Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 71 страниц)

Брюнет невозмутимо прошел мимо Дэя в коридор, обулся и вышел из квартиры, не дожидаясь детектива.

– Эй! Постой! Хотя бы скажи, куда ты идешь!

– В гости к маме, – было брошено детективу. К маме? В гости? Причина ухода казалась безобидной. Но только казалась.

====== Глава 8. Аристократ и представитель «Третьего поколения» ======

– Макк, – скидывая с головы капюшон толстовки, без приветствия, назвал брюнет медсестре свою фамилию. Хотя было ли необходимо представляться одному из самых популярных людей города – победителю Телешоу Найтаруссу Макку? Без сомнений, в лицо его знали все.

– Хочу увидеть свою мать, – пояснил брюнет с каменным лицом. Его нетерпение выдавало лишь то, как нервно он постукивал указательным пальцем по столу медсестры.

– Мистер Найт, мы уже не единожды говорили вам, что ваша мать...

– Хочу ее увидеть.

– Да-да, я поняла, – закивала белокурая девушка, – но и вы поймите нас, мы...

– Хочу ее увидеть, – настойчиво повторил Макк.

– Да послушайте же, она на лекарствах! Далеко не каждый день...

– Хочу ее увидеть, – в третий раз повторил Найт, глядя медсестре прямо в глаза. Та встрепенулась, покривилась, поняв, что брюнет простоит у ее стола ровно все то время, пока она будет отпираться, затем раздосадованно схватила трубку старого телефона и заговорила с больничным диспетчером.

– …Да, пришел ее сын, нет... Нет... Нет... Я ему говорила! Нет... Вы же знаете, что... Да, я понимаю... Вспомните, что было в прошлый раз! Так просто он не уйдет. У меня нет дробовика! Ладно... Хорошо, да, – девушка со вздохом положила трубку обратно на облупившийся телефон и, раздраженно глянув на Найта, почти выплюнула:

– Проходите в кабинет посещения, миссис Макк приведут туда через несколько минут.

Благодарности от парня медсестра так и не дождалась. Найт, не обратив никакого внимания на оскорбление, тихо кинутое ему в спину, привычно прошел по больничному коридору к дальней невзрачной двери, за которой и располагалась комната посещений. По сути, ею было небольшое помещение без окон, с белыми мягкими стенами, тусклым освещением, да столом и несколькими стульями, что стояли посередине комнаты. Мебель была без единого уголка, чтобы подопечный больницы не поранился о них, если внезапно распсихуется.

Найт находился в этой комнате далеко не в первый раз, поэтому то странное нервное состояние, что неотъемлемо ощущал каждый, кто заходил в это помещение, уже не столь напрягало брюнета. Найт уселся за стол, положил руки перед собой, сцепил пальцы в замок и уставился на стену. Ожидание могло продлиться от нескольких минут до нескольких часов. Зная об этом, парень тут же углубился в собственные размышления, когда дверь в комнату распахнулась, и два здоровых детины проводили к единственному свободному стулу худенькую шатенку с усталым выражением лица и бросающейся в глаза сединой, что жесткими нитями блестела в когда-то роскошной шевелюре. Как только явно ничего не понимающую женщину усадили за стол, оба медбрата вышли и аккуратно прикрыли за собой дверь с таким видом, будто действительно оставляют их наедине, хотя Найт-то знал, что с десяток камер наблюдали за ними обоими, а прослушивающие устройства записывали каждое их слово.

– Здравствуй, мам, – спокойно обратился парень к женщине, и та, встрепенувшись, только теперь перевела на него взгляд больших темно-карих глаз.

– О, Найт, здравствуй-здравствуй, – защебетала она, широко и открыто улыбаясь. Но глаза ее блестели нездорово.

– А где папа? Где Лари? – женщина огляделась по сторонам в поисках еще одного посетителя. Найт на это лишь тяжело вздохнул, раздумывая, какой из ответов выбрать на этот раз. Выбор был невелик: соврать или сказать правду. Соврет – будет следующие несколько часов слушать, как мама ругает Лари за то, какой он безответственный и что совсем ее не любит. А скажет правду и...

– Мам, Лари давно умер, – ни один мускул не дрогнул на лице парня, когда он произносил эти слова, но это еще не означало, что он при этом ничего не почувствовал.

