Текст книги "Осознание (СИ)"
Автор книги: thelordofthedark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 64 страниц)
– За что? – удивилась девушка, – Ты же вроде ничего такого не сделал? – она снова по своей милой привычке сложила ладошки и приложила их к щеке, – Эд, ты иногда такой глупенький. Ну, за что тебе передо мной извиняться, если ты даже ничего не сделал?
– Все равно, – он покачал головой, – Может быть и сделал. Скажи, что ты прощаешь. Для меня сейчас это очень важно.
– Хорошо, – Мику улыбнулась еще сильнее, – если тебе это так важно, то я тебя прощаю. Во всем прощаю, что ты сделал. Хотя, ты ничего плохого и не сделал.
– Спасибо, – кивнул в ответ, – большего у тебя и не прошу.
– А я вот попрошу, – оживилась Мику, откладывая свою гитару в сторону и усаживаясь рядом с ним, – У нас завтра выступление, а вчера ты весь день пропустил и не репетировал. Так что сейчас мы с тобой твою часть как следует отыграем, чтобы не было никаких ошибок.
– Как скажешь, – кивнул Эдвард, вспоминая мелодию и как именно ее надо играть на гитаре. Под внимательным присмотром такого учителя, как Мику, у него даже должно что-то получиться.
====== Осознание. Глава 33. ======
Глава 33.
– Ну вот видишь, как хорошо получается, – улыбнулась Мику после того, как Эдвард, наверное, уже в пятый раз переиграл свою партию. Хотя и сам сейчас улыбался как после тройной дозы обезболивающего, чувствуя, что действительно неплохо выходит воспроизвести всю разученную мелодию. Девушка с чудными ультрамариновыми волосами в эти моменты сидела совсем рядом с ним, положив руки на плечо и внимательно вслушиваясь в каждый звук, какой ему удавалось вытащить из гитары.
– Наверное, – кивнул ей в ответ, оторвавшись на секунду от игры и разминая пальцы, – удивительно, на самом деле.
– Что же тут такого удивительного? – покачала головой Мику, от чего ее длинные хвосты пошли волнами в разные стороны.
– Все, – только пожал плечами, – Никогда бы не подумал, что музыка может так заинтересовать. Всегда в ней видел лишь что-то вспомогательное, какое-то сопровождение, но никак не то, чем можно серьезно заниматься…
– А теперь так не думаешь? – Мику только улыбнулась, – Я же вижу, как ты стараешься. Ошибаешься, повторяешь, снова пытаешься. Многие бы на твоем месте просто забросили все и сказали, что им такое не подходит, а ты пересилил себя. Преодолел, я бы даже сказала, и теперь играешь очень неплохо. Даже хорошо, заявляю это как руководитель музыкального клуба, – она на несколько секунд стала предельно серьезной и даже задрала вверх свой маленький носик, но сама тут же рассмеялась, – Эд, на таких, как ты, надо равняться. А ты вместо этого почему-то удивляешься своим успехам, будто сам их не ожидаешь.
– Равняться? На таких, как я? – теперь уже была его очередь смеяться, – Только вожатой это не говори, еще решит, будто всем лагерем будем пропадать целыми днями. То-то она обрадуется!
– Да ладно тебе! – Мику снова положила руки ему на плечо, – Пару раз потеряться это на самом деле ерунда. А вот то, что ты человеку жизнь спас, это уже серьезно. Я же помню, как ты тогда себя вел. Сама испугалась, как девочка маленькая, а ты не боялся… ты просто начал действовать…
– Надо же было что-то сделать, – Эдвард снова смутился и из-за этого сбился с мелодии, за что тут же получил легкий шлепок ладонью по голове от своей наставницы, – Не мог же просто стоять и ждать, пока кто-нибудь что-то сделает…
– Вот, – кивнула Мику, – Про что я и говорю. Ты стараешься и пытаешься, а на это не все способны. И даже если сразу не получается, не бросаешь сразу…
– Мы не ищем легких путей, – усмехнулся в ответ, – Мику, так я не думаю, что в этом есть что-то особенное. С самого рождения привык к тому, что надо учиться принимать ответственность на себя, как потом и отвечать за свои действия. Потому и не боюсь действовать.
