Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 71 страниц)

– А-а-а… Нх… Нет… Не надо там… – пьяно процедил сквозь зубы Дэй, уже и не помня, когда в последний раз занимался такого рода сексом. Еще в университете, да-да, в те свободные времена. А после вся жизнь рыжего начала активно крутиться вокруг работы, из-за чего личная жизнь детектива хромала на обе ноги. За предыдущие пять лет у него были целых две девушки, и обе его бросили, заявив, что работу парень любил больше, чем благоверную, что ждала его дома. Дэй в ответ на эти обвинения возмущался и спорил, но в глубине души и сам понимал, что девушки правы. Как только на горизонте маячило новое дело, парень цеплялся за него руками и ногами. А дабы раскрыть его, Дэй был готов неделями не спать, не есть, следя за каким-нибудь мужичком полубомжеватого вида или битый час выспрашивать у старой проститутки по поводу странных звуков из канализации, на которые жаловалась добрая половина улицы. Детектив и сам не понимал, как такое происходило. Он старался уделять второй половинке максимум своего времени, но в какой-то момент в его голове словно что-то щелкало, и рыжий забывал обо всем, кроме работы.

Найт, конечно же, пьяных бредней детектива не слушал. Брюнет сначала мягко погладил узкое отверстие влажными подушечками пальцев, затем предельно аккуратно ввел в него один палец и начал осторожно растягивать стенки. Где-где, но в постели Макк всегда был аккуратен и нетороплив, прелюдии он считал делом важным, а главное, очень возбуждающим, поэтому мог доводить своего партнера до исступления часами, пока тот не начнет буквально умолять войти в него, и, наконец, оттрахать так, чтоб потом неделю сесть было невозможно. Такие пожелания Найт так же исполнял с успехом. Но сегодня выдержки в брюнете поубавилось. Зуд ниже живота был слишком настойчивым, если не требовательным. Что ж… Сбросив причину подобного возбуждения на нервное истощение, в конце концов за эту неделю в жизни брюнета произошло очень многое, Найт, несмотря на возмущенные возгласы Дэя, отстранился от его члена, облизнул припухшие и покрасневшие губы, а затем схватил пьянчугу за ворот футболки и одним резким движением уложил его на живот, заставив уткнутся носом в декоративную подушку, а ноги согнуть в коленях и встать на них, дабы приподнять пятую точку. Теперь мешающие штаны Дэя перекочевали к щиколоткам, а внутрь него размеренно и не торопясь проникали уже два пальца. Рыжий пыхтел, тихо матерился и закидывал Найта различными невнятными обвинениями. Брюнет в ответ, демонстративно игнорируя все фырканья и рыканья со стороны Бренди, задрал его футболку до шеи, оголяя пятнистую спину парня. Кожа у конопатого чуда была мягкой и приятно пахла, пленяя и приманивая Найта, словно нашептывая ему, чтобы он впился в нее своими губами. И ведь брюнет с удовольствием подчинился этому странному порыву. За одним поцелуем, последовал второй и третий, с каждым разом становясь все более страстным и оставляющим яркие красные кляксы, пока вся спина Дэя не превратилась в своего рода использованную палитру. Найт сам не заметил, как поцелуи превратились в легкие укусы, а его стояк уже настойчиво терся о промежность рыжего, желая проникнуть в него.

– Изв… извращуга… – все же выдавил из себя более-менее внятное слово Дэй. Найт лишь тихо усмехнулся, лаская затвердевшие соски парня, поглаживая его живот, плечи и даже не думая более прикасаться к его члену.

– Ты, когда тебе плохо, напиваешься… А я трахаюсь, и, между прочим, мой способ борьбы с тоской куда более полезный для организма, – прошептал Найт на самое ухо Дэю, пристраиваясь и медленно проникая в него. Пьяница стиснул зубы и тихо выругался, вцепившись пальцами в злополучную подушку и пытаясь отстраниться от Найта, но тот, приобняв Дэя за живот, наоборот заставлял его прогибаться себе навстречу, впуская в себя все глубже и глубже.

– Ого, как узко, – выдохнул Найт, войдя в Дэя почти полностью, – давно же у тебя не было секса.

– От…вали… ебуч…ий… насильник! Я тебя… засу… а-а-а-ах! – первый толчок был слабым, но оказался очень ощутимым как для Дэя, так и для Найта. Брюнет даже зажмурился и тихо выдохнул, стараясь подавить стон. Сперва он попытался устоять на коленях, делая размеренные, томительно медленные движения. Но вскоре осознал, что от распространяющегося по телу удовольствия, одних ног в качестве опоры ему маловато, поэтому Макк навалился на Дэя и ускорил темп. Рыжий тоже не смог удержаться на коленях и уселся на них, показывая чудеса растяжки. Чертовы стоны пьяного Бренди были слишком искренними и сладкими, а чуть охрипший голос внезапно показался таким красивым, что сегодня Найту было явно не суждено во всей красе продемонстрировать в постели свою выносливость. Не прошло и пятнадцати минут, как все его тело свело судорогой, а с губ все же сорвался тихий протяжный стон. Последние несколько толчков были особенно сильными, поэтому почти сразу за стоном Найта последовал и куда более громкий вскрик Дэя. Причем крик был своеобразный:

– Паску-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-х-х-х-х…

====== Глава 9. Шлюхозавр и стилет ======

Белый снег пушистыми хлопьями медленно оседал на черные искривленные ветки, замерзшую траву и землю, бережно застилая все вокруг белоснежным покрывалом. Не оставил он без внимания и единственное рыжее пятно, пытаясь скрыть собой этот слишком яркий, несуразный и не вписывающийся в общую атмосферу неприглядности элемент, что выделялся среди лесной тускло-серой массы. Обладателем раздражающей рыжины был высокий худой парень, лицо, да и все тело которого покрывали тысячи светло-коричневых пятнышек. Обнаженный некрасивый незнакомец сидел на черном, наверняка промерзшем камне, но если ему и было холодно, парень не подавал виду. Светло-зеленые глаза рыжего были устремлены в густой лес, словно бы он кого-то ожидал. Ожидал и вскоре дождался. Когда ярко-рыжие волосы почти наполовину скрыла пушистая белая шапка, из глубины леса донесся тихий шорох. Дальние кусты качнулись, и с их веток посыпался рыхлый снег. С противоположной от того места, где сидел парень, стороны на поляну вышел большой волк. Глаза его были спокойными, но пасть искажал злой оскал. Зверь не боялся человека, который сидел на черном камне, но и не доверял ему. Рыжий парень улыбнулся. Наконец-то его ожидание увенчалось успехом. Он чуть наклонился в сторону волка и протянул к зверю руку, призывая подойти ближе. Волк оскалился куда злее. По поляне прокатился тихий тревожный рык. В глазах зверя вспыхнула ярость и он, прижав острые уши к голове и пригнувшись к земле как если бы ему на спину взвалили тяжелый груз, начал медленно подбираться к незнакомцу. Рыжий не шевелился и на оскалы с пеной, что уже пошла из пасти дикого волка, отвечал лишь легкой улыбкой. Когда зверь подобрался к незнакомцу совсем близко, парень положил руку ему на макушку и слегка потрепал короткую мягкую шерсть, стараясь тем самым показать, что он пришел с миром. Но волка не интересовал мир. А незваный гость ему еще и мешал, потому что тот посмел появиться на его территории. Волку не нравилось дружеское поглаживание, и доверия у зверя сей жест не вызвал. Еще пару мгновений волк пригибался к земле, делая вид, что смирился с происходящим, но лишь рука рыжего предательски дрогнула, он тут же выпрямился, а затем и вовсе набросился на незнакомца. Острые звериные желтые клыки в два счета прогрызли покрытую веснушками шею. Из разорванных ран хлынула горячая липкая кровь, которая в мгновение забрызгала собой белоснежный снег и скрыла под своим густым красным слоем добрую часть светлой пятнистой кожи. Но парень сидел неподвижно. Даже с клыками в горле, испытывая кошмарную боль и утопая в крови, он продолжал мерно поглаживать макушку волка. Мягкую-мягкую шерсть.

Дэй проснулся от непреодолимого желания. Желания убивать.

Детектив распахнул глаза, но тут же зажмурился, надеясь на то, что его пробуждение осталось незамеченным. Прежде чем вставать, следовало тщательно обдумать, что же ему делать дальше. Если Найт окажется рядом, рыжий планировал придушить его подушкой, затем одеть, отнести в первую попавшуюся подворотню, бросить там, закидав его разнообразным мусором, после чего невозмутимо прийти на работу и, разводя руками, заявить, что этот подонок накануне убежал от своего защитника и где он находится теперь – детектив без понятия. Если же Найта рядом не окажется, стоило вооружиться чем-нибудь потяжелее и отколошматить его сим предметом, затем одеть парня, отнести его тело в первую попавшуюся подворотню, бросить там, закидав его разнообразным мусором, птичьим пометом, трупиками тушканчиков, после чего невозмутимо прийти на работу и, разводя руками и пожимая плечами, заявить, что этот подонок накануне не впустил своего защитника к себе в квартиру, а на утро дома его не оказалось и где находится Найт теперь – детектив без понятия. Оставалась, конечно же, возможность того, что брюнета вовсе не окажется дома. Тогда рыжий планировал подстеречь его в ближайшем дворике, где вышиб бы парню мозги, переломал бы ему руки и ноги и жестоко надругался над брюнетом с помощью лома или любого другого длинного и твердого предмета. Затем детектив отнес бы Найта в первую попавшуюся подворотню, бросил там, закидав его разнообразным мусором, женскими прокладками, яйцами и тухлыми овощами, после чего невозмутимо пришел бы на работу и, разводя руками, пожимая плечами и изображая страшную скорбь, заявил бы, что этот придурок ушел в магазин за хлебушком и, о чудо, не вернулся! Хвала небесам, земле и создателю лома.

Коварный план был готов, оставалось реализовать его, но прежде следовало разлепить веки и более подробно оценить свои собственные повреждения. Что Дэй и сделал. Открыв глаза, парень приподнялся на локтях и огляделся. Найта, к сожалению, рядом с собой он не обнаружил, ровно как не обнаружил на себе хоть какой-нибудь одежды. Обнаженный Дэй был прикрыт лишь тонким, но мягким покрывалом, которое, тем не менее, не скрывало привычного утреннего стояка парня. Раздраженно скрипнув зубами и причислив трусы к без вести пропавшим, детектив поморщился, стараясь вспомнить, что же произошло прошлой ночью. То, что Дэя беззастенчиво трахнули, рыжий знал изначально. Но когда его успели раздеть? И откуда на его запястьях и животе столько красочных бурых пятен? Последнее, что всплыло в голове рыжего, – это как он кончил, а затем, кажется, отрубился. Но Найта это, видимо, нисколько не смутило. Об этом говорила и тянущая боль ниже поясницы, которая вряд ли бы возникла от недолгого перепиха, учитывая, что брюнет в постели был аккуратен, если не нежен. Вердикт следовал страшный. Дэй помнил далеко не всю ночь. Далеко-далеко-далеко…

Тихо выругавшись, рыжий осторожно поднялся с дивана, укутался в покрывало и, воровато оглядываясь, подкрался к двери из комнаты, проверяя, дома ли Найт. С кухни донеслись аппетитные запахи, дав детективу понять, что в квартире он не один. Тогда рыжий, не долго думая, схватил со стола мраморную массивную шкатулку, тихо прошел от комнаты к кухне, и лишь заметив спину ненавистного гавнюка, занес шкатулку над головой для удара...

– Доброе утро, – не повернувшись к своему гостю, спокойно поприветствовал парня брюнет. – У вас, мистер полицейский, очень своеобразная манера здороваться с людьми с утра пораньше. Креативно, конечно, и смело, но… Немного дико, не находите? – ухмыльнулся он, и детектив только теперь заметил глянцевую вазу, в которой отражалась дверь из кухни, а, следовательно, и он сам, из-за чего недоубийца и был замечен.

– Какое еще, нахер, доброе?! – тут же взвился рыжий. – Ты трахнул меня!

– Не стоит благодарностей, – хмыкнул в ответ Найт.

– Больной ублюдок!

– От больного ублюдка слышу.

– Я тебя не трахал!

– Но хотел же? – брюнет, наконец, повернулся к детективу и подарил ему одну из тех едких ухмылок, которые так ненавидело все скудное окружение Найта. – Кофе хочешь?

– Псих! – Дэй растерялся и не знал, что делать. Вся его решимость по поводу убийства брюнета улетучилась в момент, когда он столкнулся с наглым взглядом Найта.

«Гребаное зелье Телешоу!» – мысленно простонал парень, против воли раздевая брюнета взглядом и ощущая из-за этого легкое возбуждение и просыпающееся желание. Шкатулка выскользнула из ослабших пальцев детектива и с грохотом упала на пол, но оба парня словно бы не заметили этого.

– А кто этим не грешен в наше время? – спорить с Найтом было бесполезно.

– Насильник! – уже спокойнее бросил детектив, осторожно усаживаясь на стул и плотнее кутаясь в покрывало. Найту внезапно пришло на ум, что в данный момент, растрепанный и явно обиженный, Дэй казался крайне очаровательным. Но ему об этом говорить не следовало, да и вообще знание того, что Найт чувствует к рыжему недоразумению что-то большее, чем обыкновенное желание поиздеваться над ним, пользы, вероятно, принесло бы немного.

– Сам дурак.

– Ты меня изнасиловал!

– Когда успел?

– Ночью!

– Ночью я тебя трахнул, о насилии речи не шло.

– Я был против!

– Да-а-а? – Найт изобразил искреннее удивление, хотя был готов к подобному заявлению. – Если и так, сопротивлялся ты крайне оригинально и сладко. Насаживался на мой член, видимо, желая меня столкнуть с дивана, а стоны, которые наверняка оценили все мои соседи, были отвлекающим маневром? Браво, мистер полицейский, это действительно было грандиозно! – Найт пару раз хлопнул в ладоши. – Не могу, правда, понять, зачем вы так цеплялись за мою шею? Хотели меня придушить? Но затем у вас ничего не получилось, и вы решили поступить более кровожадно? – с этими словами брюнет оттянул высокий воротник черной рубашки, продемонстрировав засосы на шее, куда более яркие, чем даже были на запястьях Дэя.

– Хватит! Я был пьян! – от обиды рыжий вновь начал распаляться.

– Я тоже, – не моргнув, соврал Найт.

– Не... Нет, ты был трезвым! – тем не менее не слишком уверенно возразил детектив.

– Да кто бы в здравом уме и трезвой памяти трахнул пятнистый суповой набор? – наигранно ахнул брюнет.

– Ты?!

– Я... – не стал спорить Найт. – Мне стало интересно, – пожал он плечами.

– И это все, что ты можешь сказать мне в свое оправдание? – взорвался-таки рыжий, вскакивая со стула и в два шага преодолевая расстояние от себя до Найта.

– Нет, в свое оправдание я вообще ничего говорить не хочу и не буду, – даже не подумал испугаться брюнет.

– Ты! Я засужу тебя! – зашипел Дэй, вцепившись в ворот рубашки Найта и приблизившись к парню настолько близко, что кончики их носов слегка коснулись друг друга.

– Зачем? – резонно спросил Найт. – Чтобы всем и каждому на работе похвастать, у какого красавчика на тебя встало? Так не обольщайся, я не слишком разборчив в партнерах, – мило улыбнулся Найт, смотря Дэю прямо в глаза.

– Шлюхозавр!

– Хм... Так меня еще никто не называл, ты мне льстишь.

– Не думай, что это сойдет тебе с рук!

– А я и не думаю, – Найт уже откровенно насмехался. – Что? Хочешь отомстить? Чтобы нагнуть меня, тебе придется попыхтеть, старичок! А чтобы удовлетворить – так и того больше. Выдержишь?

– Да я лучше сдохну, чем еще хоть раз… – буквально выплюнул Дэй. – Я ухожу! – оповестив об этом, детектив с гордо поднятой головой развернулся на сто восемьдесят градусов и направился обратно в комнату. Найт же, получающий от всего происходящего неописуемое удовольствие, наступил на хвост волочащегося по полу покрывала, вмиг сдернув его с парня. Дэй встрепенулся, оглядел свое внезапно оголившееся тело, затем медленно вновь повернулся к Найту, прожигая его ненавидящим взглядом.

– Задница у тебя просто пЭрсик, – продолжал глумиться брюнет, при этом осторожно, на всякий случай, пятясь к дальней стене.

– Где моя одежда? – холодно поинтересовался детектив.

– Имеешь в виду то тухлое тряпье? Я его выбросил.

– Как выбросил? – холодный гнев вновь сменила гримаса растерянности и обиды. – Как это выбросил, твою-то мать! – Дэй схватился за голову. – Моего жирафа?? Ты, сраное гавно, выбросил моего жирафа?

– Довольно уебищный был жирафик, скажу я тебе. Явно детище чьей-то больной фантазии.

– Я убью тебя.

– Не думал, что ты так расстроишься.

– Я убью тебя!

– Такого говна полно на барахолке, если ты так нежно любил своего жирафа, я куплю тебе такого же… Хоть десять.

– Я убью тебя!!! – взревел Дэй и кинулся на Найта. Тот легко увернулся от первого удара, направленного ему прямо в глаз, и обогнул стол, делая его своего рода преградой, отделяющей брюнета от разъяренного детектива.

– Вчера в темноте я и не разглядел, но рыжие кудряшки – это необычно, – продолжал Найт в том же духе, теперь без стеснения разглядывая Дэя ниже пояса.

– Да пошел ты! – рыжий оббежал стол, но Найт сделал то же самое. Тогда полицейский схватил со стола первое, что попалось ему под руку, и в сердцах метнул предмет в брюнета. Сахарница со звоном ударилась об стену и разбилась на пару больших кусков, рассеяв сладкое содержимое, казалось, по всей кухне.

– Это тебе за жирафа! – выдохнул Дэй, хватая солонку. – Это – за то, что грубишь! – к сахару присоединилась соль. – А это… – в руках рыжего появилась перечница.

– Эй, это же перец… Перец! – выдохнул было Найт, который пусть и здорово уклонялся от направленных в него снарядов, но с перцем дела иметь не хотел.

– … за то, что трахнул без спросу! – как ни странно, но именно от перечницы Найт увернуться не успел. Она попала ему прямо в грудь, выпустив немного черно-коричневого песка парню прямо в лицо, после чего упала на пол и укатилась из кухни в коридор.

– Ах ты… Апчхи!! Сука! Апчхи! – пришло время беситься Найту. В горле и носу брюнета тут же защипало, в глазах появилось жжение, по щекам градом покатились перченые слезы.

– Ох, неужели! Наш господин Спокойствие, наконец, выказал какую-то эмоцию! – ехидно заметил Дэй, тут же подлетая к потерявшему бдительность Найту, заламывая ему обе руки за спину и нагибая его к столу, тем самым заставляя брюнета уткнуться носом в столешницу. Поза оказалась крайне провокационной. Но осознание этого настигло Дэя лишь тогда, когда он почувствовал, как Найт, внезапно противно захихикав, потерся своей пятой точкой о его пах. С губ детектива против воли сорвался тихий стон.

– А говорил, что больше никогда… – шмыгая носом, торжествующе заявил брюнет.

– Я… Просто обездвижил тебя, – Дэй сам не узнал свой хрипловатый голос.

«Черт побери, и что я только делаю!» – мысленно простонал он, нагибаясь к брюнету ближе и уже припадая губами к его шее, когда в коридоре за дверью в кухню послышался грохот и тихая ругань.

– …Марти-Марти-Марти-Марти-Марти-Марти-Марти… – бубнил себе под нос Анжело, не переставая стучать в потрепанную дверь и не сбавив темпа даже после того, как из соседней квартиры выглянула немолодая женщина и пригрозила ему вызвать полицию.

– И что вы скажете полицейским? О боже, арестуйте этого парня, он посмел постучать в дверь соседа? Не смешите мои кеды, – фыркнул Анжело, который никогда не избегал скандалов. О нет, наоборот, там, где был журналист, рано или поздно разворачивался страшный срач.

– …Марти-Марти-Марти… – Анжело мог простоять так и час, и два, и весь день. Он знал, что его молчаливый оператор любил понежиться в постели, и, будь на то его воля, с удовольствием проспал бы всю свою жизнь. Но работа требовала незамедлительных действий, поэтому так просто Бэйн бы не отделался. На семьдесят восьмой «Мартин» дверь-таки открылась. Точнее, ее в гневе распахнули. На пороге появился высокий парень, темно-фиолетовые волосы которого были забавно всклокочены. Челка полностью закрывала глаза и нос, а фиолетовые трусы лишь придавали виду оператора пленительную пикантность. Разгневанный хозяин квартиры без промедлений ткнул в нос Анжело будильник, на котором значилось без четверти шесть.

– О, как поздно, ну ты спа-а-ать! – улыбнулся блондин, широко зевая. Мартин в ответ зло топнул босой ногой, после чего указал Анжело на лифт, намекая на то, чтобы друг убирался.

– Да, лифт работает, – с готовностью кивнул журналист, который в подобные моменты Внезапно переставал понимать оператора. Бэйн ткнул пальцем в лифт повторно, вложив в этот жест все свое недовольство.

– Палец болит? – невозмутимо поинтересовался блондин. Бэйн ме-е-едленно повернулся к коллеге, одними губами проговорил явно что-то некультурное, после чего отошел от двери и пригласил Анжело внутрь, смирившись с тем, что поспать ему больше не дадут. Блондин без промедлений вломился в квартиру и тут же ринулся на кухню, ведя себя в берлоге друга как у себя дома.

– Эй! Опять у тебя кофе кончается! – послышалось возмущение Анжело. – А в холодильнике кто-то умер! Марти, ну ты и свинья! Фу-у-у! А на пол ты что пролил? И когда? Здесь же уже собственная экосистема развивается!

Оператор, не слушая привычных причитаний болтливого Кьярэ, зашел в ванную, стянул с себя единственный элемент одежды и забрался под холодный душ. Но и здесь в покое его не оставили. Не успел Бэйн расслабиться, как Анжело без стеснений влетел в ванную:

– Слушай, тут у тебя в кастрюле что-то зеленое. Так надо, или это та самая гречка, которую я варил две недели назад?

Бэйн аж воздухом поперхнулся, рефлекторно прикрывшись одной рукой, а второй тыкая в дверь.

– Да ладно тебе! – беззаботно отмахнулся Анжело. – Мы оба парни! Чего я там не ви… ого-го-го!

Завтрак получился напряженным.

Бэйн минут десять помешивал кофе, хотя размешивать было нечего, сахар он не употреблял. Кьярэ и вовсе глаз не поднимал.

– Вот это у тебя… Вот это… Нда-а-а… – наконец выдавил из себя Анжело. – Сколько лет вместе работаем, а я не знал, что Он у тебя таких размеров. Наверное… Слушай, а как же… Это каких же он габаритов при эрекции?

Мартин в ответ приподнял одну бровь: «А что, так хочешь увидеть?»

Журналист тут же покраснел как мак и вновь вернулся к тщательному разглядыванию собственных ногтей.

– Нет, ну надо же, – блондин не мог молчать больше минуты. – Он же такой… Такой большой! Я прям не знаю! – всплеснул он руками. – Ты что жрал, что отрастил… Такую махину?!

Бэйн махнул рукой, желая, чтобы Анжело поскорее забыл о том, что увидел, и отстал от него, но угомонить друга одним взмахом руки было невозможно.

– Нет, правда?! Ты… мутант! – выдохнул он. – У тебя, блин, такой… В отличие от моего, – блондин даже расстегнул пуговичку на джинсах и заглянул в свои трусы. – Это же надо, а… – удрученно выдохнул он.

Мартин закатил глаза, затем поднялся со стула – сейчас, благо, он был одет в темно-фиолетовые узкие джинсы и ядрено-зеленую футболку – и провел рукой от макушки до пола, затем кивнул на Анжело, намекая на то, что не только его хозяйство больше, он и сам куда больше мелкого журналиста.

– И все равно он слишком большой, – обиженно пробормотал блондин, сложив руки на столе и уткнувшись в них. – Членомутант, – фыркнул он. Средний палец Мартина являлся привычным ответом на подобные возмущения друга, и оператор было обрадовался, что разговор закончен. Не тут-то было.

– Ты, наверное, и присунуть не успеваешь, а бабы уже кончают, – подождав, когда Бэйн отхлебнет горячий кофе, под руку вновь забубнил Анжело, заставив парня подавиться и следующие пару минут отфыркиваться и вытирать пошедший через нос напиток. – А у меня член маленький. Маленький и тощий. Чтобы удовлетворить женщину, мне надо попыхтеть. Одна как-то даже заявила мне, что с таким молокососом трахаться не будет, а когда я сказал, что вообще-то уже совершеннолетний, она заявила: «Может, ты и совершеннолетний, но вот твоему дружку еще расти и расти!» Представляешь, сказать мне такое?! Мало того что я плохо-пишу-говорю-ничего-не-умею-не-обладаю-талантами-убогий-ничтожный-идот-с-синдромом-молекулы-безмозглый-уродец-ущербный-тюлень-с-лицом-из-помета-чайки-телом-жертвы-концлагерей-так-еще-у-моего-оператора-член-в-два-раза-больше-чем-мой-собственный! Как дальше жить?! – горестно взвыл парень и ударился головой об стол. Воспользовавшись заминкой, Бэйн в два глотка осушил чашку с кофе, затем взял часы и постучал пальцем по их стеклу: «Какого хрена ты поднял меня в такую рань? Чтобы я выслушивал твое тупое, сопливое нытье?»

– Ах, да, – Анжело тут же оживился. – Сегодня нам надо заехать в «Лукрецию»! До центра города, как понимаешь, ехать далеко, поэтому я и пришел так рано. Промешкаем – и в метро до полудня не попадем вовсе! Нам стоит поторопиться! – с этими словами журналист сорвался с места и, как ни в чем не бывало, поскакал в коридор обуваться. Оператор лишь улыбнулся и последовал за другом.

Город Майбург состоял из двадцати трех надземных и пятнадцати подземных секторов, каждый из которых был соединен с остальными массой мостов, дорог, переходов и линий метрополитена. Разобраться во всех развилках и переходах было делом сложным, а для приезжих так и вообще практически невозможным. Даже вооружившись картой, можно было часами блуждать по улочкам Майбурга и лишь поражаться тому, как ты мог оказаться в том или ином месте.

Анжело и Марти около десяти минут спускались к четвертому подземному этажу многоэтажного метрополитена, не обращая внимания на сводчатые, пестрящие голографической рекламой потолки. Бэйн выразительно вздыхал вот уже в пятый раз, не особенно радуясь тому, что им с Кьярэ придется вновь побывать в «Лукреции». Анжело это терпеливо игнорировал, искренне не понимая, почему оператор так не любит сие заведение. Да, магазинчик промышлял не самыми законными сделками, ну так сейчас и пирожки продавали, стараясь уклониться от налогов, что ж теперь пухлую продавщицу за версту обходить?! А в «Лукреции» именно из-за концентрации разношерстных ворюг всегда можно было раздобыть интересующую журналиста информацию за вполне приемлемую цену! Кьярэ даже не подозревал, что причина, по которой Мартин не любил «Лукрецию», состояла вовсе не в ее криминальности, а в ее хозяине.

– Ох, мои дорогие друзья! – проторчав в метро больше часа, дважды пересаживаясь с поезда на поезд и каждый раз оказываясь прижатыми со всех сторон, замученные и вымотанные, журналист и оператор добрались-таки до «Лукреции», и хозяин магазина, полноватый мужчина средних лет с привлекательными чертами лица, как всегда выбежал их встретить, завидев друзей издалека.

– Как я рад – как я рад! – выдохнул он, буквально пожирая Анжело взглядом, чем моментально взбесил молчаливого Бэйна. – Мой голубоглазый друг, как давно я вас не видел! Я уже успел соскучиться! – ухмыльнулся он, приобнимая журналиста за плечи и провожая до входа в магазин. На злые сопения со стороны Бэйна мистер Руд никакого внимания не обращал, лишь иногда оглядывался на высокого парня и довольно ухмылялся.

– Что привело вас, мой ангелочек, в мою скромную обитель? – слащаво выдохнул мужчина, проходя в помещение магазина и располагаясь за небольшим столом. «Лукрецию» знал любой уважающий себя вор. Большая часть незаконно раздобытого добра проходила через этот маленький магазинчик. Власти также были в курсе дела, но за «символическую» плату каждый раз о «Лукреции» волшебным образом забывали.

– Наверняка вы слышали о череде убийств игроков Телешоу? – сразу перешел к делу блондин.

– Да-да, что-то такое припоминаю, – туманно пробормотал Руд.

– Так вот, есть ли хоть какая-то информация об убийце? Об этом самом Шуте? Так, кажется, он себя называет?

Руд мгновенно побледнел. Руки его слегка задрожали, хотя он и попытался это скрыть.

– Ах, вот вы о чем, – забормотал он. – Боюсь, я…

– Десять, – Анжело без промедлений выложил на стол десять тысяч чиппов. Глаза продавца заблестели, и жажда наживы мгновенно рассеяла все страхи.

– Знаю я не много, точнее, практически ничего, – пересчитывая деньги, забормотал Руд.

– Что же это «ничего»? – Анжело от нетерпения наклонился к мужчине ближе, приготовившись запоминать каждое произнесенное им слово.

– Как вам мой новый стол? – внезапно заулыбался Руд, проводя рукой по блестящей глади. – Потрясающая раритетная вещь!

– Руд! – выдохнул журналист.

– Простите-простите, мой ангелочек, – рассмеялся мужчина. – Но когда вы злитесь и так недовольно надуваете губки, вы так прекрасны. Каждый раз не устаю наслаждаться этим мгновением.

– Ру-у-уд! – заныл Анжело пуще прежнего.

– Ну, хорошо-хорошо. Я тут слышал, что у Шута появилась новая цель. Вы же знаете имя теперешнего лидера Телешоу? Найтарусса Макка?

– Да-да! И-и-и??

– Говорят, он уже виделся с Шутом. Возможно, он сможет вам что-то рассказать.

– Адрес! – буквально потребовал Анжело. Руд хотел поломаться, тем самым вытянув из журналиста еще денег, возможно раскрутив его на секс или хотя бы поцелуй, о чем мужчина грезил не первый год. Но прожигающий взгляд этой сучьей шавки, что постоянно таскалась за Кьярэ, заставил Руда передумать. Мужчина молча вытащил из нагрудного кармана портативный компьютер, порылся в своих документах, вскоре нашел адрес Макка и переслал его на телефон Анжело.

– Руд, ты прелесть! – вдохновленный информацией, Кьярэ побежал к выходу. Оператор же остался стоять как вкопанный. Когда журналист скрылся за дверью, парень подошел к Руду ближе, мило улыбнулся, прикоснулся к тому самому хваленому столу: «А ведь действительно раритет!» – говорил его взгляд. Мужчина, замешкавшись, улыбнулся Бэйну в ответ. Зря. Внезапно в руке у оператора появился стилет. Несколько взмахов острым лезвием оставили на гладкой столешнице царапины, которые быстренько сложились в слово: «УБЬЮ!» Мартин обвел каждую букву трижды, чтобы Руд прочитал слово именно так, как следовало. После чего стилет вернулся в карман к хозяину.

– Эй, ты чего застрял? – в проходе вновь появился Анжело. Бэйн в ответ подмигнул оторопевшему владельцу магазина и поспешил за журналистом, оставив Руда наедине со своим изувеченным столом.

– Я не знаю, что ты сказал Руду, но выглядел он так, словно вот-вот побежит отстраивать кирпичный завод! – прыснул Анжело, задрав голову к небу и рассматривая новую, украшенную лепниной высотку. Бэйн лишь плечами пожал: «А что я? Я ничего».

– И за что ты только его так не любишь, – продолжал бормотать себе под нос Кьярэ.

«За то, что слишком много внимания уделяет тому, кто принадлежать ему будет только через мой труп».

– Ладно, за работу, – пробраться в пусть и жилой, но охраняемый дом было делом непростым, поэтому журналист с оператором как всегда подошли к исполнению своей миссии с фантазией. За символическую плату два мойщика окон согласились на денек предоставить приятелям на прокат свое оборудование и одежду.

Бэйн с недовольной миной забрался в люльку, Кьярэ с опаской последовал за ним. Люлька казалась вполне прочной, но лишь пока оставалась на земле. Как только Мартин включил ее двигатели, и шайтан-машина взмыла вверх, Анжело уселся на корточки, вцепился пальцами в перила и заныл: