355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Раэлана » Исправляя ошибки (СИ) » Текст книги (страница 14)
Исправляя ошибки (СИ)
  • Текст добавлен: 29 марта 2017, 16:00

Текст книги "Исправляя ошибки (СИ)"


Автор книги: Раэлана



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 62 страниц)

«Если Рей в беде, – думал он, убеждая сам себя, – и если Первый Орден в самом деле обнаружил, где скрывается Скайуокер, то мне, прежде, чем лететь, следует расспросить того, кто знает об этой истории больше, чем кто-либо среди нас. А уж если малышка (он уже успел мысленно окрестить Рей «малышкой» подобно тому, как Финна он звал «малышом») попала в плен, этот тип точно должен иметь хоть какое-то представление, где ее найти». Такого рода раздумья были объективны, или, по крайней мере, По хотелось так думать. Но к тому, что за ними скрывалось, коммандер относился с резкой неприязнью.

Истинные цели, которые он преследовал, были загадкой даже для самого По, поскольку тот отвергал их, не желая знать. Они оставались в полутьме, на границе его сознания, робко теребя глубинные чувства.

Правда о происхождении Кайло Рена, ставшая известной ему благодаря обстоятельствам, до сих пор не укладывалась в представлении Дэмерона. И оттого его интерес к пленнику держался на верхней границе, подогреваемый, к тому же, болезненными воспоминаниями о некотором опыте общения с темным рыцарем, которые никак не позволяли ему сохранять равнодушие и холодную голову. Более того, память о собственном краткосрочном плене создавали у По в ущерб личным понятиям о верном и неверном ощущение непосредственного участия в той истории, что разворачивалась рядом с ним, где-то за полупрозрачным занавесом полуумолчания – и видимая, и невидимая.

Двойственность такого рода вызывает у людей, как правило, разочарование вперемежку с дичайшим раздражением. Оттого, когда нам говорят, что куда-то ходить нельзя, мы обязательно испытываем соблазн наплевать на правила.

Как раз нечто подобное происходило сейчас с По. Опасное поползновение заявить о себе, о своем участии в этой истории. Воздать положенную дань своему скрытому, бессознательному любопытству; своей потребности, обусловленной тем ураганом чувств, который рождался в его душе на стыке искренней любви к Лее и горькой неприязни к Рену от упрямого отторжения факта их родственной близости.

Перво-наперво По двинулся к Охару, отношения с которым, надо сказать, у него сделались намного более теплыми и дружными, чем поначалу. Причиной тому послужило отчасти немалое количество выпитого в одной компании алкоголя в первые дни пребывания «Радужного шторма» на Эспирионе. Отчасти же – тот факт, что коммандер в последнее время почти не появлялся в губернаторской резиденции, да и интерес к Дэмерону со стороны госпожи Беонель значительно поутих.

Все встало на свои места – значит, повода для вражды у этих двоих больше не было. А когда нет повода враждовать – следует дружить. Таков закон провинции. Тем более здесь, на Эспирионе, славящемся равноправием и философией взаимопомощи. А также предельной скукой и вялым течением жизни. Сама атмосфера, сама аура межличностных отношений в этом крохотном мире располагала к открытости и доверительности просто потому, что иначе можно вовсе сойти с ума.

В это трудно поверить. Но возьмем любой мало-мальски населенный пункт с небольшим количеством жителей – какую картину мы можем там видеть? Каждый знает соседа и улыбается ему. Все почитают друг друга за добрых друзей. Если взглянуть на поселения Татуина, такой уклад проглядывается в любом городке-фортпосте, в любой фермерской деревушке от пригородов Мос-Эйсли до самого Дюнного моря – границе всякой приемлемой цивилизации. Любого фермера знает целая округа, и все они друг за друга горой – такие процессы, если подумать, не имеют никакого отношения к мягкосердечию; они происходят на уровне инстинктов, которые позволяют разумным существам уберечься от губительного по природе одиночества, и закладываются на уровне наследственной памяти.

И что же мы увидим, переместившись, напротив, в заселенный мегаполис? Кто среди жителей Корусанта удивится тому, что соседи не знакомы друг с другом, и даже редко видят друг друга в лицо?

В условиях, когда круг знакомств ограничен, жизнь охотнее сходится с жизнью – это непреложная истина. Эспирион был хоть и густо населен, но все же не настолько, чтобы его жители не испытывали до известных пределов комплекса провинциальности.

Охар, как По узнал очень скоро, воспитывался на этих понятиях; весь свой сознательный век тот по счастливому для самого Дэмерона стечению обстоятельств, прожил именно на Эспирионе, и потому просто не мог долго таить обиду на кого бы то ни было.

Секретарь и начальник охраны губернатора был занят. Он глядел в монитор, пересматривая – или только делая вид, что пересматривает? – какие-то отчеты. Поначалу Дэмерон застыл на пороге, искренне испугавшись, что помешал.

Однако Охар на удивление быстро отвлекся от своего занятия, оглянувшись на гостя, приветствовал его сердечной улыбкой.

– Как твои дела, пират? – живо поинтересовался он, решив вдруг называть Дэмерона «пиратом» потому, что, с его точки зрения, деятельность и образ жизни оперативника Сопротивления не так уж и отличались от полудикого пиратского бытия.

По, впрочем, не обиделся. Если бы спросили его мнения, он, возможно, даже согласился бы с этим.

– Я завтра улетаю, – признался коммандер с деланной грустью на лице. – Генерал распорядилась выполнить одно задание в секторе Сертар.

– Опасное?

– Нет, не думаю, – По покачал головой.

Трудно сказать, обрадовало, или опечалило Охара это известие. В любом случае, тот не выказал ни откровенного огорчения, ни явного торжества.

– Что ж, без тебя будет тоскливо, – произнес он, кажется, вполне искренне.

– Я хочу попросить тебя об услуге, – сказал в ответ Дэмерон, решив более не ходить вокруг да около.

Его недавно приобретенный товарищ вопросительно кивнул.

– Честно говоря, пустяк, сущая мелочь. BB-8 недостает данных для проекции на контроллеры нового звездолета. Мой «Черный-один» ведь разбили первоорденцы на вылете с Ди’Куара, слыхал? Решили поквитаться, окаянные, за свой «Старкиллер». Хотя чего уж там, я бы на их месте тоже был зол… – лучший пилот Сопротивления очаровательно улыбнулся. За его многословием притаилось самое тяжелое волнение, которое Охар, разумеется, сейчас же отгадал бы, если б умел чуть лучше разбираться в людях.

– А что именно за данные тебе нужны? – вопросил он, слегка нахмурив свои светлые, изящно изогнутые брови – что дает право предположить, будто некоторые подозрения все же закрались ему в мозг уже тогда.

– Стандартные. Высота каждого слоя атмосферы, давление, магнитное поле… сам знаешь, без этой тоски зеленой дроиду тяжело управлять кораблем при взлете.

Без основных сведений о строении местной атмосферы дроиду, который исполнял обязанности второго пилота, наблюдая за работой основных систем звездолета, и вправду было бы непросто просчитать траекторию полета до границы открытого космоса, сообщить необходимую минимальную тягу двигателям, чтобы преодолеть гравитацию, и так далее.

Разумеется, BB-8 мог воспользоваться системой термосканеров, расположенной на борту корвета, однако По целенаправленно умолчал о такой возможности, надеясь, что и Охар не догадается предположить, будто данные, заложенные при посадке «Радужного шторма» на Эспирион должны были остаться в бортовом компьютере корабля и быть повсеместно доступны экипажу. Впрочем, как коммандер успел заметить, ближайший из друзей губернатора не был наделен от природы особо острым умом.

– Я выспросил у здешних работников, – продолжал Дэмерон. – В главном компьютере космопорта должна храниться стандартная проекция, сообщаемая по требованию на все местные звездолеты. Жаль, что мой астромеханик не совместим с вашей древней системой безопасности.

Охар тяжело покачал головой – слова По, казалось, надавили ему на больное. Система безопасности на основных муниципальных объектах оставалась не замененной еще со времен войны – то есть, с тех пор, как покойный Беон Беонель стал, наверное, первым губернатором колонии, который всерьез озаботился подобным вопросом.

– Так вот, о чем я? Можно попросить у тебя код «6» для доступа в ангар?

Шестой код безопасности являлся стандартным для сотрудников закрытых отделов космопорта, за исключением тех, где хранились личные данные прибывающих и отправляющихся в полеты судов.

Тень сомнения скользнула на лицо Охара. Нехорошее предчувствие усилилось, однако мужчина в силу элементарного воспитания сейчас же прогнал его прочь, решив, что это как минимум невежливо – подозревать товарища невесть в чем на пустом, в общем-то, месте.

– А что же генерал Органа? Ты говорил с нею?

По лишь отмахнулся.

– Генерал с утра до ночи пропадает в медицинском центре. Ее комлинк чаще всего недоступен. К тому же, сам понимаешь, отдать приказ твоим умельцам напрямую она не может, для этого ей придется обращаться к леди Беонель… словом, к чему вся эта возня, когда можно прийти прямо к тебе? – сказав так, коммандер с невинным видом пожал плечами. – В конце концов, ты ведь можешь сопроводить меня, или попросить кого-нибудь. Мне и нужно-то в главный технический ангар – и обратно.

«Ну как, скажи на милость, я могу там набедокурить? Неужто думаешь, что я стану передавать крепкие хаттские словечки на центральный экран?» По то и дело кусал губы и накручивал на палец черную кудреватую прядь.

Поразмышляв недолго, Охар выдавил с сомнением:

– Вообще-то не положено…

Дэмерон с выражением самого искреннего дружелюбия мотнул головой, как бы говоря: «Не положено – так не положено. Прости, приятель, что занял твое время».

Его лицо, полное обаяния непосредственности, и явная демонстрация полного отсутствия какой-либо обиды еще больше сбили с толку фаворита госпожи Беонель, который в действительности обладал довольно мягкой натурой и до ужаса не любил расстраивать людей – это свойство заметил бы всякий, стоило только приглядеться.

– Впрочем, ладно. Сделаем так: я перепрограммирую твою ключ-карту и введу дополнительные параметры, чтобы ты мог беспрепятственно скопировать нужные данные на инфочип. А уже оттуда – милости прошу, в память BB-8. Начальник космопорта проводит тебя в нужное помещение, я свяжусь с ним. А ты постарайся побыстрее закончить. И не вздумай трепать языком.

Дэмерон недовольно фыркнул – за кого, мол, ты меня принимаешь?

Охар протянул руку, чтобы взять у него ключ-карту, которые имели при себе все члены «Радужного шторма» для доступа к корвету и на территорию медицинского центра.

Выйдя от Охара, По наконец почувствовал то, что должен был ощутить с самого начала своей странной авантюры – а именно, укол совести. Сомнения, которых прежде он умело избегал, твердя себе, что на терзания такого рода у него попросту нет времени, все же преодолели баррикады и добрались до самой его души противными адски обжигающими червоточинами. Он ясно разглядел в том поступке, который намеревался совершить, мотив, продиктованный постыдным, каким-то бабским малодушием. Разве можно допустить, чтобы он позволил себе, как ветреная девица, ослушаться приказа своего непосредственного командира, рискнуть собственной безопасностью и безопасностью своих товарищей, а также прочих обитателей медицинского центра (и даже, возможно, не только их) – и все в угоду одному только любопытству, ради удовлетворения собственных мелочных интересов? Разве так престало поступать прославленному борцу за свободу и безопасность Новой Республики?

Но По сейчас же усмехнулся собственным высокопарным мыслям. В конце концов, он не собирается выпускать этого типа на свободу. В закрытом помещении, в наручниках – будь тот хоть трижды чувствителен к Силе, что он может сделать? Если попытается промыть негаданному посетителю мозги – это тут же заметит охрана. В любом случае, из бокса ему не выбраться. Наверняка, Рен, понимая это, даже пытаться не станет.

Ведь ради малышки Рей стоит попытаться, не правда ли? Хотя на первый взгляд затея и вправду кажется безумной и, более того, бессмысленной.

Но даже если на секунду признаться самому себе в истинных своих целях, что с того? Да, он желает увидеть Кайло Рена – сейчас, без маски, без черного ужаса; заново взглянуть на него уже новыми глазами – как на некогда потерянного, и чудом вновь обретенного сына генерала Органы. И пусть кто-нибудь скажет, что По Дэмерон не заслужил этого права!

***

Один из многочисленных минусов системы безопасности на Эспирионе заключался в стандартизации и предельной простоте основных кодов доступа, единых для всех внутренних отделов космопорта, а возможно, что и не только. Даже название кода доступа «6» происходило лишь оттого, что он содержал именно шесть – не более того и не менее – индивидуальных цифр, позволяющих проникать на определенные закрытые территории. Никакой фантазии, никакой конспиративной выдумки.

Такой подход, быть может, являлся плачевным следствием все той же провинциальности планеты – известно ведь, что провинциальность ограничивает мировоззрение, лишает возможности мыслить широко. Традиции преемственности становятся ключевыми там, где попросту нет необходимости совершенствоваться, привнося что-то новое.

После развала Империи, когда у жителей Эспириона отпала необходимость в мощной обороне, вся философия обеспечения безопасности на планете естественно свелась к поддержанию того, что уже имелось. Райла Беонель направляла внутренние средства на повышение уровня жизни населения, частенько забывая о вооружении, или техническом обеспечении основных объектов – таких, как административные здания. Тем более что ни космопорт, ни медицинский центр, за исключением отдельно взятых корпусов, к таковым не относились, будучи местами широкого пользования.

Губернатор была убеждена, что никому и в голову не придет похищать данные того же главного компьютера в порту, потому что там не содержалось никакой стратегически важной информации. Разве что кого-нибудь заинтересуют транспортные, или грузовые рейсовые корабли, пребывающие на планету и покидающие ее. Морально устаревшая система безопасности существовала вообще просто оттого, что так было нужно – кому именно нужно, об этом никто не задумывался.

Да, в данном случае Райла мыслила слишком узко для политика и хозяйственника, пусть даже лишь местного значения. Но можно ли обвинять эту райскую пташку в том, что она, по сути, только придерживалась на подсознательном уровне тех самых консервативных традиций преемственности, которые являлись основополагающими в сознании каждого из ее сородичей?

Теперь, когда в медицинском центре появилось, что – а точнее, кого – охранять, то есть, появилась настоящая потребность в секретности и повышенной безопасности, госпожа Беонель, растратившая за минувшие годы практически весь свой опыт кратковременной службы в Альянсе, не знала, как подступиться к этому вопросу. Она обеспечила генерала Органу всем необходимым, чем только располагала сама в настоящее время, не умея даже предположить, что на самом деле требуется гораздо больше.

По не был уверен, однако имел основания считать, что стандартизированные кодовые замки в изоляционном отделении местного медицинского центра должны также отзываться на общепринятый код, причем никак не выше шестого. Именно шестым кодом располагали индивидуальные ключ-карты подчиненных Охара – об этом как-то упомянул он сам – в том числе, надо полагать, и шестерых сотрудников охраны, которые стерегли пленника.

Сама генерал Органа побаивалась пользоваться этим магнитным шифром, поэтому всякий раз, намереваясь попасть в изоляционный бокс, где находился ее сын, просила охранников пропустить ее внутрь, а после – выпустить.

Иной не заметил бы всего этого. Но По, с его свежим, к тому же отточенным оперативной работой взглядом, не составило труда сопоставить одно с другим.

