Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 67 страниц)

  – Что это было, сэр? – сразу несколько лиц повернулись к Хеллборну с такой надеждой, что он просто не сумел их разочаровать.

  – Кто-то берет крейсер на абордаж, – очень осторожно предположил Джеймс.

  Похоже, он угадал. Судя по новым звукам, на верхних палубах развернулась нешуточная битва. Но уже несколько минут спустя бой принялся стихать – и одновременно приближаться к трюму, где были заперты пленники.

  Еще через несколько минут входная дверь распахнулась с уже привычным лязгом.

  – Руки наверх!!! – прокричал на ужасном австралансе человек с винтовкой, прыгнувший через порог. За ним последовало еще несколько вооруженных людей.

  – Поднимите руки, – перевел своим солдатам и офицерам Джеймс, внимательно рассматривая новых гостей. Узкоглазые азиатские коротышки в светло-зеленой форме. Нет, это не самураи. Это...

  – Говорить английский? – командир пришельцев услышал переведенный приказ и сделал правильные выводы.

  – Совершенно верно, главный сержант, – Хеллборн быстро разобрался с нашивками собеседника, и в ответ удостоился уважительного взгляда.

  – Кто вы такие? – уточнил Главный Сержант.

  – Альбионцы. Мы были пленниками на этом корабле, – пояснил Джеймс.

  – Хорошо, – кивнул "пришелец". – Ждать здесь. Можно опускать руки.

  Он отдал короткий приказ на незнакомом языке одному из своих солдат. Тот прошелся через весь отсек, заглянул в душевую и туалет, убедился, что там никто не скрывается, вернулся к двери и встал по стойке "смирно". Остальные азиатские коротышки под командованием Главного Сержанта тут же скрылись в коридоре.

  – Кто они такие, сэр? – осторожно прошептал Уотерсон.

  – Корейцы, – просветил его командир. – Союзники...

  "Союзники???" – уточнил он про себя.

  Некоторое время спустя в их подводную казарму заглянул еще один азиатский коротышка. "По росту их подбирали, что ли? – задумался Джеймс. – Ведь это ложный стереотип, среди них иногда встречаются настоящие великаны..." Впрочем, он тут же нашел ответ, но не успел как следует его обдумать.

  – Надпоручик Тай Кван До, Корейский Императорский Флот, – представился гость на приличном английском. – С кем имею честь?

  – Лейтенант Джеймс Хеллборн, Республиканский Альбионский Флот, – отозвался Джеймс. – Вы не представляете, как мы рады вас видеть, надпоручик!

  – Как долго вы находились в плену, господин Хеллборн? – поинтересовался корейский офицер.

  – Девять дней, – отвечал альбионец.

  – Хорошо, – кивнул надпоручик Тай Кван До, хотя ничего хорошего в этом не было. – Теперь вы свободны. Можете следовать за нами.

  " Вы свободны – но следуйте за нами. Да этот парень шутник!"

  Поднялись на верхнюю палубу. Девять дней в трюме – наконец-то свежий воздух! Над морем занимался рассвет, в этот раз часы не обманули. Судя по температуре воздуха, корабль забрался далеко на север от Кергелена, куда-то в тропики. Точно, тропики. Слева по борту наблюдался типичный тропический островок – лагуна, песок, пальмы. Но это был не самый интересный пейзаж, представший перед глазами альбионцев.

  Капитанский мостик дымился. Надстройки были изрешечены пулями и снарядами разных калибров, но не выше 0,95-го, отметил Хеллборн. Там и здесь были разбросаны трупы, почти все – в белголландских мундирах. Удивительно, что по дороге наверх альбионцы убитых не встретили. Вряд ли корейский командир щадил их нервы, совсем наоборот, просто на верхнюю палубу можно было подняться по разным лестницам и им досталась "чистая".

  Но многие белголландцы и самураи были еще живы, и теперь маленькие шустрые корейские морпехи, работая штыками и прикладами, сгоняли уцелевших на площадку возле второй орудийной башни. Надпоручик Тай Кван До и освобожденные альбионцы выбрались на палубу чуть в отдалении, и теперь стояли на огражденном колпаке четвертой башни.

  – Подождите меня здесь, господа, – сказал корейский офицер и направился к своим людям, окружившим пленных викингов. – Это не займет много времени.

  Ему не стоило этого говорить – это был такой прозрачный намек, что Хеллборну на какую-то секунду стало нехорошо. "Это враги, они напали на нас, они утопили "Матильду" и чертову кучу отличных альбионских парней", – на всякий случай напомнил он себе. Кажется, помогло. Кажется.

  Тем временем надпоручик Тай Кван До сделал знак своим солдатам, и те выдернули из толпы пленников высокого офицера. Хеллборн сразу узнал фрегаттен-капитана, командира крейсера. Между корейцем и свергнутым хозяином корабля завязался разговор. До альбионцев доносились только обрывки слов, но они могли все прекрасно видеть. Судя по дальнейшим событиям, разговор не удался. Корейский офицер внезапно выхватил из поясных ножен клинок – металл неизбежно сверкнул в лучах восходящего солнца – и голова белголландского капитана покатилась по палубе. В наступившей тишине Хеллборн отчетливо услышал, как один из его товарищей прикусил себе язык, а у другого несколько раз дернулся кадык. Никто из них не произнес ни слова.

  Надпоручик Тай Кван До (Корейский Императорский Флот) отступил назад и дал сигнал своим солдатам и офицерам.

  Корейцы потратили ровно ноль патронов. Пленным офицерам отрубали головы, простых моряков кололи штыками. Одному ашанти особенно не повезло – он достался молодому и неопытному солдатику. Товарищи подшучивали над ним и давали полезные советы, но чернокожий самурай умер только после девятого или десятого укола. Только несколько человек пытались сопротивляться, но тут же упали под многочисленными ударами. Остальные были слишком парализованы страхом и даже не пытались спастись. Похоже, те, кто был готов сопротивляться, погибли еще при абордаже. Несколько трупов отправились за борт, остальные так и остались лежать на палубе. Через несколько минут все было кончено.

  У Хеллборна внезапно возник большой соблазн – подойти поближе и поискать среди убитых Франца Стандера или того негра, который врезал ему прикладом в первый день на крейсере. Но не понадобилось большого усилия воли, чтобы передумать.

  "Жаль, среди нас нет риттмейстера Браге, – подумал Джеймс. – Бедняга уже никогда не узнает, что такое настоящая азиатская война..."

  Хеллборн обернулся и посмотрел на своих людей. В северных странах бытует поговорка, " бледный как альбионец". Но ТАКИХ бледных альбионцев встретишь не каждый день. Никто не упал в обморок – и то сахар. Бобби Розинделл разомкнул белоснежные губы – хотел что-то сказать, но Джеймс только шикнул на него, и парень захлопнул рот обратно.

  Тем временем надпоручик отдал новый приказ, и его подчиненные быстро построились в две аккуратные шеренги. После этого корейский командир произнес короткую, но крайне эмоциональную речь, которую солдаты встретили восторженным ревом и многократно повторенным кличем "МАНСЕ! МАНСЕ! МАНСЕ!" Затем корейцы снова рассыпались по палубе, а надпоручик Тай Кван До вернулся к альбионцам.

  – Крейсер очищен от противника и полностью находится в нашей власти, – то ли доложил, то ли похвастался он. Конфуций поймет этих азиатов. – Вы были первыми из солдат союзных держав на его борту, поэтому имеете все права на корабль. Я готов передать его под ваш контроль.

  "Он шутит или издевается?!" – не сразу понял Хеллборн. Внимательно посмотрел на своего собеседника и решил – нет, не шутит. Надпоручик Тай Кван До был серьезен, как сама смерть. Смерть, с которой корейский командир несомненно состоял в близких родственных отношениях – или даже в кровосмесительной связи.

  – Какие у нас есть альтернативы? – с трудом выдавил из внезапно пересохшего горла Джеймс.

  – Вы можете последовать за нами, – охотно откликнулся надпоручик. – Я буду счастлив приветствовать доблестных союзников на борту нашего корабля. Наш кобуксон... Сурфейсер, – поправился кореец, – наш сурфейсер затаился на другой стороне острова. Капитан Ким Ши Мин ждет только возвращения нашей абордажной команды. Мы сможем покинуть эти опасные воды немедленно.

  Выбор невелик. Остаться на корабле с кучей порубленных трупов? "Опасные воды"? Где это? Нетрудно догадаться. Что сделают с ними другие белголландцы, если обнаружат такую мясорубку прямо в сердце своих владений?

  С командой в девять человек? Это просто бред, они не смогут управлять крейсером.

  Спрятаться на этом острове? Альбионцы в тропическом климате? А как там с водой и пищей? Островок, похоже, крошечный – их быстро найдут. Все равно, что задержаться на борту этой плавучей мясорубки.

  – Мы отправимся с вами, – принял решение лейтенант Хеллборн.

  – Рад это слышать, – учтиво поклонился корейский офицер. – Тогда я прикожу своим солдатам заминировать и взорвать крейсер.

  "Отличное решение, – мысленно согласился с ним Джеймс. – Война только началась, нельзя оставлять такоепод открытым небом. Побольше взрывчатки и концы в воду. Именно так и никак иначе".

   Глава 7. «Пасифлора».

  "Кобуксон" на поверку оказался обычным подводным крейсером класса "Пасифлора". Непонятно, почему корейский офицер обозвал его "сурфейсером" – "повер-хностером". Стандартные "повер-хностеры" имели куда более скромные размеры и не были способны погружаться вовсе. Скорей всего, так "Пасифлора" значилась в стандартном регистре 1934 года. Корейцы всего лишь пытались обойти Бейрутский договор, и альбионский офицер не мог их за это осуждать.

  – Почему вы не утопили викингов торпедами? – спросил Джеймс Хеллборн, оказавшись на борту и набравшись наглости.

  – Мы их уже израсходовали, – объяснил надпоручик Тай Кван До. – Торпеды. Но наша миссия еще не завершена, поэтому мы остановились у этого необитаемого острова, чтобы зарядить акка... акку... – сложно английское слово давалось корейцу нелегко, -...батареи. Один из наших дозоров пересек островок и обнаружил крейсер. Мы решили, что такой шанс нельзя упускать.

  – Вы правильно поступили, надпоручик, – поспешил заявить Хеллборн.

  "А как бы я поступил на его месте? – спросил себя Джеймс и тут же нашел ответ. – На дворе ХХ век – они что, порох экономят?!"

  "Все может быть", – привычно вступил в дискуссию второй внутренний голос.

  "Заткнись".

  Корейцы оказались отличными парнями и встретили альбионских гостей с распростертыми объятиями. Освобожденных пленников засыпали сухой одеждой и свежими консервами. Трудно было поверить, что эти веселые и добродушные коротышки (" старый подлодочный стандарт, метр с пилоткой") всего несколько часов назад убивали себе подобных как овец на бойне, холодным железом; иногда с шуточками, а чаще вообще без каких-либо эмоций.

  "Интересные у нас союзники", – подумал Хеллборн, примеряя подаренный корейский китель. Странно, заметил он, очень удобно, даже великоват чуть-чуть. И это на борту, полном лилипутов? Потом понял – "В армии есть два размера – большой и маленький. Особенно в небогатой азиатской армии". Бедняжки, они получили такие же штаны и мундиры, а потом долго и нудно подшивали и укорачивали...

  – Одна маленькая формальность, господин лейтенант, – сказал Тай Кван До, наблюдая, как Джеймс неуклюже крепит на воротник мундира свои альбионские офицерские звездочки. – Как военный союзник, находящийся на борту корейского корабля, вы должны принести присягу нашему Императору.

  У надпоручика был неплохой английский, но иногда он давал сбои, и тогда Хеллборну приходилось переспрашивать.

  – Простите?... При всем уважении к императору, я уже давал присягу – Соединенным Штатам Альбиона.

  – Простите вы меня, – смешался кореец, – я не совсем точно выразился... Это не присяга – не такая присяга, какую дают подданные Императора. Это своего рода обещание... Подождите, я принесу вам текст.

