Текст книги "Исправляя ошибки (СИ)"

Автор книги: Раэлана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 62 страниц)

– И что же мне делать? – спросил Бен, нервно и испуганно кусая губы.

Он вдруг почувствовал себя, словно продажная девица. Враг подкупил его и овладел им – его мыслями и его душой.

Люк вздохнул.

– Ты уже порядком увяз в этой истории, сам того не зная. Сейчас у тебя два пути: или попытаться противостоять Рэксу, совершенствуя техники ментальной защиты, или… – внезапно учитель умолк.

– Или – что? – Бен нетерпеливо заерзал.

– Или попытаться обмануть Рэкса. Победить врага его же оружием – это как раз тот путь, который проделал твой дед. Ибо этот путь был бы гораздо длиннее, если бы Избранный шел только светлой тропой.

Тогда магистр приступил к рассказу. Он поведал о замысле Силы – вернее о том главном, что, по его мнению, составляло самую суть этого замысла; его, так сказать, скелет. Ибо полноценно постичь его невозможно. Суть же состоит в том, чтобы Избранный – тот, кто отмечен в Силе особой печатью – вошел в царство Тьмы, умерев для Света – но позже превозмог зло и смерть через страдания и искупление, и воскрес в истине.

Не следует углубляться в подробности его рассказа. Не только потому что размышления Люка на этот счет уже прозвучали в былом его разговоре с Лор Сан Теккой, но еще и потому что известно, с каким трепетным любопытством отнесся Бен к идее своей избранности. С какой отчаянной готовностью желал поверить, что его особый дар, который прежде приносил одни только сомнения и терзания – этот дар был дан ему не просто так, а для определенной цели. Самой высокой и праведной цели, исполнив которую он возвысится в веках. И потому слова Скайуокера, как и сладкие увещевания Верховного лидера, падали на самую благостную почву. Тем более что одно, в общем-то, не противоречило другому.

В то утро Скайуокер оставил племянника, не получив от него какого-либо четкого ответа, что тот собирается предпринять, и собирается ли вовсе предпринять хоть что-то? Люк понимал: Бену необходимо время, чтобы в тишине, без лишней суеты обдумать услышанное. Хотя сам магистр уже не сомневался в том, чем все окончится. И чувствовал себя предателем. «Пусть Рэкс подавится своей жертвой, – с горечью думал он. – И пусть Сила, если в этом и правда есть ее воля, восторжествует».

К вечеру Бен сам отыскал учителя и признался ему, что готов. Готов пройти дорогой Избранного и присягнуть Тьме, если это требуется для осуществления некоего высшего замысла. Он говорил искренне, однако Скайуокер понимал, что парень едва ли разумеет истинный смысл предстоящей жертвы, и идет на эту авантюру лишь в угоду своей – и его, Люка, – гордыне. Да еще потому, что не может больше сидеть под хрустальным куполом, которым окружила его забота учителя.

Впрочем, так ли важны человеческие мотивы, когда речь идет о том самом высоком замысле, картина которого зачастую и складывается из крохотных крупиц эгоистичных, недалеких поступков? По крайней мере, Люку оставалась радоваться тому, что Бен идет на жертву в той или иной мере сознательно – куда более сознательно, нежели Энакин.

– Не бери с собой вещей, – напутствовал он племянника. – Ни датапада, ни комлинка, ни одежды. Пусть твой новый учитель будет уверен, что ты сбежал тайком. Что в отчаянной спешке у тебя не было времени толком собраться.

В конечном счете юноша взял только световой меч и старую черную куртку – короткую, приталенную, с кожаными вставками на груди, надев которую, он вдруг показался Люку удивительно похожим на него самого – в тот день, когда тот добровольно сдался имперским солдатам на Эндоре в надежде на новую встречу с отцом. Подметив это сходство, Люк на мгновение задохнулся. Одежда светлой души, идущей на заклание.

Одинокий лес на пригорке вблизи Великого храма, бывшего когда-то одним из оплотов веры джедаев, а много позднее – главной базой Альянса повстанцев. Это место, на которое указал Верховный лидер своей добровольной жертве, и куда Люк уже затемно помог добраться Бену на спидербайке.

Сойдя на землю чуть в стороне от назначенного пункта, юноша сказал смущенно:

– Не рассказывайте ничего матери с отцом.

Родителям все равно не понять всей подоплеки случившегося. Пусть лучше думают, что их сын просто сбежал из-за своей обиды. По крайней мере, полагал Бен, их обоих – прежде не особо интересовавшихся его жизнью, – не должно опечалить и его исчезновение.

Люк обещал ему сохранить тайну. Во всяком случае, он тоже был уверен, что Лее лучше пока находиться в неведении. Их утренний разговор не имел свидетелей. Он был покрыт тенью тайны и назначен забвению. А то, что скрыто в тени, пожалуй, и должно там оставаться.

За спиной у Бена показались мерцающие, подобно звездам, желтые посадочные огни «Лямбды», которые Скайуокер знал слишком хорошо.

– Сохрани тебя Сила, – молвил Люк, сцепив зубы.

«Раз уж такова твоя судьба…»

Бен ничего не ответил. Он двинулся к пригорку.

Люк не видел того, как вышедшие из шаттла люди в черных одеждах окружили его племянника. Как легкое, едва уловимое взгляду мановение руки пронеслось в сантиметре от лица, оглушая Бена при помощи Силы и погружая его в беспамятство. И как похитители грубо подхватили его обмякшее тело, увлекая на корабль.

Только много позднее благодаря мыслям Рей Скайуокеру стало известно о том, как же произошло, что обман превратился в истину, а Бен сделался Кайло Реном – уже не в шутку, а на полном серьезе. Сноук взял штурмом крепость его сознания, стены которой – на поверку оказавшиеся довольно хрупкими, – не выдержали тяжелых ментальных ударов Темной стороны.

Тогда, в окутанном ночью явинском лесу Люк видел Бена в последний раз. Когда год спустя рыцари Рен уничтожили храм, Скайуокера в нем не было.

… – Теперь ты все знаешь, – молвил Люк, глядя в бархатные глаза сестры.

На какие-то мгновения Лея погрузилась в абсолютную тишину, раздавленная тем, что ей пришлось узнать. Она словно в самом деле перестала видеть и слышать – потому что не желала ни видеть, ни слышать ничего больше.

– Ты отдал врагу моего сына… – подытожила она с бледным, каменным лицом.

– Другого мне не оставалось, – сказал Люк, сам не замечая, что начал оправдываться, хотя прежде обещал себе не делать этого. – Иначе все было бы еще хуже. Нельзя спасти того, кто не желает быть спасенным.

– Ты сам отдал Бена Сноуку, – повторила Лея, словно не слыша его судорожных речей.

Люк заключил ее лицо между своих широких, грубоватых ладоней и заставил посмотреть на себя. Ненависть, злоба, отвращение – все что угодно, лишь бы ее взгляд пробудился. Лишь бы в нем не зияла пропасть безысходности.

– Я не прошу тебя простить меня, потому что не надеюсь на это. Я не заслужил твоего прощения, сестра. Ты доверила мне главное сокровище своей жизни – единственного сына; я не уберег его. Мне пришлось сделать то, что Бен однажды сделал бы и сам.

Лея, наконец, подглядела на него с выражением упрямой отрешенности, поджав тонкие свои губы.

– Ты мог остановить его.

Она не верила и не желала верить разглагольствованиям о цикличности жизни, или о тайном замысле Силы; о пути Избранного – о его смерти и воскрешении. Для нее важным было только одно: Люк не остановил Бена в роковой момент, а напротив, помог ему сбежать. Не подал руку, чтобы вытащить на свет, а подло подтолкнул его к бездне.

– Мой сын верил тебе. Во всяком случае, хотел верить. Но ты ему не помог.

Лишь на секунду, на пике неверия и гнева, ей подумалось, что лучше бы Люку не возвращаться вовсе. Не терзать ее этим жестоким признанием.

Скайуокер почувствовал это.

– Может и так, – сказал он, тяжело вздохнув. – Теперь ты понимаешь, почему я ушел ото всех, и от тебя тоже. Я боялся смотреть тебе в глаза, Лея. Да, действительно боялся. То, что произошло с Беном, стало самой ужасной ошибкой в моей жизни. Ошибкой, за которую я дорого заплатил, но должен заплатить еще большую цену. Если я встречусь с Беном, один из нас погибнет…

Он не договорил. Его речь прервала обрушившаяся справа тяжелая пощечина.

Лее никогда прежде не доводилось бить брата. Хотя не сосчитать, сколько оплеух она в свое время отвесила Хану во время их ссор; однажды ей довелось ударить и Бена. Но в отношении Люка ее вспыльчивость обычно робела и замирала, не доходя до высшей точки.

Когда Люк осознал, что случилось, он вдруг дико рассмеялся, потирая пострадавшую щеку.

– Ты украл у меня сына, – заключила генерал Органа. Оказывается, изначально это был он, Люк – а вовсе не Сноук, как она полагала прежде. – Так теперь не смей говорить, что ты боишься. Верни его домой.

Комментарий к XXIX

Уря-уря, в последний трезвый день в году успела выложить продолжение такого долгожданного (с авторской точки зрения) разговора!

Еще раз всех с наступающим праздником! И хороших выходных.)

6.01.2017 – немного изменила окончание сцены в пещере.

Пы. зы. Всех с Рождеством!

========== XXX ==========

Рей лежала на полу в инженерном отсеке, наполовину скрытая массивной металлической панелью с проводами и кнопками, и старательно колдовала с основными системами корабля, перенастраивая их. Ее кожа давно покрылась потом, майка взмокла, плотно облепив спину – так что сквозь ткань отчетливо проступал каждый позвонок. Мелкие, воздушные каштановые пряди у лба успели выбиться из наспех сделанного пучка, и сейчас назойливо лезли в глаза.

Единое галактическое время близилось к утру. Тей давно успел задремать прямо в командирской рубке. Однако Рей еще не ложилась. И не собиралась идти ко сну, пока не закончит свою поистине дьявольскую работу, отнявшую столько сил. Она намеревалась выбраться отсюда, из проклятой зоны Ядра, чего бы ей это ни стоило. И должна была осуществить задуманное в самое ближайшее время. Оставалось молиться, чтобы ее нынешние усилия не пропали втуне.

… – Тебе следует избавиться от одежды, – это первое, что произнес Тей, едва они успели убедиться, что благополучно миновали бурю.

Рей растерянно оглядела свой изысканный черный наряд – один из тех, что был прислан Верховным лидером ей в подарок. В этот момент мысль о том, что она заперта вдвоем с мужчиной на звездном корабле посреди космоса, впервые вызвала у нее смущение.

Видя замешательство своей невольной спутницы, рыцарь сконфуженно пояснил:

– В твоей одежде наверняка спрятан индикатор слежения. Нас могут обнаружить благодаря ему.

Рей, к своему стыду, поняла, что он прав. Однако переодеться ей было не во что.

– Попробуй посмотреть в вещах прежнего хозяина, – едва слышно посоветовал Тей. И, немного подумав, добавил: – Я… я могу помочь…

Девушка уверенно покачала головой. Она чувствовала, что это отвратительное дело ей придется осуществить самой – раз уж иначе никак. И пожалуй, причина не только в том, что она, Рей, не может ходить голой; рано или поздно ей пришлось бы взглянуть на логово чудовища, ибо Сила привела ее сюда не случайно – это еще одна веха; еще один шаг на неведомом, судьбоносном пути – почему-то Рей не сомневалась в этом.

И она подчинилась обстоятельствам. Она поднялась в каюту Кайло Рена.

Ежесекундно пересиливая желание повернуть назад, она заставила отвориться простую, неприметную дверь в конце коридора с жилыми отсеками. Ей не составило труда угадать, что искомое скрыто именно там. Будь она на месте Кайло, она тоже постаралась бы убрать подальше все личное и сокровенное.

Перед нею предстала простая каюта – узкая и вытянутая, с пустыми стенами и скудной, аскетичная обстановкой. Вот в каких условиях, выходит, живет темный принц Первого Ордена. Видимо, считая их привычными и комфортными.

