Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 71 страниц)

– И ты можешь объяснить это? – нахмурился Серж.

– Объяснение есть, но оно не научное, а потому…

– У тебя и не научное? Мне уже страшно. Можно узнать, в чем же оно заключается?

– А заключается он в том, что… Это пугающая случайность. Или судьба, – вздохнул Нил и сам же нервно рассмеялся над своими словами. – Понимаешь, других объяснений я не вижу. Это дико для моего чисто научного склада ума, но других вариантов нет, ведь каждый сотрудник ГОР попал туда по своей личной причине. Стэма кинули к тебе реабилитироваться после тюрьмы, Эгона сбагрили из-за его отца, Дэя впендюрили, чтобы не разводить лишних скандалов. Ты же сам стал руководителем ГОР лишь потому что превратился в кошмарную занозу в заднице руководства. Занозу, которую они не имели права из этой задницы вытаскивать из-за страха реакции общественности – слишком много заслуг числится за твоими плечами. Выходит, что все вы оказались вместе по поразительному и необъяснимому стечению обстоятельств. Ты меня слушаешь? – отвлекся Нил, заметив, как Серж сжимает рубашку в районе сердца.

– Что-то мне не хорошо, – признался мужчина, начиная дышать все тяжелее.

– Ах да, это фиолетовое пламя выжигает в тебе тот самый генотип, о котором я упоминал.

– Ты так и не сказал, что это, – еле выдохнул мужчина, дрожа.

– Я же дал тебе прочитать результаты анализов, – нахмурился Нил. – Или ты не поверил глазам и хочешь, чтобы я проговорил это вслух? Без проблем… Эти психопаты не изменяли геном человека, делая людей лучше, как они утверждали. И с ума мы начали сходить не из-за этого! Все это было ширмой! Цирковой ширмой на сцене большого театра. На самом деле они мешали наш генотип с чужим. Внедряли в нас чужие гены. Мы все – мутанты, – подвел итог Хоуни. – Мутанты, Серж.

– Даже так? – достаточно скептически отнесся к новости Маслоу, дрожащей рукой стирая со лба выступившие капли пота. – И с кем же нас смешали? С насекомым? Животным? С инопланетной формой жизни?

– А вот это, друг мой, вопрос на миллион, – вздохнул Нил, не заметив сарказма, скользнувшего в словах детектива. – Ведь тот, кому принадлежит этот ген, если верить анализам, просто не может существовать.

Непревзойденный Мик в задумчивости выводил пальцем на пыльном столе незатейливые узоры, наблюдая, как Стэм вертит в руках телефон. Следя за нервничающим детективом, гений, зараженный его паникой, то и дело поправлял свою шапочку из фольги, проверяя, нет ли где зазоров, через которые к его мозгу могли проникнуть ненужные сигналы, но каждый раз зазоры не обнаруживались. Микк, будучи заботливым малым, вручил такие шапочки каждому, кто заглянул в его личное убежище, но неблагодарные наивные идиоты отказались от головных уборов. Тем хуже для них!

– Уверен, что прокатит? – Стэм, которому, по мнению Микка, шапочка из фольги была необходима больше остальных, нервно постукивал ногой по полу.

– Если уж у меня в детстве прокатывало, то сейчас получится тем более, – кивнул парень. – Это самый простой способ почти законно проникнуть в любое здание. Они сами нас и пригласят! Гениально! Я слишком умен для этого мира! – заявил Микк, взбудораженный предстоящими событиями. – Только постарайся изменить голос. Говори грубее и брутальнее.

– Не знаю на счёт брутальности, но в грубости Стэм – ас, – усмехнулся Эгон, за что получил в лицо стопкой пыльной бумаги.

– Я сама нежность, блять, – прорычал он в сторону Йота. – И дохера брутальный, – обратил он взор на Микка.

– Вот! Таким голосом и говори. И хрипотцы добавь, чтобы они точно поняли всю серьёзность ситуации! – воскликнул парень, зааплодировав. – Вылитый закомплексованный маменькин сынок с комплексом Бога и паталогическим страхом перед женщинами!

– Тебе зубы жмут, не могу понять?! – разозлился Стэм хуже прежнего.

– Роль буйнопомешанного тоже тебе к лицу, – похвалил Тараби Микк. А в ответ на попытку Стэма придушить нерадивого гения, парень выхватил у детектива телефон и нажал кнопку вызова набранного еще Стэмом номера, после чего сунул его в руки разъярённому блондину, тут же остужая его пыл.

– Какого ху...?!

– Импровизируй! – воскликнул Микк.

– Гори в Аду!

– Компания Рошэ приветствует вас! – послышался электронный голос, прервав поток брани Стэма. – Если вы хотите записаться на приём в экспериментальную группу, нажмите один. Если вы хотите узнать...

Тараби потребовалось три минуты, прежде чем он услышал необходимую комбинацию цифр, мгновенно набрал ее и хуже прежнего вцепился в трубку, ощущая, как его потряхивает не то от нервоза, не то от злости.

– Служба безопасности слушает вас, – раздалось спокойное.

– ГОРИТЕ В АДУ! ГОРИТЕ В АДУ ВСЕ ВЫ! – завопил Стэм, едва ли играя роль. Скорее парень впервые за долгое время дал волю накопившимся чувствам. – Чертовы толстосумы, смеющие навязывать нам собственные правила игры! Думаете, вы лучше остальных?! Думаете, сможете управлять глупым обществом, будто овцами, всегда? И никто не заметит?! А Я ЗАМЕТИЛ!

– По какому вопросу вы звоните? – обладатель голоса и бровью не повел, явно привыкший выслушивать подобный бред день ото дня.

– По вопросу? – Стэм все больше походил на нерадивого революционера, который между походами за лапшой быстрого приготовления и уборкой туалета на работе планировал свержение правительства. – Нет у меня вопросов, – усмехнулся парень. – Лишь предупреждение. Сегодня вам всем настанет конец. Этой ночью ваше чертово здание со всем вашим чертовым влиянием взлетит на воздух. А я буду стоять неподалеку и наблюдать, как все вы подыхаете. Тик-так, тик-так, часики-то уже тикают где-то в стенах вашей хрупкой денежной башенки. Тик-так, тик-так, кусок мяса, – выдохнув это, Стэм резко отключился и уставился на телефон, будто бы чего-то ожидая.

– Ну что? – помолчав пару секунд, обратился он к окружающим. – Достаточно убедительно?

– Настолько, что мне срочно нужно в туалет, – взбудоражено воскликнул человек-трава, в попытках прикурить очередной косяк.

– На мгновение я действительно поверил, что ты Того, – повертел Микк пальцем у виска.

– А он «того» и есть, не сомневайтесь, – фыркнул Эгон.

– Йот, я смотрю, ты стал дохера смелым? Напомнить, почему на меня не стоит выебываться? Особенно, когда я на нервах? Особенно, тебе?! – тихо прорычал Стэм.

– Обойдусь без напоминаний, – промямлил Эгон, тут же затихая.

– Вот и умница, – рыкнул Тараби, поворачиваясь обратно к Микку. – Но я не сказал, что здание заминировано, – обеспокоенно заметил он. – Они могут воспринять мой звонок, как шутку.

– Нет, не могут. Служба безопасности должна эвакуировать все здание даже в случае, если с воплями о зомбиапокалипсисе позвонит ребенок. Такова их работа. Но сперва… – старый телефон с дисковым номеронабирателем – привет из прошлого века – пронзительно зазвонил на всю Микковскую коморку.

– Это они! Бери трубку! – воскликнул Эгон, но Микк жестом попросил его не торопиться.

– Нет, полиция не берет трубку с первого звонка. Мы ж не идиоты. Все должно быть правдоподобно, – заявил он, после чего вальяжно взял трубку и тихим ничего не выражающим голосом проговорил. – Департамент Майбургской полиции. Слушаю вас.

– Меня зовут Джордж Корт. Я глава службы безопасности корпорации Роше. Минуту назад к нам поступил звонок с угрозами. Возможно наличие взрывного устройства в здании, – абсолютно спокойно сообщил мужчина. Микк тут же изобразил удивление. Начал активно записывать всю необходимую информацию и пообещал, что с Кортом свяжутся в ближайшее время. Через пару минут пришла очередь звонить Эгону. В звонке он сообщил, что является одним из руководителей сапёрной группы, что уже выезжает в сторону корпорации Роше. Глава безопасности подтвердил подозрения, отчитался о начале эвакуации здания и попросил приехать как можно скорее, не подозревая, что от каждого сказанного им слова все слышавшие его люди тихо давятся от смеха.

– Это было просто! – усмехнулся Микк, довольный собой. – Даже слишком просто… – в силу непрекращающейся паранойи, парень страдал от скачкообразного настроения, менявшегося у него со скоростью света.

– Просто или нет, сейчас не время ударяться в философские рассуждения на тему мирового заговора! – лишь отмахнулся Стэм. – Все, немедленно, собираемся! Корпорация Роше ждет нас с распростертыми…

– Эвакуация? – переспросил Эдмон Роше. – Да, делайте все необходимое. Да, конечно. Да. Да. Да, я понимаю, – кивнул парень, после чего раздосадовано положил трубку.

– Что еще? – устало протянул Дориан, вертя в руках кубик рубика.

– Поступил анонимный звонок с угрозами. Необходима срочная эвакуация здания, – выдохнул Эдмон, напрягшись. Несмотря на их близость с Дорианом, парень немного побаивался человека, что ворвался в его жизнь и взял главенство, как над его корпорацией, так и над ним самим. Потому говорить ему плохие новости Эдмон не любил, не зная, какой реакции ждать от столь непредсказуемой персоны.

– Эвакуация, значит… – усмехнулся Дориан. – Удивительное совпадение, – спокойно выдохнул мужчина в черном халате. – А может и не совпадение вовсе? – зло процедил он, искоса поглядывая на Эдмона.

– Полагаешь, они идут?

– Полагаю, что да. Но на этот раз мы не позволим им помешать нам.

– Но как? Шут подорвал торговый центр Ван Хон вместе со второй лабораторией, в которой мы собирались провести эксперимент. Времени искать новое место у нас нет. Единственный вариант – сделать все здесь, в этом самом здании! – развел парень руками.

– Так сделаем…

– Но как же?..

– Эдмон! – внезапно рявкнул Дориан, размахиваясь и кидая кубик в парня. – Я сказал, что мы сделаем все здесь, значит, так оно и есть! И плевать мне и на эвакуацию, и на бомбу, которой, скорее всего, нет! Неужели ты не понимаешь?! – воскликнул он, подскакивая к Эдмону и хватая его за грудки рубашки. – Скоро все это уже станет не важно. Абсолютно все, мой господин, – провел он пальцами по губам парня.

Но что Эдмон и знал наверняка, так это то, что в их паре он не был господином ни секунды. Во всем же остальном уверенность его подводила.

====== Глава 52: Песнь вечности и скафандр ======

«... Когда Май увидела, как прогнил мир,

Который она когда-то с такой любовью создала,

Сердце ее наполнилось печалью,

По щекам ее потекли кровавые слезы,

И там, куда падали капельки крови,

Больше не росла трава,

Больше не цвели цветы,

Больше ничего не жило.

– Сын мой, твоей матери больно!

Приди же ко мне! – воззвала она, призывая П’олимоса.

Но сын не ответил.

– Мой слуга, появись предо мной, повелеваю! – настойчиво продолжила Май,

Но П’олимоса по-прежнему не было.

– Раб мой, немедленно явись! Это приказ! – воскликнула ТехноБогиня,

Ударив рукой по земле.

И содрогнулся мир от гнева её.

И пали мертвыми сотни.

И сгнили сильнейшие из сильнейших.

И равновесие мира рассыпалось, будто его и не было.

Но ТехноБог МетоВойны не появился,

Потому что не был он сыном Май,

Потому что не был он слугой ТехноБогини,

Потому что не был он и её рабом,

Потому что П’олимос изначально никому не принадлежал…

Никому до этого самого момента.

До момента, пока не оказался в объятьях

ТехноБогини Смерти

Нэй.

И когда Май поняла это, она окончательно убедилась,

Этот мир не достоин существовать далее.

Этот мир сломан.

Единственное, что ему поможет – полное разрушение.

И тогда призвала Май смертоносное пламя,

Чтобы выжечь все дотла…»

Отрывок из МетаБиблии, глава 301: «Смертоносное пламя», отрывок 27: «Истинная причина»

Запись 34

– Добрый вечер, я доктор Йокас Мун, – проговорила устало девушка, под глазами которой залегли серые тени.

– Не буду ходить вокруг да около: любые наши попытки по удержанию Икспро вне изучаемых объектов безуспешны. Сэм и Эмма – единственная женатая парочка в нашем коллективе, кстати говоря – предполагают, что виной тому не наши расчёты, а выбор объектов. Якобы Икспро в них слишком слабый и именно поэтому нам не удаётся удержать его. Что ж, я склонна согласиться с ними. Придётся переходить на объекты побольше. Клео предложил отлавливать ко...

– Кажется, Нина уже не раз говорила, чтобы ты не проговаривала на камеру ключевые моменты, – послышался за кадром тихий низкий голос.

– Виктор? – вздрогнула блондинка. – Я не заметила, как ты зашёл, – нахмурилась она. – Жуткий он тип, этот Виктор, – прошептала она, наклонившись к камере. – Ходит будто тень, все о всех знает, все и всех пытается контролировать!

– Между прочим, я все слышу! И я не пытаюсь никого контролировать.

– Да?! На прошлой неделе ты запретил мне есть мой пирог!

– На нем была плесень!

– Это была не плесень, а соус!

– Да, из ветвящегося мицелия, после которых ты бы целую неделю посвятила лишь одному проекту – унитазному!

– Говорю же, чертов всезнайка!

– Ну, Марти, я на тебя рассчитываю, – заявил Анжело, похлопывая Бэйна по плечу.

«Ты, наверное, шутишь?!» – одарил оператор журналиста недоуменным взглядом.

– Что? Неужели ты не сможешь вырубить еще пару человек?

«Пару десятков, ты хотел сказать?! Если не сотню?!»

– А ты потихоньку, как ниндзя.

«НО Я НЕ НИНДЗЯ!»

– В таком случае, Марти, пора им становиться! Потому что иначе мы так и застрянем здесь!

Анжело и Бэйн не без трудностей, но добрались до помещения, в котором размещался вечный двигатель. В процессе перехода по конвейеру им пришлось трижды уклоняться от химической обработки и один раз от пенной-мыльной. От последней, кстати говоря, Бэйн успел спасти только Анжело, сам же в полной мере ощутив на себе пузырящееся наваждение, которое после себя оставило на его лице белоснежную бороду. Свисавшее до самого пупка украшение безмерно повеселило не к месту счастливого Анжело, а вот Бэйна порадовало едва ли в момент, когда он понял, что даже техническое мыло здорово жжет кожу. Ядреная сушка, которая убедила оператора в том, что с него содрали верхний слой кожи, убрала как бороду, так и любую влагу, оставшуюся на теле и одежде парней после многочисленных обработок. И это стало несомненный плюсом, потому что когда трио, несмотря на все перипетии, добралось до места назначения, первое, что они обнаружили – это лютый холод, царивший в помещении. Еще одним ожидаемым открытием стало то, из-за чего дальше конвейера пройти они не смогли. Препятствием оказались работники ТЭС, что обнаружились в зале непосредственно рядом с вечным двигателем. Люди в белоснежных пуховиках сновали по огромному помещению с планшетами в руках, фиксируя любое незначительное изменение в работе сложнейшего механизма.

– Я был уверен, что всю работу делает автоматика, – пробубнил журналист, выглядывая из-за одной из огромных деталей, что, видимо, сгрузили с конвейера и пока оставили рядом с ним. Она-то и стала временным прикрытием оператора и журналиста.

«Если честно, я тоже», – нехотя признал Бэйн очередную дыру в их и без того непродуманном плане. Парень со вздохом окинул взглядом зал, казавшийся почти необъятным не только из-за своих размеров, но и из-за зеркальной поверхности его стен, усиленно размышляя, что же им делать дальше и в силу опыта непроизвольно замечая мелкие странности. Например, Бэйн сразу обратил внимание на полное отсутствие искусственного освещения. Единственным источником света оставался непосредственно вечный двигатель, что походил на огромный звездчатый многогранник, источавший яркий фиолетовый свет. Но свет был непонятным. Даже будучи весьма ярким, он не распространялся за границы двигателя, погружая его, как и всех работников ТЭС в полумрак, который, по идее, должен был мешать нормальной работе людей. Лишь сверху горело несколько желтых лампочек в месте, где идеальную форму многогранника портила металлическая «шапка», увитая миллиардами разноцветных проводов. Каждый из них вился от двигателя к пучку труб, уходящих прямо в потолок помещения.

– И почему здесь, мать твою, так холодно?! – простонал Анжело, выдохнув очередное облако пара. Бэйн в ответ на это молча стащил с себя рубашку и накинул ее на плечи журналиста.

– Ценю твои усилия, но чем мне поможет эта тонкая тряпка?! – фыркнул Анжело, стараясь скрыть смущение. – Не говоря уже о том, что если ты окоченеешь на смерть, наша миссия укатится коту под хвост, – пробубнил он, невольно взглянув на Мурзика, что жался к Бэйну, явно так же ощущая себя при низких температурах не в своей тарелке.

«Придется перейти к плану «Б», – вздохнул оператор, выуживая из полезного рюкзака небольшую металлическую банку.

– Надеюсь, это не взрывчатка?! – встрепенулся Анжело.

«Нет. Я же не идиот. Если мы подорвем вечный двигатель, от половины планеты не останется и следа» – усмехнулся Бэйн, выдергивая зубами чеку, а затем аккуратно пуская банку в свободный полет прямиком к одному из работников, что оказался к трио ближе остальных. Серебристый снаряд с тихим звоном прикатился к самым ногам мужчины в пуховике и с мягким звяканьем врезался в его ботинок.

– Это еще что за… – пробормотал было работник ТЭС, поднимая банку и вертя ее в руках, но уже через мгновение без чувств падая на пол.

– Эй, Пол, с тобой всё… – спохватился было еще один работник, подбегая к сослуживцу и так же теряя сознание.

– Марти! Что с ними?! ОНИ МЕРТВЫ?! ТЫ УБИЛ ИХ?! – завопил Анжело шепотом.

– Спят, – тихо выдохнул Бэйн, выуживая из рюкзака два черных респиратора и один без лишних объяснений натягивая на лицо Анжело, а второй – на себя. – Надо убрать этих двоих до того, как их заметят остальные. На всех снотворного не хватит, да и лишняя паника нам не нужна, – выговорив это, оператор метнулся к двум своим жертвам и не без усилия уволок с поля зрения сперва одного мужчину, а затем второго.

– А что с котом?! – продолжал паниковать Анжело, оставаясь в убежище за деталью. – Для него у тебя респиратор есть?!

– Ему он ни к чему. Эта зверюга чувствует опасность за милю и инстинктивно ее остерегается, – кивнул Бэйн на кота, который с фантастической скоростью оказался на другом конце зала.

– Эй! Вы что тут?.. – все было бы слишком просто, если бы Бэйну удалось усыпить двоих работников и на этом закончить свои манипуляции. Увы, в жизни все обычно если и происходит по плану, то сугубо по чужому. И этот план по статистике хреновый.

В результате, киллеру пришлось в спешном порядке вырубать еще троих работников, прежде чем он убедился, что их больше никто не видит и не слышит.

– Раз их так много, может мне взять сразу два пуховика? – предложил Анжело, здорово задубевший за время, которое Бэйн потратил на новые «знакомства». Оператор лишь плечами пожал. Он выбрал самого мелкого из пятерки «счастливчиков», стянул с него куртку и протянул Анжело.

«Мне кажется, тебе будет достаточно и одного».

Журналист даже в наименьшем размере утоп, будто школьник во взрослом пальто, внезапно показавшись трогательнее обычного. Очарованный видом блондина, Мартин на мгновение застыл, беззастенчиво уставившись на Анжело.

– Не лучшее время пялиться на меня, – нахмурился Кьярэ, тут же заметив взгляд оператора, которые не раз ловил на себе и раньше. Но если в прошлом он стойко их игнорировал, мучимый множеством противоречивых мыслей, теперь он впервые позволил себе посмотреть Бэйну прямо в глаза. – Ну? Что? Давай, скорее поцелуй меня и погнали вершить великие дела, – щелкнул он пальцами перед глазами парня, приводя его в чувства. Бэйн вздрогнул, растерявшись. На мгновение он застыл с таким видом, будто не мог понять, ему все это снится или действительно является реальностью?

«Серьезно? Можно?» – на всякий случай вздернул он правую бровь, на что Анжело в раздражении сам шагнул в сторону оператора, вцепился в его голову, встал на цыпочки и чмокнул бывшего киллера в губы.

– Вот как это делают настоящие мужики! – заявил он. – Просто Берут и Делают, – из его уст это звучало особенно комично. Бэйн усмехнулся.

«В таком случае без истерик с твоей стороны, договорились?» – предупредил он, с силой хватая Анжело за челюсть и впиваясь в его губы куда менее невинно, чем до того это сделал журналист. Мартин прекрасно понимал, что сейчас не время и не место для поцелуев, также, как не были уместны его похотливые мысли до того, но разве можно отказаться от лишней возможности прикоснуться к человеку, на которого сам же накладывал табу несколько лет.

– Марти, хватит… Перестань, – пробубнил Анжело явно с неохотой отталкивая от себя парня. – Займемся уже делом, – вздохнул он с таким видом, будто готов был послать к черту все свои мечты о разоблачении мирового заговора, только бы остаться в объятьях Бэйна еще на мгновение. Но бросать все на полпути ради личных желаний журналист не умел. Не умел этого и Мартин. А потому, подбодрив себя мыслью о том, что у них с Анжело всё еще впереди, оператор грубо стащил пуховик с одного из мирно спящих работников ТЭС, натянул его на себя и накинул на голову капюшон. Порывшись в карманах своих жертв, он выудил два планшета, один из которых вручил Анжело, завершая его и собственный образы непосредственных сотрудников станции.

– Через пару метров не забудь снять респиратор, – предупредил Мартин, кивая в сторону объекта, к которому они теперь могли приблизиться, не вызывая лишних подозрений. Их целью являлся небольшой стенд чуть в отдалении от вечного двигателя, где под стеклом в качестве музейного экспоната хранился один из древних чертежей, на котором изображался кусок вечного двигателя. Не стоило и сомневаться, что данный экземпляр был вырван из общего собрания чертежей и документов, хранилище с которыми и искали оператор и журналист.

– Если мимо нас будут проходить работники ТЭС, тут же начинаем громко смеяться! – предупредил Анжело.

«Это еще нахера?» – не смог сдержаться Бэйн.

– Чтобы не привлекать лишнего внимания!

«По-твоему два работника ТЭС, дико ржущих на рабочем месте – это нормально?» – скептически нахмурился Бэйн.

– В таком случае… Просто делаем вид, что чем-то очень сильно обеспокоены, – продолжал фантазировать Анжело.

«Так и до общей паники не далеко», – парировал оператор.

– Хорошо! – тихо психанул Кьярэ. – В таком случае, что предлагаешь ты?!

«Разделиться. Здесь по двое никто не ходит. Сперва, выйдешь ты, затем я. Встретимся у стенда, когда убедимся, что рядом никого», – с этими словами Бэйн с силой вытолкнул Анжело из убежища, предлагая ему идти первым.

– Разделиться – худшая идея, которая только могла прийти тебе в голову! – запротестовал журналист, упираясь. – Тебя что ничему не научили ужастики?! – выпалил он.

«Мы не в ужастике! – напомнил оператор. – Шевели ногами!»

Анжело, продолжая ворчать себе под нос, будто старый дед, с опаской направился к распахнутому генератору, у которого до того считывал данные один из работников ТЭС, преждевременно отправленный в мир грёз. Бэйн, убедившись, что блондин занял свою позицию, подождал еще минуту, прежде чем как ни в чем небывало вышел из-за укрытия и, не торопясь, витиеватым путем побрел в сторону стенда, постоянно поглядывая в планшет и делая вид, что занят чем-то весьма важным. Оператор планировал разместиться где-нибудь неподалеку от стенда и уже там, проанализировав обстановку, решить, что делать дальше. Вот только он не учел, что в его планы вклинится фиолетовое пламя, сверкавшее внутри вечного двигателя. Несколько всполохов пару раз привлекали внимание оператора, но он, подняв глаза к огромному техническому сооружению, вновь отводил их к планшету, где на экране прыгали непонятные ему графики. В третий же раз отвести взгляд Бэйн так и не смог. Пламя, будто гипнотизируя его, манило парня к себе. И тот, не смея противиться странному зову, внезапно сменил направление своего движения, устремившись прямиком к двигателю. Не совсем понимая, зачем он это делает, Мартин осторожно перешагнул символическое ограждение, которое поставили для посетителей экскурсий, дабы те не подходили к сложному механизму слишком близко, вплотную подошел к тихо вибрирующему и источающему холод двигателю и коснулся пальцами толстого прозрачного стекла, за которым бушевало пламя. Легкое покалывание у основания пальцев медленно поползло от руки к шее и голове Марти, пока не сконцентрировалось у его глаз, которые защипало от холода. Бэйн невольно зажмурился, пытаясь справиться со жжением, а когда вновь распахнул глаза, ему предстала будоражащая кровь картина. Не пламя, но нечто большее следило за ним из двигателя. Странный пламенный силуэт, отдаленно напоминавший человеческий, прильнул к холодному стеклу, приложив пальцы к пальцам Бэйна.

– Простите меня, – выдохнул оператор, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. – Простите нас всех.

Тихий монотонный писк разорвал почти мертвую тишину, до того царившую в этом месте. За ним еще один и еще, пока все помещение не заполнилось сигналами, которые источали планшеты сотрудников станции. Пищал и планшет Бэйна, указывая, что какие-то показатели опасно повысились.

– Эй! – оператор не сразу понял, что окликают его. – Перегрузка! – завопил мужчина в белом пуховике. – Немедленно отойди от двигателя, пока он не начал видоизменяться, самоубийца! Ты что, не видишь, что Это снова происходит?!

– Происходит что? – встрепенулся Бэйн.

– Новенький? – в раздражении фыркнул мужчина. – Понаберут неучей, а нам потом мучиться. За последний месяц перегрузки вечного двигателя случались уже восемь раз! Три из которых произошли в последние сутки! Где ты все это время был? Спал небось в комнате отдыха, лоботряс?! А знаешь ли ты, к чему все это может привести? – завопил мужчина.

– К чему? – тихо выдохнул Бэйн, чувствуя, что, кажется, и без того знает ответ на вопрос.

– К повторению Песни веч… – мужчина не договорил, потому что стеклянное основание двигателя задрожало, превращаясь в странного вида тягучую липкую массу. Толстое стекло, будто мягкая карамель, начало изгибаться и вытягиваться, превращая обычный многогранник в сложную фигуру с десятками изгибов и преломлений. Видоизменения проходили одновременно резко и очень медленно. Каждая часть огромного механизма будто бы жила своей жизнью. Двигатель формировался в сложную многослойную звезду с острыми концами. Бэйн, опешив, отдернул руку от внезапно потрескавшегося стекла и попятился от двигателя, что прямо на его глазах претерпевал метаморфозы, которые вряд ли смог бы объяснить хоть один физик планеты.

– Шестнадцатая звёздчатая форма икосаэдра! – воскликнул сотрудник станции, но смысла его слов Бэйн не понял. – Плохи дела!

И будто услышав его слова, двигатель задрожал сильнее прежнего, вновь меняясь. Его и без того острые углы, потянулись дальше, разрезая искусственную тишину помещения странным переливчивым звуком, напоминавшим звон колокольчиков, которые в некоторых магазинах вешали над дверьми.

– О нет! – воскликнул мужчина хуже прежнего. – Он переходит в семнадцатую форму! Немедленно включайте сигнал тревоги! – заорал он, мгновенно позабыв о нерадивом «новичке», что все еще оставался в опасной близости от механизма. Да и кто бы стал винить его, когда огромный многогранник, по размеру не уступавший десятиэтажному зданию, сам по себе менял форму, вибрируя и содрогаясь. Но куда страшнее казались не столько его видоизменения, сколько то, что бушевало внутри двигателя, охлаждая его и покрывая ледяной коркой острые концы механизма. Один из лучей, вырвавшись из абсолютно плоского основания, устремился прямо в Бэйна. Оператор лишь в силу натренированных рефлексов увернулся от стеклянного угла, который вместо того, чтобы проткнуть его голову, оставил глубокую царапину на лбу парня чуть выше виска. Рука, что старалась коснуться Мартина, провела по стеклянной пике изнутри, будто бы подзывая Бэйна к себе.

Одна рука.

Две.

Тысячи рук водили по внутренней поверхности двигателя, царапали стекло, гладили его или били по нему, будто бы желая вырваться на свободу. А за ними оператор разглядел фигуры. Огненные шевелюры. Глаза.

Тысячи глаз, устремленные на Мартина Бэйна.

– Марти! – любимый голос вырвал оператора из гнетущего наваждения. – Какого черта ты встал столбом?! – воскликнул Анжело, хватая парня за руку и силком оттаскивая его от продолжающего изменяться двигателя. – Не знаю, что это за хреновина, но она меня пугает! Давай сделаем свое грязное дело и уйдем отсюда! Уйдем как можно скорее!

– Но… Руки… – еле ворочая языком, прошептал оператор.

– Какие к чертям руки?! – вспылил Анжело. – Это пламя! Всего лишь пламя и ничего больше! А меж тем сейчас лучшее время для выполнения нашего плана! – тряхнул журналист оператора за плечо. Бэйн, моргнув, вновь уставился на видоизменяющийся двигатель и действительно ничего кроме огня не разглядел.

«Но я знаю, что мне не показалось…»

– Марти, пошевеливайся! – Анжело, взбудораженный происходящим и подначиваемый сигналом тревоги, что вопил на все помещение, схватил Бэйна за капюшон пуховика и потащил к желанному стенду. Кот уже некоторое время вертелся вокруг него, то и дело перескакивая через лежащего рядом человека. Видимо сотрудник увидел животное и попытался выгнать его из помещения. Это стало его роковой ошибкой, так как теперь он покоился за стендом в неестественной позе с перегрызенным горлом. Бэйн задержал свое внимание на трупе всего на мгновение, невольно подумав о том, что поведение кота они не просчитали и произойди эта самая проблема с двигателем чуть позже, их дырявый план из-за глупого животного мог пойти прахом.

«Будем считать, что нам повезло…» – подумал Бэйн, невольно взирая на руку, которой касался двигателя.

А что, если это не везение?

Ведь он подошел к двигателю не просто так.

Его позвали.

Ему хотели что-то сказать?

И не Бэйн ли стал виновником того, что творилось теперь?

«Как же тяжело помнить лишь отчасти!» – сокрушенно фыркнул оператор, устало потирая виски.

– Как думаешь, если мы разобьем стекло и сработает сигнализация, кто-нибудь заметит? – Анжело уже почти орал, пытаясь перекричать сигнал тревоги.

«А ты сам как думаешь?!» – хмыкнул оператор, размахиваясь и ударяя ребром ладони по не слишком прочному стеклу. То осыпалось, будто прозрачный лёд. Осколки разлетелись во все стороны. Один даже откатился к коту, который заметив стекляшку, тут же начал с ней играться.

– А ну иди сюда, глупая кошатина, – забормотал Анжело, хватая Мурзика в охапку и подтаскивая к стенду. Бэйн же осторожно извлек старый, пожелтевший кусок чертежа из защищавшего его стеклянного ящика, стряхнул с него осколки и только затем поднес «добычу» к кошачьей морде.

Сигнал тревоги, тем временем, и не думал замолкать, с каждым мгновением лишь нарастая. Сверкающее фиолетовое пламя в двигателе, будто живое, бесновалось, ударяясь о прозрачные стенки и расползаясь по ним фиолетовыми искрящимися всполохами. Вместе с тем, оно все больше походило не просто на пламя, а на странного вида субстанцию, сплетающуюся из многочисленных элементов.