Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 71 страниц)

Рыжеволосая выпила шестую порцию бренди, после чего не без усилия поднялась на ноги и, покачиваясь, направилась к указанному месту. Несмотря на легкое опьянение, мыслила она вполне трезво. Зайдя в закуток, девушка тут же зашторила плотную ткань, надеясь на то, что та хоть немного заглушит раздражающую музыку.

– Я же сказала, что приваты не...

– Не выеживайся, деточка! Клиент заплатил столько, что тебе и не снилось. Это покроет как минимум половину твоих долгов!

Как ни странно, но штора действительно заглушила музыку, из-за чего разговоры слышались четче.

– Сумма, которая мне и не снилась – та, что разом покроет все мои долги и еще останется на новую машину! Кроме того, сколько бы я ни танцевала и как бы ты меня ни уверял, что долг мой уменьшается, сумма каким-то странным образом только растет!

– Проценты, деточка. Их тоже надо оплачивать.

– Это грабеж, а не проценты!

– Вот об этом и скажи новому заказчику, вдруг он сжалится и запихнет тебе в трусики еще парочку шуршащих купюр!

– Ублюдок! – воскликнула девушка, после чего послышался приближающийся стук высоких каблуков.

– Извините, что заставила ждать... – выдохнула Джейн, натянуто улыбнувшись, но почти тут же изменилась в лице, так и не договорив.

– Что-то не так? – поинтересовалась рыжеволосая, стараясь изобразить саму невозмутимость.

– Все так, – неожиданно ухмыльнулась шатенка, задергивая за собой шторы, – но внезапно. Я ожидала очередного толстого потного уродца, – без стеснения заявила она.

– Прости, что разочаровала, – пожала рыжая острыми плечами.

– Ничего, я постараюсь пережить это, – подмигнула шатенка, забираясь на стол и усаживаясь перед заказчицей, широко расставив ноги и упершись каблуками в мягкую спинку дивана. – Нечасто у меня в клиентах оказываются женщины.

– Насколько нечасто? – улыбнулась рыжая, кладя ладонь на колено шатенки и тем самым игнорируя правило о том, что нельзя прикасаться к танцовщицам. В ответ на этот жест Джейн имела право отказать в дальнейшем обслуживании клиента. Конечно же, обычно посетители бара крики подобного рода стойко игнорировали, но за Джейн бы однозначно порвали. К счастью, девушка предпочла не поднимать шума. Вместо этого она осторожно сползла со стола на колени к рыжеволосой и без предупреждения начала крайне эротичный танец. Легкие, еле ощутимые касания, соблазнительная улыбка и тихие стоны сквозь плотно стиснутые зубы. Рыжеволосую не оставляло ощущение, будто они занимаются любовью, и оттого, когда очередная мелодия закончилась и Джейн внезапно одним махом вернулась на стол, девушка растерялась, не сразу сообразив, что представление окончено.

– Если хочешь продолжения, придется доплатить, – подмигнула шатенка. Рыжая похлопала по карманам, но, кроме мелочевки, там ничего не нашлось.

– Бывает, – равнодушно пожала Джейн плечами, поднялась со стола и вышла из vip-комнаты.

– Постой! – крикнула ей в спину рыжеволосая. – Быть может, встретимся после окончания твоей смены?!

Но Джейн ушла, потому что, несмотря на столь чувственный танец, никакой симпатии к рыжей на самом деле она не испытывала. Оттого девушка и пользовалась такой популярностью: любой, для кого она танцевала, не сомневался в тайных чувствах, что якобы питала Джейн к заказчику. Каждый чувствовал себя любимым и желанным до самого последнего движения. Но танец заканчивался, и девушка вновь превращалась в холодное недоступное изваяние.

– Вот черт, – выдохнула рыжая, пронаблюдав, как Джейн под оглушительные вопли вновь взбирается на сцену. – Я для нее одна из многих, – болезненно поморщилась горе-заказчица, возвращаясь к бару, выгребая из кармана оставшуюся мелочь и еле-еле набирая на еще одну порцию бренди.

– Не налегай, красотка, ты на работе, – послышалось слева. Девушка нехотя оторвала взгляд от танцующей шатенки и перевела его на нежеланного собеседника, готовая послать его куда подальше. Но посыл застрял где-то в горле.

– Стэм? – выдохнула она, взирая на молодого мужчину, с удовольствием потягивающего ром. – Ты что тут делаешь?!

– Что значит Что? У тебя появились сиськи, но испарился мозг? – фыркнул он. – Сиськи, кстати, ничего так. Потрогать дашь?

– Обойдешься! – взвилась рыжая, хмурясь.

– А сам-то, небось, лапаешь. Жадина, – улыбнулся Стэм.

– Отрасти свои и трогай их сколько влезет!

– Значит, трогаешь, пф... Ну и ладно. Всё равно для меня ты слишком молода, – пожал полицейский плечами.

– Мне не говорили, что в игру войдет кто-то еще! – пропустив его слова мимо ушей, продолжила возмущаться рыжая.

– А чего ты ожидал?! Прошлого второстепенного героя Шут свел с ума, если ты не забыл. Другие участники категорически отказались от ролей второго плана в игре с Найтом, опасаясь подобной участи, – вздохнул он, украдкой поглядывая на девушку у шеста. – Кстати, в роли телки он ахуенен.

– Хватит на него глазеть!

– На нее, в данном случае. Не так часто в Телешоу участникам меняют пол. А тут сразу двоим.

– Играть должна была девушка. Но мы ее сдвинули, – нехотя призналась рыжеволосая.

– Ого... И как вам только позволили!

– Попробовали бы они отказать, – проворчал Дэй, украдкой поглядывая на свою грудь. – Она реально классная.

– Стоило вообще запретить ему играть.

– Стоило, – согласилась рыжая, тяжело вздыхая.

– Дело ведь даже не в Шуте. Что, если ему снова поплохеет, как пару часов назад в участке? Еще налейте… – указал парень на свой стакан, который через секунду наполнили новой порцией рома.

– Ты смотри, тоже не налегай. Напитки ненастоящие, но мозг-то об этом не знает. Пьянит только так, – предупредил его Дэй. – А касательно Макка – так поверь, я его целый час пытался отговорить от игры, а он ни в какую. Уперся как баран. Да он и есть баран! Сказал, что сознание потерял, потому что перепил и недоспал. Ага, как же! А то, что придя в себя, он бился в истерике, уверяя всех и каждого, что его мать мертва и он сам почувствовал, как жизнь из нее утекает, а потом рассказывал про какое-то недозаспиртованное тело в большой банке… В общем, попахивает трухляком.

– Не с трухляком мы и не работаем.

– А тут еще игра и Шут!

– И Эгон...

– А с ним-то что?

– Ничего, – отмахнулся Стэм, осознав, что от ненастоящего рома опьянел слишком быстро. Наверное, последняя порция все-таки была лишней.

– Рассказывай, раз начал, – нахмурилась рыжая. – Наша Джейн все равно будет танцевать еще как минимум полтора трека, – кивнул Дэй в сторону фигуристой шатенки.– Да и денег на еще один приват у меня не осталось.

– Будто тебе не могли прописать в сценарии огромную сумму денег на счету, чтобы снимал девчонку только ты...

– Тогда бы игра стала слишком простой и неинтересной, – пожал Дэй плечами. – Так что с Эгоном?

– Ты никогда не задумывался о том, насколько он не вписывается в нашу команду? – после недолгого молчания, протянул Стэм.

– И в мыслях не было, – мотнула головой рыжая.

– И почему же? Он не один из нас. В ГОР он попал не по той же причине, что ты, или я, или та же Ксин, хотя и ее я признал с большим натягом.

– Но он попал. Потому и вписывается, Стэм. И я не понимаю, почему ты постоянно его задираешь? Йот прямо-таки покоя тебе не дает.

– Он не внушает мне доверия, – поморщился блондин. – И эта история с его отцом...

– Дети не должны платить за грехи родителей, – заметила девушка. – Так что оставь его в покое.

– Да дело не в этом. А в том, что... А есть ли эти самые грехи? Эгон опасен не сам по себе, а тем, какие беды он может на нас всех навлечь своим присутствием, – понизив голос, проговорил Тараби.

– В каком смысле?

– Я тут кое-что нарыл... О его отце. И его гибели.

– Что именно... – встрепенулась было девушка, когда тихий писк в ушах оповестил ее о том, что в данный момент внимание зрителей направлено на нее, а значит, вести себя следует соответствующе. Любые разговоры, связанные с реальностью, строго воспрещались.

– Джейн! Еще один заказ! – пробасил бармен за спиной Дэя, махая свежими купюрами. – Третья vip-комната, тебя уже ждут.

“Когда успели? И кто?!” – ревностно подумал Дэй, следя за тем, как Джейн, покачивая бедрами, проходит в комнату. Она отодвинула занавеску всего на миг – когда заходила в комнату, – но и этого Дэю хватило, чтобы разглядеть в полумраке бара яркие помпоны Шута. Рыжеволосая девушка без лишних раздумий вскочила с места, потратила всего пару секунд на то, чтобы преодолеть расстояние от себя до vip-комнаты, с шелестом распахнула шторы, но внутри уже никого не было.

– Она мертва уже несколько часов, но посмотри, как она при этом красива! Куда красивее, чем когда была жива! – улыбнулся Дориан, проводя пальцами по бледным губам мертвой женщины.

– Нам следует похоронить ее, – вздохнул на это Эдмон, снимая темные очки и протирая зеркальные стекла.

– Похоронить? – встрепенулся Дориан. – Слишком расточительно сжигать тело, которое еще может сослужить службу.

– Вы на всех людей смотрите как на тела?

– Почему нет, – беспечно пожал плечами мужчина, поворачиваясь к цистерне с обнаженной девушкой внутри. – На всех, кроме нее, – прошептал он и припал губами к холодной глади цистерны.

– Прошу, подождите, пока я уйду, – почти взмолился Эдмон, поспешно скрывая глаза за стеклами очков и тем самым стараясь отгородиться от не самого приятного зрелища.

– Ты слишком Чувствительный.

– Я не считаю чувствительностью нежелание наблюдать за тем, как вы облизываете саркофаг.

– Это не саркофаг! Они лишь для мертвых! – резко среагировал Дориан. – Ты же сам видел, что Она оживала! И оживет вновь! В следующий раз уже навсегда!

– Если вы сможете завершить ритуал.

– Смогу! Все бы получилось, окажись сердце этой шлюхи выносливее! – прорычал он, окидывая только что восхваляемый им труп презрительным взглядом.

– А вы уверены, что найдется хоть кто-то, у кого оно выдержит? – нахмурился парень, поднялся с кресла и начал расхаживать по большому залу, рассматривая внутренние органы, помещенные в новые стеклянные кубы. Рядом с некоторыми из них все еще полыхал фиолетовый огонь.

– Уверен, – без промедлений кивнул мужчина. – Ведь

«…В день, когда Нэй откроет глаза,

В день, когда Нэй глотнет грязного воздуха смертных,

В день, когда Нэй Вспомнит,

Пелена с глаз Май спадет,

И забьется сердце ее,

И вернется душа ее,

И бессмертие обретет тот,

Кто разбудил ее…» – зачитал он строчки из МетоБиблии.

– Это всего лишь книга, – заметил парень, присаживаясь на корточки перед трупом женщины и стараясь вглядеться в ее остекленевшие глаза.

– Это не просто книга. Это суть всего.

– Слова фанатика, – заметил Эдмон.

– Думай, что хочешь, – не стал спорить мужчина. – Необязательно верить во что-то, чтобы делать все правильно, не так ли? – равнодушно улыбнулся он. – Найди замену.

– Но Найтарусс Макк находится под охраной…

– У нас в запасе есть еще один.

– Не надо, – еле слышно произнес парень, – это того не стоит.

– Ничего не стоит жизнь глупца, что останавливается за секунду до достижения желаемого! Он нужен мне! И ты его приведешь!

– Но он же…

– НЕМЕДЛЕННО!

Найт, судорожно вздохнув, распахнул глаза и огляделся по сторонам. Уже знакомый трон и высотки, сооруженные из разномастных коробок, не вселяли уверенности в безоблачном будущем. Голова странно гудела, в глазах двоилось. Парень силился вспомнить, что произошло, но у него ничего не получалось.

– Вы пришли в себя, Ваше Высочество! – воскликнул Шут, что уже некоторое время стоял перед троном на коленях, склонив голову.

– Чего тебе? – прохрипел Найт и удивился собственному слишком высокому голосу. – Что за… – он окинул себя взглядом, насколько ему позволил это стягивающий шею шипастый железный ошейник, задняя часть которого была спаяна со спинкой трона.

– Я ж телка! – после пары секунд мучительных размышлений, наконец, выдавил он из себя.

– Королева, да, – поправил Найта Шут, – потрясающая Королева, да, – произнес он куда тише и противнее.

– Ты вытащил меня прямиком из игры?! Сдурел?!

– Верно, – кивнул Шут, поднимаясь на ноги и медленно, будто с опаской, приближаясь к ненаглядному монарху. – Не злитесь на Шута, моя Королева, – попросил он, заходя за трон, касаясь каштановых волос девушки и вдыхая их еле уловимый аромат. – Шут никогда бы не посмел проделать нечто подобное без важной на то причины, нет, – заверил он, наклоняясь к Найту и облизывая мочку его уха. Шатенка поморщилась от отвращения и процедила сквозь зубы все, что она думала о гребаном психопате.

– Шут хочет стать ближе к Королеве. Шут хочет стать единым с нею, да, – прошептал Шут, а затем слегка надкусил мочку уха Найта. Выступила капля крови, которую он поспешно слизнул, после чего с ужасающей силой вцепился зубами в нежную кожу, сжал челюсти и рванул на себя. Кусочек плоти Королевы остался у него во рту, когда как Найт, вжавшись в спинку трона, со свистом выдохнул, подавляя болезненный вопль. Тщательно прожевав вырванный кусочек, Шут осторожно проглотил его, облизнулся, а затем провел языком по обильно кровоточащей рваной ране на месте нижней части уха шатенки.

– Вы, как всегда, безупречны, мой Король, – выдохнул он, огибая трон и бессовестно плюхаясь Найту на колени. – Шут должен признаться, да. Шуту очень стыдно, но Королева Шуту нравится даже больше, чем Король, да, – прошептал он, кусая подбородок шатенки, оставляя на ее шее кровавые следы от зубов, царапая светлую кожу девушки и превращая ее одежду в лохмотья. – Вы рады нашему воссоединению, моя Королева? – с придыханием простонал Шут, вонзая острый коготь под ключицей девушки, погружая его в плоть на несколько сантиметров, а затем одним легким движением рассекая кожу и мясо до самого пупка королевы. – Шут знает, как сделать вас еще красивее, да, – заявил он, сползая с колен Королевы на пол и проводя языком по глубокой ране от пупка и до самой шеи. Макк в ответ на это лишь что-то промычал, жмурясь от боли и ощущая, как к горлу подкатывает рвотный комок, а во рту появляется металлический привкус крови. Боль была нестерпимая. Но демонстрация оного перед Шутом повлекла бы за собой долгую и мучительную смерть Макка, поэтому приходилось терпеть, показывая чудеса выносливости даже себе самому.

– Что тебе нужно? – собравшись с силами, выдавил Найт.

– Шут хочет предупредить своего господина, да, – с придыханием выговорил безумец Королю в самые губы, после чего вскочил на ноги и щелкнул пальцами. Перед троном появился серебряный столик на резных ножках с глубоким хрустальным блюдом на нем.

– О чем? Что случилось? – еле дыша, прошипел Найт.

– Пренеприятнейшие известия, Ваше Величество! Ваша мать, старая Королева, мертва, – улыбнулся Шут, усаживаясь на подлокотник трона. – Скорбите ли вы? – внимательно вгляделся он в лицо шатенки, будто падальщик, ожидающий, когда же умирающее животное наконец-то испустит дух и он сможет насладиться свежей плотью.

«Я знаю…»

Найт медленно выдохнул. В глубине души он действительно знал, но услышать подобное из уст Шута все равно оказалось слишком болезненно. Единственный человек, которого Макк за всю свою жизнь любил искренне и безвозмездно, ушел из этого мира.

– Ну же, поведайте Шуту, что вы чувствуете. Поделитесь вашей болью, – забормотал Шут, вводя руку в огромную рану королевы и извлекая на поверхность… бьющееся сердце.

– Что ты… делаешь? – губы девушки пересохли, взгляд затуманился. Вместо ответа Шут аккуратно выложил пульсирующее сердце на хрустальное блюдо и осторожно погладил вены и артерии, что протянулись от груди короля к блюду.

– Шут хочет отвлечь короля от душевной боли… с помощью физической, – улыбнулся он, вслед за сердцем извлекая желудок Найта и так же укладывая его в блюдо. – Потрясающее королевское угощение!

– Психо… пат…

– Ну что вы, Шут не безумен, нет. Шут любит короля, да. Шут сделает для него все что угодно, да, – пообещал Шут, вытаскивая из девушки печень, селезенку, почки и так же складывая их на блюде. От каждого органа тянулись вены и артерии, по которым все еще бежала кровь. Влажные органы пульсировали и вздрагивали, а Найт, в полубессознательном состоянии наблюдая за этим, еле сдерживался от желания закричать.

“Это все не по-настоящему... Это все не по-настоящему...”

– Что же еще ты для меня при… готовил? – прошептал Найт, в глубине души желая просто умереть. Действительно, почему бы не последовать за матерью? Зачем и дальше терпеть все это? В чем смысл? Теперь? Когда он остался совсем один?

«А как же Бренди?» – почему-то возник в голове абсурдный вопрос.

«Из тебя выковыривают внутренние органы, а ты думаешь о каком-то рыжем пьянчуге? Да, самое время, Найт! Браво!»

– Куда же вы так спешите, мой Король. Удовольствие следует растягивать. А перед ним вас надо подготовить, да, – с интонацией матери-настоятельницы ответил Шут, усаживаясь за стол перед блюдом и завязывая на шее белый платок в красный горох. – Впрочем, прелюдия действительно затянулась, – улыбнулся он. – Шут всегда хотел узнать, каков Король на вкус. Теперь частичка вас будет со мной всегда, – в руках его появились нож и вилка. Он долго вглядывался в блюдо, прежде чем, наконец, отрезал небольшой кусочек от печени. Пару минут затратив на его разглядывание, он отправил деликатес в рот. Найт застонал сквозь зубы, борясь с рвотными позывами.

– Горький, – довольно заявил Шут, улыбнувшись и тем самым продемонстрировав испачканные в крови зубы.

– Приятного аппетита, – выдавил Найт, почему-то вновь вспоминая о Дэе. Мысли о нем до странного успокаивали даже в столь пикантной ситуации. – Так ты мне скажешь, что происходит? Ведь я здесь не просто в качестве твоего обеда? – еле выдохнул Найт, все еще стараясь уверить мозг в том, что все происходящее нереально.

– Шут не наелся, – закапризничал Шут. – Он еще не насытился королем, нет, – ухмыльнулся он, теперь отрезая кусочек от сердца. Своеобразный прием пищи длился двадцать минут, показавшихся Найту мучительной вечностью. Но он терпел. Он думал о Дэе и терпел. Он наблюдал за тем, как Шут облизывает его почки и вгрызается в них словно в сочные яблоки, и терпел, он ощущал, как острый нож полосует его селезенку и терпел. Он ждал удобного момента, как и положено истинному Королю.

– Благодарю за угощение, – кивнул Шут, откладывая столовые приборы в сторону и элегантно вытирая испачканные в крови губы салфеткой. – Мой Король сполна отблагодарил Шута за информацию, что он ему предоставит, да.

– Г…. – Найт хотел сказать «говори», но в горле заклокотала кровь.

– Ах, мой Король… Вы так прекрасны. Так… Но не будем об этом. Не сейчас. Ведь вам следует спешить! Ваша мать мертва, – хмыкнул Шут. – Теперь очередь юного принца – вашего сына.

====== Глава 34. Поглотители и трещина ======

Нил Хоуни считался довольно эксцентричным человеком. Эксцентричным и нервным. Поэтому когда мужчина в очередной раз предпринимал нечто безумное: скажем, примерял странные наряды (последний костюм Нила превратил его в пирата – стук деревянной ноги раздавался по всему зданию больницы, когда как особо нервные посетители столь угнетающего заведения уверяли, что за ними пришла смерть); рассаживал трупы и играл с ними в покер на раздевание (почти всегда проигрывал, утверждая, что противники слишком искусны в блефе); битый час поучал несчастную молоденькую медсестру насчет кофе, который пил он только черным и с кусочком зефира в форме мишки (и только салатового цвета – это очень важно, не перепутай), или просто скандалил со стеной, посмевшей преградить ему дорогу (неслыханная наглость) – все и каждый усиленно игнорировали не в меру активного патологоанатома, зная, что если Нил почувствует на себе чей-то любопытный взгляд, страдать будет вся больница. Конечно же, те, кто не привык к заморочкам мужчины и не осознавал страшных последствий от оного, с завидным постоянством ваяли на Нила жалобы, на каждую из которых патологоанатом, сидя в кабинете главврача и без интереса вчитываясь в очередную претензию, реагировал одинаково:

– Ну и что?

– Нил, санитара чуть инфаркт не стукнул, когда он обнаружил тебя расхаживающего в одних трусах перед столом, за которым сидел мистер Брук!

– Ну и что?

– Мистер Брук мертв уже неделю как!

– Ну и что?

– Что скажут его родственники, если узнают, что ты вытаскивал мистера Брука из холодильника, чтобы… Боже, я не верю, что произношу это, но… Чтобы… Как ты сказал? Сыграть пару партий?

– Наверняка подтвердят, что старикану чертовски фартит!

– Нил, черт бы тебя побрал! Нельзя играть в покер с мертвыми!

– Нет, нельзя играть в покер с живыми. Сплошь лицемеры и куски мяса. А в смерти есть нечто облагораживающее.

– Если так пойдет и дальше, ты потеряешь тех немногих, кто еще не отказался от работы с тобой!

– А что такое?

– Ты им не нравишься!

– Гилберт, дорогой. Я ученый, а не комик. Я не обязан кому-то нравиться. Не вижу в этом смысла. Если бы я был тем, кем меня хотят видеть, я не смог бы работать так, как работаю. Каждый вонючий санитар, каждая глупенькая, недавно выучившая алфавит медсестричка уверены, что они правы, а я злодей. Видите ли,они смотрят на ситуацию трезво. А все почему? Потому что не разговаривают с моими «пациентами» или украшают свои комнаты дурацкими пошлыми картинками, а не фотографиями частей тела? Но Гилберт. Это Я делаю открытия. Это Я приношу пользу. Это на основании Моих исследований мы спасаем людей. А они вместе со своим убогим ограниченным трезвым взглядом на жизнь убирают утки и периодически пытаются вылезти за мой счет. Хоуни – псих, шепчутся они по углам, он так омерзителен! А мы, такие распрекрасные и обделенные, должны это терпеть! Но каждое утро, когда я прохожу мимо них – все еще оставаясь мерзким типом, заметь, – они подбегают ко мне, виляя хвостиками и желая мне доброго утречка!

– Потому что они восхищаются тем, что ты делаешь. Не обязательно любить человека, чтобы любить то, что он делает, – обессиленно вздыхал Гилберт, понимая, что разговаривать с Нилом бесполезно. Этот человек был слишком упертым.

– Я понимаю это, – кивал Хоуни, – я понимаю, что могут любить мои исследования, но не меня. Я не понимаю, на кой черт эти лицемерные дряни лезут в мой кабинет и суют мне под нос свои исследования на основе моих. Есть одно простое правило, Гилберт, которого я всегда придерживался и буду придерживаться. Не нравится человек? Не подходи к нему. Не разговаривай с ним. Не трогай его. Я уверен, что своими исследованиями как минимум заслужил уважение к себе. Ведь оно складывается не из того, что человек подул тебе в задницу или предложил чашечку чая, верно? Ты же уважаешь меня, даже считая скотиной, потому что понимаешь, что я многого стою. А не официантку, что каждый раз мило улыбается тебе, ставя перед тобой чашку твоего любимого дурацкого и мною ненавидимого зеленого чая?! Я прав?

– Нил… – замученно стонал Гилберт, ощущая, что Хоуни понесло и следующие несколько часов главврач обречен на прослушивание лекции о том, какие все вокруг плохие, тупые, никчемные и далее по списку, когда как сам Нил спокойный! Уравновешенный! Справедливый! И, безусловно, Непонятый убогим обществом! (Классика)

Вот и сегодняшнее утро Нил провел с пользой. Сначала заглянул к ГОРовцам, а затем прямиком в кабинет главврача, чтобы на этот раз написать объяснительную в ответ на обвинение в том, что накануне посмел разбить кофейный автомат костылем больного, которому не повезло в этот самый момент проковылять мимо мужчины.

– Он забрал мои монетки, а напитка не отдал, – пожимал Нил плечами, не признавая, что его действия были хоть чуточку противозаконными.

– Это невыносимо! – только выдохнул Гилберт, потирая покрасневшие от усталости и недосыпа глаза.

– Вот и я о том же, – с готовностью кивнул патологоанатом, поднялся со стула и стремительно вышел из кабинета. Брошенное в спину «Хоуни, немедленно вернись, мы еще не договорили!» Нил проигнорировал, потому что сейчас его не волновал ни автомат с кофе, ни, тем более, поцарапанный костыль обещавшего подать за это в суд больного. Куда важнее оставалось то, что Нил открыл этой ночью. При одной лишь мысли об этом у мужчины начинали трястись руки.

Буквально вбежав в морг и нос к носу столкнувшись с Герой, мужчина на автомате выпалил:

– Ты опоздала!

– Пришла как обычно, – возразила девушка, зевая.

– Как обычно, опоздала!

– А вы, как обычно, не в духе с самого утра!

– Я ученый. Я не верю во всяких там духов!

– А в технобогов?

– В них – тем более!

– Тогда почему у вас в кабинете висит изображение Нэй?

– Потому что у нее грудь красивая! – фыркнул Нил, проходя вглубь помещения, в котором на данный момент стояло в несколько рядов с десяток столов, на каждом из которых размещались человеческие останки.

– Пока ты сладко спала, моя дорогая Гера, я сделал потрясающее открытие! – воскликнул он, резко разворачиваясь к шедшей за ним помощнице и воздевая руки к потолку. В ответ на кинутую фразу девушка лишь закатила глаза – она уже и не помнила, когда в последний раз, как выразился ее босс, «сладко спала». Скорее всего, это бывало еще до того, как она стала полноправным членом Кошек. Теперь же добрую половину ночи Гера создавала монстрокотов, проводила эксперименты или, как сегодня, откачивала жертву Шута. Кстати, с третьим она столкнулась впервые, но не сказала бы, что ей не понравилось. Как там звали ту девушку? Ксин, кажется. И она из ГОР. Такая красивая. И упрямая. И сильная. И… Интересно, у нее кто-нибудь есть?

– Гера! Хватит ловить наркозы! Ты пришла на работу, поэтому тебе уже давно следует заняться своими прямыми обязанностями!

– То есть, начать громко и эмоционально восхищаться вами? – саркастически удостоверилась девушка.

– Именно! – не моргнул и глазом Хоуни, подводя помощницу к одному из столов. – Помнишь это? – ткнул он пальцем в аккуратно рассеченную и на данный момент раскрытую брюшную полость лежащего на столе трупа молодого красивого мужчины.

– Почка, вросшая в тело аристократа? – припомнила Гера.

– Правильно! Причем врастили ее после смерти человека. Таким образом пытались замаскировать тот факт, что у него позаимствовали внутренний орган. И, признаю, это гениальное решение! Далеко не каждый патологоанатом заметил бы это! Шов почти незаметен! Я все никак не мог понять, как же они это реализовали. Технологий, способных на это, насколько я знаю, не существует. Хирургов, что смогли бы проделать подобное, тем более! Работа колоссальная! На молекулярном уровне, понимаешь?!

– Угу, – кивнула Гера, не смея сделать лишнего вздоха. Насколько Нил был невыносим, настолько и гениален.

– И тут я заметил одну вещь. Случайно. Когда я препарировал очередной труп, мне показалось, что в теле мертвого будто-то промелькнула искра!

– Искра? – переспросила, ничего не понимающая Гера.

– Ага, искра, – кивнул Хоуни. – Сначала решил, что померещилось или упал блик от инструментов. Но нет. После долгих наблюдений я выявил некоторую закономерность и, в конце концов, эту искру поймал!

– Как можно поймать искру? – не поверила помощница.

– Можно, если она является этим, – мужчина вытащил из кармана штанов прозрачную плотно закупоренную колбу, которую таскал с собой все утро и еле удерживался,чтобы не рассказать всем и каждому о своем открытии. В колбе хранился кусочек плоти, которая полыхала фиолетовым пламенем.

– Это же…

– Оно самое. Фиолетовое пламя, драгоценности с которым стоят больше, чем органы, которые им были вращены в тела всех убитых.

– Простите, что? – Гера сама не заметила, как понизила голос. В горле у девушки отчего-то пересохло.

– Я давно интересуюсь феноменом появления людей, которые обладают некой стойкостью перед пламенем. Ведь до сих пор никто не смог разобраться в его природе и элементах. Для обычного человека оно опасно, хотя никто не может понять, как именно оно вредит живому организму. Среди фанатиков и вовсе считают, что фиолетовое пламя – огонь низшего мира Нэй, который выжигает душу. Но, я надеюсь, ты, Гера, не веришь в подобную чушь? – девушка в ответ лишь сухо кивнула. – Подобным способностям наверняка есть научное объяснение. Вот только нам не хватает знаний и технологий, чтобы разобраться в этом, и мы, подобно древним племенам, все, что нам непонятно, связываем с религией. Так или иначе, я провел анализы ДНК и, не поверишь, что обнаружил! – воскликнул мужчина, уставившись на девушку и, кажется, дожидаясь ее предположений. Но Гера молчала.

– Я обнаружил пламя! Прямо там!

– В ДНК?

– Да!

– Пламя?

– Точно!

– Босс, вы осознаете, насколько бредово это звучит? – скептически хмыкнула девушка.

– Осознаю! – с готовностью кивнул мужчина. – Но факт остается фактом. Конечно же, в ДНК оно не полыхает. Ты же знаешь, что фиолетовое пламя необычно. Оно имеет несколько состояний. Это самый странный элемент, с которым я когда-либо сталкивался, если хочешь!

– Хорошо, вы отыскали следы фиолетового пламени в ДНК погибших. И?

– А затем я провел эксперимент. Взял это, – Нил указал на колбу с пламенем, – и печень из тела бомжа, что привезли сегодня утром.

– Вы без разрешения позаимствовали органы из чужого тела?! – ахнула Гера.

– Ну и что? – стандартно ответил Нил. – Это неважно. Зато я сделал потрясающее открытие!

– Как и всегда, – буркнула себе под нос девушка, тем не менее, всматриваясь туда, куда указывал Нил.

– Видишь? – торжествующе спросил мужчина.

– Вы… Это… Вы припаяли к телу печень?!

– Именно!

– Хоть шов и очень грубый, но… Но все же вы сделали это! Как?

– Пламенем. Взял пинцетом полыхающий кусок и прикладывал его к омертвевшим тканям. Тело мертво, но фиолетовое пламя еще сохранило свои свойства. Оно будто синхронизируется с пламенем в плоти и, как ты хорошо заметила, словно впаивает одно в другое. Это необъяснимо, и потому завораживает! При этом часть этого пламени вбирается в тело. И продолжает полыхать в нем, кочуя по омертвевшим венам сквозь давно свернувшуюся кровь. Так я его и заметил. Так и извлек.

Гера перевела взгляд с печени трупа на Хоуни, а затем с Хоуни обратно на печень, не зная, что сказать.

– Удивительно, – наконец-то девушка подобрала хорошо описывающее ее мысли слово.

– Согласен, – кивнул Нил. – Я увлекся данной тематикой. Решил разузнать о Поглотителях больше. Благо, связей у меня предостаточно. Так вот, удивительный факт: источники фиолетового пламени находят по всей планете, но Поглотителей фиксировали только в Майбурге. То есть, эволюционным скачком это не назвать, слишком уж избирательно. Экспериментировать над подобными людьми не позволяют мировой суд, этика, а также страх, вызванный фиолетовым пламенем, которое, как поговаривают, некоторые из Поглотителей могут еще и вырабатывать. В Майбурге насчитывается около ста человек с подобными способностями. Это официально. Неофициально –еще около тысячи. В любом случае, особей очень мало.