Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 67 страниц)

  – Почему?

  – Этот человек находится под защитой.

  – Отец прав. Его нельзя трогать. Не сейчас.

  – Кто запретил?

  – И те, и другие.

  – Убирайся, человек. Спасайся.

  – Спасай своих друзей. Торопись.

  Хеллборн и не подумал возражать. Развернулся на 180 градусов и побежал. Как раз в этот момент на Форт-Нептун обрушился очередной снаряд "молодой школы", но Джеймс устоял на ногах и продолжил путь.

  В голове царил абсолютный хаос.

  "Это не "Рамаяна"... Это из другой поэмы. "Махабхарата".

  – Теперь долги вернуть пристало, -

  Сказал тогда учитель хитрый,

  – Ты всех сильней, сразивший Балу!

  На трех мирах, убийца Вритры!

  Есть у меня враги – данавы,

  Страшны лицом и видом странным,

  Они построили державу

  В глубоких недрах океана,

  На твердом дне морей соленых

  Живут ужасные данавы!

  Их целых триста миллионов,

  Они сильны в бою кровавом!

  Зовутся нивата-кавачи,

  Что значит – "Мощный панцирь носят",

  Пусть быстрый конь в пучину скачет,

  Его ведет Матали, грозен...*

  "Нивата-кавачи" – это значит "облаченные в неуязвимые панцири".

  Это они, никаких сомнений быть не может. И место обитания совпадает – в океане, к югу от Индостана.

  Данавы... Джордж Стэнли Фабер, великий английский теолог из прошлого века, был уверен, что индоокеанские данавы – это отражение греческих данайцев. Тех самых, что штурмовали Трою, облаченные в тяжелый доспех...

  Бойся данайцев, Хеллборн Джим!..

  В крепость угодил третий снаряд, и Джеймс вспомнил про голос в наушнике. Таинственный незнакомец не только декламировал отрывок из баллистической поэмы.

  Он говорил с альбионским акцентом.

  На этой планете становится совсем тесно.

  Наконец-то завыла сирена боевой тревоги, лишь на несколько секунд опередившая четвертый снаряд.

  * * * * *

  Разумеется, в кают-компании уже никого не было. Куда мог направиться адмирал после начала обстрела? Думай, Джеймс, думай!

  Где на борту этого неподвижного корабля находится капитанский мостик? Как и положено, на самом верху. Туда направимся и мы.

  Лестницы, лестницы... Почему здесь нет лифтов?! А может и есть, где-нибудь в соседней шахте. Нет времени разбираться.

  Так, это не здесь... Вот! Угадал! Действительно, капитанский мостик. Панорамные стекла, пульты, приборы – все как положено. Одноглазый контр-адмирал, другие офицеры. И Маркус Верхувен тоже здесь. Отлично, и новая знакомая, "баронеса фон Хеллборн" – тоже.

  – Герр адмирал! – заорал Джеймс, остановившись на пороге. – Скорее, мы должны уходить отсюда!

  В его сторону одновременно повернулось несколько голов.

  – Прекратите панику, солдат! – крикнул Одноглазый. – Что вы себе позволяете?!

  – Заткнись, индюшатник! – рявкнул в ответ Хеллборн. – Я не с тобой разговаривал!

  – Что?! Ах, ты, мерзавец!... – контр-адмирал потянулся за пистолетом, но Джеймс не оставил ему ни единого шанса. Был одноглазый – стал слепой. Хеллборн прострелил ему второй глаз, а заодно и голову. И прежде чем магазин пистолета опустел, рассвирепевший альбионец уложил всех посторонних для него людей на мостике. Когда на пол упала последняя гильза, на ногах стояли только Хеллборн, Верхувен и Матильда.

  – Рузвельт, вы с ума сошли! – воскликнул ошеломленный адмирал. – Как вы посмели?! Мы пытаемся организовать оборону крепости, а вы убиваете всех старших офицеров! Эти люди были моими товарищами...

  – Не смейте так говорить! – почти завизжал в ответ Хеллборн. – Это я ваш товарищ! Ons – die Wikings! Пришло время решить, за что вы сражаетесь – за белголландцев или за чертовых индюшатников!

  – Вы не понимаете, я не могу так просто все бросить! – в отчаянии закричал Верхувен. – Я же пытался вам объяснить! Скажите, – тон адмирала внезапно сменился на удивительно спокойный, – Порт-Жемчужный все еще наш?

  – Так точно, мин херц, – машинально отозвался Хеллборн.

  – А на этой планете – нет. Он принадлежит этим гребаным пиндосам. Я собирался взять его снова. Я несколько лет планировал атаку. Я не могу упустить этот шанс! – адмирал готов был заплакать.

  Джеймс повернулся к Матильде Робинсон, которая до сих пор стояла в дальнем углу мостика, молчала и явно ничего не понимала:

  – Хочешь услышать окончание сказки?

  – Да, – мгновенно и не задумываясь ответила она.

  – Твой аппарат уже починили?

  – Там всего лишь антенна погнулась, сущие пустяки...

  – Тогда помоги мне дотащить его до самолета, – Хеллборн кивнул в сторону адмирала.

  – О чем вы? – не понял белголландец.

  Джеймс молча ударил его в солнечное сплетение. Недостаточно сильно, чтобы убить, но Верхувен сложился в несколько раз, как швейцарский армейский нож.

  БРРРРРРРРРАННННННННННГГГГГГГГ!

  Они вовремя покинули мостик. Прямое попадание, "молодая школа" снова оказалась на высоте.

  – Адмирал ранен! – закричал Хеллборн на первого встречного солдата. – Помоги мне доставить его в лазарет. Быстрее, болван, благородная дама уже не может держать его!

  – Беги в ангар, – шепнул он Матильде, – и заводи самолет. И постарайся дождаться меня.

  – Можешь не сомневаться, – отвечала она. – Я очень хочу узнать, чем закончится ЭТА сказка.

  В лазарете было шумно и людно. Раненые и недобитые поступали в избытке. Среди носящихся взад-вперед врачей и санитаров Хеллборн разглядел Патрицию и схватил ее за руку:

  – Поспешим, нас ждут.

  – Куда вы уводите адмирала? – удивился солдат, только что помогавший Хеллборну. Среди всеобщего беспорядка никто не заметил, как Джеймс пристрелил его.

  В ангаре тоже никто не скучал. Стальные ворота, не так давно пропустившие гостей в крепость, повисли лохмотьями. Вряд ли прямое попадание, решил Хеллборн, корабли в ангаре слишком хорошо сохранились. Снаряд по касательной прошел или вообще снаружи разорвался. А еще снаружи по-прежнему бушевал шторм, грозивший затопить и без того обреченный Форт-Нептун.

  Так, где Матильда? Вот она, возле своего самолета. Машина массивная и похоже надежная. Не конвертоплан. Старомодный дизайн, "триплан Западного фронта", только с поплавками.

  – Это безумие, госпожа! – один из "грифонских" офицеров осмелился повысить голос на "баронессу". – Мы должны укрыться в крепости и переждать обстрел. Индоокеанцы уже открыли ответный огонь, это всего лишь один вражеский корабль, они обязательно одолеют его...

  – Мы должны немедленно покинуть Форт-Нептун, идиот! – на ходу закричал Хеллборн. – Там, – он указал в сторону открытого моря, – у нас есть шанс, а здесь мы все умрем!

  Грифонец посмотрел на Хеллборна, как... как на... Джеймс не сразу понял, что офицер смотрит вовсе не на него, а на нечто за его спиной. Оглянулся и увидел данайца-броненосца, спокойно стоявшего в дальнем конце причала. Стоит ли говорить, что это зрелище окончательно убедило его в правоте госпожи баронессы.

  – Все на борт! – заорал грифонец. – Стартуем немедленно!!!

  Адмирала запихнули в хвост, пристегнулись в креслах. Джеймс по старой привычке устроился поближе к бортовому пулемету. Напрасно, уж очень старомодная и совершенно незнакомая модель. С какой стороны он заряжа...

  Двигатели гидросамолета как-то очень мерзко завыли, и машина сорвалась с подвесного причала. Мгновение спустя корпус самолета содрогнулся от ужасного грохота. Хеллборн выглянул в иллюминатор и понял, что поплавок гидроплана сорвал антенну с ближайшего индоокеанского корвета, но все-таки удержался в воздухе. Ненадолго. Едва самолет пересек границу ангара, как тут же уткнулся носом в набегающую десятиметровую волну.

  "Неужели конец?" – совсем не равнодушно подумал Джеймс.

  Немного спустя голову посетила другая мысль, чудом услышанная среди криков и воплей остальных пассажиров:

  "Корпус герметичен, утонем не сразу".

  Потом ему показалось, будто за иллюминатором мелькнул знакомый силуэт. Некто, украшенный костяными пластинками.

  Затем последовал еще один страшный удар. И хотя сознание Хеллборн не потерял, он мало что соображал в последовавшие 40 или 50 минут.

  Когда он окончательно пришел в себя, то понял, что вокруг царят тишина и спокойствие, и гидроплан мирно качается на ласковых волнах, под чистым и ясным небом, украшенным миллиардом звезд. Или около того.

  * * * * *

  – Знаете, почему я не бросил вас в крепости, мин херц? – спросил Хеллборн некоторое время спустя.

  – А вы действительно были готовы это сделать? – поинтересовался адмирал Верхувен.

  – Да, и предварительно застрелить вас. Так обычно поступают с предателями, – спокойно объяснил Джеймс.

  – Придержите язык, штабс-капитан. Я не виноват, что проклятое зеркало в моей каюте...

  – Совершенно справедливо, не виноваты, – кивнул Хеллборн. – Но как только вы узнали от меня, что дорога домой существует, и отказались за мной последовать – вот тогда вы и стали предателем.

  "Дави на него, дави! Белголландцы любят грубых и жестоких людей! Разбуди в нем белголландца! Только не переиграй".

  – Вы – мой билет на Остров Черепов, – продолжал Джеймс. – Я не хотел бы снова объяснять индоокеанской политической полиции, кто я такой и куда направляюсь. Но если я вернусь на остров под ручку с уважаемым и могущественным адмиралом, все пройдет гладко и быстро. Надеюсь. Я должен вернуться, понимаете?! – Хеллборн внезапно сорвался на крик. – Я не могу здесь больше оставаться! Я не могу больше нигде задерживаться!!! На Остров Черепов, и никуда не сворачивать! Я хочу поскорее вернуться в мир живых!

  – Какой еще "мир живых"? – удивился адмирал.

  – Как?! Разве вы до сих пор ничего не поняли?! – расхохотался Хеллборн. – Мы все умерли. Мы мертвы и находимся в аду. Я даже только что видел местных демонов – и они мне совсем не понравились.

  – ???!!!

  – И не надо делать квадратные глаза! Вы мертвы, герр адмирал, вы умерли в тот самый день, на борту "Тасманского Дьявола", двадцать семь лет назад – вас разорвала на куски папская торпеда, вы умерли и отправились в преисподнюю.

  Ты, – он ткнул пальцем в Патрицию, – тебя убили в Касабланке, тебе разможжили голову об кафельную плитку в дамском туалете, и ты умерла.

  Ты, – Хеллборн повернулся к Матильде, – тебя сбросили с самолета без парашюта, и ты разбилась вдребезги!

  А меня убили там, на Острове Черепов, выстрелом в спину, и я упал в реку. И теперь я точно знаю, как называется эта река.

  Это был Стикс, и он привел меня прямиком в царство мертвых. К счастью, Харон был в отпуске, он не запомнил меня, и поэтому я смогу обмануть его – и вернуться обратно.

  Джеймс Хеллборн хитро улыбнулся.

  – Именно так, я искупался в Стиксе, и теперь меня невозможно убить.

  Искупался целиком, поэтому Ахиллес может лопнуть от зависти.

   Глава 42. Ступор мунди.

  В кабине гидросамолета было довольно тесновато, но Хеллборн все равно ухитрился последовательно провести интимную беседу с каждым из своих спутников. Для этого пришлось забраться в самый конец хвоста и отгородиться багажом.

  Патриции он рассказал про голос, услышанный в наушнике перед обстрелом.

  – Вряд ли это был целый альбионский корабль, – с сомнением заметила она. – Скорей всего, еще один потерянный альбионец, вроде нас с тобой. Или...

  – Или один из альбионских заговорщиков, на которых намекал Брейвен, – предположил Джеймс. – Внедрился в этот мир, нашел союзников и помогает им вести войну.

  – Все может быть, – согласилась Патриция.

  Адмиралу Верхувену пришлось выслушать рассказ про таинственных броненосцев.

  – Герр Рузвельт, я всерьез опасаюсь за ваше душевное здоровье, – признался белголландец. – Стреляете направо и налево, произносите пафосные монологи про царство мертвых, теперь еще и морские чудовища. Какие к черту "данавы"?! Это были всего лишь вражеские диверсанты в глубоководных скафандрах!

  Но Хеллборн ему почему-то не поверил. Разве что уточнил:

  – Вы опознали корабль, который обстреливал Форт-Нептун?

  – Нет, но я уверен, что это был тяжелый подводный крейсер, с реактивной бомбардой, 24 дюйма. Скорей всего, британский "Эдуард Исповедник". Не исключено, что португальский "Дом Криштован", русский "Венера-и-Авось" или арагвайский "Команданте Ламанчес"...

  Хеллборн демонстративно заткнул уши.

  "Скафандры... Как бы не так! Это они спасли нас, когда самолет пошел ко дну!"

  Разговор с Матильдой Робинсон затянулся до самого прибытия на Остров Черепов. Заодно Хеллборн как следует рассмотрел ее. Действительно, повзрослевшая версия Келли и одновременно помолодевшая миссис Робинсон. Голубоглазая блондинка, все при ней, только волосы выкрасила в черный цвет. Маскировка, наверно, пришел к очевидному решению Хеллборн.

  – Так значит, это был твой отец, – заключила старшая сестра хозяйки боевого вавилонского котенка.

  – Совершенно верно, – кивнул Джеймс. – На этой фотографии он чуть старше меня. Она сделана в 1906-м году, сразу после Гавайской войны. Рядом с ним – моя мама.

  – Все, что ты мне рассказал, про зеркальные двери и альтернативные планеты – это просто невероятно... Но я уже почти готова поверить. Потому что в нашем шпионском болоте вот уже целый год ходят очень странные слухи... Но почему ты решил довериться мне? Только лишь в обмен на старую фотографию и "смертельный медальон"?

  – Не только, – признался коварный альбионец. – Мы с тобой тоже можем сыграть в эту игру. Я – от имени Снежного Альбиона, ты – от имени Солдатской Республики. Услуга за услугу. Тайный пакт и очень выгодный союз. Мы можем очень много получить и почти ничего не потерять.

  – Я должна во всем лично убедиться, – Матильда прикусила нижнюю губу.

  – Это очень просто сделать. Ты можешь пойти со мной. Посетить мою планету. Посмотреть на нее собственными глазами. И когда будешь готова, мы заключим окончательное соглашение. Что ты на это скажешь?

  – Я согласна. В смысле, готова путешествовать. И если это правда – мы станем союзниками.

  – Аминь.

  "Если честно, Дракония мне понравилась гораздо больше чем Солдатская Республика, но там у меня не осталось высокопоставленных друзей, – подумал Хеллборн. – Кроме того, я в долгу перед Келли. Больше того – мне не помешает еще одна свидетельница, если придется докладывать отцам и командирам про странные приключения в зазеркальных мирах.

  Но вот кому из командиров?

  Ведь никому нельзя доверять.

  Неважно.

  Сейчас самое главное – вернуться. Возвращение домой – это 51 процент успеха. Остальное приложится.

  Я человек дождя, Матильда!"

  * * * * *

  Красные партизаны, в свое время освободившие Хеллборна, недолго торжествовали на пылающих развалинах индоокеанского лагеря. Индюшатники вернулись, и с большим размахом. Пляж за полосой прибоя украшали уже не деревянные бунгало, а полноценные железобетонные пиллбоксы. Число танков и других боевых машин увеличилось раза в три. Про солдат и говорить нечего. В небе барражировала тройка дирижаблей, прибрежные воды охраняли пять-шесть крейсеров.

  – Неизвестный самолет, говорит Остров Свободы! Назовите себя или приготовьтесь умереть! – заорал динамик на приборной панели, едва берег показался на горизонте.

  – Остров Свободы, говорит Утконос-16, – ответил адмирал Верхувен. – Повторяю, говорит Утконос-16.

  – Добро пожаловать, Утконос! – поспешил ответить дежурный индюшатник. – Добро пожаловать, сэр!

  Грифонский пилот еще не успел заглушить двигатель, а на причале уже толпился очередной "почетный караул".

  – Маркус, дружище! Тысяча чертей, как я рад тебя видеть! – навстречу белголландцу бросился огромного роста огненно-рыжий негр с голубыми глазами. Мундир чернокожего индюшатника украшали генеральские погоны.

  "Зана-малата, – вспомнил Хеллборн уроки истории на кейптаунской вилле. – Аналог белголландских викингов. Военная каста, старая элита пиратской республики Либерталии, из которой потом выросла Индоокеанская империя".

  – Взаимно, – отвечал адмирал, заключая негритянского полководца в объятия.

  – Надолго к нам? – поинтересовался зана-малата.

  – К сожалению, проездом, – Верхувен кивнул на своих спутников. – Мои агенты должны как можно быстрее отправиться в джунгли. Важная и секретная миссия.

  – Я лично прослежу за этим, – кивнул африканец. И тут же повернулся к ближайшему адьютанту: – Генри, займитесь и доложите об исполнении. Дайте этим людям все, о чем они попросят.

  – Слушаюсь, сэр.

  – Но хоть на одну рюмочку у тебя найдется время, Маркус? – генерал снова повернулся к Верхувену.

  – На одну рюмочку – найдется, – кивнул белголландец. – Герр Рузвельт, ступайте, я подойду попрощаться с вами чуть попозже.

  – Я дождусь вас, сэр, – кивнул Хеллборн.

  Амфибийный джип был набит до отказа консервами и боеприпасами, когда адмирал вернулся.

  – Подарок, – коротко заявил он, протягивая Хеллборну небольшой черный кожаный портфель. Джеймс заглянул внутрь.

  – Несколько книг и документов из личного архива генерала, – пояснил Верхувен. – Секретные чертежи кораблей и самолетов, формула новейшей взрывчатки, схемы промежуточных патронов – обычные вещи. Возможно, кое-что пригодится моим белголландским братьям, ведушим мировую войну.

  – Безусловно, – согласился Хеллборн. "Только они его не получат!"

  – А вот я пригожусь гораздо больше, если останусь тут. Вот здесь, в отдельном конверте – адреса, телефоны и радиочастоты, по которым меня можно разыскать. С полным списком паролей и позывных. Если вы пожелаете снова посетить Спекуляцию и возобновить связь...

  – Вне всякого сомнения, – поспешно кивнул Джеймс. – Большое спасибо, мин херц. Еще раз извините меня за все доставленные неудобства.

  – Пустяки, – отмахнулся адмирал. – Вы уверены, что хотите выступить немедленно? Уже вечер, а в джунглях бродят вражеские солдаты и диверсанты...

  – Да-да-да! – воскликнул Хеллборн. – В джунглях безопаснее! Любое промедление будет смерти подобно. Потому что я не удивлюсь, если этой ночью на лагерь снова нападут партизаны и отправят меня куда-нибудь в Африку, если не подальше! Еще одно кругосветное путешествие я не перенесу!!! В путь, немедленно в путь!!!

  И он первым прыгнул в джип, где немедленно занял водительское кресло. Патриция разместилась рядом с ним, Матильда – на заднем сиденье. Ворота лагеря распахнулись перед машиной. Хеллборн обернулся – адмирал Верхувен махал ему вслед рукой. Как трогательно.

  * * * * *

  В прошлый раз дорога от реки до индоокеанского лагеря заняла примерно четверть часа, но они шли пешком. На джипе доехали за пять минут. После этого недрогнувшей рукой Хеллборн направил машину в бурный поток, запустил водометный двигатель и двинулся против течения. Может быть, первый раз в жизни. За поворотом джип снова выбрался на берег. Джеймс выключил мотор и осмотрелся.

  Вот водопад. Вот скала. А вот... а вот здесь несколько месяцев назад стояла электрическая станция, но теперь ее нет.

  "Наши патрули побывали возле водопада, и добрались до самого круглого озера. Никаких "электростанций", никаких военных лагерей", – сказал незадолго до смерти чиф-командор Ла Бенев.

  Неужели он сказал правду?!

  Без паники, только без паники!!!

  Собрав остатки хладнокровия, Хеллборн нашел среди подаренного снаряжения бинокль и снова изучил скалу над водопадом. Потом перевел дыхание и протянул бинокль Патриции:

  – Скажи мне, что ты видишь?

  – Этот участок скалы по цвету и материалу заметно отличается, – констатировала Патриция. – Но я не геолог и ничего не могу сказать о причинах появления на свет столь странной формации.

  – Дай-ка мне, – потребовала Матильда. – Я не знаю, что там стояло раньше, но на него очень неаккуратно вылили несколько тонн быстрозастывающего бетона. И, прежде чем бетон успел высохнуть, набросали сверху камней, сухих деревьев и прочий мусор. Грубая и примитивная маскировка, но кого-то она успела обмануть.

  – Новобранцев из индоокеанского патруля, – кивнул Джеймс. – А вот там, справа...

  – Да, – кивнула Матильда, – широкая трещина. Похоже на вход в пещеру. Как мы теперь понимаем – искусственную пещеру.

  Хеллборн посмотрел на запад. Солнце уже почти скрылось за верхушками деревьев.

  – Переночуем в лесу, – решил он. – Поднимемся наверх на рассвете.

  * * * * *

  В какой-нибудь сотне метров от реки обнаружилась уютная полянка, на которой и разместили джип. Немного поспорили – стоит ли разжигать костер, который будет отпугивать четвероногих хищников и одновремнно привлекать внимание хищников двуногих? Решили, что двуногие гораздо опаснее, поэтому обошлись без костра. Распределили дежурства – первое взяла на себя Патриция, последняя смена досталась Матильде. Джентельмен-Хеллборн взял себе промежуточную смену, самую сложную. Распаковали спальные мешки, но спать никому не хотелось.

  "Ночую на природе с двумя прекрасными дамами, но обстановка почему-то совсем не романтическая", – полезли в голову Хеллборна нестройные мысли.

  – Просто не верится, что завтра я собственными глазами увижу другую планету! – мисс Робинсон израсходовала очередную порцию пафоса.

  – Ничего особенного ты не увидишь, – напомнил Хеллборн. – С той стороны – аналогичные джунгли. Погоди, вот посмотришь на Фрэнсисберг с высоты птичьего полета...

  "А вдруг опять не сработает?" – задумался он, но тут же запретил себе об этом думать.

  – Было бы на что смотреть, – буркнула Патриция. – Скоттенбург – совсем другое дело.

  – Хрю-хрю, – возразил ей кто-то из ближайших кустов.

  "Знакомый голос", – машинально отметил Джеймс, поспешно включая фонарик. Точно, это он!!! Интересно, он случайно здесь оказался? Или узнал меня по запаху? А разве простреленный пятачок никак не сказался на его обонятельных способностях?

  – Хрю-хрю, – повторил юный слонопард и дважды мигнул налитыми кровью глазами.

  У стоявшей на посту Патриция окончательно сдали нервы, и она пустила в эти глаза длинную автоматную очередь.

  Слонопард немедленно покинул луч света и, как и в прошлый раз, ринулся вперед. Из темноты послышался ужасный грохот – чудовище столкнулось с джипом. После этого наступила тишина.

  – Что это было? – очень громко прошептала мисс Блади.

  – Готов? – в свою очередь уточнила мисс Робинсон.

  – Хрю-хрю, – не согласился слонопард, морда которого утопала в раскуроченном джипе. Теперь уже у Хеллборна не выдержали нервы, и он принялся опустошать магазин своего "кольта" прямо в затылок чудовищу. Брызги крови мгновенно перекрасили стекло фонарика, и теперь ночной пейзаж после битвы освещался воистину зловещим рубиновым лучом.

  – Кажется, помогло, – неуверенно констатировал Хеллборн и осторожно пнул слонопарда носком ботинка в бок. На этот раз монстр ничего не ответил.

  – Нам стоит сменить позицию, – столь же неуверенно предложила Матильда, – выстрелы мог услышать кто угодно...

  – Так и сделаем, – согласился Джеймс. – Похоже, что машина погибла, но ее и так бы пришлось бросить в этом мире. Берем самое необходимое и уходим. И как можно быстрее!

  – Надеюсь, не заблудимся, – добавила сомнений Патриция.

  – Пойдем в сторону реки, – решил Хеллборн. – Там разберемся.

  – Ad loca! – рявкнул в ответ кто-то из окружающей темноты. – Fiat lux!

  "Латынь?" – машинально отметил Хеллборн. – "Язык апсаков?!"

  Мгновение спустя тройка путешественников оказалась в луче мощного прожектора.

  – Бросайте оружие, – продолжал голос по-английски, – поляна окружена со всех сторон, со мной еще тринадцать человек.

  "Врет, – понял Джеймс, но решил преждевременно не разоблачать незнакомца. – Господи, какой я идиот, надо было переночевать в лагере, да еще потребовать у адмирала двести-триста человек охраны... Кто этот парень, взявший нас на мушку? Апсак? Один из сотрудников Горацио Брейвена?"

  – Вы же понимаете по-английски? – почему-то неуверенно уточнил таинственный незнакомец. – Мне показалось, что вы говорили между собой именно на этом языке.

  – Мы и по-латыни понимаем, – честно признался Джеймс.

  – В самом деле?! – обрадовался невидимка в кустах. – Fuimus Troes, fuit Ilium! Тогда скажите мне, как называется эта планета?

  "Неужели еще один заблудившийся бедняга?" – подумал слегка удивленный альбионец.

  – Спекуляция, – машинально ответил Хеллборн.

  – Никогда не слышал, – признался незнакомец. – А она далеко от Земли?

  – Понятия не имею, – честно признался Джеймс.

  – Надеюсь, что нет, – продолжал невидимка, – я наблюдал за здешним звездным небом – полагаю, мы находимся неподалеку от солнечной системы. Жаль, приборы безнадежно испорчены, а зрение уже не то, что десять лет назад... Кстати, как называется местное светило?

  – Аборигены называют его Солнцем, – столь же честно поведал Хеллборн.

  – Ничего удивительного, – хмыкнул незнакомец, – у аборигенов всегда плохо с фантазией. Но скорей всего, это Дельта Селевкидов или Эпсилон Германца. Я было подумал, что нахожусь на Земле, но как только увидел местных чудовищ... Между прочим, а вы кто такие?

  Не было смысла придумывать новую легенду.

  – Джеймс Хеллборн, Патриция Блади, из Нового Альбиона.

  – Новый Альбион? Это планета? – уточнил невидимка.

  – Нет, это страна. На другой планете.

  – Хеллборн? Опеределенно германский корень, – заметил загадочный собеседник. – Вы случайно не маркоманн?

  – Этого еще не хватало! – на всякий случай возмутился Джеймс.

  – А вы, госпожа?

  – Матильда Робинсон, из Карфагена.

  – Карфаген?! – в голосе незнакомца снова прозвучали нотки радости. – Geberet zaira daberet amet?!

  "А это еще что за язык?!" – удивился было Хеллборн, но тут же вспомнил. Финикийский. Пунический. Песня на котором звучала в том уютном карфагенском ресторанчике.

  Матилдьда спокойно отвечала на том же языке, но незнакомец остался недоволен и вернулся к английскому:

  – Простите, но у вас ужасный акцент и вы так смешно коверкаете слова. Готов спорить, вы родом из какой-то далекой варварской колонии. Даже мне стыдно за такое издевательство над языком Дидоны и Ганнибала.

  – А вы, собственно, кто такой? – наконец-то осмелился спросить Хеллборн.

  – Виноват! Простите, в этих инопланетных джунглях я совершенно забыл о хороших манерах. Разрешите представиться, меня зовут Клавдий Аттилий Паролон.

  * * * * *

  ..."Прожектор" оказался всего лишь очень мощным фонарем, закрепленным под стволом пистолета-пулемета;

  Клавдий Аттилий Паролон был совершенно один;

  общий язык (английский) был найден.

  Хеллборн, Матильда и Патриция последовали за новым знакомым на другую полянку, где все-таки разожгли костер и просидели рядом с ним до самого утра.

  – ...Случайность, судьба или чей-то высший замысел? – не знаю, но первый же грек, на которого мы наткнулись в Нью-Йорке 2000 года, оказался агентом Ethniki Ypiresia Pliroforion, греческой разведки, – рассказывал Клавдий. – Он переправил нас в Грецию, где костоломы и мозговеды ΕΥΠ вытряхнули из нас буквально все. Подробный итоговый доклад был прочитан одним из греческих лидеров и настолько вскружил ему голову, что бедняга окончательно и бесповоротно утратил связь с реальностью. Греция того мира – маленькая и скромная страна в Южной Европе. Он же задумал возродить былую славу эллинов, если не времен Александра, то хотя бы Василия Македонского. На секретном полигоне на острове Гавдос началась постройка боевого звездолета по нашим чертежам.

  – Гавдос? Где это?

  – К югу от Крита.

  – А, вспомнил. Этот островок принадлежит англичанам, – кивнул Джеймс.

  – Португальцам, – машинально поправила Матильда.

  – Десять лет рабского труда и астрономический бюджет. Простые граждане и заграничные кредиторы понятия не имели, куда уходят деньги. Греческое государство едва не вылетело в трубу. Оставался последний шанс спасти положение – все-таки запустить звездолет и показать всему миру, каких высот достигла маленькая Греция.

  – И корабль стартовал. Экипаж состоял из греческих моряков и летчиков, я был единственным "пришельцем" на его борту. "Почетный военный советник", так они это называли. А все мои товарищи по несчастью остались там, на Гавдосе.

  – К сожалению, звездолет собрали не на оружейном заводе Великой Македонской Космократии в XXVIII веке от основания Города, а на отсталой и примитивной Земле XXI века христианской эры. Телепортационный двигатель взорвался на 50-й секунде полета и пол-экипажа вместе с ним. Я перехватил управление и только чудом посадил корабль в круглое озеро, на юге этого островка. Там он и утонул.

  – Я был уверен, что мы упали где-то в центре Индийского океана, но очень быстро понял, что это не Земля. Телепортатор успел забросить нас на другую планету, если не в другую Вселенную.

  "И в другую эпоху", – заметил Хеллборн.

  – ...и дело не только в чудовищах. Ускорение свободного падения на этом острове – максимум 85 процентов от земного.

  – Что?! – одновременно удивились граждане Альбиона и Карфагена. – А почему мы ничего подобного не заметили?

  – Я тоже в этом не уверен, – смущенно признался Клавдий. – Возможно, это как-то связано с лошадиной дозой тахионов, которую я получил в момент взрыва. Это пройдет, но не сразу... Так или иначе, уцелевшие греки поспешили обвинить в катастрофе меня, и мне пришлось с ними столь же поспешно распрощаться, – римлянин похлопал ладонью по автомату. – Я уложил двоих, остальные (их осталось человек двенадцать) не стали меня преследовать и скрылись где-то в этих джунглях. Вот, вроде бы и все. Десять лет... – вздохнул римский астронавт. – Даже не верится. Что ж, нельзя сказать, что я не провел время с пользой. Выучил несколько языков. Один из них мне даже пригодился. И если Греция осталась позади, пришло время начать новую жизнь! Так что тут у вас происходит?

  – Bellum omnium contra omnes, – пробурчал Хеллборн, – война всех против всех. Мы сражаемся на пляжах, морях и океанах, с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем драться в портах, на суше, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах...

  Матильда и Патриция слушали его, распахнув глаза и разинув рты.

  – Достаточно, достаточно, я понял, – закивал Клавдий. – Но вы хотя бы сражаетесь за правое дело?

  – А как же иначе! – оскорбился Джеймс..

  – А ваши враги?

  – Они думают также, но на самом деле против нас выступает абсолютное черное зло! – заявил Хеллборн с убежденностью, какой по сей день не испытывал.

  – А этот остров, как его...

  – Остров Свободы, – подсказала Маттильда.

  – Остров Черепов, – уточнил Хеллборн.

  – Кому он принадлежит?

  – Его оспаривают примерно пятнадцатть держав с двух планет, – сообщил Хеллборн.

  – Могло быть хуже, – пробормотал Клавдий Аттилий. – Но здесь хотя бы нет тарбозавров и трехглазых! Что же касается "зеркальных ворот", то я начинаю подозревать, что это работа Строителей.

  – Каких еще "Строителей"?!

  – Существ, которые построили "Машину Времени" на Бифросте. Мы частенько вспоминали их в греческом плену, заодно и прозвищем наградили.