Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 71 страниц)

– Эй, это ты со мной? – неприятный пропитой голос прогремел над ухом полицейского, словно гром средь ясного неба, заставив того вздрогнуть, из-за чего стакан с недопитым бренди выскользнул из ослабших тонких пальцев рыжего, звонко ударился о столешницу, отрекошетил на пол и закатился под один из дальних столов. Ржавая жидкость расплескалась по столу и с него закапала на штаны парня. Кусочки льда разлетелись в разные стороны и, кажется, один из них попал в обладателя неприятного голоса.

– Драки хочешь? – тут же проорал грузный явно не трезвый мужчина, хотя он был единственным, кто действительно этой самой драки жаждал. Разбираться, почему выбрали именно его, Дэй не стал. Да и драться он не собирался, думая извиниться и по-быстрому смыться. Рыжий не рассчитал лишь одного. Он просидел в баре в полупьяной дреме, заглатывая бренди стакан за стаканом, далеко не один час. На улице уже стемнело. И лишь сейчас, обернувшись к собеседнику, Бренди осознал, что его здорово штормит, а это все усложняло, ибо убегать, находясь в состоянии, когда непреодолимо тяжело было даже просто встать, было бесполезно. Да что убегать, Уйти из бара парень бы точно не смог. Возможно, выползти. Так кто бы ему позволил подобное?

– Не хочу… драки, – постарался четко выговорить парень, хотя далось ему это с большим трудом.

– Ах, ты еще и не хочешь! – взревел пьянчуга, схватил Дэя за волосы на затылке и со всего размаха ударил его головой об столешницу. В голове зазвенело, перед глазами мало того что все плыло, теперь еще появилась красная пелена. Раздражающая кошмарная боль, словно когтистый зверь, ворвалась в сознание, вмиг отгоняя опьянение и заставляя Дэя прийти в себя.

– Дэй, пить так, как пьешь ты, не сможет ни единый человек на этой планете, ты знал об этом? – вновь прошептал знакомый голос, будто прямо на ухо. – Но больше всего меня всегда удивляло, как ты в таком состоянии, без возможности стоять, можешь так потрясающе дра…

Один несильный удар рукой заставил пьяного незнакомца отпустить волосы полицейского и отшатнуться.

– Я же сказал, что не хочу драться, – прошипел рыжий, вытирая тыльной стороной ладони кровь, которая хлестала из его носа и успела испачкать собой и столешницу, и одежду Найта, что была на Брэнди, и даже пол.

– Да мне все равно… – как-то стушевавшись, забормотал мужик, почему-то пятясь подальше от этих блеклых зеленых глаз, взгляд которых больше не принадлежал человеку и теперь походил на звериный, дикий. Взгляд раненого животного, которому нечего терять, нечего бояться. Взгляд того, кого не пугала Ее Величество Смерть и гонимого лишь элементарными инстинктами.

– Поздно, – прошипели побледневшие губы рыжего.

Больше ничего мужчина сказать не успел. Дэй вмиг оказался на барной стойке, а в следующий момент со всего размаха ударил мужчину ногой по лицу. Парень не знал красивых приемов рукопашного боя, и сколько бы его, как и любого другого сотрудника ГОР, ни учили боевым искусствам, в драке он забывал обо всем, доверяя лишь инстинктам.

– Ты был диким и останешься им, независимо от того, сколько бантиков повяжут вокруг твоей шеи, не так ли, Ди? – этот настырный голос не собирался уходить даже после того, как Дэй осознал, что это всего лишь галлюцинации.

– Никогда… – прошептал Дэй, спрыгивая со стойки и приближаясь к подавившемуся собственными зубами противнику, – больше не называй… – шептал он, размахиваясь и начиная пинать лежащего и теперь беззащитного человека, – меня Ди! – заорал он и ударил особенно сильно. Мужчина взвыл на весь бар и только теперь до толпы зевак, что образовалась вокруг дерущихся, а точнее вокруг избивающего и избиваемого, дошло, что драчунов пора разнимать.

– Эй, парень, хорош уже, он и так… – заговоривший было молодой парень, который был на голову выше Дэя, получил кулаком в челюсть и ушел в нокаут.

– Сынок, не горячись! – старика лет шестидесяти не спас его почтенный возраст от не самого сильного, но и не самого слабого пинка в живот.

– Да у него крыша сдвинулась! – проорал кто-то из толпы и все как один набросились на Дэя. Выгнать парня из бара удалось только через двадцать минут, причем силами чуть ли ни всех посетителей заведения. Рыжий ушел не просто так, наградив абсолютно каждого обидчика синяком или ссадиной. Правда, каждый из толпы не остался безответно вознагражденным, так что сам Дэй, выброшенный в кучу с помоями словно мусор, подняться из нее уже не смог. Он так и лежал в смердящей куче, лицом вниз, с отвращением вдыхая зловонные пары, борясь с приступом рвоты и размышляя над тем, как бы ему поскорее прийти в себя и вернуться домой. Переломов не было. Тело Дэя было слишком сильным и выносливым, чтобы какая-то кучка пьянчуг смогла его сломать. Хотя по почкам ударили неплохо. Да и сердце выстукивало неуверенно, если не опасливо.

– Так и знал, что ты псих, Бренди… – Дэй хотел было взвыть сквозь зубы, взмолившись, чтобы этот чертов голос наконец заткнулся, когда понял, что это уже не галлюцинации. Рядом с рыжим присел на корточки Найт.

– Что ты… здесь… – выдавил из себя Бренди, смотря на брюнета заплывающим глазом.

– Выпить захотел…

– Тебе… нельзя…

– Это тебе нельзя. Посмотри, в каком ты состоянии. Валяешься в куче дерьма и ничуть его не портишь. Самому-то не противно?

– Ваще ни разу.

– Докатился.

– Давно уже, – усмехнулся полицейский, – ну, докатился. Ну, пью. Ну, хочу сдохнуть. Не пойму только, почему это всех так волнует? У вас проблем мало? И поэтому лезете ко мне? Думаете, что вот у этого рыжего парня все куда хуже, чем у меня, посмотрю на него и станет легче? Ну? Об этом же думаете? А? Чего молчишь, Макк?!

– Ты бредишь… – фыркнул Найт, хватая полицейского за шкирку и пытаясь поднять его на ноги.

– Ты чего это… Нх-х-х-х-х-х-х… – не успел Найт поставить полицейского на ноги, как того вырвало.

– Замечательно, – не смог скрыть «восторга» Найт, брезгливо морщась, – даже не дыши в мою сторону, пьянчуга!

Ксин приоткрыла глаза и застонала сквозь зубы. Затылок кошмарно ныл, руки затекли, а все тело бил легкий озноб.

– Что за… – выдохнула она клуб белоснежного пара. – Где я… – вопрос, на который никто, кроме нее самой, ответить бы не смог. Девушка мотнула головой, поморгала, сфокусировала взгляд и резко шарахнулась. Так как она и так сидела у стены, подобный жест вылился в удар затылком о бетонную гладь. Ксин была в комнате. Холодной абсолютно пустой комнате. Руки девушки были прикованы кандалами к стене, а прямо перед ней…

– Ты… – выдохнула девушка.

– Я, – спокойно улыбнулся Шут.

– Убьешь меня?

– Нет.

– Почему?

– Ты не достойна королевской смерти, а иного я не признаю, – ответил он и пододвинул к девушке поднос со стаканом воды и хлебом, что до того стоял за его спиной.

– Зачем это.

– Чтобы ты не умерла, конечно же.

– Что ты собираешься со мной делать?

– Ничего.

– Тогда зачем…

– Ты… – Шут наклонился к девушке ближе и прикоснулся указательным пальцем к ее лбу, – моя страховка.

– Страховка от чего?

– От моих хозяев… Теперь же ты знаешь, кто они?

Ксин действительно знала. Мозаика сложилась в поистине кошмарную картину. Ведь зачинщиками всего этого были… А сам Шут… Тут Ксин вздрогнула, лихорадочно вспоминая, кем же был Шут? Нет-нет, она точно что-то нарыла на него. В последний раз в библиотеке, как раз перед тем, как ее схватили. Но что же это было? Кто же это был?

– Мне так больно… – тем временем внезапно зашептала фигура в капюшоне. – Так, как никогда и никому больно не было. Шут один. Шут так старается. Шут так любит Короля. Шут хочет, чтобы Король смотрел только на него. Нет, не так… Шут – эгоист, но он старается справиться. Он готов мириться. Но только, если Король будет смотреть и на него. А Король не смотрит. Король в своем мире. Он принимает Шута, как должное. Он не видит в нем того, кем Шут является. Он не видит. И Шут плачет. Ночами плачет. И днями плачет. И иногда ему даже кажется, что он даже больше не может быть Шутом. Что он так плох, что не достоин быть Шутом. Шут больше не нужен. Его отдают королевской знати. «Играй для них», – приказывает Король. «Развлекай их», – улыбается он. «Ты же любишь смешить людей! А у меня есть замена, и она куда интереснее и новее». Но Шут не любит смешить людей. Шут любит смешить Короля. Разные вещи. Это важно, Как ничто другое, это важно. Так важно как никогда и ничто другое важным не было. Ты понимаешь меня, женщина? Ты думаешь, что ты – жертва? Ты думаешь, что он – жертва? Но именно вы – палачи… – прошептал он. – Бесполезно вспоминать то, чего не было. Бесполезно узнавать того, кто никогда не существовал… – хмыкнул Шут, заметив, как девушка морщит лоб, силясь вспомнить хоть что-нибудь. – Ешь. Ешь и живи. Ты нужна мне.

====== Глава 13. Майбург и Кот ======

Как и любой другой уважающий себя интелгород, Майбург обладал своей неповторимой многолетней историей, таинственным прошлым, часть которого была утеряна безвозвратно, часть – пряталась в исторических книгах, а часть – активисты города окружали желто-красными бархатистыми лентами и выставляли в качестве экспонатов музея. В разряд предметов прошлого входили документы, гербы, карты, показывающие, как Майбург развивался с течением времени, но главным «Экспонатом» оставались восемь длинных дряхлых кварталов Старого города. Жить в облезлых кварталах никто не хотел, строить же на их месте новые – возможности не было из-за многочисленных шахт и тоннелей, что в огромном количестве пронизывали землю под зданиями улиц и грозились обрушиться от малейшего сотрясения грунта, чего, безусловно, не смогли бы избежать при строительстве домов. Единственное, что оставалось – сделать из этого места что-то вроде наглядного музея, посетить который мог каждый, у кого в кармане завалялись несколько потертых чиппов.

«Незабываемая поездка в Заброшенный город – «ящик Пандоры» современности, что до сих пор хранит в себе множество жутких тайн! Мы предоставляем Вам уникальную возможность прогуляться по улочкам этого странного места, насладиться духом прошлого и проникнуться атмосферой неизвестности. Кто знает, может быть легендарные потерянные технологии ждут того дня, когда именно Вы отыщете их на просторах Старого Майбурга? Будьте уверены, это вполне возможно!» – гласил призывный плакат, блестящий всеми цветами радуги. Реклама, будучи очень хорошей, естественно, злостно лукавила. Да, когда-то Старый Майбург действительно был хранителем потерянных технологий – таинственных предметов, найденных как раз в тоннелях под городом и активно изучавшихся учеными прошлого. Триста три года назад тайну этих предметов практически раскрыли, когда нагрянула ТехноГенетическая война и запретные знания стерлись из памяти жителей мира. Эта война полностью изменила облик планеты. После нее началось новое летоисчисление, а развитие человечества шагнуло на совершенно иной до того неизведанный путь, который опирался не столько на технологии, сколько на возникшие парадоксальные антифизические законы, искусственные «темные материи» и «вечные двигатели», коими окрестили таинственные потерянные технологии и происхождение которых не могли объяснить и по сей день.

– Два билета, пожалуйста, – широко зевнув, пробубнил себе под нос Анжело. Девушка, что сидела за кассой, выглядела не менее недовольной, чем журналист. Скривив тонкие губы, она взяла из рук парня горсть мелочи, с грохотом раскидала ее по ячейкам в кассовом аппарате, после чего выдала тому два блестящих билетика.

– Приятной поездки, – прогундосила она на автомате.

– Ну что, Бэйн?! Ты готов к нашему маленькому приключению?! Готов увидеть ядро планеты, повстречаться с динозаврами, сразиться с пиратами и выпить текилу?! – не обратив внимания на кассиршу, бодро воскликнул Анжело.

Бэйн не был готов хотя бы потому, что из-за неугомонного блондина проснулся сегодня еще раньше, чем в прошлый раз. А все из-за пристукнутого журналиста, с чего-то решившего, что если ему не протянул руку помощи Макк, то уж Кошки-то откликнутся обязательно! Ага, конечно. Они прямо бегут и спотыкаются помогать тому, кто еще месяц назад написал о них огромную статью, в которой «разоблачал» кошачью плеяду под девизом «А могут ли они облизывать свои яйца, как это делают настоящие коты?!».

Старый Майбург со всех сторон окружал высокий – в три метра – бетонный забор, который сверху креативно украшала колючая проволока. От непрошенных гостей спасало это мало, так что забор был скорее для виду. Через все восемь кварталов шла старая железная дорога, по которой ездил один-единственный одновагонный трамвайчик. В него-то Анжело с Бэйном и зашли. Журналист тут же расположился около окна, оператор плюхнулся рядом с другом, намеренный вздремнуть по дороге к пункту назначения. Главное, чтобы Кьярэ не открывал рта и не мешал ему.

Кроме Анжело и Бэйна, в вагоне находились лишь машинист и кондуктор. Еще бы… Какому идиоту приспичило бы прокатиться по Заброшенному городу в семь утра?! Трамвай постоял пару минут, ожидая, вдруг придет еще хотя бы один жаждущий утренней экскурсии, но так никого и не дождавшись, зашипел и тронулся с места. Железные кованые ворота распахнулись, предоставляя возможность небольшому темно-зеленому вагону въехать на территорию Заброшенного города, когда кондуктор приблизился к Мартину и Анжело и попросил их билеты. Журналист тут же протянул их невысокому молодому юноше, но, когда тот взялся за края билетов, не отпустил их, тем самым привлекая внимание кондуктора.

– Я слышал, у вас здесь есть Кошкин дом. Очень бы хотелось его увидеть, – весело произнес журналист. Кондуктор все понял, еле заметно кивнул, забрал-таки билеты из рук блондина, после чего вернулся к машинисту и что-то шепнул ему на ухо. Тот оглянулся на парней, украдкой оценив, кем они могут быть и опасны ли, после чего вновь все свое внимание переключил на дорогу впереди.

– Майбург был основан на развалинах древнего города забытого столетия в 1044 году до нового исчисления и изначально задумывался как маленький городок, основной задачей которого была добыча вээрда – самого редкого драгоценного камня на нашей планете. В те года шла настоящая вээрдовая лихорадка, поэтому городков подобных Майбургу строили очень много, но девяносто девять и девять десятых процентов таковых так ничего и не находили, а значит и города вскоре исчезали так же легко, как до того появлялись. Но Майбургу была уготована иная судьба. Жилу вээрда нашли уже через две недели после начала раскопок. Первый камень, найденный на глубине в тридцать три метра, сейчас хранится в нашем музее «Прошлых, Современных и Будущих Искусств», – кондуктор к тому же выполнял еще и функцию гида. Его мягкий голос убаюкивал, поэтому Бэйн заснул еще на первых предложениях, когда как Анжело слушал внимательно и периодически шевелил губами, предугадывая слова молодого человека. А все потому, что эту лекцию он слышал далеко не в первый раз и некоторые ее куски уже знал наизусть.

– Город начал богатеть и разрастаться. За несколько лет до ТехноГенетической войны Майбург считался одним из самых богатых и людных городов мира. Увы, война свела на нет многие достижения человечества. Потерянные технологии, что были найдены вместе с вээрдом под древними городами и практически освоены нами, вновь превратились для нас в настоящую загадку. Думаю, все знают о том роковом дне, когда «вечные двигатели» «проснулись» и вызвали у людей глобальную частичную потерю памяти, а у некоторых – и разума? – обвел кондуктор взглядом пустой вагон, ожидая подтверждающих кивков, но увидел парень лишь пускающего слюни Бэйна и лучащегося необъяснимым счастьем Анжело.

– Конечно! – выдохнул журналист. – «Вечный двигатель» города Бруклоу внезапно начал вырабатывать количество энергии, которое в сотни раз превосходило стандартные показатели. Предвещали сильнейший взрыв, который бы стер город с лица планеты, но двигатель высвободил огромное количество энергии иным способом, создав сильнейшую энергетическую волну, что прокатилась по всему миру и вызвала резонанс со стороны остальных двигателей. Информации о том, что же произошло позже, не так много. Известно лишь то, что тот случай окрестили «Песнью вечности», а так же то, что эта самая «Песнь» практически разрушила мир до основания! – воскликнул он, воздев руки к потолку поезда.

– Думаю, Вы Слегка преувеличили концовку, – ухмыльнулся кондуктор.

– Преувеличивать – моя работа, – беззаботно пожал журналист плечами и вновь уставился в окно, приготовившись слушать гида дальше. Анжело нравился Заброшенный город – его потрепанные временем, но все равно до ужаса интересные дома, совсем не такие, какими они были теперь. Не слишком высокие – какие-то двадцать-тридцать этажей – с кучей окошек, росписями по стенам и смотровыми площадками на крышах, странными магазинами, продающими паровые принадлежности, какие-то травы, ныне заменяемые плакатами, шарнирные куклы с почему-то испуганными выражениями лиц. Все это хранило в себе романтику прошлого.

Анжело, как и многие другие, чувствовал, что до войны здесь жили иные люди и жили они совсем иначе. Они думали иначе. И делали все иначе. Они, кажется, даже умирали иначе! А то, что от них осталось, было кучкой выживших после пробуждения «вечного двигателя» людей, частично потерявших память о прошлом мире, но все же обладающих еще какими бы то ни было знаниями, чтобы двигаться дальше. Но что-то было безвозвратно утеряно. Человечество утратило нечто важное, нечто, что знали Те люди. К заброшенным городам потерянного столетия – столетия, о котором не упоминалось ни в одной исторической рукописи – присоединились заброшенные города старого исчисления. И каждый хранил свою тайну, свой собственный скелет в шкафу. В результате, история складывалась на основе сохранившихся до нынешних лет рукописей, документов, книг, из-за чего пестрила пробелами и недомолвками. Исчезали года, исчезали века. А современным людям оставалось мириться с неизвестностью. Хотя в действительности мало кого это волновало. Подростки считали историю скучной, более взрослые люди не собирались тратить на подобные глупости своего драгоценного времени. И лишь единицы изучали и осознавали, что живут на пороховой бочке и с этим надо что-то делать, дабы не повторять ошибок предков, но их умозаключения никого не волновали.

– Ходят слухи, что Старый Майбург служил своего рода хранилищем потерянных технологий, многие из которых не найдены и по сей день, – заговорщицки прошептал Гид, заставив Анжело задохнуться от восторга.

Загадки! Вся история была испещрена загадками! Города! Люди! И это не могло не восхищать журналиста, будоража его воображение и подталкивая снова и снова возвращаться к данному вопросу. Да, главной мечтой блондина, которую он холил и лелеял, было не что-нибудь, а Разоблачение Истории Мира! Правда, необходимой информацией Анжело пока почти не обладал. Большая часть исторических записей хранилась в главной государственной библиотеке, вход в которую разрешался далеко не каждому. К тому же после войны осталось семь великих государств и восемьдесят четыре маленьких. И между каждым из них разделили исторические материалы. То есть, чтобы собрать все кусочки головоломки, следовало побывать в государственной библиотеке каждой из стран!

«И когда-нибудь я обязательно сделаю это!» – восторженно выдохнул Анжело, краем уха продолжая вслушиваться в приятный тембр голоса Гида.

– Новый Майбург процветает ничуть не хуже, чем прошлый… как говорят. Электроснабжение в основном идет от «вечного двигателя», главного источника энергии в наш век, но есть ли другое применение данному изобретению, нам не известно. Ученые утверждают, что двигатели вновь находятся в стадии сна, и мы можем лишь гадать, какова их мощь на самом деле, если даже вырабатываемой ими в спящем режиме энергией можно питать огромные города? А главное, для чего подобная энергия применялась в прошлом и зачем вообще были созданы подобные машины? Также есть недостоверные данные о том, что загадка двигателей была раскрыта и раскрыта именно здесь, в Старом Майбурге – единственном городе на планете, большая часть жителей которого после того, как вечные двигатели проснулись, бесследно исчезла. Некоторые считают, что двигатель Бруклоу был не первым, что проснулся, а вторым. Первый же находился здесь. Но эти данные ничем не подтверждены.

– Таинства, что может быть чудеснее, – промурлыкал Анжело, подперев подбородок рукой и начиная размышлять о своем. Принимать за чистую монету все сказанное гидом было бы глупо хотя бы потому, что его работой было вовсе не оповещение людей о мировой истории, а создание вокруг обычного, невзрачного, зачуханного, нежилого городишки атмосферы загадочности.

Трамвай тем временем мягко остановился посреди одной из улиц. Машинист выбежал из вагона, быстро изменил рельсовую стрелку так, чтобы трамвай вместо привычной поездки вдоль главной улицы, завернул налево в улочку куда более узкую, заросшую, с начинающими ржаветь рельсами, которые частично покрывали вновь и вновь нарастающие на их поверхности пучки ядовитого всеядного мха.

– О, почти приехали! – обрадовался Анжело. Гид лишь кивнул. Вагон со скрипом повернул с расчищенной дороги в задрипанный проулок и, не набирая скорости, проехал вглубь одного из кварталов около сотни метров. Экскурсии в этих местах не проводились по нескольким причинам: во-первых, данная экскурсия охватывала собой старые городские отреставрированные достопримечательности, смотреть же на обычные полуразрушенные дома никто бы не захотел; кроме того, рельсы для трамвайчика когда-то проложили только через главные улицы. Ну а третьей причиной являлось то, что Заброшенный город был не таким уж и заброшенным. Поезд ехал минут десять, повернув еще несколько раз, пока, наконец, не остановился напротив маленькой неказистой остановки, состоящей из облезлой будки с узкой лавочкой.

– Ваша остановка, господа, – провозгласил Гид, указывая на дверь, – трамвай приедет за Вами через сорок минут, попрошу Вас не опаздывать.

Анжело кивнул, растолкал задремавшего оператора и потащил его к выходу.

«Где это мы?» – опешил тот, оглядываясь. Он в этой части Заброшенного города был впервые. Анжело любил шляться по различным злачным местам в одиночку, каждый раз доводя этим Бэйна до седины. Не успели парни выйти из вагона, как его двери закрылись и трамвай продолжил свой путь, оставив Анжело и Мартина наедине с опустошенными домами.

«И что теперь?» – вопросительно приподнял оператор брови.

– Нам туда! – с этими словами журналист деловито проследовал к ближайшему дому, распахнул дверь в бывший магазин для животных и зашел внутрь. Бэйн последовал за ним. Внутри было темно и пыльно. Спертый воздух неприятно щекотал нос, и Мартину стоило больших усилий сдерживать внезапно возникшее желание громко чихнуть. Анжело двигался медленно и очень осторожно, ступая на половицы аккуратно, как будто парень шел по тонкому льду.

– Это Вас не спасет, – голос, послышавшийся из глубины темного помещения, заставил обоих гостей вздрогнуть, после чего, когда их глаза привыкли к полумраку, парни смогли разглядеть комнату лучше. Комнату и всех тех, кто в ней был.

– Здравствуй, Кот, – улыбнулся Анжело, но голос его слегка дрогнул, и от Бэйна этот факт не утаился.

– И Вам здравствуйте, мистер журналист, – прошипел некто, слезая с большого кресла и приближаясь к парням. Походка незнакомца была странной: грациозная, но в то же время какая-то не совсем человеческая. Котом оказался молодой мужчина, двадцати пяти-тридцати лет с яркими желто-зелеными глазами, клыкастой улыбкой, растрепанными темно-русыми волосами, несколько прядок которых были заплетены в тонкие косички, в старой рваной одежде, с длинными ногтями и серой кожей. Не вязались с этим образом нахлобученные на голову искусственные кошачьи уши – отличительная черта каждого, кто состоял в Кошках.

«Мне одному кажется, что лидер кошек… ПЕПЕЛИЕЦ?! И почему-то в твоей статье про эту интелбанду ты о подобном написать Забыл?!» – выразительно нахмурился Бэйн, прожигая журналиста взглядом.

– Что? – недоуменно взглянул тот на напарника, – только не говори, что не знал, что лидер Кошек пепелиец! Я ж говорил! Нет? Ну… Бэйн, прикинь, а лидер кошек-то пепелиец! – прошептал Анжело восторженно. – Вот я и рассказал тебе страшную тайну! Теперь моя душа спокойна!

Оператор закатил глаза.

После ТехноГенетической войны в мире остались три основные расы людей, каждая из которых отличалась от другой цветом кожи, разрезом глаз или телосложением. У пепелийцев кожа была цвета пепла, потому их так и прозвали. Кроме того, они отличались от других рас утолщенными ногтевыми пластинами, из-за чего ногти их больше походили на когти. Глаза же пепелийцев были узкими, но с куда более вытянутыми темными уголками глаз. Анжело и Бэйн, ровно, как и все остальное население Майбурга, считались моловийцами – их кожа была светлой, глаза большие. Они были менее гибкими и не обладали той же грацией, что пепелийцы, но все же им не была присуща и неуклюжесть третьей расы – огнийцев – людей с красноватым оттенком кожи, светлыми почти белесыми глазами, считающихся самыми выносливыми из трех рас. Во всей этой ситуации была лишь одна маленькая загвоздка. Три расы друг с другом почти не соприкасались, каждая жила на своей территории. И увидеть представителя одной расы в городе другой было дико, неправильно, ненормально. Единственным исключением являлось Телешоу, которое не просто развлекало людей, но в какой-то степени сплачивало их. Только в этой игре участвовали все три расы, хотя смешанные пары между разными народами не делали. Для общества это считалось нонсенсом.

– Зачем вы, мистер журналист, пожаловали к нам на этот раз? – с акцентом, выражающимся в чуть свистящем произношении шипящих звуков и неимоверном растягивании гласных, обратился пепелиец к Анжело. – Снова хотите написать о нас еще одну преинтереснейшую статью? – на серых губах парня появилась злая усмешка.

– Нет, на этот раз я хочу попросить помощи.

– В прошлый раз вы говорили то же самое, – заметил Кот.

– Кто прошлое помянет, тому сердце вон! – Анжело шутил, пытаясь скрыть свой страх. От этих пепелийцев можно всего ожидать! Особенно от Кота! Человек, живущий не в городе своей расы, – на это был способен либо смельчак, либо безумец. Мало того, встать над всеми моловийцами, что также были Кошками, и управлять ими, заставив себя уважать. Да, он был опасен и наверняка способен на убийство.

– И то верно, – тем не менее мягко улыбнулся Кот, складывая руки на груди, – так что же Вы хотите узнать, мистер журналист.

– Шута… – честно ответил Анжело. Кот удивленно наклонил голову вбок.

– Но мы не информаторы, – хмыкнул он. Комната тем временем наполнилась шепотом и, как ни странно, мяуканьем. Бэйн вздрогнул, почувствовав, как к его колену что-то прикоснулось, но тут же вздохнул с облегчением, поняв, что о его ноги трется большая пушистая трехцветная кошка.

– Я знаю. Вы арендодатели.

– Именно.

– А я арендатор.

– Чего именно? – Кот все еще делал вид, что не понимает, о чем говорит Анжело.

– Одной из ваших зверушек.

– Почему бы Вам не обратиться к Волкам? – продолжал тянуть время Кот, имея в виду еще одних жителей Заброшенного города. Вообще-то здесь жила уйма людей, но территорию разделяли Коты и Волки. И друг с другом они совсем не дружили.

– А что же их подопечные лучше ваших? – изобразив искреннее удивление, захлопал глазами Анжело. Кота аж передернуло.

– Что за глупости, конечно же нет! – прорычал он. – Наши куда более эффективные, работоспособные и к тому же… Не выглядят подозрительно!

– Поэтому я и не обратился к Волкам! – торжествующе закивал Анжело.

– Что ж… – Кот развернулся на сто восемьдесят градусов и прошел вглубь комнаты, – идите за мной, – позвал он из темноты. Анжело уверенно последовал за мужчиной. Бэйн же, прошлые пять минут занятый тем, что наглаживал пушистой кошке спину и бока, вздрогнул, вспомнил, где находится, и поспешил за журналистом, боясь, как бы Кьярэ снова куда-нибудь не влез.

– Ну ниху…!!! Нда…

Этот, наполненный особым священным смыслом, возглас в момент вывел Дея из сна, заставив его разлепить заплывшие глаза и ощутить все прелести испытанного накануне подвига.

Все тело болело.

Все, без исключений.

Парень простонал сквозь зубы что-то нечленораздельное, огляделся по сторонам и постарался понять, где он. Первое, на что наткнулся его взгляд, оказался унитаз.

«Что ж… Не самое страшное место, в котором я просыпался», – подумал детектив, стараясь принять положение сидя. Удалось ему это только с третьей попытки. Тем временем на возглас Стэма – да, да, тем, кому пришлось застать Дэя во всей красе, оказался именно он – к туалету, где и был пьянчуга, подошел сонный Найт. Рассмотрев развернувшуюся картину, он зевнул, пнул стоящее под раковиной ведро и тихо бросив «Отмывай», вышел из туалета. Стэм, брезгливо морщась, последовал за ним, расспрашивая, нет ли у Найта второго туалета. Как ни странно, но он был. Дэй остался в одиночестве. Мотнув головой, он постарался вспомнить, что произошло, на секунду было испугался, не трахнули ли его снова, но оглядевшись, понял, что нет. Не в том состоянии, в каком он был, когда его сюда притащили…

Туалет можно было описать парой слов: «Обитель сатаны». Стены, пол, и даже потолок, раковина, полки, собственно, унитаз… Все было знатно запачкано бренди и желудочным соком, а что-то и неотвратимо испорчено. Например, большое когда-то белое полотенце. Да упокоишься ты с миром в мусорном баке.

– Ничего себе развлекся, – вздохнул детектив, поднялся на ноги, подтянул полурасстегнутые и из-за этого сваливающиеся с него штаны, набрал в ведро воды и начал вяло, но старательно намывать стены в туалете. То, что начал мыть он их с самой середины, причем сухой тряпкой (на кой хрен он до этого налил ведро воды, непонятно) было незначительной мелочью.

– Ох, как тебе херово… – приняв душ и поев, Найт вернулся посмотреть, в каком состоянии находится его туалет, но ничего нового не увидел. Вообще парень был порядком раздражен, ибо вчера его здорово обломали. Когда он увидел Бренди в баре, парень понадеялся на еще одну классную ночку, но когда детектива затошнило, а началось это еще на улице, Найт понял, что ни хрена ему не светит. То ли Дэй упился и траванулся, то ли его так сильно избили. Но не успел Макк притащить детектива к себе домой, как рыжего начало тошнить с новой силой и рвало так, что брюнет хотел вызвать скорую помощь. К счастью, все обошлось. Избавившись от содержимого своего желудка на кухне, в коридоре и, наконец, ванной, детектив почувствовал себя лучше и даже попробовал самостоятельно, пусть и по стеночке, добраться до туалета, но на полпути свалился на пол, как бревно, и разнылся. Тогда Найт, который до того целый час сидел с Дэем в ванной, гладя его по спине, пока того рвало, и не обращая никакого внимания на неприятные запахи и булькающие посылы Бренди, еле-еле дотащил совсем не легкого парня до туалета (и Стэм, и Эгон к тому времени сладко спали). Вот только Дэй не то, что справлять нужду, и стоять-то самостоятельно не мог.