После того, как Дэмерон путем обмана разжился необходимым кодом, он направился в медицинский центр, вооруженный своей перепрограммированной ключ-картой, а также благовидным предлогом – в последний раз перед отлетом повидать товарища. Предвкушение обжигало его грудь, заставляя сердце биться в тревожном ритме ожидания чего-то грандиозного, чего-то из ряда вон. Он старался не думать о возможных последствиях; о том, чего ему будет стоить эта глупость, если вдруг генерал, или Охар узнают о его поступке – а они, скорее всего, узнают. Однако По руководствовался по-прежнему лишь надуманными соображениями о необходимости его грядущей встречи с Реном. Хотя сейчас, в преддверии самого ответственного момента, не выдерживая внутреннего напряжения, уже не отрекался начисто от других мотивов.

Он сердито бубнил себе под нос:

– К чему этот тип вообще напялил на себя маску? Конечно, для того, чтобы окружающие гадали, как он выглядит на самом деле. Иначе как это истолковать? Вот и пусть теперь получает то, чего хотел!

Если вспомнить, Дэмерон с самого начала не мог даже подумать, что за черной с металлическими вкраплениями броней и респиратором скрывается какое-нибудь неведомое чудовище. Возможно, инопланетный монстр, обнаруженный Первым Орденом где-то в Неизведанных Регионах, крайне чувствительный к Силе в соответствии с особенностями своего биологического вида; или человек, обезображенный при каких-либо ужасающих обстоятельствах и потому вынужденный скрывать свое уродство; а может быть, Рен, как и Вейдер, всего-навсего не может обходиться без своего костюма, потому что тот поддерживает в нем жизнь? – подобного рода догадки естественным образом появлялись у каждого, кто впервые видел перед собой магистра рыцарей Первого Ордена, о котором, как и о других рыцарях, почти никто ничего не ведал наверняка. Но только не у По – тот по необъяснимой причине уже тогда, на Джакку глядел на Кайло, как на своего ровесника, несмотря на его впечатляющие до немоты способности, и разговаривал с ним, шутя и подкалывая, не только из тайного страха перед пленом. Хотя отгадал в своем поведении скрытую власть интуиции только позднее, когда узнал правду. Сейчас же ему хотелось окончательно соединить одно с другим.

По так и не пошел к Финну, хотя медикам объявил, что направляется именно к нему. Молодой пилот опасался напугать «малыша» своим взволнованным видом. Он отлично знал, что идет в определенном смысле наперекор сам себе – своим жизненными принципам и убеждениям – и, что хуже, совершенно не умеет этого скрыть.

Перед охранным постом ему пришлось даже задержаться, юркнув за угол, и сделать несколько глубоких вдохов. Затем Дэмерон мысленно обратился разом ко всем известным ему божественным сущностям, пользующимся почетом у разных народов, одинаково усердно умоляя ему помочь.

– Куда идешь? – спросил у него боевой дроид, один из нескольких выставленных у самых дверей.

К роботу сейчас же присоединился со сходным вопросом подоспевший охранник.

В качестве ответа негаданный посетитель предъявил ключ-карту и позволил альдер-эспирионцу беспрепятственно пройтись по ней сканирующим магнитным датчиком. Тот ничего не заподозрил – выходит, что По не ошибся в своих предположениях относительно кода.

– Приказ генерала Органы, – коротко отрапортовал пилот. – Я должен кое-что выспросить у пленника. Это касается моей завтрашней миссии.

«Только бы эти верзилы не оказались умнее Охара, – думал Дэмерон, скрестив пальцы за спиной. – Только бы не догадались связаться с генералом…» Это был бы крах всего – не только его нынешних планов, но и дальнейших отношений с Леей. Впрочем, По и так не мог представить, сумеет ли отныне глядеть ей в глаза.

