Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 67 страниц)

  Каюта оказалась просторнее, чем Джеймс ожидал.

  – Я разобрал две полки, – пояснил Беллоди. – Надо будет вернуть их на место. Вряд ли у нас появятся новые соседи, но капитану это может не понравится. Вдруг избыток раненных или другие каюты придут в негодность... – младший лейтенант оборвал себя на полуслове. Альбионские моряки суеверны, как и их британские предки. Подобные разговоры могут накликать беду.

  Десять минут спустя Хеллборн и Беллоди явились на верхнюю батарейную палубу. Здесь было тесновато, но виновны в этом были отнюдь не снарядные подъемники или казенники торпедных аппаратов.

  – Джеймс, это мой шеф, первый оружейный офицер, суб-коммандер Томас Коллинз. Шеф, это Джеймс Хеллборн, наш новый связист...

  – Добро пожаловать, Джеймс! – хозяин батарейной палубы схватил его правую ладонь обеими руками и принялся изо всех сил трясти. – Это чудесный корабль, и вам здесь непременно понравится! Вы не представляете...

  Еще один жизнерадостный толстяк. Нет-нет, до сэра Энтони ему было очень и очень далеко. Про таких говорят – "держится у самой ватерлинии". Будь суб-коммандер Коллинз на сто-двести граммов тяжелее – его бы непременно списали на берег.

  – ...вы представляете эту огневую мощь?! А это моя гордость, моя красавица! – первый артиллерист нежно погладил внешний корпус главного калибра.

  Еще одна причина, по которой его не списали на берег. Фанат и знаток своего дела. Но в первую очередь фанат. Начальством ценим и любим. Как сказал бы полковник Горлинский, "Sluga tzaryu, soldatam papa".

  – Джентельмены, говорит ваш старший помощник, – внезапно пробурчал динамики. – Все на борту, все люки задраены. В сундуке мертвеца ровно пятнадцать человек. Мы отправляемся.

  Джеймс Хеллборн улыбнулся. Традиция. И пусть песенку про пятнадцать человек придумал кто-то из романистов восемнадцатого или девятнадцатого века, альбионские моряки свято уверены – с этой песней шли в бой их далекие предки, соратники Рэйли и Дрейка.

  Где-то на нижних палубах загудели двигатели. Секунд десять спустя корабль заметно содрогнулся и начал свое путешествие. Беллоди увел куда-то своего командира. Оставшись в одиночестве, Джеймс Хеллборн уставился в ближайший иллюминатор и задумался.

  Протяженность Гранд-Туннеля – около двадцати километров. Разумеется, не по прямой. Восьмое чудо света. Главные морские ворота Альбиона. Бутылочное горлышко. Утроба Зверя. " Каково было первым английским визитерам входить в него?" – риторически восклицал каждый второй романист, посвятивший хотя бы несколько строк альбионскому континенту. Некоторые из них добавляли: " Это были настоящие люди из бронзы и стали!" Воистину так. " Они всего лишь искали убежище от шторма", – писали циники. Все может быть. Так или иначе, если бы не туннель, ведущий прямо к одному из крупнейших оазисов, европейцы бы еще не скоро заинтересовались ледяным материком. Конечно, они могли наткнуться на один из египтянских караванов на берегу. Так, по крайней мере, утверждали сторонники магелланской теории. Бессовестные лжецы и фальсификаторы!

  Теперь у Альбиона были и другие порты, но эти жалкие времянки под открытым небом не могли сравниться с Гранд-Туннелем и Пещерой. Будущее, однако, было за аэронавтикой. Уже сейчас бОльшую часть внешних сношений Альбиона обеспечивали дирижабли. Жестокая география диктовала свои законы.

  От мыслей Хеллборна оторвали в который раз ожившие динамики.

  – Всем офицерам, свободным от вахты, явиться в каюту капитана.

  * * * * *

  Коммандер Сент-Олбанс не стучал карандашом по столу. И не откашливался. Просто секунду назад капитан молчал – и вот он уже говорит.

  – Как многие из вас уже знают, сегодня ночью, около полуночи по центральному альбионскому времени и около полудня по местному времени, Военно-морской флот и Военно-воздушные силы Восточно-Индийской Конфедерации атаковали Манилу, столицу Корейских Филиппин. Вслед за бомбардировкой последовала высадка десанта. По последним данным, в настоящее время по всему архипелагу идут бои между силами вторжения ВИКингов и местными колониальными частями. Правительство Империи Когурьо объявило состояние войны между Когурьо и ВИК.

  – Среди погибших великое множество альбионских граждан – военных моряков, торговцев, туристов, сотрудников консульства. Фрегат "Адмирал ДеСпиллер" потоплен, монитор "Королева Лена" получил тяжелые повреждения. О судьбе прочих кораблей достоверных известий нет. Наше правительство уже заявило протест, но официальный ответ от ВИК до сих пор не получен. Неизвестно, являлось ли это нападение самостоятельной акцией викингов – или же было согласовано с Гаагой.

  – Достоверно известно, что среди пострадавших имеются граждане Америки, Великобритании, Франции, России, Мексики, но правительства этих и других держав до сих пор не озвучили своих позиций.

  – Так или иначе, до прояснения обстановки и получения новых инструкций, наш корабль, в числе прочих, выходит на патрулирование в Южном Океане. Наша задача – охрана морских путей и защита альбионских интересов. До получения новых приказов нам запрещено нападать первыми на кого бы то ни было или поддаваться на провокации. Вместе с тем, мы безусловно имеем право на самооборону и защиту альбионских граждан, территорий и имущества любыми доступными силами и средствами. У меня все, джентельмены. Вопросы, замечания?

  – Простите, сэр, что в нашем случае значит "охрана морских путей и защита альбионских интересов" ? – поднял руку один из офицеров.

  – Не задавайте идиотских вопросов, мистер Дарси, – равнодушно промолвил капитан. – Кто-нибудь еще? Нет? Хорошо. У нас на борту новый офицер, лейтенант Хеллборн. Мистер Хеллборн, покажитесь и представьтесь.

  Джеймс оторвался от стула, в очередной раз назвал свое полное имя и звание, после чего неловко раскланялся во все стороны. Его окружали доброжелательные или равнодушные лица, враждебно настронных не было – и это внушало надежду.

  – Расскажите о себе в двух словах, – добавил Сент-Олбанс.

  – Окончил Академию в 1935-м, – начал Джеймс. – Девятый в своем выпуске...– "Черт, это было лишнее", – подумал он, но никто даже не улыбнулся. – Первое место службы – АНС "Президент Гамильтон", с 35-го по 37-й. В 38-м – Северная миссия Содружества. Участвовал в подавлении Гренландского мятежа. С марта 39-го по январь сего года – Альбионский Добровольческий Корпус в Данорвегии. Принимал участие в боях с русскими силами вторжения на Свальбарде. После возвращения из Европы назначен на "Королеву Матильду".

  – Обратите внимание, господа, – в голос капитана впервые прорвались какие-то чувства – кажется, это была вселенская грусть, – лейтенант Хеллборн – единственный офицер на борту с реальным боевым опытом.

  – Я учавствовал в Испанском походе, сэр, – это был толстяк-артиллерист.

  – И вы хоть раз повстречались с противником, мистер Коллинз? – поинтересовался капитан.

  – Никак нет, сэр...

  – Есть еще старшина Коппердик, сэр, – заметил кто-то с другого конца стола.

  – Старшина Коппердик – отличный моряк, но он не офицер, – уточнил Сент-Олбанс. – Это все, джентельмены. Все свободны.

  "Черт побери, – подумал Хеллборн, покидая каюту вслед за Соренсеном, и чувствуя на спине уважительные взгляды. – Вот это я называю бурным успехом! Действительно, капитан чуть старше сорока. В 1918-м он, скорей всего, был на последнем курсе Академии. Где мы воевали после этого? В России, Италии, Испании, Сибири – где только не воевали, но флот почти не участвовал. Все больше маринс и воздушники..."

  – С какой аппаратурой из нашего хозяйства тебе приходилось иметь дело? – обернулся к нему Соренсен, когда они остались вдвоем в одном из коридоров корабля.

  – МК-15, МК-17, "Телефункен-32" и "34", "Допплер-Чейз", "Браун-3000", "Браун-Энактор"... – начал было Джеймс.

  – Достаточно, достаточно, – остановил его первый офицер связи. – Свободен. Завтра в 7.00. жду тебя в радиорубке.

  – Так точно, – кивнул Хеллборн и внезапно спросил: – Скажи, Роберт, мне только кажется, или капитан чем-то расстроен?

  – Капитан не может быть расстроен, – отозвался Соренсен. – Он никогда не расстроится. Джеральд Сент-Олбанс – отличный командир, но он ведь не человек. Не член нашей дружной семьи. Он всего лишь машина, деталь от корабля, один из его механизмов.

  Это было так понятно, предсказуемо и очевидно, подумал Джеймс. Что будет завтра?

  * * * * *

  В Южном Океане непрерывно штормило. Одно утешение – со всех сторон бронированный и герметично закупоренный корабль не заливало водой и не продувало всеми ветрами. Почти как на старой доброй субмарине.

  Хеллборн к своему удивлению понял, что неплохо переносит качку. В прежние годы он бы валялся пластом, даже на подлодке. С возрастом это проходит, что ли? Явно не с опытом, какой у него опыт. За последний год – один только переход на трофейном русском танкатере в Исландию. На всякий случай навестил корабельного врача и поговорил с ним об этом. Суб-коммандер Макловин объяснил, что проблема является не столько физиологической, сколько психологической. Погружение в работу и преданность службе могут творить чудеса. Как учит нас доктор Фрейд... Джеймс Хеллборн поспешил распрощаться с добродушным медиком.

  Служба не отнимала много времени. Порой целыми сутками "Матильда" хранила радиомолчание и шла с выключенными станциями, как активными, так и пассивными. На секретной аварийной волне час за часом тупо стучал камертон. Некоторые частоты были постоянно забиты помехами. Время от времени капитан разрешал послушать последние новости с той или другой стороны. Новости становились скучнее день ото дня. На Филиппинах и Японских островах продолжаются бои. Обе стороны вещают о своих великих победах. В Женеве круглые сутки заседает Лига Наций. Иногда принимается очередная резолюция о скорейшем достижении мира. Но бои подолжаются. И обе стороны торжественно сообщают о своих успехах. Страдавший от скуки штурм-лейтенант Кассельман, командир корабельного взвода морской пехоты, попробовал составить карту фронтов и захваченных территорий. Безуспешно. Например, кому сегодня принадлежит этот город? Корейцы утверждают, что викингам, а викинги говорят, что корейцам. Но только утром. Вечером и те, и другие утверждают обратное. Потом два дня подряд корейцы твердо держатся своей новой версии, а викинги меняют точку зрения несколько раз подряд. Сообщения британских и других иностранных станций не добавляют порядка и смысла в этот хаос.

  Что же касается другойслужбы Хеллборна, то она отнимала чуть больше времени, но совсем не приносила результатов. Джеймс делал вид, что блуждает по кораблю, дабы получше с ним познакомиться, но нигде не встречал признаков измены или саботажа. Никто не выходил с ним на связь и не пытался вербовать. Похоже, это и в самом деле был образцовый корабль. Люцифер и Вельзевул, он мог бы принести гораздо больше пользы на другой должности. Остается надеяться, что сэр Энтони Гильберт знал, что делает, когда назначал его на «Матильду». Возможно, у Альбионского Верховного Командования были обширные планы, связанные с линейным монитором. Но эти планы не были известны лейтенанту Джеймсу Хеллборну, и он продолжал скучать.

  О похищенной "монетке" и других проблемах египтянской лингвистики Джеймс старался не вспоминать. Эти проблемы остались далеко позади, и находясь в сердце океана он никак не приблизит их решение. В свободные часы Хеллборн отсыпался в каюте, часто в полном одиночестве. Часы его дежурств почти никогда не совпадали с дежурствами Беллоди.

  Через восемь дней после отплытия от скуки не осталось и следа.

  * * * * *

  Хеллборн в очередной раз сидел в кресле радиста, за одним из пультов на капитанском мостике. Вообще-то ему положено было находиться в радиорубке, а на мостике – сидеть кому-нибудь из младших техников, но Сент-Олбанс предпочитал держать Хеллборна поближе к себе. Не доверял и в чем-то подозревал, хотя и был " осведомлен о статусе". Возможно, именно поэтому и не доверял. Хеллборн не был против. На мостике было интереснее, просторнее и меньше головной боли. В радиорубке приходилось страдать Соренсену или старшине Толлмасселу.

  И тогда суб-коммандер Воллмэйкер, штурман корабля, объявил:

  – Вижу цель на радаре... три цели минимум. Прямо по курсу. Восемнадцать километров. Уточняю координаты.

  – Вас понял, мистер Воллмэйкер, – отозвался капитан. – Продолжаем движение.

  – Четыре цели, – уточнил штурман несколько минут спустя. – Это не наши, пытаюсь определить. Пяттнадцать километров и меньше.

  – Мистер Лонгмайл, боевая тревога, – по-прежнему равнодушным голосом объявил Сент-Олбанс.

  Старший помощник Лонгмайл, торчавший в другом углу мостика, ударил по кнопке сирены.

  – Мистер Хеллборн, связь, – продолжил капитан. – На международной диалог-частоте.

  Джеймс послушно защелкал тумблерами и рычажками.

  – Готово, сэр. Можно говорить.

  Сент-Олбанс взял микрофон.

  – Неизвестным кораблям к востоку от Кергелена. Говорит АНС "Королева Матильда", коммандер Сент-Олбанс. Вы находитесь в территориальных водах Соединенных Штатов Альбиона. Немедленно назовите себя.

  – Есть опознание, сэр, – громким шепотом доложил Воллмэйкер. Капитан покосился на экран и знаком приказал ему молчать.

  Один из динамиков на потолке зашипел и захрипел, а потом заговорил по-английски с отвратительным восточным акцентом:

  – Говорит ВИФ "Адольф", контр-адмирал Мартин ван Дал, Военно-морской флот Восточно-Индийской Конфедерации. Мы находимся в нейтральных водах и не понимаем ваших претензий, "Матильда".

  – Ждите ответа, "Адольф", – капитан пожал плечами и отключил микрофон.

  – Итак, мистер Воллмэйкер?

  – Три легких крейсера класса "Штатгальтер". Судя по всему, "Морис", "Виллем" и "Адольф". Четвертый – лайнер класса "Русалочка". Скорей всего, мобилизованный транспорт.

  – Предполагаемые намерения?

  – Они собираются захватить Кергелен, сэр, – заявил штурман.

  – Мистер Лонгмайл?

  – Согласен, – отозвался старпом.

  – Мистер Кессельман?

  – Согласен, сэр.

  – Согласен, – добавил от себя капитан, а Хеллборн задумался. Да, истерлинги не признают "оккупацию" Кергелена. Альбионцы водрузили на нем свой флаг в 1806-м или 1807-м году. Франция тогда была оккупирована Наполеоном и поэтому не стала возражать. Впрочем, этот островок еще долгие годы мало кого интересовал. Альбионцы разрешали иностранным китобоям там останавливаться. Викинги почему-то вспомнили про Кергелен в конце Великой войны, но тогда конфликт никто не стал раздувать...

  – Мистер Хеллборн, связь с Кергеленом.

  Джеймс еще немного поколдовал над пультом.

  – Готово, сэр.

  – Кергелен, говорит коммандер Сент-Олбанс, "Королева Матильда". Как меня слышите, прием.

  Кергелен отозвался довольно быстро.

  – "Матильда", здесь Кергелен, слышу вас хорошо. Говорит дежурный офицер, штурм-сержант Крэдок.

  Это многое говорило о гарнизоне острова. Хеллборн напряг память – да, и тамошний губернатор был в звании лейтенанта, не выше.

  – Кергелен, уточните обстановку и положение вещей, – потребовал капитан.

  "Наш провинциальный флотский жаргон– жаль, Вирджиния не слышит..."

  – Полный гарнизон, сэр. Гражданских на стоянке нет. Губернатор в патруле, должен вернуться через два часа, – сообщил Крэдок.

  – Слушайте внимательно, Кергелен. К вам движется эскадра викингов. – Капитан снова покосился на экран радара. – Двенадцать километров. Три вымпела, лайнер морской пехоты. Мы попытаемся их задержать. Будьте готовы ко всему.

  – Вас понял, сэр, – упавшим голосом отвечал дежурный офицер кергеленского гарнизона.

  – Да поможет нам всем Бог, сержант. Конец связи. – Секунда молчания. – Мистер Хеллборн, проверьте аварийную волну.

  Джеймс повернул рычажок, прислушался и удивился. Привычный камертон исчез.

  – МИСТЕР ХЕЛЛБОРН!

  – Одну минуту, сэр. Я не узнаю эту музыку...

  К его счастью, мелодия почти сразу сменилась словами. Далекий нежный девичий голосок принялся старательно выводить:

  " Через снега и льдины, НЕ золотой песок, смело идут пингвины прямо на восток..."

  – "Марш отважных пингвинов", сэр, – облегченно выдохнул Хеллборн.

  – Хорошо, – кивнул капитан. – Переключите на эскадру восточников.

  Щелк. Клац. Щелк.

  – "Адольф", говорит "Матильда". Повторяю, вы находитесь в территориальных водах Альбиона. Немедленно объясните свои намерения.

  – "Матильда", здесь "Адольф". Я настаиваю, мы находимся в нейтральных водах. Кергелен – необитаемый остров...

  -...проговорился, сволочь, – выдохнул кто-то из альбионских офицеров за спиной у Джеймса.

  -...не смейте нам угрожать или препятствовать. "Адольф", конец связи.

  – Прямая видимость, сэр, – сообщил Воллмэйкер. Сент-Олбанс кивнул и уткнулся в тут же поднятый перископ.

  – Мистер Коллинз? – в этот момент голос капитана был просто окончательно и бесповоротноравнодушен.

  – Да, да, он мой! – радостно выдохнул из динамиков толстяк-артиллерист. – Простите, сэр... Вижу цели. Головная цель захвачена. Жду вашего приказа.

  – Огонь, мистер Коллинз.

  Корабль содрогнулся всем свои телом, от носа до кормы, от верхней палубы до самого трюма. ПФФФФФФФАУБРРАНГ! – сказало живущее в его недрах чудовище. Сумрачный день за иллюминаторами осветила яркая вспышка. Больше со своего места Джеймс ничего не мог увидеть и в последствии неоднократно жалел об этом. Торжествующие вопли, разорвавшие динамики и наполнившие мостик, были только прологом этой продолжительной жалости.

  – Да-да-да, сдохни, сволочь!!!

  – Прямо в яблочко!

  – Ня, смерть, разрушитель миров!!!

  – Кто сказал "молодая школа"?! – голос лейтенанта Беллоди был легко узнаваем.

  Реактивная безоткатная мортира, 666 мм, констатировал Хеллборн. В средней части корпуса. Вообще-то ее реальный калибр 650, но изготовитель не удержался от плоской дьявольской шутки и велел нарисовать на снарядах три шестерки...

  И только капитан Сент-Олбанс продолжал излучать нечеловеческое и даже какое-то бессовестное равнодушие.

  – Продолжайте, мистер Коллинз.

  ПФФФФФФФАУБРРАНГ!!!

  Раз на раз не приходится. На этот раз радостных криков не было. Почти.

  – Вы видели эту волну?! – толстяк Коллинз едва не захлебывался от восторга, готового поспорить с той самой волной. – Еще чуть-чуть, и он бы перевернулся!!!

  – Продолжайте, мистер Коллинз, – повторил капитан.

  ФФФСССССИУПЖЖЖ!!! – донеслись до ушей Хеллборна новые звуки. Уцелевшие истерлинги открыли ответный огонь. За иллюминаторами пронеслась еще одна вспышка, корабль покачнулся, по броне застучали осколки.

  – Недолет, – констатировал старпом.

  Увы, но даже в языках с богатейшим словарным запасом не хватало слов, чтобы описать дальнейшие события.

  ПФФФФФФФАУБРРАНГ!!!

  ФФФСССССИУПЖЖЖ!!!

  ПФФФФФФФАУБРРАНГ!!!

  ФФФСССССИУПЖЖЖ!!!

  Хеллборн представил себе грядущий отчет. "Сидел за пультом, ничего не видел". Место радиста на мостике не зря славится одной из самых неудобных точек зрения.

  КАБУМММММ!

  А вот здесь было на что посмотреть.

  Один из вражеских снарядов все-таки достал "Матильду". Наполненый взрывчаткой остроконечный стальной цилиндр пробил одну из нижних палуб, на несколько "этажей" ниже капитанского мостика. Там он и взорвался. Мостику досталась только взрывная волна и несколько осколков. Но и этого хватило.

  Стальной пол вздыбился, подобно океанским волнам за бортом корабля и уткнулся в опущенный персикоп. Радарный экран лопнул, а вслед за ним и другие экраны. Стеклянные и металлические осколки брызнули во все стороны. Кресла сорвались с креплений и отправились в свободный полет. Что при этом случилось с людьми, оставалось только гадать, потому что внутреннее пространство мостика моментально заполнилось едким и вонючим белым дымом неизвестного происхождения.

  Лежавший где-то между полом и потолком оглушенный Джеймс Хеллборн осторожно ощупал себя. Вроде бы цел. Кашляя и чихая, он принялся вспоминать, где здесь выход. Никаких сомнений, на мостике больше нечего было делать.

  – Капитан!!! – заорал кто-то в дыму.

  – Капитан убит, – ответил другой голос. – Старпом!!!

  – Старпом тоже убит, – третий голос. Джеймс узнал Воллмэйкера. – Принимаю командование. Всем оставить мостик!!!

  Замечательно, и совесть его будет чиста. Хеллборн наконец-то сообразил, в какой стороне расположен вых...

  КАБУМММММ-БУММ-БУММММ!!!

  "Матильда" затряслась от целой серии попаданий. Истерлинги не теряли времени даром.

  ...онец-то спасительный коридор. Здесь и дыма поменьше. Так, куда теперь?

  – Торпеда в воде!!! – здесь тоже были динамики, Джеймс узнал одного из младших акустиков. У этого парня был на редкость мерзкий голос. – Прямо по курсу, двадцать узлов!!!

  – Это не торпеда, идиот!!!

  "Да какая теперь разница?" – подумал Хеллборн через какую-то секунду. Он успел открыть один из внешних люков и вдохнуть холодный забортный воздух. Мгновение спустя он уже летел сквозь этот самый воздух. Еще через несколько секунд энергия взрывной волны иссякла, и полет прервался – в соленой океанской воде.

  – Буль-буль-буль, – сказал Джеймс, но тут же спохватился. Размахивая всеми руками и ногами одновременно, он вынырнул на поверхность. Не без помощи спасательного жилета, конечно. Слава приказу номер... неважно какой номер, гласящему " Всем офицерам и матросам на вахте постоянно носить стандартный спасательный жилет из списка моделей, утвержденных Главным офицером снабжения"!!!

  Немного покачавшись на волнах, он осмотрелся по сторонам.

  Громада "Королевы Матильды", еще недавно заслонявшая полнеба в краешке глаза, уже ничего не заслоняла. Корабль не медленно и не быстро, но уходил под воду, оставляя за собой традиционный военно-морской мусор.

  – Спасите!!! Спаааа... БУЛЬК! – кто-то из немногочисленных счастливчиков, затянутый воронкой, перешел в другую категорию.

  Вода была холодная, очень холодная. О ее температуре в градусах (по любой шкале) Джеймс даже не хотел думать. Вместо этого он распечатал один из карманов спасательного жилета и достал плоскую фляжку. Сорок пять процентов спирта, пятьдесят пять процентов минеральной воды. Первая доза пошла!!! Тьфу, гадость. Но она позволит ему продержаться несколько лишних минут.

  – Есть кто живой?!... – пронеслось над волнами.

  Не кричи, дурак, береги силы. В какой стороне Кергелен? Нет, не доплыть. Истерлинги ближе. Джеймс вздохнул и открыл другой клапан. Ничего не поделаешь, такая ситуация тоже была предусмотрена. Еще один пятизарядный револьвер 577-го калибра, но это флотская модель, никелированный "Стэнфильд Энфорсер". Отличная пушка – можно убить акулу, а можно выпустить красную ракету. Даже пять ракет подряд. Какая прелесть, умилился Джеймс, из рукоятки тянется длинный ремешок. Не потерять и не утопить. Проверил барабан – три сигнальные ракеты и два "гидрашока" на крупную дичь.

  ПУФФФФФ! – кто-то его опередил, справа по борту взлетела красная ракета. Хеллборн решил не отставать и выстрелил в пасмурное небо дважды. Это развлечение многим пришлось по вкусу – у него за спиной взлетели сразу три ракеты. А слева по борту прогремел ушераздирающий выстрел. Какой-то растяпа напрасно выпустил боевой патрон. Надо принять еще одну дозу разведенного спирта, подумал Джеймс.

  Через пятнадцать минут небо заслонила другая стальная громада. Хеллборн скосил глаза и прочитал огромные золотые буквы на черной скуле крейсера: "WILLEM DE ZWIJGER". Еще через пять минут его подобрала шлюпка. Фляжка не успела опустеть даже наполовину.

  Оказавшись на палубе восточно-индийского крейсера, Джеймс Хеллборн немного протрезвел и осмотрелся. Похоже, он был последним, кого достали из воды. Реджинальд Беллоди – хорошо, этот парень ему сразу понравился. Старшина Коппердик, ветеран Мировой войны. Мичман-акустик – не тот, с противным голосом, другой. Как его фамилия, Флойд? Пять незнакомых матросов. То есть знакомые лица, но имен Джеймс не успел узнать. Девять человек со всего линейного монитора?! Могло быть хуже. Могло быть гораздо хуже. Например, восемь человек, и среди них никого по имени Джеймс Хеллборн.

  Их окружали вооруженные вражеские моряки. Джеймс принялся их рассматривать. Сипаи... Нет, сипаи – это у французов. А это самураи. Разноцветный зоопарк. Малайцы, японцы, новозеландцы, евразийцы, даже несколько негров-ашанти. Джеймс вспомнил о своем альбионском происхождении и попытался гордо выпрямиться. Ему это плохо удалось. Его уже успели обыскать, отнять жилет с револьвером и фляжкой, связать руки за спиной и поставить на колени. Отобрать у пленного оружие – это нормально, но остальное ему не понравилось. Плохое начало.

  Появился офицер. Этот был настоящий белголландский викинг, белая кость, высшая раса. Аристократ, хозяин корабля и положения. Заложив руки за спину, он принялся изучать пленников. Похоже, он никуда не торопился.

  – Долго мы будем здесь торчать, истерлинг? – задал глупый вопрос один из альбионских матросов. Белголландец даже не моргнул глазом, но стоявший рядом с ним чернокожий самурай немедленно опустил на голову длинноязыкого пленника приклад карабина.

  – Ты не будешь оскорблять меня на моем корабле, вонючий пингвин, – спокойно заметил белголландец. Его английский был неплох, но оставлял желать лучшего.

  – Разрешите вопрос, фрегаттен-капитан? – Джеймс наконец-то разобрался в нашивках вражеского командира и одновременно сумел разлепить замерзающие губы.

  – Слушаю вас, – с интересом повернулся к нему викинг.

  – Разве Женевскую конвенцию уже отменили?...

  Это был еще один глупый вопрос, очень скоро понял Хеллборн, потому что второй удар прикладом достался ему.

  – Женевская конвенция говорит о должном обращении с военнопленными, – пояснил белголландский капитан. – Вы – не военнопленные, вы – разбойники и пираты. Потому что атаковали нас без предупреждения в нейтральных водах.

  Джеймс Хеллборн не смог промолчать, потому что альбионская гордость внутри него одержала очередную победу над здравым смыслом. Во всем виноват алкоголь, решил он, когда тщательно обдумывал этот эпизод несколько часов спустя.

  – Это альбионские во... – Джеймс не договорил, потому что снова поцеловался с самурайским карабином. Этот чернозадый ублюдок до конца войны не доживет, твердо пообещал себе альбионец.

  К фрегаттен-капитану подошли еще двое, белголландский младший офицер и сержант-евразиец.

  – Что происходит? – вражеский капитан перешел на австраланс, но Джеймс в совершенстве владел этим языком.

  – Контр-адмирал Нассау только что умер, – доложил офицер. – Его не удалось спасти.

  "А это еще кто? – удивился Хеллборн, облизывая разбитые губы. – Вряд ли на флагмане кто-то уцелел. Неужели бедняга Томас успел попасть еще в кого-то? Беллоди должен знать, надо будет его подробно расспросить..."

  -...командование принял шаутбенахт Ван Каллен, – продолжал младший белголландец. – Мы получили новые приказы, герр капитан...

  – Не здесь, – прервал его командир. Наконец-то сообразил.

  – Что делать с этими, сэр? – сержант-евразиец специально перешел на английский. Его папочка должно быть важный человек, гребанный полукровка получил хорошее образование. – Расстрелять?

  Фрегаттен-капитан ответил не сразу. Наслаждался моментом. Несчастный человек, подумал Джеймс, у него так мало развлечений.

  – В трюм, – коротко приказал вражеский командир и повернулся к младшему офицеру. – Питер, следуйте за мной на мостик.

   Глава 5. Страдания молодого альбионца.

  Помещение, в котором их заперли, оказалось просторным, светлым и теплым. После холодного (во всех смыслах) приема на палубе, Хеллборн и не рассчитывал на нечто подобное. Он принялся восстанавливать в памяти все, что знал о белголландских кораблях. Скорей всего, это казарма для транспортировки морской пехоты. Само собой, на флоте положено говорить "кубрик" или "каюта", но это была настоящая казарма, на пятьдесят человек минимум. С деревянными лежаками, душевой и туалетом. Лежаки были двойного назначения, их можно было использовать как стеллажи для всевозможных грузов. На счастье пленников, в настоящий момент отсек пустовал. Да, здесь было тепло. Хеллборн подошел к переборке, потрогал ее и прислушался. Теплый, чуть ли не горячий металл, едва слышное гудение. Похоже, за стеной находится одна из паровых турбин. Он поднял глаза к потолку. Замечательно, и с вентиляцией все в порядке. Возможно, первое впечатление было ошибочным, и они все-таки попали в плен к цивилизованному противнику...

  Джеймс обернулся к товарищам по несчастью, и к своему удивлению понял, что остальные альбионцы, все как один, внимательно на него смотрят и как будто чего-то ждут. К своему стыду, Хеллборн потратил добрую минуту, чтобы разобраться, в чем тут дело. "Во всем снова виноват алкоголь", решил он позднее.

  – Я лейтенант первого класса Джеймс Хеллборн, – прохрипел наш герой и откашлялся. – Присутствует ли на палубе альбионский или союзный офицер старше меня по рангу?

  Он и так видел, что не присутствует, но все равно был обязан произнести традиционную формулу. Под "палубой" подразумевался отсек, где их заперли. В других отсеках могли скрываться целые гросс-адмиралы, но в данный момент это не имело значения. Уточнение " альбионские или союзные офицеры" не было лишним, оно позволяло избежать слишком вольных толкований.

  – Никак нет, сэр, – откликнулся Беллоди. Все правильно, отвечать должен следующий по рангу офицер или командир. – Вы самый старший.

  – Принимаю на себя командование нашим экипажем, – подытожил Джеймс. – Итак, солдаты...

  (Вообще-то "матросы", но с точки зрения альбионского диалекта английского языка это не было большой ошибкой. Термины были равнозначны. "Солдат" был даже более почетным званием, ибо один из отцов-основателей в полузабытой речи двухсотлетней давности что-то говорил про "отважных солдат своей страны, защитников морских рубежей...").

  -...итак, солдаты, первый приказ – всем немедленно сушить одежду! С остальными вопросами и проблемами разберемся потом.

  Так они и поступили.

  ...Некоторое время спустя, когда альбионцы более-менее пришли в себя – и привели себя в порядок, Хеллборн озучил новый приказ:

  – Мистер Беллоди, постройте людей.

  Не сразу, но младший офицер справился с задачей. Альбионцы выстроились вдоль переборки у самого входа в отсек. Беллоди весьма неуклюже, но старательно, изобразил строевой шаг и отдал честь:

  – Смирно! Равнение на центр! Сэр, экипаж построен.

  – Вольно, – Джеймс украдкой вздохнул и призвал на помощь все свое вдохновение. – Солдаты, мы оказались в плену. Тяжело, опасное и позорное положение. Позорное, но не постыдное.