Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 71 страниц)

Не бояться этих Людей??

Не бояться этих людей, сказали вы?

Переломанные судьбой, извращенные временем, но оставшиеся стоять, не упавшие на колени, наплевавшие на правила, пережившие тот самый кошмарный страх, не прогибающиеся даже под тяжестью вины и прошлого.

Люди, которым нечего терять, некого стыдиться, не за что бороться, без причины живут…

Шут и не осознавал, насколько шатко его положение. Но теперь он знает. Теперь Шут будет куда осторожнее. Не удивительно, что тот рыжий ублюдок привлек Короля. Короли любят сгнивающую знать, которая балансирует на границе между смертью и безумием. Верные подданные, забывшие о гордости, о славе, о высокомерии, живущие в своей собственной параллельной дикой, ни на что не похожей, рваной, гнойной реальности… Шут ненавидит Дэймона Бренди! Шут боится Дэймона Бренди. Но Шут уважает его, да…

Для Ксин было вполне нормальным проводить все свое свободное время в полицейском архиве. Она приходила туда после работы и в свои выходные, перерывая тонны информации, что-то запоминая, что-то записывая или прихватывая с собой. Большую часть материалов, впрочем, выносить за стены архива без особого разрешения было запрещено, и тогда в дело шли детские уловки. Иногда они заканчивались победой, но чаще полным разгромом. Но даже после подобных выходок Ксин все равно не запрещали посещать архив. Отчасти это потому что она была действительно очень хорошим аналитиком. Все это видели и знали, и очень жалели девушку за то, что из-за одной роковой ошибки вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. Ксин ненавидела, когда ее жалели, но в такие моменты с лихвой пользовалась развернувшимися перед ней из-за этой самой жалости возможностями. К тому же Ксин была в дружеских отношениях с главным архивариусом, который, заметив, как девушка вновь пытается что-то умыкнуть, лишь посмеивался и возвращал все на место.

– Когда-нибудь твоя жажда знаний сведет тебя в могилу, – улыбался он ей в такие моменты.

– Чушь! Знание – это сила, это воздух, это сама жизнь. От жизни не умирают! – весело отвечала Ксин.

– Еще как умирают… – мрачно шептал архивариус под нос, но девушка его уже не слышала.

Вот и сейчас Ксин спускалась по крутой лестнице на четыре этажа вниз под землю, к своему любимому месту времяпрепровождения. Крутая, абсолютно прямая лестница заканчивалась железной дверью, попасть в которую можно было лишь введя определенный пароль. За дверью пряталась комната, в которой гостя ждал архивариус – грузный низкий мужчина, чей возраст определить было нельзя как с первого, так и с последнего взгляда, а также один из его помощников. Сегодня рядом с мужчиной сидела новенькая – молодая блондиночка, невысокая, хрупкая, похожая на фарфоровую куколку. Девушка работала всего неделю и ею успели полюбоваться все, кто приходил в архив в ее смену. Ксин улыбнулась архивариусу и его помощнице, сходу объяснила, какие материалы ей нужны. Мужчина нахмурился, вспоминая где может прятаться нужная информация, а затем шепнул что-то на ухо блондиночке. Та кивнула и бойко побежала за нужными папками, а Ксин тем временем расположилась в читальном зале – небольшом закутке, в котором стояло всего шесть столов. Не прошло и минуты, как к ней, пыхтя как паровоз и покачиваясь от тяжести папок, подошла блондиночка, с грохотом опустила стопку на стол и выдохнула. Ксин благодарно улыбнулась ей, размышляя о том, как в помощники архивариусу могли взять эту безусловно миленькую, но слабенькую девушку, которой было бы лучше составлять букеты из цветов или продавать мягких мишек, а вовсе не таскать пыльные толстые папки весом в несколько килограммов.

Впрочем, лишь девушка открыла папку одного из нужных дел, все ее мысли быстренько перекочевали к нему.

Ксин что-то нарыла. Не сейчас, и даже не на этой неделе. О нет, цепочка, на первый взгляд, из не связанных между собой событий в голове Койне складывалась в странную, пугающую картину.