Какое-то время охранники – поскольку второй стоял за спиной первого и заочно также участвовал в разговоре – оба хранили молчание, обмениваясь друг с другом вопросительными взглядами. А дроиды, вскинув оружие на плечи, издавали лишь слабые пульсирующие звуки, и качали своими узкими, вытянутыми книзу головами, переводя взгляд со своих непосредственных начальников на посетителя и обратно.

Наконец, По решился форсировать события:

– Да ладно вам, парни, мне ведь еще сборы предстоят. Или открывайте двери, или я пошел отсюда. Но только не томите душу.

– Хорошо, проходи, – вымолвил первый охранник, с которым Дэмерон говорил чуть ранее.

Он подошел к кодовому замку и вручную ввел собственный шифр, потом кивнул По, предлагая подойти и приложить ключ-карту. Тот так и поступил, мысленно благодаря, сам не ведая, кого.

Проход открылся.

Пилот тихонько сглотнул и шагнул внутрь.

***

Он столкнулся взглядом с Кайло, как только вошел.

У По пробежал мороз по коже. Самоуверенный взгляд пленника, его торжествующая полуулыбка не оставили сомнений, что Рен ощутил приближение посетителя заранее (что для чувствительных к Силе, должно быть, не такая уж и диковинка).

Стараясь не замечать страха, казалось, скрутившего ему все внутренности, Дэмерон сделал шаг вперед, затем другой. Потом отошел немного в сторону, чтобы иметь возможность разглядеть представшего его взгляду молодого человека как можно лучше.

Кайло ничего не говорил, встречая откровенно оценивающий взгляд пилота выражением одновременно и гнева, и насмешки.

По смотрел пристально и навязчиво, стараясь разглядеть в этом рослом, смешном, миловидном парнишке, в мягких чертах его лица с глазами Леи, пересеченного молнией глубокого шрама через переносицу и всю правую щеку, ту самую всепоглощающую опасность, те самые стремительность и силу, которую источало существо на Джакку. И не мог.

Он явился сюда в надежде убедиться, что Бен Соло и Кайло Рен – это в самом деле один и тот же человек. Но вот, он здесь – и глядит, наконец, в глаза тому, кто стал причиной его сомнений и его любопытства. Но ответов на свои вопросы до сих пор не видит; напротив, в его сознании продолжает крепнуть убеждение, что тут наверняка имеет место какая-то страшная ошибка. На мальчишеском лице Рена не виднелось ни следа страшных преступлений, которые молва приписывала этому человеку – и По до сих пор склонен был полагать, что приписывала обоснованно, хотя бы потому, что при некоторых из них присутствовал лично. И все же. Ни горечи, ни чувства вины, ни истомленного взгляда привычного ко всему палача, ни мрачной твердости убийцы. Только какая-то пугающая искра в самой глубине темных бархатных глаз и знакомая По семейная кривая усмешка Соло, которая на этих молодых губах приобретала нездоровый вид.

По слегка откинул голову назад.

– Что ж… – произнес он с натянутой улыбкой, – слишком лохматый. И уши великоваты, пожалуй. А в остальном…

Не договорив, он пространно взмахнул рукой, что означало: «А в остальном – годится».

– По Дэмерон, – сказал Рен голосом, отличающимся от того модифицированного, абстрактного голоса, который некогда доносился из-под маски, как отличается мяуканье котенка и рев взрослого нексу.

Исключительная память, давненько подмеченная Скайуокером у падавана Бена Соло, не подводила Кайло до сих пор. Он помнил имена, помнил внешность всех своих жертв – каждого, кто оказывался перед ним в кресле для допросов, даже тех, кого хотел бы забыть.

– Осмелюсь предположить, что ты явился сюда с намерением позлорадствовать, поглядеть на хищника, запертого в клетке? Ты полагаешь, что имеешь на это право, поскольку сам еще недавно находился вроде как на моем месте? Наверное, не стоит оспаривать твою уверенность, – И Кайло насколько мог развел скованные руки в гостеприимном жесте. – А быть может, ты здесь только для того, чтобы пощекотать себе нервы? Доказать самому себе, насколько ты отчаянный парень?

«Что ж, словесная дуэль – так словесная дуэль», – рассудил По не без нотки азарта. Хотя душа пилота вскипела настоящим ужасом от осознания того, что Рен все еще способен читать его, словно открытую книгу. Каждое слово, произнесенное пленником, было правдой.

– Удобно? – насмешливо осведомился По, указав взглядом на браслеты наручников.

Тем самым он действительно делал отсылку к их недавней беседе на борту «Финализатора», которую – Дэмерон это знал – ему никогда не позабыть.

Кайло старательно сохранял самообладание.

– Признаюсь, я оценил гостеприимство Сопротивления. Условия здесь в самом деле получше, чем на «Финализаторе». Впрочем, и на «Финализаторе» куда комфортнее, чем в тюрьмах Первого Ордена, или в открытом космосе без скафандра. Жаль, что тебе так и не довелось сравнить самому.

По коротко рассмеялся, чтобы удержать вспышку ярости.

– А язык у тебя подвешен все так же хорошо, – заметил он.

– Это можно считать за комплимент? – спросил Рен, слегка приподняв бровь.

– Почему бы и нет?

– А ты все так же зубоскалишь. Зачем? Ведь сейчас у тебя нет никаких причин так натуженно храбриться. Как ты был жалок, Дэмерон, так и остаешься жалок, пусть преимущество и на твоей стороне.

«Жалок…» – от одного этого слова на душе у По сделалось еще тяжелее, чем прежде. Разве он вправду не был жалок сейчас, тайно явившись сюда, чтобы наблюдать и глумиться над чужой слабостью? И разве не были жалкими его попытки оправдаться перед самим собой?

Пилот тихонько скрипнул зубами. В его взгляде мелькнула досада.

– Послушай, – сказал он, – я здесь вовсе не за тем, чтобы оскорблять тебя, или самому выслушивать насмешки…

Кайло уверенно покачал головой.

– Ошибаешься. Ты пришел именно за этим.

– … Я слышал о том, что «Сокол» бесследно исчез. И хочу понять, как ты узнал об этом.

– Понять?.. – Рен едва удержался, чтобы не расхохотаться ему в лицо самым отвратительным смехом на свете – смехом издевательским. – Как ты можешь понять то, что понять тебе не дано от природы? Как может слепец видеть радугу? Как глухому объяснить прелесть музыки? Ты – тот, кто знает о Силе, быть может, только то, что она существует – разве ты способен постичь ее волю, скрытую даже от меня?

– Иными словами, ты и сам не знаешь, как, – хмуро заключил Дэмерон.

– Что тебе до «Сокола» – тебе лично? Ведь ты не рискнул бы прийти ко мне, если бы не имел какой-то особой заинтересованности. Впрочем… дай-ка попробую угадать. Генерал Органа просила тебя выяснить, что произошло, я прав? Она тебе доверяет – и ты боишься утратить ее доверие. А сейчас – даже сильнее, чем обычно. Должен признать, довольно оригинальный способ для военного завоевать расположение начальства, грубо нарушая его прямые приказы.

По, однако, и не мыслил скрывать своей почти сыновней привязанности к Лее.

– Генерал – самый лучший человек из всех, кого я встречал, – признался он. – Мне трудно представить, каким ублюдком нужно быть, чтобы предать такую мать, как она, растоптать ее чувства…

– Значит, и ты тоже вознамерился читать мне мораль? – вопросил Кайло со скукой в голосе. – Полагаешь, что я предал ее? Ошибаешься. Это мать предала меня много лет назад. Теперь у меня нет никаких обязательств перед нею. И уж тем более я не питаю к ней никаких чувств.

По напряженно прищурился, изображая сомнение.

– Что-то во всем этом не сходится. Ты был лучшим учеником Люка Скайуокера, его племянником, будущим джедаем. Любящие родители опекали тебя, как принца. Перед тобой открывались все пути, какие только пожелаешь, разве нет? Чего тебе недоставало?

Именно этот вопрос, если подумать, интересовал его сильнее, чем другие. Скорее всего, потому, что Дэмерон на самом деле не хотел и не мыслил возможным ненавидеть сына Леи. Но для того, чтобы погасить в себе естественную неприязнь к своему бывшему палачу, нужно было понять, что им движет.

Вот только… понимает ли это сам Рен?

Кайло нервно дернулся.

– Лучше спроси об этом мою матушку, – горько процедил он. – Уж она-то умеет рассказывать душераздирающие истории о падших джедаях, можешь мне поверить.

По глядел на собеседника тяжело и взволнованно.

В голове у Кайло мелькнула мысль, мгновенно заполнившая собой все его сознание: «Что, если попробовать? Сейчас, на этом самом месте…» Раз уж идиот-Дэмерон пожаловал сам в обход предупредительности генерала, которая разумно запретила приходить сюда всем, на чьей разум можно воздействовать Силой, обидно будет не воспользоваться его глупостью и самонадеянностью. Конечно, освободиться таким образом ему не удастся. Повсюду камеры наблюдения, охрана круглосуточно на посту. Если посетитель вдруг начнет вести себя не так, как должно, это обязательно заметят. Зато он, Кайло, будет знать, что, по крайней мере, власть над другими – свое основное, самое значимое умение – он еще не растерял.

Взгляд пилота в считанные мгновения наполнился испугом и стыдом поруганной индивидуальности.

Рен проник в его разум сходу, рывком – без пощады и без рассуждений. Он насильно сорвал покров тайны, такой естественный для природы человека, подобно тому, как срывают одежды с провинившегося штурмовика, чтобы как должно отходить энергетической плетью его оголенную плоть – Хакс нередко подвергал подчиненных подобному наказанию. Или же подобно нетерпеливому жениху, который в неистовстве вожделения озверело разрывает в клочья подвенечные одежды своей нареченной.

По судорожно вдохнул ртом воздух, едва не задохнувшись от внезапной боли. Второй раз в жизни он испытал это страшное, омерзительное ощущение – будто все его мысли, даже самые глубинные, уже не принадлежат ему, и сам он как бы не принадлежит себе. Его сознание мучительно увлекал огненный вихрь, противиться которому было абсолютно невозможно. Вихрь обещал выжать, опустошить его до последней самой незначительной эмоции – и оставить пустой оболочкой.

Открытый, подчиненный врагу Дэмерон чувствовал гнев, заполнивший каждую клеточку его сущности. Все, что прежде являлось неотъемлемой частью личности, потаенным сокровищем, теперь проносилось в голове По в хаотичном порядке, подхваченное жестоким круговоротом, увлекаемое чужой волей.

Вот та единственно верная истина, которой он руководствовался, решившись проникнуть в место заточения Рена – ее, впрочем, мучитель угадал еще раньше, и сейчас не стал на этом задерживаться.

А вот это уже, кажется, представляло для него интерес – некий след забавной, почти детской обиды на человека, одним своим появлением посягнувшего на что-то личное в душе По. Так старший брат ревнует родителей в отношении младшего. Истинный сын против того, кто лишь служил ему заменой…

«Любопытно, – произнес в его сознании голос, наполненный иронией и глухой болью. – Не мне ли следует ненавидеть тебя? Все эти годы ты был на моем месте…»

Выходит, именно Дэмерон стал тем сыном, которого Лея Органа всегда желала и которого, возможно, она заслуживала – надежным, самоотверженным, преданным.

Потом были мысли о малыше Финне. И о Рей, почему-то запомнившейся По дремлющей на его плече. Вновь Дэмерон ощутил своей кожей ее трепетное дыхание и на долю секунды благоговейно замер, опасаясь спугнуть это сладкое чудо. На его губах мелькнула улыбка счастья…

… и тут же сменилась неудержимым криком, когда напряжение в мозгу достигло пика.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю