Текст книги "Телешоу «Научи меня любить» (СИ)"

Автор книги: Mr Abomination

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 71 страниц)

– Мой окрас ничего не значит, – спокойно проговорил пегас, следуя за подростком по пятам.

– Может и не значит, но согласись, радужный-депрессивный-философствующий-конь – это слишком даже для тебя.

– Я не конь, – тут же рассерженно заржал Райно, – я пегас!

– То есть, конь с крыльями… – спокойно заключил Найт, отрывая от одного из кустов пару листиков и складывая их в черный заранее приготовленный бумажный пакетик.

– Не будь так напыщен, мальчишка, иначе я буду говорить с тобой в той же манере, в которой ты говоришь со мной! – Найт всегда ссорился с Райно, потому что пегас был слишком вредным и надменным. Почему-то он считал, что каждое сказанное им слово – это великая драгоценность, которую надо холить и лелеять, и за которую стоит благодарить, а еще лучше поклоняться, но никак не опровергать. Конечно же, у Райно были свои «фанаты» – группка обезумевших людей, которые расхаживали по лесу в перламутровых рясах каждый фонедельник, фледу и файницу, дабы сделать пегасу подношение. Они верили в то, что Райно – это реикарнация великого Нэй – одного из самых сильных магов за всю историю Фантазма. То, что пегас в большинстве своем нес несусветную чушь и пургу, никого не волновало. Каждый искал в словах «реинкарнации» глубокий скрытый смысл, потому как нескрытого смысла в них зачастую не наблюдалось.

– Да? И что же ты мне скажешь?

– Тебе будет приятно, если я перестану звать тебя магом и назову… Человеком?!

– Но я и есть человек, – пожал блондин плечами, вырывая из земли изогнутый грязно-оранжевый корешок и складывая его в еще один черный пакетик.

– Ни один уважающий себя маг никогда не позволит называть себя человеком! – прогремел Райно и для убедительности взрыхлил копытом землю.

– Значит, я себя не уважаю, – спокойно продолжал препирательства Найт, оглядываясь по сторонам в поисках дерева снега.

В зачарованном лесу была масса зачарованной дряни, иначе почему еще он мог так называться. Среди всего волшебного великолепия росли стихийные деревья. В класс таковых входили деревья дождя, ветра, солнца, песка, молний и, конечно же, снега. Было их не так уж и много, так что, чтобы отыскать таковое, иногда приходилось блуждать по лесу часами. Запомнить же расположение того или иного стихийного дерева в лесу было невозможно, потому что они, в отличие от других деревьев, находились в постоянном движении.

– И после сказанных тобою слов ты еще смеешь называть себя магом?! – тем временем взбеленился пегас.

– А я себя так и не называю, – пожал подросток плечами, продираясь сквозь колючие кустарники и смотря вверх. Найт искал «иней» – пух, который нарастал на ветках снежного дерева, а, отлетая от него, оседал на близрастущих деревьях. «Иней» обнаружился всего в паре метров от блондина. А узнав направление, он без труда вычислил расположение дерева.

– Ты не достоин общения со священным животным!

– Да? Обязательно сообщу ему об этом, если когда-нибудь повстречаю таковое, – фыркнул Найт, надеясь, что вредный пегас наконец-то отстанет от него. Но тот был упорным малым и так просто уходить не собирался. Впрочем, заметив вдалеке белоснежное пятно – то самое снежное дерево – подросток на миг забыл о занудном собеседнике и кинулся к своей цели. Чем-то снежное дерево напоминало плакучую иву, только вместо листьев на ее ветках вырастали большие почки, которые по фесне раскрывались в большие пушистые цветки, чем-то напоминающие массивные куски ваты. Но снежным дерево считалось не из-за этих пуховых комочков, а из-за того, что пух волшебного дерева был холодным. Он поглощал все тепло вокруг себя и вырабатывал прохладу. Такие деревья в миниатюрную величину часто выращивали для охлаждения помещений. Как только наступала жара, дерево тут же начинало цвести, а значит создавать прохладу, в холодное же время года дерево снега спало.