– Умер? – недоверчиво переспросила миссис Макк. – Что за глупости, Найт?! Не шути так, прошу тебя! О своем отце так не говорят! – всплеснула она руками.

– Лари мне не отец, а отчим, – поправил брюнет женщину, но слова его были проигнорированы:

– Вот расскажу Лари, как грязно ты шутишь, и он-то мозги тебе вправит! Отчим, что ты прям. Он дал тебе свою фамилию и воспитывал тебя! Он настоящий отец! – продолжала она причитать. – Ты всегда был не таким как все, Найт! Неблагодарным и эгоистичным! И злым! Злющим, ершистым и холодным! Даже со мной! С собственной матерью! – воскликнула она.

– А мне кажется, я был с тобой очень горяч, – не сдержавшись, ухмыльнулся парень, но тут же пожалел о сказанном. Женщина вмиг побледнела как полотно, в ужасе зажала рот руками и разревелась в голос.

– Я плохая мать! – болезненно простонала она. – Прости меня, сынок, прости-прости-прости!

– Мам, не надо, ладно? – недовольно поморщился парень.

– А что «мам»? Что «мам»??? Хватит мамкать! Ты уже взрослый мальчик, а все как маленький! – настроение женщины менялось с пугающей скоростью. – И шутки у тебя до детского злые! – утирая слезы, обвинила женщина сына.

– Про Лари я не шутил, – терпеливо настаивал на своем Найт. – Лари умер. Ты убила его.

В комнате воцарилось гробовое молчание. Даже всхлипы прекратились. Женщина уставилась на Найта с таким видом, словно увидела своего сына впервые в жизни.

– Что за ерунду ты мелешь! – наконец прошептала она, обиженно поджав губы. – Как ты смеешь обвинять меня в подобном? Как ты смеешь говорить мне все это?!

– Говорить что? Правду?

– Замолчи! Я всегда знала, что с тобой что-то не так! Всегда! Еще тогда, после случая с ублюдком Грэгом, когда его хватил удар, а ты просто наблюдал за тем, как он умирает! Грэг, конечно, был еще тем подонком, но он был твоим биологическим отцом, а ты! Видимо, весь в него! Яблоко от яблони...! А ведь Лари столько сил потратил на твое воспитание!

«О да, столько сил он потратил, трахая меня почти каждую ночь до седьмого пота… Старательная сука…»

– Мам, давай не будем об этом, – разговор Найту наскучил. Слушать из раза в раз одно и то же его порядком напрягало. – Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

– Не переводи тему! – рявкнула мать, вскакивая на ноги. В этот самый момент за дверью комнаты послышалась возня, медбратья были готовы к любой неожиданности. – Я требую объяснений! Почему ты так себя ведешь и пытаешься меня уверить, что Лари мертв?!

– Потому что он мертв...

– И я виновна в этом?!

– Да...

– Вот как... – женщина внезапно успокоилась, села обратно за стол, поправила собранные в пучок волосы. – Что ж... А как я его убила? – с внезапно появившимся детским любопытством, поинтересовалась она.

– Ты его зарезала.

– Зарезала? Ты уверен? Хотела же пристрелить... – размышляла дама. – Даже, помню, пистолет приобрела. Хотя нет... Я не хотела убивать Лари! И пистолет я покупала не для него, но тогда зачем?... – миссис Макк наморщила лоб, стараясь вспомнить, для чего же ей было так необходимо огнестрельное оружие. – Ты не знаешь, что я хотела сделать? – обратилась она к сыну.

– Нет, – не моргнув, соврал Найт.

– Вот незадача, – вздохнула шатенка, – ну да ладно... Надеюсь, с тобой все было в порядке? Тебе же я ничего не сделала? – с надеждой спросила она.

– Ничего, – вновь соврал Найт, поспешно натягивая рукав толстовки на левое запястье, прикрывая толстый шрам, – совсем ничего.

– Ну и слава богу, – выдохнула она, – и все же... На кой мне сдался пистолет?

– Мам? С тобой тут хорошо обращаются? Кормят нормально? Пока я не могу забрать тебя отсюда, врачи говорят, что ты нуждаешься в особом лечении и уходе и не позволяют мне вернуть тебя домой, но...

