Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 67 страниц)

  – И это все? – удивился Хеллборн.

  – Заглядывайте ко мне минимум раз в день, – добавил субедар-полковник. – Я за вас отвечаю. Обязательно приходите завтра в офицерский клуб, дабы влиться в местное общество. Вот теперь действительно все.

  Квартиры, расположенные у подножия давешней горной цепочки, превзошли все ожидания.

  – Когда-то это были пещеры туземцев, – объяснил халистанский квартирмейстер, почтенный даффадар-майор Джахангир-Хан, говоривший по-французски с забавным акцентом. – Аборигенам... гм... пришлось уйти отсюда. Мы дополнительно укрепили их бетоном – они также послужат убежищем, если кто-то вздумает нас бомбардировать. В них тепло и уютно, вы сами можете убедиться. Все наши старшие офицеры проживают здесь. Желаю спокойной ночи!

  Хеллборн, как самый многоопытный, тщательно осмотрел все предоставленные пещерки. Никаких признаков подслушивающих устройств. Но они все равно не стали рисковать и собрались снаружи, на узкой площадке. Еще раз тщательно все обсудили.

  – Разведка и тщательный сбор информации, – подвел итоги совещания Джеймс Хеллборн. – Мы не можем здесь долго задерживаться. У меня складывается впечатление, что халистанцы действительно дорожат секретами этого островка, и поэтому не поспешат сообщить в Абиссинию о нашем спасении. Но если все-таки сообщат...

  Они успели обсудить это еще на борту каттумаржабля. О, да, абиссинеры будут приятно удивлены:

  – Капитан Ари Селкер? Сорока лет, весь в шрамах?

  – Нет, лет тридцати, с гладким лицом...

  – Капитан Рудольф ван Зайин? Тоже сорок с лишним лет, и еще два с лишним метра роста?

  – 26-27 максимум, метр восемьдесят...

  – Лейтенант Вердонк? Он же погиб в Порт-Султане 14 февраля!

  Штабс-капитан Рузвельт? Он должен быть на другом конце планеты!

  Принцесса Кам Бик Фай?! Как она вообще оказалась на борту "Демона Смерти"?!!!

  Красота, да и только.

  Явившись в офицерский клуб (бунгало! деревянное бунгало в белголландском колониальном стиле!!!) на следующий день, они обнаружили только старого/нового знакомого, господина Брейвена.

  – У сикхов сегодня религиозный праздник, – объяснил старый контрразведчик. – Посты, молитвы и все такое. Поэтому европейские офицеры заняты втрое против обычного на постах и в патрулях. Но я не позволю вам скучать!

  * * * * *

  Хеллборн видел старого мерзавца насквозь.

  "... Все контрразведчики делятся на три группы, Джеймс. Одни сразу бьют в морду. Другие будут долго и изощренно насиловать тебе мозги. Уже через несколько минут ты забудешь, с чего начался разговор – и о чем вообще этот разговор..."

  Сейчас он их разговорит, заболтает и попробует поймать на противоречиях. Или разузнать какие-нибудь глубокие секреты и потаенные желания. Или что-то в этом роде.

  У Хеллборна, Мэгги и Эверарда уже был богатый опыт маскарадов; Беллоди кое-чему научился в Порт-Султане и Харбине. Слабым звеном оставался новый игрок команды – Саймон Керрдок, но южноафриканский подводник на первый взгляд неплохо играл роль тупого абиссинского расиста. Лиха беда – начало!

  И Джеймс постарался перебросить мяч на половину Брейвена.

  – ...возможно, нам не положено этого знать, но в чем соль этого острова? – уже через несколько минут спросил Хеллборн.

  – "В чем соль"? – переспросил Брейвен. – Вы говорите, как настоящий викторианец!

  (В настоящее время разговор шел по-голландски, на "имперском недерландсе", хотя игроки в меру испорченности пытались изображать акценты своих "родных" доминионов. Кажется, им это удавалось).

  – Все началось ровно десять лет назад, – субедар-полковник устроился поудобнее и сложил руки на груди. – Хотите послушать эту историю?

  – Я пока пойду покурю на свежем воздухе, – равнодушно заявил Керрдок, хотя ему очень хотелось остаться. – Потом расскажете.

  Все правильно, за столом находилась дама, поэтому даже белголландский чурбан не мог позволить себе дымить сигарой в комнате. (Сигарами поделился добрый квартирмейстер). Горацио Брейвен задумчиво посмотрел Керрдоку вслед и продолжал:

  – Так вот, десять лет назад в нескольких километрах к югу от Цейлона, в нейтральных водах, халистанская подводная лодка подобрала шлюпку с умирающим английским моряком. Бедняга блуждал в море уже много дней. Когда-то шлюпка была набита до отказа, но теперь он остался один – без товарищей, еды и воды. При нем нашли только клочок карты Индийского океана с отмеченными координатами неизвестной земли...

  – Очень трогательно, – цинично усмехнулся Хеллборн, – но в любом порту таких историй можно наслушаться по сто штук за гульден.

  – Мне рассказали ее заслуживающие доверия люди, – спокойно ответил Брейвен.

  Джеймс промолчал, только поджал губы.

  – Так или иначе, еще несколько дней или даже часов – и англичанин бы умер или же добрался до цейлонского берега. Халистанцам просто повезло. Больше того, субмарина находилась в свободном патруле, поэтому халистанский капитан решил навестить точку, указанную на карте. Там действительно обнаружился остров, на других картах прежде не обозначенный. Не обозначенный и теперь.

  – Просто повезло, – хмыкнула Мэгги. – Но почему о находке не поведали Urbi et Orbi? Десять лет назад Халистан мог преспокойно водрузить над островом свой флаг и войти в клуб колониальных империй.

  – Слишком близко от границ уважаемой Восточно-Индийской Конфедерации, – иронию в голосе Брейвена можно было черпать ложками. – Но была и другая причина. Английский моряк все-таки умер, еще по дороге на остров. Но перед смертью он много бредил о здешних чудесах и ужасах. И того, и другого обнаружилось в избытке...

  – Золотые рудники? Алмазы? Нефть? – широко осклабившись, предположил Джеймс.

  Он продолжал играть роль и делать вид.

  – О, да, нефти на острове как раз хватает, чтобы заправлять базирующиеся здесь морские и воздушные корабли, – улыбнулся в ответ субедар-полковник. – Но не более того. Однако, это не все...

  Брейвен сделал паузу и потянулся за фужером апельсинового сока.

  – Аборигены? – вспомнил Эверард. – Здесь были аборигены?

  – Совсем темные дикари каменного века, – сообщил шеф контрразведки. – Нечто вроде андаманцев или никобарцев. Они разделены на несколько враждующих племен, поэтому великая формула divide et impera работает безотказно. Одних удалось вытеснить из этой уютной долины. Другие шпионят для нас в обмен на стеклянные бусы. Особый интерес они могут представлять только для совсем скучающих этнологов. Кстати, один из них на острове сейчас работает. Халистанец, разумеется. Познакомитесь с ним попозже.

  – Тогда в чем дело? Если это не секрет, – на всякий случай уточнил Хеллборн.

  – Халистанские лидеры уже тогда смотрели в будущее, – несколько загадочно сказал Брейвен. – Адмиралы и генералы Хальсы решили, что остров может послужить прекрасной базой для рейдеров и разведчиков в грядущей войне. Так и случилось. За десять лет все было тщательно подготовлено и построено. Арсенал, эллинг для воздушных аппаратов, подводная пещера для ремонта и заправки субмарин, береговые батареи и все остальное. Работники и необходимые механизмы прибывали на подводных лодках, бОльшая часть необходимых материалов была добыта на острове. За десять лет можно многое успеть, если работать не покладая рук. Самым большим секретом является само существование острова, а раз уж вы здесь очутились – скрывать от вас больше нечего.

  "Продолжает пудрить нам мозги", – подумал Хеллборн, но решил повременить с новыми вопросами.

  – Так что, у хозяев остров сегодня праздник? – спросил тем временем Беллоди. – А что они празднуют?

  – Юбилей героической гибели одного из халистанских пророков, – немного неуверенно сообщил Брейвен. – Вот уже пятнадцать лет на службе у халистанского императора, но так и не смог во всем разобраться. Возможно, у вас получится!

  – Если я перейду в их веру, мне разрешат покинуть остров? – лениво зевнул Хеллборн.

  – Вы можете попробовать, – пожал плечами собеседник, – но я бы вам не советовал. Сикхи не потерпят подобной неискренности. Конверсия в сикха заметно отличается от принятия ислама или христианства. Вы ведь кальвинист?

  – Нет... то есть да, конечно, – поспешно ответил Хеллборн.

  Он специально запнулся. Это тоже было частью представления.

  Чуть позже, когда им удалось остаться с Брейвеном наедине, Джеймс непринужденно объяснил свою оговорку:

  – Вообще-то я греко-ортодокс, но моим колегам-абиссинерам, Селкеру и Ван Зайину, об этом знать необязательно. Конечно, быть православным – это не значит быть греком, но им это все равно может не понравиться. С тех пор как риксгальтер ван Сток объявил крестовый поход против эллинизма...

  – И как вас угораздило? – удивился старый контрразведчик.

  – Долгая история, – небрежно отмахнулся Хеллборн.

  – У нас будет много времени, – напомнил Брейвен. – Как я уже сказал раньше, боюсь, вам придется надолго задержаться на Острове Черепов.

  – В таком случае, рано или поздно вы услышите мою историю, – вздохнул Хеллборн. – Вы лучше расскажите, где и как вы потеряли левую руку?

  * * * * *

  Тогда Брейвен уклонился от прямого ответа. Но вот, прошло всего несколько часов – и Хеллборн знает все. Похоже, беглый апсак не особо дорожил этой тайной.

  – Странно, я почему-то принял вас за англичанина.

  – Из-за фамилии? – хохотнул Брейвен. – Да, мой прапра... прадед перебрался в Америку из Англии, спасаясь от Кровавой Бесс.

  Настоящий альбионец Джеймс Хеллборн должен был на месте прикончить негодяя, посмевшего оскорбить великую королеву и святую покровительницу Альбиона. Но белголландец Лоренс Рузвельт только понимающе кивнул. Потом снова покосился на пустой рукав Брейвена.

  – Инквизиция? – на всякий случай уточнил Джеймс.

  – Так точно, – кивнул субедар-полковник. – И совершенно незаслуженно. Меня оклеветали. В конце концов все-таки разобрались, поэтому жизнь мне сохранили. Извинились, отправили в почетную отставку и дали неплохую пенсию. Но я уже не мог доверять своим вождям. Поэтому забрался в трюм первого попавшегося корабля, идущего в Европу. И вот, уже в Лиссабоне, я стою на площади королевы Терезы... знаете это место?

  – Дипломатический квартал? – кивнул Хеллборн. – Да, приходилось бывать.

  – ...я стою без гроша в кармане – все пришлось отдать капитану, который согласился вытащить меня из Америки – стою и задумчиво изучаю таблички на воротах посольств и консульств. Как можно дальше от Северной Америки и католических церквей! Французы не захотели связываться с инвалидом, ваши соотечественники – тоже, а вот халистанцы мной заинтересовались. Десять лет непорочной службы – и вот, пять лет назад я приехал сюда на подводной лодке, и с тех пор торчу на острове. Прекрасное место, чтобы встретить старость, доложу я вам!

  – Спасибо, обнадежили, – поежился Джеймс. – Неужели нет никакого способа?... Стать сикхом, записаться в Халистанский Иностранный Легион...

  – Рассказать мне об устройстве вашего чудесного гидрожабля, – подхватил господин Брейвен.

  ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!

  Ничего замечательного в этом не было, но Хеллборн все равно был доволен собой. Совсем крошечная, но все-таки победа. Он предвидел этот вопрос, и поэтому подготовился. И товарищей подготовил.

  – Вы шутите, полковник, – Джеймс изобразил возмущение.

  – Ничуть, герр Рузвельт.

  – Ну-ну. К чему были эти разговоры о почетных гостях и союзниках? – продолжал "возмущаться" Хеллборн. – Быть может, и никакого режима секретности нет? И наше положение – мое и моих товарищей – действительно стоит называть пленом? Вы задержали нас только потому, что хотите узнать побольше об устройстве нашего секретного оружия?!

  – Вы не должны так сердиться, капитан Рузвельт, – примирительным тоном сказал Брейвен. – Я всего лишь делаю свою работу. И между прочим, все прежде сказанное о режиме секретности было правдой. Обратите внимание, я всего лишь вежливо спросил...

  – А что потом? – "вскипел" Джеймс. – Если я откажусь отвечать? Отрежете мне руку?!

  – Нет-нет, – вздрогнул старый апсак. – Халистанская разведка подобными вещами не занимается. Сикхи слишком щепетильны. Только поэтому я согласился носить халистанскую униформу.

  – Сейчас вы в пижаме, – не удержался от смешка Хеллборн. Брейвен только улыбнулся и пожал плечами.

  – Мои начальники предвидели это, – уже более спокойным тоном продолжал Джеймс. – Я ведь мог оказаться в гостях не только у добрых халистанских союзников, но и у наших фабриканских противников. Или даже у ваших бывших земляков-апсаков. И все равно бы ничего не смог им рассказать. Если вы пригоните на остров целый новый гидрожабль – я покажу вам, на какие кнопки нажимать. Только и всего. Его внутреннее устройство, принцип действия и т.д. – мне неизвестны. И никому из моих товарищей – тоже.

  – Странно, они сказали мне то же самое, – усмехнулся субедар-полковник. – Как будто сговорились.

  – Мы просто читали одни и те же служебные инструкции, занимались на одних и тех же курсах, – скорчил гримасу Хеллборн.

  – Да, разумеется... – покивал головой Брейвен. – Но если вы вдруг что-то вспомните...

  – Увы, это невозможно.

  – Не стану настаивать. Ладно, мне еще нужно успеть на доклад к губернатору. Не прощаюсь с вами, герр Рузвельт, мы еще неоднократно встретимся.

  – Аминь.

  "Господи, какая нелепая ситуация, – подумал Джеймс, – делать вид, что ты защищаешь якобы незнакомые тебе вражеские секреты. Только бы не переиграть!"

  * * * * *

  Озеро представляло из себя почти идеальный круг, километра полтора в диаметре. Метеоритный кратер? Эти геологические тонкости Хеллборна пока не интересовали.

  "Полумесяц" почти отвесной горной гряды (500 метров плюс-минус над уровнем моря) охватывал примерно треть берега с южной стороны. У самого подножия – квартиры-пещеры для старших офицеров, два яруса. Здесь мы уже были и даже переночевали.

  Чуть выше – еще несколько пещер. "Дворец" губернатора, служебные помещения. Но туда не подойти.

  – Вы можете гулять, где угодно, – несколько раз по ходу вчерашнего разговора повторил Брейвен. – Кроме тех участков Camp-de-Lac, куда вас не пустят часовые.

  – Камп-де-Лак?

  – Озерный Лагерь, – кивнул апсак. – Разве не красиво?

  Да, халистанцы слишком долго были соседями Французской Индии. Гугенотские короли рассматривали Халистан как великолепный буфер против фанатичной Дурранийской империи, поэтому магараджа всегда мог рассчитывать на французские деньги и французское оружие. Вся элита сикхов говорила по-французски и получала образование в Париже.

  А сегодня Халистан настолько окреп, что решил освободить многострадальную Индию от своих вчерашних французских друзей...

  На вершине хребта – шпиль радиостанции. Разумеется, никто не собирается "звонить" в БАР-БАРский ГенШтаб. Наоборот, Хеллборн с удовольствием отправил бы в эфир сигнал "всем-всем-всем кораблям и цеппелинам Альянса". Совмещение приятного с полезным – подпалить гнездо белголландских союзничков и убраться отсюда куда-нибудь подальше. Например, в Альбион. Но увы!

  К радиостанции ведет узкая тропинка, а также канатная дорога. Сильная охрана. Несколько промежуточных постов. Часовые расставлены так, что любой из них постоянно видит двух-трех своих товарищей. Это удалось выяснить уже на второй день.

  Но были еще две канатные дороги, которые вели к береговым батареям и обзорным площадкам. Одной из них Хеллборну разрешили воспользоваться.

  Оказавшись на вершине, он снова осмотрелся. Почти безоблачно, слабый ветерок. Не так душно, как внизу.

  Так и есть, море по ту сторону гор. До него примерно три километра джунглей. Пусто, чисто. Никого и ничего. Джеймс развернулся на север.

  Вот озеро, как на ладони. На его поверхности в настоящее время покачиваются два каттумаржабля и несколько лодок. Лодки красть бесполезно – куда плыть, на другой берег? Все озеро расположено внутри халистанской базы.

  Воздушные корабли? Охрана слабая. Захватить "Берд-оф-Прей" – не проблема. Проблема захватить его полностью заправленным и подготовленным. А если корабль заправлен и подготовлен – это значит, что весь экипаж уже на борту. 50-60 человек.

  Подводные лодки? Это не здесь. Камп-де-Лак – только часть халистанской колонии. Большая или малая – неясно.

  Что еще мы видим на северном берегу озера? Деревянные бунгало – солдатские бараки, склады, другие служебные помещения. Забор – полоса колючей проволоки в три ряда, в два человеческих роста. А за ним – непроницаемая стена тропических джунглей. Пальмы, эвкалипты и прочая зелено-деревянная мерзость.

  Размеры острова?

  – Вы не поверите – он огромен, – спокойно сообщил между делом полковник Брейвен. – Но давайте поговорим о чем-нибудь другом.

  Туземцы каменного века и ничтожные запасы нефти, загадочные чудеса и неизвестные ужасы.

  Ах, да, ко всему вышеперечисленному нужно прибавить постоянную угрозу разоблачения.

  Условия задачи понятны, но учебника под рукой нет и подсмотреть решение невозможно.

  Джеймс Хеллборн тяжело вздохнул.

  – Любуетесь пейзажем? – спросил кто-то у него за спиной. Альбионец обернулся. Коротышка-европеец, скорей всего – южанин, в в халистанской форме. Хм, как и все до сих пор встреченные им люди. Это была очень военная база.

  "Странное дело, – подумал Джеймс, – за последние часы я как будто стал гораздо лучше говорить и понимать по-французски! И в ближайшее время у меня будет еще много возможностей попрактиковаться".

  Новый собеседник, впрочем, судя по акценту, был испанцем. Разговорились.

  Лейтенант Карлос Ла-Камиса-Роха оказался ровесником Хеллборна-Рузвельта. Отец пропал без вести на фронтах Первой мировой. Потом пришли солдаты Альянса и разрезали побежденную прогерманскую Испанию на полудюжину мелких государств. Тяжелое детство в комнате без игрушек. Для послевоенной Европы – даже не обычная, а просто банальная история.

  Поэтому повзрослевший Карлос с превеликим энтузиазмом встал под знамена кастильского диктатора Мендисабаля, обещавшего возродить великую Испанию. Но Мендисабаль умер, отравленный врагами, его дело потерпело поражение, и Карлосу в числе прочих солдат Визиготского Фронта пришлось спешно покинуть Испанию. И вот он здесь.

  – Нас много здесь таких, – рассказывал кастилец. – Солдат проигравших армий и погибших империй.

  "Как и в любом иностранном легионе, – подумал Хеллборн. – Кто бы сомневался!"

  И уже рука об руку с новым приятелем он направился к оставленному где-то внизу, под горой, офицерскому клубу. (Дежа вю. Или "постоянство как первый шаг на пути к совершенству"?). Сегодня там соберется куда больше народу. С некоторыми из них – своими новыми соседями – он уже успел познакомиться. В ближайшие дни круг знакомств следует расширить и закрепить.

  * * * * *

  Дым не стоял стобом, и пьяные песни не звучали.

  Халистанцы прислали на остров отборных европейских наемников в запредельном смысле этого слова – трезвенников и флегматиков. Это Хеллборн выяснил почти сразу. Конечно, встречались среди них и порочные люди. Это он выяснил чуть позднее.

  Хеллборн ненадолго задержался у стойки – радио голосом белголландского диктора озвучивало последние новости. С Британией покончено, правительство эвакуировалось в Южную Америку. Италия и Франция пока еще держатся. Халистанцы вошли в пригороды Дели. Абиссинеры вышли к турецкой границе. На других фронтах "тяжелые и продолжительные бои". Интересно, сколько в этом правды? Неужели все настолько плохо? И что, черт побери, происходит в Скоттенбурге?!

  – Razreshite ugostit' vas, gospoda? – спросил Джеймс, приблизившись к одному из столиков.

  – Здесь выпивка бесплатная, господин хороший, – не совсем дружелюбно ответил один из грядущих собеседников. – И нет ничего крепче красного вина.

  – Ну зачем так сразу? – вмешался другой. – Человек к тебе со всей душой, а ты его обидеть хочешь... Присаживайтесь, прошу вас... простите, не знаю вашего имени-отчества.

  – Имени-отчества? – не сразу сообразил Джеймс Хеллборн. – Позвольте представиться. Штабс-капитан Лоренс Рузвельт.

  – А как имя вашего почтенного батюшки? – уточнил собеседник.

  – Питер, – сообщил "капитан Рузвельт".

  – Лоренс сын Питера... Лаврентий Петрович, значит! – подытожил новый знакомый. – Очень хорошо. Теперь наша очередь. Подполковник Лашманов, Владимир Андреевич. Честь имею. Вот этот сердитый субъект, – "сердитый субъект", столь неприветливо отвечавший Хеллборну, ярко вспыхнул лицом, – надпоручик Новосельцев, Евгений Петрович. А вот этот скромный русский интеллигент, – полковник указал на третьего офицера, до сих пор скромно молчавшего в противоположном углу, – капитан Гольтяков, Юрий Алексеевич. Ну, за знакомство!

  "Да, так положено, – продолжал вспоминать Хеллборн, пригубив предложенный фужер. – Хм, это не вино, это виноградный сок какой-то. Кислота для отпугивания тропических болезней. Напиться невозможно. Просто физическии и технически невозможно. И это хорошо".

  Джеймс еще раз окинул взглядом новых знакомых. Интересно, почему полковник Горлинский называл их "ржавые люди на земле"? Надо будет обязательно спросить. Если только старик все еще ждет его в Альбионе.

  Последняя русская революция катапультировала в эмиграцию тысячи офицеров бышей императорской армии. Судьбы их сложились по-разному, но парижские таксисты в настоящий момент Хеллборна не интересовали. Вот эти, с которыми он сидел за одним столом – совсем другое дело.

  " А как бы я поступил на их месте, если бы у товарища Ника Ливермора получилось провернуть маленькую грязную революцию в Альбионе? Так бы и поступил, наверное".

  Люди, чуть ли не с младенческих лет носившие военную форму, они умели только воевать и убивать, и дабы заработать пресловутый кусок хлеба, подались на службу первому встречному иностранному флагу. Или не первому. Все-таки, это был не самый плохой флаг – оранжевый штандарт Империи Сикхов. Даже жаль, что сикхи выбрали неправильную сторону в этой войне...

  – Лоренс Рузвельт? – переспросил полковник Лашманов. Он был старше других не только по званию, но и по возрасту. Потрепанный жизнью, но еще крепкий солдат с печальным лицом. Вот уже действительно, железный человек, только слегка покрытый налетом ржавчины. – Вы ведь, белголландец, верно?

  Это и так было очевидно, но русский офицер пытался быть старомодно-вежливым.

  – Так точно.

  – Из какого доминиона, если не секрет?

  – Новая Голландия, Владимир Андреевич. – "Кажется, я правильно к нему обратился и ничего не перепутал!"

  – А позвольте спросить, где вы научились так хорошо говорить по-русски? – прозвучал новый вопрос.

  – У меня мама была русская, – заявил Хеллборн. – Она была санитаркой в Порт-Жемчужном. А мой отец был лейтенантом морской пехоты ВИК из второй волны вторжения. Там они и познакомились.

  – Вот оно как бывает... – протянул надпоручик Новосельцев.

  – Да, – кивнул Джеймс. – Я сын войны. Я появился на свет вперед ногами, и женщина закричала...

  – Не стоит, – поморщился Лашманов. – Я думаю, мы все читали эту пьесу.

  – Дрянь пьеса, – неожиданно заговорил "тихий интеллигент" Гольтяков. – Мне у Шекспира куда больше альбионские пьесы нравятся.

  "На что он намекает?" – на всякий случай насторожился Хеллборн.

  – Не будем про Шекспира, – решительно заявил полковник Лашманов. – Честное слово, мы чертовски рады встретить в такой глуши соотечественника!

  – Вам приходилось бывать в России? – спросил "грубиян" Новосельцев, и в его глазах промелькнула та самая вселенская тоска.

  – Форт-Элизабет считается? – неловко улыбнулся Джеймс. – На материке – никогда.

  – Неважно, – отмахнулся Лашманов. – Конечно, считается! Еще как считается! Ну, еще раз, за встречу!

  Это была прекрасная легенда. Полковник Горлинский мог бы гордиться своим учеником! А субедару Брейвену теперь можно спокойно объяснить, почему это викинг из белголландской военной касты вдруг стал православным ортодоксом: "Так мама настояла, а отец не возражал".

  Просто чудесная легенда! А эти русские такие сентиментальные, констатировал Джеймс Хеллборн минут двадцать спустя, когда они беседовали о всякой всячине, как будто сотню лет знакомые друзья. Теперь, если дойдет до дела, у одного из них может рука дрогнуть... или прицельный глазик заслезиться... ХА-ХА-ХА!

  Коварный альбионец был невероятно доволен собой. И никто не мог испортить ему настроение. Даже мерзкий голос в другом углу комнаты, заявивший по-немецки с нижнесаксонским акцентом:

  – Здесь столько месяцев не было живых женщин, что даже эта желтая обезьяна за бабу сойдет. Ха-ха-ха! А что? Две сиськи, три дырки... Или пять? Ха-ха-ха!

  Хеллборн медленно повернулся на звук голоса. Бросил взгляды по сторонам. Нет, Мэгги здесь не было, иначе бы мерзавец не посмел так распускать язык. Джеймс оторвался от стула и решительно зашагал в том самом направлении. Новые товарищи не успели его удержать, поэтому поспешили последовать за ним.

  Не только испанским и русским офицерам пришлось внезапно покинуть родину после очередной революции. Были и другие. Как этот, громкоголосый. Как его? Обер-лейтенант Фриц Канонфуттер.

  – Вы не могли бы придержать язык, когда говорите о даме, которая, к тому же, является высокопоставленным союзным офицером? – поинтересовался Хеллборн, нависнув над бывшим кайзерастом.

  – А то что? – поинтересовался обер-лейтенант, поднимаясь на ноги и в свою очередь нависая над Хеллборном. Он был примерно на голову выше альбионца, и на полторы головы шире в плечах.

  – А то я сделаю тебе больно, – пообещал Хеллборн.

  – А может не стоит... – попытался вклиниться между ними давешний испанец Карлос.

  "Какая нелепая ситуация", – загрустил Джеймс.

  – Ха-ха-ха! – внезапно расхототался немец и хлопнул Хеллборна по плечу. – Мне нравится этот парень! Садись с нами, я тебя угощаю!

  "Точно, и такая предсказуемая".

  – Здесь выпивка бесплатная, – вспомнил Джеймс. – И все равно нет ничего крепче виноградного сока.

  Обер-лейтенант расхохотался в два раза громче.

  – Нет, мне определенно нравится этот парень!

  "А ведь он играет, – внезапно понял Хеллборн. – Притворяется. А его неведомый сценарист не стал напрягать фантазию и привлек на службу штампы и стереотипы. Якобы тупой громила, восхищенный храбрым малышом.. ну и так далее. Зачем? Почему? Черт с ним, почему бы не подыграть? В ближайшие минуты заняться все равно нечем..."

  И вот уже все наличные столы были сдвинуты в более-менее правильный круг а-ля столовая короля Артура, и тосты загремели с новой силой, и разговоры приняли совсем возвышенный характер.

  -...но что мне нравится в вас, в виксах, это как вы расправились со своими красными мятежниками! – восклицал Канонфуттер.

  – О, да, – оживился Хеллборн, – я тогда еще был совсем зеленым курсантом, но успел принять в этом участие! Как сейчас помню, нас подняли по тревоге... "Открывайте огонь!" "Капитан, но на мачте красный флаг!" "Конечно, идиот! Но это не наш красный флаг! Там нет "И.Х.С." и полумесяца, а только коммунячие Крест и Молот! Утопите мерзавцев!!!" И мы их утопили! Дьявол, это была славная битва!

  Настолько славная, что беллголландцы даже сняли про это цветной фильм. И англичане тоже. И даже русские, но только черно-белый – "Броненосец "Восемнадцать Провинций". И акценты расставили по-другому. Джеймс все эти фильмы посмотрел. Это если не считать тщательного изучения мемуаров и документов. Ведь ему надо было играть роль!

  – А вот у нас не получилось, – погрустнел обер-лейтенант.

  – Зато получилось у Антанты, – заметил Лашманов. – Иногда я жалею, что у фабриканцев не хватило сил добраться до Петрограда. Хотя и грех это. Сами не смогли разобраться, чего тогда на чужаков надеяться...

  – Тогда все очень устали от войны, – заметил Хеллборн.

  – Кроме апсаков и белголландцев, – парировал Новосельцев. – Всю войну размахивали нейтралитетом, явились под занавес на все готовенькое...

  – Да, мы – морские шакалы, океанские гиены! – охотно подхватил Джеймс, и подобная самокритика сумела погасить потенциальный конфликт в зародыше. И остаток вечера прошел в теплой и дружественной обстановке. Но совершенно нерабочей.

  * * * * *

  На следующий день Брейвен познакомил Хеллборна с самим губернатором острова и обещанным "скучающим этнологом".

  – Разрешите представить, герр Рузвельт, это генерал-заминдар Джавахарлал Неру. И профессор Гаверал Роканнон.

  И тот, и другой не были сикхами, а обычными индусами. Ничего странного, ведь сикхи составляют едва 20 процентов от всех граждан халистанской империи. Тот же картирмейстер Джахангир-Хан – мусульманин. Про европейцев и говорить нечего – а ведь это не только офицеры-наемники, но и достаточно влиятельная община промышлеников, финансистов и судовладельцев.

  Джеймс попробовал поднять вопрос о возвращении "домой", но генерал-заминдар Неру поспешно сослался на дела и удалился. Брейвен тоже. Хеллборн остался наедине с этнологом Роканноном.

  – Господин Брейвен сказал мне, что вы историк, – заметил новый знакомый. Высокий, седой человек, лет 50 плюс-минус. Еще один потасканный жизнью старый, но крепкий боец.

  – Совершенно верно, – кивнул Хеллборн, но тут же указал пальцем на свою униформу (пусть и подаренную халистанскую). – Ни дня не работал по профессии. Только в студенческие годы немного копал пирамиды Матарама и Шривиджайи.

  – Поэтому я и заинтересовался этим островом, – признался Роканнон. – Постройки, здесь обнаруженные, навели первых исследователей на мысль, что здесь когда-то правила одна из этих древних индонезийских империй. Но нет!

  – Постройки? – переспросил Джеймс.

  – Вы обязаны взглянуть на эти прекрасные храмы! – воскликнул собеседник. – Мне требуется свежий взгляд. Я перебрал все возможные варианты.

  – Разве их не могли построить аборигены? – предположил Хеллборн.

  – Только не эти дикие люди каменного века, – покачал головой Роканнон. – Нет, это просто невозможно. Они не могли настолько деградировать.

  – Тогда кто? – заинтересовался Джеймс и напряг память. – В прежние века здесь проплывали самые необычные флоты... Сингалы царя Паракрамабаху? Монголы Кублай-хана? Белые кхмеры Джаявармана? Чжурчжени Пусяня Ваньну? Китайцы 1421 года?

  – Похоже, вы не пропускали ни одной лекции, – с уважением посмотрел на него индиец.

  – Еще как пропускал, – легкомысленно рассмеялся Хеллборн. – Толстые книжки люблю читать. Бывало, сидишь на "телефонном дежурстве", ночь длинная, спать нельзя, заняться нечем... Так как, нравятся вам мои предположения? Кого я еще забыл? Тайцы короля Наресуана? Морские крестоносцы Раджендра Чола? Уж не альбионские ли египтянцы? – Джеймс снова рассмеялся, на этот раз натужно.