Найт приблизился к дереву и почувствовал, как по коже прошелся холодок, зубы застучали, а изо рта начал вырываться пар. Подойдя к одной из пушистых веток, парень оторвал несколько цветков, поспешно засунул их моментально окоченевшими пальцами в приготовленную голубую склянку, закупорил ее, быстро спрятал добычу в сумку к остальным ингредиентам и выбежал за границу круга, на расстояние которого морозило дерево.

– Кажется, на этом все, – выдохнул Найт, согревая побелевшие пальцы.

– Именно так! – фыркнул пегас. – На этом наш разговор закончен! – сообщил он, после чего взмахнул крыльями и взмыл в воздух.

– Ох, какая жалость, – саркастически ухмыльнулся подросток и, вздохнув с облегчением, побрел домой.

Анжело ворвался в кабинку туалета, захлопнул за собой дверь, тут же дрожащими руками расстегнул ширинку и дал волю своему возбуждению.

“Вот черт!” – выдохнул он тихо, одной рукой прикасаясь к стояку и вздрагивая от болезненно-приятных ощущений.

“У меня слишком давно никого не было…” – обреченно простонал он, начиная осторожно ласкать себя, на месте своей руки представляя губы Бэйна. Да, журналисту нравился его оператор. Очень и очень нравился. Но это ничего не значило. Кьярэ знал, что выбора ему не оставили.

Хан был не единственным, в кого когда-либо влюблялся Анжело, и не единственным, с кем он проводил ночь, но заводить серьезные отношения парню не давала одна из самых страшных болезней нового времени. Именовалась она “Сталкер”. Да, у Анжело был свой личный Сталкер. Тот, кто уже не первый год следил за каждым его шагом, периодически слал журналисту фотографии, писал письма, оставлял подарки на пороге его дома или забрасывал его комнату цветами. Сталкер появлялся только тогда, когда Анжело влюблялся, настойчиво игнорируя его легкие интрижки, направленные на удовлетворение физических потребностей. Но стоило блондину влюбиться и… Дошло до того, что когда Анжело завел себе котенка, через некоторое время тот исчез, а потом был найден журналистом в морозилке своего холодильника, бережно разделанный на куски.

Сталкер мог не давать о себе знать месяцами, да что уж, Годами! Пять лет, все то время, пока Анжело учился в университете, от неизвестного субъекта не было ни слуху ни духу и парень наивно уверовал, что от него отстали. Но нет. Лишь Анжело начал присматриваться к симпатичному молчаливому оператору и, кажется, даже что-то чувствовать к нему, как письма возобновились. В некоторых были признания в любви, в других – стихи, в третьих – угрозы. Все это пугало. Настолько, что Анжело не мог нормально спать. Да и жить нормально он тоже не мог. А рассказать кому-то... Ну что вы, один из самых известных журналистов Майбурга внезапно признается в том, что уже который год безуспешно третируется собственным сталкером и не может его разоблачить? Это была бы катастрофа.

Анжело ставил камеры, но их находили и ломали, он нанимал детективов, но те лишь разводили руками. Оставалось надеяться лишь на себя.

Пальцы парня привычно скользнули по чувствительной головке, затем плотнее сжали ствол, проделывая рывкообразные движения. Вот если бы это была рука Бэйна. И если бы член Мартина был...

– Уф... – сдавленно выдохнул парень, кончая на стену и стирая со лба выступившую испарину. Тут же послышался стук в кабинку, а затем гнетущее молчание.

– Все... Все в порядке! Кажется, я что-то не то съел! – выдавил из себя Анжело, сполз на пол и уперся лбом в колени, еле сдерживая слезы разочарования. Ведь блондин был далеко не дураком. Он прекрасно понимал, что к нему чувствовал Бэйн. И, черт бы побрал этот мир, эти чувства были взаимны! Но как же он боялся в один прекрасный день прийти к Мартину домой и не найти его. Нет, этого допустить было нельзя. Шут Шутом, ЖЕпр ЖЕпром, но пора было побороть в себе детские страхи, что вызывали мысли о сталкере, и наконец-то разобраться с этой тварью раз и навсегда, пока стало не слишком поздно.