– Вспомнила! – внезапно всплеснула руками женщина и расхохоталась. – Я вспомнила, для чего мне был нужен пистолет! – воскликнула она радостно, затем перевела тяжелый взгляд на сына и тут же помрачнела. – Ты... – вновь перешла она на шепот, – Это ты во всем виноват! И в смерти Грэга, которого не спас даже чип! Скорая помощь не успела приехать из-за тебя! Ты убил Лари! Моими руками! Ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты-ты...!!! – продолжая нашептывать это себе под нос, женщина вскочила на ноги, вмиг оказалась на столе и набросилась на сына. – Чертов выродок! – продолжала она кричать, замахнувшись и расцарапав парню щеку. – Ты убивал всех моих мужчин! – она приготовилась к новому удару, но рука, пойманная одним из медбратьев, так и не достигла лица Найта. Уже через мгновение женщина оказалась между двумя детинами, которые влегкую подхватили больную под руки и увели женщину из комнаты, прежде чем она успела натворить что-нибудь еще, – Ты виновник всех моих бед! – донеслось до Найта уже из коридора.

– Я знаю, – выдохнул в ответ парень, поднимаясь на ноги и осторожно прикасаясь к царапинам на щеке.

– В гости, значит? – хмыкнул Дэй, располагаясь в приемном холле Больницы «Святой Эмили» – одной из самых больших психиатрических больниц в городе Майбург. Когда как Найт препирался с медсестрой, детектив уселся на одну из лавочек, зная, что дальше идти ему не позволят как врачи, так и Макк, да парень и сам не особенно рвался познакомиться с матерью брюнета. В подобных местах Дэю всегда было крайне неуютно и появлялось острое желание поскорее отсюда уйти. Белокурая молоденькая девушка не хотела впускать Найта к матери, и Дэй этому было обрадовался, надеясь, что его пребывание в этом месте ограничится парой минут, но Макк был крайне настойчивым, и после недолгих споров встречу с матерью ему таки разрешили.

– Чертов аристократ, – зло прошептала медсестра в сторону Найта. Дэй встрепенулся. Неужели правда? Неужели аристократ? Он моментально прокрутил в голове все личные данные Найта, которые были ему известны, но ничего об аристократии так и не вспомнил. Что ж, подобные пробелы в информации о брюнете следовало как можно скорее восполнить, поэтому детектив, не раздумывая, повернулся к медсестре и, стараясь улыбаться как можно очаровательнее, поинтересовался:

– А он действительно Аристократ? – Дэй прекрасно понимал, что далеко не парень с обложки, но, тем не менее, его улыбка еще ни разу не подводила своего хозяина. И действительно, разозленная медсестра зло зыркнула на детектива, но, столкнувшись с его улыбкой, тут же смягчилась и сама заулыбалась:

– Да, аристократ, – кивнула она.

– Не знал, что врачам психиатрических больниц выдается подобная информация о родственниках больных, – Дэй продолжал улыбаться.

– Ой, да будто вы не знаете этих аристократичных фанатиков! – беззаботно отмахнулась медсестра. – Они же трясутся над чистотой своей крови больше, чем над собственной жизнью! К тому же, когда его мать порезала вены и ей требовалось переливание крови, она на всю больницу вопила о том, что она аристократка и чтобы мы не смели вливать ей в вены кровь грязных генетически модифицированных свиней. Ну а затем потребовала кровь сына… Ой,– спохватилась девушка, поняв, что сболтнула лишнего. Такая информация была конфиденциальной и за ее разглашение могли даже посадить! Дэй понимал это не меньше медсестры, поэтому больше к девушке не приставал. К тому же всю необходимую информацию он уже получил. Найт – аристократ. Вот это новость!

Когда-то аристократами называли представителей высшего привилегированного слоя дворянства и знати. Только вот со временем ни дворянства, ни знати не стало. У человека появилась возможность влиться в элиту, не имея титула, но достигнув совершенства в какой-то из областей науки, культуры, а позже и просто с внешностью или с кучей денег в кошельке. С развитием общества ценности его становились все более скудными, медленно заменяя духовные материальными. Одно оставалось неизменным: люди всегда стремились к идеалу, некоему совершенству. Этим и воспользовались ученые, создав искусственный ген, с помощью которого родителям предоставлялась возможность «подрегулировать» генетический код своего будущего чада, сделав его более здоровым, выносливым и сильным. Ради подобной метаморфозы некоторые продавали дома, брали огромные кредиты со сроком расплаты в десятки лет, а одна отчаянная будущая мать даже попробовала ограбить банк. Чем больше проходило времени, тем больше людей пользовались данными услугами, пока «регулировка» генетического кода плода в утробе матери не стала стандартной и уже не такой и дорогой процедурой. Вот только подобное вмешательство в развитие человека без последствий не осталось. У первого поколения «отредактированных» людей было замечено незначительное повышение раздражительности. У второго поколения преобладала неконтролируемая агрессия, у третьего – наблюдались куда более частые случаи шизофрении и психоза, чем было ранее у обыкновенных людей. Сперва всю вину ученые перекладывали на экологию и на сложность жизни в наше время, но вскоре стало ясно, что настоящая эпидемия безумия активировалась теми самыми генами и лекарствами. Человеческий организм не терпел вмешательства в свое развитие, а эволюция негодовала по поводу того, что ее детище портят какими-то синтетическими ингредиентами. Около двадцати лет назад, после почти трехгодовой бюрократической волокиты (при которой одни политики пытались запретить “идеализацию” людей, а другие – те, что получали неплохие “подарки” от производителей генетических лекарств – упорствовали и тянули время) вмешательство в генетический код человека наконец-то было запрещено. Вот только толку от этого было мало, гены уже испортили, и дети «Идеальных» людей рождались пусть не идеальными, но не с самым хорошим генетическим кодом, который отличался от кода обыкновенных людей. Обыкновенных, коим был Найт. В любое время всегда находилась группа людей, которая крайне скептически относилась к нововведениям. Были те, кто отказывались от модификаций, те, кто решил рожать пусть слабых и не слишком здоровых, но обыкновенных детей. Чистокровные вскоре начали называться аристократами. Жить они могли с кем угодно, но дети у них были по соглашению. Если аристократ хотел ребенка, он находил себе донора-аристократа, а не смешивал кровь с «идеальным» представителем человеческого рода.

– Вы – поколение безумцев! – старик, что сидел на лавочке напротив и слышал разговор Дэя и медсестры, видимо, только теперь понял, о чем они говорили, и не преминул вставить в беседу свои две копейки. Он даже поднял трясущуюся руку и ткнул в рыжего пальцем. Как бы противно не было это признавать, но именно к такому, третьему поколению, Дэй и относился. Он знал, что из его класса в школе, в котором было тридцать человек, трое покончили с собой, а девять к этому времени пребывали в подобной больничке. И рыжий не был уверен в том, что через пару лет он сам не окажется в белой комнате с мягкими стенами. По правде говоря, Бренди очень боялся, что в один прекрасный день забудет себя, потеряет свой разум, свою память и войдет в ряды тех, кто сутками смотрит в одну точку, пуская слюнявые пузыри или дико посмеиваясь.

– Ты виновник всех моих бед! – внезапный вопль заставил Дэя вздрогнуть и отвлечься от неприятных мыслей. В узком коридоре всего на миг мелькнула спина одного из медбратов, а затем все утихло. Старик вновь что-то заворчал про сумасшедшее поколение, и, словно бы в ответ на его слова, в приемную вышел Найт. На его левой щеке красовалась пара свежих ссадин, но выглядел он невозмутимым.

Ехидный смешок со стороны медсестры вниманием парня удостоен не был, ровно как и Дэй. Парень прошел мимо рыжего и поспешно направился к выходу из больницы. Детектив, опешив, почти бегом кинулся за ним.

– Эй! – окликнул он Найта уже на улице. Брюнет даже не оглянулся.

– Макк, черт тебя дери!

Ноль реакции.

– Твой дом в другой стороне!

– В какой?

– В противоположной…

– Вот и ладушки. Обогнув планету, я как раз к нему и подойду, – хмыкнул Найт, накидывая на голову капюшон толстовки, а руки пряча в глубоких карманах.

– Парень, ты уже забыл, в каком положении находишься?

– В положении движения...

– Но не в сторону дома!

– Почему же? – искренне удивился Найт, – вон впереди меня ничего себе хорошенький дом, сто этажей вверх, еще сорок вниз, тринадцать лифтов, отличная внутренняя сеть, вай фай и магазин пончиков на первом надземном этаже! – кивнул парень вперед себя.

– Ты забыл о том, что на тебя ведется охота?!

– Не забыл, что ты. Я этим, между прочим, на жизнь зарабатываю. И хорошо зарабатываю!

– Я говорю не о Телешоу! А о реальности!

– А чем тебе Телешоу не реальность? Та же самая... Так же живут, влюбляются, предают и лгут.

– Но все это не по-настоящему!

– Ой ли, – подмигнул брюнет. – Где доказательства?

– Какие еще тебе, нахер, доказательства?!

– Четкие и не поддающиеся критике.

Дэй был бы рад ответить что-нибудь едкое в тон Найту, но так и не подобрал нужных слов, поэтому замолк и понуро поплелся за брюнетом, тем не менее не собираясь отставать от крысеныша, пусть он даже действительно решится прогуляться по планете.

– Слушай... – минут через пять гнетущего молчания вновь заговорил Найт, и хотя голос его не изменился, но интонация показалась Дэю какой-то странной. – А давай потрахаемся? – от подобного предложения рыжий аж воздухом поперхнулся.

– Чего? – простонал он сквозь зубы.

– Трахаться хочу, говорю. За этим и иду, подцепить кого-нибудь и поиметь. Но если ты в любом случае таскаешься за мной, сойдешь и ты.

– Совсем обалдел? – не поверил своим ушам детектив.

– А че? Можем без проникновения, просто подрочишь мне, я тебе, и я отстану.

– Я не шлюха, чтобы исполнять любую твою прихоть! – ощетинился Дэй.

– Нет, не шлюха, – с готовностью согласился Найт. – Но ведь хочешь меня? – и в ответ на озадаченно-возмущенный взгляд рыжего, тут же поспешил объяснить:

– Сам я был «охотником» в Телешоу всего пару раз, потому что мне эта роль не подходит, ведь когда ты выбираешь данную позицию, тебе вводят специальный состав, который заставляет тебя испытывать влечение ко второму игроку. Без данного лекарства игра была бы неправдоподобной. На меня эта штука почему-то почти не действует, поэтому в роли охотника я играю плохо и неинтересно, а ведь нашим зрителям необходимо Шоу! Вот «дичь» – мое призвание. Я не раз сталкивался с тем, что после игры охотники, бывшие моими соперниками, хотели меня увидеть, признавались мне в любви и даже один раз сделали предложение. Потом один из техников Телешоу мне объяснил, что это остаточные чувства. Они проходят через несколько недель. То есть та привитая тебе любовь к моей замечательной персоне станет искусственной в тот момент, когда она исчезнет и сим докажет свою фальшивость, а пока... Пока ты в меня влюблен, не так ли? – Дэю показалось, что либо рехнулся Найт, либо у него самого вот-вот поедет крыша.

– Бред, я совсем ничего к тебе не испытываю, – нахмурился детектив.

– Совсем-совсем? – притворно удивился Найт

– Совсем-совсем... – неуверенно пробормотал рыжий.

– Тогда отвали, – холодно бросил брюнет и ускорил шаг.

– Я бы с радостью, но ты – моя работа! – так просто рыжий, конечно же, отставать не собирался.

– Я – работа моих родителей, – парировал Найт, – ты же ко мне никакого отношения не имеешь.

– Но Шут!

– Да что вы заладили со своим Шутом... видел я его. Ну че, щуплое тельце с кривой улыбкой. Да, в игре, возможно, он что-то сделать мог, но что он сделает здесь, в реальном мире? Сам же сказал, что Телешоу – это лишь игра.

– И все же убивал он игроков в реальности. И в жизни Шут может оказаться отнюдь не улыбчивым тельцем, а кем-то куда более...

– Грозным и отвратительным? Я трепещу.

– Какой же ты упертый! Настоящий осел!

– Лучше быть упертым как осел, чем тупым как баран.

– От барана слышу!

– Нет, слышишь ты это от козла, но даже этого запомнить не можешь в силу своего бараньего интеллекта. Если у баранов он вообще есть в наличии.

– Так, я не намерен больше терпеть оскорблений в свой адрес! – набычился Дэй, готовый к драке.

– Так не терпи, расслабься и получай удовольствие, – даже под угрозой быть побитым Найт оставался непреклонно спокойным.

– Я тебе покажу удовольствие... Так покажу! Так! Но потом, – выдохнул рыжий, беря себя в руки. – Вот закончится дело, Шута поймаем, и можешь копать себе могилу.

– Я сторонник кремации.

– Ненавижу тебя!

– Уже? Слабак, – презрительно фыркнул брюнет.

– Хладнокровный ублюдок!

– Бешеный далматинец...

– Это я далматинец? А ты... А ты!!!

– Раз не хочешь трахаться, может, выпьем? – предложение такого рода в момент выбило землю из-под ног рыжего. Для него подобные слова были куда более впечатляющими, чем признание в любви или, быть может, предложение руки и сердца.

– А... А что будем пить?

– Что хочешь, – с готовностью оповестил Найт, почувствовав, что детектив клюнул на наживку. Дэй растаял. Растаял, подобрел, заулыбался и на мгновение стал самым счастливым человеком на свете.

– Ну, раз ты так уговариваешь... – уже опьянённый одной лишь мыслью о предстоящем, промурлыкал детектив, подарив Макку одну из тех улыбок, от которых никто не мог остаться равнодушным. Даже Найт.

– Ты... меня уважаешь? – выдохнул Дэй, пьяно всматриваясь в абсолютно трезвые глаза Найта.

– Даже не сомневайся.

– Т-т-т-то-то же... – пробормотал рыжий и осушил стакан с бренди, – брмн... ну ты... эй... пацанче-е-е-ег... Бармен, блин... угу, я тут машу тебе третий ч-ч-час... ну-ка еще мне...

– Вашему другу, наверное, уже хватит, – заметил бармен, кивая Найту на Дэя.

– Да нет, пусть пьет, сколько влезет, – пожал брюнет плечами.

– Как... хотите, – пробормотал в ответ мужчина и вновь наполнил стакан Дэя.

– Вот пральн... я работяга... и после трудного выебудня имею право... ик! имею, грю, право я выпить стаканчик-другой! – пьяно закивал рыжий.

– Третий, четвертый, пятый, – с усмешкой добавил Найт.

– Да хоть десять... тебе жалко штль?

– Нисколько, – сказав это, Найт слегка закусил нижнюю губу и облизнулся. Он уже знал, чем закончится этот вечер для пьянчужки, так же как знал и то, что ждет его самого.

– Д-дВай за нас, – ничего не подозревающий Дэй поднял уже седьмой стакан с хорошим бренди и чуть ударил им о все еще первый стакан бренди Найта. Брюнет пил мало и нехотя, предпочитая другой способ для расслабления.

– Ну что ж, за нас, так за нас, – Найт отхлебнул совсем чуть-чуть, не отрывая взгляда от Бренди, который осушил стакан залпом. – Думаю, нам пора, ты что-то зеленый, не хочу, чтобы ты заблевал мне весь ковер, – ехидно продолжил брюнет. Дэй и сам уже начал ощущать, что выпил лишнего. В ответ на предложение Макка он широко и как-то по-детски улыбнулся и кивнул.

– Да ты праф-ф-ф, надо дМой... – Дэй поднялся со стула, качнулся, огляделся по сторонам, качнулся еще раз и, осознав, что Идти для него – миссия невыполнима, вновь плюхнулся на место.

– Я тут подумал, – забормотал он, – а ну, нахер, домой, давай еще посидим. Дома... это... дома одиноко.

– О, поверь мне, сегодня тебе одиноко не будет, – пообещал Найт.

– Прав... да?

– Конечно, тебе же придется остаться у меня.

– С чего... это? – пьяный удивился, совсем позабыв о своем задании.

– Работа у тебя такая.

– Ах да... я же тебя охраняю! – хлопнул себя по лбу детектив.

– Ага, хорош охранничек, еле на ногах стоит, – проворчал бармен, вытирая барную стойку неподалеку от рыжего.

– Че-е-е-е-е? Да я щас ваще... прям ваще щас я... порву всех...