В дверь без стука зашла Алиса, мокрая, уставшая, но вполне довольная собой.
– А вы тут репетируете? – с хитрой улыбкой спросила нас девушка, отряхивая еще мокрые руки, – А я вот не знала, что пятна от торта так тяжело оттереть…
– Ульяне помогала? – сразу сообразила Мику, – Я вот не ожидала, что так поступит в обед! Нет, конечно, это очень забавно было, смеялась вместе с остальными, но все равно очень неожиданно! Не думала, что она так поступит. Не сказала, почему так сделала? Вожатая разозлилась порядком, я видела.
– Выделиться захотела, – предположил Эдвард, и Алиса согласно кивнула, – Ребенок еще все-таки, не всегда понимает, что хорошо, а что плохо. Не научилась еще.
– А мы уже все вместе собрались! – сообщила Мику, прерывая начинающееся обсуждение, – Значит, можно все репетировать! Сыграем, да?
Алиса кивнула и взяла свою гитару, Мику вернулась к барабанной установке и уже через несколько минут вся сборная команда повторяла разученную песню. В этот раз все пошло гораздо лучше, никто почти не сбивался, мелодия шла ровно и без ошибок, а рыжая солистка помнила все слова. Эдвард даже отвлекся, пальцы сами помнили, в каком порядке надо двигаться, и позволил себе просто вслушиваться в голос своей возлюбленной. Пусть и не понимал языка, но достаточно было просто смотреть, как преображается ее лицо, становится более серьезным, спокойным и одухотворенным. Это была его Алиса, и искренне не мог поверить в собственное счастье, что подобная девушка оказалась рядом с ним.
Кажется, она заметила его взгляд, и в паузе между куплетами подмигнула Эдварду, улыбнувшись и чуть покраснев. Да и сам, кажется, тоже краснел.
– Я думаю, у нас все будет отлично! – заявила Мику, откладывая в сторону палочки и обращаясь к своим друзьям, – Мы сейчас отлично сыграли, даже не знаю, что можно еще сказать по этому поводу. Если так же выступим на концерте, то все будет просто отлично!
– Ты так думаешь? – спросила Алиса, – Тогда, может, пока прервемся, а то тяжело вот так несколько раз петь одно и то же.
– Я за, – Эдвард отложил гитару в сторону, – Тем более, у нас еще сегодня какой-то поход намечается, как бы его не пропустить.
– Будет здорово! Опять будем песни у костра петь! – обрадовалась Мику, – Я очень люблю, когда костры разжигают. В Японии такого почти нет, чтобы можно было вот так просто на природу выбраться. Я вообще в Японии все время в больших городах только провожу, а здесь вокруг настоящая природа. И костер это очень здорово! Мне нравится так, когда пламя трещит, так тепло и уютно сразу становится!
Эдвард покачал головой, стряхивая наваждение горящего города с развалившимся защитным куполом и яркими грибами ядерных взрывов на заднем фоне, да только усмехнулся.
– Да, огонь это действительно красивая вещь, – улыбнулся он, – Говорят, на пламя можно смотреть бесконечно, и оно никогда не примет дважды один и тот же облик. А походный костер действительно обладает какой-то своей атмосферой.
– Так мы тоже пойдем? – почему-то с разочарованием протянула Алиса, усаживаясь на подоконник, – Там же все равно делать особенно нечего, еще, наверное, вожатая опять заставит в «города» играть. Тоже не самое большое развлечение.
– Конечно, мы пойдем, – Эдвард пересел к ней и обнял девушку за плечи, – Ты же обещала вожатой за мной присматривать, неужели просто возьмешь и бросишь меня, а? – он потрепал ее по рыжим волосам, – А меня еще заставили за Ульяной присматривать, а она точно пойдет, в этом даже нет никаких вопросов.
– Ладно, уговорил, – кивнула Алиса, – пойдем все вместе. Я-то думала, что тебя уже тошнит от вида леса… Ты же там, получается, уже второй раз плутаешь, и никак не успокоишься.
