Текст книги "Bittersweet (СИ)"

Автор книги: Dita von Lanz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 53 страниц)

Он усмехнулся. Челси тоже улыбнулась, понимая, что это всё же была попытка самоиронии, а не стремление получить какое-то опровержение. Илайя трезво оценивал происходящее, не бегал перед собеседниками с плакатом в руках, уверяя, что он совершенно, абсолютно, на тысячу процентов асексуален. Он признавал очевидный факт – влюбился в мужика. А вместе с этой влюблённостью появилась и некая сентиментальность, к которой в обычное время он склонен не был, да и вообще не думал, что однажды захочет чего-то такого… У него не получалось однозначно сформулировать собственные мысли, это было на уровне подсознания. И явно не для общего доступа, а предельно личное, интимное. Разделённое – самое большее – на двоих. Вторым человеком в списке значилась не Челси, разумеется, а Ромуальд.

Челси попыталась как-то поставить себя на его место, только вместо Ромуальда представила иного человека, некую абстрактную личность, отношения с которой развиваются в подобном ключе. Припомнила нападение в подворотне, кровавую рану на шее, изнасилование, которое вроде как было не совсем изнасилованием, но иного определения подобрать не получалось, обещания стереть противника Джулиана с лица земли. Возвращалась на исходную позицию и приходила к выводу, что сама бы, пребывая в здравом уме и твёрдой памяти, на отношения с подобным человеком никогда не решилась бы, постаравшись избежать его общества всеми возможными способами. Ну, или смогла бы… При наличии ряда условий, одним из которых считалась далеко не роль в мюзикле, а вполне определённое чувство.

В отличие от Прим, рассматривавшей отношения в качестве способа продвижения вперёд, Илайя ни о чём подобном не задумывался. И его согласие на участие в шоу не было частью плана по раскрутке. Челси анализировала решения своего ученика и приходила к выводу, что он готов вытряхнуть перед зрителями корзину с грязным бельём вовсе не по причине жажды поднятия рейтингов собственной персоны, а ради попытки восстановить справедливость, и он сумеет это сделать. Ну, или максимально смягчит те потери, которые нанесла своими признаниями Примроуз. Она уже успела засветиться в одном ток-шоу, где поведала свою грустную историю. Эфир спровоцировал бурные обсуждения в интернете, на Ромуальда полилась грязь. Мало кого волновало истинное положение вещей.

Иногда Челси казалось, что своим поступком она предаёт отца. Комплекс отличницы, заложенный в детстве, отрепетированный годами и практически вбитый в мозги, основательно девушку напрягал. Она привыкла действовать так, чтобы в ответ на любое действие получать похвалу Эйдена.

И теперь приходило понимание: в этом плане Ромуальд гораздо свободнее. Его не ограничивают рамки похвал, он делает что-то только тогда, когда считает нужным. Так, как считает нужным. Именно в сфере творчества. Остальные составляющие Челси старалась не затрагивать, ведь некоторые аспекты виделись ей невероятно противоречивыми, например, та же выходка с плёткой.

Отец сделал первый шаг, позволив своей относительно юной пассии проехаться по имени сына, ничего против не сказал, но, не оказав сопротивления, одобрил. Пусть Челси неоднократно соглашалась с отцом во многих вопросах, пусть она ждала его одобрения и старалась не вступать в конфронтации, теперь следовало послать все прежние принципы в пропасть и начать действовать так, как подсказывал ей здравый смысл.

Кто не с нами – тот против нас.

Вообще-то этот принцип они использовали в повседневной работе «Эган Медиа-групп». По идее, он был общим для Челси и Эйдена, но теперь девушка взяла на себя роль дезертира, переметнувшись на сторону брата. Может, впервые за долгое время у неё открылись глаза, и папочка, как король собственноручно отстроенного королевства перестал её устраивать.

Когда король не оправдывает надежд своего народа, любовь последнего медленно, но верно переходит в ненависть. Отсюда бунты, забастовки и диверсии. Челси поняла, что пора что-то менять, и она провела рокировку.

О своих планах отцу не говорила. Впервые прислушалась к совету Ромуальда и не пожалела, понимая, что в противном случае, на её решение был бы наложен запрет. А сука с коровьими глазами – характеристика, которой Челси наградила Примроуз ещё на стадии прослушивания, попав в точку – могла праздновать победу. Её политика пошла в массы, интерес к её персоне растёт, а Ромуальда осуждают, постепенно сбрасывая его с пьедестала. Если всё продолжится в том же направлении, скоро поставленная цель будет достигнута. Его действительно возненавидят и потребуют официальной замены актёра в мюзикле. Тогда уход Ромуальда получится не триумфальным, а жалким. Чтобы этого не произошло, следует не затягивать с опровержением, а быстро провернуть задуманное с прямым эфиром.

Информация из первых уст. Теперь благодарная публика знакома с обеими сторонами скандала. Выбирайте, кто вам ближе. И…

К барьеру!

Связаться с Ариадной не составило труда. К моменту, когда состоялся разговор, Челси постаралась максимально оправиться от потрясения, нанесённого новостью о разводе родителей, потому голос её звучал стандартно-уверенно, без дрожи и попыток расположить к себе собеседницу, с деловым подходом, лишённым стремления просить об услуге. Она давала понять, что таким предложением сама делает телеведущей одолжение. Ариадна звонок примерно так и трактовала, усмехнувшись и заявив:

– Вы сделаете мне небывалый рейтинг.

Она не сомневалась, что всё именно так и сложится. Несмотря на разгоравшийся скандал, у Ромуальда нашлось немало защитников, стремившихся заткнуть рот тем поборникам насилия, которые с пеной у рта пытались отстаивать точку зрения Примроуз Флеминг. Поклонники не слишком верили самопровозглашённой приме, ожидая ответного хода от Ромуальда.

В общем-то, долго ждать не пришлось.

И если появление Ромуальда в эфире было заранее объявлено, то визит в телевизионный центр его напарника по сцене вызвал сначала недоумение. Если разобраться, изначально предпосылок к чему-то подобному не наблюдалось. Конфликт между Прим и Ромуальдом. Имя Илайи ни разу не промелькнуло в откровениях актрисы.

Теории выдвигались разнообразные.

Под объявлением о появлении на экране обоих ведущих актёров постановки собралось огромное количество комментариев. Большинство предположило, что этот приезд является данью мужской солидарности, дружеская поддержка в тяжёлой ситуации. То самое отзеркаливание – перенос сценических отношений в реальность. В постановке Илайя был человеком, к мнению которого герой Ромуальда прислушивался. Такое могло быть и в жизни.

Обсуждать предстоящий эфир даже в общих чертах, выстраивая линию защиты, Илайя отказался, заметив, что тогда сглаженность будет видна невооруженным глазом, а зрители, кажется, тащатся от искренних эмоций, которые реально получить только во время импровизации. Ромуальд хмыкнул. Челси вообще пребывала в некоем ступоре, не понимания, почему прислушивается к словам этого человека, который в сфере шоу-бизнеса вращается без году неделю, но уже считает себя профессионалом. Тщательное обдумывание позволяло понять, что слова бьют прямо в цель. Илайя прав. Он отлично разбирается в реакциях зрителей, понимает, что делает, и только он способен вытянуть на себе этот эфир, старательно подыграв Ромуальду и превратив даже самое нелепое выступление в триумф.

Так же, как и прослушивание, во время которого Челси покусывала губы, стараясь не думать о том, что готова прямо здесь, на глазах у посторонних, разрыдаться от переизбытка эмоций.

Нет, его голос действительно не считался тогда идеальным, некоторые песни Илайя запарывал очень легко, и это точно не считалось плюсом. Однако были и такие композиции, исполняя которые он без особого труда растрогал бы кого угодно, даже самый чёрствый камень. Себя Челси считала таким камнем, но всё равно нет-нет да и прикусывала губу, понимая, что в противном случае будет выглядеть не как суровый продюсер, а как девчонка, мечтавшая о свидании и получившая его, как награду, неожиданно, потому ошеломляюще.

Обсуждая план выступления на прослушивании, они обговорили многое, в том числе, выбрали песню, которую Илайе предстояло исполнить. Челси была уверена, что всё под контролем, но оказалась поражена неким своеволием. Илайя появился на прослушивании и затерялся на время среди других кандидатов. Он старался до определённого времени на глаза ей не показываться и вообще ни с кем не пересекаться, чтобы сохранить мысли свободными от разного рода указаний и возможных инструкций со стороны.

Челси и представить тогда не могла, что дилетант сумеет переиграть профессионала. И не только в её лице.

Для прослушивания он выбрал пуловер в чёрно-белую полоску, чёрные же кеды, больше похожие на армейские ботинки, джинсы без дыр. Волосы не собирал в хвост, оставив их распущенными. В руках держал красную розу, которую никому, в принципе, дарить не собирался, она нужна была для создания соответствующего антуража. Вместо песни, которую Челси нашла идеальной для прослушивания, Илайя подобрал нечто совершенно иное. Его унесло в сторону мюзиклов французских, и пел он одну из наиболее прославленных в мире музыкальных постановок композицию – «Belle». Притом делал это не хуже, а то и лучше оригинала. Правда, голос его был гораздо мягче, чем у французских исполнителей, но от этого сама песня хуже не становилась. Композицию, которую подобрала ему Челси, он тоже спел, но уже после, когда ему предложили вновь продемонстрировать собственное мастерство.

Роза из его рук перекочевала к Челси. Этот жест не был попыткой ухаживания, больше походя на стремление извиниться за своеволие, проявленное на первоначальном этапе. Челси собиралась отчитать нерадивого ученика, но не смогла этого сделать, осознав, что он сумел провернуть всё намного интереснее и красочнее, чем рисовалось в её планах. После прослушивания удивилась этому умению перевоплощаться из одного образа в иной. Сочетание во внешности некоторой доли брутальности с романтичными мотивами. А ещё поразилась чистоте произношения и поинтересовалась, где Илайя научился так здорово разговаривать на французском. В итоге узнала, что он никогда этот язык не учил, уровень познания ограничивается только данной балладой. Тогда Челси поймала себя на мысли, что Ромуальд, оказавшись на прослушивании, остался бы очарованным на сотню процентов из ста возможных. Всего лишь один раз посмотреть на исполнение песни, так волшебно сочетающейся с голосом мальчика-самородка, и можно смело записываться в клуб его поклонников, потому что никого иного нереально представить задействованным в грядущей постановке.

Илайя сомневался, что выступил достойно, постоянно принижал свои исполнительские качества, причём делал это на полном серьёзе, искренне считая номер испорченным. Челси спрашивала, слышал ли он выступление других. Он отвечал согласием, но всё равно ставил себя ниже. Почему-то сомневался, искал подвох и постоянно осматривался по сторонам. Возможно, искал в толпе знаменитого соперника, но не находил.

Команда, работавшая на кастинге, единогласно выбрала его. Для этого даже не пришлось прикладывать усилия. Илайя этого не знал, думая, что его взяли в основной состав по протекции. Челси после прослушивания песни о красавице Эсмеральде, знала, что приди Илайя на кастинг не по её приглашению, а просто так, ради развлечения, прочитав объявление в интернете, его бы всё равно взяли в основной состав. С руками отхватили просто.

«Ты восхитителен, мальчик. И хорошо, что не знаешь об этом, иначе поднял бы свою цену до небес».

Она нередко думала об этом, но никогда не озвучивала свои мысли. Как и ту, что гласила: пройдёт немного времени, и золото обратится в пыль, а бриллианты в уголь. Риск есть во всём и всегда. В её комбинации этого риска было, хоть завались. Она не говорила всей правды и не откровенничала особо, поскольку знала – одно неосторожное слово способно пустить под откос гениальный план. Несколько раз порывалась приоткрыть карты или ненароком упомянуть часть своей задумки. Что-то вроде предложения попробовать наладить отношения с Ромуальдом, немного мягче к нему относиться.

Может, попробуешь влюбить его в себя?

Когда она представляла развитие событий в подобном ключе, тут же приказывала о безумных идеях позабыть. Согласием на такое предложение способен ответить кто угодно, но только не Илайя. Когда наружу вылезла правда о ночи сомнительной любви, Челси удивилась несказанно, поскольку представить не могла, что подчинённый запросто согласится лечь под Ромуальда. Но он согласился… Тогда она вновь хотела признаться во всём и предложить развивать тактику в подобном направлении. Джулиана, правда, рядом уже не было. Возник риск, что Ромуальд на фоне смерти некогда любимого человека впадёт в депрессию, и это вновь затормозит работу над мюзиклом. Нет. Не впал. Не затормозил.

Но влюбился.

Илайя, сам того не зная, идеально разыграл продуманный план, как по нотам. Рушить получившиеся отношения Челси не планировала. Она лишь наблюдала со стороны, время от времени получая подтверждения факту наличия этих самых отношений. Просьба о кружевной повязке на глаза, совместные ночные поездки по городу, долгие загулы Ромуальда, когда он забывал о том, где должен ночевать и оставался в квартире другого человека.

Теперь странно было осознавать, что в определённый момент времени сомневалась в правильности своего выбора на роль. Чем дальше заходили отношения между двумя актёрами, тем меньше хотелось открывать правду, признаваясь в том, что предложение прозвучало не от чистого сердца. Она и не собиралась говорить, но ситуация, в принципе, получилась не слишком красивой. Там всё пошло не так, как планировалось.

Одно повлекло за собой другое, а оно – в свою очередь – присовокупило третье, по цепочке.

Именно влюблённость толкнула Ромуальда на такой поступок. Необдуманный, эмоциональный и для многих… закономерный. Челси сложно было признавать, что Ромуальд, предлагая ей представить на месте пострадавшей стороны Флинта, бьёт точно в цель. Приди какому-нибудь безумцу в голову мысль о том, чтобы угрожать её сыну, она бы не стала сидеть, сложа руки. Она бы бросилась в самый центр событий и совершила тот же самый проступок. Никаких предварительных наработок, спонтанность, приправленная щепоткой безумства.

Судя по всему, это качество личности было присуще обоим представителям младшего поколения семьи Эган.

В итоге обвинять Ромуальда Челси не могла. Много и часто думая о его мотивах, она только сильнее увязала в точке зрения брата, принимая её, как собственную. Сделать это было несложно. Достаточно вспомнить текст послания, адресованного Илайе.

Шлюха должна умереть.

Вот, кто бы подобные сообщения ни рассылал, да только не Примроуз.

Челси старалась в общих чертах проработать план действий, разговаривала об этом с мужем… Рассмотрев ситуацию со всех сторон, они пришли к единогласному заключению. Стоит довериться Илайе. Вряд ли он в прямом эфире внезапно решит отомстить за свои унижения, датированные отдалённым прошлым, подыграет Прим и обвинит во всём Ромуальда. Вряд ли он готовит им подобный сюрприз, хотя бы потому…

Этот вывод сильнее других отдавал сентиментальностью, но Челси действительно верила его словам. Она не представляла Илайю в стане предателей, несмотря на то, что после некоторых событий уже ничему не удивлялась. Запретила себе смотреть на мир глазами наивной девочки. Подобное случалось с ней нечасто, конечно, однако отец умел удивлять. И открытие такое не радовало.

Челси всегда считала себя папиной дочкой, но пришла пора понять, что она уже не ребёнок, а отец из заботливого родителя превратился в похотливого козла, готового променять законную жену на какую-то белобрысую сучку. Та, наверное, уже строит планы относительно своего роскошного будущего, в мыслях прохаживается по коридорам «Эган Медиа-групп», указывая Челси, куда принести кофе. Всеми силами отыгрывается за несчастное детство и игрушки, прибитые к полу.

Теперь Челси в полной мере ощутила чувства Ромуальда. Прониклась ими. Ему Прим была отвратительна прежде. Ныне юное дарование получило врагов в лице обоих представителей младшего поколения семьи Эган. И они не собирались смотреть на её выходки сквозь пальцы.

Привычка контролировать всё не отпустила Челси и сейчас. Решив удостовериться, что всё сложится нормально, она не отказалась от перспективы – приехать в телецентр и посмотреть, как идёт подготовка к эфиру. Перед появлением, она позвонила Ромуальду и поинтересовалась, добрался он до места или нет. Брат заверил, что всё в порядке, они уже прибыли, в гримёрной комнате побывали и с Ариадной пересечься успели. Вопреки ожиданиям она не стала действовать в своей стандартной манере, не задавала каверзных вопросов, ядовитые комментарии не отпускала, предпочитая придерживаться в общении делового тона.

Челси такому повороту удивилась. Переступив порог телецентра, определила для себя цель: в первую очередь поговорить с Ариадной, постаравшись хотя бы в общих чертах представить, куда вывезет этот разговор. И по какому принципу ироничная блондинка будет вести программу? Кого ожидает основной прессинг?

На ловца, как известно, зверь бежит. Тратить время на поиски не пришлось. Челси столкнулась с телеведущей в коридоре. Ариадна благожелательно улыбнулась, будто всю жизнь только этой встречи и ждала, оттого ныне светится изнутри, излучая редкостный оптимизм.

– Планируете проконтролировать эфир? – поинтересовалась учтивым тоном.

– Скорее, выступаю в качестве моральной поддержки.

– Разве у Ромуальда её нет? – спросила Ариадна, бросив мимолётный взгляд на наручные часы. – Мне казалось, что она сегодня присутствует в качестве второго гостя.

– Это не совсем одно и то же, – произнесла Челси.

– Не сомневаюсь, – Ариадна кивнула, подтверждая свои слова. – Мне приходилось сталкиваться с этими молодыми людьми на пресс-конференции, потому я примерно представляю, какой может быть поддержка со стороны мистера Аркетта. У него достаточно острый язык, и отбривать неугодных личностей с их каверзными вопросами он умеет неплохо, потому я уже предрекаю эфиру успех и интересное обсуждение в процессе. Быть может, со стороны создаётся впечатление, что я ненавижу всех, кто приходит ко мне в студию, но это не так. Мои методы – это, скорее, стремление развести всех на активную дискуссию, а не глупое блеяние и изображение хамелеона. Не люблю, когда гости краснеют, бледнеют и не знают, что сказать.

– Думаю, вы добьётесь поставленной цели.

– Надеюсь. Тема обсуждения располагает. Признаться, заявления этой девушки общество всколыхнули неслабо. Вроде бы многие понимают, что она городит чушь и активно продвигается за счёт скандала, тем не менее, находятся люди, готовые поверить в искренность. Ваш звонок стал неожиданностью. На этот день у меня были назначены иные гости, иные темы, но… Я не могла отказать себе в удовольствии приобщиться к прекрасному, пообщавшись с вашим братом и его приятелем.

– Почему?

– Я действительно думаю, что рейтинги будут высоки. Даже очень. Кроме того… Кажется, этот эфир, на самом деле, важен для вас. Мне так показалось.

– Важен, – подтвердила Челси, не вдаваясь в подробности.

– А ещё ходят слухи, – загадочно выдала Ариадна.

– Относительно чего?

– Мюзикл успешен, мужчины, сыгравшие в нём, пользуются заслуженным почётом и любовью зрителей. О даме, которая там есть, мало кто помнит. Но как получилось, что музыкальная премия в номинации «Открытие года», которую все пророчили мистеру Аркетту, уходит в руки Примроуз Флеминг? Я не отказываюсь от своих слов. Это пока только на уровне слухов, тем не менее. До истины я не докопалась, но не оставляю надежд. До церемонии вручения ещё пара недель, за столь внушительный промежуток времени можно узнать, что угодно, и я обязательно это сделаю.

– Примроуз… – произнесла Челси растерянно.

Кажется, она начинала искренне ненавидеть это имя.

– Вы не знали? – Ариадна искренне изумилась. – Опять же на уровне слухов, но поговаривают, что это приказ сверху, непосредственно от вашей компании. У меня была теория, согласно которой у вас есть некие претензии к мистеру Аркетту, потому такая рокировка, но вы меня заинтриговали ещё сильнее. Видимо, ошибалась.

– Видимо, нет.

– Что это значит?

– Простите, мне немного не по себе, – пробормотала Челси. – Нужно отдохнуть. Ну, или хотя бы выпить воды. Ещё раз прошу меня простить.

– Ничего страшного, – отозвалась Ариадна, провожая продюсера пристальным взглядом.

Кажется, сегодняшний эфир таил в себе больше сюрпризов, чем можно было предположить, дав согласие на сотрудничество.

«И вспыхнет пламя, и разгорится скандал в обществе», – подумала Ариадна, вновь посмотрев на часы.

Следовало поторопиться в гримёрную комнату и слегка обновить макияж перед тем, как выходить в эфир, попутно вытаскивая на свет грязные тайны безупречной семьи Эган.

Некогда безупречной, поправила себя. Некогда.

========== 49. ==========

Soundtrack: The Birthday Massacre – Destroyer; Megaherz – Abendstern

Я люблю своего коллегу.

Фраза, прозвучавшая за последнюю неделю сотни и тысячи раз с миллионов экранов телевизоров и мониторов персональных компьютеров. Фраза, ставшая заголовком для сотен статей в многочисленных изданиях, наблюдавших с интересом за развитием ситуации вокруг мюзикла. Фраза, которую Ромуальд всё-таки сумел произнести в прямом эфире, глядя в глаза Ариадне.

Предположение Илайи оказалось достаточно действенным. Без постоянных репетиций и тщательного подбора слов всё смотрелось куда более искренне, а потому провоцировало у зрителей прилив огромного количества эмоций. Разумеется, нашлись те, кто, услышав откровенное заявление, моментально скривились и перестали смотреть эфир с Ариадной. Тех, кто приник к экранам и продолжил вникать в подробности истории, развернувшейся в пределах одного отдельно взятого музыкального спектакля, оказалось намного больше. Дав согласие на сотрудничество, Ариадна не прогадала. Актёры сделали ей рейтинг, попутно открыв несколько тайн, связанных с постановкой.

На вопрос об отношениях они ничего толком не ответили, предпочитая оставить это тайной, покрытой мраком. Шокирующих сцен, сопровождаемых страстными поцелуями в прямом эфире, не было, но и без того хватило секретов семейки Эган, чтобы привлечь и удержать зрителя. В этот раз Илайя говорил мало, выступая в качестве моральной поддержки, как Ариадна и предрекала с самого начала. Однако нескольких фраз, им произнесённых, хватило для того, чтобы сделать шоу удачным.

Это он сказал об угрозах со стороны Примроуз, попутно предложив проверить его телефон на предмет наличия писем с угрозами. Это он безжалостно сорвал покров тайны с разлада в семье Эган, обнародовав новость об отношениях, вспыхнувших между Прим и Эйденом Эганом. Фактически, в распространении ложной информации обвинил обоих, попутно укорив своего работодателя. Никаких тайн, никаких иллюзий. Прим считает себя популярной только потому, что она спит с продюсером.

Ариадна, получив ответ на свой вопрос, не смогла промолчать и сказала о премии. Илайя пожал плечами, сказав, что изначально приходил на прослушивание не ради последующего продвижения и возможных наград, собирающих пыль на полке. Будь они хоть трижды престижными в музыкальном мире. Какая разница? От факта наличия или отсутствия их в своей квартире петь он хуже не станет. Для него решающую роль играет сам процесс, а не результат. Материалистические ценности – это прекрасно, но если постоянно думать о них, высок шанс максимально отдалиться от сути творчества, погрязнув в повседневности.

– Мистер Эган, что заставило вас вмешаться в это противостояние между другими актёрами?

На время в студии повисла гнетущая тишина. Ромуальд продолжал сомневаться в целесообразности сказанного. Он чувствовал: все затаились, ожидая от него действий, слов, каких-то глупых отговорок, над которыми реально будет посмеяться. Или же громких признаний, ставящих зрителя и собеседницу в тупик. Он ощущал на себе пристальный взгляд из зала. Челси стояла в отдалении, стараясь не маячить в поле зрения, вдавливала ногти в кожу ладоней и прикидывала, какими станут слова брата. Сумеет он сказать то, что планировал? Может, его решимость впала в спячку, и ныне он собирается импровизировать, придумывая какую-нибудь нейтральную причину?

Илайя не показывал вида, что обо всём осведомлён, не смотрел в сторону Ромуальда, не хватал его за руки, прося честно сказать и не стыдиться. Такое поведение смотрелось, как дешёвая отталкивающая постановка из мыльного сериала. А Илайя, несмотря на окружение, далёкое от аристократии, обладал определёнными манерами.

– Я люблю своего напарника, – произнёс Ромуальд и замолчал.

После признания тишина в зале стала ещё более гнетущей.

Удивилась даже Ариадна.

Она никогда не считала себя наивной дамой, которая будто только что на свет появилась, но поворота откровенных признаний в таком ключе не предполагала. Она с самого начала расставила акценты иначе, наивно полагая, что именно Илайя проявляет повышенный интерес к персоне Ромуальда, рассчитывая на некие поблажки со стороны продюсерской компании, если сумеет добиться расположения одного из членов семьи Эган. Но игроки, сидевшие за покерным столом, открыли карты, и джокер оказался в руках того, на кого меньше всего думали в процессе игры.

Фраза Ромуальда задала тон новому витку обсуждения, потому теперь разговоров в сети только и было, что о перспективе отношений между двумя актёрами.

Есть они?

Нет их?

Публика оставалась верна себе, репертуар не меняла, с назойливым постоянством лезла в постель к знаменитым персонам, не особо отдавая себе отчёт в том, уместно ли такое поведение или стоит воздержаться от излишнего интереса. Так или иначе, но Илайя не придавал значения обсуждениям и спорам. Он не прикасался к своему ноутбуку, разве что пыль с него периодически смахивал, тем и ограничивался. Ромуальд тоже держался на расстоянии от паутины интернета, стараясь не погружаться туда. Они игнорировали обсуждения, не принимая в них живого участия, хотя вполне могли наладить контакт со своими зрителями и слушателями, солгать им или сказать правду в зависимости от преобладающего настроения.

Перспективы не привлекали. Признаться в любви в прямом эфире – это одно. Совсем иной расклад, когда наизнанку душу выворачиваешь, стараясь получить очередную порцию признания или интереса к своей персоне, изобразить счастливую гейскую парочку, раздавать интервью направо и налево, рассказывая с неиссякающим энтузиазмом о чувствах, направленных в сторону друг друга. Нежно миловаться перед камерой, целоваться, переходя от нежных поцелуев к страстным, когда журналистам становится стыдно наблюдать, и только деликатное покашливание способно вернуть страстных любовников, потерявших всякий стыд и подобие его, к обсуждению интересующих вопросов.

Илайе не хотелось превращать отношения в цирк, объявляя одно представление за другим, а после – собирая сливки. Он не планировал продавать подробности своей жизни, да и вообще воздержался от комментариев в стиле: мы давно вместе, у нас есть собака, парочка усыновлённых детей, но мы оба подумываем об увеличении семьи. После признания Ромуальда он говорил с Ариадной всё тем же сдержанным тоном.

Да, он знает о чувствах партнёра по сцене.

Да, они общаются, но он не бежал, роняя тапки, чтобы показать Ромуальду письма с угрозами.

Примроуз посылала их именно по причине наличия собственной ревности. Телефон случайно попал в руки Челси, она же рассказала обо всём брату. Ромуальд поступил глупо, и это все признают, но когда влюблённые люди прислушивались к голосу разума?

После эфира они покинули здание телецентра, надеясь уйти незамеченными, с поставленной задачей справились и теперь наслаждались тишиной, спокойствием и отгороженностью от внешнего мира. Конечно, они не заперлись в пределах квартиры, никуда из неё не выбираясь, просто на время ограничили контакты с окружающим миром. От общения с журналистами отказались совершенно. Этими вопросами занималась Челси. Во всяком случае, старалась заниматься.

Ежедневно с ней связывались представители нескольких изданий, желая получить какой угодно комментарий, начиная от малюсенького, ничего толком не раскрывающего, заканчивая таким высказыванием, что на полноценную статью хватит, да ещё останется в дополнение. Челси им отказывала, считая, что не имеет права раскрывать секреты приватной жизни брата и его любовника.

Прошедшая после выступления в шоу неделя оказалась наполнена нервотрёпкой и тотальным напряжением, вылившимся в скандал с отцом.

Он сделал Челси выговор, она послала его к чёртовой матери, после чего швырнула на стол заявление об уходе.

Случилось это на исходе рабочей недели. Челси позвонила Ромуальду и призналась, что теперь официально является безработной. Папенька не любил, когда кто-то шёл против него, считая правильными только собственные решения. Ромуальд хотел сказать, что в этом отец и дочь похожи между собой, но промолчал, понимая, что теперь это высказывание будет не в тему. В былое время Челси восприняла бы подобную характеристику в качестве комплимента, ныне она перекочевала в категорию смертельных оскорблений. Ромуальд решил не танцевать, фигурально выражаясь, на могиле врага, потому просто выслушал последние новости, согласился с утверждением, гласившим, что отец окончательно свихнулся, и собирался с чистой совестью снова предаться размышлениям о собственной встрече с родственником, которая, несомненно, рано или поздно состоится.

Не успел положить сенсор обратно на стол, как мысль продемонстрировала собственную способность к материализации. Номер, отразившийся на экране, принадлежал отцу, и Ромуальд не стал откладывать момент казни. Отец разговаривал вполне обыденным тоном, но Ромуальд чувствовал, что за этими словами скрыт гнев и негодование относительно случившегося.

– Приезжай, – бросили ему напоследок.

– Хорошо, – ответил он, сбрасывая звонок.

Признаться, желания разговаривать с этим человеком не испытывал вовсе, даже по минимуму. Он возвращался мысленно к моментам, когда нуждался в поддержке со стороны отца, надеялся на него, во что-то верил, вместо этого получал только тычки и напоминания, кто стоит во главе всего, кто решает.

Примерное направление этого разговора он определил ещё до того, как переступил порог здания продюсерского центра. Здесь и загадывать особо не стоило, потому что ответы лежали на поверхности, не таясь глубоко под землёй. Всё закономерно. Сейчас последует реакция, схожая с той, что продемонстрировала Челси, увидев в изданиях интервью с Примроуз. Снова оскорбления, обвинения, негодование, как только тварь неблагодарная посмела пойти против отца и его пассии. Он организовал этот мюзикл ради продвижения никчёмного сына, а тот только и делал, что мешался под ногами, стараясь сорвать задуманное, хоть своими поступками, хоть стремлением продвинуть в основной состав человека, абсолютно под это дело не подходившего. Никакой серьёзности, нулевая мыслительная деятельность.