“Не думай, что я откажусь от Марти только из-за того, что существуешь ты!” – мысленно выдохнул Анжело, застегнул ширинку, поправил помятую футболку и, натянув на лицо коронную идиотскую улыбку, вышел к Бэйну.

– Но ты же обещала за это зелье поцелуй! – возмутился Найт, держа в руках колбочку с черно-серебристой блестящей массой.

– Фи, – Кудрявая блондинка лишь пожала острыми плечами, – этого слишком мало!

– Да такого количество хватит на целую армию! – не согласился Найт, все еще наивно надеясь на поцелуй.

– Ну и что, – стояла на своем девочка, – ты мне не нравишься, дурак, я тебя целовать не буду!

– А как же обещание?

– Не буду и все тут! – с этими словами блондиночка показательно уселась на свое место и отвернулась к окну. По классу прошлась волна смешков.

“Несправедливо!” – мысленно застонал Найт, но ничего поделать с этим уже не смог. Оставалось вернуться на свое место и смириться с тем фактом, что Анни никогда даже близко к нему не подойдет.

Прозвенел звонок, все расселись по своим местам, но еще какое-то время оглядывались на Найта и ехидно улыбались. Что может обрадовать человека больше, чем неудача другого? Вот именно, ничего.

Под тихие перешептывания и хихиканья, направленные в сторону Найта, в класс зашел преподаватель магии – высокий лысый старец с длиннющей бородой – а за ним проследовал не менее высокий рыцарь – молодой брюнет с ярко-синими глазами, светлой кожей, аристократическими чертами лица, в черных латах и с большим мечом за спиной – и его оруженосец – сгорбившееся худое нечто с тряпичной маской, скрывающей его лицо ниже глаз.

– Здравствуйте, ученики, – прошамкал учитель, вставая перед всем классом и опираясь на большой деревянный жезл, – хочу представить вам Сэра Генриха Войта Фианского, – класс задрожал. Это имя было чуть ли не самым известным во всей стране, – Сэр Генрих ищет себе в спутники мага на свое новое приключение и проявил желание взять с собой кого-нибудь из абитуриентов нашей школы. Выбор пал на ваш класс. Есть ли желающие составить рыцарю компанию и прикрыть его спину в сражениях?

Тут же в воздух взмыл лес рук. Еще бы! Все, конечно же, хотели поехать с Сэром Генрихом – одним из самых сильных рыцарей королевства, который славился не только владением мечом, но и красотой, богатством, чувством юмора и так далее по списку. Проще говоря, он был настоящим эталоном идеального мужчины, что вызывало восхищенный визг со стороны женского пола и алчные вопли жаждущих славы со стороны мужского.

Единственным, на кого это имя не произвело должного впечатления, оказался Найт. Он был все еще расстроен из-за Анни, посему не только не восторгался Сэром Генрихом, но даже посмел не поднять руки и тем самым не выказать желания путешествовать с ним.

– Я думаю, стоит сделать конкурсный отбор среди лучших учеников в этом классе, дабы...

– Нет, – тяжелый низкий с хрипотцой голос рыцаря заставил всех замолчать и благоговейно выдохнуть, – я выбираю его, – с этим словами мужчина поднял руку и указал на задние парты. Ученик, что сидел перед Найтом, вскочил со своего места, взвизгнув, как свинья, и подпрыгнув на месте от переполняемого его счастья.

– Да нет же, тот, что за тобой, – оборвал вопли радости рыцарь. Все как один оглянулись на Найта. Найт тоже оглянулся, не сразу сообразив, что сидит за последней партой, и за ним уже никого нет.

– Эм... простите? – выдохнул он, желая убежать от этих завистливых взглядов, – вы уверены, что именно я...

– Да, вы уверены? – влез в разговор старец, – я бы не сказал, что Найтарусс является одним из сильнейших учеников нашего класса! Скорее уж наоборот!

– Это не важно, – выдохнул рыцарь, не спуская с Найта глаз, – Я выбираю его, это мое окончательное решение.

“Нихрена себе судьба привела мне мужика… Может, все же откажусь? Нет… Теперь лишь заеб…» – невольно придумал блондин стишок, горестно вздыхая. Что-то ему подсказывало, что добром все это не кончится.

====== Глава 19. Запертая дверь и холодная сталь ======

«…Когда как Май олицетворяла собой Жизнь,

За спиной ее сестры Нэй таилась несравненная Смерть.

Нарекли Май и Нэй сводными сестрами

Еще до сотворения техномира.

Они никогда не видели друг друга,

Не разговаривали друг с другом,

Не соприкасались друг с другом,

Но знали друг о друге.

И однажды Май вышла в Сэнтовский сад.

Тот самый сад, что хранил в себе мудрость МетоВселенной

Да плодоносил забытыми технологиями.

И на одном из деревьев увидела технобогиня поспевший плод.

Один-единственный плод.

Май встала на цыпочки, чтобы дотянуться до него,

Но лишь кончики ее пальцев коснулись желаемого,

Как плод сорвался с металлической ветки,

Упал на землю и покатился к расщелине,

Что окружала Сэнтовский сад со всех его сторон.

Технобогиня попробовала поймать его,

Отчего сама упала в расщелину вслед за плодом.

И оказалась Май в холодном царстве Нэй.

А когда мертвая Нэй впервые увидела живую Май,

Она возжелала свою сестру.

Но Май отвергла чувства Нэй,

За что была заточена в темном подземелье

На сто восемь лет.

И все то время, пока Нэй обладала Май,

Смерть обладала Жизнью...

А тот, кто заставил плод упасть в расщелину,

Незримо властвовал над ними обеими…»

Цитата из потерянной МетоБиблии, глава 163: «Технобоги», отрывок 24 «Нэй»

Прошлое…

Сегодня Пэйрис с самого утра спускала на сына всех собак, то придираясь к его растрепанным волосам или мятой футболке, то щедро раздавая ему подзатыльники за то, что мальчик после завтрака не помыл посуду и не убрал из зала свою «гребаную плексособиралку». Под конец дня она и вовсе схватила Найта за руку и вывела его из квартиры, заявив ему, будто он только и делает, что мешает ей. Правда через полминуты мать опомнилась, вернулась к терпеливо стоящему перед входной дверью в одной футболке, шортах и дырявых носках сыну, завела его обратно в квартиру, начала целовать его лицо, на котором застыла уже привычная маска непроницаемого равнодушия, просить у него прощения, не искренне, а просто потому что Надо, и со страдальческим выражением лица гладить его по голове, мастерски изображая неподдельное раскаянье.

Найт на такое странное поведение женщины старался не реагировать. Он знал, что подобная суета со стороны матери могла означать только одно: сегодня они ждали гостей. Точнее, гостя. Лари.

И действительно, не успели стрелки часов перевалить за семь вечера, как квартиру наполнила мелодия дверного звонка.

– Не высовывайся! – кинула Пэйрис сыну, после чего закрыла дверь в его комнату на ключ на тот случай, если мальчик не внемлет ее предупреждениям. Еще не хватало, чтобы он испортил ей свидание с милым Лари! Опять! В прошлый раз Найт встретил мужчину, с разбегу накинувшись на него и тем самым сбив того с ног. Лари, неуклюже плюхнувшись на пятую точку, особых повреждений не получил, зато Найт тогда рассек себе бровь пряжкой ремня мужчины, из-за чего Пэйрис пришлось променять сладкое свидание с Лари на поездку в больницу с глупым ревнивым сыном.

– Больно надо… – фыркнул в ответ Найт, забираясь на кровать, надевая наушники и включая городское радио. Слушать слащавые речи двух взрослых идиотов ему совсем не хотелось, а уж стоны прелюбодеяний, которыми заканчивалась каждая встреча его матери с этим мужчиной, тем более.

– Отвратительно, – зло прошептал себе под нос Найт, сворачиваясь калачиком, закрывая глаза и растворяясь в до боли знакомых голосах ди-джеев. Они были неизменно веселыми и бодрыми и казались одновременно такими близкими, но далекими. Наверняка обладатели этих голосов были счастливы, ведь они работали на радио, а значит, окруженные музыкой, постоянно общались с другими людьми! К тому же им не приходилось делить свою любимую маму с каким-то мерзким типом по имени Лари! Как она могла продолжать встречаться с ним после той страшной ночи, мальчик не понимал и не хотел понимать. Найт предпочитал вместо гнилых размышлений просто завидовать ди-джеям. Иногда он даже ненавидел их, и тогда наушники оказывались под шкафом или на столе.

Но сегодня мальчик не злился на голоса, раздающиеся из мини-динамиков, сегодня он старался вообще не думать о том, кто он есть, где он живет и с кем ему приходится общаться. Найт предпочел притвориться одним из сотен тысяч беспечных слушателей радио, что улыбались любимым трекам и не заботились о том, что будет завтра. За всем этим он не заметил, как заснул. Когда же мальчик открыл глаза, за окном уже царила глубокая ночь. Найт стащил с ушей наушники, зевнул, потянулся, прислушался. Тишина. Видимо, Лари уже ушел, а мама легла спать – идеальная концовка, в которую почему-то не верилось. Сам не до конца понимая, зачем он это делает, Найт подошел к двери, взялся за ее ручку и потянул ее на себя. Та не поддалась. Дверь в его комнату по-прежнему была заперта.

«Хоть бы мама просто забыла открыть мою комнату после ухода Лари!» – почти взмолился мальчик и смиренно поплелся спать.

Когда после трехдневной вечеринки Пэйрис вернулась домой, она некоторое время недоумевала, почему еда в холодильнике осталась нетронутой, а в зале все еще царит устроенный Лари бедлам. Женщина приняла легкий душ, переоделась в махровый халат и села делать себе педикюр, собираясь устроить Найту взбучку, как только он вернется из школы, когда внезапно вспомнила о том, что тремя днями ранее закрыла комнату сына на ключ. Нашла Найта женщина лежащим в кровати в обнимку с одеялом и фотографией, на которой они с Пэйрис стояли на фоне больших американских горок. Найту там было лет восемь, он держал в одной руке сладкую вату, а в другой два воздушных шарика. Кажется, фотография была единственным доказательством того, что и они когда-то были счастливы.

Мальчик не спал, он был без сознания из-за обезвоживания, поэтому Пэйрис к ее негодованию пришлось-таки вызывать врачей, а после – снова тащиться в больницу. Все-таки сколько проблем от детей!

Настоящее…

– Дамы и господа! – приятный голос прогремел на весь зрительный зал не хуже грома, заставив многих присутствующих вздрогнуть или вскрикнуть в нетерпении.

– Леди и джентльмены! – на огромной старой сцене из ниоткуда появился невысокий мужчина в забавном бархатном колпаке и длинном скрывающим его фигуру черном, поглощающем свет плаще.

– Месье и мадмуазели! – развел он руками, откидывая плащ и демонстрируя зрителям белоснежную рубашку, черные охотничьи брюки, заправленные в тяжелые сапоги с десятками ремешков, что скрывали тугую шнуровку, и черно-серебристые ножны на поясе, в которых покоились две сабли. Появление мужчины сопровождалось дикими рукоплесканиями и возгласами безмерного возбуждения, которым пропиталось в этом помещении абсолютно все. Присутствующие здесь жаждали театральной постановки не хуже голодных львов, желающих свежего мяса.

– Представляю вашему вниманию Найтарусса Макка! – толпа взорвалась какофонией воплей, топота, визга, хрипа и смеха, когда как кулисы дернулись и медленно разъехались по углам, предоставляя зрителям возможность увидеть главное развлечение года. На сцене возвели виселицу, на которой на эшафоте стоял белобрысый мальчик лет четырнадцати. Руки его были связаны за спиной, на шею накинута петля. Кажется, он не понимал, что происходит, поэтому растерянно оглядывался по сторонам, кусая бледные губы и стараясь не упасть в обморок от переполняющего его ужаса.

– А теперь еженедельный розыгрыш! – за спиной мальчика вспыхнуло магическое колесо, разделенное разноцветными линиями на тысячи кусочков. Мужчина в странной одежде щелкнул пальцами, и колесо пришло в движение. Сначала оно вертелось медленно, но с каждой секундой его скорость нарастала, пока не стала настолько бешеной, что все разноцветные куски с непонятными надписями слились в радужную кашу. Повторный щелчок пальцами заставил колесо резко остановиться, а надпись на кусочке, что оказался выше остальных, засветилась.

– Итак, с победой поздравляем… – дальше последовало невнятное имя, – Есть такой в зале? – кто-то поднял руку, – Прошу вас пройти на сцену и забрать свой приз! – неказистая фигура под прицелом сотни глаз поднялась к ведущему и взяла из его рук пульт с одной единственной красной кнопкой. Той самой кнопкой, нажимать на которую в детских мультиках обычно запрещалось, но очень хотелось.

– ...вз...рни... в..др...и...зде...и... – зашипели зрители. Сначала это были единичные возгласы, но вскоре уже весь зал гремел, произнося одно единственное слово.

– ВЗДЕРНИ!

Блондин, только теперь четко расслышав желание толпы, сжался и с мольбой посмотрел на того, кому посчастливилось стать его палачом.

– Вздерни! – кричал и ведущий, но неказистая фигура не торопилась претворять приговор в реальность. Она смотрела на Найта и ядовито улыбалась, взирая на жертву из-под глубокого капюшона.

– Вздернуть? – этот вопрос был обращен к жертве. – Как прикажете, мой король? – прошептали бледные губы, и блондин внезапно ощутил свободу. Веревки с его шеи и рук исчезли, а под ногами оказался деревянный пол сцены. – Так вздернуть или нет?

Найт растерянно взглянул на палача, а затем повернулся к залу и обессиленно выдохнул, поняв, что на месте зрительных кресел стоят компактные виселицы, на эшафотах которых с петлями на шеях и со связанными за спинами руками ждали своего приговора сотни людей. Та же участь была уготована и ведущему: именно он занял место блондина на его виселице. Вот только приговоренные, кажется, не понимали своего положения, потому что продолжали с остервенением орать «Вздерни!», дико улыбаясь и давясь слюной в ожидании шоу.

– Так каким будет Ваше последнее слово? – упорствовала фигура, не прекращая противно улыбаться.

– Я не… – не успел блондин договорить, как что-то щелкнуло и полы у виселиц исчезли. Послышался хруст ломающихся костей.

– Упс! – наигранно выдохнула фигура, палец которой вжал красную кнопку в пульт и не отпускал ее. – И как такое могло произойти???! – выдохнул он.

– Это же все… Шутка, верно? Это шутка, да? Точно шутка, правда же? – зашептал себе под нос мальчик, не веря, что находится в зале с сотнями забавно раскачивающихся из стороны в сторону свежих трупов на веревках, толстые петли которых до синевы сдавливали уже сломанные шеи своих жертв.

– Шутка? – удивилась фигура. – Жизнь! – ухмыльнулся палач, разводя руками.

– Но зачем?! Как ты мог сотворить такое?!

– Эти люди жаждали Вашей смерти. Они кричали о том, чтобы я вздернул Вас. Неслыханная дерзость! За которую я вздернул их, разве это не справедливо?

– О какой справедливости может идти речь?! За одну жизнь ты отдал сотни!

– Да… Но жизнь короля ценнее миллионов! – ухмыльнулась фигура. – Разве Вы не понимаете, Господин? Разве Вы не видите, что все это, АБСОЛЮТНО ВСЕ, только для Вас!

– Зачем?.. – попятившись от зрительного зала, обессиленно повторил вопрос Найт, не веря тому, что подобное могло произойти с ним. – Зачем тебе все это?!

– Затем, что королю скучно! И я пытаюсь развеять эту скуку! Разве Вам не весело? Разве Вы не счастливы от того, что все эти ублюдки подохли?! – воскликнула фигура. – Ведь каждый человек хотя бы раз в своей жизни желал смерти кому-то из своего окружения! И все они наверняка позавидуют Вам, ведь у вас есть Я – тот, кто готов исполнить подобные желания! Будет счастлив исполнить! Желает исполнить! Да умрут недостойные!

– Ты сумасшедший!

– Но нормальных в современном мире и не найти, – возразила фигура. – Или Вы думаете, что Вы нормальны? Или все эти люди, что хотели Вас повесить? Они нормальны? Что подразумевает под собой нормальность? Если они не убивают своими руками – это не значит, что они не убийцы и не плавают в море крови и грязи! Это означает лишь то, что они трусы! Он трус, – фигура показала на труп в первом ряду, – и она трусиха, – кивнул он на восьмилетнюю девочку, что крутилась вокруг своей оси на веревке, – и он тоже трус, – указала фигура на ведущего.

– А кто же ты?!

– Я Шут. И я шучу.

Локация: Фантазм

«Я Шут. И я шучу», – Найт открыл глаза и болезненно поморщился от приступа мигрени, которая тут же не преминула дать о себе знать. После подобных снов, которые, к слову сказать, посещали подростка довольно часто, у него всегда начинала болеть голова.

Поднявшись с постели, блондин глянул на будильник и недовольно поморщился: хотя солнце уже давно поднялось над горизонтом, было еще слишком рано. Обидно осознавать, что несколько часов, которые можно было потратить на сон, вылетят в трубу из-за головной боли, которая сводила шансы заснуть повторно к нулю. Парнишка тогда и не подозревал, что если бы не мигрень, то кое-кто другой позаботился бы о его раннем пробуждении.

Не успел парень положить голову на подушку, как послышался писклявый вой, похожий на визг кошки, которую живьем прокручивают через мясорубку. Найт буквально подскочил с кровати и, спотыкаясь, кинулся к окну, приготовившись спасать несчастное животное. Никакой кошки, правда, парень так и не отыскал, зато под его окнами нашелся рыцарь на белом коне и его оруженосец, что беспощадно выдувал из корявой самодельной трубы настолько кошмарные звуки, что зубы сводило у доброй половины горожан.

– О, мой юный маг, проснулся ли ты и готов ли к нашему бравому походу?! – вскинув руки ко второму этажу, на котором жил подросток, поинтересовался рыцарь.

– При всем моем уважении, но... вы совсем дебил? – сказал Найт раньше, чем подумал о том, чем может ему грозить такая неосторожная фраза.

– Не совсем! Ой… то есть… Эй! В смысле?! Что?!! – рыцарь, не привыкший к такому фривольному поведению в его адрес, растерялся.

– Я говорю, что-то рано вы приехали, Сэр Генрих, – вкрадчиво отчеканил блондин.

– Пять утра! Мы и так уже припозднились, но я решил дать тебе возможность поваляться в постели! – со счастливой улыбкой сообщил подростку мужчина.

– Ага… я весь извалялся, – недовольно фыркнул Найт. – Вон даже рожа от пересыпа опухла, – с иронией заметил он, намекая на появившиеся из-за недосыпа синяки под глазами.

– Ничего, в походе спать мы будем ровно столько, сколько необходимо человеку! – бодро пообещал рыцарь.

– Позвольте узнать, о скольких часах сна идет речь?

– Три-четыре!

– Вот это щедрость! Лучше сразу убейте…

– Кажется, он не в духе, – прошептал рыцарь оруженосцу, да так “тихо”, что услышала его вся до того им же разбуженная улица. – Прими мои искренние извинения, но этого желания я исполнить не смогу! – обратился он снова к Найту.

– Не приму! – раздраженно фыркнул блондин и демонстративно закрыл деревянные ставни. – Дудят тут... всякие, – буркнул он себе под нос теперь уже чисто назло решивший проспать как минимум полдня. Но через пять минут потрясающая имитация кошачьего вопля повторилась.

– Чего еще?! – взвыл Найт, вновь выглядывая из окна.

– Ты уже собрался? – невинно поинтересовался рыцарь.

– Нет.

– А сейчас? – через десять секунд последовал новый вопрос.

– Нет! – выплюнул Найт, поспешно чистя зубы. Он смирился с тем фактом, что от рыцаря и своего магического долга перед ним ему не отвязаться.

– А теперь? – повторился вопрос еще через полминуты.

– Нет!!!

– А теперь?

– Сколько еще раз вы собираетесь задать мне этот вопрос?!

– Пока мой юный маг не выйдет ко мне! – вдохновенно ответил рыцарь, не замечая ненавидящих взглядов других жителей улицы. На воина напасть никто бы не рискнул, зато Найту можно было не сомневаться, что после похода его здесь встретят с распростертыми объятьями, а также с не менее распростертыми секирами, саблями и блистая красноречием.

– А те...

– Все-все! Иду я, – раздраженно буркнул Найт, выбегая из дома и одновременно с тем заправляя рубашку в походные штаны.

– Приветствую тебя, мой юный маг! – как ни в чем не бывало, улыбнулся рыцарь.

– И вам долго не жить, – фыркнул подросток, уже полностью наплевавший на манеры. Этот рыцарь до чертиков его раздражал.

– Хочешь ли ты присоединиться ко мне в седле? – рыцарь словно и не слышал его недовольного бормотания.

“Посрать к вам не присоединиться?” – зло подумал блондин, но вслух сказал другое:

– Обойдусь, – отказался от предложения маг.

– Путь предстоит не из легких! – настаивал рыцарь.

– И все же я предпочту пойти на своих двоих, – проскрипел зубами маг, не понимая, с чего вдруг такая забота? Рыцарь пожал плечами и наконец-то отстал.

Трио торопливо пересекло главную улицу города, которая только начинала оживать. Пухлые торговцы суетливо сновали вокруг своих лавочек, раскладывая свежий товар и поправляя покосившиеся вывески; деревенские небольшим караваном переходили северный мост, собираясь разжиться парой монет за привезенную ими живность и овощи; старый солдат ругался с каким-то старичком, притащившем у себя на спине драконье яйцо, но утверждающим, что это куриное, просто Очень большое. Город просыпался. А Найт засыпал. Даже находясь в движении, маг умудрялся клевать носом.

– Не правда ли чудесная погода! – заметив сей факт, решил разговорить мальчика сэр Генрих.

– Погода как погода, – Найт наоборот не хотел разговаривать.

– Какое небо голубое, какие теплые лучи солнца, а пение птиц! Вы слышите это?

– Мы что на собрании клуба анонимных девственниц? – огрызнулся блондин, чувствуя, что от слащавости рыцаря его начинает подташнивать. Как этот идиот вообще мог быть воином? Человек, который рубит врагов направо и налево, на плечах которого сотни смертей, не может пялиться на небо и восхищаться его цветом!

– С твоим воспитанием надо что-то делать, – впервые нахмурился рыцарь. Пометка о девственности его видимо задела, возможно, он действительно посещал какой-нибудь клуб в этом духе?!

«Здравствуйте. Меня зовут Сэр Генрих Войт Фианский, мне двадцать девять лет и я девственник!» – представив эту картину, Найт тихо прыснул.

– С моим воспитанием можно сделать только одно: оставить его в покое! – фыркнул подросток, с каждым новым препирательством все четче ощущая свою безнаказанность. Он не знал, почему рыцарь не бьет кулаком в грудь, разглагольствуя о своей уязвленной гордости, и не угрожает блондину расправой за его оскорбительные слова, но это однозначно было весело!

Рыцарь Найту ничего не ответил, просто продолжал хмуриться, смотря на дорогу.

У северного моста пришлось потратить пару драгоценных минут, пока охрана проверяла документы и рылась в вещах путников на тот случай, если те захотели бы вывезти из города что-то незаконное. Преодолев охранный пост, дальше дорога пролегала через густой многокилометровый лес.

– Сэр Генрих? – осознав, что не имеет понятия, куда же они держат путь, обратился Найт к рыцарю.

– Друзья меня называют Геном.

– Я за них искренне счастлив, мне в честь этого спеть, станцевать, сделать пирог из хурмы?

– Умеешь делать пироги с хурмой?

– Ага, из крысиного яда, как-нибудь заходите, обязательно угощу.

– Непременно зайду!

– Замечательно, – фыркнул блондин, уже забыв, зачем заговорил с рыцарем, правда, через минуту вспомнил и попытался начать сначала: