Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 67 страниц)

  – Монитор? – переспросил Хеллборн, вертя в руках конверт.

  – Предпочитаешь свою старую субмарину или воздушную пехоту? Не спеши огорчаться, Джеймс. Поверь моему слову, даже на мониторе тебе не будет скучно. Разве что до отплытия. Между прочим, о скуке. У тебя есть парадный мундир?

  "Что, опять?!" – мысленно застонал Хеллборн.

  – Так точно, сэр. Совсем новый, купил его в Лондоне, на деньги посольства...

  – Замечательно. Сегодня вечером будет большой прием в посольстве Конфедерации.

  – В честь Нового Года? – машинально уточнил Хеллборн.

  – Нет, разумеется, – удивился Гильберт. – В честь тамошнего дня независимости. Позор, конечно, а не праздник. Было бы что отмечать! Наши предки отстояли свою независимость с оружием в руках, а "конфетки" получили на Имперской конференции, то бишь на таком же пышном банкете! – сэр Энтони изобразил гнев и возмущение. – Да еще английского короля в нагрузку... Одно слово – американцы. Ну и черт с ними. Ты же понимаешь, зачем я тебя приглашаю.

  – Обычный протокол, сэр, – с унылым выражением на лице кивнул Хеллборн. – Круги по залу, держать глаза и уши...

  – Но первым делом доложись капитану "Матильды". Возможно, у него найдется для тебя работа – и тебе не придется страдать сегодня вечером.

  * * * * *

  Адмиралтейство расположено в двух минутах ходьбы от порта, точнее – от Главного портала. Люди, незнакомые с топографией альбионской столицы, часто путают эти понятия. Хеллборн не торопился и добирался до Портала целых пять минут. Он собирался многое обдумать, но голова временно отказалась с ним сотрудничать. Хорошо, время терпит.

  Еще одно путешествие на лифте – и Джеймс Хеллборн оказался в гигантской природной пещере, наполненной складами, людьми, машинами и кораблями. Вот это уже был Порт. Разумеется, ему и прежде неоднократно приходилось здесь бывать, причем воспоминания не всегда были приятными. Поэтому лейтенант не стал любоваться пейзажем. Первый встречный капрал военно-морской полиции задумался на несколько секунд, потянулся было к планшету, но тут же просиял:

  – "Матильда" на одннадцатом причале, сэр, у левой стенки.

  – Спасибо, капрал, – козырнул Хеллборн и направился прямиком по указанному адресу.

  Да, красавец корабль (или красавица? Все-таки королева). В предках у него/нее были неказистые американские мониторы времен тамошних гражданских и мексиканских войн, но альбионские кораблестроители подняли старую концепцию на новые высоты. Хеллборну были известны только самые общие детали, но главные отличия были видны невооруженным глазом. Больше брони, больше орудий. Ну и сам корабль был в несколько раз крупнее своих предшественников. Но в пределах разумного, ибо топография Гранд-Туннеля диктовала свои условия. Высокотрубным линкорам, растопырившим во все стороны башенные орудия, здесь искать было нечего.

  На причале кипела работа. Моряки изображали бурную деятельность. Гора ящиков, из которых половина все равно останется на берегу за ненадобностью. И наоборот, действительно необходимые вещи находятся еще где-то далеко. Может быть на складах, а может и вовсе на фабрике. И, как писали в старинных романах, " в воздухе ощутимо пахло войной". При этом плохой войной, потому что моряки работали без огонька, а шутки отпускали совсем плоские и мрачные.

  "Куда смотрят политические комиссары?" – подумал Хеллборн.

  Коммандер Сент-Олбанс, капитан "Королевы Матильды" обнаружился на борту корабля с перевеликим трудом, в одном из дальних снарядных погребов. Он не был плакатным офицером. На две головы ниже Хеллборна, рыжий, веснушчатый, усталый и мрачный, облаченный в промасленый бесформенный комбинезон, из карманов которого торчали гаечные ключи и вырванные с мясом алюминиевые трубки. Бегло просмотрев содержимое предложенного конверта, капитан запихнул его в один из карманов и осуждающе посмотрел на галстук лейтенанта. Смотреть в глаза Хеллборна ему было затруднительно, Сент-Олбанс не любил задирать голову.

  – Я осведомлен о вашем статусе, лейтенант. Поэтому отправляйтесь в канцелярию эскадры, это в двух причалах отсюда, разыщите кого-нибудь из кадровиков, коммандера Хиггинс или лейтенанта Беверли, и оставьте свои координаты. Телефоны, адреса; все адреса любимых девушек и тетушек. Ну, сами знаете. Если начнется... Когда все начнется, – поправился капитан, – мы вас вызовем. До тех пор можете быть свободны.

  – Я не боюсь тяжелой и грязной работы, сэр, – немедленно отозвался Хеллборн. – Я понимаю, что вам некогда возиться с новым офицером, но если вам нужна моя помощь...

  – Что вы умеете делать? – перебил его Сент-Олбанс.

  – Управляться с радиоаппаратурой, калибровать пулеметы и зенитные автоматы... таскать ящики? – попробовал угадать правильный ответ Джеймс.

  – Тогда вы нам еще пригодитесь, мистер Хеллборн. А сегодня можете быть свободны, – упрямо повторил капитан.

  И Джеймс не стал с ним спорить.

  Вернувшись на поверхность земли, он одновременно вернулся к прежним мыслям. Итак, Четвертая Пирамида... Нет, не сейчас. Это будет странно выглядеть. Вернуться на родину через много месяцев и тут же отправиться на границу джунглей, любоваться на древние развалины? Такой формой ностальгии не страдают даже лучшие из нас. Сначала домой. Вечером в американское посольство. Там видно будет...

  На этот раз Хеллборн действительно отпустил такси на соседней улице. Автомобиль все равно не смог бы подъехать к самому дому, очень узкой была ведущая к нему тропинка. На тропинке отдыхал жирный броненосец.

  – Кыш, – сказал ему Джеймс, и животное поспешно убралось в кусты.

  Семейная традиция гласила, что дом является законным трофеем шестнадцатого века, но повзрослевший Хеллборн в это не верил. Разумеется, у семейной традиции были готовы ответы на все – дом несколько раз горел, последний раз – в Маклиновскую войну, поэтому его пришлось восстанавливать из ничего и перестраивать. Это был хороший ответ, но неоднократно гостивший здесь профессор Лайнбрейкер с ним не согласился. Старик перекопал весь участок, изучил под микроскопом бревенчатые стены и пожелтевшие карты, и убедил молодого Хеллборна – здание увидело свет в девятнадцатом веке. Пусть оно и было выполнено в старом добром туземном стиле.

  Почтовый ящик был пуст, как и всегда. Надо будет заглянуть на почтовую станцию, где его письма и журналы складывают в отдельную ячейку. Джеймс обошел комнаты, дотрагиваясь до шкафов и столов – они даже не успели как следует покрыться пылью. Потом вытащил старое кресло на веранду, но не стал на нем сидеть. Это было бы уже слишком. Потому что такой формой ностальгии не страдали даже лучшие из нас. Вместо этого он принял душ и принялся распаковывать чемоданы. Таксист твердо обещал вернуться за ним через два часа.

  * * * * *

  Само собой, посольство Конфедерации Американских Штатов огнями в ночи не сияло. Когда-то, давным-давно, это был замок одной из Первых Семей, но генерал Маклин ухитрился расстрелять всех ее представителей. После войны "конфетки" купили замок за сущие гроши. Еще через несколько лет возрожденное Общество Хранителей Старины попробовало отобрать замок. Случился естественный дипломатический скандал, но в итоге стороны пришли к компромиссу. Американские дипломаты остались жить в замке, но им было запрещенно что-либо перестраивать и переделывать. Время от времени их навещала комиссия ОХС, иногда сопровождаемая офицерами сэра Энтони в гражданских костюмах. И все были довольны.

  Гости толпились на террасе, на уровне четвертого этажа. Предложенные гостеприимными американцами напитки ничего особенного из себя не представляли, тогда как закуски были на высоте. Но Хеллборн не успел ими насладиться. Здесь было куда больше знакомых лиц, поэтому на него немедленно обратили внимание.

  – Джеймс! Добро пожаловать домой!

  – Большое спасибо, сэр, – пробормотал Хеллборн и мило покраснел. Это стоило ему некоторых усилий, но таковы были правила игры.

  Люди, оккупировавшие один из углов террасы и пожелавшие его приласкать, принадлежали к Самому Верху. Ну, почти. Второй Круг. Вряд ли бы они обратили внимание на простого флотского лейтенанта, если бы не одна маленькая дьявольская деталь. Все они хорошо знали и помнили генерала Джеймса Хеллборна-старшего – "да мы с ним в одном окопе/в одной казарме/в одном туалете сидели!". Поэтому Джеймс-младший был для них кем-то вроде горячо любимого племянника, за которого следует волноваться и за успехами которого надо следить. Но не более того. Меритократия превыше всего! Племянник пробьется наверх своими силами – или не пробьется вообще.

  – Сэр Энтони сказал мне, что ты сегодня вернулся, – сообщил Гораций Гамильтон, генеральный прокурор Альбиона. – Что нового в Европе?

  Контр-адмирала Гильберта среди гостей не было – очевидно, он не нашел в себе силы оставить любимое кресло.

  – Я и не видел ее почти, Европу, – признался Хеллборн. – Снежные острова, пароходы, пьяные матросы...

  – Ты бесчувственный старый чурбан, Гораций! – вклинился в разговор сэр Альфред Кейн, генеральный комиссар полиции Фрэнсисберга. – Джеймс, прими наши соболезнования. Мы знаем, что тебе нелегко пришлось...

  – Соболезнования... соболезнования... соболезнования... – подхватили остальные Люди Второго Круга.

  – Спасибо, спасибо, – грустно отвечал Хеллборн.

  – И это после чудесного спасения из русского плена!

  – Тебе нужно как следует отдохнуть...

  – И отвлечься.

  – И развеяться!

  – Джеймс, познакомься с моим старым другом, – продолжил Фредерик Соренсен, первый маршал Воздушной Пехоты. – Господин Авраам Вульф, новый посол Конфедерации в нашей богоспасаемой стране.

  – Очень приятно, мистер Вульф, – раскланялся лейтенант.

  – С этим старым негодяем мы знатно поставили на уши весь западный фронт в конце последней войны! ХА-ХА-ХА! – хохот маршала Соренсена заставил вздрогнуть всех гостей на доброй половине террасы. – Не правда ли, полковник Вульф?

  – Молчал бы уже, старый сводник, – американский посол без всякого уважения заехал локтем в бок альбионского полководца.

  – Кстати, о сводничестве! Джеймс, познакомься... Это Вирджиния, наследница нашего американского друга.

  На первый взгляд она была ровесницей Патриции. Девушка мало походила на стереотипную американку; скорее, она была плакатной англичанкой. Худая, рыжая, бледная, с огромными бесцветными глазами. На каких-то полдюйма ниже Хеллборна (но в этом могли быть виноваты высокие каблуки). Про таких девушек обычно говорят – "зато она очень умная". Скорей всего, полковник Вульф привез из Европы английскую жену. Плакатную английскую жену.

  – Очень приятно, мистер Хеллборн, – "а еще у нее красивый голос!"

  И почему-то британский акцент. От мамы, наверно.

  – Вирджиния очень интересуется нашей историей, – продолжал сэр Фредерик, – поэтому ты идеально подходишь на эту роль.

  – На эту роль?... – хлопнул глазами Хеллборн.

  – Ну не доверять же бедную девушку дешевому гиду! Покажешь ей Пирамиды, Зеленую Границу, прочитаешь лекцию про отцов-основателей, туда-сюда...

  – Эй, Фредди, ты говоришь про мою дочь! – почтенный маршал получил еще один тычок в бок от уважаемого посла.

  – Будь спокоен как пингвин, Вульфи! Джеймс – надежный парень, я готов доверить ему даже собственную задницу, так что и тебе не следует беспокоиться за... – и еще один удар.

  – Есть ли у вас планы на завтрашний день? – спросил Хеллборн, когда им наконец-то удалось вырваться из круга Людей Второго Круга.

  – Никаких планов, мистер Хеллборн, – она поправила рукав весьма скромного серого вечернего платья. – Как и в ближайшие пять или шесть дней. Поэтому я и попросила дядю Фреда... то есть маршала Соренсена, организовать мне экскурсию. Извините, если это вам в тягость...

  – Ни в коем случае! – Джеймс изобразил возмущенную искренность. – Аналогичная ситуация. Длительный отпуск и никаких планов. Хорошо. Вы не будете против, если я заеду за вами утром?

  – Утром? – улыбнулась Вирджиния Вульф. – А точнее?

  – В наших сутках тоже двадцать четыре часа, – улыбнулся в ответ Хеллборн. – Стараемся идти в ногу со всем миром. Вы к нам надолго? Еще успеете привыкнуть.

  – Это было несколько неожиданно, – поведала она, облокотившись на перила. – Отец давно ждал назначения в Мехико, но буквально в последний момент его перевели в Новый Альбион. К поездке в Мексику я добросовестно готовилась, брала уроки испанского, кучу книг перечитала, тогда как Альбион... смутные обрывочные воспоминания из школьных учебников и редкие газетные новости. Но мне здесь нравится, да и отец доволен.

  – А еще мы говорим по-английски, – заметил Хеллборн.

  Мисс Вульф рассмеялась.

  – Только этот факт и заставил маму смириться с новым назначением. В Мексику ей и вовсе не хотелось ехать. "Сменить Лондон на эту ужасную и дикую страну", говорила она...

  – Лондон? – машинально переспросил лейтенант.

  – До недавнего времени отец работал в Лондоне, первый секретарь посольства... Так когда мы встречаемся?

  – В восемь... – начал было Хеллборн. – Нет, в девять ноль-ноль.

  – Любите поспать подольше? – Вирджиния скорчила забавную гримаску.

  "1. Умная. 2. Красивый голос. 3. Острый язычок. Список достоинств растет прямо на глазах!" – коварный альбионец поспешил подвести предварительные итоги.

  – Не в этом дело, – фыркнул Хеллборн. – Я должен взять машину, а прокатная контора откроется не раньше восьми. Где вы остановились?

  – Я живу здесь, в посольстве. Гостевые комнаты все равно пустуют. Буду экономить, пока не устроюсь на работу...

  "А за воду и электричество заплатят простые американские налогоплательщики! – мысленно покачал головой Джеймс. – Как нехорошо!"

  -...и служба безопасности на этом настояла, – продолжила она.

  "Это уже простительно".

  – Зря они так, у нас одна из самых безопасных столиц на планете, – машинально отозвался Хеллборн. – Днем, по крайней мере... Если не секрет, кто вы по специальности?

  – Инженер-химик, вторая степень, – мисс Вульф не хвасталась, она констатировала факт.

  – Это же просто великолепно! – просиял Джеймс. – У нас вы легко найдете работу! На рудниках СТА, "Браун-Андерспейс" или даже заводах "Винил-Стирлинг"...

  – Вы забыли отметить, что бОльшая часть должностей на этих замечательных предприятиях закрыта для иностранцев, – грустно вздохнула она.

  – Да, конечно... – промямлил Хеллборн. – Вопросы безопасности... А зачем вам эта головная боль?! Попробуйте тот же "Антарес-Комбайн", пищевая промышленность. Уважаемая работа, никаких солдафонов над душой, и зарплаты у них высокие.

  – Никаких солдафонов? – прыснула она. – Это вы так о своих коллегах-военных?

  – Самокритичность – мое второе имя, – скромно признался Джеймс. – Значит, ровно в девять, мисс Вульф?

  Наивный альбионец рассчитывал, что в ответ прозвучит стандартное "называйте меня просто Вирджиния". Но обладательница многочисленных достоинств не спешила вступать в ряды "сестер по оружию".

  – Ровно в девять, мистер Хеллборн.

  * * * * *

  Хеллборн подъехал к воротам посольства в девять ноль шесть. И не угадал. Вирджиния уже сидела на ступеньках.

  – Оформление бумаг заняло немного больше времени, чем я рассчитывал, – извинился он. – Но мы легко компенсируем эти минуты.

  – Ничего страшного, – улыбнулась она.

  От вечернего платья не осталось и следа. Мисс Вульф была облачена в джинсовый костюм, меховую куртку и высокие горные ботинки. Хеллборн одобрительно кивнул.

  – Похоже, вы опытная путешественница.

  – Облазила все шотландские горы на каникулах. И несколько валлийских холмов, – похвасталась Вирджиния. – Куда мне положить рюкзак?

  – Бросайте на заднее сиденье, – неуверенно сказал лейтенант. – Только мы ведь еще сегодня вернемся...

  – Да он совсем пустой! Фотоаппарат, запасная куртка, термос, бутерброды... – поведала мисс Вульф.

  – Бутерброды – это лишнее. Неужели бы я оставил вас голодной?! Хотя... – задумался альбионец.

  – Без обид, мистер Хеллборн – я не избалована, но иногда меня пугает ассортимент придорожных кафе... или что вы там захватили с собой.

  – Стандартный армейский паек, – уныло кивнул Джеймс, и тяжелый "лендровер" плавно тронулся с места.

  – Мы будем на месте примерно через час, – объявил он, сворачивая на соседнюю улицу. – Можно было и быстрее, но...

  -...неприятности с законом нам ни к чему, – догадалась мисс Вульф.

  – Как вам нравится наша столица? – спросил Хеллборн, поскольку не успел придумать ничего лучшего.

  Вирджиния ответила не сразу. Бросила короткий взягляд налево, потом длинный – направо. Встречных и обгоняющих машин было совсем немного, если сравнивать с европейскими городами, но даже будь это не так, пробки Фрэнсисбергу не грозили еще много лет. По главному проспекту машины могли двигаться чуть ли не в шесть рядов. То есть в двенадцать, если считать оба направления. Движение в Альбионе было правосторонним, поэтому доминировали экипажи американских и континентальных марок. Людей на улицах было также немного, альбионцы серьезно относились к рабочему дню. Но, разумеется, люди и машины не были самыми интересными деталями наблюдаемого ландшафта.

  – Просто другая планета, – очень удачно ответила она и обеспечила этому разговору блестящее будущее. – Ни в одной из наших колоний я такого не видела. Где бы не появлялись англичане, они старались принести с собой хоть немного родной архитектуры. Но здесь?...

  – Ни в одной стране мира англичанам не доставалось такое множество пустых и благоустроенных домов, – заметил Джеймс. – И уже второе и третье поколение альбионцев не признавали другой архитектуры. Кроме всего прочего, она отлично подходит для нашего климата. Конечно, время от времени в Альбион прибывал новый губернатор с замашками великого строителя... Пока очередного из них не сбросили в Горячее озеро.

  – Да здравствует Революция! – подхватила Вирджиния, и когда Хеллборн удивленно покосился на нее, напомнила: – Я ведь еще и американка.

  – И какую из своих революций американцы сегодня считают самой успешной? – осторожно поинтересовался Джеймс.

  – Все до одной. И пусть ни одна из них не дала полной независимости, но каждая прибавляла прав и свобод. Каждая нация гордится своими победами, – мисс Вульф пожала плечами.

  "Через несколько дней у нас появится великое множество причин для гордости", – подумал Хеллборн и незаметно вздохнул.

  – Обратите внимание, слева по борту Большой императорский дворец, – тоном профессионального гида объявил он.

  – У вас до сих пор есть император? – Вирджиния покачала головой. – Удивительно...

  – Сенат, консулы и так далее, – похвастался Хеллборн. – Отцы-основатели были большими поклонниками Римской республики. К их чести, они не стали копировать ее досконально и добавили несколько институтов из других времен и народов. Но система работает.

  – Гражданские войны являлись частью системы? – ехидно уточнила она.

  – Конечно, – убежденно кивнул Джеймс. – Одна из них превратила первого консула в императора, а вторая низвела императора до уровня важного, но рядового министра. В Конституции записано право народа на вооруженное восстание против тиранического или некомпетентного правительства. Понимаете, с точки зрения банальной эрудиции каждый отдельно взятый индивидуум...

  – Хватит, хватит! – мисс Вульф энергично замахала руками. – Расскажите лучше что-нибудь о прежних домовладельцах. Неужели они все вымерли?

  – Вымерли, были убиты, принесены в жертву, – уточнил Хеллборн. – Все было кончено максимум за пятнадцать лет. Уже четвертая по счету экспедиция не нашла в Альбионе ни одного живого египтянца.

  – Египтянина? – переспросила она.

  – Египтянца, – поправил Хеллборн. – Наши предки называли их "египтянцы". Не совсем грамотно с точки зрения толстых кембдрижских словарей, но именно это имя прижилось. Надо ведь как-то отличать их от "настоящих" африканских египтян. Уже в просвещенные времена кабинетные ученые мужи пытались приклеить к ним другие прозвища вроде "прото-альбионцы" или "антиподы", но потерпели неудачу. Египтянцы и все тут. Боюсь, их настоящего имени мы не узнаем уже никогда.

  "Если только профессор не ошибся..." – промелькнула и тут же спряталась мысль.

  – Но почему египтянцы?

  – По той же причине, что и американские "индейцы", которые не имеют никакого отношения к Индии. По ошибке. Просто один из офицеров сэра Фрэнсиса Дрейка увидел пирамиды, у него в голове загорелась лампочка...

  – Как вы сказали? – удивилась Вирджиния. – "Загорелась лампочка?"

  – Ну, пришло озарение, просветление, – пояснил он. – Посетила гениальная мысль. Наш провинциальный жаргон, привыкайте, – улыбнулся Джеймс. – Так вот, начитанный был парень, слишком образованный для своего темного века. Увидел пирамиды и сразу вспомнил про Египет. И все, имя приклеилось навеки. Когда здесь правили испанцы... все шесть месяцев, – ухмыльнулся коварный альбионец, – на картах даже значилось " Virreinato del Nuevo Egipto del Sur", вице-королевство Новый Южный Египет.

  – Я читала в какой-то газете про гипотезу, которая гласит, будто настоящие египтяне и в самом деле приложили руку к альбионским пирамидам...

  – Желтая пресса! – лейтенант страдальчески застонал. – Глупости. Ничего общего. Совсем другая архитектура и планировка. Гораздо ближе к ацтекским и майанским пирамидам. Нас навещали опытные египтологи, они забили в гроб этой гипотезы еще несколько гвоздей. Кроме того, раскопанные антропологами скелеты однозначно говорят – египтянцы принадлежали к той же расе, что и американские индейцы. Скорей всего, они мигрировали в Альбион из Южной Америки. Потом начался новый ледниковый период, и все контакты с другими материками прервались вплоть до прибытия флотилии Дрейка.

  – Если бы не этот случайный шторм... – задумчиво заметила девушка.

  – В тех широтах часто штормит, – пожал плечами Хеллборн. – Удача могла улыбнуться еще Магеллану. Некоторые португальские националисты так и считают. Считают, что Новый Альбион был открыт Магелланом.

  – А вы в это совершенно не верите? – поинтересовалась Вирджиния.

  – Грубая подделка, – твердо отвечал Джеймс. – Времен португальского вторжения. Так они пытались обосновать свои права на эту землю. Но это суровая страна для настоящих белых людей – и она их отвергла!

  – Сколько пафоса! – в ее голосе прозвучала ирония.

  Хеллборн снова пожал плечами.

  – История расставила точки над "i", – добавил альбионец.

  – А как же египтянцы? – спросила Вирджиния. – Разве это не была их страна?

  – Их она тоже отвергла, когда здесь появились более достойные, – поведал Хеллборн. – И эти разноцветные люди низшей расы покинули нас навсегда. Так устроен мир.

  – И вас – вас, альбионцев, совсем не мучает совесть? – холодно спросила она. – Эти "разноцветные люди" могли жить здесь еще много веков...

  – Не может быть! – воскликнул лейтенант. – Ушам своим не верю! Признайтесь, мисс Вульф, вы на самом деле так не думаете. Вы пытались пошутить, когда задавали этот вопрос!

  – Почему вы так решили? – нахмурилась девушка.

  – А разве ВАС никогда не мучает совесть? – ухмыльнулся Джеймс.

  Она непонимающе хлопнула глазами.

  "Черт побери, неужели она только притворялась умной? Или сейчас притворяется глупой? Дьявол поймет этих женщин..."

  – Вас, американцев – которые истребили девяносто процентов индейцев, а уцелевших загнали в резервации?

  – Мелко копаете, мистер Хеллборн, – она презрительно скривила губы. – К тому же я не совсем американка...

  -...вас, англичан, держащих в колониальным рабстве сотни народов Африки и Евразии? – продолжил Хеллборн.

  – Что вы хотите от меня услышать? – теперь уже Вирджиния пожала плечами. – Что я несогласна с такой политикой и выступаю за роспуск Британской империи?

  – Превосходно. Я ждал этого ответа, – удовлетворенно кивнул он. – Итак, представим такую волшебную картину: завтра все эти несчастные дикари получают независимость, а солдаты в красных мундирах возвращаются домой. Неужели вас и тогда не будет мучить совесть?

  Она снова хлопнула глазами.

  – Как, вы забыли? Был такой остров – Британия, и жили на нем племена бриттов. А потом пришли англосаксы, перебили девяносто процентов населения, загнали пять процентов в каледонские и валлийские холмы, а еще пять сделали рабами.

  – Это было так давно... – несколько расстерянно пробормотала Вирджиния.

  – Каких-нибудь пятнадцать веков назад. Последний египтянец умер три с половиной века назад, плюс-мирус. И то, и другое было давно. Проснитесь, мисс Вульф! – воскликнул Хеллборн. – Мы все живем на чужой земле, "настоящих" владельцев которой убили наши предки. Владельцев, которые, в свою очередь, уничтожили еще кого-то...

  – Если даже так, – заметила она, – то в Британии англосаксы истребили далеко не всех кельтов. Шотландцы и валлийцы живы и процветают. Особенно валлийцы, – усмехнулась она, – уж я-то знаю... И в сегодняшней Америке многочисленым индейцам постепенно возвращают гражданские права. Но в Новом Альбионе не уцелел никто! Понимаете, никто! Ваши предки убили всех египтянцев – ВСЕХ до одного! Такого геноцида история просто не знала!

  – Не так все было, – покачал головой Джеймс. – Первые английские поселенцы Альбиона убили совсем ничтожное число туземцев на войне. Остальных прикончили болезни. Вирусы и микробы. Как вы наверняка знаете, нечто подобное имело место и в Америках. Аборигены не были знакомы с европейскими болезнями, у них не было наследственного иммунитета.

  – Но опять же, это не помешало многим индейцам уцелеть, – возразила Вирджиния.

  – Я в этом мало что понимаю, но професор Флеминг, микробиолог, изучавший историю Альбиона, объясняет это так, – начал Хеллборн. – Египтянцы были тысячи лет изолированы от внешнего мира. И когда произошел первый контакт, они получили двойной удар. Не только европейские микробы, но и американские. Среди матросов Дрейка и Рэйли хватало таких, кто успел побывать в Америке и подцепить тамошние веселые и грустные болезни. Двойной удар, – повторил Джеймс. – Такого нашествия иноземных вирусов египтянцы просто не выдержали. Не знаю, сколько правды в этой гипотезе, но она многое объясняет. Некоторые египтянцы пытались спастись в других оазисах, но только распространяли эпидемию. Последний оазис мы нашли только в начале нашего столетия, с дирижабля. Мертвый город, поглощенный джунглями...

  – А что говорят старые альбионские хроники и летописи? – поинтересовалась мисс Вульф. – Должны же были сохраниться какие-то документы!

  – Пять или шесть иноземных вторжений, пять-шесть гражданских войн, две или три войны за независимость, – напомнил Хеллборн. – Бумага хорошо горит... Иногда хроники находились на борту кораблей, плывущих обратно в Англию, но далеко не все они вернулись домой. Слишком много документов погибло, поэтому мы учим раннюю историю Альбиона по обрывкам и намекам...

  – Две или три войны за независимость? – удивилась девушка. – Как вы их считаете?

  – Готов спорить, в британских учебниках они называются иначе, – усмехнулся альбионец. – Итак, 1777-й год. Потом 1811-й – в Англии это вообще за отдельную войну не считают, локальная операция против наполеоновской базы. Что же касается последней войны, то здесь даже наши историки друг с другом несогласны. Считать ли высадку Уолкера и его последовавший разгром за отдельную войну – или же за эпизод Маклиновского мятежа.

  Все это время он продолжал вести машину, и плодом его усилий стало появление на горизонте дорожного указателя "Вы покидаете Фрэнсисберг".

  – Проклятье! – воскликнул Хеллборн. – Мы ведь проехали не только рядом с императорским дворцом.

  – "Город остался за кадром", – улыбнулась она. Так назывался какой-то новый и очень модный французский фильм. У Джеймса не было времени его посмотреть. – Ничего страшного. Остальное покажете на обратном пути.

  – Да будет так, – согласился Джеймс. – А теперь посмотрите налево. Это старый золотой рудник...

  Но лекция снова сорвалась.

  – Золото, – девушка опять покачала головой. – Сколько людей устремились тогда в эту страну в поисках золота?

  – Альбионское золото помогло нам построить Каунтер-Армаду и гнать испанцев до самого Мадрида, – напомнил Хеллборн. – Если бы не золото Альбиона, мы бы сейчас говорили по-испански. А мир не стал бы лучше. Вспомните, что несли к нам в Британию католические фанатики. Не только смерть и разрушения – война есть война. Рабство, невежество, инквизицию, самое темное средневековое мракобесие...

  – "К нам в Британию" ? – переспросила она.

  – Так у нас учат историю, – поведал Джеймс. – Это ведь и наши предки тоже. Примерно до середины семнадцатого века мы были единым народом. После Кромвелля и первой Революции многое изменилось.

  – Да здравствует Революция? – уточнила Вирджиния.

  – Да здравствует, – согласился он.

  * * * * *

  Остаток пути они говорили о несерьезных вещах – наконец-то! Джеймс включил радио, Вирджиния оказалась большой ценительницей современной музыки, особенно джаза и французского шансона. Хеллборн свое мнение об этом "исскустве" благоразумно оставил при себе. Лекция по-прежнему не клеилась, но несколько раз он ухитрялся сообщать: "А вот это лаборатории "Браун-Андерспейс"... А вот опытная плантация "Антарес-Комбайн"... А это просто плантация. Только здесь белые люди работают, не то что в вашей Америке... А вот башни Электрической компании. А это всего лишь старая лесопилка".

  Потом дорога резко повернула направо, "лендровер" немного попетлял между холмами, и наконец Хеллборн ткнул пальцем в лобовое стекло.

  – Вот Она. – "Она" с заглавной буквы.

  – Какая прелесть, – прошептала мисс Вульф.

  Еще пять минут, и Хеллборн поставил машину на пустую стоянку возле неказистого домика с банальной вывеской "Приют паломников". В другом углу стоянки расположился старенький зеленый квадроцикл. Молодой парень в форме егерской службы сидел за стойкой и о чем-то болтал с пожилым продавцом.

  – Мы не можем пожаловаться на избыток туристов, – поведал Джеймс Хеллборн, осмотревшись по сторонам. – Конечно, билеты в Альбион гораздо дороже билетов в Египет. И египетские пирамиды куда известнее. К примеру, возле мексиканских пирамид тоже не наблюдаются толпы туристов.

  – Может, это и к лучшему, – заметила Вирджиния. – Подольше простоят. Туристы – это напасть... Разумеется, я не себя имею в виду, – уточнила она. Хеллборн рассмеялся и открыл багажник.

  – А как же археологи? – спросила мисс Вульф. – Разве они не сидят здесь безвылазно?

  – Ажиотаж прошлых лет давно прошел, – отозвался Хеллборн, копаясь в багажнике. – Теперь они не такие частые гости. В этом году уже была одна экспедиция. Другие еще не приехали.