– Ваши леса мне точно не опротивят, – вздохнул он, – Даже толком к ним привыкнуть и не успел. И с удовольствием бы там заблудился еще пару раз. Красиво… И очень интересно.
– Не в эту смену! – рассмеялась Алиса и хлопнула его по голове ладонью, – Дай мне хоть еще один вечер спокойно провести, а то уже устала волноваться за тебя.
– Как же приятно понимать, что есть такие люди, какие действительно за тебя волнуются, – улыбнулся он и обнял девушку еще крепче, – Так хочется, чтобы эти дни никогда не заканчивались.
– Эд, жаль только, что ты не сразу приехал, – кивнула Мику, – было бы намного интереснее. И все-таки на неделю больше.
Дверь открылась и к ним зашла Славя, предварительно постучавшись.
– Так и думала, что вас всех здесь обнаружу, – улыбнулась девушка, – Давайте собираться, сейчас на площади будет общее построение для похода.
– Вставай, труба зовет. Вставай солдат, знамена реют, войска в поход идут, – повторил старую фразу Эдвард по привычке, но девушки только улыбнулись.
– Первая пионерская армия «Совенок» готова к построению! – рассмеялась Алиса, – Эд, ты порой такое отколоть можешь, что мало не покажется! Славя, может, правда, в горн подуть перед выходом? И потом такие маршем все пойдем! Забавно будет! – обратилась уже к светловолосой девушке, тоже посчитавшей слова Эдварда за шутку.
– Надо будет у вожатой спросить, – кивнула Славя, – вы с собой что-нибудь будете брать? Ольга Дмитриевна сказала, что, скорее всего, вернемся, когда уже темно станет. У нас перед отъездом все-таки будут посиделки перед костром!
– Гитары возьмем, – сразу же сообщила Мику, и Алиса согласно кивнула. Эдвард только развел руками. У него здесь и вещей то своих не было почти, за исключением того снаряжения, в каком очнулся в салоне автобуса, а даже если бы и было, то что-то брать с собой на небольшую прогулку по безопасным территориям за границу лагеря и обратно всего лишь ненужная предосторожность. В таких условиях его собственных возможностей с излишком хватит. К тому же оказалось, что нести гитару Алисы придется ему. Девушка даже не раздумывая протянула свой музыкальный инструмент сразу, как убрала в чехол, только хитро улыбнулась.
– Хорошо, тогда пошли? – поинтересовалась Славя, и всей компанией вышли наружу, только задержались, пока Мику закрывала дверь.
На площади уже собралось полно народа, галдящего и что-то живо обсуждавшего. Даже возникло такое чувство, будто дожидались только их маленькую компанию, но на самом деле огромную активность, как всегда, разводила сама вожатая, перемещаясь по всей площади и выстраивая пионеров по парам, чтобы потом всех построить в одну длинную колонну. Добралась и до них, но Эдвард наотрез отказался присоединяться к кому-либо еще, кроме Алисы, хоть вожатая и нахмурилась, напомнив про обещание присматривать за Ульяной. Проблему удалось разрешить тем, что прямо следом за ними поставили в пару к Ульяне Мику, бывшую совершенно не против такой компании. Мелкая же не могла стоять на месте спокойно, так что девушке пришлось взять ее за руку, чтобы сразу же не потерять.
– Возня… – недовольно заметил Эдвард, наблюдая за действиями вожатой, успокаиваясь только тем, что сейчас держал Алису, с не меньшим любопытством поглядывавшую по сторонам, за руку.
– Опять ты чем-то недоволен? – девушка услышала его замечание и поинтересовалась, в чем именно причина, – Если уж вытащил меня в поход, то не будь хотя бы таким занудой. Хотя бы расскажи, что в этот раз тебя не устраивает.
– Все происходящее, – пояснил он, внимательно глядя на то, как вожатая расставляет пары, зачем-то меняя их местами, либо же пытается что-то сделать с теми, кто желал непременно идти втроем. Глубоко вздохнув, только головой покачал, – Непонятная возня на самом деле. Нет, чтобы всех выстроить и дать четкие указания, надо устраивать из всего целое шоу с главным действующим лицом в собственной роли. Такими темпами мы из лагеря выйдем уже после захода солнца…
– Не зуди, – ткнула его локтем девушка, – можно уже было привыкнуть почти за две недели. Скоро пойдем. Чем раньше выйдем, тем раньше вернемся.
