Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 71 страниц)

«Браво…» – с каменным лицом начал аплодировать Бэйн. – «Вот это конспирация… всем конспирациям конспирация…»

– Я ощущаю насмешки в твоих хлопках! – Чуть погодя, подал голос Анжело.

«Только ли насмешки?»

– Хорошо, не нравится тебе моя идея, так, может, предложишь свою? А то все такие умные, когда доходит до критики! А как делом заняться, так хренушки! Ручки сложили, сопельки утерли и устремили взор в компьютер, играть в приложения в социальных сетях.

«Нам надо раздобыть полицейскую форму…» – спокойно потеребил Бэйн свою рубашку, намекая на одежду.

– Хм… – задумался журналист, – а что если… О, технобоги, точно! Я придумал! Нам нужна полицейская форма! – Мартин лишь глаза закатил. – Так, оставайся здесь! Я скоро вернусь! – Воскликнул Анжело, подбегая к двери.

«Нет! Постой! Треники! Сковородки!» – мысленно взвыл Бэйн, но Анжело уже и след простыл.

Найт ворвался в холл «Святой Эмили», заставив медсестру, сидевшую в приемной, подскочить на месте и выронить из рук потрепанную книжку с третьесортным романом. Книга проскользила по полу в сторону Найта и уже через секунду посредством душевного пинка полетела вглубь коридора.

– Где она? – Голос Найта был спокоен, но взгляд говорил об обратном.

– Я… эм… не понимаю, – пискнула новенькая медсестричка, которая еще не знала о некоем Найтаруссе Макке, который приходит к своей матери каждую неделю и неотъемлемо с кем-нибудь скандалит, когда с причиной, а когда и без. Хотя для медсестер и врачей абсолютно все скандалы, связанные с родственниками проживающих в их больнице пациентов, казались беспочвенными и глупыми. Ну, перепутали лекарства, ну, прописали шоковую терапию больному со слабым сердцем, ну, протестировали парочку препаратов, и это привело к необратимым, не самым приятным последствиям. Ну, и что? Зачем орать, размахивать руками, еще и угрозами закидывать? Спокойнее надо быть! От того, что у вашей больной матери кожа позеленела, хуже ей не стало! Она же не в джунглях, в конце концов, а если бы и попала туда, так ей бы такой цвет кожи был бы на руку! Что? Ослеп брат, говорите. Ну а зачем ему что-то видеть? У нас в больнице и смотреть-то не на что, а плексотелевизор можно и слушать! О сыпях вообще говорить нечего – детский лепет!

– Я спрашиваю, где моя мать, – угрожающе наклонившись к девушке, уже зарычал Найт.

– Сейчас я все узнаю! – Пискнула медсестричка и тут же связалась с главврачом, предполагая, что к вечеру в их больнице станет на одного подопечного больше.

– Как ваше имя? – Поинтересовалась осторожно девушка, вызвав у Найта новую волну раздражения.

– Найтарусс Макк, – четко выдохнул он, одним легким движением сбрасывая со стола медсестры стакан с ручками и карандашами.

– Странный акт вандализма, – ухмыльнулся запыхавшийся Дэй, что забежал в больницу через пару минут после Найта. Детектив пытался восстановить дыхание, привалившись к стене холла. Кто бы мог подумать, что Найт так быстро бегает!

– Странным актом вандализма был твой день рвотных масс, который ты решил провести в моей квартире, – зло ответил Найт, даже не оглянувшись на Дэя, – ну?! Я хочу поговорить с главным врачом!

– Погодите секундочку, – продолжала лепетать медсестричка.

– Дай сюда! – С этими словами Найт выхватил телефонную трубку из рук девушки, – Рахт, это уже переходит все границы!

– Найтарусс, не беспокойся так! Это не в первый…

– Вот именно, что не в первый! Не в первый и не в последний?! Как вы за ней следите, что она умудряется постоянно сбегать! Если с головы моей матери упадет хоть один волосок…!

– Найтарусс, спокойнее. Не нервничай и не кричи.

– Не успокаивай меня! Когда она исчезла?!

– Она приняла утреннюю дозу лекарств, а затем пошла в свою комнату спать. Через пару часов, когда мы делали привычный обход, в комнате ее уже не было.

– Но как она могла? Вы же обещали, что усилите надзор!

– Мы и усилили. Но сегодня был сбой в электричестве! Около пятнадцати минут все здание обесточило. Видимо, в этот промежуток времени…

– Скотина! – Выдохнул Найт и ударил трубкой об стол с такой силой, что та рассыпалась на куски.

– Сенсация. Вечно спокойный Найт рвет и мечет! – Не преминул съязвить Дэй, за что куски трубки полетели в него.

– Моя мать исчезла, а ты… Как ты можешь! – Сказано это было с такой горечью, что в Дэе даже проснулось чувство вины. Всего на пару минут, правда, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы рыжий сделал шаг к Макку и крепко обнял парня до того, как тот сообразит, что задумал детектив.

– Я уверен, что твоя мать найдется и все с ней будет хорошо, – тихо проговорил он, имитируя главного героя старого детектива, на плече которого плакала бы юная красотка.

– Не отпустишь меня, и с левой скулой можешь распрощаться, – не оценил порыва Дэя Найт. – Все вы – эгоистичные твари и думаете только о себе, – зашипел он, отталкивая от себя детектива, – вам наплевать на чужое горе. Вы способны только смеяться и распылять ядовитый сарказм! Твари, – с этими словами брюнет направился к выходу из больницы.

– Найт, ты очень тонко описал Себя, ставлю пятерку, молодец! – Выкрикнул ему вслед Дэй. Действительно, слышать такое от Найта – эгоиста, каких свет не видывал, – было противно и ужасно злило; с другой стороны, его поведение тоже можно было понять. Дэй и сам прекрасно осознавал, насколько ужасная вырисовывалась картина, и язвил скорее из-за того, что сам нервничал. К тому же, Дэй хотел чуточку расслабить Найта, заставив его переключиться на споры с собой. Вот только план рыжего не увенчался успехом. Найт все воспринял иначе: куда резче, куда острее. И вообще, для крайне сдержанного человека, пропажу матери он переживал удивительно бурно. Дэй же к этой буре эмоций подготовлен не был, поэтому и сглупил.

– Эй, постой! Зачем же ты приходил в больницу? Чтобы поорать на главврача? – Как бы ни злился Дэй, бросать Найта он, конечно же, не собирался.

– Проверял… – уже тише ответил Найт, спускаясь по широкому крыльцу.

– Что именно?

– Врут или нет…

– А могли и соврать? – Осторожно поинтересовался детектив. Найт в ответ посмотрел на него взглядом побитой собаки. Он, действительно, ужасно беспокоился, и ему явно хотелось выговориться хоть кому-нибудь, пусть даже этому страшненькому детективу.

– Могли, – брюнет все еще сдерживался.

– Но зачем им это?

– Эксперименты… Понимаешь, моя мать сбегала из этой больницы трижды. И все три раза она приходила ко мне. Обычно я находил ее у своих дверей раньше, чем мне говорили о ее побеге. Это потому что о таких вещах оповещают родных не сразу. Сначала больница пытается найти пациента своими силами. Хотя мне и сказали, что исчезла она сегодня утром, но произошло это, скорее всего, еще ночью! Но тогда где же она?!

– Может, в этот раз она решила не идти к тебе? Как я понял, у вас с ней не самые хорошие отношения, – нахмурился Дэй, вспоминая прошлый поход в больницу.

– Единственное место, о котором она всегда помнит – моя квартира, потому что я периодически с разрешения врача привожу ее к себе домой. Больше она в этом городе ничего не знает и не помнит. Она и меня-то вспоминает далеко не всегда, но этот адрес запомнила сразу! Не могла она пойти куда-то еще!

– Ну, а вдруг именно в этот момент она забыла и… Может быть, есть еще места, которые бы она запомнила… или не смогла бы забыть? – Найт в ответ на размышления Дэя внезапно побледнел.

– Есть одно место, – сухо выдавил он из себя и зашагал к автобусной остановке.

– Тадам! – С этим возгласом Анжело ворвался в квартиру Бэйна с двумя большими пакетами в руках, – ты даже не представляешь, как нам повезло! Я взял последние два костюма! – С восторгом оповестил он оператора.

«Взял где?» – в ужасе уставился парень на журналиста, представляя, как Анжело подскакивает к нерадивым хранителям закона, сдирает с них вещи и со смехом злого гения убегает в рассвет или в квартиру Бэйна, приводя за собой тьму полицейских под предводительством двух голых и этим разозленных стражей порядка.

– Не смотри так на меня! Я их купил, – успокоил друга Анжело, усаживаясь на диван рядом с ним и вручая ему один из пакетов. Бэйн, еще не подозревая, на что подписался, с интересом заглянул в пакет.

«ДА ТЫ, БЛЯТЬ, ИЗДЕВАЕШЬСЯ!» – вполне читабельно отразилось на его мимичном лице.

– Что? Ну, что?! Чем тебе не форма!

«Где ты ее купил?!»

– Где-где… в секс-шопе, естественно, где я еще мог ее купить, – беззастенчиво пожал Анжело плечами, – ты сначала примерь, а потом уже возмущайся! – Посоветовал он. Бэйн решил покориться, но уже через пару минут пожалел об этом. Дело в том, что Анжело забыл предупредить, что костюмы были не только последние, но и одного и того же размера. Причем если Анжело его костюм был чуть великоват, то на Бэйне форма разве что не трещала, облепив его тело, словно купальный наряд. А если учесть, что этот костюм был все-таки слегка модифицирован для ролевых игр, то удобные замочки на заднице и в паху безжалостно впивались в плоть…

– Ой, ты ширинку, что ли, застегнуть не можешь? Давай, помогу! – Вызвался Анжело, наблюдая за тем, как несчастный Бэйн корячится, пытаясь застегнуться, но ему этого сделать не давала, во-первых, тугая куртка, из-за которой парень не мог нормально согнуть руки, а во-вторых, штаны, отказывающиеся сходиться на Бэйне, как бы он их не уговаривал.

– Черт, и ведь, правда, не застегивается, – запыхтел Анжело, дергая замок и не наблюдая хоть какого-то результата от своих манипуляций. – Бэйн, вот это ты нажрал себе пятую точку! – Возмутился журналист, заставляя оператора буквально трястись от гнева.

«Ничего я не нажирал! Я каждый день хожу в спортзал и часами бегаю за тобой, кретином с пропеллером в жопе, о каком нажирании может идти речь?! Эти штаны мне мале…» – Бэйн был бы и рад продолжить выразительно пялиться на журналиста, мысленно посылая ему гневные сообщения, когда замок под напором маниакального упорства блондина все же подался вверх.

Весь дом наполнил болезненный вой. Бэйн упал на пол, прижав колени к груди и беззвучно матерясь. Анжело же бегал вокруг пострадавшего и только приговаривал:

– Бэйн, прости! Ну, прости меня! Я ж не думал… О боже, давай, я все исправлю! М? Или врача? И не надо так расстраиваться! Бэйн, не жестикулируй на меня, слышишь? А я говорю, прекрати жестикулировать! Я ж нечаянно! И вообще, у тебя и так длинный! Ну, защемило пару миллиметров, от этого менее мутантным Он не станет!

«Анжело… клянусь, когда-нибудь я убью тебя!»

====== Глава 25. Забытые безумные Боги и четвертый тоннель ======

Леди и Джентльмены,

Мадам и Месье,

Мы вновь приглашаем Вас

Предаться игре!

Элитные шлюхи,

Продажные твари,

Замучены души,

Набиты карманы.

Скорее спешите к нам

С деньгами и смрадом

Ведь мы начинаем

Репетицию Ада.

– С-с-спеш-ш-шиш-ш-шь куда-то? – Внезапное шипение, послышавшееся за спиной Ксин, заставило девушку вздрогнуть и инстинктивно оглянуться. Всего в паре метров от Койне на коробковую аллею совершенно бесшумно приземлилось миниатюрное хрупкое создание с белоснежной кожей и копной огненно-красных волос. Незнакомка, облаченная в красные шаровары и странного вида топ с металлическими вставками в районе грудной клетки, выглядела бы вполне безобидно, если бы не огромные кожистые рваные крылья, что покоились за ее спиной. Они словно намекали на то, что их хозяйка не обыкновенная маленькая девочка, потерявшая своих родителей в городской толкучке и не знающая, как их отыскать, а куда менее безобидное существо. Об этом же говорил и длинный тонкий хвост, заканчивающийся россыпью острых шипов.

– Да так, – как можно более беспечно отмахнулась Ксин, – по мелочам: отшить Криса с его вялыми попытками угостить меня холодным кофе, что делает ему его дорогая Бабуля (мужику двадцать пять лет, а для него подвиг – поменять подгузники, причем себе); привести в чувство Дэя, что наверняка вновь нажрался с утра пораньше и теперь щедро удобряет мой любимый папоротник своим желудочным соком (мужику двадцать семь лет, а всё, как подросток верит в то, что все его проблемы решит коричневая жидкость, не обладающая даже намеками на разум); сцепиться с вредным Стэмом и постараться не попасться на его дебильные шутки-прибаутки (мужику двадцать девять лет, а из яслей его так и не выписывают). Мужчины, что б их. Без женщин они дичают. Одним словом, дел невпроворот, а я тут прохлаждаюсь, наслаждаясь пытками и шведским столом, изобилующим тухлой водой и черствым хлебом. Как-то несправедливо по отношению к мальчикам, – пожала Ксин плечами, всеми силами стараясь скрыть просыпающийся внутри неё страх. Причем скрыть в первую очередь от себя самой.

– С-с-стремление вернутьс-с-ся к с-себе подобным. Как это по-людс-с-ски, – с презрением фыркнула девочка, присаживаясь на корточки, упираясь руками в коробковый асфальт и выгибаясь, как кошка. Крылья в ответ на действия хозяйки, сложились и в буквальном смысле втянулись в ее спину, не оставив после себя ни следа.

– Не только по-людски, – нахмурилась Ксин, медленно пятясь от незнакомки, – любое живое существо нуждается в том, кто будет таким же, как и оно само.

«Хотя мне очень хочется надеяться, что я не сильно похожа на своих инфантильных баранов-сослуживцев!»

– Это не так, – ухмыльнулась девочка, выпрямляясь и делая шаг в сторону Койне. Несмотря на то, что по росту незнакомка доходила Ксин максимум до плеча, выглядела она очень самоуверенно и явно не сомневалась в своем превосходстве над девушкой. Это читалось и в её внимательном взгляде, и в каждом её плавном движении, и в странной, скорее звериной, чем человеческой грации, с которой она приближалась к своей жертве.

– Именно так, – невзирая на инстинкты, трезвонящие во все колокола и требующие бегства, Ксин старалась выглядеть спокойной, – иначе бы ты не оставалась с Шутом. А ты с ним, не так ли?

– Это с-с-совсем другое, – возмущенно встряхнула девочка красными волосами.

– И в чем же отличие? – Натянуто улыбнулась Ксин, стараясь продемонстрировать своё непоколебимое самообладание.

– В том, что нас-с-с с-с-связывает нечто большее, нежели любовь или дружба.

– И что же это?

– С-с-сделка, – ухмыльнулась девочка, после чего внезапно оттолкнулась от коробковой дороги, взмыла в воздух и приземлилась туда, где еще секунду назад стояла Ксин. Девушку от удара спасли лишь наработанные рефлексы, приобретённые отнюдь не на ГОРовских тренировках. Впервые Ксин мысленно поблагодарила Стэма за то, что он есть. Просто блондин считался еще той занозой в заднице отдела: вредный, наглый, озлобленный, но, что самое страшное, жуткий, по его мнению, весельчак. Стэм очень любил делать гадости и разыгрывать других сотрудников ГОР. Но шуточки у него были весьма своеобразные, даже опасные. К примеру, после небольшой аварии в Майбургском зоопарке, когда все остальные ГОРовцы бегали по городу, ловили животных и рассовывали их по клеткам, Стэму хватило ума притащить в кабинет Маслоу настоящего аллигатора – как он заволок такую тушу в комнату, до сих пор оставалось загадкой. Не описать словами лицо бедняги Сержа, когда с утра он зашел в свой кабинет и обнаружил на письменном столе мирно сопящую рептилию. Опасная зверюга не теряла время зря, и за ночь, что пробыла в закрытом кабинете, умудрилась разломать стул, поцарапать стены, разбить аквариум с любимыми золотыми рыбками начальника отдела, а главное – разодрать годовой отчет Сержа, который он готовил не один месяц и некоторые документы, не подлежавшие восстановлению.

Босса откачивали несколько часов. От гнева. Стэм же, как ни в чем не бывало, расхаживал перед Маслоу, игнорируя испепеляющие взгляды со стороны всех сотрудников ГОР, пожимая плечами и утверждая, что хотел сделать дорогому и горячо любимому боссу сюрприз.

– И в чем он состоял? В моем инфаркте?! – Орал Маслоу, хватаясь то за сердце, то за револьвер, который он пытался нацелить на противного Тараби.

– Я думал, вы любите животных, и вам понравится это милое создание! – Гнул свое Стэм.

– Милое? Вы слышали его? Он сказал «милое»! Длиною в три метра и весом в полтонны? Нихрена себе милость! Ты бы мне еще кита припёр, идиот!

– А вот о ките я как-то даже не подумал…

– И НЕ СМЕЙ ДУМАТЬ!

Дэю однажды вместо излюбленного бренди Стэм подсунул какую-то ядовитую смесь из разнообразного алкоголя, медицинского спирта и перца. Бренди провалялся в больнице неделю.

Тараби тогда объяснил рыжему, что его действия были способом кодировки, после которой Дэй, по идее, должен был прекратить пить. Но что-то в эксперименте Стэма пошло не так, потому что пить Бренди не перестал, зато Тараби по странному стечению обстоятельств напоролся на собственный шокер. Одиннадцать раз.

– Я всего лишь хотел закодировать его от юмора! – Объяснял тогда Бренди Маслоу. Других полицейских он яростно убеждал в том, что все произошедшее – кошмарный несчастный случай. Как ни странно, Тараби утверждал то же самое, светясь, словно начищенный таз, и планируя новую гадость.

Естественно, тем, кому доставалось от Стэма больше других, оставался Эгон. Несчастный парень страдал от чрезмерного внимания к своей персоне со стороны Тараби чуть ли не каждый день. Удивительно, что, в отличие от других коллег, Эгон не особенно стремился мстить блондину, каждый раз порываясь поговорить с ним и убедить, что «так делать нельзя». Ну-ну, наивный Йот, продолжай в том же духе, весели своими воспитательными речами Тараби и дальше.

Ксин попадало от Стэма меньше всех, потому что издеваться над ней было совсем невесело, ведь после каждого нового удавшегося прикола на ее защиту вставал не только сохнущий по девушке Крис, но и другие сотрудники ГОР. Но полностью отказаться от издёвок Стэм либо не мог, либо не хотел принципиально. Поэтому, когда как на остальных он продолжал нападать открыто, для Ксин Тараби начал придумывать незамысловатые скрытые ловушки, последствиями которых были падения с подпиленного стула, склеенные документы и тому подобные неприятные мелочи, которые позже она научилась избегать. Именно из-за Тараби девушка стала настолько сосредоточенной, внимательной и всегда готовой дать отпор. Единственным местом, где Ксин чувствовала себя расслабленно, оставался Архив. Вот почему Шут смог так легко подобраться к девушке со спины. Он словно знал эту маленькую слабость Койне и без промедления ею воспользовался.

Красноволосая незнакомка, потерпев неудачу, не растерялась. Быстро отыскав глазами намеченную жертву, она выгнулась, приготовившись к новой атаке. Ксин тем временем, забежав за первое попавшееся дерево, попыталась сообразить, что же ей делать дальше. Драться с этим юным созданием девушке совсем не хотелось, к тому же она не обладала особым мастерством в рукопашном бою – ее работа заключалась в анализе общей ситуации и информационной поддержке коллег на каких-либо операциях. Силой Ксин оставалась информация, а отнюдь не кулаки. Не могла Койне и до бесконечности уклоняться от ударов незнакомки. Но что еще ей оставалось?

«Мне нужен план! Необходимо обдумать все факторы! Ты сможешь, Ксин! Ведь ты аналитик первого класса! Любая безвыходная ситуация – ничто перед хорошо продуманной стратегией!»

Желтоглазая девочка все-таки добралась до Ксин. Ее маленький кулачок, без труда пробив коробковый ствол, ударил девушку по пояснице. Койне в последний момент успела отпрыгнуть от дерева, потому удар получила вполсилы, пошатнулась от жгучей боли, но устояла на ногах.

«К двери она меня так просто не подпустит… Надо подобраться как можно ближе!» – с этой мыслью Ксин буквально набросилась на девочку. Они кубарем покатились к двери, но за пару метров от нее незнакомка оказалось верхом на Ксин. Медлить она не стала, замахнувшись и с силой ударив свою противницу в живот. Клубок жгучей боли заставил Ксин вскрикнуть и съежиться. Она бы согнулась пополам, если бы не девчонка, которая, поднявшись на ноги, схватила Койне за волосы и одним рывком заставила ее встать перед собой на колени.

– Ах ты… маленькая суч… – Острые когти девочки вонзились в живот девушки, словно ножи в сливочное масло, распороли ее брюхо, вцепились во внутренние органы и одним рывком вывернули Ксин наизнанку раньше, чем девушка успела закончить свою фразу. Койне с выпотрошенным животом обессиленно упала на землю, не способная даже застонать от кошмарной, обжигающей, до того ею неведомой боли.

Красноволосая незнакомка же, самодовольно фыркнув, внимательно оглядела испачканные кровью и кусочками плоти когти, заинтересованно облизнула один из них, привередливо поморщилась, сплюнула, нагло вытерла руки о кофту Ксин, после чего расправила крылья и взмыла в воздух, довольная результатом. Она сделала именно то, что от нее требовал Шут. Теперь жизнь Ксин Койне была лишь в ее собственных руках.

– И все-таки что-то в этом мире остается неизменным, – улыбнулся Тэгион, облокачиваясь на перила и вглядываясь в картину, разворачивающуюся с высоты птичьего полета.

– Как странно, что не меняется обычно именно то, чье изменение мы ожидаем больше всего, – согласился Вайде, разместившись по другую сторону от фигуры, стоящей рядом с его братом.

– Скажи, как поживает твой психиатр?

– Он мертв, – спокойно отозвалась фигура, мягко улыбаясь старым знакомым, – как и четыре психиатра, что были до того.

– Они лишились жизни за то, что хотели вылечить тебя?

– Они лишились жизни по иной причине. Из столетия в столетие люди рассказывают друг другу о семи смертных грехах, рассуждают о похоти, гневе, чревоугодии, но – вот загадка, – почему в этом списке не отведено место Глупости? Ведь именно она – самый страшный грех человечества! Неиссякаемая, нездоровая и заразная глупость!

– И откуда только столько высокомерия? – Притворно удивился Тэгион, садясь на перила спиной к разворачивающейся панораме.

– Оттуда же, откуда забытые Боги черпают свое собственное, – охотно ответил Шут, – ныне вас помнят только по названному в честь вас чистящему средству!

– Может и так, но это очень хорошее чистящее средство, – хмыкнул Вайде, – с ним ржавчина отходит за пару минут!

– Да, вам есть чем гордиться! – Прыснула фигура.

– В отличие от тебя, – продолжал изящные словесные атаки Тэгион.

– А что Шут? А Шут ничего. Шута все устраивает, да.

– Вряд ли твое окружение с тобой бы согласилось, – фыркнул Вайде, начиная демонстративно ковыряться в ухе, – ты уже не ребенок, пора взрослеть и ставить перед собой более осязаемые цели, а не гнаться за фантомным королем, которого может не быть вовсе.

– Как странно, – протянул Шут, наклоняясь к Вайде ближе, – перед вами стоит убийца, за спиной которого далеко не одна замученная душа, но вы лишь советуете ему расстаться с детскими мечтами. Безумные Боги.

– Не безумнее тебя самого, – тихо ответил Тэгион.

– Интересно, под этим капюшоном осталась хоть толика человечного? – Задумчиво пробормотал Вайде, протягивая руку к фигуре.

– Не могло в Шуте остаться того, чего в нем изначально и не было, да, – спокойно опроверг предположение Шут.

– Разумно, – вздохнул Тэгион.

– Шут разумен, как никто другой.

– Действительно, иногда ты рассуждаешь вполне здраво. Но чаще все-таки делаешь нечто непонятное.

– Шуту кажется, что все его действия более чем понятны, – хмыкнул он.

– Тогда зачем устроен весь этот третьесортный спектакль? – Развел Тэгион руками.

– Затем, что так веселее, – широко улыбнулся Шут, вскакивая на перила и балансируя на них не хуже акробата на тонкой веревке. В руке его появился старинный микрофон по типу тех, которые раньше использовали на рингах.

– Вы только посмотрите! – Воскликнул Шут, и его слова разлетелись по всему городу, отразились от каждого дома и смешались в сумбурное эхо. – Наш очаровательный дракончик слегка поцарапал нашу не менее очаровательную гостью!

Коробковый город вздрогнул. Звездное небо затянули тяжелые пушистые перламутровые облака. Из-за домов, деревьев и фонарных столбов поползли тысячи полупрозрачных, не имеющих однородной формы сущностей. Они копошились, словно черви, наползая друг на друга, сливаясь в шевелящиеся массы и неотъемлемо двигаясь в сторону Ксин. Они стекались со всего города, словно падальщики, учуявшие свежую кровь.

– Потроха молодой и столь красивой леди!– Продолжал возбуждать интерес Шут. – Налетай! – Выкрикнул он, спрыгнул с перил и засмеялся. Сначала он лишь противно хихикал, но уже через минуту катался от смеха по полу, то зажимая себе рот, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, то вновь взрываясь заразительным, удивительно чистым и искренним хохотом. И он смеялся, и смеялся, и смеялся, потеряв чувство реальности, вытирая выступившие на глазах слезы, задыхаясь, фыркая сквозь стоны и кашель. И в этот момент никто бы не смог прервать веселья Шута.

– Аха-ха-ха! Что же вы не смеетесь, Боги?! – Придя в себя от минутного затмения, прошептал он, кидаясь обратно к перилам, опираясь на них руками и балансируя, – Разве это не весело?! Безумно весело! Ее теплая кровь пропитывает коробковую аллею, и кровавое пятно останется там навсегда как напоминание о столь веселом моменте! Эй! Ксин Койне! Какая же ты смешная! Ты и твои потроха!!! Слабая ничтожная душа! Аха-ха-ха!!!

–Тебе необходима помощь, – нахмурился Тэгион.

– Помощь? Мне? Нет-нет-нет, вы что-то путаете, Технобоги! Это Вам нужна помощь! Вам, Ей, им всем нужна помощь! День за днем каждому из них нужна помощь, чтобы завязать себе шнурки, передать деньги за проезд, отнести сумки, выбрать платье или найти необходимую информацию! Некоторые даже дышать самостоятельно не могут, представляете! Не могут дышать, но живут, цепляясь за все ту же постороннюю помощь! Как это мерзко и эгоистично! И они настолько привыкли эту помощь получать, что теперь воспринимают ее как должное! Эти неблагодарные твари уже не просят, но требуют помощи! Они считают, что им Обязаны помогать! Вот только Шут так не считает, нет!

– Посмотри на себя! Во что ты превращаешься?!

– Шут? Лучше спросите, во что Шут уже превратился! Нет, кем Шут родился! – Усмехнулась фигура, садясь на перила и начиная болтать ногами. – В конце концов, что может быть опаснее и отвратительнее Человека? – Хихикнул Шут, вновь вертя в руках микрофон. – Ну что, Койне?! Нужна помощь? А как на счет того, чтобы самой выбраться из того дерьма, в которое ты вляпалась?! Ты же можешь! Или Шут зря так надеется на тебя? И в действительности ты такое же ничтожество, как и основная масса населения нашего безумного мира?!

– Твои оскорбления ничего не дадут! – возмутился Тэгион. – Не смей…

– Это вы не смейте, ТехноБоги, пытаться властвовать там, где единственным настоящим Богом являюсь я! Вы привели наш мир к Безумию и теперь оно, проникнув в каждого, уничтожает нас изнутри! В нашем мире появилось столько синонимов психозам и шизофрениям, а понятие нормальности отошло за кулисы и вряд ли еще вернётся на блистательную сцену! А все из-за кого? Из-за вас! Вы привели нас к этому! Не смейте и здесь сеять безумие, что теперь идет по вашим пятам вместо смерти с косой. Ведь вы – боги, вы бессмертны. Ваши тела практически неуязвимы. Чего нельзя сказать о разуме! – прошипел Шут.

– Откуда ты все это знаешь? – нахмурился Тэгион.

– Шут умеет читать между строк, – беспечно пожала фигура плечами. – Так или иначе, но это место – другое, оно создано для моего короля, а также для тех, кто достоин стоять рядом с ним. Она, – Шут ткнул пальцем в точку, которой с этого расстояния виделась умирающая Ксин, – не то никчемное отребье, что слоняется по улицам, сидит в офисе, а вечерами делает печенье и плачет в подушку, неудовлетворенное своей жизнью! Она другая! Я знаю это! Поэтому и подначиваю… Издеваться над слабыми скучно и муторно, но над сильными – потрясающее развлечение.

– Главное – не напороться на человека, который за твои издевательства уничтожит тебя, – заметил Вайде.

– Напротив! – Воскликнул Шут, хлопнув в ладоши, – именно такой человек Шуту и нужен! Его король! Да-да-да-да! – С этими словами Шут обнял себя за плечи и замурлыкал какую-то бессвязную песню о любви.

Тем временем точка, коей являлась Ксин, шевельнулась. Девушка еле-еле разлепила глаза, увидела необходимую ей дверь всего в метре от себя, и, стараясь не смотреть на волочащиеся за ней внутренние органы, поползла к намеченной цели. Нет, удар Ваары был вовсе не ее удачей. Ксин поддалась, зная, что с девушкой ей не совладать.

«Это все не по-настоящему! Это все нереально!» – внушала себе Койне, задыхаясь от боли. Вот только убедить в этом собственный мозг оказалось куда сложнее, чем она думала.

– Ну… уж… уф… нет! Я… так… просто… – шипела сквозь зубы девушка, продолжая ползти к цели и оставляя за собой грязный кровавый след, – не сдохну! – Кончики пальцев коснулись двери, и та с легкостью поддалась. На миг весь Коробковилль утонул во вспышке света, а когда она рассеялась, ни полупрозрачных сущностей, ни двери, ни Ксин уже не было.

– Она сделала это! – Восторженно воскликнул Шут, разводя руками. – Вы видели?! Клянусь, не будь у Шута короля, он внимательнее пригляделся бы к этой милой леди! – Выдохнул он, спрыгивая с перил.

– Может, тебе пора прекращать зацикливаться на…

– Но что же еще мне остается?! – удивился Шут. – Что еще нам всем остается в борьбе против безумия?! Только зацикливаться! Сконцентрировать все свое внимание на одной, самой простенькой мысли, идее, мечте, цели! И идти к ней, несмотря ни на что! Только это спасает Шута от окончательного сумасшествия! А когда он найдет своего короля, точкой преткновения станет Его Величество!

– А мне кажется, ты уже давно… того… – фыркнул Вайде, крутя пальцем у виска.

– А Шуту кажется, что вам обоим пора, – очаровательно улыбнулся Шут, роясь в карманах своих ярко-фиолетовых джинс. Через секунду в руках его появилась небольшая толстая потрёпанная временем книжка.

– «…Люди верили в бесконечную силу Богов.

Но, когда узнали правду,

Смертные отвернулись от своих защитников,

Они прокляли их забвением,

И продолжили жить,

Утопая в ТетоХаосе

И падая ниц перед смертью». – Выразительно посмотрел Шут на своих гостей, – ТехноБоги – великие и всесильные, но свергнутые со своих пьедесталов неверием, что сами же зародили в человеческих душах. Забытые безумные боги.

И, словно в поддержку слов Шута, небо разорвала яркая молния, весь город сотрясся от оглушительного раскатистого грома, а затем сверху посыпался пепел.

– Ты уверен, что не ошибся адресом? – С надеждой спросил Дэй у Найта, рассматривая высокие железные старые ворота, увитые колючей проволокой и тьмой предупреждающих об опасности табличек.

– Уверен, – бесцветным голосом ответил Найт, прикасаясь к шипам проволоки, но тут же с тихим шипением отдергивая руку и провожая взглядом капельку крови, выступившую на кончике его указательного пальца. – Все такие же острые, – вздохнул он.