  Текст – на всех языках ФАБРИКИ – был напечатан на дешевой папиросной бумаге и скрывался под обложкой новенькой брошюрки.

  – Получили перед самым выходом в море, – пояснил надпоручик. – ФАБРИКА восстановлена, мистер Хеллборн. В полном объеме. Как в старые добрые времена.

  "... обещаю сохранять уважение к Императору, Корейскому Флагу, Корейскому Народу... выполнять приказы вышестоящих императорских офицеров... готов отвечать перед союзным трибуналом..." Хеллборн пролистал предисловие – ну да, это был Союзный Кодекс Семи Держав, подписанный еще в прошлую войну.

  – Я должен объяснить это своим людям, – заявил Джеймс.

  – Конечно, конечно, – поспешно закивал маленький кореец.

  Но не все альбионские моряки на борту "Кобуксона" правильно поняли Основные Положения Союзного Кодекса.

  – Разрешите говорить свободно, сэр, – это был Уотерсон, один из морпехов-зенитчиков. Хеллборн согласно кивнул. Будь это Спрэнг или Вильямс, он бы приказал им заткнуться. – Это что же получается? Выполнять приказы этих обезьян? Да они же просто дикари, сэр. Вы же видели, что они натворили. Слава Богу, в наш родной Альбион таких не пускают. Право слово, не место им там. Да плевать я хотел, что они наши союзники! Готов поспорить, наши вожди их для черной работы наняли. Вождям виднее, но вот кажется мне, не думали они, что эти желтомазые гномы ухитрятся черную работу совсем в грязную превратить!

  Хеллборн не поверил своим ушам. А потом и глазам, когда остальные моряки принялись согласно кивать в такт словам Уотерсона. Только младшие офицеры и старшина Коппердик хранили молчание и неподвижность.

  "Черт побери, – подумал лейтенант, – неделю с лишним я провел с этими людьми в трюме, но до сих пор почти ничего о них не знаю".

  Конечно, в глубине души Джеймс был совершенно согласен с темным матросом. Он ведь был настоящим альбионцем. "Альбион – суровая страна для настоящих белых людей. Разноцветным низшим расам здесь не место".

  " А как же разноцветные египтянцы? – спросит какой-нибудь прекраснодушный либерал из внешнего мира. – Разве «суровая страна» не принадлежала прежде им?"

  " Это было давно и неправда, – ответит настоящий альбионец. – Они были слабы и поэтому уступили Альбион более достойным. Настоящим хозяевам. Нам".

  Альбион мог сколько угодно гордиться своей независимостью от Лондонской Империи, и презирать "младобриттов" вроде сэра Натаниэля. Но альбионская аристократия, люди Первых Семей и Трех Кругов, исповедовала все те же ценности, что и их британские кузены. "Бремя белого человека" и так далее. " И если нелюдимых увидишь дикарей – взводи затвор «Максима» и пули не жалей!" И они не жалели. Вот, совсем недавно, в Гренландии...

  Но на дворе был уже ХХ век, некоторые дикари давно обзавелись собственными "максимами", линкорами, цеппелинами и заставили белых людей уважать себя и разговаривать с ними на равных.

  Конечно, время от времени их ставили на место.

  Иногда это место было рядом с белыми людьми.

  Вот как сейчас. " Братья и сестры по оружию".

  К этому стоило добавить личный опыт и впечатления Хеллборна. За последние пять лет он успел несколько раз обогнуть земной шар. Ему приходилось иметь дело с халистанскими дипломатами и китайскими контрабандистами, малабарскими сипаями и туземными тибетанскими стрелками, конгольскими пограничниками и рейнландскими офицерами. Хеллборн успел познакомиться с этими "дикарями", научился понимать их, а некоторых даже уважать. Они могли быть плохими, грубыми, невежественными, темными, жестокими, испорченными, но все-таки они были людьми.

  Очевидно, Уотерсон и другие матросы так не считали. Это было странно, обычно моряки – люди с широким кругозором, даже если они были призваны на флот из фермерского сословия. Впрочем, это молодежь, меньше года на флоте. Хорошо, если они успели сходить на Ландоффайр. Вряд ли – на Фолкленды, про Нью-Йорк и говорить нечего.

  – Ты можешь думать про них что угодно, солдат, – начал Джеймс, – но пока мы у них в гостях – держи свои мысли при себе. Это наши союзники. Они спасли нас из плена, они взяли нас под свою защиту, они поделились с нами одеждой и пищей, как добрые христиане. Может быть, ты не в курсе, но среди корейцев полным-полно христиан. Так вот, пока мы находимся на борту этого корабля или под защитой Корейского Императорского Флота, вы будете достойно себя вести и будете уважать наших союзников. И если нас – меня, мистера Беллоди, мистера Флойда или мистера Коппердика – не будет рядом, вы будете исполнять прямые приказы корейских офицеров и командиров. Это ко всем относится. Это приказ, солдаты, и вы будете его исполнять. Это все. Вопросы?

  Потом они собрались в одном из отсеков, и Джеймс Хеллборн вслух зачитал несколько параграфов из "фабриканской" брошюры, а остальные моряки послушно за ним повторяли. Церемонию почтил своим присутствием капитан Ким Ши Мин собственной персоной. Это был корейский подводник старой закалки. В прежние времена быть ему главным карликом при королевском дворе. Не издав ни единого звука, капитан молча поклонился гостям и удалился, оставив надпоручика Тай Кван До вести дела с чужеземцами. Тот не возражал. Надпоручик принадлежал к "морпехам-бездельникам", и пока крейсер находился под водой, с трудом находил себе занятие, достойное ранга и положения. Поэтому Тай Кван До охотно взялся опекать Хеллборна и вводить его в курс дела. После "принятия присяги" альбионский офицер был немедленно допущен к целому ряду секретов (самых ничтожных и бесполезных) и новостей из внешнего мира (интересных и важных).

  Конечно, одной "присяги" было бы совершенно недостаточно.

  – Альбионский офицер связи при нашем штабе подтвердил вашу личность, – поспешил сообщить хорошие новости корейский командир. – Еще раз добро пожаловать.

  – Еще раз большое спасибо. Где мы находимся? – поинтересовался Хеллборн, изучая прикрепленную к переборке карту. Слава Будде, хоть очертания материков знакомые. Карта была украшена надписями на корейском.

  Надпоручик Тай ткнул в точку на карте. Большим пальцем, подушечка которого накрыла добрую четверть квадрата. Но и это была полезная информация. Самое сердце Восточно-Индийской Конфедерации.

  – Я могу узнать о наших дальнейших планах? – осторожно спросил Джеймс.

  – Будем постепенно продвигаться на север, – охотно сообщил кореец. – Возможно, придется идти до самой Кореи. Обстановка постоянно меняется...

  Тай Кван До хотел было предложить гостю несколько свежих оперативных сводок, но Хеллборн только развел руками. Корейский язык все еще не являлся его сильной стороной. Тогда надпоручик принял соломоново решение. После короткого разговора с грозным капитаном второго ранга (еще один коротышка), альбионцу разрешили пристроиться в уголке радиорубки, нацепить наушники и вращать рукоятку настройки резервного приемника. Там было что послушать.

  Старые слухи, озвученные суб-коммандером Соренсеном (R.I.P.) еще в Большой Пещере, опередили свое время, но сегодня их можно было повторить с чистой совестью. Пять дней назад викинги действительно высадились в Южном Китае и Кохинчине, и теперь медленно наступали на север. Бирма упорно твердила о своем нейтралитете, но великие державы уже успели несколько раз его нарушить. Пока по мелочам – через ее воздушное пространство, по прямой, проносились британские транспорты с беприпасами и солдатами. Свежий Южно-Китайский фронт нуждался и в том, и в другом. Филиппины, похоже, окончательно перешли под власть истерлингов – если не считать корейских и про-корейских партизан, ушедших в джунгли. Аналогичная ситуация, но с обратным знаком, наблюдалась в Японии, где не спешили сдаваться несколько изолированных самурайских гарнизонов.

  В Европе все было удивительно спокойно. Первые выстрелы уже прозвучали, но ни французы, ни британцы, ни белголландцы не спешили нарушать границ и переходить в наступление. Кто бы сомневался – какой-то не в меру остроумный политик уже успел окрестить эту ситуацию "показательной войной".

  На дипломатическом фронте анти-белголландская коалиция одержала безусловную победу. Манильская Кровавая Баня привела в ярость и бешенство многих. Особенно тех, кто давно искал повод. " Мы давно ждали, мы молились на эту войну". Старая добрая ФАБРИКА, как и сказал надпоручик, была восстановлена в полном объеме.

  – ...кровь, пот и слезы, – вещал King-Emperorиз далекого Лондона, – но мы все равно победим! Правда на нашей стороне! Это понимают все люди доброй воли! Все наши заморские братья взялись за оружие! Америка с нами! Претория с нами! Альбион с нами! И не только они – Франция с нами! Россия с нами! Италия с нами!...

  Белголландские станции принимались хуже, чем на "Матильде". Кто-то из участников Альянса уже забил эфир помехами. Ничего нельзя было разобрать. Зато случайно пойманное петроградское радио изрядно порадовало.

  – Я в восторге от этой женщины, – сказал Хеллборн подошедшему лейтенанту Беллоди. – Она только что покончила еще с одним ублюдком Версальского договора.

  – Не может быть! – Беллоди раннодушно пожал плечами. Похоже, он не являлся поклонником "Кровавой Мэри".

  – Где все наши? – сменил тему Хеллборн.

  – Устроились на пустом торпедном складе, – доложил Беллоди. – Похоже, только там мы сможем вытянуться в полный рост. Я трижды ударился головой и ушиб локоть, пока добирался сюда – и боюсь, это не в последний раз.

  – Всего два раза, – похвастался Хеллборн. – Я ведь уже служил на подлодке. Но то была альбионская подлодка, на ней не было так тесно.

  – И долго нам здесь торчать? – младший из лейтенантов покосился на корейских связистов и понизил голос.

  – Не знаю, – честно признался старший. – Будем надеяться на лучшее.

  И двое суток спустя надпоручик Тай снова принес ему хорошие новости.

  * * * * *

  – Проклятые оранда надолго запомнят этот удар! – провозгласил надпоручик Тай Кван До. – Грязные таратару, посмевшие оскорбить самого Императора! О, как дорого они заплатят за свою наглость! Мансе!

  – МАНСЕ! МАНСЕ! МАНСЕ! – хором отозвались его солдаты.

  Из всей этой речи Хеллборн понял только слово "Мансе", что примерно означало "Десять тысяч лет жизни и здоровья нашему дорогому Императору". О смысле остальных слов он мог только догадываться. Корейский офицер поспешил прийти к нему на помощь и перешел на английский.

  – Вот этот остров, – тычок в карту. – Викинги разместили здесь лагерь для военопленных. Мы внезапно атакуем их, освободим пленников и захватим островок. Но это еще не все. Мы не покинем остров немедленно, как в прошлый раз. Мы должны удерживать его, пока к нам не подойдут подкрепления.

  – Откуда? – машинально спросил Хеллборн.

  – С материка, – невозмутимо отвечал кореец.

  – Простите, но каким образом? – уточнил альбионец.

  – Мне это пока неизвестно, – надпоручик равнодушно пожал плечами. – Возможно, пришлют еще один подводный корабль. Или даже несколько. Так или иначе, если мы сумеем закрепиться в данном квадрате, то нанесем серьезный удар по морали белголландцев. В то время как они пытаются наступать где-то в Китае, мы создаем форпост и оперативную базу прямо у них под носом!

  "Это будет прекрасное самоубийство, – подумал Хеллборн. – настоящая азиатская война".

  – Вы присоединитесь к нам? – вежливо спросил кореец.

  – Разумеется! – Джеймс изобразил необыкновенное воодушевление. – Конечно, мы пойдем с вами! Плечом к плечу! Братья по оружию! ФАБРИКА навсегда!

  " Разумеется. Потому что я скоро окончательно поломаю голову в этой тесноте. Разумеется. Потому что настоящие альбионцы не могут отсиживаться в тылу, когда азиатские коротышки смело идут в бой. Именно поэтому. А не потому что я верю в успех этой операции".

  – Первым делом мы должны захватить радиостанцию, – надпоручик Тай развернул на откидном столике крупномасштабную карту острова. – Тогда гарнизон не сможет сообщить о нападении и вызвать помощь. Если нам повезет, на других островах еще не скоро поймут, что здесь произошло.

  "Да нет, захватить мы его сможем. Вот как долго мы продержимся после этого?" – подумал Хеллборн, изучая карту.

  – Наш "Кобуксон" остановится здесь, у этого мыса. Мы высадимся на этот пляж. Тут разделимся на три группы. Одна атакует радиостанцию, она расположена вот здесь. – Большой палец надпоручика летал по карте. "И почему он не пользуется указательным?" – задумался Джеймс. – Когда радиостанция будет захвачена, первая группа даст сигнал остальным. Вторая группа атакует штаб и казармы гарнизона. Третья направится прямо в лагерные бараки и освободит пленных.

  "Интересно, а какая судьба ждет пленных викингов и самураев?" – не осмелился спросить альбионец, но Тай Кван До ухитрился прочитать его мысли.

  – Туда же мы отведем всех захваченных нами пленных. Они могут нам пригодиться, – продолжал кореец. – К какой из штурмовых групп вы бы хотели присоединиться?

  – К первой, – не задумываясь, ответил Хеллборн. – Я ведь связист и смогу разобраться с аппаратурой. Готов держать пари, они пользуются стандартными "Телефункенами".

  Предложение держать пари было риторическим, Джеймс и так знал, что белголландцы – старые клиенты "Телефункена". Пять или шесть лицензионных заводов в одной только Новой Голландии.

  – Если вы не возражаете, мои люди пойдут со мной, – продолжил Хеллборн.

  – Да, конечно, – кивнул кореец. – Я приставлю к вам офицера, который говорит по-английски. И сержанта Суна – вы его знаете, он первым вошел в ваш трюм. Сержант Сун много лет провел в Китае, он хорошо знает язык.

  – Аминь, – в свою очередь кивнул альбионец.

  Некоторое время спустя альбионские моряки стояли и смотрели, как необычно молчаливый и суровый сержант Сун извлекает винтовки из арсенального шкафа. Только теперь Хеллборн внимательно рассмотрел корейское оружие и кое-что понял. Неудивительно, что они предпочитают штыки. Это были отличные винтовки – британские "Пендрагоны" 45-го калибра – прекрасного качества, очень точные, достаточно мощные и невероятно надежные. Однозарядные. Слава Будде, с откидным затвором и унитарным патроном. Джеймс не удивился бы, если бы в арсенале "Пасифлоры" нашлись фитильные аркебузы из эпохи штурмана Адамса. Бедный, бедный Корейский Императорский Флот. Похоже, его снабжают по остаточному принципу. К винтовке прилагался патронташ на полсотни патронов. Офицеры и унтер-офицеры вдобавок получили по достойному символу власти и ранга – роскошному пистолету "Смит-Вессон" 38-го калибра с откидным стволом. Разумеется, однозарядному. И еще один патронташ.

  – " Смит-Вессон калибра тридцать восемь – друг мой до последней перестрелки, если мы о чем-нибудь попросим..." – пробормотал старшина Коппердик.

  – И с этим мы должны воевать, сэр? – полушепотом спросил Уотерсон.

  – Кушай, что дают! – хохотнул Спрэнг.

  – Разрешите мне, сэр? – получив разрешение, старшина продолжал: – Все очень просто, парни. Один точный выстрел по врагу. Потом подбираете его оружие. Оружие у виксов неплохое, что "манлихеры", что "бульдоганы"...

  * * * * *

  Высадились незадолго до рассвета. С комфортом. "Пасифлора" подошла очень близко к берегу, затем на воду спустили надувные резиновые лодки. Опасались встретить на пляже белголландские дозоры, но напрасно. Островок находился в глубоком тылу, гарнизон совсем расслабился. Первый часовой-самурай встретился у самых ворот базы. Один из корейских сержантов почти беззвучно снес ему голову мечом. Самурай был на несколько голов выше малыша-подводника, поэтому корейцу пришлось как следует подпрыгнуть.

  – Как есть обезьяны... – прошипел Уотерсон, и получил в ответ сразу три приказа заткнуться – от Хеллборна, Беллоди и Коппердика. Подпоручик Жань не расслышал, о чем идет речь, но все-таки бросил в сторону альбионцев укоризненный взгляд. Хеллборн не стал ему отвечать, но только грустно вздохнул. В глубине души он снова согласился с Уотерсоном. Но было бы странно надеяться, что в арсенале "Пасифлоры" отыщется хотя бы самый дрянной пистолетик с глушителем.

  А вот и типичный для тропиков деревянный бунгало ("А разве бывают другие?" – подумал Джеймс). Слишком аккуратный домик, но это не надолго. Альбионцы и люди подпоручика Жаня (всего три сержанта – надпоручик Тай доверил ему почти всех бойцов, более-менее владевших английским и/или австралансом) окружили бунгало "полумесяцем". Согласно предварительной договоренности, Хеллборну предоставлялась сомнительная честь первым переступить порог. Джеймс осторожно поднялся по ступенькам – они обманули его ожидания и совсем не скрипели – и потянул за дверную ручку. Дверь была незаперта. Хорошее начало. В первой комнате царил полумрак. В одном углу кто-то храпел, в другом – кто-то сопел. Хеллборн пожал плечами, выглянул наружу и пальцем поманил за собой остальных. Потом вернулся внутрь. В следующей комнате явно не спали. Ведущая туда дверь была полуоткрыта, по ту сторону порога горел свет, тихо переговаривались двое или трое голосов и почти неслышно шипели/трещали какие-то электроприборы. Почему "какие-то"? Хеллборн был по-прежнему готов держать пари – "телефункены".

  "Убей первого врага, забери у него многозарядный "манлихер", – с тоской вспомнил Джеймс совет старого ветерана. Это если один на один, а тут можно и не успеть. Передвинул кобуру с пистолетом на живот, покрепче прижал приклад легкой винтовки в плечу. Оглянулся. Глаза уже успели привыкнуть к полумраку. Двое альбионцев заняли позицию у одной кровати, двое корейцев нависли над другой. Ни резать, ни будить пока не стали. Успеется. Остальные бойцы расредоточились вдоль наружной стены. Беллоди встал по левую сторону от Хеллборна. Они обменялись взглядами и синхронно кивнули. Все равно больше двух человек в один прием не пройдут через дверной проем. Уан, ту, фри...

  – Handen hai, – негромко, но твердо произнес Хеллборн. – Руки вверх.

  Гребаный кал – один все-таки решил сыграть в героя! К счастью, он потянулся не к радиопульту, а к поясной кобуре. БАНГ! – пуля Беллоди пробила викингу ключицу. Хороший выстрел, наповал. И форму почти не забрызгало. В оставленной за спиной комнате послышалось движение, кто-то громко спросил "Vos?", потом послышался хрип, удар прикладом, и несколько негромких добрых слов на австралансе. И наступила тишина.

  – Кто вы такие? – в комнате с радиопультом оставались еще двое, один сидел, другой стоял у окна. Оба с поднятыми руками. Говорил старший по званию, стоявший у окна риттмейстер.

  КЛАЦ! – Беллоди наконец-то вспомнил, что его винтовка временно бесполезна и открыл затвор. Поспешно запихнул новый патрон на место выпавшей гильзы.

  – Вооруженные силы ФАБРИКИ, – лейтенант Хеллборн решил говорить за весь Братский Альянс. – Отойдите подальше от радиопульта.

  Викинги подчинились.

  В комнату проник старшина Коппердик. Быстро оценил обстановку, подошел к пленным, обыскал, отобрал один револьвер у старшего. Младший офицер вовсе не был вооружен.

  – Сядьте на пол, руки за голову, – продолжил Хеллборн. – Без глупостей. Теперь вы у нас в плену, – на всякий случай добавил он.