В этот миг Рей сама себе напомнила шкодливого ребенка, тайком пробравшегося в родительскую спальню, пока взрослых нет дома, и теперь с робостью и интересом изучающего обстановку.

Одна вещь тотчас привлекла ее внимание, заставив на миг позабыть обо всем остальном. В дальнем углу был виден каменный алтарь. В центре алтаря лежало нечто бесформенное и, как показалось девушке, невозможно уродливое; похожее на одну из металлических запчастей, которые она находила в пустыне, только смятую до состояния полнейшей негодности.

Рей поневоле вновь и вновь косилась туда, пока, распахнув небольшой, встроенный в стену шкаф, пыталась отыскать среди небогатых вещей гиганта-рыцаря что-нибудь пригодное для себя. И то и дело превозмогала любопытство, когда, натолкнувшись, наконец, на простецкую серую майку и на легкие домашние штаны, принялась наскоро переодеваться. Таинственный алтарь манил ее из-за спины, пока девушка разглядывала свое отражение в зеркале, стараясь подвязать лямки майки так, чтобы глубокий вырез прикрывал, по крайней мере, ее грудь, и подворачивала штанины, чтобы их концы не мешались при ходьбе.

В конце концов, она не выдержала. Дорогой отправив собранные комом прежние свои вещи в мусоропровод, Рей несмело приблизилась к алтарю.

Ее пальцы осторожно пробежали по респираторному отверстию, коснулись визоров одного за другим – и только тогда девушка, кажется, поняла, что перед нею.

Рей чудятся знакомые звуки дождя, хлещущего рыхлую землю рядом с явинским храмом. И вновь ее взгляду предстают очерченные призрачными линиями ливня семь точеных темных силуэтов – рыцари Рен. Кайло стоит во главе отряда, впереди соратников, среди которых – под одним из этих причудливых стальных шлемов – скрывается и Тей.

Здесь же находятся те, кто уцелел в резне. Всего несколько человек, меньше десятка. Юнлинги, малыши. Старшие ученики магистра Люка все пали в бою, защищая младших братьев и сестер в учении. Со смесью испуга и одновременно истовой решительности на лицах, слишком юных для столь непростого противоречия, дети стоят, прижимаясь друг к дружке и тяжело дыша, окруженные с четырех сторон остриями алых мечей. Рядом с ними дрожащая фигура старика, поставленного на колени. Тот глядит на главаря темных воителей в ужасе, словно на призрак: «Мальчик, что же ты с собой сделал?..»

– Где Скайуокер? – коротко спрашивает Кайло.

Лор Сан Текка непоколебимо молчит. Капли дождя одна за другой слезами ложатся на его величественно-гордое лицо.

Кайло спокойно кивает в сторону кучки детей. Кто-то из его товарищей за шиворот выволакивает из толпы единственную девочку и толкает вперед. Жестокий меч в руках жестокого владельца не отличает взрослой жизни от детской.

Сай ток. Глаза ребенка закрываются навсегда.

– Не заставляй нас убивать всех, – предупреждает Кайло. – Если не станешь упрямиться, у этих детей будет шанс спастись. Отвечай, где Люк Скайуокер?

– Магистр обычно не сообщает, куда намерен отправиться, – со злостью проговаривает проповедник. Следующие слова так и застревают на языке: «Тебе ведь и самому это прекрасно известно».

Рыцарь готов поверить его словам.

– В глубине леса есть тайник, – продолжает Кайло, переключаясь на иную задачу.

Скрытая пещера, которую изредка посещал Скайуокер. Верховный лидер говорил о ней.

– Ты расскажешь мне, как проникнуть туда.

– Что ты надеешься там отыскать? – с вызовом вопрошает Сан Текка.

– Правду.

Минутная пауза – и старик сдается.

Трое из семи рыцарей вместе со своим главарем решительно движутся куда-то в сторону леса, удаляясь от еще полыхающих развалин во тьму. Двое из них ведут под локти пленника, который, как и обещал, показывает дорогу.

Вскоре они обнаруживают нужную тропу.

Всего в сотне шагов от лагеря, надежно прикрытые высокой дикорастущей травой, находятся ступени, ведущие куда-то вниз, под землю.

Кайло спускается первым. Его встречают плотно запертые механические двери.

– Как их открыть? – вопрос адресован Лор Сан Текке.

Тот лишь качает головой, давая понять, что не знает.

– Это склеп, – сухо констатирует он. – Не в традициях моей веры тревожить мертвецов. Мы уважаем память павших воинов, в отличие от тебя, малыш.

Неистовое пламя крестообразного сейбера наполняется жизнью, не давая проповеднику договорить.

Двери оказываются не столь толстыми, как можно было ожидать. Несколько минут спустя широкая с прожженными краями дыра открывает вторженцам проход внутрь.

Стоит им войти, как активируется бледное освещение.

Они оказываются в зале с высоким потолком и темными, зеркальными стенами. От противоположной ко входу стены отходит длинный коридор, другой конец которого теряется во мгле.

Сбоку, по правой стороне виднеется новая дверца, на сей раз небольшая, полукруглая. Внутри скрывается металлическая пластина.

Глава темных воителей решительно тянет пластину на себя, и в следующее мгновение извлекает из тайника то, зачем явился. Ошибки быть не может, это – реликвия, драгоценней и одновременно ужаснее которой не смог бы вообразить себе ни один из рыцарей Рен. Люк Скайуокер хранил ее все эти годы, почитая, несомненно, за талисман, знамение своего превосходства над павшим родителем. Однако держал не в храме, а в тайном хранилище, в склепе неподалеку – вероятно, чтобы никто из учеников не добрался до нее.

– Оставьте меня, – просит Кайло. Его плечи опасно дрожат.

Братья по оружию не решаются спорить. Они поднимаются наружу, толкая впереди себя пленника. Они уважают стремление своего товарища в одиночку отдать необходимую дань скорби.

Когда тяжелые шаги рыцарей стихают за его спиной, Кайло падает на колени и торопливо снимает шлем. Затем припадает вспотевшим лбом к той самой ценной находке, которую держит в руках, и прикрывает глаза, удерживая слезы. До сих пор, хотя он и не признавался себе в этом, определенная часть его сознания все еще сомневалась в правдивости рассказов Сноука, все еще стояла на распутье. Сейчас сомнений не осталось вовсе. Все, что говорил Верховный лидер, оказалось правдой. Люк Скайуокер убил своего великого отца, воспользовавшись его слабостью – и вот оно, свидетельство мерзкого, преступного торжества.

… В пещере раздаются знакомые, гнетущие звуки удивительного сейбера, разбивающего механическую пластину, и дверцу хранилища, и освещение вокруг.

Когда гнев немного утихает, а боль в сердце притупляется, Кайло гасит свой меч. Тяжело дыша, он опирается свободной рукой о стену и сутулит плечи так, словно ему холодно.

– Я пришел, великий… – его голос звучит устало и растерянно, чередуясь с возбужденным дыханием. Юноша говорит вовсе не с убогими мощами, но с великим духом, который должен таиться в них. – Внемли мне. Я завершу то, что ты не сумел. Клянусь, я буду достойным тебя…

Рей вновь коснулась шлема, некогда принадлежавшего главному злодею галактики – и вдруг отчетливо поняла, что этот артефакт лишен собственного голоса, отдельного отпечатка в Силе. Если в нем когда-то и была заключена темная энергия былого хозяина, то она давно оставила эту груду металла, сделав ее всего-навсего пустышкой.

Девушка торопливо одернула руку, испугавшись неожиданного своего открытия. Пустышка…

Странно, отчего Кайло не видит этого? Как может не понимать, что он попросту обманывает себя, день за днем лелея то, что уже давно не представляет никакой ценности? Или кто-то другой говорит с ним сквозь этот шлем, намеренно вводя его в заблуждение? Ведь нет лучшего способа манипулировать магистром рыцарей Рен, чем заставлять его вновь и вновь обращаться к священному образу его прославленного деда.

А может быть, темный рыцарь отлично знает, что представляет собой его реликвия, и держит ее здесь лишь в память о своем кумире, да еще в качестве предостережения от ошибок прошлых лет? Возможно – Рей только сейчас пришло это в голову, – Кайло осведомлен о том, что Сноук использует его в собственных целях, однако позволяет это, изображая покорного слугу, и старый шлем Вейдера – не более, чем еще один способ прикрытия? Но для чего ему все это? Ради власти? Ради новых умений? Или лишь для того, чтобы обрести средства добраться до Скайуокера и совершить желанную месть?

Месть… теперь, после череды видений в тронном зале, Рей, кажется, знает ответ на вопрос, отчаянно мучивший ее на протяжении последнего месяца: как двое самых близких и дорогих друг другу людей сделались врагами? и почему магистр Скайуокер предпочел бежать вместо того, чтобы бороться? Однако девушке не хочется поддаваться ужасной догадке – будто Люк обманул своего племянника, забил ему голову абстрактными мудрствованиями, а после отдал в рабство врагу. В понимании Рей это звучит, как бессмыслица, которая противоречит всему, во что она верила до сих пор. Поэтому она предпочитает пока не думать об этом, оставив истину о прошлом на откуп будущего. А то и вовсе напоминая себе, что произошедшее между Беном Соло и его прежним наставником нисколько ее не касается. Это, впрочем, довольно трудно, ведь в глубине души она понимает, что лжет сама себе. Что она каким-то образом стала частью этой истории, и потому не только имеет право, но и должна узнать правду.

… Искры вылетали из-под перчаток, щекоча щеки слабыми электрическими разрядами, когда Рей перепаивала главную микросхему процессора бортового компьютера – прямо над своей головой. Девушка непрестанно кусала губы, надеясь, что не ошибется.

Они с Теем старались видеться и говорить поменьше, хотя это едва ли отвечало настрою ее нового друга. Однако Рей ясно видела, что темный рыцарь в глубине души опасается открывшегося у нее дара, ведь едва ли пугающая истина о Пробуждении Силы обошла его стороной.

Она и сама боялась. Ужасно боялась. Поэтому предпочла одиночество обществу чувствительного к Силе товарища. Рей ненавидела одиночество, но по крайней мере, она к нему привыкла.

Теперь, после побега из цитадели на Биссе, ее ментальный контакт с учителем восстанавливался, протекая все легче и дольше. Чему девушка, истосковавшаяся по советам магистра, была невероятно обрадована, тем более, что пережитое в резиденции Сноука порождало немало вопросов; хотя на многие из них у Скайуокера не было ответа иного, кроме как: «это – загадка самой Силы», Рей была довольна уже тем, что могла разделить с кем-то эту томительную ношу неизвестности.

Однажды в их мысленном разговоре она сказала Люку, что беспокоится и за него тоже, ведь он сам как-то говорил ей, что узы между учителем и учеником – одни из самых крепких. Он ответил общими фразами, из которых Рей поняла лишь то, что магистр готов пойти на риск. Это, сказал он с иронией, по крайней мере, лучше, чем влачить одинокое существование на Ач-То.

Люк вскользь рассказал новой ученице о Высасывании и Поглощении Силы – древнейших темных методиках, позволяющих ситхам выкачивать энергию противника. Чем могущественнее жертва – тем больше энергии примет в себя ее мучитель. Это как выпить человека, чувствительного к Силе досуха, оставив лишь пустое тело, лишенное огня жизни. Чем мощнее связь – тем быстрее и ощутимее протекает этот ужасный, губительный процесс.

Скайуокер, однако, подчеркнул, что прежде ему не встречалось ни единого случая, чтобы подобное происходило у кого-то спонтанно.

«Вероятно, это случается, когда ты напугана или разгневана?»

Ибо страх и гнев – это чувства, питающие Темную сторону Силы.

Рей была готова с ним согласиться. Она помнила, какой испуг вызвало у нее смертоносное существо в черной маске. Помнила и то, какую жгучую, отчаянную ненависть всколыхнул в ее душе убийца Хана Соло. Все это приводит к умопомрачительному выводу: это Кайло способствовал ее Пробуждению Силы. Сам того не ведая, монстр разбудил иного монстра – куда более свирепого и опасного.

Наконец, Рей стащила на лоб защитные очки, чтобы, приглядевшись тщательнее, оценить свою работу. Увиденное оставило ее довольной.

Мгновение спустя девушка выбиралась из-под панели, устало разминая суставы.

Теперь для Рей стало привычным созерцать во сне своего врага. Бессознательно украденные воспоминания раз за разом складываются в единую картину, открывающую ей тайны его былой жизни.

Она видит юного Бена, едва успевшего пробудиться от тяжелого полусна-полубреда, вызванного недавним поражением. Рей без труда может прочесть его ощущения: молодой человек чувствует себя так, словно его совсем недавно жестоко стегали кнутом, только вместо плоти – обнаженное сознание. Он кажется самому себе выпотрошенной оболочкой. Он весь на взводе, насторожен и пуглив, и прикосновение чужих холодных, костлявых пальцев, трепетно перебирающих его спутанные кудри, заставляет юношу вздрогнуть и открыть глаза.

– Ты очнулся, мой мальчик.

Забавно. Вчера Сноук был и вполовину не так ласков и добр. Когда сломил его волю, заставив разум Бена подчиниться себе.

Бессилие разрывает его изнутри. Юноша с глухим ужасом сознает, что отныне каждая его мысль видна Верховному, как на ладони, однако не может ничего поделать с этим. Неведомые злые чары сдерживают его ментальные способности, мешая противостоять вторжению извне.

Он по собственной воле явился сюда, в ловушку, которую Рэкс готовил для него много лет. И теперь не способен уйти, не способен даже выгнать из себя прочь эту мерзкую полумертвую сущность.

Но даже если бы ему удалось вновь обрести свободу, куда бы он направился? Назад в Академию? К Люку Скайуокеру, который и привел его в руки врага? Или – помилуй Сила! – к родителям, которые ни сегодня завтра вовсе позабудут, что у них имеется сын?

Нет, бежать некуда, и не у кого просить помощи. Остается один путь – только вперед. Он добровольно принял на себя эту ношу. Он дал обет пройти дорогой Избранного – и не должен был отступать, что бы не случилось.

Что ж, по крайней мере отрадно думать, что из Бена Соло никудышный заложник. Мать не поддастся на давление – не настолько уж она ценит его жизнь, чтобы поступиться своими принципами. Ведь именно за верность убеждениям, честность и несгибаемость большинство сенаторов, даже оппозиционно настроенных, уважают Лею Органу. А отец… тот ровным счетом ничего собой не представляет. Даже в рядах пиратов и контрабандистов его почитают за мелкую рыбешку, и вовсе не уважали бы, не ходи за ним слава героя Альянса. Ходят слухи, что свой знаменитый корабль «Тысячелетний сокол», и тот Хан ухитрился просадить – то ли отдал за долги, то ли проиграл в сабакк, то ли просто упустил по пьяни, позволив угнать его каким-то бандитам.

Бен молчит. В его глазах гордость то и дело сменяется растерянностью. Он не ведает, как теперь быть. Преданный последним человеком, которому доверял. Отданный врагу в качестве добровольной жертвы. Кто он сейчас?

«Собственность Галлиуса Рэкса», – Бен отвечает сам себе, зло скрежеча зубами.

Сноук, деловито ухмыляясь, поднимается на ноги и нависает над юношей всей своей громадой.

– То имя, которое ты назвал только что в своих мыслях, давно не имеет никакого значения. Я отказался от него, ибо это имя – имя поверженного, ничтожного человека, упустившего главный шанс своей жизни и погубившего множество людей ради своих амбиций. Что касается всего остального… ты можешь мыслить себя рабом, если тебе так понятнее, хотя это и не совсем верно. Ты принадлежишь мне. Но любой из рабов только позавидовал бы твоей участи. Уж в этом можешь мне поверить.

Кому больше впору рассуждать о тяготах невольничьей жизни – несведущему юному принцу, или тому, кто провел свое детство в незримых цепях нищеты и голода; тому, кто на собственной шкуре познал, что такое рабский чип, вживленный под кожу, и вечный страх смерти?

– Я… я ненавижу вас, – цедит Бен, вдруг понимая, что осип от недавнего крика.

– Вот как? – голос Верховного лидера полон притворного удивления. – А я наоборот, очень тебя люблю. Как мастер любит свое удачное изделие, в которое вложил немало усилий и времени.

– Я – ученик Люка Скайуокера.

– Разве? А не я ли наблюдал за тобой с тех пор, как тебе исполнилось восемь лет? Не я ли обучил тебя азам телекинеза, которые ты демонстрировал направо и налево к восторгу своего дяди и к ужасу матери? Признаться, я немного удивлен твоей неблагодарностью. Ты всегда был моим учеником, юный Бен Соло.

– У меня не было выбора…

– Выбор есть у каждого. Ты мог, например, рассказать обо всем дяде. Но вместо этого предпочел молчать, тайно впитывая мои знания для своего роста.

Бен умолкает, возразить ему нечего. Сноук прав, за все приходится платить.

– Мне было больно видеть, что с тобой происходит под боком у Скайуокера. Еще недавно ты был на грани безумия. Твой дядя заставлял тебя сдерживать Тьму, которая является неотъемлемой частью твоей личности. Я не стану делать этого. У меня ты сможешь без страха быть тем, кем ты рожден – воином Света и Тьмы; тем, кто приведет Силу к равновесию. Тысячи лет назад, еще до становления Республики, ситхи и джедаи были единым орденом, пока тот не треснул, как перезрелый фрукт, и не раскололся надвое. Ты должен знать об этом, Бен, хотя бы в общих чертах.

– Я знаю, – кивает юноша. – Но ситхи прельстились Темной стороной. Они черпали силы в собственных страстях, порождая вокруг лишь хаос. Они были эгоистичны и властолюбивы. И сами обрекли себя на вымирание.

– Равно как и джедаи, – усмехается Сноук. – Страсть столь же естественна для любого разумного существа, как и сама мысль. Впрочем, мы еще побеседуем с тобой на эту тему. Сейчас же я только хочу сказать, что поставил своей целью вновь возродить единый орден, чьи приверженцы могли бы одинаково пользоваться преимуществами обеих сторон великой Силы. И ты, мой мальчик, поможешь мне разрешить эту задачу. Путь равновесия крайне зыбок. Он требует особых усилий. Не каждому дано пройти по нему, но ты сможешь сделать это. Люк Скайуокер, он тоже сознавал степень твоих возможностей – оттого и решился отправить тебя ко мне.

– Значит, ваши люди… те, кто притащил меня сюда…

– Мои верные товарищи и в некотором смысле ученики. Воины ордена Рен.

Бен прикусывает губу. Его виски вспыхивают болью – такой, что юноше хочется собственноручно оторвать себе голову. Верховный лидер медленно сжимает кулак – и ужасные ощущения тотчас усиливаются.

– Ты научишься противостоять мне, – бесстрастно обещает Сноук, начиная расхаживать вокруг постели своего ученика и пленника. – Настанет день – и я не сумею проникнуть в твой разум, даже приложив все усилия. Но до этого дня еще далеко. Тебе придется набраться много знаний и опыта. Свободу необходимо заработать, мой юный ученик. Свобода – не то, что дается просто так. Это тяжелый и опасный дар, которым необходимо верно распорядиться. Но не все так печально. Прояви смекалку – и сможешь быть свободным даже в кандалах.

Именно так и поступил некогда юный Галли Рэкс.

Боль в голове Бена стала понемногу угасать.

Верховный лидер разворачивается к дверям. У самого выхода он замирает и роняет небрежно, не поворачивая головы:

– Забудь имя «Бен». Отныне никто из моего окружения – и ты в частности – не осмелится произнести его вслух. Придет день – и ты получишь иное имя, которое прославит тебя на всю галактику. Но это имя тоже надо заслужить.

С этих пор начинается новый этап в его обучении – отныне безымянного наследника Дарта Вейдера. Понемногу Верховный – то уговорами, а то и при помощи боли – подавляет последние крохи упрямства в душе ученика, ввергая его день за днем все в большее смятение.