Девушка проштудировала несколько довольно объемных отчетов, и в очередной раз убедилась, что все не так просто, как им всем казалось. Нет, Шут не просто маньяк, охотящийся за игроками Телешоу. Нет, Шут не просто так их убивает. Нет, за этим кроется что-то еще. Что-то…

Очередное дело оказалось у девушки в руках. Пусть оно было не таким уж и старым, но, в отличие от других документов, эту папку покрывал толстый слой пыли. Еще бы. Кому нужен отчет о деле, о котором и так было сказано все, что только можно, еще по плексотелевизору. Тот самый скандальный случай. То самое… страшное…

– Боже… – тихо выдохнула Ксин, дрожащей рукой листая страницу за страницей. – Боже мой, – лепетала она, судорожно выдыхая. Она и не заметила, как фигура, облаченная в черную толстовку с шутовскими хвостами на капюшоне, появилась за ее спиной. Не заметила и того, как некто встал прямо за ней. Как некто наклонился к ней и, улыбаясь, прошептал ей на ухо:

– Ты нашла Шута, но и Шут нашел тебя…

Этим вечером Ксин больше никто не видел.

====== Глава 12. Ди и страховка ======

Я говорю Вам, остановитесь!

Прошу, не надо!

Прошу, не злитесь…

Я умоляю, сделайте милость,

Не убеждайтесь,

Не верьте правде!

Я заклинаю, не уходите

Боги этого мира,

Нас, прошу, не бросайте.

Я паду на колени, только нас Вы простите

За забвение Ваше,

За обычную глупость.

Я шепчу: «Оставайтесь! Вы нужны нам! Вы наши…»

Но в ответ лишь молчанье,

В ответ лишь безмолвие Ваше.

– Ой, девушка, а можно с вами познакомиться? – склизкая похоть.

– При условии, что твоя задница мечтает познакомиться с моим шокером! – крайняя степень раздражения. – Если «Да» – дерзай, – полная уверенность в своих силах.

– Да я же просто… – наигранное недоумение.

– «Просто» с девушкой в три часа ночи не знакомятся, – сарказм.

– «Просто» девушки в три часа ночи по улицам не шляются! – справедливое замечание.

– А я и не шляюсь, я на работу иду! – легкое возмущение.

– И что же это за работа такая? В три-то часа ночи?! – насмешка.

– Я патологоанатом, ублюдок! – откровение. – А еще одно слово и станешь моим клиентом! – обещание. – Все понял?!

Приставучий нетрезвый мужчина действительно понял Все, а может даже больше, как-то сразу растерялся, хотел сказать еще что-то, но, кажется, смирился с тем, что все это – дохлый номер и, наконец, соизволил отстать от темноволосой девушки. Гера вздохнула с облегчением. Больше всего на свете она ненавидела пьяных мужиков. Запах алкоголя, сальный взгляд, глумливая ухмылка… Отвратительно. Не менее сильно девушка не любила, когда ее вызывали на работу как раз в эти самые два-три-четыре часа ночи. Что за срочность, в конце-то концов? Ее-то клиенты точно никуда не спешили, если учитывать, что все они были мертвы.

Подумав об этом забавном, по мнению девушки, факте, Гера не сумела сдержать улыбки, тут же вспоминая тот день, когда она заявила родителям, чем собирается заниматься в будущем. Мама, помнится, побледнела как мел. Отец и вовсе, схватившись за сердце, бухнулся в обморок. Они-то мечтали, что их девочка станет экономистом или менеджером, встретит хорошего парня или девушку, построит семью и родит им славных внучат. Но родительский план пополз по швам изначально. Их милая дочурка с какой-то стати вбила в свою глупую головку, что препарировать мертвецов куда интереснее, чем сидеть в офисе, перебирать тонны бумажек и подавать кофе противному боссу. Нет, ну вы представляете подобный нонсенс?!

– Доча, но они же… Те, с кем ты будешь работать… Мертвые! – выдохнула тогда мама, всплеснув руками.

– В этом и кроется вся прелесть данной работы, – показала в ответ родителям большой палец нескладная девчонка, уже в свои неполные шестнадцать четко осознавая, что кого и стоит бояться, так это живых. А мертвые, что? Ну лежат… Разлагаются себе. Никому, между прочим, не мешают, никого не трогают, не унижают, не злят. Мертвые – самые потрясающие, понимающие люди! Великолепные слушатели и ревностные молчуны, которым можно открыть любую правду, покаяться в любых грехах… Ну, а еще в них можно покопаться как в своеобразной шкатулке с сокровищами, что также Гере очень и очень импонировало.

Как бы родители ни бились над дочерью, стараясь ее переубедить, девочка все равно стала тем, кем стать хотела. И жалела она о своем выборе только в те нечастые моменты жизни, когда на работу ее вызывали глубокой ночью. И ладно еще девушка снимала квартиру неподалеку от морга, тем самым сводя к минимуму приключения на свою задницу, легче от этого Гере все равно не становилось.

Буквально ввалившись в холл больницы, при которой и находился судебно-медицинский морг, где работала Гера, девушка только теперь вздохнула с облегчением и перестала так яростно сжимать в руке злосчастный шокер. Кроме пьяного недо-ловеласа, больше никто ей на улице не повстречался.

– Гера, почему так долго?! Я уже извелся от нетерпения! – навстречу девушке выбежал импозантный мужчина лет сорока в белом халате, растрепанный, раскрасневшийся и со слегка бешеным взглядом. Выглядел он куда младше своих лет. Красивые черты лица, высокий рост, спортивная фигура, грациозные движения. Молоденькие медсестрички часами любовались «Трупным принцем», как обзывали его завистники, гадая, есть ли у него кто или не встречается ли он со своей верной помощницей Герой – страхолюдиной, грубиянкой и просто тупой сучкой, не достойной такого красавца. А мужчина тем временем жил лишь работой и женского внимания то ли не замечал, то ли игнорировал.

– Ну, уж простите, не смогла дождаться общественного транспорта, – ехидно ответила Гера – возможно, единственная девушка в больнице, на которую чары Нила Хоуни не действовали. Слишком хорошо она знала своего босса, чтобы понимать: принцев не существует. Ведь у них не встает при вскрытии трупов? Если встает, то Да, однозначно Нил – мужчина мечты.

– Я всегда говорил тебе, Гера, что ты слишком нетерпелива! – не поняв сарказма, на полном серьезе начал вразумлять свою помощницу мужчина. Тот факт, что в настолько позднее время об общественном транспорте и речи быть не могло, Нила не интересовал.

– Да-да, – только и пробурчала себе под нос девушка, заходя вслед за своим боссом в раздевалку. – Интересно, что бы вы сделали, если бы я вообще не пришла? – бубнила она себе под нос, меняя потертую кожаную куртку на белый халат, тяжелые берцы на белые удобные тапочки, перчатки без пальцев на резиновые, а рот и нос пряча за плексомаской.

– Я бы очень и очень разочаровался в тебе, деточка, – нахмурился Нил.

– А если бы я не пришла по веской причине?

– Например?

– Например, у меня бы случился потоп в квартире! – предположила девушка, заходя в зал для исследования трупов – большое просторное помещение, в котором постоянно царила мертвая, искусственная тишина, легкая прохлада и острый запах химии.

– Я бы очень и очень разочаровался в тебе, деточка.

– А если бы я сломала ногу?

– Я бы очень и очень разочаровался в тебе, деточка.

– А если бы на меня напал маньяк?

– Я бы очень и очень…

– А если бы я рожала?!

– От кого? – в момент оживился Нил.

– От вас! – выпалила Гера, при одной только мысли об этом в ужасе покрываясь мурашками.

– И кто у нас?

– А?

– Мальчик? Девочка?

– М… мальчик…

– Я бы очень и очень разочаровался в тебе, деточка.

– А если бы я ответила «девочка» что-нибудь бы изменилось?

– Кардинально! – воскликнул Нил, – Всегда хотел милую дочурку, с которой можно было бы гулять по кладбищу, приводить ее на работу, показывая, как папа работает, а по дороге домой, все вокруг восхищались бы тем, какой она у меня ангелочек!

– Рада за вас, – фыркнула Гера, в очередной раз приходя к выводу, что спорить с Хоуни не то чтобы бесполезно... Бес-По-Лез-Но!!!

– Так что за срочность? – зевнула девушка, при виде раскуроченного трупа, лежавшего на большом железном столе. – Мой рабочий день на ночь не распространяется, между прочим, – тише пробормотала она, но Нил ее уже не слушал, кружась вокруг трупа Мэлани Китс.

– Это поразительно! Герочка, дорогая, ты даже не представляешь, на пороге какого открытия я балансирую! – выдохнул он, вглядываясь в раскрытую грудную клетку трупа.

– Да-да, это потрясающе, изумительно и великолепно, – монотонно пробормотала Гера, совсем не впечатленная подобным заявлением. Дело в том, что Нил Хоуни, что ни день, то стоял на пороге открытия чего-то великого, все стоял и стоял, стоял и стоял, стоял и стоял… А Гере уже не терпелось увидеть, когда же он один из них переступит. Но Нил, увы, не торопился.

– Не слышу интереса в голосе твоем, Гера!

– Я его тщательно скрываю, – фыркнула девушка, подходя к трупу ближе и стараясь увидеть, что же так взбудоражило воображение Хоуни на этот раз.

– Видишь? – тут же начал подзуживать босс.

– Вижу, – кивнула Гера, – а еще слышу, чувствую запахи и вкусы, а иногда даже осязаю, – на автомате проворчала девушка.

– Посмотри на ее печень, – посоветовал мужчина, не обратив никакого внимания на иронию своей помощницы. Гера никогда не отличалась особой тактичностью, и это Нилу даже нравилось. Некая ершистая, боевая девчонка, которая даже при своей худобе совсем не казалась слабой и беззащитной. Возможно, в этом был виноват ее внешний вид – неотъемлемые джинсы, спортивные футболки и кепки, из-за которых и без того не слишком женственная фигура более привлекательной не становилась. А может быть об опасности говорил многочисленный пирсинг – в левой брови девушки красовалось пять колечек, в правой – четыре шипастых гвоздика. Как ни странно, но при этом уши ее знакомства с иголкой не претерпели. Зачем, если обычно их скрывали большие наушники, которые Гера не снимала даже на работе. Иногда оттуда лился тяжелый рок, чаще что-то заунывное, но обычно они служили лишь украшением – потому что зачастую музыка все же мешала Гере работать, особенно если работала она в паре со своим боссом.

– Смотрю на печень… Вижу печень, вот это да! Да это же… печень! – бубнила себе под нос Гера, с каждой минутой раздражаясь все больше. Это что же, ее подняли посреди ночи и заставили прийти на работу, чтобы пялиться на внутренние органы какой-то бабы? Всю жизнь мечтала!

– Да, печень, – хихикнул Нил. – Вот только не ее.

Хватило одной лишь фразы, как Гера тут же посерьезнела. Она даже стащила наушники с ушей, что говорило об ее вмиг появившейся заинтересованности.

– Не ее? – переспросила девушка, всматриваясь внимательнее. – Вы уверены?

– Вот, – доктор без стеснения запустил руку в тело мертвой женщины, прикоснулся к потемневшему органу и чуть приподнял его, – здесь шов.

– Давняя трансплантация?

– Можно и так сказать.

– Что же в этом странного?

– В том, что подобных операций Мэлани Китс не переживала. По крайней мере, в ее медицинской карточке нет ни намека на подобное. И с ее печенью всегда и все было в порядке.

– Но этого… Как это… Не понимаю, – призналась Гера, всматриваясь в тонюсенький и еле-еле заметный шов с не меньшим азартом, чем сам Нил пару минут назад.

– В том-то и дело! – воскликнул босс, убирая руку и начиная метаться по залу. – В том-то и дело, Герочка. Поэтому я тебя и вызвал. Я тоже не понимаю!

– Может, она сделала операцию у какого-то подпольного врача и поэтому в ее карточке… – немного придя в себя, девушка постаралась размышлять здраво.

– Ох, если бы все было так просто, – ухмыльнулся Нил, словно ожидавший подобного заявления, – вот только в данном случае присутствует несколько нюансов.

– Каких же? – Гера старалась выглядеть невозмутимо, но скрыть все возрастающий интерес было крайне сложно.

– Во-первых, эта женщина – Аристократка. Надеюсь, ты знаешь, о чем это говорит? – улыбнулся врач.

– Чистокровный человек, – кивнула Гера.

– А что мы знаем о чистокровках?

– То, что их органы подходят для трансплантации обычному человеку, но модифицированные органы чистокровке не подойдут и откажут, – выпалила девушка ответ, словно зазубренный урок.

– Именно, так вот этот орган – не ее, мало того, не чистокровного человека.

– Так как же она жила с…

– А она жила? – прервал девушку Хоуни. – Кто тебе сказал, что она жила с ним?

– Но как же! Посмотрите сами! Шов зажил, ему должно быть не менее…

– А если я скажу, что этот орган стал частью ее тела уже после смерти девушки? – медленно продолжил мужчина.

– Невозможно, – уверенно заявила Гера. – Такого быть не может!

– Не может, но есть, – наигранно вздохнул Нил. – Ей заменили печень, когда она уже была мертва.

– Тогда как вы объясните то, что шов выглядит так, будто зажил еще несколько месяцев назад?

– Магия… – с каменным лицом выдохнул Нил.

– Очень смешно, – фыркнула девушка, скрещивая руки на груди, – нет ничего умилительнее, чем выслушивать теорию существования магии из уст патологоанатома, атеиста и скептика.

– Патологоанатомы тоже люди, и тоже могут верить в чудеса, – спокойно ответил Нил.

– Но не в то, что мертвому человеку пересадили орган, который тут же прирос к нему, как тут и был!

– Я не верю словам, зато верю своим глазам, – стоял на своем мужчина.

– Может, это и не шрам вовсе, а, скажем, патология? Возможно, она родилась такой!

– Ты что, каждый день встречаешь аристократов, которые рождаются с совсем не аристократичной печенью, да еще и, кажется, на десять лет старше своей новой хозяйки?

– Десять лет?

– Около того…

– Не понимаю, – выдохнула Гера, усаживаясь на табуретку на колесиках и глядя в пол. – Как такое возможно? И зачем?

– На второй вопрос ответить как раз очень просто. Кто-то заменил печень, дабы мы не заметили пропажи. Никто же не подозревал, что в нашем морге работает такой гениальный патологоанатом, как я! – усмехнулся Нил. – А вот ответ на первый вопрос нам узнать только предстоит!

– Ха-ха, прошу вас, только не снова. Детектив из вас никудышный.

– Да, я знаю, но на этот раз у нас есть те, кто будет делать всю грязную работу!

– Мне уже страшно… – простонала Гера, чувствуя, что и ей отделаться от этого уже не удастся даже не из-за того, что Нил был ее боссом, а из-за того, что теперь пока она не поймет, что к чему, девушку будет мучать кошмарное нечеловеческое любопытство.

– Ты же знаешь, почему это тело привезли именно нам? – Гера кивнула:

– Потому что дело передали ГОР, а мы единственные, кто еще кое-как может сотрудничать с этим, простите за мой королевский, ебанутым отделом. Только с нами они еще не успели подраться, не объявили войну, не оскорбили и не послали Вас в обитель уролога.

– А почему?

– Ну… потому, что мы – «трупоеды», и гордимся этим? – хихикнула Гера.

– Именно. Ну и еще потому что мы с Маслоу давние знакомые, и мне он доверяет.

– Тоже верно.

– А еще, я гений.

– Да-да, забыла об этом важном моменте. Как я могла, – вновь забубнила девушка.

– Я уже запросил тела всех предыдущих жертв Шута. Их до сих пор хранят в «холодильнике». Хочу проверить одну свою пусть безумную, но все же имеющую основание теорию.

– Хотите сказать, что ни одну из жертв до сих пор не похоронили?? – ахнула Гера. – Неужели они боятся повторения преступления а-ля «Джекил-стрит»?

– Очевидно, раз пошли на подобный риск. Хотя сейчас им «Джекил-стрит» мерещится в каждом втором деле. Складируют трупы и даже бровью не ведут! – вздохнул Нил, беря в руки потрепанную тетрадь и делая там пару пометок.

«Джекил-стритом» окрестили дело восьмилетней давности, когда в городе появился очередной маньяк-убийца, которых в этом мире и без того было предостаточно. Имя маньяка осталось для прессы, а значит и для большинства обывателей, неизвестным, поэтому маньяку была присвоена кличка «Джекил». А так как промышлял он на одной единственной улице, дело назвали «Джекил-стрит». Человеком, равно как и маньяком, он был своеобразным. В открытую мужчина ни на кого не нападал, в кусты никого не затаскивал, не закрывал в темном чулане, не насиловал, не издевался. Он предпочитал травить людей. Причем делать это с чувством, толком, расстановкой, не спеша и тщательно наблюдая за тем, как меняется состояние его жертвы. В первый месяц на выбранной маньяком улице, после долгой необъяснимой болезни от остановки сердца умерло трое: домохозяйка, ее муж и их маленький пудель. На второй месяц погибло еще восемь человек. И с каждым месяцем число жертв росло в геометрической прогрессии. Люди искали источники возможного отравления: проверяли канализации, шарили по домам, очищали воздух и брали анализ воды и почвы. Ничего. Люди сдавали анализы, но их кровь была чиста, а сердце работало, как мотор. И эти же люди умирали меньше, чем через месяц от того, что этот мотор глох. Тихо и необъяснимо. К чему это приводило? Верно, к массовым переездам. Но к ужасу уже переехавших, жертвами странной «болезни» быть они не прекращали, умирая один за другим. Объявляли карантины, пытались лечить – бесполезно. Почти через год после первой смерти последний житель названной проклятой улицы, семилетняя девочка Нэли испустила дух. Город, дрожащий от ужаса и недовольства, и в то же время скорбящий по погибшему ребенку, и по всем тем, кто умер до нее, устроил девочке своеобразную панихиду, очень похожую на митинг. И тогда, в толпе людей, когда девочку несли в маленьком гробу к городскому крематорию, один из зевак заметил, что кончики пальцев у девочки измазаны в чем-то светло-голубом. Гроб опустили и девочке попытались вытереть руки, когда заметили, что эта синяя слизь у нее не только на руках, но и за ушами, пропитала собой одежду в сгибах локтей и подмышками. Как оказалось, таким образом яд выходил из тела умершего. Причем наступало это лишь через несколько суток после смерти человека. Посредством этого открытия был выведен яд, а после – и то, кто и как его использовал. Убийцей оказался почтальон, щуплый, несуразный, странноватый, но на первый взгляд более чем безобидный парнишка. Он каждое утро пропитывал краешки газет, что разносил по квартирам, небольшой порцией яда. Те, кто чаще всего прикасался к газетам, получали самую большую дозу и умирали в первые месяцы. Сначала старики, затем молодые люди. Последними уходили дети, потому что пусть с газетами почти и не соприкасались, но и с ядом, который все равно в небольших порциях попадал и на них, справиться не могли, умирая медленно и мучительно. В тот момент появилось осознание того, что если бы подобную слизь заметили раньше, если бы трупы не торопились схоронить, многие бы остались живы. Тогда и создали первый «холодильник». Восемь лет назад это было новинкой, сейчас – необходимостью. В «холодильники» помещались мертвые тела всех тех людей, смерть которых была связана с серийным убийцей или была необъяснимой. Да, это было совсем не гуманно. Многие родственники усопших годами через суд старались вызволить тела своих уже давно мертвых близких из этого самого «холодильника», но выигрывали дело лишь единицы. Да и вирусов, ядов и сумасшедших, что подобные гадости использовали, становилось все больше, и «холодильник» не раз отстаивал свое право на существование. Вот только родственникам тех, кто все еще хранился в виде улики в огромной морозильной камере, легче от этого не становилось.

– Главное, чтобы мне дали доступ к этим телам, – продолжал размышлять Нил.

– Раз работаем с ГОР, у нас должен быть полный доступ, думаю, нет причин для нервов, – пожала девушка плечами.

– Эх, Гера-Гера, какая же ты еще наивная, – улыбнулся Хоуни, не мысля так же позитивно, как молодая помощница. – Полицейский полицейскому далеко не друг, знаешь ли…

К ночи похолодало, но это не остановило Найта от прогулки на балкон. Удобно разместившись в шезлонге, парень закинул в рот очередную никотиновую жвачку и уставился на усыпанное звездами небо. Если с первых этажей великолепия россыпи звезд увидеть было невозможно из-за городских огней, то с балкона Найта открывался отличный вид, как на город, так и на безграничные небеса. Стрелки часов давно перевалили за три ночи. Горе-охранники Макка подошли к своей работе с душой и охраняли Найта с достойным уважения и восхищения усердием: один – кажется, его имя Стэн или, быть может, Стэм – обнявшись с подушкой, спал на диване, то и дело бормоча себе под нос разнообразные пошлости; второй – Эгон, играл в компьютерные игрушки с таким восторгом, словно впервые в жизни держал в руках джойстик. Найт был искренне рад тому, что его охрана оказалось не слишком докучливой и не ходила за ним по пятам, но наплевательское отношение двух парней к делу чуть-чуть и угнетало. Хотя, что за глупости, где-где, а на балконе в сотнях метрах над землей Найту вряд ли что-то угрожало, так почему бы его охране не расслабиться?

«Какой чудесный День. Какой чудесный Дэй. Прижал бы и оттрахал, да пьет скотина-гей!» – мысленно сочинил стишок Найт и поморщился от недовольства. Куда ни плюнь, везде всплывал чертов Дэймон. Это было уже даже не смешно.

– Надо выпить, – пришел к выводу парень, поднялся с шезлонга и направился на кухню. В баре у Найта хранилось много разнообразного спиртного: виски, вино, бурбон, текила, коньяк, ликер, мартини, абсент. Вот только бренди не наблюдалось, а ведь именно этот напиток Найту сейчас хотелось, как ничто другое. С недовольством, после долгих размышлений парень взял с одной из полок бутылку абсента, выкрутил пробку, понюхал ядовитую жидкость. По идее, этот напиток надо было чем-то разбавлять, но Найт сей факт проигнорировал, бодро отхлебнул зелёной жидкости, тут же закашлялся, проклял весь свет, а желание выпить бренди не исчезло. Косо ввинтив пробку обратно в горлышко бутылки, Найт оставил ее на кухне, а сам поплелся в коридор. Если уж ему так требовался бренди, что ж. Стэм так и пускал слюни на дорогой диван Найта, Эгон был поглощён азартом от игры, поэтому оба охранника не заметили, как Макк, натянув на себя куртку, тихо выскользнул из своей квартиры. Да, он понимал, что выходить ему было нельзя, что подобные вылазки опасны, если, конечно, этот самый Шут действительно такой псих и ему действительно нужен брюнет. Но ближайший бар был через дорогу. Неужели Макк не смог бы преодолеть такое маленькое расстояние без приключений? Конечно же, смог бы! Найт был уверен в этом. Выйдя из дома, парень пробежался до бара, ввалился в густо закуренное помещение и, не обращая внимания на кучкующихся выпивох, начал продираться к барной стойке. Удалось ему это далеко не сразу. Сначала он умудрился столкнуться с каким-то бугаем, которому явно хотелось об кого-нибудь размять свои кулаки. Благо, тогда парню пришла на помощь грудастая блондиночка, которая поспешно отвела своего суженого медвежьего вида подальше от вменяемых людей. Затем на шее у Найта повисло смазливое создание без ярко выраженных половых признаков, пьяное в лоскуты и лезущее целоваться. Так и не поняв, какого пола это существо, Найт таки отвязался и от создания, уселся на чудом оказавшееся свободным место перед стойкой и заказал бренди. Сначала Найт хотел лишь купить бутылку и вернуться домой. Но только сейчас понял, что в квартире даже с парочкой идиотов, ему было жутко скучно. А здесь было весело! Музыка, гам, клубы сигаретного дыма и не прекращающаяся болтовня. С разных сторон то и дело слышались повышенные тона спорщиков, быстро переходящих от обыкновенного языка к Королевскому. Наблюдать за всем этим, растворяясь в атмосфере беспечности и нежелании думать по поводу того, что будет завтра, потягивая бренди и невольно ухмыляясь, было более чем весело. От одурманивающего эффекта Найт очнулся из-за очередного спора, колоритно выделившегося из других. Вопль, внезапно донесшийся где-то слева от парня, заставил вздрогнуть не только его, но и добрую половину бара. Яростный болезненный рев принадлежал низкому, но грузному мужчине. А тем, на кого этот гнев был направлен, оказался…

«Ого, недалеко он ушел» – приятно удивился Найт, увидев Бренди.

«Все хорошо, но плохо, все не так, но правильно, ты в поисках Бога, но кричишь лишь сдавленно. Ветер глушит звуки, дождь скрывает истину. Мы с тобой два друга, мы с тобой любовники...» – крутился в раздираемой болью голове рыжего настойчивый старый мотив.

Песня может показаться без особого смысла для того, кто не сталкивался и потому не поймет, и целая жизнь для Дэя.

Очень бы хотелось после подобной ночки у Макка пойти в свой любимый бар к Гэбу, чтобы поныть ему по поводу своей старости, нерадивости, рыжести и неустойчивой погоды в городе, потягивая его отменный бренди и выслушивая в ответ причитания и добрую ругань. Но сегодня за Дэя все решало наглое похмелье. Лишь выйдя из дома Найта и наткнувшись взглядом на близлежащий бар, тело само ринулось скорее опохмеляться и ему было все равно, что в этом месте не было ни Гэба, ни тем более того самого потрясающего бренди. А ну нафиг, дайте выпить хоть что-нибудь!

Когда Дэй зашел в темное не слишком приветливое помещение, за стойкой сидела всего пара прожжённых постояльцев. За столами так и вообще никого не было. Парень прошел к самому углу барной стойки, неуклюже уселся на высокий стул и заказал стакан бренди.

«Куда хуже того, что подает Гэб… Ну да похуй!» – про себя усмехнулся Дэй, залпом выпив первый стакан и тут же заказывая второй. А затем еще один. И еще…

Парень не заметил, как время вокруг него превратилось в вязкую патоку, воздух сгущался, из-за чего вдыхать его становилось все тяжелее и тяжелее. Тело налилось свинцом, а веки настойчиво скрывали за собой весь окружающий мир. Бренди так и не понял, заснул он или лишь задремал, а может и вовсе моргнул. И было ли все то, что было или нет? И что это за место, и где Гэб, и что за пойло ему подсовывают вместо знатного бренди? Кошмарное количество вопросов, а главное каждый, абсолютно каждый из них казался парню крайне важным. Вплоть до того, что если бы он нашел ответ хотя бы на один из них, все бы однозначно кардинально поменялось! Мир бы изменился! Дэй бы изменился! И вселенная бы перевернулась вверх дном. Но вопросы проскальзывали сквозь одуревшего от выпивки полицейского, не задерживаясь в его голове, но тем не менее не давая ему прийти в себя и сосредоточиться на чем-то одном.

– Дэй, пить так, как пьешь ты, не сможет ни один человек на этой планете, ты знал об этом? – легкая усмешка искривила красивые губы.

– Только не начинай снова… – проворчал Дэй, уставившись в ряд бутылок, что красовались напротив парня.

– Да нет же, я не осуждаю. Скорее восхищаюсь. И как столько выпивки вмещает твое худое тело?

– И о теле не надо… – с еще большим недовольством проворчал парень.

– Ха-ха, черт, Бренди, да тебе не угодить! – воскликнул собеседник.

– Неправда… Ты же знаешь, что ты всегда… – пробормотал парень, поворачиваясь к говорившему с ним, и только теперь понимая, что рядом никого нет. – Опять начинается, – тихо выдохнул рыжий, поднимая стакан с выпивкой и прислоняя его холодную гладь ко лбу. – Соберись, Дэй, ты снова допился до глюков. Доро больше нет. Доро больше никогда не будет. Ты же сам знаешь…