Текст книги "Исправляя ошибки (СИ)"

Автор книги: Раэлана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 62 страниц)

С борта яхты ее вальяжно окликнула Райла:

– Лея, дорогуша, поспеши! Твоим ребятам наверняка не терпится отдохнуть после долгого пути в приятной компании.

Генерал кисло усмехнулась и ринулась вдоль по трапу. Но пройдя несколько шагов, снова обернулась, продолжив изучать пронзительным взглядом кипящую вокруг суету. Голову пронзила мысль, которая лишь придала определенную упорядоченность царившему в душе чувству, и от которой Лее вдруг захотелось выпить чего-нибудь крепкого: «Что же это? Что я делаю?» На секунду она скорбно прикрыла голову руками.

– Лея, ну что же ты? – на сей раз голосом Райлы говорили тревога и нетерпение.

Та лишь кивнула со смирением и взошла, наконец, на яхту.

***

– Конечно, я слышала о заварушке на «Старкиллере», – смешливо кивала Райла, раскинувшись на диванчике. В руке у нее сверкал изысканный хрустальный бокал, наполненный чем-то крайне ароматным и, похоже, воодушевляющим. – Я так скажу. Бытует мнение, что в одну реку нельзя войти дважды, а тем более трижды. Но ты, дорогая, превзошла сама себя. Явин, Эндор, а теперь и «Старкиллер» – мои искренние поздравления умельцам крушить смертоносные вражеские станции; тем, кого удача, похоже, избрала себе в любимцы!

Она глотнула из бокала и поцеловала По в щеку, на что тот отреагировал очередным глубоким смущением.

Лея глядела в окно, все еще поглощенная отвлеченным наблюдением. Перед нею проносились дома из камня, не такие высокие и однотипные, как на Корусанте или на Хосниан-Прайм, скорее отдающие занятной стариной и небрежностью, что было характерно лишь в некоторой степени для построек на Чандриле, декорированные железными вставками с тонким, заостренным орнаментом. Спидеры здешних жителей мелькали рядом, подобные стайкам каких-то шустрых насекомых. Небо Эспириона, ясное, волшебно-лазурное, с оттенком бирюзы, улыбалось ее взгляду и дарило только веселье.

– Хан погиб на «Старкиллере», – лаконично ответствовала генерал Органа, не отводя глаз от окна. Ее сердце до сих пор болело, не смея примириться с этой мыслью. – Его больше нет.

Райла чуть привстала на локте.

– О высшие силы… кузина, я сочувствую твоей утрате. Подумать только, ты ведь так любила его…

Про себя она подумала, что печаль Леи должна быть немного сглажена тем фактом, что они с Ханом Соло уже некоторое время не жили вместе и даже не встречались. И еще – о том, как же чертовски правильно она поступила, решив вовсе не выходить замуж. Легче всего отпустить от себя то, чего никогда и не имела.

Теперь становилось отчасти понятно, почему генерал, отпустив основные силы Сопротивления на Корусант, временно отошла от дел. Видно, смерть возлюбленного лишила ее опоры под ногами, так что Лея, которая лишь с виду производила впечатление несгибаемой личности, тогда как на деле была ранима, чувствительна и крайне одинока, сочла необходимым укрыться ото всех, пока не восстановит душевные силы.

– Дорогая… – Райла, встав с дивана, приблизилась и крепко ухватила руку Леи, сжимая в кулак – символ священной и нерушимой дружбы. – Я готова помочь тебе, чем только смогу.

– Благодарю, – Лея подняла на нее глаза. – Нам нужно поговорить с тобой. Наедине, если ты не против.

– Как пожелаешь, моя милая.

Губернатор только теперь поставила опустевший бокал на ближайший поднос и, громко хлопнув в ладоши, провозгласила:

– Начинайте веселиться, ребятки. Мы скоро.

Райла, впрочем, отлично сознавала, что во всей компании именно она является той самой импозантной, заводной и в то же время неглупой личностью, без которых никакого веселья начинать попросту не принято.

Она поманила за собой Лею.

Они вышли в соседнее помещение – личные апартаменты губернатора, где Райла тотчас вновь устроилась с максимальным удобством, а генерал, хотя ей и было предложено «не стесняться» – предложено от души и только из самых благих побуждений, – предпочла занять лишь краешек кресла у стены.

Из последующей получасовой беседы госпожа Беонель узнала, что генерал Органа привезла с собой пленника – крайне опасного, но при этом исключительно ценного, которого диверсионной группе Сопротивления удалось захватить на «Старкиллере» по воле случая. Этот молодой человек, согласно свидетельству генерала, обладает чувствительностью к Силе и, по слухам, связан в орденом Рен.

Райла, когда услышала обо всем, опустила взгляд в пол. А когда Лея замолчала, уже прямо ожидая, что скажет ее «кузина», та лишь уклончиво заметила, что они с друзьями выбрали не то место, чтобы держать здесь заключенного. Эспирион – это не одна из галактических тюрем, вроде Кесселя. Да Лея и сама знает, должна знать, на каких принципах здесь испокон веку строился жизненный уклад. Любой, даже самый омерзительный негодяй мог отыскать у местных аборигенов приют и начать новую жизнь.

Не трудно понять: говоря так, губернатор хитрила, замалчивая собственную робость, в которую ее повергло упоминание о рыцарях Первого Ордена. Лея понимала ее чувства и не бралась ее осуждать.

– Именно поэтому ваша планета подходит нам, как ни одна другая. Видишь ли, у плененного моими бойцами парнишки имеются ценные сведения относительно других военных объектов Первого Ордена, мы не вправе разбрасываться подобной информацией. Но сама понимаешь, глуп тот, кто надеется развязать язык кому-то из рыцарей Рен общепринятыми методами. Говорят, их годами учат переносить пытки и даже получать своеобразное удовольствие, черпать силы из физических страданий. Я понимаю, это звучит дико, но ты же знаешь, сколько странностей вокруг… – Лея нарочно улыбнулась и пространно взмахнула рукой. – Я хочу пойти другим путем. Убедить пленника сотрудничать с нами.

– Ты полагаешь, что это возможно? – осведомилась Райла, слегка вскинув бровь.

– Риск есть, но я думаю, у меня получится. Кем бы ни был этот человек – фанатиком, убийцей, претендующим на мученичество – прежде всего, он молод. А молодости сложнее примириться с угрозой смерти, сколько бы она не выпячивала грудь. Если на Корусанте прознают о нем, юноше грозит смертная казнь, он это знает. – Лея на мгновение отвернулась, опасаясь выдать волну чувств, которая накрыла ее. Ведь, произнося эти слова, она нисколько не лукавила. – Но пока официальное правительство пребывает в неведении – да им теперь и не до него, после чудовищного происшествия в системе Хосниан у оставшихся сенаторов полно других дел, – я могу обещать нашему пленнику защиту.

Генерал чувствовала, как грудь у нее разрывается, и про себя молила высшие силы простить ей отвратительный этот обман.

– Так вот, что ты замыслила, кузина, – на лица Райлы возвратилась ее обычная игривая улыбка. – Подружиться с одним из этих страшных темных джедаев, или кто они там… Что я могу сказать? Ты точно чокнутая! Вне всяких сомнений. – Она очаровательно захохотала. – И что же нужно от меня?

– Взять моих людей и этого пленного мальчика под свое покровительство. Предоставить крышу над головой и охрану. И конечно, молчать о том, что мы здесь. Первый Орден будет искать своего агента, если рыцари Рен пожалуют сюда, они не оставят камня на камне.

– Но дело-то хоть того стоит?

– Разумеется, стоит, – Лея сказала это твердо, нисколько не сомневаясь в своем ответе.

– Ну что ж с тобой поделать, кузина? – госпожа Беонель, подобно нежной воздушной пташке, махом взлетела на ноги. – Скажу откровенно, будь сейчас на твоем месте кто угодно другой, пусть даже сам покойный канцлер Виллечам собственной персоной, я ни за что не согласилась бы рисковать – собой, своим народом, спокойствием нашего мира. Но тебе, генерал Органа, я на удивление доверяю. Безоговорочно. Пожалуйста, только сделай так, чтобы я не пожалела о своем решении.

Райла состроила умоляющую гримаску, совсем как маленькая девочка. Лея, как ни грустно было у нее на душе, едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

– Где сейчас этот ваш… рыцарь?

– На борту «Радужного шторма», разумеется. В медицинской капсуле под присмотром врачей. Он был тяжело ранен, и пока до конца не оправился.

– Ну так стало быть, нет ничего лучше, чем разместить вас в медицинском центре, там есть изолятор. Добротное здание, облицовка стен из бескара…

– С чего бы? – Лея искренне изумилась.

Бескар – особый железосодержащий сплав, открытый на Мандалоре, являлся одним из немногих материалов, обладающим устойчивостью к ударам сейберов.

Райла загадочно сверкнула глазами.

– Ты знаешь, Лея, что мой дядя предпочитал максимальную надежность и практичность во всем. При нем бескар или волокна кортозиса встраивались почти во все здания общественного назначения. Так чувствительным к Силе агентам императора было бы куда сложнее взломать наши двери.

Она умолчала об одном – что это решение последовало вскоре за первым визитом принцессы Леи на Эспирион, когда Беон Беонель впервые увидел имперский звездный разрушитель на орбите родной планеты.

– И все же, дорогая, это слишком опасно, – генерал Органа покачала головой. – Ведь в медицинском учреждении должны содержаться гражданские. Больные люди, которые нуждаются в лечении. Если что-нибудь пойдет не так…

Губернатор оборвала ее.

– Если что-то пойдет не так, пострадают не только обитатели центра. Впрочем, сделаем так: я прикажу полностью освободить для вас исследовательский корпус. Да там и сейчас-то не особенно людно; в основном, дроиды, следящие за работой лабораторного оборудования. Охар лично выберет несколько человек из моей личной охраны и предоставит тебе в распоряжение. Ну что, Лея, ты согласна?

***

Итак, Лея победила. Она получила временный приют для Бена и даже поддержку со стороны тех, кто был ей дорог и кто мог оказаться полезен в ее деле, хотя на это последнее рассчитывала меньше всего.

Она победила. Но каким трудом, какими тяжкими усилиями далась ей эта победа! В стремлении исправить ошибку прошлых лет генерал Органа совершала то, за что сама осудила бы кого угодно – личные интересы она в кои-то веки поставила выше общественного блага, что было нисколько на нее не похоже, и даже более того, носило след насильственной ломки и сложнейшей внутренней борьбы.

От рождения искренне и упрямо верующая в незыблемые принципы честности, иной раз вопреки нуждам собственного сердца – самая явная черта, унаследованная дочерью сенатора Амидалы от ее давно ушедшей матери, – Лея была, наконец, вынуждена напрочь отказаться от них. Предать себя и свое восприятие мира, свои идеалы. Солгать, поставив под угрозу невинные жизни, судорожно убеждая себя, что все это не просто так; что этой ценой она покупает спасение для сына и получает шанс, пусть небольшой, возвратить его душу. Какой изумительный урок смирения! Какой прекрасный повод доказать самой себе, что она вовсе не безупречна, и что ей подчас свойственна даже подлость.

Она просидела целый вечер, наблюдая, как Райла, заливаясь своими пустыми и забавными остротами, веселит гостей; как По, хорошенько запьяневший к концу, натянуто любезничает с губернатором и травит свои заезженные пилотские байки – например, о том, как они с капитаном Кун и капитаном Араной сумели угнать яхту «Хевурион Грейс»; или же о том, как ему удалось выбраться с Джакку безоружным, контуженным и потерявшим корабль. Лея видела, как Охар с сумрачным лицом то и дело подливает ароматное спиртное в бокал госпожи Беонель, как майор Иматт, сидя в стороне прикрывает глаза широкой ладонью, и как предательски дрожащие плечи выдают его смех. Как Бранс расспрашивает одну девицу из свиты губернатора о чем-то таком, что заставляет ее снова и снова смущенно отворачиваться и скрыто, исподволь, улыбаться.

Генерал молчала, лишь иногда попивая из собственного бокала, так и не опустевшего к концу веселья, сознавая внутренним чутьем, что у нее нет никакого права развлекаться, как они, выпивать и чудачить. Она словно опасалась спугнуть свою неожиданную удачу, будто та могла вдруг опомниться и вмиг отвернуться от нее.

… Следующим утром раненые вместе с сопровождавшими их медиками и необходимым оборудованием переместились в медицинский центр. Это обстоятельство только обрадовало доктора Калонию – сколько пространства, сколько возможностей!

Прочие пассажиры «Радужного шторма» также расположились в медицинском центре. Кто не в исследовательском корпусе, те в номерах для персонала.

Рыцаря Рен, все еще заключенного в медицинский саркофаг, скрыли в изоляторе от посторонних глаз. Помимо охраны – десятка боевых дроидов и шести человек, которые дежурили по двое и сменяли друг друга – Бена защищало силовое поле. Несколько дефлекторов, различных по мощности и радиусу действия, были, оказывается, установлены в местном изоляционном отделении, хотя и трудно отгадать, с какими целями.

Финна, до сей поры невольно разделявшего судьбу Кайло, поместили в обыкновенную палату интенсивной терапии.

Поутру коммандер Дэмерон явился навестить друга, и просидел возле него битый час с больной головой, скупо жалуясь на то, как ему опостылело общество приятелей губернатора и, честно говоря, она сама. Он бормотал, низко опустив голову, не глядя на побледневшего, с белой каймой по линии губ Финна, как тому повезло пребывать в бессознательном состоянии, иначе его, как и самого По, сейчас мучила бы нездоровая жажда и похмельный шум в ушах.

Завидев посетителя, молодой врач, один из ассистентов Калонии, поприветствовал пилота настолько бодрым и жизнеутверждающим голосом, что тому показалось, словно парень откровенно над ним издевается. По едва удержался, чтобы не смерить нечаянного собеседника уничтожающим взглядом. В этот момент он терпеть его не мог.

Впрочем, уже скоро Дэмерон порадовался, что не спугнул медика, потому что у того, как оказалось, имелись для него хорошие новости. Раны Финна практически исцелились за время полета. Сегодня доктор Калония вновь осмотрела его и осталась вполне удовлетворенной состоянием пациента.

Конечно, она предупредила, что шрамы останутся, было бы наивно ожидать, что следы плазменного лезвия, прошедшегося по спине юноши, исчезнут вовсе. Но разве это не мелочи? В остальном же серьезной опасности для здоровья молодого человека не было, а значит, больше нет и никакой нужды удерживать его в коме. Как только состав медиков «Радужного шторма» мало-мальски освоится на новом месте – Калония уверила, что не позднее завтрашнего дня – она планировала вывести Финна из длительного сна.

Комментарий к VI

Планета Эспирион появляется в комиксе «Звездные войны: Принцесса Лея», ч.5

Подробнее: http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%AD%D1%81%D0%BF%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%BE%D0%BD

========== VII ==========

Этот мир был отмечен первобытной прелестью, лишенный намека на любую, даже самую примитивную цивилизацию. Притаившийся сразу за дугой Кесселя скрытый от посторонних глаз, восхищающий обилием воды и зелени, хищный и прекрасный. Редкие, такие крохотные островки суши казались игрушечными даже со сравнительно небольшой высоты полета местных птиц – белоснежных, ангельских созданий, круживших стайками на расстоянии вытянутой руки от неспешно парящего над поверхностью океана «Тысячелетнего сокола».

Солнечные блики, отражавшиеся на гребнях волн, были яркими, словно бриллианты. Рей вынужденно щурилась, а на щеках у девушки, хотя она их и прятала, виднелись скупые слезы. Сопровождавший ее вуки, если бы его спросили, отдал бы на отсечение свою косматую голову, что основной причиной этих бессознательных слез послужили отнюдь не слепящие отсветы.

