Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 67 страниц)

  Джеймс отрицательно покачал головой. Он перебрал уже все возможные и невозможные варианты. Голова распухла сама по себе, не говоря уже о мозгах.

  " А если вдруг?..."

  Но он тут же отбросил эту мысль как безумную и оторванную от мира сего.

  И только оставшись наедине, Джеймс достал блокнот (тот самый блокнот, подарок старшины Коппердика) и аккуратно записал в столбик:

  ___________

   омолло -

  наикурра -

  итипачче-

  ___________

  Жаль только, неизвестно когда он доберется до ближайшего лингвиста.

  * * * * *

  На эрст-лейтенанта Хамера было жалко смотреть.

  – Я не жалуюсь, герр Хеллборн, упаси Бог! Ни в коем случае! Но я просто физически не могу сидеть за пультом круглые сутки! Я остался совсем один! Я уже с ног валюсь. И мои собеседники могут что-то заподозрить! Они и так задают слишком много вопросов!

  – Я что-нибудь придумаю, – в который раз пообещал Джеймс и покосился на Стандера. Пленный контрразведчик сделал вид, что здесь его нет. Хитрый викс вел себя смирно, но сотрудничать явно не собирался. Впрочем, он все равно не подходит.

  – Я скоро вернусь, – объявил Хеллборн и в который раз направил свои стопы в глубь острова. По дороге его захватил очередной тропический ливень. Можно сказать, предательски напал.

  Надпоручик Тай выслушал проблему и задумался.

  – Мы можем уговорить нескольких викингов сотрудничать, но чего будет стоить это сотрудничество, если хотя бы один из них передаст условный сигнал? Или открыто поднимет тревогу?

  – Мы уже рискнули, доверившись этим трусливым соплякам, Хамеру и Вердонку, – пожал плечами Хеллборн.

  – Таков был план, – напомнил кореец. – Мы вполне отдавали себе отчет – этот план в любой момент может провалиться. Но вводить дополнительные элементы риска...

  – У нас нет выхода, если мы собираемся как можно дольше скрывать от виксов наше пребывание на острове, – напомнил Джеймс. – Что там с обещанным подкреплением?

  – Оно в пути, – заявил надпоручик.

  – И?...

  – Не знаю. Хорошо. Мне кажется, я нашел решение, – Брюс подозвал двух своих сержантов и что-то нашептал им на ухо.

  Риттмейстера Вильдерса, старшего офицера связи, притащили в штаб через десять минут.

  – Какого черта? – белголландец был возмущен. – Разве я вам не объяснил, куда вы должны засунуть...

  Стоявший за его спиной корейский сержант почти равнодушно изменил положение своего локтя в пространстве. Вильдерс упал на пол.

  – Грязные скоты, – зашипел он. – Вы еще за все ответите...

  – Ладно, достаточно, – остановил своего солдата надпоручик Тай. – Вы напрасно упрямитесь, господин Вильдерс.

  – Я не стану вам помогать. Вам все равно конец. Два, максимум три дня – и здесь снова будут наши.

  "Что было раньше – курица или яйцо? – машинально задумался Хеллборн. – Он услышал эти слова от капитана Стандера – или наоборот? Или они вдвоем услышали эти слова от кого-то третьего?"

  – А какая вам разница – два, три, четыре дня – если вы не сможете их встретить? – поинтересовался корейский офицер.

  – Я не боюсь, – Вильдерс попробовал сесть поудобнее.

  – Это я боюсь, – отозвался надпоручик. – Боюсь, что вы меня неправильно поняли. Ну какая это будет встреча, если вы даже не сможете увидеть своих спасителей? Обнять их? Сказать "спасибо"? – кореец задумался. – Ладно, уши мы вам оставим.

  Риттмейстер сорвался на крик.

  – Делайте что хотите, чтоб вы сдохли, вонючие ублюдки!!!

  – МОЛЧАТЬ!!! – прогремел за его спиной страшный голос. – ВСТАТЬ!!! НЕМЕДЛЕННО!!! СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ!!!

  Хеллборн с изумлением уставился на вошедшего в комнату человека, хотя команды относились вовсе не к нему.

  Вильдерс подчинился. Он медленно встал с пола, повернулся и уставился на кричавшего.

  – Шагом марш на радиостанцию! – продолжил гость, но уже на несколько децибелов ниже. – Делать свою работу!

  Риттмейстер покорно пересек комнату и скрылся за дверью. Джеймсу только оставалось посмотреть ему вслед. Потом он снова перевел взгляд на необычного гостя. Это был русский доктор, старший капитан Гирин. Сейчас он достал из нагрудного кармана платок и вытирал лицо.

  – Это было совсем непросто, товарищи, – признался Гирин совсем уже спокойным голосом. – И не рассчитывайте, что я смогу вот таким же образом "завербовать" всех белодачниковна острове. Мои силы и возможности не безграничны. Продолжайте внимательно следить за этим офицером, он может внезапно «проснуться» через день-другой. Всего хорошего, товарищи, меня ждут пациенты.

  – Что это было, Брюс? – повернулся немного потрясенный Хеллборн к своему корейскому коллеге.

  – Гипноз, – пожал плечами надпоручик. – Я случайно проходил через госпиталь и увидел, что он вытворяет. Не могу сказать, что меня это сильно поразило, – поспешно добавил кореец, – вот помню, был в монастыре рядом с нашей деревней один монах... Но где же найдешь на этом острове порядочного буддийского монаха?

  * * * * *

  – Неудачная идея, – заметил лейтенант Эверард, рассматривая установленное на "главной площади" тело титаниса.

  – Действительно, – согласился Хеллборн. – Может дождь пойти, какие-нибудь мелкие грызуны, запах опять же...

  – Я не об этом, – нахмурился американец. – Вам это ничего не напоминает? Из вчерашнего утра? Пусть это всего лишь животное...

  – Вы должны простить меня, мистер Эверард. Своими глупыми шутками я пытаюсь заглушить... – он чуть было не произнес слово "страх" – и это было почти правдой. – Мне неприятно находиться рядом с ним, даже мертвым. Пожалуй, пойду я отсюда.

  – Я с вами, – кивнул Эверард.

  – Курите? – спросил американец через несколько десятков метров, извлекая из кармана трубку. Хеллборн отрицательно покачал головой.

  – Тогда и я воздержусь, – сказал Эверард и снова спрятал трубку. – Хотя, следует заметить, война – лучшее время для культивации вредных привычек.

  – Война – сама по себе вредная привычка, – заметил Джеймс.

  – Верно, – согласился американец. – "Что опьяняет лучше вина? Женщины, лошади, власть..."

  – Что вы думаете о войне? – поинтересовался Хеллборн.

  – Вы имеете в виду меня или Америку? – уточнил Эверард. – Простите старого нью-йоркера, я не всегда понимаю ваш Albionish...

  Джеймс рассмеялся, услышав про "старого нью-йоркера". Американец был на год, максимум на два года старше Хеллборна.

  – Америку, – пояснил Джеймс. – К.Ш.А. До меня доходили только обрывки новостей. Я знаю, что Конгресс проголосовал за объявление войны. Что касается вашей личной позиции, то ее освещение зависит только от вашего желания.

  Эверард машинально потянул из кармана трубку, но тут же вернул ее на место.

  – Двойная привычка, – пояснил он. – Люблю заводитьразговоры о судьбах мира в облаке табачного дыма. Конгресс... Да, абсолютным большинством голосов. Приятное разнообразие – в кои-то веки интересы западных и восточных штатов совпали. Если не считать Новой Ирландии. Добрые сенаторы от Nova Hibernia как всегда воздержались. Но с обычной в таких случаях оговоркой: " Штат Новая Ирландия не примет участия в войне, но свободные граждане Новой Ирландии вольны добровольно записываться в Союзные Вооруженные Силы известные как Королевская Армия Конфедеративных Штатов Америки". Простите, – спохватился Эверард, – я увлекся, люблю такие подробности. История – мое хобби, даже самая новейшая. Вам это должно быть не так интересно.

  – Нет-нет, что вы, продолжайте, – запротестовал Хеллборн. – История – моя профессия.

  – Даже так? – с неожиданным интересом посмотрел на него американец. – Хорошо. Кроме новагалловвоздержались – как и всегда – Landlocked States– Бороро, Чаракас, Парагвай, Акре и другие. К счастью, на этот раз совсем не было голосовавших против. Даже в прошлую, Великую войну, такие были. Возможно, наша страна меняется к лучшему, – почему-то вздохнул Эверард.

  – Кто назначен главнокомандующим? – спросил Джеймс.

  – Тристар-генерал – то есть уже форстар-генерал Стивен Айнсворт.

  – Не знаю такого, – удивился Хеллборн.

  – Ваш сосед, между прочим, – уточнил американец. – Он родом из Файрландии. Впрочем, последние годы он служил на севере, генерал-капитаном Канала. Поэтому вы могли упустить его из виду.

  – Скорей всего, – согласно кивнул Хеллборн.

  – Мистер Хеллборн! Мистер Хеллборн!!! – беседа была прервана несущимся на всех парах мичманом Флойдом. – Мистер Беллоди просит вас немедленно вернуться на радиостанцию! Очень срочно, сэр!!! Дело особой важности.

  – Вы должны извинить, меня мистер Эверард...

  – Какие к черту извинения!

  – Подозреваю, случилось что-то, о чем скоро узнают все, – крикнул на бегу Хеллборн.

  И не ошибся. Трудно было ошибиться.

  Слава Будде, на этот раз не альбионский титанис.

  * * * * *

  – ...И вот что я предлагаю сделать, – говорил он примерно час спустя в Клубе "Форт-Альянс", где снова собрались почти все союзные офицеры.

  – Я отказываюсь в этом участвовать, – возмутился полковник Клайв Кэнди. – Это грязная игра, недостойная настоящих джентельменов!

  – Крупье – жулик, но это единственная игра в городе, – спокойно заметил Мэнс Эверард. – Я с вами.

  – Мне уже как-то приходилось выдавать себя за другого человека, – пробормотал капитан Гордон. – Не впервой.

  – Аналогично, – добавил лейтенант Филлифент и почему-то покраснел.

  – Со мной случилось нечто иное, – заявил капитан Байард. – Некто пытался выдавать себя за меня.

  – И?... – машинально поинтересовался Хеллборн.

  – Мерзавец умер у меня на глазах! – ухмыльнулся Байард. – Разумеется, я участвую!

  – В детстве я очень любила играть в школьном театре, – скромно призналась капитан Мэгги Хан и тем самым ухитрилась привлечь всеобщее мужское внимание.

  – Не стыдно обмануть врага, стыдно быть обманутым, – заметил аннамитский великан Транг.

  – Если для победы над врагом придется пройти по лезвию бритвы... Что ж, мы готовы, – сказал старший капитан Гирин, немедленно поддержанный своими товарищами. – Только не ждите от меня чудес. Кажется, я исчерпал их запас.

  – Это безумие, форменное безумие! – неожиданно взорвался коммандер Корниш. – Вы понимаете, что у нас нет против них шансов!!! Как только они поймут, в чем дело, то просто сметут нас с лица земли!

  – А что вы предлагаете, коммандер?! – в свою очередь взорвался капитан Редширт. – Снова капитулировать?

  – Не вижу в этом ничего постыдного, – пожал плечами Корниш. – Сдаться, сохранить жизнь, чтобы снова вернуться в ряды и продолжать наносить урон врагу. Я не боюсь воевать. Я готов сражаться. Я просто отказываюсь участвовать в массовом самоубийстве. Ваш безумный план, мистер Хеллборн, и есть массовое самоубийство.

  – Мы получили приказ – удержать этот остров, – возразил ему кто-то.

  – Я такого приказа не получал, – отрезал Корниш. – Мои командиры сидят в Лондоне или Северном Китае. На этом острове я вообще не понимаю, кто командует. Я до сих пор не видел этого вашего капитана подводного крейсера...

  – Жалкий трус! – окончательно закипел Редширт. – Вы просто ищете отговорки, чтобы спрятаться от битвы! Вы только посмотрите вокруг! Даже эти желтокожие азиаты, – преторианец без малейшего стеснения указал пальцем на сидевших в другом углу корейских офицеров, – готовы идти в бой за своего императора! А вы, англичанин и белый человек, спешите спрятать песок в голову!

  Он так и сказал – "песок в голову". Очень волновался и торопился.

  Хеллборн на секунду зажмурился – сейчас кто-то из корейцев оскорбится и... Он покосился в сторону азиатских союзников – нет, слава Будде, те решили сохранить на лицах невозмутимое выражение.

  – Ха-ха-ха! – рассмеялся Корниш. – Это вы трус, капитан Редширт! Вы жалкий расист, поэтому до смерти боитесь опозориться и продемонстрировать свою слабость перед людьми другой расы! А я не расист. Мне наплевать. Я не считаю, что наши корейские союзники принадлежат к неполноценной расе, и поэтому не собираюсь лезть из кожи вон, дабы доказать свою "сверхчеловечность". Я и так знаю, чего я стою!

  – Два! – заорал преторианский капитан. – Два фальшивых дублона!!!

  Никто не успел спросить – почему именно "два".

  – Прекратите, немедленно прекратите, господа! – вмешался полковник Кэнди. – Неважно, как мы к этому относится. Когда придет время, я надеюсь, что каждый из нас честно исполнит свой долг.

  Возражений не последовало.

  – Когда придет время, – пробормотал в наступившей тишине Беллоди.

  – А сколько у нас осталось времени? – в тон ему спросил сержант Пропп.

  – Чуть больше шестнадцати часов, – спохватился Джеймс Хеллборн. – И нам еще столько предстоит сделать!

  – Мы должны начать немедленно, дамы и господа, – поднялся надпоручик Тай Кван До. – Иначе просто не успеем. Дело и место найдется для всех, поверьте. Даже для тех, кто не желает участвовать в самоубийстве.

  – Аминь, – отозвался Хеллборн.

  – Угадай, кто придет на завтрак? – задумчиво пробормотал капитан Гордон.

   Глава 12. Последнее лекарство – огонь.

  Линкор был грациозен и грандиозен одновременно. Бинокль, поднесенный к глазам Хеллборна, был вынужден описать дугу в сто десять градусов минимум, прежде чем владелец глаз смог рассмотреть корабль от носа и до кормы.

  – Что скажешь, "молодая школа"? – повернулся Джеймс к Беллоди.

  – Два снаряда, – Беллоди сжал кулаки, – всего два снаряда к мой старой "Фрейдис" – и я отправлю эту сволочь на дно!

  – В другой раз, Реджи, – вздохнул Хеллборн.

  – "Шарль де Костер". Линкор из серии "Классик", – принялся бубнить за спиной мичман Монтуори. – Заложен в 1934-м, спущен на воду в 1937-м. Водоизмещение...

  – Достаточно, мичман, – оборвал горячего итальянца альбионский офицер. – Эти цифры всегда наводили на меня тоску.

  " Хотя работа разведчика по-прежнему заключается в их сборе".

  – Главный калибр – 250 мм, – не успокоился итальянец.

  – Синиор Монтуори, я же вежливо прошу, – слегка повысил голос Хеллборн.

  Они стояли на северном берегу острова – там, где находилась "официальная" пристань. Никакой пристани, разумеется, не было, все тот же песчаный пляж с пальмами. Но пленные виксы рассказали, что именно здесь причаливали плоскобаржи, доставившие их (виксов) на остров. Одна из плоскобарж, полусгоревшая (несчастный случай с мотором), по-прежнему лежала на берегу. Остальные были бережно собраны и отправлены куда-то на китайский фронт.

  "Шарль де Костер" не собирался подходить к берегу ближе, чем на два километра. Бинокль помог Хеллборну увидеть, что бенилюксеры спускают шлюпки... то есть не шлюпки, а катера... нет, это были не катера.

  – Les pigeons, – пробормотал кто-то из союзных офицеров.

  Джеймс Хеллборн тем временем мысленно вернулся почти на сутки назад.

  Секретное сообщение, отправленное из штаба Гранд-адмирала ВИФ и принятое подконтрольными связистами, было разделено на две части, гласившие:

  "1. Ожидаемый вами транспорт уничтожен в порту вражеской субмариной. Ожидайте новый через 10 дней.

  2. Завтра около 10.00. к острову прибудет вице-флагман Бенилюкса адмирал Ян-Питер ван дер Капеллен. Обеспечить достойный прием".

  _______________________________

  Им пришлось тяжело поработать в отведенные часы. И они успели. Кажется.

  Кто-то из младших офицеров громко зевнул. Джеймсу очень хотелось последовать его примеру, но он сдержался. Если бы не жалкий часок сна перед рассветом, он бы вообще отключился. Еще этот проклятый климат.

  " Терпи, солдат. Ничего не поделаешь война, – не удержался от издевки внутренний голос. – Ах, да, на складе еще полно пафоса!"

  Катера – нет, не катера – две бронированные амфибии приближались к берегу. Вода бурлила (как и положено), флаги развевались.

  – Это "Стерке-Пир", – снова завел свою песенку мичман Монтуори. – Модель 1938 года...

  Но на этот раз Хеллборн совершенно случайно знал, что ему ответить. Он уже встречал такую машину в Англии, в тренировочном лагере Северной миссии Содружества, перед Гренландским десантом.

  – Это всего лишь "Тритоне" 1935 года, – заявил Джеймс. – Ваш дуче продал фризам лицензию.

  – Наш дуче велик, – итальянец, кажется, обиделся, – но даже он не мог предвидеть эту войну. По крайней мере, мы знаем сильные и слабые стороны этой машины. Мы знаем, как с ней бороться.

  – Аминь, – не стал спорить альбионец.

  Амфибии приблизились. На них по-прежнему развевались красные флаги, где соседствовали белые полумесяцы и золотые буквы I.H.S.

  "Какая очаровательная шизофрения", – подумал Хеллборн.

  Такие же флажки, только маленькие, украшали шевроны, погоны, нагрудные клапаны и/или другие элементы черной униформы морпехов, оседлавших одно из многочисленных творений великого итальянского диктатора. Пусть и собранное по лицензии на одном из военных заводов Бенилюкса.

  Одна из машин скромно осталась в воде. Другая выехала прямо на пляж справа от встречающей группы. Морпехи посыпались на сушу как свежий горох.

  – Les pigeons, – повторил все тот же офицер. Уже шепотом.

  Командир гостей окинул взглядом встречающую группу, опознал Хеллборна как старшего и направился к нему. Приблизившись, он вежливо козырнул, дождался ответного козыряния и представился:

  – Major Jean-Luc Dupont, commandant de gardes du corps de Amiral van der Capellen...

  "Чтоб ты сдох", – мысленно ответил ему Хеллборн. Они так тщательно готовились, а теперь все пойдет коту под хвост.

  Офицер-викинг, мундир которого альбионский разведчик нацепил по такому случаю, был просто обязан владеть французским – одним из трех государственных языков Белголландской Империи (и Ее Доминионов).

  Джеймс Хеллборн тоже им владел. Мог заказать такси до Гренобля. Или заплатить за обед в парижском кафе. С ужасным (как ему говорили французские знакомые) альбионским акцентом. Но не более того. А сейчас явно не тот случай.

  Сейчас кто-то из своих потянется за оружием и...

  Джеймс Хеллборн нахмурился, от всей души нахмурился, и направил на европейского гостя один из самых сердитых своих взглядов.

  "Ты, паршивый валлонский петух, – говорил этот взгляд, – здесь тебе не Брюссель, и даже не Филипвиль – здесь моя страна, поэтому изволь говорить на человеческом языке!"

  И "валлонский петух" все правильно понял, потому что перешел на человеческую речь. Но не удержался от шпильки и заговорил по-голландски:

  – Майор Жан-Люк Дюпонт, начальник личной охраны адмирала ван дер Капеллена.

  " Черт побери, кажется пронесло".

  На голландский язык белокостный викинг мог реагировать, но Хеллборн все-таки ответил на австралансе:

  – Очень приятно, майор. Штабс-капитан Лоренс Рузвельт, адьютант полковника ван дер Гила.

  – Прошу прощения, полковник Рузвельт из канцелярии исландского губернатора – не ваш родственник? – поинтересовался европейский гость.

  – Совершенно верно, – кивнул Джеймс. – Мой кузен. Имели честь?

  – Так точно, – в свою очередь кивнул Жан-Люк Дюпонт. – Года четыре назад, мельком, нас представили на каком-то приеме...

  " Ну да, красавчик, тебя небось тоже заставляют пить коктейли в парадном мундире". Жан-Люк Дюпонт был очень похож на капитана Стандера, только темноволосый и лицом посмуглее.

  Между прочим, капитан Стандер угадал. " Два, максимум три дня – и здесь снова будут наши". То есть не угадал. «Наши» прибыли еще быстрее.

  -...смутно помню, он такой высокий блондин?... – продолжал бельгиец.

  "Какая примитивная проверка", – от всей души ужаснулся Хеллборн. Нет, перед ним не разведчик. Даже не начинающий. Обычный вояка-дуболом.

  – Мой кузен Питер – маленький, толстый и рыжий, – сказал Джеймс. – Совсем на меня не похож. Весь в жену моего дяди.

  – Простите, – смутился майор Дюпонт, – давно это было...

  – Ничего страшного, – успокоил его "штабс-капитан Рузвельт".

  Пока они разговаривали, к берегу подошла еще одна амфибия. Она тоже выбралась на пляж, шурша всеми колесами. Многознающий мичман Монтуори мог бы заметить, что это совсем другая модель, "маринабус" – "морской автобус". Тоже, впрочем, имеющий итальянские корни. Но если "стерке-пир" был плавающим броневиком, то "маринабус" – аналогом "Большого морского комфорта", пассажирской машиной, где со всеми удобствами разместился не только вице-флагман, но и вся его свита.

  Солдаты майора Дюпонта уже успели построиться в линию напротив людей Хеллборна. Сам Дюпонт занял место на правом фланге.

  – Ружья на караул – смирно – равнение на! – вольно, – в который раз за эту войну прозвучали команды.

  – Добро пожаловать в Порт-Султан, герр адмирал, – шагнул навстречу высокому гостю Хеллборн.

  – Спасибо-спасибо, – часто закивал Ян-Питер ван дер Каппелен. – Штабс-капитан Рузвельт, если не ошибаюсь? Очень приятно, очень рад.

  – Прошу прощения, – извинился Джеймс, – полковник не смог вас встретить. Он был ранен и...

  – Надеюсь, ничего страшного? – почти искренне заволновался гость.

  – Пустяки. Можно сказать, несчастный случай. Мы, конечно, не на фронте, – лицемерно вздохнул "штабс-капитан Рузвельт", – но даже здесь нас порой подстерегают опасности.

  Адмирал ван дер Каппелен был невысокого роста, но все-таки на целую голову выше среднего корейского подводника. Толстяком он не был, то есть всего лишь проходил по категории "жизнерадостный коротышка". Нос маленький, черные глаза живые и веселые, пухлые розовые щеки ("гладкие как у младенца"), идеально подогнанный мундир (это открытие вызвало у Хеллборна вполне понятные неприятные ощущения). На первый взгляд адмиралу было лет 50, но он и в прошлый раз выглядел так же...

  Ван дер Каппелен тоже его узнал.

  – Я мог вас прежде где-то видеть? – спросил флотоводец.

  "В Амстердаме, в 1937-м, – подумал Джеймс. – К счастью, в тот раз я был в черном фраке, а не в парадном альбионском мундире".

  – Мы не были представлены, но мне неоднократно приходилось навещать метрополию по долгу службы, – ответил Хеллборн. – Где-нибудь в коридорах Адмиралтейства или на пирсе в Антверпене...

  – Да, скорей всего, – кивнул адмирал.

  – Позвольте представить моих коллег, – Хеллборн обернулся к товарищам и принялся указывать на них ребром ладони. – Штабс-капитан ван Беринг ("он же Байард"), командир нашего батальона морской пехоты. Капитан ван Саравак ("он же Гордон"), командир батальона ПВО. Лейтенант Вердонк ("он же Беллоди"), второй офицер связи. Оппервахтмейстер Алтинг ("он же майор Транг"), командир туземных стрелков. Риттмейстер Спилман ("он же Гирин"), наш главный врач. Капитан Эйвиндссон ("он же Эверард"), старший офицер инженерной службы...

  – О! – оживился адмирал и внезапно заговорил с Эверардом по-исландски. Американец спокойно ему отвечал, в то время как в голове Хеллборна в очередной раз, больно стуча изнутри по черепной коробке, прыгала мысль " Черт побери, кажется пронесло".

  Отобрать офицеров для этого маскарада, шитого белыми нитками, было нелегко. Далеко не все владели австралансом, а кто и владел – говорил на нем с ужасным акцентом. Что и говорить, не самый популярный язык на англо-французской планете, где-то между итальянским и русским.

  Эверард, например, владел языком в совершенстве. "Иностранные языки – мое хобби", – скромно признался американец. Теперь оказывается, он еще и исландский знает! И этот полиглот почему-то числится в Инженерном корпусе? Кого он хочет обмануть? Военная разведка КША как минимум, а может быть и вовсе один из коллег Магрудера.

  Капитан Гордон, добродушный нью-йоркский работяга, что-то помнил из школьных уроков французского, но австраланса не знал вовсе, если не считать традиционных "руки вверх" и "где находится главный штаб?" Но Хеллборн все равно взял его с собой на "пристань".

  – У вас очень подходящая физиономия, – объяснил коварный альбионец. – Простое честное лицо новоголландского фермера. Типичная бурская деревенщина

  Гордон не обиделся. Сейчас он стоял на правом фланге и послужно изображал истукана.

  Что касается почетного караула, то здесь все было еще интереснее.

  – А это и есть наши знаменитые самураи! – воскликнул высокий гость. – Какие-то они все низкорослые... – добавил он с сомнением в голосе.

  На захваченной базе нашлось достаточно комплектов белголландской униформы. Кое-что, впрочем, особенно офицерские мундиры с планками и нашивками, пришлось отобрать у пленных виксов. Пленники немедленно решили, что это конец. Ведь это старая добрая традиция – отбирать одежду у приговоренных к расстрелу. Стихийный бунт удалось быстро подавить, но несколько мундиров были безнадежно испорчены. Так или иначе, корейским коротышкам пришлось работать без перерыва всю ночь и утро, чтобы как следует подогнать трофейную униформу под себя. Теперь они валились с ног от усталости. Как и все остальные заговорщики.

  – Они родом из маленького – во все отношениях маленького племени с острова Флорес, – улыбнулся Хеллборн. – Мы только недавно начали призывать их на службу.

  – А! Так это и есть знаменитые гномы острова Флорес! – восхитился адмирал. – Как же, как же, наслышан... Хорошие солдаты, штабс-капитан? – высокий гость повернулся к "ван Берингу".

  – Настоящие звери, герр адмирал! – рявкнул Байард. – Прирожденные убийцы, мин херц! Мы совершаем большую ошибку, оставляя таких отважных малышей в тылу! Они просто рвутся в бой, мин херц! Им самое место на фронте! Они могут врываться в танки через смотровые в щели! В дзоты через пулеметные амбразуры!!! Я не устаю бомбить начальство рапортами о переводе моих солдат и меня лично в Индокитай!

  Адмирал ван дер Каппелен слушал, слегка приоткрыв от удивления рот.

  – Вот что, штабс-капитан... Занесите-ка мне копию вашего рапорта, перед самым отплытием. Я попробую что-нибудь для вас сделать.

  – Так точно, герр адмирал! – снова рявкнул "ван Беринг". У него отлично получался новозеландский акцент. – Будет исполнено, мин херц!

  – Хорошо, – кивнул адмирал. – Теперь позвольте мне представить своих спутников. Контр-адмирал Мозель, контр-адмирал де Клерк, шаутбенахт ван Каллен...

  Что-то щелкнуло в мозгу у Хеллборна.

  – Шаутбенахт ван Каллен? Герой Кергелена? Очень приятно, мин херц!

  Как пишут в уже пресловутых старинных романах, " слабая улыбка тронула уста офицера".

  – Вы мне льстите, штабс-капитан.

  – Ничуть, герр шаутбенахт! – воскликнул Джеймс. – Пингвины славятся своей тупостью, но им нельзя отказать в храбрости. Они отважно дрались, и это была славная победа. Вам есть чем гордиться. Я знаю об этом от своего хорошего друга, он был при Кергелене.

  – Как зовут вашего друга? – поинтересовался ван Каллен.

  – Стандер, капитан Франц Стандер.

  – Помню его, – кивнул Герой Кергелена, – он был офицером контрразведки, приписанным к нашей эскадре. Если я правильно помню, ему повезло, он вовремя покинул "Виллема Молчаливого".

  – Какая трагедия, – лицемерно вздохнул Хеллборн, – и это после такой славной победы! Корейские империанцы дорого нам за это заплатят!

  Но трагедия заключалась вовсе не в этом.

  Хеллборн и его товарищи строили стратегию на том факте, что "Шарль де Костер" является гостем из европейской метрополии. Конечно, вне всякого сомнения, и самому адмиралу ван дер Каппелену, и доброй половине его офицеров и матросов приходилось неоднократно бывать в Конфедерации Виксов, по делам службы или на каком-нибудь местном курорте в мирное время. Но одно дело БЫВАТЬ, даже служить долгое время, другое дело – родиться, вырасти, жить. Европейских гостей будет проще обмануть. Местных – труднее. Шаутбенахт ван Каллен был местным. Он мог кое-что знать о настоящих аборигенах острова Флорес, о настоящих офицерах из гарнизона Порт-Султан... Но похоже, он ничего не знал и ничего не заподозрил. Что ж, Восточно-Индийская Конфедерация велика. Судя по акценту, ван Каллен был родом с Формозы, а служить до войны он мог где угодно. На Хоккайдо или на островах Фиджи. А то и вовсе где-нибудь в африканских или американских доминионах Белголландской Империи.

  " Черт побери, неужели опять пронесло?"

  – Итак? – спросил адмирал, завершив представление своих спутников.

  – Здесь недалеко, мин херц, – поспешил ответить Хеллборн. – Конечно, если вы желаете воспользоваться "маринабусом"...

  – Предпочитаю поразмять ноги, – улыбнулся ван дер Каппелен.

  – Отлично, герр адмирал. Следуйте за мной.

  – Почетный караул! Смирно! Вольно! Разойтись! – прозвучало уже у них за спиной. Корейские лже-самураи и морпехи-бенилюксеры построились в две колонны и медленно зашагали в глубь острова. Капитан Байард предусмотрительно повел их по другой тропинке, дабы не мешать адмиралу и его свите. Майор Дюпонт передал командование своему заместителю и остался с адмиралом. Как настоящий сommandant de gardes du corps.

  – Сейчас мы покидаем северный берег острова, – принялся рассказывать Джеймс. – Сам остров напоминает полумесяц, "рога" которого направлены на юг. Протяженность с запада на восток – чуть больше шести километров, с севера на юг – примерно столько же. Но если не принимать во внимания "рога", поросшие джунглями и совершенно необжитые, то центральная часть острова представляет из себя квадрат, примерно два на два километра. Два километра – расстояние от "северной пристани" до радиостанции... точнее, до южных ворот. Пространство между "рогами" образует очаровательную лагуну...

  " На дне которой прямо сейчас скрывается корейский подводный крейсер".

  – Полумесяц? – переспросил адмирал. – Какая прелесть, прямо как нашем флаге!

  – Liver turckx dan paus! – подхватил Хеллборн.

  – Аминь! – хором отозвались остальные офицеры.

  – К сожалению, – внезапно погрустнел европейский гость, – в ближайшее время этим лозунгом лучше не размахивать. Кое-кто может обид... – адмирал в буквальном смысле оборвал себя на полуслове.

  Есть ли вещи, о которых не писали в старинных романах? " Внезапная догадка словно молния вспыхнула у него (Хеллборна) в голове". Так вот на что они рассчитывают!...

  Ценность и важность этой информации плохо поддавались описанию. На какое-то мгновение Джеймса охватило безумное желание плюнуть на все, прямо сейчас бежать на радиостанцию и отправить случайно добытое сокровище в прямой эфир... Нет. Ни в коем случае. В этом случае информация резко упадет в цене.

  – Так вот почему остров называется Порт-Султан! – ван дер Каппелен поспешил сменить тему.

  – Не только поэтому, мин херц, – продолжал "штабс-капитан Рузвельт". – Когда его величество падишах всех правоверных перебрался в наши владения, то сперва хотел поселиться на этом островке. Разглядев его очертания на карте, он увидел в них знак свыше. Но султана удалось отговорить и поселить в Батавии. Остров, однако, переименовали, дабы сделать его величеству приятное. Но султан так и не изволил навестить его. Впрочем, в те годы на острове навещать было некого, даже аборигены здесь не обитали.