.
А он отправился к кибернетикам, снова засевшим в своем клубе. Наверное, Шурик все же решился напомнить своему товарищу, где у того должно быть основное местонахождение, и сейчас они снова вдвоем корпели над их весьма своеобразным детищем советской инженерии. Возможно из-за того, что времени оставалось крайне мало, настолько погрузились в работу, что даже не обратили внимания на то, как Эдвард зашел в помещение, впервые увидев собираемого ими робота в более или менее целом виде. И выглядел он, нельзя не признать, весьма и весьма странно. Антропоморфная машина с явно намеренно приданными ей формами женского тела и, зачем-то еще с ушами, похожие на те, какие были у Юли. Явно незаконченный, но видно, что за три недели была проделана колоссальная работа, пусть и практически вся в пустую. Эдвард видел роботов, знал, как их строили и какие для этого использовались технологии, так что с первого взгляда понял, что эта машина работать не будет.
– Так это и есть ваш робот? – произнес уже вслух, заметив и улыбнувшись, как оба кибернетика дернулись от неожиданности, – Ребята, вам не в пионерском лагере, а в исследовательском институте надо работать…
– Эд! – обрадованно воскликнул Шурик, обнаружив его появление, – Как же хорошо, что ты пришел! Я уж боялся, что не согласишься…
– Неужели? – Эдвард приподнял левую бровь, изображая удивление, – Значит, ты вожатую специально попросил, чтобы я к вам пришел?
– Эмм… Ну да, – Шурик сразу замялся, что происходило каждый раз, стоило только разгадать его нехитрые комбинации. Парень он неплохой, но вот слишком уж простой и отрешенный от привычного мира, не зная, как правильно с ним контактировать, – Эд, тут видишь ли… Ты как-то рассказывал про роботостроение, и я подумал, может, ты нам подскажешь… У тебя вроде есть какие-то навыки, сам говорил, – Эдвард в ответ мысленно ругнулся, чувствуя, как приходится расплачиваться за свое ветреное настроение. Из-за того, что как-то ляпнул о своих познаниях в робототехнике, теперь приходится терять время здесь вместо того, чтобы быть рядом с Алисой.
– Было такое, – заметил уже более прохладным тоном, – Только не думайте, что я многое знаю. В чем помощь то нужна?
– Да мы сами толком не знаем, – развел руками Электроник, – Вроде, все правильно, даже работает, но только ничего… не работает…
– Это неудивительно, – Эдвард покачал головой, подходя ближе и осматривая произведение их творческой мысли, – Ребята, вы собрали полуавтоматическую игрушку, не имеющую даже базовых функций, да еще и с минимумом комплектующих… Шурик, как тут корпус снять? – повернулся к главе клуба, и тот сразу же протянул ему отвертку. Тяжело вздохнув, он принялся выкручивать винты, – Вы бы его еще на гвоздях собрали, или про магнитные стяжки вам еще не рассказывали? А, хотя, откуда… Так… – протянул он, разглядывая внутренности робота после того, как вместе с Электроником сняли нагрудную пластину, – И что вы хотите от этого? – на последнее слово сделал отдельное ударение.
– Ну, мы рассчитывали, что он хотя бы встанет и пару шагов сделает, – протянул Электроник, в растерянности почесывая затылок, – А он включается и тут же падает.
– Я бы на его месте тоже свалился, – согласно кивнул Эдвард, разглядывая микросхемы и датчики, – Ему банально нечем ориентироваться в пространстве. Если я тебе вестибулярный аппарат удалю, то ты тоже вряд ли нормально ходить сможешь. Ребят, проще говоря, вы дали ему мышцы, но не дали возможности их использовать. Где хотя бы один гравитационный датчик? Святое Небо, откуда они у вас только взяться могут… Балансировка отсутствует… Координацию движений на сколько этапов разделили?
– Что? – не понял Электроник, чем вызвал еще один тяжелый вздох Эдварда, после которого вообще махнул рукой.
– Так, – подвел он итог, – Это все можно разбирать, с вашими возможностями и теми деталями, какие используете, этот робот нормально работать не будет.
– Да мы столько сил в него вложили! – возмутился Шурик, но тут же замолчал под взглядом Эдварда.
– И добились очень многого, – кивнул он в ответ, – я даже удивлен, что у вас вообще получилось хоть что-то. Только начали вы не с того конца. Вам действительно надо в исследовательский центр, взять нескольких рабочих и сначала проработать систему ориентации в пространстве, какая у вас отсутствует полностью. Понятно?
– А что показывать сегодня будем? – снова разочарованно протянул Электроник, – Он же только включаться и умеет тогда, получается.
– Вот это и покажите, – предложил им, – Я думаю, он у вас даже руки поднять сможет, только стойте от него подальше, махнуть ими может куда угодно.
– Ну да, критика тоже полезна… – разочарованно вздохнул Шурик, – значит, на следующей смене продолжим. Значит, ориентация в пространстве… – глубоко задумался, видимо, мысль сразу пошла в этом направлении, уже начиная работать, – Это значит, надо… блин, не так… но тогда…
– Успеешь еще, – предупредил Эдвард, хлопнув его по плечу, – И, кстати, я у вас тут оставлял свою заготовку.
– Да, она там лежит, – кивнул головой Шурик, не отрывая взгляда от робота, указав на подоконник, куда отложил нож и его небольшую поделку.
– Это ты вырезал, что ли? – удивился Электроник, – Здорово получается. Только я не совсем понял, что это?
– Это подарок, – Эдвард улыбнулся, – Только его еще надо доделать. Сколько у нас времени до начала всего представления осталось?
– Ну, около часа, – серьезно кивнул Шурик, – с учетом того, что мы собирались немного опоздать к торжественному открытию, чтобы успеть закончить с корпусом.
Час местного времени, прикинул Эдвард, устраиваясь на своем месте и ловко орудуя ножом резчика. В принципе, этого времени даже больше, чем достаточно, чтобы закончить с этой работой. Одно из немногих его хобби, которое когда-то позволяло цепляться за мирную жизнь, напоминая, что в мире осталось хоть что-то, что можно не разрушать или использовать для войны. Пусть даже потом эти поделки приходилось прятать от посторонних или же вовсе уничтожать, дабы ни у кого не оставалось в нем никаких сомнений. Откинувшись на спинку стула и положив ноги на подоконник, спокойно вырезал небольшие детали фигурки, из которой должен получиться небольшой нашейный медальон. Жаль, конечно, что не получится ее позолотить, но в таких условиях вообще на многое рассчитывать не приходиться.
– Животное какое-то? – снова поинтересовался Электроник, подсаживаясь рядом и разглядывая поделку в руках Эдварда, – Странное какое-то…
– Геральдика, – пожал он плечами в ответ, – Такие животные не обязательно должны существовать… Знаешь, что он значит?
– Нет, – честно пожал плечами Электроник, – А геральдика это с флагами связано? Я правильно помню?
– Именно, – кивнул Эдвард, – Этот зверь знак силы и власти, хранитель древних тайн и небесный страж. И… – он замялся на секунду, не зная, стоит ли говорить дальше, такой человек, как Электроник может в любой момент ляпнуть что-нибудь лишнее даже не столько потому, что захочет подвести, а просто не поймет, что сделал что-то не очень хорошее. С другой стороны, это вещи настолько отстраненные от реалий этого мира, что вряд ли стоит опасаться, – Когда дарят подобные вещи, то хотят защитить…
– А не слишком много символизма? – поинтересовался Шурик, все еще ковыряясь с роботом, – Тут больше объяснять, чем можно представить.
– Не нужно объяснять, – возразил Эдвард, – Достаточно самому верить.
– Ты ведь это Алисе, да? – заговорщическим тоном спросил Электроник, и Эдвард молча кивнул в ответ. Кибернетик внезапно покраснел и смутился, – Слушай, я тоже хочу что-нибудь такое Жене оставить на конец смены, но не знаю конкретно, что можно…
– У вас с ней все хорошо? – Эдвард отвлекся и посмотрел на своего собеседника, покрасневшего еще сильнее, – Обменяйтесь адресами, почтой или чем там еще можно.
– Ну, это понятно, – кибернетик пожал плечами, – Только хочется что-нибудь вроде такого, – и кивнул на медальон в руках Эдварда, где тот сейчас вырезал перья на крыльях, – Может, поможешь?
– На еще один времени просто не хватит, – отрицательно покачала головой в ответ, – Хотя, если действительно хочешь ей что-нибудь на память оставить… – он поманил пальцем, и Электроник нагнулся к нему ближе, – Вы хоть раз целовались?
– Что?! Нет… – кибернетик окончательно смутился, и отвел глаза, – Как-то не было случая. И… я даже не знаю, как это делается…
– Вот тебе и подарок, – Эдвард усмехнулся, – Лучше любого другого. Этот момент она точно никогда не забудет.
– Эд! Да я… Я не уверен, – тот совсем смутился, – Это как-то…
– Близко? – закончил его фразу, – Естественно. Или ты с ней до самой старости собираешься просто за ручку держаться. Помнишь, что я тебе говорил? Ты за нее теперь отвечаешь, но это подразумевает так же и то, что такое право приходится подтверждать. И часто для нее в первую очередь… Подумай над этим, – усмехнувшись, ткнул его локтем под ребра.
– Эд, поможешь его донести? – прерывая их разговор, попросил Шурик, поглядывая на часы, – Там уже все началось, и Ольга Дмитриевна, наверное, нас уже ищет.
Последний этап. Робота, сделанного в основном из жести и алюминия, а потому не очень тяжелого, несли под большим покрывалом, чтобы кто-то случайно не увидел, по совершенно пустым лагерным аллеям к площади, откуда уже доносились звуки музыки и громкий голос вожатой, усиленный микрофоном. Оставив у входа на площадь кибернетиков, Эдвард отправился на поиски своих подружек, но в той толпе, что собралась вокруг импровизированной сцены, найти определенного человека не так уж и легко, особенно под вечерним небом и смещенным освещением из-за работающих по периметру фонарей различных цветов.
– … А сейчас выступает театральный коллектив пионерлагеря «Совенок» с постановкой из трагедии «Ромео и Джульетта», поприветствуем! – это был явно голос Слави, озвучивавшей появление перед всеми группы пионеров в дешевых костюмах, начавших говорить стихами, разыгрывая какой-то эпизод из известной всем, кроме Эдварда, истории. Сам он в это же время, протискивался между плотными рядами мальчиков и девочек в одинаковой форме, ежеминутно извиняясь и порой спрашивая, не видел ли кто-то здесь Алису и Мику.
– Ульяна, Святое Небо, как хорошо, что я тебя нашел! – обрадовался Эдвард, заметив на краю толпы знакомую рыжую шевелюру, – Ты Алису не видела?
– Эд! Тебя тут обыскались! – ответила ему мелкая, сразу потащив в сторону от площади, – Алиска обещала все-таки прибить, как только увидит. Вам же еще переодеваться надо!
– И куда мы? – поинтересовался Эдвард, но быстро сообразил, что его тащат к столовой. Ульянка торопилась, на ходу объясняя что-то про переодевания, музыкальные инструменты и недовольную Алису, но сама не очень хорошо разбиралась в этом вопросе, а потому и объяснения ее выглядели непонятно и сумбурно.
Как оказалось несколькими секундами позже, его действительно вели к столовой, где к своему выступлению готовились участники, ожидающие своей очереди. Народа была не очень много, но все равно хватало, чтобы гул голосов, повторяющих вслух заученные фразы и что-то вспоминающих, висел в здании, сразу же забивая ушные перепонки и вынося из головы большинство мыслей.
– Эд! Наконец-то! – его почти сразу же встретила Алиса, уже успевшая переодеться. Такой он ее видел впервые, успев привыкнуть к ее несколько вульгарному ношению пионерской формы, воспринимая примерно так же, но сейчас на девушке было длинное и узкое черное платье с разрезом и открытыми руками. Конечно, немного не подходило к ее прежней походке, стесняя ноги, но все равно, его рыжая красавица смотрелась в нем просто прелестно. Заметив его взгляд, девушка остановилась, – Эд, чего ты так смотришь?
– Восхищаюсь, насколько ты прекрасна, – честно признался он, отчего Алиса покраснела сильнее собственных волос.
– Ладно, давай тоже переодевайся, а то тут уже все с ума сходят, – сразу же растеряв весь свой боевой настрой, сказала она, махнув рукой в сторону натянутых в углу простыней, служивших, видимо, местом для переодевания, – твой костюм уже там. Побыстрее, ладно?
Кивнув головой и поцеловав ее в щеку, он сразу последовал ее совету, убедившись только, что никого нет внутри. Переодевание к выступлению заняло всего лишь несколько минут, после Эдвард снова присоединился к девушкам, ожидавшим его у подоконника одного из окон. Мику действительно не соврала, что у нее есть собственный костюм для выступлений, короткое платье зеленого и черного цветов, со странными рукавами, не соединенными с остальным костюмом и начинавшимися только у локтей. Только несмотря на странный, по меркам Эдварда, вид, оно ей очень шло, наверняка сшитое на заказ профессионалами.
– Эд! А мы тебя уже тут дожидаемся! Ульяна сказала, что Ольга Дмитриевна сказала, что ей кибернетики сказали, что им нужна твоя помощь. Или ты сказал, что Ольга Дмитриевна сказала… Но мы все равно тебя ждали, ведь будем выступать все втроем, а без тебя выступление не получится, и вдвоем мы выступать не сможем, – на него обрушился словесный поток из молодой японки, радостно захлопавшей в ладоши при его появлении, – Как хорошо, что ты пришел! И тебе очень идет! Нам уже скоро выступать…
– Все готовы? – он только усмехнулся, присаживаясь рядом с Алисой и беря ее за руку. Все-таки девушка волновалось, сразу почувствовал, как крепко в него вцепилась, так что даже пальцы побелели, но все равно, взглянув на него, улыбнулась, словно обещая, что все будет хорошо. Эдвард обнял ее свободной рукой, – и почему здесь сидим? Может быть, есть желание послушать, как выступают остальные?
– Я за! – подняла руку Мику, – Там наверняка очень интересно!
Алиса не так горела желанием слушать все остальные выступления, но возражать не стала, поэтому всей компанией отправились на площадь, где театральный кружок уже закончил свое выступление, но на сцене под энергичную музыку показывали мастерство гимнастики члены спортивного кружка, во главе с физруком, буквально светившимся от счастья при виде своих подопечных. Мику энергично хлопала и кричала вместе с остальными, но Эдвард почти не смотрел на сцену, полностью сосредоточившись на девушке, какую сейчас обнимал.
– Может быть, сейчас не самое подходящее время, но, думаю, стоит выполнить твое желание, – улыбнулся он, встретившись с ней взглядом. Вытащив из нагрудного кармана медальон, протянул ей, – Прости, ничего лучше у меня все равно не нашлось, попал сюда неподготовленным…
– Дурак, – краснея, девушка взяла подарок, с любопытством его разглядывая, – Ты думаешь, мне действительно важно, что именно ты мне подаришь? А это… Ты ведь сам сделал, получается? Что-то ведь значит?
– Это герб моего Дома, – кивнул он, – И ты отныне для меня важнейшая его часть. Он защитит тебя, если меня не будет рядом.
– Странно это как-то… – Алиса немного улыбнулась, – Никак не могу привыкнуть к этой мысли. Может, это я тоже сошла с ума? – она сжала медальон в кулачке, – Дом… герб… Эд, все равно спасибо. Я его сохраню обязательно, – большего ему и не требовалось, всего лишь ее искренняя улыбка, и этого оказывалось достаточно, чтобы душу его заливало чувство теплоты и радости каждый раз, когда видел ее.
– А сейчас на сцене выступит коллектив музыкального клуба пионерлагеря «Совенок»! – громко сообщила Славя, сразу же вызвав аплодисменты и одобрительный гул собравшихся.
– Наша очередь! Пошли быстрее! – подтолкнула их Мику по направлению к сцене, пискнув неожиданно задрожавшим голосом. В такой момент даже эта опытная в подобных выступлениях девушка заволновалась, да и сам Эдвард неожиданно почувствовал собиравшееся внутри напряжение. Это казалось даже глупым на фоне того, через что ему прежде приходилось проходить. Человек, который вдохновлял целые армии всего лишь несколькими словами, подчинявший своей воле дворянские собрания и парламенты других государств, волновался перед выступлением длиной в пару минут перед несколькими десятками пионерами из другого мира, не имевших к нему никакого отношения.
– Все отлично, ты лучшая, – только шепнул Алисе, когда уже поднимались на сцену, и девушка несколько дергано кивнула головой в ответ.
Мику улыбнулась, кивнула головой, и они начали. Эдвард полностью сосредоточился на собственной гитаре, но все равно внимательно вслушиваясь в голос Алисы и гул толпы, приветствующей их выступление. Уже знакомые, но все равно непонятные слова на другом языке сейчас звучали совершенно иначе, разносясь на всю площадь и добираясь до каждого стоявшего там человека. Наверное, знакомые и остальным, поскольку с первого же куплета пионеры радостно закричали и зааплодировали. К концу же вообще подпевали, и Алиса чуть ли не светилась от счастья, когда доигрывали последние аккорды. Музыка и песня зацепили всех, даже его самого, тоже улыбавшегося как контуженный, счастливого за общий успех.