– Так я и привык… почти… – Эдвард отмахнулся. Тем более вожатая, кажется, тоже решила не доводить все до идеального порядка, а оставить все так, как есть, в более или менее подходящем виде.
Наконец, пионеры организованной толпой двинулись по направлению к выходу из лагеря под руководством Ольги Дмитриевны и замыкающего в виде физрука. До ворот пионеры сохраняли еще какое-то подобие ровного строя, но стоило только выйти за пределы «Совенка» и пересечь опушку леса, как все усилия вожатой на площади по приданию хоть какой-то организации окончательно превратились в ничто. Пионерские пары растянулись по единственной тропинке, одни обгоняли других, кто-то задерживался, кто-то вообще отходил в сторону, чем-то отвлеченный. Физрук, вместо того, чтобы контролировать ситуацию и подгонять отстающих, сам довольно быстро сместился к началу колонны, теперь уже о чем-то болтая с вожатой.
Эдвард старался не обращать на это внимание, идя по лесной тропинке рука об руку с Алисой, и просто пытался получить удовольствие от этой вечерней прогулки вместе с любимой девушкой. Лес больше не казался чужим или злым, наоборот, от общего галдежа пионеров теперь больше напоминал какой-то запущенный парковый комплекс, где просто не может случиться ничего плохого. В лучах вечернего солнца четко очерченные тени деревьев переплетались друг с другом, образуя хитросплетенный узор, закрывающий землю. И по дороге приходилось постоянно моргать, то вдруг оказываясь в тени очередной кроны, то в глаза вдруг снова начинали бить солнечные лучи.
Через некоторое время Эдвард понял, что вожатая просто огибает вокруг лагеря большой круг, удлиняя дорогу, но при этом не отходя слишком далеко от его территории. По прямому пути через лес здесь было не больше пары сотен метров, чтобы снова в поле зрения появились привычные деревянные домики.
Здесь, кажется, он даже сам проходил, но мимоходом, а потому не успел отметить для себя особенных ориентиров. Правда, вожатая все равно довольно скоро свернула в другую сторону, и еще примерно метров через двести вышла на небольшую, окруженную со всех сторон извилистыми стволами деревьев поляну, где пионеры явно останавливаются не в первый раз. Об этом говорили и старые бревна, разложенные по периметру поляны, и все еще чернеющее кострище, обложенное камнями.
Здесь было светло и сухо, а окружающие деревья защищали от ветра, так что поляна действительно представляла собой идеальное место для вечерних посиделок на открытом воздухе. И окончательно разбредшийся пионерский отряд постепенно подтягивался сюда, пока Ольга Дмитриевна занималась костром. То есть, она принесла с собой пачку газет и спичечный коробок, отрядив нескольких ребят собирать валежник и сухие ветки вокруг. Эдварда отправлять не стала, наверное, испугавшись, что опять заблудится. Вместо этого отрядила в помощь Славе, уже занятой разжиганием небольшого огонька в центре старого кострища.
И здесь же он застыл в нерешительности, поскольку подобные костры ему разводить никогда не приходилось. Выглядело это примерно так же, как если оператора прыжкового двигателя, ответственного за расчет маршрута, вдруг вытащили из корабля и попросили бы разобрать какой-нибудь примитивный двигатель внутреннего сгорания. Вроде как знаний даже больше, чем достаточно для подобного, но совершенно не имеет понятия, как таким заниматься.
– Никогда костры не разводил? – улыбнулась Славя, поправив свои косы, глядя на Эдварда, с тихим отчаянием в глазах держащего в руках несколько сухих палочек и не знающих, как их пристроить.
– Как-то не доводилось… – честно признался Эдвард, – обычно как-то по-другому все происходило… А тут даже не знаю, что делать…
– Ладно, горе-путешественник, давай вместе попробуем, – девушка говорила совершенно беззлобно и без какого-либо желания обидеть, просто желая помочь, и Эдвард кивнул головой в знак согласия.
Славя объясняла подробно, показывая наглядно, как складываются веточки в шалашик, как и куда нужно поджигать, чтобы огонь сразу не потух, как должен поступать кислород. Эдвард старательно запоминал и старался повторить. Даже смог собрать что-то действительно свое и попытался гордиться этим произведением собственного рукоделия под добрым взглядом Слави. Все-таки его первый костер, пусть даже и сложенный с посторонней помощью. Только была в нем одна небольшая проблема, заключавшая в том, что упорно отказывался загораться. Газетные бумажки просто темнели и сморщивались, от огня спички, вызывая искренне разочарование Эдварда и улыбку Слави.
– Как ты это делаешь, все-таки? – не мог не поинтересоваться Эдвард, потратив, наверное, спичек десять, и истребив немало бумаги, прежде чем признал тот факт, что этот костер гореть будет только в том случае, если по нему дать залп из огнемета.
Он вообще никогда не разводил костры подобным образом, для этого чаще использовали стандартные разжигатели, какие входят в обязательный комплект даже в спасательных капсулах. Способная впитаться практически в любой материал, в том числе камни и бетон, легковоспламеняющаяся жидкость могла гореть с температурой в несколько сотен градусов, так что разведение костра всегда представляло собой довольно простой процесс. В кучу сгребалось все, что только можно было найти вокруг, в том числе обломки камней, песок, пластик и все прочее, следом заливалось разжигателем, и через несколько минут достаточно бросить горящий обломок чего-либо, чтобы получить костер высотой в человеческий рост.
Здесь же все было гораздо осторожнее и аккуратнее. Разобрав его поделку, Славя собрала шалашик снова, но в этот раз уже не так часто, оставив много свободного пространства, после чего все обложила бумагой и опять подожгла. Огонек сначала почти затух, а потом снова разгорелся, начиная постепенно облизывать сухие веточки и расходясь все дальше и дальше. Постепенно докладывая еще веточек и бумаги, девушка довольно быстро разожгла костер, куда уже можно было подкладывать притащенный другими пионерами валежник, трещащее пламя захватывало его без особых проблем, плюясь искрами и дымом. Эдвард наблюдал за этим с каким-то детским удовольствием, все еще удивляясь, как вообще получилось разжечь такой костер и таким образом.
– Славя, кто тебя колдовать вообще научил? – поинтересовался он у помощницы вожатой, только рассмеявшийся в ответ на такой вопрос.
– Немножко практики и все будет получаться, – сказала Эдварду, отряхивая руки, – Я же говорила, что и раньше в походы ходила, там и научилась. Это не так сложно, как кажется, но с первого раза действительно почти ни у кого не получается.
– Может быть, когда-нибудь у меня и получится, – кивнул он, поднимаясь на ноги и оглядываясь.
Ольга Дмитриевна сейчас явно не жаждала руководить всеми сразу, убедившись только в том, что все дошли, занялась своими делами. А если говорить точнее, то о чем-то мило беседовала с физруком, улыбаясь и смеясь. Во всем остальном пионеры были полностью предоставлены сами себе, разбредясь по поляне, и разбившись на небольшие компании, что-то обсуждавшие. Алиса, как сразу заметил, устроилась вместе с Мику и Леной на одном из бревен, и почти сразу же к ним привязалась и Ульяна. Кажется, они вспоминали какую-то мелодию, какую сейчас хотели сыграть для всех остальных. Заметив взгляд Эдварда, Алиса улыбнулась и помахала ему рукой, но, вроде, и без него пока не скучала.
Так что пока Эдвард решил остаться со Славей, сейчас скучавшей у костра в одиночестве и изображавшей, будто следит за остальными. Его компании девушка явно обрадовалась, хоть и не стала что-то об этом говорить, так что некоторое время просто вместе смотрели в огонь, каждый думая о чем-то своем.
– Значит, у вас с Алисой все хорошо, да? – спросила, наконец, девушка первой, – Я ее никогда еще такой счастливой не видела.
– Да, – кивнул Эдвард, – Все хорошо складывается. Странно, конечно, только, что вот так все сложилось. Здесь, в лагере, когда опоздал к началу смены… Не так я себе представлял, что найду девушку своей мечты…
– А как же? – Славя улыбнулась, – На турнире рыцарском, да?
– Ты помнишь? – рассмеялся Эдвард, когда она напомнила про тот их разговор на островке с земляникой, – Вроде так давно было…
– А вроде только и вчера, – Славя улыбнулась, – Здесь время очень быстро летит. Не успели и глазом моргнуть, как уже конец смены. И столько всего произойти успело, а с другой стороны, кажется, словно ничего и не было. Странно, да?
– Так всегда и происходит, – Эдвард пожал плечами, – Человеческая память имеет свойство смазывать ощущение прошедшего времени, задерживая только самое яркое и чувственное, какое хочется сохранить в воспоминаниях.
– И что ты сохранишь об этом лагере? – совершенно серьезно спросила Славя, не отрывая взгляда от огня.
– Все, – точно так же серьезно ответил Эдвард, – все, что только смогу запомнить. Каждый день в этом месте для меня был настоящим подарком. Каждый увиденный здесь человек стал для меня настоящим чудом, которое буду помнить, пока могу дышать…
– А в следующем году ты разве сюда не приедешь? – в ее голосе Эдвард почувствовал слабую надежду, но в ответ только отрицательно покачал головой, не зная, что еще можно сказать.
– Не знаю, Славя, – посмотрев прямо в большие голубые глаза девушки, ответил он, – Честно, не знаю. Столько всего может случиться, что даже сложно предположить, где могу оказаться через год.
– Ты мне ведь обещал приехать, помнишь? – напомнила ему девушка, – И что еще Новый Год будем здесь отмечать, тоже говорил про это.
– Ну, если так, тогда я приеду, – улыбнулся Эдвард, – Я не очень люблю давать обещания, но если уж так поступаю, то обязательно исполню.
– А по-моему, это хорошо, когда люди дают обещания, – сказала Славя, – Они так становятся ближе друг к другу. Если обещают, значит, доверяют. Уже не чужие друг другу становятся. А это очень хорошо...
– Славя, ты перестала быть мне чужой, когда только встретила у ворот этого лагеря, – Эдвард улыбнулся, – Тогда это было так чудно и удивительно… Я даже не знал еще, что меня ждет, и тут появляешься ты, такая добрая и теплая.
Ничего такого особенного я не сделала, – девушка смутилась и начала покрываться румянцем, – Меня просто вожатая попросила встретить новенького у ворот, я даже еще и не знала, кто это будет.
– Особенного ты не сделала… – покачал головой Эдвард, – Удивительно, как добрые дела проходят незамеченными. А может быть, это просто я к ним непривычный. Славя, завтра, получается, уже последний день, я еще так многого не сказал вам. Что вы все для меня сделали, как сильно изменили…
– Изменили? Эд, я не думаю, что мы как-то тебя изменили, – девушка уверенно покачала головой, – Ты такой же и остался, когда приехал. Только подобрел немного, но и то, это всегда в тебе было, просто сейчас ты сам это показал, а не прятал, как раньше. Ты просто о себе очень плохого мнения, – с этими словами подсела чуть ближе к нему и коснулась его своим плечом.
– Славя, а мне кажется, что это вы обо мне слишком хорошего мнения, – не согласился с ней Эдвард, – То, что здесь со мной произошло, трудно как-то правильно и справедливо описать. Это словно когда с улицы подбирают старую и забитую дворнягу, каждый день боровшуюся за выживание, и приносят домой, где ее приласкали, накормили и вымыли. Где можно заснуть не боясь того, что на тебя нападут, где можно повернуться к человеку спиной без страха, что сейчас воткнет тебе нож в спину. Где можно не думать о том, чем придется рисковать, чтобы прожить еще один день…
– Эд, ты так говоришь, словно что-то о себе скрываешь, а сейчас это проявляется, – с сомнением сказала Славя, положив ему руку на плечо, – У тебя в жизни было что-то очень плохое, да?
– Очень много, – покачал головой Эдвард, – Эта не та история, которую я сегодня хочу вспоминать. Надеюсь, ты не обижаешься?
– Нет, что ты, – покачала Славя головой, – У каждого есть те тайны, какие он никому не хочет открывать. Эд, я просто рада, что хоть две недели, но ты все-таки был в нашей смене…
– Чего делаете? – к ним подошла Алиса, просверлив Эдварда внимательным взглядом, – Айда с нами, мы на гитаре сейчас играть собрались. И вожатка хочет, чтобы все хором подпевали.
– О да, воспитание коллективного сознания, – понимающе кивнул в ответ, – топорно, но очень эффективно. Конечно, идем. Славя, ты пойдешь с нами?
– Да, конечно, – кивнула девушка, – сейчас подойду. Можете пока без меня начинать.
Мику с гитарой расположилась на другом конце поляны, куда сейчас подтягивались желающие поучаствовать в групповом пении, а заодно и желающие послушать действительно талантливую игру девушки. Вожатая была уже там, рассаживая пионеров вокруг, и приятно удивившуюся, когда к остальной компании подошла Алиса с Эдвардом, держащим ее под руку. Не желая выслушивать никаких возражений, усадила их чуть ли не в самый центр. Здесь, на нескольких лежавших рядом бревнах, места всем, правда, не хватало, и приходилось тесниться, но сейчас в этом был только плюс. Обняв Алису, сидел совсем рядом с ней, пока Мику настраивала гитару, бросая в их сторону довольные взгляды.
– О чем ты с ней говорил? – спросила Алиса тихо, положив ему голову на плечо.
– Со Славей? – он чуть улыбнулся, – да ни о чем. Вспоминали, что прошло за эти две недели. Оказывается, не так уж и мало. Хорошая она девушка…
– Хорошая? – острые ноготочки Алисы крепко вцепились ему в спину, но он только улыбнулся.
– Конечно, хорошая, – только еще раз утвердительно кивнул и поцеловал девушку в щеку, – А ты у меня любимая и единственная.
– Подхалим, – рот Алисы даже против ее воли расплылся в улыбке, которую просто не могла дальше прятать, – Ладно, будем считать, что ты прощен.
Мику начала играть. Первая мелодия была проверочной, не самой сложной, но для Эдварда все равно незнакомой, хотя многие ее узнали, судя по улыбкам и довольным восклицаниям. Таланты Мику в музыке казались действительно безграничными, всего с первых нот полностью приковывала к себе внимание всей аудитории, и оторваться от нее уже было невозможно.
Почти все песни, какие сейчас девушка вспоминала, Эдвард прежде не слышал и не знал, хотя слова почти сразу же западали в душу, и хотелось, чтобы все это не прерывалось. Вся эта тихая и спокойная атмосфера, где любимая девушка сидит рядом, прижавшись, и можно почувствовать каждый ее вздох. Алиса спокойно слушала Мику, тоже явно наслаждаясь моментом, но потом все-таки тоже подключилась, взяв вторую гитару, и через пару минут они с Мику пели уже дуэтом.
Эдварду оставалось только радоваться за них двоих и стараться подпевать в такт со всеми остальными, пока к нему не подсела Ульяна, уже успевшая где-то извозить все коленки и ладони в траве, но при этом невероятно довольная собой.
– Мику поет? – тихо спросила Ульянка, ткнув его локтем в бок, – Здорово, да?
– Очень, – он по привычке потрепал мелкую по макушке, – Отличное окончание этого дня. Завтра, наверное, буду с ними выступать на концерте.
– Ага, – мелкая, довольная как щенок, которого похвалили, посмотрела на него снизу вверх, – Там точно будет очень здорово. Да и на прошлой дискотеке тоже было очень круто, жалко только, что тебя самого там не было.
– В этот раз точно буду, – уверенно сказал Эдвард, когда девушки, одновременно бросив взгляд на него и переглянувшись между собой, затянули «Землян», снова вскрывая его душу знакомыми словами «и снится нам трава у дома…». Так и подавился незаконченной фразой.
– Хорошая песня, – Ульяна довольно задрыгала ногами, – Хорошо, что сегодня хотя бы в города не играем. Обычно Ольга Дмитриевна предлагает, а Славя ее поддерживает. А все остальные только торопятся быстрее выйти, чтобы потом в лагерь вернуться, пока еще не совсем темно.
Сейчас же они уже засиделись, за песнями время пролетало практически мимолетно, он сам даже не заметил, как небо потемнело, а солнце ушло за линию горизонта. Лес вокруг медленно погружался в ночь, становясь все мрачнее и темнее, только ярко освещенная костром поляна, где пионеры горланили песни, оставалась ярким островком света. И все же, сейчас лес вокруг не казался враждебным, вместо этого просто сменил свою окраску, накрывшись ночным саваном, да и теней стало больше, даже напрягаясь, Эдвард не мог почувствовать ощущения опасности, как раньше, оказавшись за пределами охраняемой территории.
– Кстати, Славя, – вспомнил о ней, оглянувшись по сторонам. – Где она?
Девушки не было видно поблизости. Среди поющих пионеров ее не было, хотя обещала подойти, и, извиняясь перед соседями, Эдвард осторожно, не привлекая к себе большого внимания, вышел из числа собравшихся, теперь уже оглядываясь во все стороны. Знакомых длинных желтых кос заметно не было, и по привычке уже начинал нервничать, сразу думая о самом плохом.
– Эд, ты куда ушел? – за руку его схватила Ульяна, – Там Алиса как раз петь начинает, пошли послушаем!
– Подожди, – придержал ее и, подождав, пока замолчит, – Славю не видела? Она вроде здесь была, но сейчас куда-то пропала, – на небольшой поляне укрыться от чужих глаз довольно сложно, но вокруг был лес, где один человек может спрятаться без особых усилий. Мысленно успокаивал себя, что ничего с ней случиться не может, и человек она свободный. Могла и самостоятельно отправится в лагерь, но, с другой стороны, уже понимал, что успокоится только тогда, когда снова ее найдет и обо всем расспросит, лично убедившись, что ничего не случилось. Старые привычки командующего, уверенного в том, что подчиненных, пусть и обладающих определенной инициативой, необходимо строго контролировать, точно зная, что и где они делают.
– Славю? Нет, – покачала головой Ульяна, – Да ладно, может, ушла куда-нибудь.
– Ушла? Куда? – сразу спросил ее Эдвард, не дав убежать обратно, – Ульян, ты можешь предположить, где она сейчас может быть?
– А тебе есть дело? – хитро усмехнулась мелкая, – Ты же вроде как с Алисой…
– Это не обсуждается, – оборвал ее, не дав договорить, – Я за Славю волнуюсь.
– Думаешь, что-то могло случиться? – улыбка медленно сползала с лица рыжей, сообразившей, что сейчас Эдвард и не думает шутить, – Славя в прошлый раз тоже ушла пораньше с похода, отпросилась у вожатой. Эд, в тот раз все было нормально. Она просто решила тогда одна поплавать…
– С чего ты взяла, что поплавать? – поинтересовался он, направляясь к тропинке, ведущей к лагерю.
– Волосы у нее были мокрые, – девчонка ответила так быстро, что Эдвард сразу же сообразил, что соврала. Остановившись у деревьев, еще раз внимательно посмотрел на мелкую, покрасневшую еще сильнее. Ульяна выдержать такой взгляд не могла и почти сразу же отвернулась, – Ну ладно. Я в кустах пряталась, хотела шифера в костер кинуть, чтобы бабахнуло, но когда сама из лагеря возвращалась, встретила ее. Вот мне и стало любопытно, куда идет. Она на пляж пошла…
– Доведет тебя такое любопытство до проблем, рано или поздно. Я пойду проверю, – кивнул Эдвард, – просто мне надо убедиться, что с ней все в порядке. Если что лишнего Алисе ляпнешь… – за последнюю неделю он успел увидеть немало страшного и ужасного в этих местах, и привычного понимания безопасности этого лагеря уже не было. Здесь существовали люди и не совсем люди, какие могли причинить вред пионерам, и именно эти запавшие в память эпизоды никак не давали Эдварду успокоится и уверовать, что Славя просто пошла на пляж искупнуться.