Не в первый раз Рей случалось оказываться на планете, столь разительно и выгодно отличавшейся от Джакку; на планете, где песок и пыль не разъедают легкие, понемногу превращая тридцатипятилетних мужчин в немощных, харкающих кровью стариков. И все же, она никак не могла заставить себя привыкнуть, не дрожать и не плакать от стихийного, неудержимого восхищения, словно ребенок, разом получивший доступ ко всем игрушкам. Волшебно чистый воздух, драгоценная вода – как объяснить несведущему, что значат все эти блага для девочки, выросшей в нищете и засухе? Поэтому Рей просто молчала, кусая губы, и старалась, как умела, побороть колющий глаза восторг.

Они приземлились на одном из островов, где, если верить показаниям сканеров и тепловизоров, присутствовала некая крупная млекопитающая особь – возможно, попросту представитель местной фауны немного серьезнее птиц; а может быть… впрочем, Рей – не из тех, кто травит себе душу чрезмерной надеждой раньше срока.

Высокая гора венчала остров, подобно короне, а ее вершина уходила под облака. Раскинувшаяся у подножья широкая площадка показалась экипажу «Сокола» самой подходящей, чтобы приземлить здесь звездолет и избежать тем самым посадки на воду.

Хотя чуть выше по склону камень, очевидно, брал свое, на берегу, у самой воды почва под ногами была черна и благодатна – тонкий намек природы на остатки сейсмической активности. Вероятно, сам этот остров (а может быть, и прочие острова на планете) появился в результате извержения подводных вулканов в незапамятные времена. Рей вновь зажмурилась, чтобы удержать влагу, так и наворачивавшуюся на глаза. Ничего общего с песчаной поверхностью Джакку, сухой и бесплодной, беспощадно губившей любой росток, который в себя принимала. У Джакку грубая, истинно мужская личина; эта же планета, которая обозначалась на звездной карте названием Ач-То, обладала женским характером, можно сказать, материнскими ласковостью и радушием. Влажное лоно ее почвы, согреваемое солнцем, прямо-таки кричало о готовности вскормить в себе жизнь, позволить ей расти и цвести.

Девушка просила Чубакку остаться возле корабля. Она говорила, что на всякий случай – мало ли, какие опасности могли таиться за пологом из зелени вокруг, хотя на самом деле это были лишь отговорки; лишь повод, а не причина. Скорее всего, скрытое в недрах ее души сверхъестественное чутье диктовало Рей, что предстоящая встреча, если только она состоится, не предназначена для посторонних глаз, и даже Чуи – давний приятель Скайуокера – будет им скорее мешать. Впрочем, вуки, даже если он отгадал ее хитрость, то не затаил обиды.

Итак, прихватив с собой посох, карманный термосканер, бластерный пистолет и еще одно – старую реликвию, которая недавно сама прыгнула ей в руку, минуя выставленную капканом ладонь темного рыцаря, – Рей простилась с другом и двинулась выше в гору, то и дело сверяясь с показаниями прибора. Вскоре высокая фигура вуки растаяла вдали, и девушку окружили джунгли – невиданной высоты растения, шорохи птиц и приглушенное жужжание насекомых, ощущение влаги, от которого чешется нос – настоящее зеленое болото, лишь кое-где прореженное каменистыми выступами. Девушка шла, пробуя землю кончиком посоха всякий раз прежде, чем поставить ногу.

Вереница плоских, почти стертых временем ступеней, сросшихся с каменной поверхностью горы, явилась ее взгляду, как только джунгли немного отступили, и за кустами дикорастущего папоротника показался блеск океана, россыпь драгоценных лучей. Трудно сказать, сколько лет назад – сотен, или, быть может, тысяч лет – руки неизвестных вытесали эти ступени; тем более, Рей не решилась бы гадать, с какой целью они тут расположены. Их полоса терялась где-то в вышине, не позволяя увидеть конечной точки пути. Тайна, которую, очевидно, не позволено разгадать никому из ныне живущих. И все же, даже не глядя на показания сканера, девушка знала, словно кто-то незримый подсказывал на ухо, что ей нужно пройти туда, наверх.

Доверившись странному зову, она начала подниматься.

Подъем оказался крутым. Ступени были небольшими, местами вовсе разрушенными. Рей пришлось наклониться вперед, мучительно сгорбив спину, и то и дело подавлять в себе страх свалиться вниз. Солнце пекло ей голову. От влажного воздуха ей, не привыкшей к такому, становилось тяжело и горько дышать – и все труднее, чем выше она поднималась. Усталость неизбежно накатывала, кусая болью мышцы в ногах и предплечьях. И все же, упрямая мусорщица не отступала от цели.

Наконец, ее вывело на небольшую поляну на широком скалистом выступе. Под ногами росла мелкая трава. Поодаль располагались какие-то каменистые строения, глядящие на девушку пустыми глазницами расщелин. Вероятно, никто не решился бы утверждать на месте Рей, принадлежали ли эти самые сооружения к творениям разумной воли, или же являлись целиком природным явлением. Внутри шевелились какие-то мелкие твари.

Вдруг приглушенный шепот из недр души, который вел ее все это время, взорвался беззвучным взволнованным криком. Рей обернулась, поглядев назад себя. И увидела того, кого искала.

Поодаль, между кромкой зарослей и обрывом, за которым простиралась лишь гладь океана, расположилась мужская фигура в тунике и широком плаще.

Обитатель острова почувствовал на себе ее взгляд и, не торопясь, обернулся. Он поднял руки и сбросил с головы капюшон, являя взору замершей девушки лицо, полной морщин, с осевшей на нем мукой непонятной тревоги и огромными, глазами, похожими на глаза Леи, хотя у этого мужчины они были прозрачно-серыми.

Подрагивающими руками, Рей достала из заплечной сумки световой меч, который был мечом Люка Скайуокера, и, приблизившись к мужчине на несколько шагов – ровно столько, сколько позволила внезапная ее робость, – протянула реликвию законному владельцу. Она бессознательно вложила в этот жест все то, что хотела и должна была сказать ему. Просьба, мольба явственно читались в ее глазах; и тяжелый взгляд джедая отвечал ей скорбью.

Люк, не спеша, подошел и принял тяжелую рукоять. Странно, он почти не глядел на свое фамильное достояние, словно оно никоим образом его не интересовало. Он продолжал изучать глазами девушку – пришелицу, чье появление так неожиданно нарушило над его отшельничество.

– Кто ты? – глухо спросил мужчина.

Смущенная его вниманием, Рей отвернулась.

– Я – никто.

Ответ неопределенный, равно как и вопрос. Ведь фраза «кто ты?» может носить множество скрытых значений.

***

Они говорили до конца дня, и потом еще почти целую ночь, обсуждая недавние события, промелькнувшие на лике жизни прямо перед глазами Рей. И единственная причина, которая побуждала девушку рассказывать, не стесняясь, не тупя взор, это, быть может, то, что в глубине души она еще склонна была считать происходящее не более, чем чудным сновидением. Люк видя ее такую очаровательную, такую истинно детскую неуверенность, старался говорить с нею тепло и приветливо. Но то, о чем повествовал ее голос, вызывало у джедая печаль.

Нет, известие о гибели Хана вовсе не стало для него неожиданностью. Через колебания Силы оно донеслось до него, как и до Леи, точно в тот момент, когда тонкий алый луч поразил его друга. Не сомневался Скайуокер, к своему стыду и ужасу, и в имени убийцы. Он хорошо знал правила, по которым принято играть на Темной стороне, где жизни родных людей – это разменные карты. И потому сейчас, сидя на небольшой каменном валуне в пещере, которая много лет служила ему домом, Люк то и дело сутулил плечи и хмурился, не глядя на девочку, которая, разумеется, не сознавала всей его вины.

Но сама эта девочка интересовала и беспокоила его куда сильнее. Она не стала утаивать от него внезапное пробуждение в ней великой Силы, которое Скайуокер счел не иначе, как вызовом судьбы. Вызовом, направленным, прежде всего, ему, добровольному изгнаннику, который теперь должен был сделать именно то, чего прежде поклялся никогда больше не делать. Конечно, на это и рассчитывала Лея, присылая сюда наивное, несведущее дитя, отмеченное тайной печатью.

Рядом трещали горящие ветви. Пламя бросало зловещий отсвет на лицо почтенного и сурового пожилого мужчины, так что Рей избегала глядеть на него.

– И какой же помощи сестра ожидает от меня? – осведомился, тяжело вздохнув, последний джедай.

Вопрос изумил девушку, считавшую до сего момента, что это очевидно.

– Генерал уверена, что без вас, без поддержки великой Силы Сопротивлению не удастся одержать победу.

– Она хочет, чтобы я повторил то, что уже проделал однажды, – Люк покачал головой. – В ее понимании угроза Первого Ордена тесно связана с предательством Бена. Лея полагает, что, возвратив ей сына, я нанесу врагу удар такой же силы, как когда-то. Но теперь не то время. Это – другая война, и она не моя и не ее.

– Почему вы так говорите? – в звонком детском голосе прозвучала почти досада. – Первый Орден ищет вас и однажды найдет. Тогда вам, как и всем, останется или сражаться с ними, или погибнуть.

– Что ж, – усмехнулся Скайуокер. Обида собеседницы показалась ему забавной. – Я готов к смерти. Моя жизнь здесь давно стала бесцельной. Мои знания загнали меня сюда, на самый край жизни, и я долгие годы занимаюсь лишь тем, что гляжу в пустоту.

– Вы – последняя надежда галактики.

– Ошибаешься. Я едва не стал ее погибелью. Это ведь я вскормил своими знаниями новое чудовище, которое теперь терзает Силу злодействами.

Рей насупилась, обиженно прикусив губу, и замолчала. Люк продолжил глядеть в огонь.

Лишь минуту спустя девушка неожиданно спросила:

– Вы верите, что ваш племянник еще может одуматься?

Люк прикрыл глаза, делая вид, что в них попали искры.

– Можно ли заново отрастить отрубленную ногу, или руку? Любой, угодивший в сети Тьмы – все равно, что калека; изуродованное, изувеченное существо. Даже если приделать протез, он не заменит живую плоть.

Говоря так, он чувствовал, как прошлое в хранилище его памяти возмущенно возопило.

– Так вот, – продолжала Рей, – Кайло Рен сейчас вместе с матерью. Ради него она покинула Сопротивление; ради него готова рискнуть собственной жизнью и даже исходом войны. Чтобы попытаться вернуть к Свету того, кого вы только что назвали безнадежным калекой. Если не ради победы, не во имя высокой цели, то ради нее, ради вашей сестры летите со мной. Так вы, по крайней мере, убережете ее от глупостей.

– Уберечь Лею от глупостей? – снова усмешка. – Думаю, ты плохо знаешь генерала Органу, если говоришь такое.

Рей все явственнее видела: что касается упрямства, близнецы-Скайуокеры стоят друг друга.

– Скоро рассвет, – Люк, приподняв голову, взглянул за каменные выступы, где виднелся край стремительно светлеющего неба. – Давай-ка, я заварю тебе кафа.

Он поставил на огонь котелок с водой.

Когда напиток был готов, и Рей, сжимая в ладонях кружку, вдохнула его резковатый, упоительный запах, она внезапно сказала:

– Сила пробуждается.

Скайуокер развернулся к ней.

– Сила пробуждается, магистр, – продолжала девушка. – Я точно знаю, Кайло Рен снова и снова прокручивал эту мысль в голове. Он что-то чувствует, как и вы. Это – начало чего-то невиданного, чего-то великого, не так ли?

– Хочешь знать, что это означает?

Серые, бездонные глаза устремились к ней. Рей сконфуженно кивнула.

– Попытайся вообразить реку с ее мерным и нескончаемым течением. Сила – это та же река, поток энергии, который мы не можем ощутить ни глазами, ни ушами, ни носом. Лишь некоторые – такие, как я и ты – способны чувствовать его благодаря природной аномалии, повышенному уровню микроскопических, крайне чувствительных к Силе существ, живущих в наших клетках. Эти существа называются мидихлорианы. Они являются проводниками между индивидуумами и тем, что связывает воедино все живое. Не будь их, мы бы, наверное, никогда не узнали о Силе. Так вот, ты представила реку? Как она течет спокойно изо дня в день. Но бывает, солнце скрывается за тучами, поднимается ветер. Течение усиливается. Идет дождь – и река поднимается, выходит из берегов. Это и называют «пробуждением Силы».

– Но почему это происходит?

– Большинство считает, что таков ответ Вселенной на наши действия, которые могут угрожать самой жизни. Понимаешь, дитя, есть тайны, которые нам не следует знать. Сама Сила ограждает их от нашего взора. В последний раз, когда это случилось, на свет родился мой отец. Его считали Избранным из легендарного пророчества джедаев. Но я склонен полагать иначе. Подобная точка сосредоточения потока энергии в живом существе – естественная реакция Силы на чудовищные эксперименты с мидихлорианами, которые тайно творил один из адептов Темной стороны, чтобы добиться для себя бессмертия.

– А почему это случилось теперь? – На губах Рей застыл и другой, более конкретный и очевидный вопрос: «Кто стал новой точкой сосредоточения Силы?» Она чувствовала, что боится услышать ответ.

– Резонно предположить, что кто-то вновь домогается запретного, – тяжело отвечал Скайуокер. – И кто-то другой, наделенный особыми способностями, должен помешать ему.

– Вы?..

– Нет, – решительно возразил Люк и, поймав бегающий, растерянный взгляд нежных карих глаз, улыбнулся. Это был первый раз, когда Рей видела его улыбку, а не кривую и горькую усмешку, которая делала его мрачное лицо еще более мрачным. – Возможно, именно это и имели в виду те, кто использовал странное выражение «восстановить баланс в Силе»… А может быть, нынешнее пробуждение носит совсем другой характер и имеет иные цели. Даже я не взялся бы судить наверняка.

Он прервался, почувствовав, что собеседница давно перестала понимать суть его слов.

– Впрочем, мы заболтались. Давай, ложись-ка спать, девочка-«никто».

Костер, подчиняясь плавному движению рук отшельника, стал утихать. Его остатки Скайуокер забросал землей.

– Два дня, – сказал он. – Завтра к вечеру я скажу, полечу с тобой, или нет. Обещаю.

И широким шагом покинул пещеру, тактично уступив гостье свою скудную постель в небольшой нише у дальней стены.

***

Рей пробудилась глубоким утром, когда солнце уже висело в самом высоком уголке неба, щедро поливая белоснежно-золотистым светом каменистый рисунок скал, и сочную зелень ближнего леса, и море, чей весело подмигивающий вид встретил девушку, как только она выбралась из пещеры.

Ее новый знакомый сидел рядом, прямо на едва успевшей прогреться земле, положив ладони на коленки и смежив веки. Его облик источал покой и отвлеченное, размеренное удовлетворение.

Рей было развернулась, собравшись углубиться в лес, изучить окрестности. Чтобы не мешать медитации и не путаться в неурочный час под ногами.

– Постой, – Скайуокер приоткрыл глаза. – «Никто», не желаешь присоединиться?

На мгновение уголки его губ взметнулись вверх, изобразив улыбку.

И вот, теперь они вдвоем сидят, не шелохнувшись, и внимают энергии, которая проносится, вращается кругом вместе с ветром, с дыханием моря и движением птиц, казалось бы, вовсе не замечая их. Поначалу Рей все кажется необычным. Но Люк, словно прочтя ее мысли, говорит, слегка приподняв бровь:

– Разве ты не для того здесь на самом деле – чтобы учиться и самой учить меня?

– Чему я могу научить вас? – изумленно вопрошает Рей.

Люк, не открывая глаз, бесстрастно отвечает:

– Глядеть в глаза прошлому и не бояться былых ошибок.