Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 71 страниц)

– Выяснить отношения мы успеем в любое другое время, – заявил Анжело с таким видом, будто не он каждый раз становился инициатором скандала. – А прямо сейчас нам следует как можно скорее понять, где мы находимся и как отсюда попасть непосредственно к двигателю, – вот одна из тех черт, которая Бэйну в Кьярэ очень нравилась. Несмотря на темперамент и непростой характер, страшную обидчивость и непролазную инфантильность, Анжело становился поразительно взрослым и продуманным человеком в момент, когда дело касалось чего-то важного.

Бэйн согласно кивнул, тут же оглядывая помещение, чтобы сориентироваться в местности и найти то, что могло бы стать им неплохим ориентиром. «Рукой помощи» оказался план эвакуации, что висел на одной из дальних стен. Бэйн доковылял до большого экрана и постучал пальцем по крестику, который обозначал их примерное местоположение.

«Мы на складе», – протянул он в задумчивости, невольно окидывая батареи огромных ящиков, некоторые из которых покоились у самого потолка. И Мартин мог лишь догадываться, как они попадали на такую высоту и как затем их оттуда сгружали.

– Проницательно, – продолжал ворчать Анжело. – Если бы не ты, я бы решил, что мы в туалете. Или в бальном зале.

«Не паясничай…»

– А ты не жестикулируй очевидное. Лучше скажи, куда нам идти дальше!

«Скорее всего, двигатель находится вот в этом помещении», – предположил Бэйн, указывая на круглый зал колоссальных размеров, расположившийся в самом центре купольного здания. Судя по всему, любая комната строения так или иначе вела непосредственно к этому помещению.

– Похоже на то, – согласился журналист. – Значит, самый короткий путь до него через вот этот коридор? – парень провел пальцем по длинному прямоугольнику, что обозначал тоннель, тянувшийся от склада к необходимому помещению.

«Именно так. Только это не коридор, – нахмурился Бэйн, вчитываясь в обозначения. – Судя по всему, это конвейерная лента. На нее загружают детали со склада и переносят непосредственно к двигателю».

– Один хрен. Уж мы-то туда точно пролезем! – бодро заявил Анжело.

«Но это может быть не так просто… Я бы даже сказал, опасно, – покачал головой Бэйн, с сомнением потирая подбородок. – Кто знает, возможно каждая деталь подвергается предварительной обработке, прежде чем попадает к двигателю. Такое практикуют на большинстве заводов! Не спрашивай, откуда я знаю, но… Мало ли какие хими…» – оператор прервал мыслительный процесс, осознав, что Анжело рядом с ним уже нет. Журналист уверенно шагал в сторону конвейера, почему-то напоминая детсадовца, настроившегося отвоевать песочницу у первоклашек.

– Это может быть опас…! – попробовал предупредить оператор, но блондин, не намеренный слушать Бэйна, уже забрался на ленту и скрылся за резиновыми шторами.

«Какого черта?! – взвыл Бэйн, подбегая к конвейеру. – Какого, мать его, черта?! – рычал он, забираясь на ленту. – Нет! Не черта! КАКОГО ХРЕНА?! – бушевал Бэйн, стараясь нагнать Анжело. – Когда-нибудь этот идиот точно у меня огребет!»

Кот, с подозрением обнюхав конвейер, пару раз обошел его со всех сторон, неуверенно запрыгнул на ленту и с опаской последовал за хозяевами.

– Что думаешь делать? – удостоверился Дэй, с интересом оглядывая достаточно сомнительное место, которое Найт выбрал для встречи с Шутом. Им оказалась обычная подворотня, утопающая в вечернем полумраке, одна сторона которой слабо фосфоресцировала из-за отходов, коими до отказа забили мусорные баки, а другая – блестела от свежих мочевых подтеков, оставленных явно каким-то нерадивым пьяницей.

– А ты как думаешь? – не смог сдержаться от сарказма Найт. – Буду бегать с бубном вокруг помойки и призывать Шута, словно дождь. Как тебе идейка? Заебись? Можно еще изваляться в чужой моче, но боюсь, в таком случае эффект может оказаться слишком сильным и вместо одного, блять, маньяка, я призову, сука, сразу троих.

– Подожди, я только камеру на телефоне включу, – встрепенулся рыжий. – Не переживу, если стану единственным, кому представится возможность увидеть это! – засуетился он, действительно вытаскивая из кармана потертых джинсов телефон.

– Снимай-снимай, я попозирую, – пообещал Найт без тени улыбки. На самом деле он и сам не понимал, что же собирается делать. Не прибежит же Шут по первому его зову? Или прибежит?

– Эй, – выдавил Макк, чувствуя себя по-идиотски. – Эй, псих, ты меня слышишь?

– Слы-ы-ышу тебя-я-я, мо-о-ой коро-о-оль!

– Дэй, заткнись! – раздражённо бросил Найт детективу, что свернул поднятую с земли грязную газету в трубочку и теперь заунывным голосом пытался через нее говорить.

– Я стараюсь создать соответствующую атмосферу, – попытался оправдаться рыжий.

– Засунь себе эту атмосферу в задницу, – предложил Найт.

– В чью? Свою или твою? Хотя твоя наверное в этот момент будет занята моим…

– Просто замолчи! – вспылил Найт больше прежнего. – Ты что, не понимаешь, что сейчас ни хрена не до шуток?!

– Понимаю. Но нервничаю. А когда нервничаю, из меня тупые шуточки льются, как из рога изобилия. Прости, – пробормотал детектив, выкидывая свернутую газету и всем своим видом демонстрируя, что больше шутить не собирается. – Продолжай, – выговорил он, еле сдерживая улыбку.

– Спасибо, блять, за разрешение, – огрызнулся Найт и демонстративно отвернулся от Дэя. – Кхем, – прокашлялся он.

– Смотри заклинание не перепутай, – не смог сдержаться от очередного комментария Бренди.

– Заткнулся!

– Молчу-молчу!.. А палочку волшебную ты воском натер? Вдруг не сработает.

– Палочку, говоришь?! Я свои палочки смазываю только вазелином, чтобы потом вдолбить их в чей-нибудь кишечник. Как, нравится перспектива? Попробовать хочешь?!

– Я заткнулся, – пообещал Дэй уже в десятый раз, жестом показывая, будто закрывает рот на молнию, ставит на нее замок и выкидывает ключ. Найт, пробормотав нечто не слишком приятное, адресованное рыжему, все же продолжил:

– Шут, блять! Появись, блять! Немедленно, блять! Король повелевает!

– «Блять…» Последнее блять забыл, – заметил Дэй, но вновь замолчал, столкнувшись с испепеляющим взглядом брюнета.

– Ничего, Шут и без последнего «блять» сориентировался, – послышался знакомый едкий смешок. Шут, усевшись на неплотно прикрытую крышку одного из мусорных баков, беззаботно мотал ногами, будто расположился он не на верхушке мусора, а на каруселях.

– Только подумайте, он действительно пришел, – не смог скрыть удивления Дэй.

– И о ТехноБоги, Шут счастлив! Он и подумать не мог, что Король Сам захочет увидеть его. Сердечко Шута трепещет в ожидании, да. Повелевайте, Мой Король, – выдохнув это, фигура раболепно приклонила голову. Со стороны это выглядело актом полного подчинения. И лишь безумная улыбка, продолжавшая играть на губах маньяка, развеивала всякие сомнения о наигранности очередного представления.

– Где мой брат? Говори, – не стал ходить вокруг да около Найт.

– Ах Брат, – протянул Шут, тут же поднимая голову и улыбаясь королю шире прежнего. – Брат ли, – проговорил он тихо, заставляя Найта мгновенно напрячься. – Только ли он…

– Не играй со мной, – прошипел брюнет, сглатывая подкативший к горлу ком. – Где он? Говори немедленно!

– А вы еще не знаете? – Шут продолжал косить под дурачка.

– Если бы знали, тебя бы не позвали.

– Ох, Мой король, Вы слишком жестоки! – плаксиво заявил Шут, спрыгивая с бака и вприпрыжку приближаясь к Найту. Дэй мгновенно насторожился, следя за каждым движением маньяка и готовый наброситься на него, сделай тот хоть одно неверное движение.

– Ну-ну, – ощутив источаемую Бренди опасность, повернулся психопат к нему. – Шут ничего не сделает своему господину, ведь он – смысл существования Шута, да!

– Также, как и все предыдущие твои жертвы? – напомнил Дэй.

– Ах, это, – Шут отмахнулся так, будто ему напомнили о пыли, которую он вытер еще неделю назад. – Они были не настоящими господами. Они лишь Могли бы ими быть, но не были. Не прошли тест.

– Тест на господина? Как интересно. Хотелось бы знать, в чем он состоит, – Дэй сам не заметил, как оказался в опасной близости от Шута. – И чем же Найт отличается от остальных?

– Уж тебе ли спрашивать об этом Шута, глупый влюбленный в короля раб, – протянул маньяк, делая вид, будто бы не замечает, как Дэй приближается к нему. – Но Шута не обмануть, нет. Шут все еще чувствует запах его тела на тебе, да. И каково же это? Насколько он…

– Маленькая ж ты тварь! – вспылил Бренди, попытавшись схватить маньяка за толстовку. Но фигура ловко увернулась от детектива и спряталась за Найтом.

– Так Шута позвали для этого, мой король? Драться с вашим пажом, да?

– Никакой я не паж!

– Но и до королевы явно не дотягиваешь!

– Хватит! – рявкнул Найт, прерывая пустую перепалку. – Я повторяю вопрос в последний раз: где мой брат?! Знаешь или нет?

– Шут знает, да.

– Так говори!

– А как же плата? Что за это будет Шуту? – нагло поинтересовалась фигура.

– Ничего, – сказал, как отрезал Макк.

– Так не интересно, – протянул маньяк, теперь притворяясь капризным ребенком, что в сочетании с его действиями и словами выглядело жутко, если не омерзительно.

– Я твой повелитель, а потому… – завел было старую шарманку Найт, все еще надеясь сыграть на этом, но Шут лишь выразительно покачал головой:

– Хороший король ценит своих подданных, – прошептал он. – Ведь безвозмездно ни за кем не следуют, – сообщил Шут, а затем слегка провел кончиком языка по раковине уха Найта. – Одни предлагают надежду, другие – веру, третьи – ограничиваются богатствами. Но подкупают своих придворных все. Не думаете же, мой господин, что вы исключение из дворцовых правил? – маньяк обнял левую руку Найта и уперся лбом в его плечо.

– Хорошо, – не стал спорить Макк. Сейчас на этого у него не было ни сил, ни времени. – Чего ты хочешь?

– А что король может предложить?

– Ничего. У меня абсолютно ничего нет. Кроме денег, которые, как я полагаю, тебе интересны в этом мире меньше всего.

– Правильно полагаете, мой король, – кивнул Шут, не прекращая улыбаться. – Но кто бы мог подумать, что вы так быстро осознаете свою бедность. Не многие готовы признать, что у них ничего нет.

– Вот видишь. И что же в таком случае я могу тебе предложить? – нахмурился Найт.

– С другой стороны, люди часто не осознают того, чем обладают, да, – Шуту явно нравилось нарастающее напряжение. – Король говорит, что у него ничего нет. Но кому же в таком случае принадлежит он, – ткнул маньяк пальцем в застывшего на месте Дэя. – Быть может, Шуту попросить короля отдать раба? – это психопат проговорил очень тихо, чтобы слова его услышал только Найт. – Быть может, Шут захочет сделать с ним то же, что до того делал с лжегосподами? Это стало бы ему наказанием за то, что он посмел касаться вас, мой король.

– Даже не думай. Если ты хоть пальцем к нему прикоснешься…

– И что же тогда вы сделаете? – Шут говорил с такой уверенностью, что любой другой на месте Найта невольно поверил бы во всесилие психопата не меньше его самого. Благо, Макк был не из впечатлительных. Идея же Шута расплатиться Дэем ему пришлась настолько не по вкусу, что в парне проснулись давно забытые рефлексы. Найт так резко схватил Шута за шею, что тот встрепенулся.

– Ты к нему не прикоснешься, – повторил Найт, сдавливая пальцы на шее маньяка до такой степени, что тот, судорожно цепляясь за его руку, захрипел. Но улыбаться не перестал.

– Настолько не хотите… Делиться любимой игрушкой? – выдавил он из себя. – Что ж… Шут понял. В конце концов… Слова господина – закон. Тем более, что Шут не хочет пажа. Он желает иного.

– Чего же?

– Метку. Шут хочет метку.

– Какую еще к хренам метку? – раздраженно выдохнул Дэй, и так находясь на грани приступа неконтролируемого бешенства.

– Королевскую, конечно же, – протянул Шут, выразительно потирая шею, которую, наконец, перестали сдавливать. – Прямо вот здесь, – Шут оттянул глубокий капюшон и указал пальцем на выпирающую ключицу. – Ну что, мой король, заклеймите Шута? Сделаете его своим раз и навсегда? – промурлыкал он томно.

– Легко, – не моргнул и глазом Найт.

– Не смей! Никаких меток! Я против! – заявил Бренди, мгновенно оказываясь между Макком и маньяком.

– С каких это пор слова пажа чего-то стоят? – продолжал Шут провоцировать и без того спровоцированного рыжего.

– Ах ты гнида… – Дэй уже было шагнул к Шуту с единственной целью – завершить то, что не решился сделать Найт, а именно: придушить чёртового маньяка раз и навсегда. Но брюнет жестом остановил Брэнди и заставил его уйти со своего пути.

– Нам нужна информация, а плата не высока, – холодно выговорил он.

– Но это же… – слабо запротестовал детектив, в глубине души понимая, что с Макком спорить бесполезно. Да и доводы его были достаточно вескими.

– Обыкновенный засос. Не более, – вздохнул Найт с видом, будто расплачивался таким образом постоянно.

Действительно.

Всего лишь засос.

Всего лишь его губы коснуться кожи Шута.

Всего лишь языком он проведет по выпирающей косточке.

По косточке, которая, между прочим, выпирала сильнее, чем у Дэя. И кожа Шута была белее, чем у покрытого веснушками детектива. А вдруг он был лучше и во всем остальном?!

Брэнди аж перекосило, когда Найт нагнулся к ключице Шута и впился в нее губами.

– Ах! – воскликнул маньяк явно для того, чтобы окончательно довести рыжего до белого каления. – Так вот каков поцелуй короля! – почти простонал он, из-под капюшона взирая на детектива и наслаждаясь гаммой эмоций, которая при этом гуляла по его лицу.

– Найт, ты не мог бы поторопиться?! – зашипел Дэй, сотрясаясь от гнева.

– Какой собственник, – хмыкнул психопат. – Ваше Величество, вам бы стоило лучше дрессировать прислугу. Иначе она возомнит вас своей собственностью.

– Так же, как это сделал ты? – заметил Найт, отстраняясь от Шута и оценивающе рассматривая багровое пятно, оставшееся на ключице маньяка.

– О нет, – покачал психопат головой, касаясь свежей отметины. – Шут никогда не считал короля своим. Шут всегда знал, что это не так. Единственное, чего Шут желал – это признания короля!

– Теперь ты доволен?

– Более чем, да!

– В таком случае… – Найт схватил Шута за толстовку и притянул маньяка ближе к себе, – немедленно говори, где мой брат!

– На самом видном месте! – пожал Шут плечами.

– ГДЕ? ГОВОРИ!

– Мой господин, вам не кажется, что в последнее время с погодой творится что-то неладное? – протянул Шут, указывая пальцем в небеса.

– Я не намерен говорить с тобой о погоде!

– А зря, ведь она напрямую связана с ответом, которого вы ждете. Или вы действительно полагаете, что небесные завихрения над городом – само собой разумеющееся явление? – говоря это, Шут казался настолько счастливым, что не стоило и сомневаться – погода являлась как минимум предвестником Апокалипсиса.

Найт и Дэй, не сговариваясь, уставились в небо. Пушистые облака, будто гипнотические полосы, спиралью заворачивались над самым высоким зданием Майбурга, предвещая беду.

– Странно, – пробормотал Дэй, в задумчивости почесывая подбородок. – Могу поклясться, что раньше эта штуковина была в другом месте… То есть, над другим зданием.

– Да, над другим. Над тем, в котором нашли Пэйрис Макк, – подтвердил Шут.

– Так значит… – еле выговорил Дэй

– Выходит, что… – вслед за ним зашептал Найт.

…Но Шута уже и след простыл.

– Мне нужно выпить, – первое, что заявил Маслоу, ворвавшись в лабораторию Нила Хоуни. Мужчина стремительно прошел через все помещение к дальней стене, у которой расположился холодильник для трупов, и со знанием дела схватился за ручку одного из шести холодильных отсеков, что расположились двумя рядами (по три отсека в каждом) один над другим. Серж резко дернул тяжелую металлическую дверь на себя, и та под влиянием богатырской силищи руководителя отдела ГОР, без труда подалась вперед. Выкатившееся наружу содержимое едва ли обрадовало детектива: в отсеке оказался свежезамороженный труп с обезображенным лицом и руками, что, отделённые от тела, покоились рядом с хозяином.

– Это еще что такое?! – зло зыркнул Маслоу на невозмутимого Нила. – Какого черта это здесь?! – детектив с психу схватил одну из оторванных рук, помотал ею в воздухе и раздосадовано бросил обратно на труп.

– Ты спрашиваешь, какого черта в холодильнике для трупов лежит труп? – уточнил Хоуни. Патологоанатом как всегда сохранял поразительное спокойствие. Только люди, непосредственно работавшие со смертью, могли внушать подобное отягощенное некой безысходностью умиротворение.

– Нил, не раздражай меня еще больше, – угрожающе зарычал Маслоу, со злостью закатывая содержимое отсека обратно внутрь и захлопывая дверь. – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Где то, что я ищу?!

– А, это, – Хоуни наигранно хлопнул себя по лбу, будто только теперь понял, о чем ему говорит друг, хотя прекрасно знал об этом с самого начала. – Увы, после проверки на прошлой неделе мне запретили хранить мою коллекцию спиртного в холодильнике для трупов, – со страдальческим видом провозгласил он. Хотя патологоанатом оставался равнодушным к спиртному, у него обнаружилась поразительная тяга к его коллекционированию. Дома у мужчины был отведен отдельный стеллаж, на котором теснились самые разнообразные напитки от дешевого пива до дорогущего виски. Часть собранного алкоголя Нил длительное время хранил и непосредственно в морге, объясняя это тем, что кусочек коллекции, таившийся на работе рядом с мертвыми людьми, доставлял ему особую радость.

Маслоу же, знавший о страсти друга, не брезговал периодически утаскивать одну-другую бутылочку спиртного из морозильника для трупов. Делал он это не так уж и часто, обычно лишь предвкушая или уже получив нагоняй от начальства за очередную выходку одного из своих подопечных, то есть не реже раза в неделю. Нил, как ни странно, никогда не был против посягательств друга на его коллекцию, объясняя это тем, что на одну выпитую бутылку, в ней появлялось место для двух новых.

Но вот Маслоу вновь понадобилась помощь друга, а его коллекции как не бывало. Серж даже подумать не мог, что в своем возрасте все еще может испытывать такое разочарование.

– Тяжелый вечер? – убедился Нил, все же отвлекаясь от микроскопа, в окуляр которого все это время вглядывался.

– Тяжелый вечер только впереди, – сообщил Серж, со вздохом усаживаясь в жесткое кресло и упираясь взглядом в потолок. – Не просто тяжелый, а возможно еще и последний в моей и без того плачевной карьере.

– Ты так каждый раз говоришь, – усмехнулся Нил.

– Но на этот раз мои слова могут оказаться пророческими.

– В таком случае тебя обрадует тот факт, что я, несмотря на запреты, одну бутылочку рома для тебя все же приберег, – улыбнулся Хоуни, подходя к другу и ободряюще похлопывая его по плечу. – Спрятал её для тебя рядом с сердцем бомжа, которого привезли на прошлой неделе, – с этими словами патологоанатом открыл самый обыкновенный холодильник, где Хоуни хранил емкости с внутренними органами, а Гера – свой ужин. С полминуты мужчина усиленно рылся на забитых до отказа полках, бренча банками с печенью, селезенками и солеными огурцами. Гера любила солености и потому постоянно таскала их на работу. Нил же, будучи тем еще балагуром, не упускал возможности пошутить по поводу возможной беременности девушки. То, что «беременность» протекала с самого начала работы Геры в морге, а значит не менее трех лет, Нила не смущало.

– Прошу любить и жаловать! – с этими словами мужчина выудил таки спрятанную бутылку из холодильника и протянул ее детективу. Маслоу расцвел на глазах.

– И что бы я без тебя делал! – воскликнул он, вскакивая с кресла и в сердцах крепко обнимая друга.

– Ну-ну, давай без этого, – прохрипел Хоуни, чувствуя, как под натиском Сержа, кости его трещат, будто сухие ветки. – Ты же знаешь, что я не слишком люблю все эти тактильные выражения благодарности! – забормотал он, слегка смутившись и чуть не расставшись с жизнью.

– Да-да, прости, – усмехнулся Маслоу, в объятьях которого Нил на фоне горы мышц детектива походил на субтильного юношу неопределенного возраста. – Если ты не против, я разопью эту прелесть здесь и сейчас, – сообщил Серж, забирая из рук Нила бутылку и в нетерпении откупоривая ее зубами. Способностью любой стеклянный сосуд открывать с помощью зубов Серж периодически приводил в свинячий восторг Дэймона Бренди, который при виде подобного действа начинал бурно аплодировать, крича что-то вроде «Вот человек, которого я уважаю!».

Серж хотел было сделать глоток прямо из бутылки, но поймав на себе недовольный взгляд Нила, предусмотрительно схватил со стола пустую колбу Эрленмейера и плеснул немного горячительной жидкости в выбранную лабораторную посуду.

– Пусть они и стерильны, я бы все же не рискнул… – запротестовал было Нил, но Маслоу уже вновь расположившись в кресле начал хлебать ром из колбы, будто компот.

– С таким же успехом ты мог бы хлестать алкоголь непосредственно из бутылки, – заметил патологоанатом.

– Я думал, что ты слишком утонченная натура для того, чтобы наблюдать, как напиток из твоей коллекции хлещут прямо из горла, – усмехнулся Маслоу, расслабляясь и закрывая глаза.

– Более чем утонченная, – подтвердил Хоуни мрачно. – И потому считаю, что хороший ром надо пить либо из рюмок, либо из толстостенных стаканов, чтобы ощутить всю полноту аромата, тем более что у этого рома он должен быть особенно насыщенным.

– В таком случае советую тебе как можно скорее прикупить в морг пару-тройку стаканов, – усмехнулся мужчина, наконец-то чувствуя, что напряжение, сковывавшее его тело весь день, начинает потихоньку уходить. Лаборатория морга оставалась чуть ли не единственным местом, где он действительно мог успокоиться. И, хотя он бы никогда не признался в этом вслух, виной тому был не алкоголь и даже не хранящиеся здесь мертвецы. Только непосредственный хозяин и того, и другого.

– Случилось что-то серьезное? – скромно расположившись на табуретке напротив друга, поинтересовался Нил.

– Пока нет. Случится. Сегодня, – вздохнул Маслоу, допивая первую порцию рома и тут же плеская в колбу вторую.

– Но раз ты в курсе дела, это нельзя предотвратить? – справедливо спросил мужчина.

– Ни в коем случае! Это ДОЛЖНО произойти.

– Всё настолько серьезно?

– Не серьезнее обычного, – отмахнулся детектив.

– Значит, очень плохо, – подвел итог Нил. – Что ж… Ты всегда кидался в самое пекло, – улыбнулся он.

– А ты всегда отпаивал меня до или после этого, – рассмеялся и Серж, настроение которого под влиянием алкоголя стремительно скакнуло вверх. – Но хрен с ним, со мной. Мои истории идентичны. Лучше скажи, чем сам занят? Корпишь над микроскопом, хотя новых поступлений в последнее время к нам вроде бы не было. Или я обладаю не всей информацией?

– Может и так, – согласился Нил. – Не знаю, помнишь ты или нет, но я недавно рассказывал тебе о фиолетовом пламени. Так вот мне представилась поразительная возможность по изучению человеческой ткани, подверженной ему, – проговорил Хоуни заговорщицки.

– Фиолетовым пламенем? Эти трупы поступают к нам постоянно. Что за тяга людей лезть в квартал фиолетовой смерти и дохнуть там, руководствуясь собственным любопытством?!

– Но ведь не все умирают, – вздохнул Нил, чувствуя, что, судя по всему, в прошлый раз его объяснения как обычно никто не понял. – Ведь я изучаю ткани живого человека, – проговорил Нил тише прежнего.

– Живого? – встрепенулся Серж.

– Не делай вид, что так удивлен. Я же предоставлял тебе отчет, в котором подробно описал возможность этого, – нахмурился Хоуни.

– Твои отчеты похожи на тексты шизофреника, написанные на придуманном тобой же самим языке, – пожаловался Серж. – Извини, друг, но я для них туповат, – сипло рассмеялся детектив, – но что там с пламенем? Оно же абсолютно губительно! Или… или нет? – осторожно поинтересовался он.

– Нас убеждали в этом годами, – кивнул патологоанатом, смирившись с тем, что придется рассказывать все с самого начала. – Но… Недавно я столкнулся с человеком, который может соприкасаться с фиолетовым пламенем без вреда для здоровья. Более того, оказалось, что он такой далеко не один, – проговорил Нил с блеском в глазах. – Тогда я попросил разрешения изучить его кровь и пришел к поразительному открытию! Хочешь знать, к какому? Хочешь, Серж?! Хочешь?!

– При условии, что я пойму, о чем идет речь. Хотя бы теперь… – проворчал Маслоу, чувствуя, что собеседник его уже не слышит. Мужчина слишком хорошо знал Хоуни, чтобы понимать, если друг начал что-то рассказывать, запрещать ему продолжать почти опасно для жизни. Поэтому детектив, сделав очередной глоток из колбы, приготовился, как это всегда и бывало, не понять ни слова из сказанного другом, но сделать вид, что понял все, и отреагировать на это как можно более ярко.

– Я даже не сомневался, что ты захочешь узнать подробности! – Нила уже понесло. Мужчина вскочил с табуретки, схватил со стола стопку распечаток и сунул их Маслоу почти под нос. – Только вчитайся!

«Только не читать. Только, мать его, не опять!» – мысленно взвыл Серж, осторожно забирая документы из рук друга, пробегая взглядом по строчкам, смысл которых, конечно же, он не уловил, после чего выдавая многозначительное «Хм-м-м-м!» и мотивируя тем самым Хоуни продолжать.

– Именно так! – воскликнул он. – Точнее и не скажешь, друг мой! Эти чертовы Роше сотворили непоправимое!

– Роше? – встрепенулся Маслоу. Ему было странно слышать упоминание о данной организации уже во второй раз за последние полчаса. Бывают ли такие совпадения? – Что еще они натворили?!

– А кто, по-твоему, организовал некое «улучшение человечества»?!

– Ах да, как я мог забыть… – вздохнул детектив с облегчением. – Что было, того не воротишь. Скажи спасибо, что мы с тобой попали в процент здоровых. А помнишь Джесси из отдела логистики? Нашего ровесника? Последние полгода он уверен, что является девочкой восьми лет, которая потеряла медвежонка. Двухметровая девочка под центнер. Целыми днями слоняется по психушке и спрашивает у каждого, кто попадается ему на глаза, не видел ли кто его медведя. А при обострении пытается сделать себе медведя из окружающих людей. Прям отдирает кусок кожи и устраивает кружок кройки и шитья, – сипло рассмеялся Маслоу.

– Безумно интересно, – прервал Сержа Хоуни. – Но я сейчас не об этом. Мы-то всегда полагали, что виной повсеместного безумия людей является вмешательство ученых из корпорации Роше в геном человека! – продолжал распаляться Нил.

– А это не так?

– Нет, не совсем. Я совершил открытие, за которое мне бы могли вручить мировую научную премию, при условии, что перед этим меня бы не казнили. А во второй исход мне верится куда больше первого, – невесело усмехнулся мужчина. – И открытие это произошло благодаря фиолетовому пламени! Видишь ли, оно выжигает в нас генотип.

– Прости, я не совсем…

– Конечно, не понимаешь! Ты думаешь, как же такое возможно, если наш генотип – это мы сами! Но в этом и заключается главное – пламя выжигает в нас не наш генотип.

– Что-то я вообще не по…

– Только взгляни, – прошептал Нил, протягивая другу руку.

– Ну?

– Сейчас. Погоди. Я еще не научился! – заявив это, патологоанатом зажмурил глаза, будто бы на чем-то концентрируясь. А через мгновение на его ладони заполыхало фиолетовое пламя.

– КАКОГО?! – заорал Маслоу, подскакивая на кресле и инстинктивно стараясь оказаться как можно дальше от пламени.

– Не пугайся. Все нормально. Тебе оно не повредит.

– ОТКУДА ТАКАЯ УВЕРЕННОСТЬ?

– Потому что я уже проверил твои гены. Проверил организмы всех сотрудников ГОР. Да что ГОР… Всех, кто работает в этом здании. У меня же все анализы хранятся еще с тех времен, когда правительство потребовало клеточный материал каждого, кто работает в полиции. Тогда мне показалось это дуростью. «На кой черт?! Только лишняя морока!» – кричал, помнится, я. Теперь же, при условии, что они знали о том, что открылось и мне, все встает на свои места. Эти твари отслеживают нас, понимаешь?

– Ни черта не понимаю, – признался Серж.

– Сейчас поймешь, – усмехнулся Нил, протягивая ладонь с фиолетовым пламенем Маслоу. – Пожмешь мне руку, дружище?

– Ты сдурел?!

– Серж… Ты мне доверяешь?

– Уже не уверен!

– Серж, мать твою. Пожми мне руку. Немедленно! – прорычал Нил несвойственным ему низким голосом. В таком состоянии Маслоу его видел всего пару раз за всю свою жизнь. И помнил, что причины тому всегда были более чем веские.

– Что ж… Раз ты так просишь, разве я могу тебе отказать, – сдался детектив, на всякий случай сделал внушительный глоток рома, и лишь затем с силой сжал ладонь друга, на всякий случай смирившись с фактом, что это может оказаться последним, что произойдет в его жизни. Но ни черной пелены, ни света в конце тоннеля он не увидел. Лишь странное жжение от ладони волной прокатилось по всему его телу, на мгновение сбив дыхание мужчины и оставив после себя необычайную легкость. Будто тяжелый камень, что годами лежал на плечах Сержа, наконец-то был сброшен.

– Что за… – сипло выдохнул детектив, отпуская руку Хоуни и всматриваясь в пламя, что теперь полыхало и на его собственной ладони.

– Говорил же, ничего не будет, – усмехнулся Нил.

– Но… как?

– Как бы тебе объяснить, – вздохнул патологоанатом, сжимая ладонь и будто поглощая фиолетовое пламя. – Точнее, как бы тебе объяснить, чтобы ты понял, – протянул он. – Представь, что все вокруг тебя – апельсины.

– Кто? – почти простонал Серж.

– Апельсины, – терпеливо повторил Нил. – А ты грецкий орех.

– Что-то не выходит представить такое.

– Подключай фантазию! Не раздражай меня! – фыркнул Хоуни. – Так вот: если в огонь бросить апельсин, он сгорит дотла. Если в огонь бросить орех, то с его содержимым ничего не случится, потому что его защищает твердая корка. Нечто подобное я обнаружил и в людях. Есть те – большинство, на что хочу сразу обратить твое внимание – в ком нет этого защитного гена. Хотя я даже не уверен, что это ген. Сейчас я ни в чем не уверен. Я еще в процессе изучения данного явления. Не важно. Будем считать, что есть люди с защитой и без нее. Так вот людей без защиты фиолетовое пламя выжигает.

– Но на теле жертв не находят ожогов.

– Так это пламя обжигает вовсе не тело.

– Тогда что?

– Я… – Нил замялся, начиная нервно тереть подбородок. – Я работаю и над этим. Это тоже пока не важно… – проговорил он с загадочным видом. – Главное, что для этих людей пламя губительно. Мы же с тобой – грецкие орехи. И, что поразительно, грецкие орехи – все сотрудники ГОР. Я ведь уже акцентировал внимание на то, что таких людей меньшинство. Как думаешь, какова вероятность того, что подобные люди соберутся в одном государственном учреждении в одном единственном отделе? Ведь только ГОР, да мы с Герой входим в состав таких людей. Все остальные полицейские отделы наводнены апельсинами за очень редким исключением.