– Как тузик грелку? – усмехнулся Найт.

– Да, – взгляд рыжего вновь вернулся к брюнету, – пральн говоришь... как ТуБзик Грелку, как Машка Ванильку, как волк красную шапку... че там еще... как!

– Да я понял-понял, и все же я думаю, мы пойдем, – Найт встал со своего места и потянул Дэя за руку. – Давай, обопрись на мое плечо, – рыжий с готовностью принял помощь и без стеснения навалился на брюнета.

– Знаешь... а ты ж это... не такой уж и плохой парень! – пьяно бормотал Дэй, еле волоча ноги.

– О да, даже не представляешь насколько, – странно, давно Найт не испытывал подобного желания. Нет, конечно, потребность в сексе была всегда, но он уже и не помнил, когда в последний раз ему был нужен определенный партнер. Обычно, если припекало, Найт либо хватал первого или первую, кто соглашался, либо просто дрочил. Странно, что сейчас он планомерно затаскивал в свою кровать не слишком привлекательного детектива, который утром, придя в себя, будет совсем не в восторге от произошедшего ночью. Впрочем, Найт быстро отогнал от себя ненужные мысли, сконцентрировав все свое внимание на том, чтобы не уронить в лоскуты пьяного Дэя.

– О, собака пшла вон... Ну вон, че ты на меня лаешь, облезлая скотина... Мусорка, дай гляну, может, там че есть... Эй, я не бомж! Это рБочие... Ты вот знаешь... Сколько нужной информации можно отыскать в помойке? Вот и молчи... И ваще... А-а-а, че он на нас тут дудит... Ты гребанный поезд, нук пиздуй отсель... Это наши рельсы и мы по ним идем... Не ну ты глянь... Че он нам машет... Он че не может объехать нас... Гребанный, огромный, пиздатый поезд не в состоянии объехать двух худых мужиков? Отстой! Я ему щас в глаз дам... Нельзя? Кто сказа? Ты ваще много че говоришь... Но ты ж корова... Или нет... Кто ты там... Козел ты, вот ты кто... Но ниче... Ты мне даже начинаешь нравиться... Уф, мне чет плохо... Уф-уф-уф... Совсем плохо... Дай, пойду поссу... Ну дай... ПЖалста... Я не могу терпеть... Не далеко? Я не могу терпеть не далеко... А, нет... чет перехотелось, лады... кути-и-и-и-им!!! У, какая дверь... Жидяра ты... Такая квартира... Такой дом... Я вот живу в малюсенькой квартирке с видом на гаражи, а ты... Оп!... Вот мы и... – Дэй не затыкался на протяжении всей дороги и порядком поднадоел этим Найту. Поэтому, как только входная дверь за ними закрылась, брюнет без колебаний отошел от Дэя, лишив его тем самым опоры, и тот, как бревно, рухнул на пол и застонал от боли.

– Я тебе че… ик! кусок мяса? – начал тихо ругаться Дэй, еле-еле переворачиваясь на спину и пытаясь подняться. Получилось у него это едва ли, сейчас он походил на жука, который упал на спину и теперь беспомощно перебирал лапками в воздухе, не в силах перевернуться. Найт же спокойно снял толстовку, сходил в ванну, умылся, затем вернулся в коридор, не без усилий поставил Дэя обратно на ноги, а затем дотащил рыжего до черного кожаного дивана, что стоял в зале. Рухнув повторно, но уже на мягкие подушки, рыжий вновь высказал свое недовольство, но настолько неразборчиво, что Макк не понял ни единого его слова. Или не хотел понимать. Парень стащил с себя футболку, а затем попробовал избавить Дэя от дурацкого свитера.

– Мой жирафик... – тут же среагировал рыжий. – Ты, чертов лжец! Я думал, что ты... ик! добряк и поэтому мне помогаешь, а ты... А ты все это делал, чтобы... стащить моего жирафа?!

– Гениальный вывод, – Найт лишь глаза закатил, – ты все понял правильно, твой жираф мне и нужен, – с готовностью подтвердил он, пытаясь вырвать злосчастную тряпицу из рук пьянчуги, который ни в какую не хотел отдавать парню свой свитер. Благо, сил в Дэе сейчас было слишком мало, чтобы что-то делать, но достаточно, чтобы оставаться в сознании и осознавать, что происходит. Найт, все же отняв у детектива его свитер и закинув его в дальний угол комнаты, с удивительной легкостью расположился между ног парня, на несколько секунд навис над ним, всматриваясь в пьяные блеклые темно-зеленые глаза, а затем наклонился к Дэймону ближе и почувствовал запах бренди и мужского одеколона, исходящий от рыжего.

– Неплохо пахнешь для бомжа, – прошептал Найт в самые губы Дэю, и тот в ответ судорожно выдохнул. Пусть он и был пьян, но наверняка, когда Бренди прижали к дивану так откровенно, в нем проснулся детектив, который, предприняв неимоверные усилия и дедукцию, догадался-таки, зачем его в действительности притащили в эту квартиру.

– Самодовольный мальчишка, – пробормотал Дэй, явно стараясь держать себя в руках, когда Найт куснул его шею, затем перебрался к губам и буквально впился в них. Рыжий сопротивлялся недолго, всего пару мгновений, для виду, после чего пьяный разум, подстегнутый тем самым «любовным зельем», о котором упоминал брюнет, взял верх, и детектив старательно ответил на поцелуй брюнета, выталкивая его язык из своего рта и забирая инициативу поцелуя на себя. Вкус бренди, который пил Дэй, смешался со вкусом никотиновой жвачки, которую частенько жевал Найт, создав гремучую смесь чего-то горького, но все же приятного обоим парням.

– Ну что... Повторим? – подмигнул Найт и его губы быстро перекочевали к животу рыжего.

– Уоу, уоу, не так быс... нх-х-х-х-х-х!!! – брюнет не церемонясь, расстегнул ширинку Дэя, приспустил его джинсы вместе с нижним бельем, а затем без стеснения провел языком от пока еще скрытой крайней плотью головки члена и до его основания. Он делал почти то же самое, что успел сотворить еще тогда в Телешоу, но уже с куда большим рвением. Подобные моменты игры вырезала цензура и якобы уничтожала, хотя каким-то чудом в сеть подобные сцены все равно попадали.

Найту нравилось делать минет, нравилось ощущение того, что партнер под ним готов кричать от каждого его движения губами или языком, изгибаясь и отдаваясь беззастенчиво и раскрепощенно, так, как могут вести себя люди лишь при получении безумного удовольствия.

Язык Найта аккуратно прошелся от основания члена до уздечки, затем особое внимание уделил чувствительной уже набухающей головке, слизывая с нее первую капельку выступившей прозрачной солоноватой смазки. Дэй что-то невнятно мычал, то и дело Собираясь сопротивляться, но не решаясь. Его пальцы вцепились в волосы Найта с целью отодвинуть его лицо от своего паха, а в результате сделали ровно противоположное.

– М-м-м-м!! – выдал очередную многозначительную фразу рыжий, когда Найт осторожно куснул крайнюю плоть, аккуратно и почти не больно, лишь для придачи ощущениям терпкой остроты. Когда член Дэя увеличился в размерах и стал тверже от приливаемой к нему крови, Найт, наконец, взял его в рот. Разгоряченные, влажные от слюны и смазки, губы аккуратно присосались к головке, заставив рыжего вновь охнуть, затем осторожно раздвинулись, давая члену проникнуть в рот так, что зубы парня слегка задевали вздувшиеся вены чувствительного органа. Одновременно с этим левая рука Найта задрала футболку детектива до груди и начала мягко поглаживать его веснушчатый живот, а правая – сомкнулась у основания члена, активно массируя его. Брал Найт глубоко, то смыкая губы до легкой боли, то расслабляя их и начиная вновь вылизывать Дэя, и сочетал эти два состояния настолько мастерски, что пьяные стоны детектива вскоре заполнили собой всю огромную квартиру Найта. Запах тела вкупе с яркими ответами на все, что делал брюнет, возбуждали Найта как ничто другое. Всего на мгновение, с неохотой, брюнет выпустил изо рта член Дэя, облизнул два своих пальца, и, вновь наклонившись к паху парня, заставил рыжего согнуть ноги в коленях и запустил руку под стянутые брюки, нащупывая необходимое ему место.