Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 71 страниц)

«Страшная болезнь…» – повторил Найт мысленно, откуда-то знавший, что так оно и было. И вновь асфальт, рассыпавшийся на картонные куски. На этот раз Макк не пытался закрыться от удара, но глаза инстинктивно зажмурил. Третья версия когда-то развитого города предстала его глазам: полусожженые здания походили на гнилые зубы. Автомобили больше не летали, а ржавели, перекрывая собой все свободное пространство, которое не занимали дома. Все они были наполовину засыпаны темно-бордовым песком. Он же блуждал небольшими смерчами по крышам домов, оседал на окнах, деревьях, на трупах животных.

«Ядерная война? Нет. Хуже».

Очередной еле ощутимый удар и вновь этот же город. Возрожденный. Процветающий не хуже прошлого. Разросшийся до колоссальных размеров и ставший даже продвинутей своей предыдущей версии.

Следующий удар. ТехноБожественная война. Ни следа от былого. Пустые руины без намека на что-то живое. Сплошной песок, беспощадно выжженный солнцем. Горячий мертвый воздух, пропитанный запахом пепла. И пронзающая тишина, вызывающее стойкое ощущение нереальности всего вокруг.

Удар. Зарождение маленького городишки, быстро перерастающего в мегаполис. Удар. Стычка ТехноБогов, после которого город вновь лежит в руинах, а жители его исчезают, оставляя после себя лишь пепел и залежи Веерда. И снова удар. Раз за разом. Город процветал и умирал. Возрождался и разлагался.

«И я жил в каждом из этих отрезков времени».

Паника начала потихоньку отступать. Ее место заняло смирение, а затем осознание.

Падение Найта прекратилось так же резко, как и началось. Он застыл в паре метров над очередным асфальтом, а затем медленно на него опустился, оглядываясь по сторонам. Вокруг него насколько хватало обзора, раскинулся Майбург, каким его Макк знал теперь. Не самая лучшая его версия, но и не самая худшая. Оживленный, перенаселенный, пестрый и шумный, оглушенный какофонией звуков и ослепленный яркой рекламой, полностью потерявший ориентир к продвижению куда-либо и будто насекомое в янтаре застывший на том уровне развития, до которого его смогло дотянуть человечество без посторонней помощи.

– Все правда. Я и есть Нэй. Я перерождаюсь из поколения в поколение. Но не просыпаюсь, чтобы его защитить. И не удивлен, почему, – поморщил брюнет нос, наблюдая, как подростки по правую его руку обсуждают, в каких бы позах трахнули новую училку по математике, а старик по левую – предлагает купить прохожим брошь мертвой жены, чтобы затем на выручку приобрести очередную дозу. Вот во что превратился этот мир без ТехноБогов. Безнравственные, узколобые, эмоциональные инвалиды с чередой желаний и целым списком того, чего они не хотят делать.

– Все было зря, – нервно улыбнулся Найт. – Я потратил свое могущество впустую. Почему я не могу вспомнить?

– Всему свое время, – послышался голос Шута, но он будто бы звучал ниоткуда и отовсюду одновременно.

– Покажись, – потребовал Макк, раздраженный тем фактом, что чертов маньяк вновь где-то прячется, нашептывая ему на ухо не хуже кукловода.

– Туда, где вы сейчас находитесь, мой король, Шуту путь закрыт. И для того, чтобы вы слышали Шута, Шуту приходится прилагать слишком много усилий, да.

– И где же я на этот раз? Новый мир Ада?

– Хуже, мой король, вы в собственном подсознании. В бесконечной череде воспоминаний, бесконечного количества прожитых вами жизней.

– Если ты думал, что с головой окунув меня в мое прошлое, ты заставишь мою технобожественную сущность проснуться, то я боюсь тебя разочаровать. Тяжело быть человеком. А проклятым – тем более. Каждая моя жизнь, – лихорадочно шептал Найт, невольно воспоминая все ужасы, которые выпали на его долю не только в последней, но и в каждой из предыдущих перевоплощений, – была кошмаром. И люди, что меня окружали, лишь доказывали, что все это время Май была права. А я… ТехноБиблия говорит, что я ей противостоял… Что ж, я делал это зря.

– Разве?

– Совершенно точно.

– Но разве в каждой из этих ужасающих жизней не было место чему-то хорошему? Совсем ничему?

«Ничему!» – хотел было выкрикнуть Найт, но осекся, сбитый с толку новым шквалом воспоминаний. Вот он – замкнутая девушка, не способная связать и трех слов, а рыжий парень, что протягивает ей букет ромашек, произносит «Ничего не говори, если не хочешь. Цветы тоже молчаливы, но от этого их красота не блекнет». Вот он взрослый мужчина, парализованный по пояс, а мальчишка подросток с огненными, как огонь волосами, приходит к нему играть в шахматы каждый божий день.

– Лучше бы ты это время проводил со сверстниками, – говорит мужчина.

– А чем плоха твоя компания?

– Я намного старше. И я болен.

– Меня не волнует ни то, ни другое.

Вот он замкнутая звезда популярного шоу, а на его пороге рыжий пьяница, говорящий о том, что защитит его.

– Дэй, – сдавленно прошептал Найт, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

– Полимос, – тихо поправил его Шут. – Он шел за вами. Интуитивно находил вас в каждом из обликов и всегда был рядом, даже не понимая первоисточника своих эмоций. Он любил вас будучи ТехноБогом и не смог отпустить, став человеком. Не это ли лучшее доказательство того, что человечество еще не обречено? Что шанс еще есть? Ведь любовь – это чисто человеческая эмоция.

– Везде бывают исключения, – холодно возразил Найт.

– Вот значит как? Хорошо, подойдем с другой стороны. Не хотите спасать мир, не спасайте. А как насчет Бренди? Все это время Полимос оберегал вас. И каждый раз, когда Май просыпалась, именно он давал ей бой. Ваш личный страж. Полагаете, его силы бесконечны? А вот Шут так не думает. Май убьет его. А вы ведь понимаете, что если она сделает это после того, как силы окончательно покинут Полимоса, он… возможно уже не возродится. Его пламя погаснет. Ничто не вечно.

– Такого еще никогда не было.

– Но когда-нибудь должно произойти. Почему бы этому не случиться сейчас? Тем более что всё этому благоволит. Возможно, мой король не хочет спасать мир и одно лишь упоминание о людях вызывает в нем тошноту. Но… вы действительно собираетесь оставить все как есть? И позволить исчезнуть тому единственному, будь он ТехноБогом или человеком, существу, которое любит вас? Которое любите вы?

Найт размышлял лишь долю секунды, пытаясь сквозь нескончаемый поток картин прошлого, против воли мужчины вспыхивающих в его голове, собраться с мыслями.

– Нет, – наконец, выдохнул он, и вслед за ним прозвучал второй голос, женский, технобожественный. – Я не допущу его смерти.

Май перекинула технобожественное копье из руки в руку, примеряясь и оставаясь удовлетворенной. Это было именно то, чего она желала. Разящее копье Танос, одно из самых смертоносных осколков душ, которые в свое время создавал Панац.

– Искусная работа, – с восхищением проговорила она, проводя пальцем по резному, увитому технобожественными росписями копью, а затем резко отдергивая руку и с удивлением смотря на капельку крови, выступившей на указательном пальце. – Поразительно острый!

– И ты полагаешь, что его владелец оставит кражу без внимания? – хрипло рассмеялся Полимос, все еще стоя на соседнем небоскребе.

– Ах, Махо… ТехноБог ТетоМести. Какое громкое имя, а на деле… Сомневаюсь, что он сможет сделать хоть что-то.

И словно в ответ на ее слова весь город сотряс оглушительный не то грохот, не то вой. Фиолетовая звезда, проломив потолок массивного заводского комплекса, взмыла в воздух и за считанные секунды преодолела расстояние от теплоэлектростанции, размещавшейся на окраине города, до бизнес-этажа, висевшего в воздухе почти над самым центром Майбурга. Махо стоял на самой ее вершине на одной из острых игл. Лицо его исказила ярость. Пальцы сжались в кулаки, а в глазах читалось единственное желание – убивать. Вечный двигатель, будто подогревая и поддерживая настроение Махо, представлял собой огромную стеклянную емкость, в которой бушевал ураган. Фиолетовое пламя вихрями опаляло внутреннюю поверхность забытой технологии, в попытке вырваться наружу и уничтожить все живое. Уничтожить Май.

– Ох, Песнь Вечности. Снова. Сколько можно петь одно и то же, – вздохнула девушка, не поведя и бровью. Даже разгневанный ТехноБог Мести не пошатнул ее самоуверенности. Впрочем, он не выглядел слишком угрожающе. Латы его все еще оставались полупрозрачными, шлем в виде орлиной головы обозначался лишь еле видимым контуром. А человеческое тело… хлипкий мальчишка с девчачьим лицом – одно разочарование.

– Как ты посмела?! – взревел Махо не слишком подходящим его облику низким голосом. – Это оружие принадлежит мне! Оно выковано из моей души!

– Принадлежало, – поправила его Май, зля Махо лишь сильнее. – Тебе оно ни к чему. Ты не воин, а всего лишь писарь, обреченный запечатлять все происходящее в МетоБиблию. Ты ничего не сможешь мне сделать. Особенно теперь, когда твоего дорогого оберегавшего тебя копья у тебя больше нет.

– Не думай, что вся моя сила лишь в Таносе, – дрожал Анжело от переполняющего его гнева. – Не забывай, что не я один здесь жажду твоей смерти, – с этими словами он взмыл в воздух, размахнулся и со всей технобожественной силы ударил кулаком по острому жалу прозрачной иглы, на которой до того стоял. По гладкой поверхности толстого стекла пробежала единственная еле различимая трещинка, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы пламя пусть и маленькими порциями начало просачиваться наружу и обволакивать собой Махо. Его броня цвета темного металла тут же обрела истинный вид, шлем скрыл половину лица, а длинные серые металлические волосы плащом заструились по спине.

– И почему я решила, что именно Месть – твоя стезя? Следовало сделать тебя ТехноБогом Болванов, – ехидно бросила Май, жонглируя копьем так ловко, будто бы всю жизнь училась с ним обращаться.

– Вот и посмотрим, кто, в конце концов, окажется именно им, – прошипел Анжело, срываясь с места.

Май с усмешкой направила наконечник копья на ТехноБога, с удовольствием размышляя о том, что нет ничего забавнее, чем повергнуть врага его же оружием. И она бы наверняка сделала это с глупым, порывистым, негодным бойцом Махо, если бы не еле уловимое движение сбоку, которое заставило ее отвлечься от первостепенной цели.

– Не стоит поворачиваться ко мне спиной! – напомнил о себе Полимос попыткой рубануть Май мечом по плечу. Но удар его парировало копье. Май отскочила на пару метров с явно подпорченным настроением.

– Бить исподтишка, как это низко – видимо человеческая плоть убила в тебе остатки твоего божественного достоинства!

Дэй промолчал. Пустые разговоры его утомили. Особенно о достоинстве. Особенно из уст ТехноБогини, которая сама едва ли обладала подобной чертой. Раны невыносимо ныли, тело ломило от силы, которую оно желало отвергнуть. Времени почти не оставалось, поэтому думать о достоинстве и подобной чуши Полимосу сейчас хотелось в последнюю очередь. А убийство Май – в первую. Нападая на ТехноБогиню, он, конечно же понимал, безрезультатность своих действий. Но Дэю удалось отвлечь внимание Май на себя, что позволило Махо приблизиться к безумной ТехноБогине достаточно близко и произвести один мощный пламенный удар, что опалил ее нежное лицо и часть идеальных волос. Взвизгнув от негодования, Май ринулась в атаку. Одним резким точным ударом она полоснула копьем по нагруднику Махо, разрубив его пополам и оставив на груди не бога, но человека тонкий, глубокий порез. Стараясь не обращать внимания на кровоточащую рану, ТехноБог Мести крутанулся на месте и попытался произвести еще один пламенный удар, но на этот раз в живот Май. Во второй раз проделать идентичный прием не удалось. Богиня, уклонившись от кулака Анжело, перехватила копье левой рукой и направила его наконечник Махо прямо в шлем. И он бы совершенно точно пронзил его насквозь, если бы не вовремя подоспевший Дэй. Сноп искр вырвался из того места, где кончик копья встретился с бездушным оружием ТехноБога Войны. Отдача от удара оказалась настолько мощной, что Дэй чуть не вскрикнул от боли, пронзившей сжимающие меч пальцы. Но рукояти он не отпустил.

Махо, чувствуя, что истратил почти все фиолетовое пламя, которое позаимствовал у вечного двигателя, метнулся к нему для подпитки. К сожалению, поглощать чужое фиолетовое пламя большими порциями ему не позволяло слабое человеческое тело. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

Май, заметив его порыв, отбросила от себя назойливого Полимоса, вытянула правую руку в сторону двигателя и отдала приказ:

– Спи.

Фиолетовое пламя мгновенно подчинилось, перестав биться в прозрачной тюрьме, словно огненная птица. Оно превратилось в серую тусклую пародию на огонь, в точно такой же, который на данный момент горел в ядрах этажей, медленно падавших на основной город, но, благодаря Аммасу и Йипасу, еще не достигнувших своей цели.

– К… как? – выдохнул обескураженный Анжело, чувствуя, как кровь струится по груди, а латы вновь становятся полупрозрачными из-за недостатка сил. – Такое могла проделать разве что… Ты поглотила чужую силу?!

– Ты так возмущен, будто мгновение назад сделал не то же самое, – рассмеялась Май.

– В моем случае это было добровольно!

– А в моем – принудительно. И что с того? – прошипела девушка, раскручивая копье над головой, отчего оружие, пропитываясь энергией богини, начало светиться, словно накаленное. – Ты так рвешься в бой, будто не боишься оказаться убитым собственной душой, – процедила она зло, размахиваясь и пуская копье в Анжело. Оружие стрелой полетело в сторону своего хозяина, оставляя за собой фиолетовый след. Махо даже не попытался бежать, зная свойство копья. Оно всегда достигало своей цели, сколько бы раз та не меняла своего положения. Бегство против него не помогло бы. Полимос же для отражения удара был слишком далеко и все еще приходил в себя от очередного удара Май.

– Что ж… По крайней мере, это будешь ты, – прошептал Анжело, смиренно приготовившись к смерти. В конце концов, умирать было ему далеко не впервой. Но копье внезапно дернулось, резко поменяло курс и потому пронзило не сердце Анжело, как того желала Май, а лишь плечо. Боль уничтожила остатки сил Махо. Латы его исчезли, будто их и не было, и парень с копьем в плече камнем рухнул сквозь разрушенный потолок в зал, где пробудилась Май. Шевелиться сил у него не оставалось. ТехноБогиня, не сильно разочарованная промахом, осталась результатом даже довольна.

– Только посмотрите, – засмеялась она, спустившись в зал и схватившись за рукоять копья. Танос, ощутив чужие пальцы на своей поверхности, протестующе завибрировал, противясь ТехноБогине. – Оно пожелало оставить тебя в живых. Ах, как это мило. Но сможет ли оно проделать это во второй раз, – прошептала Май, медленно выкручивая лезвие из плеча Анжело и заставляя тем самым кричать парня от боли, – если я ударю им тебя в упор?

– Могу поклясться, если решишь ударить им в упор себя, оно не промахнется, – прорычал Дэй, производя очередную попытку вывести Май из строя. Он резко рубанул богиню по ногам, но та ловко отскочила, лишь сильнее сжав копье бледными тонкими пальцами. Как бы Бренди ни старался, сколько бы усилий не прилагал, движения его оставались слишком медленными, а силы тратились понапрасну, а самым омерзительным оставалось чувство, что Май играет с ним в поддавки. Специально позволяет подобраться поближе, чтобы уничтожить надежду на победу лишь в самый последний момент.

«Но я не могу сдаться».

Полимос кинулся в очередную атаку, и, заметив, что Май уже приготовилась встретить его удар, внезапно вонзил меч в пол, а сам подпрыгнул, и, опершись на рукоять, со всей мощи, на которую был способен, ударил девушку в грудную клетку обеими ногами. Та, застигнутая врасплох, не успела сгруппироваться и спиной влетела в стену, не разломив, а буквально разорвав ее на части. Но мощь атаки была столь велика, что стена не затормозила Май, потому девушка, увлекаемая силой удара, продолжила свой полет к одному из соседних зданий, не в силах остановить себя. Дэй, почувствовав слабую брешь в защите Май, тут же кинулся к ней, дабы применить еще пару приемов до того, как девушка очухается.

Этот день должен был стать лучшим в его жизни, а превратился в катастрофу. Май выбрала не его. И жизнь мгновенно потеряла всякий смысл.

Меланхолично наблюдая за смешной пародией на бой, Прэтти сидел за рабочим столом, который перед пробуждением Богини сдвинули к дальней от окон стене. Его не смутила ни огромная глыба бетона, что переломила стол почти напополам, ни стоящая вокруг пыль, ни даже раздающиеся вдалеке крики приближающейся борьбы: скорее всего к ним в гости стремительно поднимались зомбированные Май люди. Зомбированные благодаря Эдмону и Дориану. Но в первую очередь все же Дориану. Пусть он, в отличие от Роше, не мог возрождаться в одной и то же семье, он всегда находил никчемного, бесполезного, но все равно своего ТехноБога и нашептывал ему на ухо те решения, которые казались ему самыми верными, как серый кардинал, негласно правящий государством за спиной короля. Он многое сделал для того, чтобы этот день наступил. Но мужчина даже подумать не мог, что момент, который должен был стать лучшим в его жизни, превратится в худший.

Его прекрасная ТехноБогиня сделала иной выбор. Ее пальцы сжимали деревянное древко копья, а не рукоять арбалета. И при всей своей вере в непоколебимую правоту Май, впервые Прэтти в ней усомнился. А если она была не права в этом конкретном случае, напрашивался вопрос, а была ли она права хоть единожды?

– Не смей подвергать сомнениям решения Май, – зло влепил Сотте себе пощечину, пытаясь выбить из головы лишние, неуместные мысли. – Ты же понимаешь, что все это неспроста. Наверняка у Май есть план. Ну конечно! – встрепенулся мужчина, взбудораженный внезапной мыслью. – Это не желание, но необходимость! Ведь арбалет ТехноБога МетоЛюбви против ТехноБогини ТетоСмерти бесполезен! Любовь ничто в сравнении со смертью. Чего нельзя сказать о мести. Жажда мщения и покойников не раз поднимала из могил. Месть сильнее смерти. Вот почему! – торжествующе воскликнул он. – Май все еще любит меня!

– Май… Никого не любит… – послышался тихий хрип со стороны Ценфы, чья глотка медленно регенерировала.

– Да что ты можешь знать?! – вспылил Дориан.

– То же, что и ты. Она пользуется тобой. Нами. Если мы погибнем, она этого даже не заметит.

– Ты так говоришь, потому что испуган.

– Нет, я так говорю, потому что так оно и есть.

– Тогда почему ты все это время поддерживал Май?! Раз считаешь ее бессердечной сукой?!

– Почему? – послышался хриплый смешок. – А разве ты оставил мне выбор? Я лишь глупый ТехноБог, обреченный подчиняться холодному куску стали. Да, с частицей моей души, но все же…

– Какие мы стали смелые, находясь на волоске от смерти, – зло выплюнул Прэтти, мгновенно выходя из себя. Он схватил с полуразвалившегося стола камень, когда-то бывший частью потолка, и со всей силы метнул его в Ценфу. Тяжелый снаряд попал ТехноБогу в челюсть. Кровавые брызги веером разлетелись по полу, окрасив его в грязно-бордовый. Но Ценфа будто и не заметил этого, лишь подарив своему оружию окровавленную улыбку.

– Что? Правда глаза колет?

– Ты видимо хочешь, чтобы я закончил то, что начал Аммас? Думаешь, я этого не сделаю? – измотанный, разочарованный и взбешенный Дориан чувствовал, что прямо сейчас способен на всё.

– Покончить со мной в твоем случае равносильно самоубийству, ты ведь и сам прекрасно это понимаешь? – уточнил Эдмон.

– Понимаю… Не понимаю другого: с чего ты взял, что меня это остановит? – зло усмехнулся мужчина, скидывая черный халат и оставаясь в цветастой рубашке, бриджах и шлепансах. Он подобрал с пыльного пола большой кусок бетона, намного больше снаряда, брошенного в Роше ранее, приблизился к Ценфе и поднял камень над головой в намеренье обрушить импровизированное орудие на голову ТехноБогу МетоЛюбви и ТетоСправедливости, тем самым прервав источаемый им поток бреда, а заодно и болезненную меланхолию, что мучила его самого.

 – В нашем случае смерть ничего не решает, – невозмутимо продолжал Ценфа, будто бы не просто не боясь, но провоцируя Прэтти. И у него это получилось. Дориан, яростно закричав, опустил камень на голову незатыкавшемуся Роше, превратив ее в месиво. И лишь затем осознал, что он натворил.

– О боже, – зашептал Мужчина, чувствуя, как наполнявшие его силы начинают стремительно уходить из его тела. – Нет, зачем я это сделал? – воскликнул он, скорбя не по хозяину, которого убил собственными руками, но по собственному существованию. – Я всего лишь хотел, чтобы ты замолчал! – воскликнул Дориан, отбрасывая камень и пятясь. – Я всего лишь… Хотел… – пробормотал он в апатии, бесцельно шаря взглядом по комнате, стараясь смотреть куда угодно, только не на свежий труп соратника, который шел с ним рука об руку из жизни в жизнь. Но если им вновь удастся переродиться, позволит ли Роше Дориану вновь быть с ним? Вряд ли… Даже не помня прошлого, инстинкты подскажут ему, что Прэтти опасен. Нет… Их отношения никогда не станут прежними.

– Это все ты виновата, – прорычал он, наткнувшись взглядом на спящую Нэй и увидев в ней объекта всех своих проблем. Да, это Нэй была виновата, что всех их прокляли. Нэй была повинна и в том, что Май выбрала копье. Даже в смерти Эдмона Роше была виновата она и только она. На то она и Богиня Смерти, чтобы нести эту чертову смерть везде, где бы она ни появилась.

Сердце Дориана начало постепенно замедляться. Дыхание становилось все тяжелее.

«Я умираю вслед за хозяином. Но я уйду не один. Я заберу тебя с собой, сука!» – с этой назойливой мыслью, Сотте, покачиваясь, приблизился к Нэй и склонившейся над ней фигуре, поднял новый еще не испачканный кровью камень и собрался уже размозжить голову Найта с такой же легкостью, с какой до того сделал это с Роше. Но внезапная боль в грудной клетке парализовала все его тело. Камень из рук мужчины вывалился и упал к его ногам. Дориан с недоумением воззрился на свою грудь и заметил маленькое острие, что прошло сквозь тонкую ткань цветастой рубашки и выскользнуло наружу, торча прямо из солнечного сплетения мужчины.

– Скажи спасибо. Я решил позволить тебе не мучиться, – пробормотал Крис, и двойной голос двух ТехноБогов, заключенных в его теле, повторил за ним. Прэтти медленно обернулся в сторону говорившего. Лицо его исказила смесь злости, боли и отчаянья. Он силился что-то сказать, возможно, выкрикнуть проклятье, но… рухнул на пол, так и не произнеся ни слова. Крис же прожонглировал оставшемся у него в руке кинжалом, явно довольный результатом.

– Идеальная балансировка. И острота, – похвалил он оружие. – Как думаете, мне стоит вмешаться? – поинтересовался он у Тэгиона и Вайде, вглядываясь в небеса, разорванные жуткой воронкой, на фоне которой сверкали искры от столкновений Май и Полимоса.

– Нет, – в унисон выдохнули братья. – Оставайся здесь и охраняй Нэй. Кроме тебя больше никто этого сделать не в состоянии.

И они говорили правду. Аммас и Йипас продолжали удерживать падающие этажи, полностью поглощенные данным действом. Оба они были напряжены до предела. По лицам их бежали крупные капли пота, из ушей и глаз текли тонкие струйки крови. Но они все еще держались. А парнишка с глубокой раной в плече и вовсе показался Крису не в себе. Он лежал на полу с открытыми глазами, взирая ввысь, и что-то тихо без остановки нашептывал себе под нос.

– Сбрендил? – предположил Крис, не особо разбираясь и не собираясь разбираться во всей этой ТехноБожественной мути.

– Нет. Махо делает именно то, что всегда и делал.

– Для битвы он непригоден, все его силы перетекли в оружие.

– Но его задача куда важнее битвы.

– Что может быть важнее этого?

– Он запоминает и пишет ТетоИсторию для будущих поколений, чтобы они не повторяли наших ошибок. Каждое произнесенное им слово тут же появляется в МетоБиблии.

– Вот как, – протянул Крис, подходя к парнишке ближе. – Интересно, что же он говорит прямо сейчас, – пробормотал он, наклоняясь к Анжело ниже и слыша тихое:

«…Май обрушила обжигающий гнев свой

На мир, который так ненавидела,

Но желала она не гибели его,

Ни геноцида и ни выжженной земли.

Единственное, чего она хотела на самом деле,

Это пробуждения Нэй.

И ТехноБогиня ТетоСмерти услышала ее.

И проснулась…»

====== Глава 61. Попкорн и цепи ======

Маслоу остановил машину всего в паре метров от здания, к которому медленно стекались зомбированные люди со всего города. Если у бара, где Нил с Сержем подхватили Геру, народу было не больше обычного, то здесь творился кромешный ад. Тысячи кукол с фиолетовыми глазами шагали в сторону входа целенаправленно и непреклонно. Себе подобных они словно бы не замечали, в образовавшейся давке сталкиваясь друг с другом, сбивая друг друга с ног и невозмутимо продолжая свой путь прямо по соратникам. Затоптанные люди быстро превращались в размазанный по асфальту фарш в грязных тряпках. Осколки входных стеклянных дверей, что вели в небоскреб, хрустели под ботинками. От них остался лишь украшенный острыми кусками стекла проем, в который люди, будто вода, вливались в здание, захватывая этаж за этажом.

– О боже, там ребенок! – воскликнула Гера, закрыв одной рукой рот, а второй тыча в зияющую вместо дверей дыру, где на остром крюке для уличного светильника действительно висело маленькое окровавленное тельце в забавной шутовской толстовке. Лица ребенка видно не было. Его кровь пропитала собой толстовку и широкие штанишки с котятами насквозь, добралась до ботинок с разноцветными шнурками и теперь мерно капала на асфальт, образовав под трупиком большую кровавую лужу.

– Ты же знаешь, что здесь детская только оболочка, – не слишком улучшая ситуацию, напомнил Хоуни. Воспоминания начали приходить к ним по дороге к злополучному бизнес-центру. Сперва, это походило на внезапные вспышки дежа вю. Что Гере, что Нилу, что Сержу казалось, что все происходящее вокруг, уже когда-то было. Дурацкое ощущение быстро переросло в убеждение. Действительно было. Нет, не зомбированные фиолетовым пламенем люди. Не массовые убийства и фанатичное стремление к небоскребу. Но стойкое чувству надвигающегося кошмара. Навязчивый запах крови, витающий в воздухе. Всепоглощающий страх и бессилие от осознания, что сам ты исправить ничего не можешь. Дыхание апокалипсиса, пропитанное трупным ядом.

– Вы решите, что я сбрендил, – первым подал голос Хоуни. – Но у меня такое впечатление, будто я…

– Не человек, – мрачно закончил за него Серж.

– Когда-то был не человеком, – уточнила Гера.

Все трое переглянулись. Даже Маслоу не побоялся отвлечься от дороги, заполоненной медленно бредущими к цели людьми.

– Заба-а-авно, – произнес он, нарочито медленно растягивая слово. – Я должен кричать в ужасе, пребывать в шоке и панике. Но я абсолютно спокоен. Пока.

– Паниковать должна твоя человеческая часть. Но… ТехноБоги мы куда больше, чем люди, – вздохнул Хоуни.

– Никогда не чувствовала разницы, – фыркнула Гера. – Зато теперь многое становится понятным. Май проснулась. И эта воронка… Она вновь делает разлом, как и в позапрошлый раз, надеясь столкнуть два мира и уничтожить все на корню. Тогда она пожертвовала населением всего города. Интересно, что она придумала на этот раз.

– А мне не интересно, но я, кажется, догадываюсь. В прошлый раз мир за воронкой обрушить на Майбург у нее не вышло, потому что пламя, питавшее разлом, она у людей отнимала и оно противилось исполнять ее волю. На этот раз эта фанатичная армия явно отдаст ей свои силы добровольно, – кивнул Серж.

– Нам следует ей помешать! – встрепенулся Хоуни. – НАДО МИР СПАСТИ!

– Если бы еще знать, что мы можем сделать, – не разделила энтузиазм мужчины Гера. – В нашем нынешнем состоянии мы мало чем отличаемся от людей. Разве что Знаем больше.

– Но знание – это самая страшная сила!

– Напомню тебе об этом, когда тебе в живот прилетит нож, – пообещала девушка.

Не смотря на осознание собственной бесполезности, троица все равно доехала до эпицентра конца света, припарковалась неподалеку у здания прямо посреди дороги и увидела жуткую картину с трупом ребенка, висевшим на крюке. Это тело оказалось не единственным. То здесь, то там взгляд невольно натыкался на оторванные конечности, лужи крови или целые тела, из которых утекли последние крупицы жизни. Увиденное лишь убедило трио, что здесь им делать нечего.

– Что дальше? – вздохнула Гера, пытаясь отойти от ужасающего зрелища.

– Будем сидеть… И ждать, – пробормотал Хоуни, решив, что в конкретной ситуации это лучший из вариантов действий.

– Ждать чего?

– Пробуждения Нэй или конца света. Никто не хочет попкорна? Я тут захватил, – с этими словами мужчина начал лихорадочно рыться в многочисленных карманах своего халата, звякая склянками и шурша бумагой:

– Так, это не то… – бормотал он себе под нос. – Это флюорография моего попугая. Это перегоревшая лампочка из туалета. О, так вот где анализ мочи Берки!

– Вы носите с собой анализ мочи своей лабораторной крысы? И… она же умерла еще полгода назад.

– Никогда не знаешь, что может пригодиться!

– Не хотела бы я попасть в ситуацию, когда единственным ее решением стала бы крысиная моча.

Нил продолжал поиски злосчастного угощения пока, наконец, не извлёк из одного из карманов смятый пакетик, в котором попкорна оказалось чуть больше пригоршни.

– Последняя трапеза? Роскошно, – нервно хохотнул Маслоу.

– Лучше, чем ничего, – обиделся Нил. – Не хотите как хотите. А я всю жизнь может мечтал есть попкорн, наблюдая, как рушится мир.

– Не забудь затем все это запить своими такими важными анализами, – посоветовал Серж.

– Можно мне пару штучек? – чуть подумав, протянула Гера руку.

– И мне, так и быть, – вслед за ней протянул руку Маслоу.

– О, Серж, не надо делать мне одолжений, прошу, – съязвил Нил.

– Дай сюда, – фыркнул начальник ГОР, отнимая у друга пакетик и запуская в него свою лапищу. Захватив все его содержимое, Маслоу уже было попытался впихнуть попкорн себе в рот, тем самым лишая Нила удовольствия отведать, как оказалось, засохшего и наверняка сделанного еще в прошлом году угощения, когда сверху, будто бы с самих небес послышался сперва привлекающий внимание пронзительный свист, а потом крик:

– Эй, на корабле! Ну, точнее в машине! Так и будете там сидеть или, быть может, соблаговолите помочь?!

Маслоу, так и не донеся попкорн до рта, взглянул вверх и увидел человека-траву из своего подразделения. Тот свешивался из окна двадцатого этажа и орал во все горло. Благо городские джунгли неплохо отражали любые звуки, и только по этой причине вся троица расслышала призыв собрата.

– Так ты тоже… – тихо выдал Маслоу. А затем открыл окно машины, набрал в легкие побольше воздуха и заорал в ответ: