Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 67 страниц)

   Или, может, лучше написать роман и назвать его «Приключения Беста Селлера»? А сочинить роман можно таким же способом, как историю. Тогда о нем непременно напишут в газетах, он будет жить в гостинице; может быть, даже будет сниматься в кино.

   «И все-таки, – подумал Юн, – это не то, что приставной нос...»

   Синкен Хопп, «Волшебный мелок», 1949 г .

  * * * * *

  Корабль носил гордое имя "Латимерия" и принадлежал грифонскому торговому флоту. По крайней мере, официально.

  – Согласно первоначальному плану я собирался воспользоваться подводной лодкой, – напомнил Мак-Диармат. – Но сойдет и это.

  "Латимерия" не являлась обычной торговой посудиной – когда-то это был гордый имперский дизель-корвет на 950 тонн, гремевший орудиями и оставлявший семь футов под килем. Потом империя проиграла две или три войны подряд, и "Латимерию" отправили в отставку. Всего лишь поснимали орудия и позволили перевозить мирные грузы. Что ж, ей повезло больше чем однотипным собратьям – утопленным, отправленным в утиль или призванным под вражеские флаги.

  – Антартида? Пара пустяков! Доберемся в два счета! – заявил капитан Фриц Кюбельваген, молодой морской волк, пытавшийся казаться старым. "Гном-Тихогром" – мысленно окрестил его Хеллборн. Уж очень командир "Латимерии" походил на данного сказочного персонажа.

  Экипаж состоял из двух дюжин банальных и классических головорезов, Хеллборна нисколько не заинтересовавших. Немногочисленные пассажиры – совсем другое дело.

  – Вы тоже плывете с нами, граф? – удивился Джеймс, наткнувшись на старого знакомого, Ласло Алмаши.

  Мадьярский археолог бросил взгляд по сторонам и приблизился к Хеллборну.

  – Я давно работаю с капитаном Мак-Диарматом, – сообщил граф, понизив голос до шепота, – поэтому он рассказал мне кое-что о конечной станции вашего маршрута. Если это правда...

  – Чистая правда, – не стал лукавить Хеллборн.

  – ...тогда я должен увидеть ваши пирамиды. За такое полжизни отдать не жалко.

  "Некоторые отдавали большее", – отстраненно подумал Джеймс и раскланялся с другим пассажиром, очень старым знакомым – полковником Александром Ганнибалом.

  – В трюме лежит разобранный конвертоплан, – поведал татуированный пилот-митраист. – "Латимерия" доставит нас к берегам Антарктиды, а я поведу его вглубь материка.

  "Кто здесь на кого работает? – в тысячный раз задумался Хеллборн. – Драконская разведка, карфагенская или кто-то еще? Из этого мира или другого?"

  – Все на борту! – объявил капитан Кюбельваген. – Отдать концы! Отправляемся!

  Джеймс пожал плечами и укрылся в предоставленной ему каюте. В прежние времена ее делили целых шесть матросов, но разоруженный корвет уже не требовал такого большого экипажа. На этот раз Патриция поселилась отдельно. "Наш пуританский Грифон" – так, помнится, говорил Аттила Кун. Растянувшись на койке, Хеллборн уставился в потолок и задумался. Габон, Пальмира... Что там говорил старый апсак? Бесконечное множество миров?... С этими мыслями Хеллборн и заснул.

  Вернувшись на палубу после обеда, Джеймс понял, что покинувший Александрийскую гавань корабль не вышел в открытое море, а направился вглубь африканского континента.

  "Я обещал – ничему не удивляться", – в который раз напомнил он себе. И был вознагражден в самом ближайшем времени.

  – Суэцкий канал сейчас небезопасен, да и Синайский тоже, – объяснил капитан Кюбельваген. – Пойдем на юг до самой Виктории.

  "А потом?... Я еще многого не знаю об этой планете", – констатировал Хеллборн, и как бы между прочим испросил позволения порыться в судовой библиотеке. Разумеется, добрая половина книжных запасов была представлена географическими атласами, навигационными справочниками и прочими каталогами Ллойда-Сомова. Ага, вот оно: "... система шлюзов в верховьях Белого Нила... канал Виктория-Индийский океан..."

  "Зато Панамский канал они так и не построили – вот неудачники!" – заметил Хеллборн.

  * * * * *

  – Африка – прекрасная страна! Колыбель человечества! – разглагольствовал полковник Ганнибал.

  Хеллборн и прочие пассажиры сидели в шезлонгах, расставленных на корме, и изображали светскую жизнь.

  До самого Хартума добрались без приключений. На реке господствовали войска Доминации. Они же успели занять Хартум. Но городская пристань была украшена не только знаменами Карфагена или алжирского герцога.

  – Чей это флаг, с лучником на колеснице? – поинтересовался граф Алмаши.

  – Дорсайская республика, – пояснил Мак-Диармат, – марионеточный режим Спаги. Согласно официальной доктрине – наследники государства воинов-гиксосов. Только они и достойны править Египтом!

  "Помилуй, Осирис, и здесь гиксосы", – мысленно вздохнул Джеймс.

  – Но почему Дорсайская?

  – Не спрашивайте меня, в какой древней книге они откопали это имя, – пожал плечами ирландец. – Будто бы именно так называли себя гиксосы. Ведь прозвище "гиксосы" древние колесничие получили от своих египетских врагов.

  Финикийские оккупанты и дорсайские марионетки были настроены добродушно. Нейтральный грифонский флаг, грифонские мундиры и безукоризненные фальшивые документы позволили экипажу и пассажирам "Латимерии" продолжить путь. И он был продолжен.

  Слева – Голубой Нил, справа – Белый. Корабль повернул направо.

  За Хартумом путешественники принялись натыкаться не только на рыбацкие лодки тех или иных аборигенов, но и на португальские канонерки. Солдаты Лиссабонской империи не спешили сдавать свою старинную колонию. Впрочем, как и финикийцы ниже по течению, они не доставляли "Латимерии" никаких хлопот. Пока...

  – ...все хорошее, что у нас есть, пришло к нам из Африки! – продолжал восклицать Ганнибал.

  – Вы дарвинист? – спросила его Патриция.

  – Я реалист, – пожал плечами карфагенский летчик, – наши предки вышли из Африки...

  – Вы еще и африканский супрематист, – усмехнулась альбионка. – Ваши предки – быть может. Мои – вряд ли.

  – Тогда откуда? – усмехнулся полковник. – Из Атлантиды? Или Гипербореи?

  – Атлантида и Гиперборея – миф, – отрезала Патриция. – Доггерлэнд – реальная страна. Мои предки пришли из Доггерлэнда.

  – Доггерлэнд? – недоуменно переспросил Ганнибал. – Где это?

  – Сегодня – на дне Северного моря, – сообщила мисс Блади. – Страна затонула...

  – ...во время Великого Потопа? – насмешливо уточнил собеседник.

  – ...когда растаял последний из великих ледников, современник мамонтов и саблезубых тигров, – уточнила Патриция.

  – И вы действительно в это верите? – недоверчиво спросил Ганнибал.

  – Почему бы и нет?

  – Во что вы верите еще? В бремя белого человека и торжество арийской расы? – к полковнику вернулся насмешливый тон.

  – Арийская раса уже торжествует, – равнодушно отозвалась Патриция и принялась любоваться африканским пейзажем. Хеллборн лениво проследил за ее взглядом и оценил пейзаж по достоинству:

  – Тьфу ты черт, и здесь пирамиды...

  – Верно, – подтвердил Алмаши. – Но построили их не египтяне.

  – И даже не наши египтянцы, – усмехнулся Джеймс. – Бывшие египетские вассалы? Эфиопы какие-нибудь? Я очень поверхностно знаком с историей этих краев.

  – Эфиопы? Можно сказать и так, – согласился граф. – Но правили они здесь недолго...

  – Вспомнил! – воскликнул Джеймс. – Кушаны!

  – Не кушаны, а кушиты, – поправил его венгр. – Кушаны – это индийская империя, так далеко в Африку они не забирались. Хотя как минимум одна попытка известна. Древние азиатские народы знали толк в заморской экпансии и колониализме – куда там нынешним британцам и португальцам...

  – А разве кушаны не принадлежали к арийской расе? – повернулась к ним Патриция.

  – Скорей всего – да, – подтвердил археолог. – На каком-то этапе своей истории кушаны стали вассалами гуннской орды. Некоторые некоторые из них вполне могли добраться до Европы – и стать уже моими предками... Впрочем, не знаю, как насчет предков, но как-то раз я обнаружил в этих краях очень близких родственников, – поведал граф Алмаши.

  – Белых людей? – ухмыльнулся пилот-митраист.

  – Берите выше! – загадочно улыбнулся грифонский археолог. – Венгров! Самых настоящих мадьяр!

  "Неужели он имеет в виду самого комиссара Аттилу Куна? – задумался Хеллборн. – Плохо я знаю этих мадьяр..."

  – Как такое может быть? – неожиданно заинтересовалась Патриция.

  – А вы как думаете?

  – Я могу только гадать. Насколько я помню, древние венгерские племена были кочевниками, вроде турок или монголов. Они пришли в Европу из азиатских пустынь в самый разгар Темных Веков. Быть может, один из кланов решил повернуть в теплые края? – предположила мисс Блади.

  – Восхищен вашей фантазией, миледи! – воскликнул граф и приложился к ручке.

  "Настоящий аристократ, – в очередной раз отметил Джеймс. – А простые матросы до сих пор от ее исполосованной рожи шарахаются".

  – ...но все было гораздо проще и гораздо позже. На закате Средних веков Венгрия оказалась под властью Оттоманской Порты. Турецкие султаны нанимали венгерских солдат и отправляли охранять дальние границы империи. Так мои соплеменники и оказались в Африке. Почти забыли родной язык, приняли ислам, но голос крови не обманешь... К сожалению, в ближайшее время об открытии постоянного консульства или репатриации отдельных "мадьярабов" на родину (а таковы были наши планы) придется забыть – война...

  "Вспомни про дьявола!"

  Где-то высоко в небесах загудел самолет. Или конвертоплан. Словом, что-то летучее и зловещее.

  – Финикиец или дельфин? – детовито поинтересовался Мак-Диармат, в то время как Фриц Кюбельваген потянулся за биноклем.

  – Нам-то какая разница? – пожал плечами капитан. – Надеюсь, он видит наш нейтральный флаг...

  Неведомый пилот то ли не видел, то ли что-то заподозрил, то ли просто решил наплевать на правила и обычаи войны. Так или иначе, самолет резко спикировал и открыл огонь. Пули застучали по палубе, трубам и переборкам.

  – Ложись! Прячься! Ответный огонь не открывать! – только и успел закричать капитан "Латимерии". – Он увидит наши флаги и поймет свою ошибку!

  Но штурмовик Альянса (Хеллборн успел разглядеть на его крыльях веселых дельфинчиков, когда аппарат оказался в нижней точке) ничего не понял и ошибку признавать не пожелал. Второй заход – и новый град пуль.

  Третьего захода не было – то ли снаряды закончились, то ли пилот заскучал и поэтому удалился на восток в поисках других развлечений.

  – Двое легко раненых, – доложил через некоторое время старший помощник. – Повреждения незначительны, можно продолжать движение.

  – А рация? – машинально спросил Хеллборн.

  – Рация в полном порядке, – удивленно уставился на него старпом.

  – Вот повезло, – пробормотал Джеймс, – обычно рация всегда погибает первой... Бывает же такое...

  – Внимание! – громогласно объявил мегафон впередсмотрящего. – Человек за бортом!

  Утопленник, извлеченный из бурных вод Белого Нила, был еще жив, но очень плох, изможден и облачен в жалкие лохмотья совершенно неопределенного цвета и фасона. Спешно прибывший судовой врач принялся возиться с новым пассажиром, в то время как старые пассажиры толпились поодаль и вполголоса обсуждали происшествие.

  – Не похож на потерпевшего кораблекрушение, – авторитетно заявил Хеллборн. – Пришел из пустыни?

  – Скорей всего, – кивнул Алмаши и почему-то бросил короткий взгляд на прибрежные кушитские пирамиды. – Парень выглядит так, как будто выбрался из Мамурта.

  – Из Мамурта? – удивился Хеллборна. " Должны же быть вечные и непреходящие ценности", – мог сказать по такому поводу Лео Магрудер. Похоже, эта легенда была известна как минимум в двух мирах.

  – Что вы знаете о Мамурте? – поинтересовался граф.

  – Древний город в пустыне, где-то к югу от Карфагена, – отвечал Джеймс. – Легенда гласит, будто его дома и циклопические стены сложены из невидимых кирпичей. Именно так, невидимых. А в центре города обитает столь же невидимое чудовище – гигантский паук, которому древние мамуртинцы приносили в жертву преступников и случайно забредших в оазис путников.

  – Легенда, разумеется, преувеличивает, – заметил мадьяр. – Строительный материал, который использовали мамуртинцы – всего лишь прекрасное органическое стекло. Конечно, за долгие века оно изрядно потускнело и потрескалось. А якобы невидимые чудовища – это гигантские хищные хамелеоны. Когда они, слитые с окружающим пейзажем, внезапно атакуют тебя со всех сторон, и в самом деле скдадывается впечатление, словно ты попал в невидимую паутину...

  – Вы так говорите, как будто... – начал было совершенно неудивленный Хеллборн (он все еще помнил о данном слове!).

  – ...да, я побывал там, – спокойно кивнул Алмаши. – Мой верный самолетик помог мне обнаружить Мамурт. Добираться до него по земле я бы не советовал – город расположен в самом сердце одного из самых опасных и непригодных для жизни районов Сахары. К сожалению, единственные доказательства, которые я смог вывести оттуда – осколок стекла и засушенный хамелеон – ровными счетом ничего не доказывали. Я собирался вернуться в оазис с кинокамерой, другим оборудованием и надежными свидетелями, но тут началась война.

  – Очень интересно, – вклинился между ними Мак-Диармат, – а вам не кажется, дорогой граф, что подобные сведения могли бы оказаться крайне полезны для нашей Республики? Заброшенный и труднодосягаемый город в Сахаре, идеальное место для...

  – Хорошего понемножку, Патрик, – холодно отозвался грифонский аристократ. – Поверьте моему слову, вашим воякам там нечего делать.

  – Мы еще вернемся к этому разговору, – пообещал Мак-Диармат и хитро улыбнулся.

  – Дела совсем плохи, – врач наконец-то оторвался от пациента и повернулся к своему капитану (и пассажирам одновременно). – Будь здесь благоустроенная европейская больница с капельницей и нежным бульоном – и то вряд ли бы он дотянул до утра. Обезвоживание, многочисленные травмы... Не представляю, что он пережил.

  – Не лучше ли его тогда сразу пристрелить? – спокойно предложил Мак-Диармат. – И выбросить за борт.

  – Вам бы только кого-нибудь пристрелить, – нахмурилась Патриция. – Как насчет старого доброго христианского милосердия?

  ("И что это с ней сегодня?" – не удивился, но задумался Хеллборн. – "Арийское наследство, Доггерлэнды какие-то, теперь на милосердие потянуло...")

  – Это не для меня, я еврей, – поведал Мак-Диармат.

  – ???!!!

  – Ирландский еврей, – уточнил капитан. – Моя мать была из клана Мак-Кавеев. Моих предков еще император Адриан в Британию депортировал, и стену своего имени строить заставил. А они взяли и сбежали в независимую Ирландию!

  – Ну что, все помянули своих предков? – проворчал Кюбельваген.

  – Между прочим, – напомнил о себе врач (матросы уже уносили "утопленника"), – при нем был только этот бумажник...

  – Ну так с этого надо было начинать! – возмутился Мак-Диармат. – Это по моей части, давай сюда... Хм. Гм. Что за чертовщина?!..

  Хеллборн осторожно заглянул через плечо ирландца и пережил потемнение в глазах. Старый, видавший виды бумажник из коричневой кожи, был битком набит кредитными билетами Белголландского Имперского Банка. Следом за банкнотами на свет появилась черная книжка с золотым тиснением – раскинувший крылья орел и шесть до боли знакомых букв: B.A.R.– B.A.R.

  Белголландский Абиссинский Рейх.

  Больше Джеймс ничего не успел рассмотреть – Мак-Диармат поспешно спрятал трофеи в карман брюк и удалился, увлекая за собой врача:

  – Доктор, вы просто обязаны привести его в...

  Стальная дверь, ведущая на нижние палубы, захлопнулась на самом интересном месте.

  – Я встретил путника, он шел из стран далеких – и мне сказал: вдали, где вечность сторожит... – задумчиво продекламировал Алмаши.

  – Откуда цитата? – заинтересовался Ганнибал. – Кто-то из декадентов прошлого века?

  – Можно сказать и так, – согласно кивнул граф.

  Я встретил путника; он шел из стран далеких

  И мне сказал: вдали, где вечность сторожит

  Пустыни тишину, среди песков глубоких

  Обломок статуи распавшейся лежит.

  Из полустертых черт сквозит надменный пламень -

  Желанье заставлять весь мир себе служить;

  Ваятель опытный вложил в бездушный камень

  Те страсти, что могли столетья пережить.

  И сохранил слова обломок изваянья:

  "Я – Озимандия, я – мощный царь царей!

  Взгляните на мои великие деянья,

  Владыки всех времен, всех стран и всех морей!"

  Кругом нет ничего... Глубокое молчанье...

  Пустыня мертвая... И небеса над ней...

  * * * * *

  ...С глубокой печалью на лице Джеймс Хеллборн проводил взглядом берег, украшенный античными кушитскими пирамидками. Он готов был зуб дать на отсечение, что Зеркало, через которое на эту планету прибыл таинственный полумертвый абиссинер, находится в одной из этих пирамидок. К сожалению, вряд ли нынешние партнеры позволят ему здесь задержаться и как следует обыскать древние могильники.

  Быть может, стоит попробовать разговорить спасенного "утопленника"?

  Но в корабельный лазарет Хеллборн пробиться не сумел. Охранники у входа вежливо предложили альбионцу обратиться за разрешением к Мак-Диармату. Джеймс немного поразмыслил над этим предложением и решил не раскрывать дополнительные карты раньше времени.

  ...Уже мертвого абиссинера грифонские моряки выбросили за борт незадолго до рассвета.

  * * * * *

  Баварская Восточная Африка – аномалия на политической карте планеты Спекуляция. Частное владение баварского королевского дома, изрядно расширенное за счет соседних европейских колоний, покупка которых едва не разорила Баварию и вынудила короля Тассилона-Людвига присоединиться к Западно-Германской Империи. Но ЗГИ проиграла последнюю мировую войну и исчезла, в то время как Баварская Африка наконец-то начала приносить стабильный доход и вообще процветать. Драконские интербригады замерли на ее южной границе – великие державы решили, что южноафриканским коммунистам для построения нового мира с лихвой хватит уже покоренных стран и провинций, после чего поспешили гарантировать нейтралитет БВА. Плечом к плечу на Занзибаре и в других портах последней германской колонии замерли крейсера-стационеры под всеми возможными флагами, от кальмарского до петросибирского. Грандиозная сеть каналов и шлюзов соединили Белый Нил через Викторианское море с Индийским океаном.

  Но все это и многое другое в настоящий момент совершенно не интересовало Джеймса Хеллборна. В то время как корабль пересекал владения баварского дома, Хеллборн скрывался в своей каюте, опасаясь спугнуть удачу и сглазить само Предприятие.

  И, не исключено, что он поступил абсолютно правильно, потому что 16 июня 1940 года, около 14 часов дня по местному времени, разоруженный корвет "Латимерия" Грифонского Императорского Флота бросил якорь в заливе Банзаре, в каком-нибудь километре от побережья Антарктиды.

  * * * * *

  Строго говоря, понять где кончается океан и начинается берег было не так-то просто – лед, снег, пар и полярные сумерки этому никак не способствовали. Температурой за бортом Хеллборн был вполне удовлетворен – не выше минус 15 градусов по Цельсию. Приятный альбионский холодок. Патриция, с которой Джеймс в последние дни почти не виделся, тоже поспешила выбраться на палубу и даже немного расцвела. Прочие участники экспедиции были настроены не так оптимистично. Особенно Мак-Диармат, никак, впрочем, не комментировавший окружающую среду.

  Лед, снег и пар? Пар? Именно так, ибо "Латимерия" была сама себе ледоколом. Хеллборн даже не пытался понять принцип действия теслопояса, явно снятого с пустынного корабля, подобного тем, принявшим участие в битве за ресторанчик "West of the Border". Теслопояс переводил твердую воду в газообразное состояние – бОльшего от него и не требовалось.

  Вдоволь полюбовавшись на антарктические пейзажи и даже подстрелив одного наглого поморника, соучастники собрались в кают-компании и разложили на столе карты.

  – Просто поразительно, – заявил Хеллборн, изучая тщательно прочерченные маршруты прежних антарктических экспедиций. – Вот этим парням оставалось каких-нибудь двадцать километров до оазиса, когда они решили повернуть назад. Этот капитан промахнулся всего на 15 километров. Этого похоронили за десять, если не восемь километров до цели... Удивительное невезение!

  – Поэтому мы так рассчитываем на вас, мистер Хеллборн, – вкрадчиво заметил Мак-Диармат.

  – Ну что ж... Вот ближайший из оазисов – Фрэнсисберг. Сто девяносто километров по прямой.

  "На планете Земля-1 – крупнейший город и столица Альбионской Республики. А здесь?.."

  – Двадцать пять минут на крейсерской скорости, – немедленно отозвался Александр Ганнибал.

  – Прекрасно, – кивнул Мак-Диармат. – Но что мы там обнаружим?

  "Понятия не имею, – подсказал Хеллборну внутренний голос. – Остается только гадать. Святой Оккам, спаси и помоги!"

  – Поселок аборигенов, – непринужденно сообщил Джеймс. – Мы не успели его колонизировать.

  – Значит так, – решил ирландец. – Отправляемся прямо сейчас. Добравшись до цели, сделаем над оазисом несколько кругов... у туземцев ведь нет ПВО?

  Хеллборн и Патриция одновременно рассмеялись.

  "Только бы не переиграть!"

  – ...возможно, совершим посадку, если условия позволят. Максимум через четверть часа взлетаем и возвращаемся. После этого мне следует связаться с Центром, доложить об успешном начале и ждать дальнейших инструкций – какой из подготовленных планов, предусматривающих исследования материка или контакты с вашим альбионским правительством, пустить в ход.

  – Да будет так, – согласно кивнул Хеллборн. – Но... отправляемся прямо сейчас?

  – Я велел матросам начать сборку конвертоплана еще утром, – объяснил Мак-Диармат.

  – Кто летит? – подал голос пилот-митраист. – Кроме меня, конечно.

  – Я, мистер Хеллборн, мисс Патриция, – принялся перечислять ирландец. – Граф, займите место второго пилота.

  – Разумеется, – кивнул Ласло Алмаши.

  – Еще одно свободное место.

  – На нем должен был сидеть Отто, – ухмыльнулся Мак-Диармат. – Но не судьба... Фриц, будьте добры, подберите надежного парня из ваших матросов.

  – Будет исполнено, – кивнул капитан "Латимерии".

  Но сразу вылететь не удалось – Ганнибал настоял на тестовом полете.

  – Если что – разобьюсь я один, – с подкупающей искренностью объяснил летчик.

  Нелепая квадратная платформа несколько раз пролетела взад-вперед над мачтами корабля и только потом потом вернулась на палубу корвета, готовая принять пассажиров.

  – Все на борт! – скомандовал Мак-Диармат. – Нас ждет Неизвестная Страна!

  "Нет, мой дорогой ирландский друг, эта крылатая фраза вряд ли войдет в историю. Жди меня, Альбион, я уже почти дома!" – мысленно возопил Хеллборн.

  * * * * *

  Гром и молния! Гром и молния! И снова, и снова!

  " Я человек дождя, Пати – это добрый знак, он снова принесет нам удачу!"

  Тучи висели над оазисом – причиной тому были нисходящие воздушные потоки; земля, согреваемая вулканическим огнем; теплый циклон, пришедший с океана, и что-то еще. Дождь – нет, ливень с градом – чудеса альбионского июня, первого зимнего месяца.

  И город был здесь, за бортом конвертоплана – далеко не англосаксонский Фрэнсисберг ХХ века, а город древних египтянцев, перворожденных аборигенов Антарктиды!

  "362 года, – лихорадочно соображал Хеллборн, – адмирал Фрэнсис Дрейк не добрался до этих берегов – и у них было в запасе три шестьдесят два года!"

  Гром и молния!

  Тысячи людей заполонили улицы египтянского города. Алекс Ганнибал опустил свою машину так низко, что аборигены в свете бортовых прожекторов и горящих на улицах фонарей и факелов уже не казались муравьями. Да, это были они – точь-в-точь как в старинных сказках и легендах, толстых исторических трудах и фресках на сером базальте древних альбионских храмов. Маленькие бронзовые человечки. Египтянцы!

  – Это великолепно, – прошептал граф Ласло Алмаши, – это действительно стоило того...

  – Мне только кажется, или они рады нас видеть? – пробурчал Мак-Диармат. – Чего нам стоит от них ожидать? Что они собираются делать?

  – Они никогда не видели подобного летательного аппарата, – уверенно заявил Джеймс, – следовательно, как и должно быть, приняли нас за космических богов или демонов. Таким образом...

  – Так мы садимся или возвращаемся? – хладнокровно перебил его Ганнибал. – Это не дальний бомбардировщик, запас топлива ограничен.

  – Джеймс? – Мак-Диармат повернулся к Хеллборну. – Мне интересно знать ваше мнение. Мы здесь всего лишь гости.

  " Я тоже не совсем хозяин".

  – Одну минуту, – как можно более спокойно отозвался Хеллборн. – Одну минуту...

  Нет, это был совсем не Фрэнсисберг. Разумеется, ведь у египтянцев было в запасе 362 года и ноль английских колонистов. Например, эту пирамиду в мире Хеллборна египтянцы так и не успели достроить. Англичане же использовали ее фундамент для строительства Тюдорского дворца, сгоревшего в последний год первой Британской республики. Странно, такое впечатление, что весь город сдвинулся вглубь материка. Так и есть, он занимает пространство, где на окраинах столицы СШАР расположены плантации "Антарес-Комбайн", заводы "Браун-Андерспейс" и башни Альбионской Электрической Компании.

  – Туда! – решительно объявил Джеймс. – Мистер Ганнибал, вы сможете посадить конвертоплан вон там?

  – Запросто, – хмыкнул пилот. – Эта площадка в два раза шире посадочной палубы нашего корвета!

  Это была она, старая добрая Четвертая Пирамида, 120 метров, широкие ступени и желоба, по которым стекала – все еще стекает! – кровь приносимых в жертву. И прямо сейчас, несмотря на потоки воды и твердые ледяные градины, летящие с черного неба, к великой пирамиде стремились люди со всего египтянского города.

  – Черт побери! – неожиданно выругался сидевший перед Хеллборном грифонский аристократ. – Как я мог забыть! – Граф Алмаши принялся спешно копаться в ящике для инструментов, примыкавшем к его пилотскому креслу. Несколько секунд спустя на свет появилась немного старомодная, но вполне надежная ручная кинокамера – немедленно направленная на египтянский город и застрекотавшая.

  – Снимайте хорошенько, граф, – закивал Мак-Диармат, – снимайте хорошенько...

  Хеллборн повернулся к сидевшей рядом Патриции – она молчала, но по ее лицу – широко раскрытые глаза, крепко сжатые зубы в сочетании с дрожащими губами – было видно, как она потрясена.

  "... Порой мне кажется, – сказала она тогда, на пороге кейптаунской виллы, – что я попала в прошлое. Иногда этот мир напоминает мне Альбион в первые годы нашей революции".

  А сейчас они и в самом деле оказались в далеком прошлом Альбиона!

  Наверно, Алекс Ганнибал был величайшим пилотом по обе стороны экватора этой планеты – никто бы не смог лучше него опустить 15-тонную машину на вершину колоссальной египтянской пирамиды.

  Гром и молния.

  Они как будто ждали – умом Хеллборн понимал, что это простое совпадение, но сердце подсказывало другое. Они ждали, на широкой площадке, на два яруса ниже, египтянские жрецы и военачальники (точь-в-точь как на фресках!), в своих роскошных одеждах из шкур саблезубых кошек и торопливцев, и серебряных коронах, украшенных черно-белыми перьями титанисов. И жертва, дрожащая на алтаре – кто бы сомневался! – юная обнаженная девственница, с бронзовой кожей и золотыми волосами. И живой бог Древнего Альбиона – Титанис Валлери, Попугай-Убийца, могучий трехметровый самец, иссиня-черный, с медным клювом и зелеными изумрудными глазами – тоже ждал, прикованный цепями к массивному каменному столбу. Эти люди позволят ему насытиться и только потом освободят от цепей – в надежде, что плотно набившее свой желудок чудовище больше никого не тронет и спокойно уйдет в джунгли.

  И еще тысячи египтянцев, толпившихся далеко внизу, у подножия пирамиды.

  "Какого черта?"

  Хеллборн прислушался к угасающему реву ракетных двигателей, окинул взглядом кабину конвертоплана и снял с крепления тяжелый пистолет-пулемет.

  – Джеймс, что ты собираешься делать?!

  Хеллборн не ответил, только ударил локтем по запирающему механизму. Стальная бронепластина уехала вправо, и он выпрыгнул наружу, прямо под беспощадные струи дождя. Градины застучали по летному шлему, форменный утепленный комбинезон мгновенно промок до нитки. Альбионец зашагал вниз по широким ступеням.

  Полгода назад – или 362 года вперед – за миллионы световых лет отсюда он уже стоял у этого входа в запретные внутренние камеры Пирамиды. Жаль, один из столбов не подпирает цилиндрический "Розеттский камень". Потому что ЭТУ Антарктику никогда не посещал таинственный ирландский школяр, владевший языками двух миров. И нет рядом рыжей мерзавки Вирджинии Вульф, чтобы задать ей несколько неприятных вопросов. Ладно, сегодня мы попробуем кое-что другое.

  – Хеллоу, гайс! – широко улыбнулся Джеймс, обращаясь к загадочным древним египтянцам. Но аборигены ничего ему не ответили.

  Действительно, типичная индейская раса. Дальние родственники всевозможных инков, ацтеков и команчей. Не краснокожие, нет – скорее желтокожие. В настоящий момент – серолицые. От холода и ужаса, надо полагать. Девушка на алтаре могла бы заткнуть за пояс иных европейских красавиц, но сейчас и она неважно выглядит. Неудивительно. Кто бы угодно на ее месте испугался.

  – Знаешь, я так до сих пор и не понял, почему твои кузены тащились за мной по всему земному шару, – признался Хеллборн, обратившись к прикованному титанису. – Тебе не кажется, Чарли, что нам пора возвращаться домой?

  Титанис не ответил. Наверно, ничего не понял. Только дважды моргнул и громко чихнул, совсем по-человечьи.

  – Ну, извини, – пожал плечами Джеймс. – Ничего личного, ты же понимаешь...

  Грохот "томмигана" был ужасен – он заглушил гром, и молнии померкли на фоне вспышек сгоравшего в компенсаторе бездымного пороха. Хеллборн выпустил не менее тридцати пуль – и Титанис безжиненно повис на железных цепях, заливая площадку вокруг себя столь мощными потоками крови, что даже свирепому дождю понадобилось несколько минут, чтобы растворить последнее красное пятно. И только тогда неподвижно застывший Хеллборн снова повернулся к египтянцам.

  Все жители этого странного города лежали у его ног – или у подножия пирамиды, разница была несущественной. Верховные жрецы и важные сановники поспешили покинуть алтарную площадку и спустились на добрую дюжину ступеней, прежде чем упасть ниц. И только спасенная девушка осталась рядом, чтобы осыпать горячими поцелуями его армейские ботинки.

  – Не спеши меня благодарить, прекрасное дитя, – ласково улыбнулся альбионец, и сам Грим Рипер в этот момент мог позавидовать подобному оскалу. – Я только отсрочил твой приговор. Я принес тебе смерть. Тебе и всему твоему народу. Микробы Старого и Нового Света, бактерии острова Черепов, болезни Зазеркального Альбиона и чуму из Драконской Африки!