Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 67 страниц)

Багрянцев Владлен Борисович

Джеймс Хеллборн. Трилогия

АННОТАЦИЯ

Джеймс Хеллборн

Разрушитель Миров

  Глава 1. Расстановка акцентов.

Джеймс Хеллборн

Марш через Грузию – Том 3

Джеймс Хеллборн

Потрясатель Вселенной. Том 4

Багрянцев Владлен Борисович

Джеймс Хеллборн. Трилогия

Название: Джеймс Хеллборн. Трилогия в одном томе

Автор: Багрянцев Владлен

Издательство: Самиздат

Страниц: 1149

Год: 2014

Формат: fb2

АННОТАЦИЯ

Альтернативная история плюс антиутопия. 1941 год. Армии третьего рейха наступают на Москву, а на другом конце планеты флот восходящего солнца атакует Перл-Харбор. Но в этом альтернативном мире у немцев и японцев появляется новый союзник...

Джеймс Хеллборн

Разрушитель Миров

  Глава 1. Расстановка акцентов.

  Под ногами что-то хрустнуло.

  Старший капитан Половцев аж зашипел от злости. Операция началась слишком хорошо, и было бы обидно провалить ее из-за такого пустяка.

  Виновный боец столь же виновато развел руками.

  Половцев зашипел снова.

  – Не думаю, что нам грозит преждевременное обнаружение, товарищ старкап, – заметил лейтенант Новиков, немного опередивший группу. Половцев сделал себе пометку – при первом же удобном случае устроить разнос нерадивому подчиненному за неуважение к режиму молчания. Но сейчас он просто молча последовал за лейтенантом на вершину заснеженного холма.

  В Митраборге била ключом мирная жизнь. Центральную (и единственную) улицу освещали фонари, из тавернообразного домика на углу доносилась музыка и другие праздничные звуки. Снаружи никого не было. В прочих домиках, за исключением двух-трех, окна были темны... или занавешены. Старкап Половцев пожал плечами и приказал:

  – Продолжаем, товарищи.

  Уже на самой окраине поселка он молча разделил бойцов на мелкие группы и указал им цели – освещенные домики и т.п. Штурмом таверны Половцев решил командовать лично.

  Входная дверь распахнулась под мощным ударом кирзача, но весь эффект неожиданности ушел в пустоту. За первой дверью скрывалась вторая. Но следовавший впереди боец не растерялся. ТРАХ! – и российские солдаты проникли в помещение. Демонстративно щелкнули затворы и предохранители.

  – Всем стоять – руки вверх – сдавайтесь – вы окружены! – так (или примерно так) объявил посетителям таверны старший капитан Половцев.

  Удивленные и не совсем трезвые взгляды были ему ответом.

  – Eee... Willcamen, kemraden, – наконец-то нарушил народное безмолвие очевидно старший по званию, на куртке которого красовались майорские погоны. – Ni wrekenshif ? Nidda hilperen ?

  – О чем это он? – Половцев покосился на лейтенанта Новикова, с пятого на десятое владевшего данорвежским.

  – Добро пожаловать, – с явным облегчением собщил Новиков. Это был слишком простой текст, даже для него. – Спрашивает, потерпели ли мы крушение и нужна ли нам помощь.

  – Он что, ничего не знает? – удивился Половцев, но тут же спохватился. – Неважно. Объясните ему, что Социал-Революционная Российская Республика находится в состоянии войны с Королевством Данорвегия, и все здесь присутствующие являются нашими военнопленными. За исключением гражданских, чей статус... Ну, сами разберетесь.

  Успешно запинаясь и разбавляя некапиталистический запас слов буквосочетанием "еее..." (точь-в-точь как данорвежский офицер), Новиков приступил к леции по новейшей (всего несколько часов прошло) истории. Кажется, данорвежские пограничники стали что-то понимать, но тут прозвучал первый выстрел. Старший капитан Половцев схватился за голову и упал на пол. Второй выстрел прервал лекцию Новикова на самом интересном месте. Третий выстрел потонул в грохоте ответного залпа опомнившихся республиканских солдат. Лишь немногие данорвежцы были вооружены, поэтому все было кончено через несколько секунд.

  * * * * *

  – Потери минимальны, товарищ генерал, но почти все офицеры.

  – М-да, нехорошо получилось, – пробормотал генерал Дюзенберг. – Что с раненными?

  – Около 50 человек, Андрей Карлович.

  – Эвакуация?...

  – Нет надобности, товарищ генерал. Здесь хороший госпиталь, взяли его без единого выстрела. Данорвежские врачи работают с нашими медиками.

  – Проблем не было?

  – Никак нет, они единственное условие поставили – своим раненным помочь. Конечно, мы же не дикари. Так они и лежат, наши и хансы, вперемешку. Охрану поставили, конечно, но эксцессов не было.

  – Это хорошо, – кивнул генерал. – Что с пленными?

  – Почти весь гарнизон, – неуверенно сообщил адъютант. – Кроме кабачка больше нигде и не стреляли.

  – Что-нибудь интересное? – уточнил генерал почему-то в среднем роде, но адъютант его понял и оживился:

  – Так точно, товарищ генерал. Альбионский офицер. Что он здесь делал – непонятно.

  – Альбионец? Очень интересно. Яков Степанович, голубчик, а ну-ка, пригласите его сюда...

  Пленник не обманул ожиданий генерала. Точнее, его внешность. Он будто сошел с агитационного плаката... "Ну, к чему эти штампы?" – обругал себя Дюзенберг. Хотя верно, типичный Альбионец. Блондин, голубоглазый, метр восемьдесят пять минимум (у генерала было плохо с глазомером, на вершину командной цепочки его привели другие таланты), тонкие бледные губы (или это от холода? черт его знает!) Серая униформа с нашивками... все у этих буржуев не по-людски! Легко одет, покрасоваться решил. Если только бойцы не начали его раздевать. Надо будет проверить и наказать, если что.

  Английского генерал Дюзенберг не знал, поэтому неуверенно спросил:

  – Говорите по-французски?

  Альбионец покачал головой.

  – По-немецки?

  – Немного, господин генерал.

  ("Черт, а он в наших званиях разбирается!")

  – С кем имею честь?

  – Лейтенант Джеймс Хеллборн, Альбионский Добровольческий Корпус.

  – Наемник, – с легким презрением заметил Дюзенберг.

  – Почтительно прошу с вами не согласиться, господин генерал, – сложносочиненная грамматическая конструкция далась альбионцу нелегко, однако Дюзенбергу было наплевать на его затруднения.

  – Не будем спорить о семантике, лейтенант.

  – Простите?... – моргнул Хеллборн, но Дюзенберг уже задавал следующий вопрос.

  – В каком статусе находились на острове?

  – Офицер связи Корпуса.

  – Здесь есть еще кто-то из ваших?

  – Я не уверен, что знаю ответ на этот вопрос, – альбионец внезапно заинтересовался носками своих ботинок.

  – Извините, товарищ генерал... – услышал Дюзенберг у себя за спиной.

  – В чем дело, сержант? – генерал даже не пытался выглядеть рассерженным.

  – Это он товарища старшего капитана... И товарища лейтенанта тоже.

  – Вы уверены?

  – Так точно, товарищ генерал, – убежденно заявил молодой очкастый сержантик. – Я его сразу приметил, форма у него была необычная, не данорвежская, и засмотрелся. А он как выхватил ствол и давай палить...

  – Сержант, – недовольно поморщился Дюзенберг.

  – Простите, товарищ генерал... Выхватил пистолет и открыл огонь. Два выстрела – и тут же под стол спрятался! А я в него стрелять не мог, товарищ лейтенант прямо на меня упал... – сержант шмыгнул носом.

  – Отставить, – Дюзенберг повернулся к пленнику. – Этот солдат утверждает, что вы застрелили двух наших офицеров. Это правда?

  Пленник пожал плечами.

  – Не стану отрицать, господин генерал. Но это была законная самозащита. Ваши люди угрожали нам оружием, я имел право защищаться.

  – Товарищ генерал, разрешите, мы его... – снова вклинился сержантик.

  – Отставить, – покачал головой Дюзенберг. – Яков Степанович, разыщите капитана Суздальского. Похоже, это его пациент. Я и так потратил на него слишком много времени. Мы должны продолжать, еще далеко не весь архипелаг в наших руках.

  * * * * *

  Лейтенанта Стеллера не особенно обрадовал приказ капитана Суздальского, но и не расстроил тоже. Доставить двух пленников на материк и сдать в контрразведку штаба фронта. Подозрительный альбионец и риттмейстер из данорвежской Секретной Службы. Сделаем, не впервой.

  Пленников усадили в два средних кресла шестиместного танкатера. Стеллер устроился рядом с водителем, задние кресла заняли два приданных бойца из морской пехоты. Легкораненые во время давешней перестрелки в таверне, они были злы и идеально подходили для такого поручения. Так, по крайней мере, решил капитан Жемчужников, сменивший на посту павшего Половцева. Суздальский и Стеллер не стали спорить с грустным морпехом.

  – Только без глупостей, ребята, – тихо, но твердо сказал Стеллер перед посадкой в корабль. – Если он виноват – мы его в любом случае живым не выпустим. У нас на каждого врага пуля или веревка найдется.

  – Это точно, – хмыкнул один из морпехов, – в этом вы мастера...

  Стеллер не обиделся. На больных не обижаются, а раненый – все равно что больной. Контрразведчику не впервой выслушивать оскорбления окопных героев. Неприятный, но терпимый и неизбежный звуковой фон. Через некоторое время ты просто перестаешь его замечать.

  Танкатер мягко загудел и отчалил от берега.

  – Хорошая погода, – констатировал водитель. – В два счета доберемся и в лучшем виде! А что, товарищ лейтенант, – водитель решил сменить тему, – здорово мы им врезали?

  – Это точно, – Стеллер машинально передразнил сидевшего позади морпеха, – в этом мы мастера...

  – А что теперь, на Копенгаген пойдем?

  – Это вряд ли. ("С кем поведешься!") Свое мы забрали, а чужого нам не надо. Не будут хансы выеживаться – так мир быстренько подпишем и конец фильмы.

  – Нет, на Петроград пойдем, – несколько запоздало подал голос сидящий за водителем данорвежский офицер. Он неплохо говорил по-русски. – И мир подпишем. В Зимнем дворце.

  – Возьмите себя в руки, риттмейстер Браге, – полуобернулся к пленнику Стеллер. – Проиграли так проиграли.

  – Война еще не закончилась. Она еще и не начиналась даже. Бандиты, террористы, никак от своих замашек не избавитесь. Как азиатские варвары, без официального объявления... – данорвежец изобразил суровое и презрительное выражение лица.

  – Вы просто не в курсе, – мягко возразил русский лейтенант. – Наш посол вручил ноту вашему премьеру ровно в 23.00... прямо на новогоднем балу. А наши солдаты высадились в 23.05. На отдельных участках даже в 23.15.

  – Я и говорю, типичное азиатское коварство. Самурайская дуэль.

  Стеллер пожал плечами и ничего не ответил.

  – Что такое "самурайская дуэль", товарищ лейтенант? – водитель оказался редким болтуном.

  "Пусть вам риттмейстер объяснит", – хотел было ответить Стеллер, но вовремя спохватился. Этого еще не хватало! Мало того, что он с пленником болтает, так еще и простых солдат в это дело втягивать! Но лейтенант не смог выдавить из себя традиционное "разговорчики" – до российского берега было еще далеко.

  – Про самураев слышал, ефрейтор?

  – Вроде солдаты такие, – несколько неуверенно отвечал водитель. – Наемные. В Китае, кажется.

  – Ну да, в Китае они тоже служат, но у дачников их больше. Так вот, если два самурая решили устроить дуэль – а дерутся они как правило на мечах – то закон и обычай требуют перед схваткой вежливо поклониться противнику. Поклонился – все, теперь хоть на куски его зубами можешь рвать, совесть твоя чиста и честь незапятнана. Только поединок на мечах между двумя сильными воинами – штука непростая, может повезет, а может и нет...

  – Это точно, товарищ лейтенант, – неожиданно заговорил давешний морпех, – это как в штыковую ходить. Нет, с порохом сподручнее, предки не глупее нас были, когда саблю на пищаль сменяли...

  – Ну так вот, – продолжал Стеллер, – некоторые самураи придумали способ, как обойти закон и не нарушить обычай. Фокус состоит том, чтобы выхватить меч в самое последнее мгновение, когда ты едва успел выпрямиться после поклона. И тут же ударить! Вот это и называется "самурайская дуэль".

  – Азиаты, – снова пробурчал Браге. Но на этот раз Стеллер не успел ничего ответить.

  "Бла-бла-бла", – подумал Джеймс Хеллборн. – "Господь свидетель, теперь мои уши немного отдохнут".

  Его руки были закованы в наручники, но длинная, в 7-8 звеньев, цепочка гарантировала оперативный простор и свободу действий. И когда она обхватила горло Стеллера, русскому офицеру оставалось только хрипеть и ломать ногти о каленую сталь.

  Тесная кабина танкатера не оставляла "этоточному" морпеху много вариантов. Будь дело на открытом воздухе, он бы с пол-оборота двинул взбунтовавшегося пленника прикладом... А зачем прикладом? Без глупостей, говоришь? Так мы и не глупили, он первый начал... "Это тебе за старкапа", – подумал солдат и передернул затвор.

  "Samozaradny Karabin Fedoroff – оружие с коротким ходом ствола", – подсказала услужливая память Хеллборну. И он резко откинулся назад. Дульный срез уткнулся альбионскому офицеру в спину, ствол пошел назад, и нажатие на спусковой крючок привело к закономерному результату – карабин заклинило.

  – Сука! Сссука! – заорал морпех, пытаясь оттянуть затвор.

  И почти одновременно прогремели два выстрела.

  За несколько секунд до этого Хеллборн ослабил хватку, нагнулся и вытащил револьвер из кобуры Стеллера. Первая пуля досталась водителю, тот упал на штурвал, и танкатер, шедший со скоростью 25 узлов, резко занесло вправо. Поэтому второй морпех, целившийся в Хеллборна, промахнулся. Второй раз он нажать на спуск не успел. Альбионец выстрелил под углом, который мог бы свести с ума самого Эвклида, не говоря уже о Пифагоре.

  Тем временем "этоточный" отбросил заклинивший карабин и, в свою очередь, обеими руками схватил Хеллборна за горло. И тогда альбионец уронил револьвер на колени данорвежца, сидевшего слева от него, и до сих пор бездействовавшего. И риттмейстер не подвел. Но то ли у него дрожали руки, то ли пошли в разнос нервы... короче говоря, он выпустил в предпоследнего русского все патроны, которые только оставались в барабане.

  В переднем пассажирском кресле неожиданно захрипел восстановивший подачу кислорода Стеллер.

  – Отличная работа, мистер Хеллборн, – столь же хриплым голосом заметил Браге. В горле пересохло.

  – Работа должна быть завершена, – заметил Хеллборн и наклонился вперед.

  – Что вы де...

  В наручниках это было сложно, но теперь ему спокойно примериться и сосредоточиться. КРАК! – хрустнула шея, и голова Стеллера упала на грудь.

  – Зачем?! Мы победили, он был нашим пленником... – похоже, риттмейстер был по-настоящему возмущен.

  – Европейцы, – заметил Хеллборн, и в его голосе было столько презрения, сколько данорвежец не смог переварить. Он замолчал и отвернулся.

  Альбионец обшарил карманы Стеллера и нашел ключ от наручников. Расстегнул свои, молча отдал ключ Браге. Снова нагнулся вперед, отодвинул водителя и выключил до сих пор гудевший двигатель.

  – Вы умеете обращаться с этим кораблем? – осторожно спросил Браге.

  – Да, мы у купили у них дюжину штук несколько лет назад. Через посредников, разумеется, – перехватил Хеллборн удивленный взгляд риттмейстера. – Они нам не подошли, но это был полезный опыт. Типичная русская машина. Грубая, но надежная. Если только тщательно за ней следить.

  – Мы сможем добраться хотя бы до Нордкапа? – поинтересовался Браге.

  БАНГ!

  Хеллборн воспользвался револьвером водителя.

  – Извините, – покачал он головой, – нам не по пути.

  – Последний выстрел был явно лишним, – продолжал альбионский лейтенант вслух, – кабина и так загажена. Но все лучше, чем продолжать бессмысленный разговор.

  Поколдовав с рычагами, он открыл один из верхних люков. В кабину ворвался холодный морской воздух.

  В ящике с аварийным запасом обнаружился бинокль, и Хеллборн принялся вглядываться в серые полярные сумерки. Справа никого. Слева никого. На севере и юге тоже чисто. Обычно, когда начинается война, такие узкие коридоры просто кишат морскими и воздушными кораблями... Похоже, русские действительно ограничились субмаринальным десантом. Основные силы флота находятся гораздо южнее, сторожат подходы к Мурманску и Архангельску. Но мы туда не пойдем.

  Освободив трупы от всех полезных вещей вплоть до часов и зажигалок, альбионец по одному выпихнул их за борт. Покойтесь с миром. Нет ненависти к мертвым врагам.

  Кое-как привел кабину в порядок. Запах остался, но ему не привыкать.

  Еще раз осмотрел пульт управления и аварийный ящик. Как это типично для русских, никакого намека на радио. Вместо этого целых три сигнальных пистолета.

  Компас, примтивный навигатор, автопилот... Слава предкам, все работает. Все было хорошо, и хорошо, что было. А теперь, курс 17-68...

  Через много часов, когда он только собирался выключить двигатель и сделать очередной перерыв, его ослепил прожектор и дважды оглушил мегафон, нордачем и английским:

  – Береговая оборона Исландии! Глушить мотор, стоять на месте!! Назвать себя, ждать призовую команду!!!

  – С Новым Годом, – ответил Джеймс Хеллборн.

   Глава 2. Увидеть Лондон и умертвить.

  Хеллборн сидел на подоконнике и делал вид, что любуется лондонским пейзажем, а гросс-коммандер Натаниэль Гренвилль сидел за столом и делал вид, будто наводит порядок в куче цветных карандашей. Они оба делали вид.

  – Вы отлично поработали, Джеймс, – как бы между прочим заметил гросс-коммандер.

  Сэр Натаниэль, военно-морской атташе Нового Альбиона, был сед и импозантен. Черно-золотой мундир, украшенный многочисленными Орденами Британской Империи, импозантность только подчеркивал. Гросс-коммандер Гренвилль слишком много времени проводил в Лондоне и очень редко возвращался домой. Вслух он часто выражал сожаление о старых добрых временах, когда Новый Альбион входил в Британскую империю, поэтому обитатели Нижнего Фрэнсисберга называли его не иначе, как "младобриттом" – и это было далеко не самое сильное оскорбление. Но Те, Кто Принимают Решения, были лучше осведомлены об истинном положении дел, поэтому сэр Натаниэль продолжал занимать свой пост и творить добрые дела во имя Родины и Расы.

  – Вы шутите, сэр, – Хеллборн выдавил из себя кислую улыбку. – Это была настоящая катастрофа.

  – Ну-ну, Джеймс, вы же не собирались остановить русское вторжение в одиночку? Это было бы слишком даже для вас!

  – Но теперь Свальбард потерян для нас надолго, если не навсегда... а ведь он так был нам нужен, – Хеллборн оставил подоконник и перебрался в ближайшее пустое кресло.

  – Все еще только начинается, лейтенант, – военно-морской атташе полюбовался на аккуратную "поленницу", составленную из красных карандашей. Ура, с одним из цветов покончено.

  – Будет война, сэр? – Хеллборн понизил голос.

  – Не будем себя обманывать, Джеймс, – сэр Натаниэль переключился на оранжевые карандаши. – Мы ждали ее, мы к ней готовились, мы желали ее. Мы даже молились на нее.

  – Сколько у нас времени? – голос Хеллборна упал еще на несколько децибелов.

  – Несколько недель, не больше. Максимум месяц, говорят оптимисты, но я никогда не был оптимистом, когда речь шла о Грядущей Войне. Жаль, она начинается как минимум на пять лет раньше, чем мы рассчитывали. Но далеко не все на этой планете зависит от нас.

  – Пять лет? – переспросил лейтенант. – Что мы могли успеть за пять лет? Простите, если говорю банальности, сэр, но подготовку к войне нельзя закончить. Ее можно только прекратить. Что бы мы ни сделали за пять лет, наши противники... и союзники тоже не будут стоять на месте.

  – Об этом как-нибудь в другой раз, Джеймс, – вздохнул Гренвилль. – Вы лучше продолжай рассказывать. Как к вам отнеслись восточники... фризы... – Сэр Натаниэль запнулся и натужно рассмеялся. – Вечно я путаю эти жаргонизмы. Неважно. Как все прошло в Исландии?

  Хеллборн откинулся в кресле.

  – Местное отделение секретной службы и полковник Рузвельт собственной персоной проявили такое удивительное равнодушие к моим приключениям, что я даже забеспокоился. Но сэр Уолтер посоветовал мне не обращать внимание на пустяки. Гораздо большим везением я считаю тот факт, что всего через несколько суток из Рейкъявика в Лондон отправлялся почтовый дирижабль. И вот я здесь.

  – Похоже, у сэра Уолтера все под контролем, – кивнул Гренвилль.

  – У меня сложилось аналогичное впечатление.

  – Как вам понравился русский десант? – "поленница" зеленых карандашей была идеальна.

  – Я предоставлю вам подробный отчет, сэр...

  – Это само собой. Но мне интересны ваши впечатления уже сейчас. В двух словах, в общих чертах...

  – Не знаю, сэр... – задумался Хеллборн. – Меня одолевают двойственные чувства. Это была блестящая операция – и безумная одновременно. Вы понимаете, что они сделали?! Просто взяли побольше солдат и запихнули их в обычные дизельные субмарины. Набили до отказа, как банку креветками. Они там плыли стоя, как пассажиры трамвая в час пик. Экипажи были буквально прижаты к своим постам. Минимальный паек, без элементарных удобств. Попробуйте проделать такой фокус с английскими, альбионскими... с моряками любого флота Старого и Нового Света – и они обязательно взбунтуются! Теперь я вижу, что у русских подобные фокусы в порядке вещей. А я-то считал полковника Горлинского старым болтуном и фантазером!

  – Полковник Горлинский действительно фантазер, но кое-в-чем его рассказы не были далеки от истины. Уж мне-то вы доверяете? Я имел с ними дело в прошлую войну, – гросс-коммандер задумчиво поднял взгляд с потолку, – и мне совсем не понравилось то, что я увидел... Их потери были велики? Я не имею в виду сражение, – уточнил сэр Натаниэль.

  – Они потеряли как минимум одну субмарину, я слышал разговоры их офицеров на берегу.

  – Они были расстроены этим фактом? – один из синих карандашей оказался короче других.

  – И да, и нет, сэр. Не могу объяснить почему, – замялся Хеллборн, – но мне это не понравилось.

  – Мне это тоже никогда не нравилось, – вздохнул Гренвилль. – И не только мне. Вот и сейчас. Короткий бросок и вся Европа в шоке. Одни в панике, другие в восторге. Правительство Его Величества выразило глубокое сожаление в связи с инцидентом. Данорвежский кабинет министров заседает круглые сутки, но не может принять решение. В Кристиании бурные демонстрации, "Копенгаген не способен удержать древнее национальное достояние".

  – Древнее? – удивился лейтенант.

  – Северяне раскопали в какой-то саге упоминание о визите викингов на Свальбард. И на этом основании... Хорошо, что они не претендуют на Северную Америку или Новый Альбион! – рассмеялся Гренвилль.

  – Вряд ли они навещали Альбион, сэр, – пожал плечами Хеллборн.

  – Вам виднее, ведь это была одна из безумных теорий вашего учителя, профессора Лайнбрейкера.

  – Профессор никогда не поддерживал эту теорию, напротив! Это его старый враг, профессор Стэнхоуп...

  – Избавьте меня от этого! – Гренвилль выставил перед собой ладони в протесте. – Лучше скажите, что вы делаете сегодня вечером?

  – Простите, сэр?... – моргнул Хеллборн.

  – Я спрашиваю совершенно серьезно.

  – Я только что с корабля; даже не знаю, где я буду сегодня ночевать, – развел руками лейтенант. – Уезжая, я вернул ключ хозяйке пансиона...

  – Пустяки, Джеймс; оставайтесь в посольстве, в гостевых комнатах. Не имеет смысла снимать новую квартиру на... – гросс-коммандер задумался и снял трубку телефона. – Мисс Блади, зайдите ко мне.

  – Что вы хотели сказать, сэр? – не понял Хеллборн. Сэр Натаниэль не успел ответить, ибо на пороге оказалась мисс Блади, его секретарша, угрюмая дама двадцати пяти лет. Если бы не загадочный шрам, пересекавший лицо, ее бы тоже могли рисовать на плакатах. Форма сержанта ВМФ ей совершенно не шла. Еще она была вдовой, имела прескверный характер и работала в Лондонском отделе совсем недавно. На этом знания Хеллборна о сотруднице сэра Натаниэля исчерпывались.

  – Прямой рейс только через три дня, сэр, – с ходу заявила мисс Блади. – Насколько мне известно, вы предпочитаете для наших сотрудников ("наших сотрудников" мисс Блади тщательно подчеркнула) прямые рейсы. Раньше ничего нет. Заказать билеты?

  – Да, конечно. Ничего не поделаешь. Спасибо, мисс Блади. – Гренвилль бросил взгляд на браслет часов. – Вы можете быть свободны до вечера.

  – Вы возвращаетесь домой, Джеймс, – продолжил сэр Натаниэль, когда дверь закрылась. – Здесь вам делать больше ничего. Главное Управление хочет иметь как можно больше свободных агентов поближе к дому.

  – А сегодня вечером, сэр?... – напомнил Хеллборн.

  – Ах, да. Будет большой прием в посольстве Транскавказии. В честь Нового Года.

  – Не поздновато ли? – удивился лейтенант.

  – Разумеется, – продолжал сэр Натаниэль, – в честь настоящего Нового Года был большой прием в МИДе для всех дипломатов и глав государств; их много в эти дни в Лондоне. Но транскавказцы желают в очередной раз громко напомнить о себе; особенно этот их премьер с непроизносимой фамилией. Как всегда, нас ждут двести или триста сортов вин – только ради этого стоит заглянуть.

  – Но почему Новый Год?

  – Транскавказцы – ортодоксы; по крайней мере, премьер и посол. Их церковь до сих пор пользуется византийским календарем, вот и выпадает у них Новый Год на 13-е число. По крайней мере, так мне объяснили, – развел руками гросс-коммандер. – У вас есть парадный мундир?

  – Он остался где-то в Бергене. Все, что у меня есть – это костюм, любезно предоставленный сэром Уолтером. Иначе бы мне пришлось возвращаться в Лондон прямо в грязной полевой униформе, – добавил Хеллборн.

  Гренвилль порылся в ящике стола и извлек на свет визитную карточку.

  – Вот, зайдите в "Аберкромби и Финч", у нашего посольства там открытый счет. В их гардеробе можно найти мундиры всех флотов и армий планеты. Они живо подгонят один из них под ваш размер. Здесь сто фунтов, на всякий случай, на такси и прочие мелочи.

  – Мелочи, сэр?

  – Лондон по-прежнему дорогой город, – кивнул сэр Натаниэль. – Встретимся вечером.

  * * * * *

  Примерка подходила к концу, когда к Джеймсу обратился прежде незамеченный клерк.

  – Мистер Хеллборн?

  – Совершенно верно.

  – Вас просят к телефону.

  – Магрудер, – сказал голос в трубке. – Через двадцать минут в сквере напротив посольства Литбела.

  – Я вернусь за мундиром чуть позже, – сказал Джеймс, повернувшись к продавцу.

  – Конечно, мистер Хеллборн. Мундир будет вас ждать.

  * * * * *

  Посольство Литбела находилось в том же квартале, что и посольство Транскавказии, как и еще две дюжины посольств. Это был совсем новый район, заново выстроенный после Великой войны. Впрочем, тогда четверть Лондона лежало в руинах. "Воздушные волки" графа Цеппелина-младшего постарались от всей души.

  В уютном скверике нашлось немало пустых скамеек. Лондон первой половины января не располагал к неспешным прогулкам и посиделкам в парке. Не с точки зрения чистокровного альбионца, разумеется.

  В центре сквера возвышался памятник маршалу Веллингтону, еще один из многих. На этот раз Железный Герцог возвышался на боевой колеснице древних кельтов. Копыта лошадей попирали римского легионера в униформе Новой Империи. Легионер лежал на животе и его лицо было направлено к зрителям, так что каждый мог без особого труда узнать "маленького декана". Скромная надпись на постаменте гласила: "Спасителю Британии".

  Джеймс полюбовался памятником и развернул газету, захваченную на журнальном столике в ателье. Судя по всему, ее не положили туда владельцы для развлечения клиентов – но кто-то из клиентов ее (газету) забыл. Плохая бумага и нечитабельный азиатский язык с маленьким алфавитом на 70-80 знаков. Ясное дело, боевой листок какой-то мелкой партии борцов за свободу. Оставалось рассматривать фотографии. Маленькие смуглые люди в рваной одежде чего-то требовали, а большие белые и смуглые люди избивали их дубинками и прикладами. Фотографии были крупнозернистые, плохого качества; таким образом, действие могло происходить в любой из великих азиатских империй к востоку от Суэца.

  – Вам не стоило так рисковать, Хеллборн, – сказал голос у него за спиной.

  Джеймс на всякий случай обернулся; голос принадлежал именно тому человеку, которого он ожидал здесь встретить.

  – Не понимаю, о чем вы, – нарочито равнодушным голосом ответил альбионец.

  – Я про ваши подвиги в Ледовитом океане.

  – Простите, а что я должен был делать? Добровольно отправиться в Сибирь – или вообще в расстрельный подвал? Я не понимаю ваших претензий, бразза...

  – Вы пытаетесь меня оскорбить? – собеседник приподнял бровь.

  – Ни в коем случае... конфетка.

  – Послушай, южный слизняк... – "Магрудер" обовал себя на полуслове. – Мне некогда. Где это?

  Хеллборн порылся в кармане пиджака и протянул собеседнику сигаретную пачку. Одна сигарета скрылась в боковом кармане плаща, вторую Магрудер закурил от взлетевшего "Зиппо" и тут же прикончил, в три-четыре затяжки.

  – Если это имеет какую-то ценность, вы сможете забрать деньги со своего старого счета в Генеральном Банке Ландоффайра, – добавил "Магрудер".

  Уже поворачиваясь, он внезапно замер, и Хеллборн понял – ему отчаянно хочется сказать что-то умное и напыщенное. И "Магрудер" это сказал:

  – В нашей работе надо работать головой.

  И ушел.

  "В работе надо работать..."

  Хеллборн покачал головой. Это звучало просто ужасно – на всех известных ему языках.

  * * * * *

  Посольство Транскавкаской Советской Республики сверкало в ночи тысячью огней – и это не было преувеличением. Конечно, если подсчитать каждую маленькую лампочку.

  – Обычная процедура, Джеймс, – напомнил Гренвилль. – Круги по залу, глаза и уши широко открыты. Уйдете, когда сочтете нужным – или если увидите Возможность с большой буквы. Не мне вас учить. Пойду, поздороваюсь с послом. Вот он, очками сверкает, и лысиной тоже... Ларри!!! Старый альфонс!!! Сколько лет, сколько зим!...

  А Хеллборн принялся кружить по залу. Здесь было очень мало знакомых лиц, но они были. "Здравствуйте – добрый вечер – как здоровье вашей жены? – передавайте привет вашему уважаемому отцу – попробуйте это вино, оно великолепно! урожай 28-го года! – ах, эта ужасная война! – что же теперь будет? – эти русские совсем обнаглели!"

  – ...эти русские совсем обнаглели, – говорил высокий данорвежский дипломат с красным лицом. Кажется, это был первый вице-консул. Оставалось только надеяться, что лицо его покраснело от гнева, а не от алкоголя. – Мы не понимаем, почему правительство Его Величества фактически потакает этой бессовестной агрессии?! Сегодня они вспомнили о своих полумифических правах на Свальбард; завтра они вспомнят свою "флаго-демонстрационную" высадку в Шотландии. А что будет послезавтра?!

  – Простите, мистер Хенстридж, – говорил чиновник из британского МИДа (кажется, его звали Биндер), – но мы не совсем понимаем, чего вы от нас ожидаете? Если даже доблестная данорвежская армия не покидает свои казармы, а флот стоит в портах, то что должны делать мы? Если даже правительство Данорвегии не может решить, находится ли ваша страна в состоянии войны с Россией, то как должна поступить Британия? Мы всегда готовы оказать содействие нашим союзникам, но при одном условии – если союзники знают, чего хотят. Хотя бы от самих себя.