Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 67 страниц)

  Гигантская каменная фреска, "комикс древних", как любил называть их покойный профессор Лайнбрейкер, рассказывала о какой-то давно забытой войне – со всеми деталями и подробностями. Вот правитель созывает своих чиновников и генералов. Вот они совещаются и строят планы. Вот на площади перед дворцом строятся солдаты и боевые слоны. Вот они выступают в поход против непокорных племен. Первая стычка, первая победа, первые трофеи и первые потери...

  – Я бы не стала этого делать, – сказал кто-то у него за спиной; Джеймс обернулся и увидел Намибию.

  – "Делать что"? – переспросил Хеллборн.

  – Удаляться от основного отряда, – пояснила амазонка. – Злые духи или нет, но нам лучше держаться вместе.

  И действительно, увлекшись творчеством античных малайских художников, Хеллборн сам не заметил, как потерял соратников из виду.

  – Да, нам стоит вернуться, – согласился он.

  – Но не сразу, – возразила Намибия. – Теперь, когда я тебя нашла, тебе ничего не грозит. Со мной ты будешь в полной безопасности.

  "О чем это она?" – не понял Джеймс.

  – Ловко ты расправился с тем "рыцарем", – почему-то вспомнила принцесса и облизнула губы.

  – Это как-то случайно получилось, – пробормотал Хеллборн.

  – Да, разумеется, – кивнула Намибия и принялась расстегивать свой пояс. – Ладно, давай сделаем это побыстрее.

  – ???!!!

  – Я же видела, как ты на меня посматриваешь, – продолжала она, скидывая юбочку. – Давай же, иди сюда.

  Что-то невообразимое творилось в голове Хеллборна в ближайшие минуты.

  "Нет, ну нельзя же так, это же негигиенично".

  "Стакан воды... Языческий разврат... Первобытный африканский коммунизм..."

  "Две принцессы за одну войну – не слишком ли много?"

  "Нет, две принцессы за две войны!"

  "...каких-нибудь двадцать лет назад за косоглазую жену..."

  "А за чернокожую?!"

  "Но это новая эра, Джимми-бой. Больше того, новый мир, новая планета!"

  "ТРАХНИ ЕЕ!"

  – И это все? – разочарованно спросила принцесса через несколько минут. – Вот слабак. Опять придется самой доделывать.

  Это было уже слишком! Застегивая штаны на ходу, Хеллборн поспешно удалился.

  – Какой сегодня день месяца? – прозвучало ему вслед. – Я вполне могу забеременеть.

  Хеллборн сделал вид, что ничего не расслышал и прибавил шаг.

  Действительно, не стоило ему этого делать. За углом его поджидали не злые духи, а банальная ловушка для грабителей могил.

  С диким воплем "ДЖЕРОНИМО!" Джеймс Хеллборн полетел в бесконечную черную пустоту.

  Приземлился. Довольно мягко. Ощупал себя. Осмотрелся. Ничего не увидел.

  – На помощь! – сиплым шепотом позвал он – крикнуть не смог, голосовые связки нуждались в отдыхе. Перевел дыхание. Откашлялся. – НА ПОМОЩЬ! Слышит меня кто-нибудь?!

  Никто не отвечал.

  Только без паники.

  Как известно, ловушки для грабителей делятся на два основных типа. Одни убивают сразу. Другие "берут в плен". Похоже, Джеймс Хеллборн угодил в ловушку второго типа. Теперь у него есть возможность посидеть в темноте, отдохнуть, покаяться в своих грехах, и дождаться суровых воинов фараона или здешнего малайского царя. Которые явятся за ним и отведут на скорый и справедливый суд.

  Вот только последний малайский царь Габона умер сотни лет назад. Стражники не придут.

  Но дорога, по которой они обычно приходили за своими жертвами, должна быть где-то рядом. Надо только отыскать ее и выбраться наружу...

  Хеллборн еще раз ощупал свою талию и нашел висевший на поясе динамо-фонарик, снятый с погибшего бронепоезда. Полезная вещь, не надо менять батарейки. Только "гашетка" тугая, рука быстро устает. ВЖЖЖ, ВЖЖЖ, загудел фонарик, и осветил окрестности.

  Абсолютно пустая камера, примерно 4х4х4 метра. Стены и потолок из позеленевшего камня, на полу – заботливо насыпанная кучка песка, смягчившая приземление. И больше ничего интересного. Прюнюхался. В меру влажно, в меру сухо. Комнатная температура, короче говоря.

  Остается только надеяться, что это не ловушка третьего типа. Она тоже убивает, но убивает не сразу. Обычно похороненный заживо святотец умирает от голода и жажды...

  ("Фляжка на поясе цела, и пакет бегемотных колбасок – тоже! Если экономить, на несколько дней хватит.

  Несколько дней?! Нет, только не это!")

  ...или же его постепенно пожирают ядовитые пауки. Или ядовитые пауки – это снова ловушка первого типа? К черту, какая разница?! Надо выбираться отсюда!

  ВЖЖЖ, ВЖЖЖ, снова загудел фонарик, сжимаемый пальцами левой руки. Правой рукой Хеллборн принялся простукивать стены.

  Главное – не впадать раньше времени в отчаяние. Дьявол! Тысячу раз был прав старшина Миддлстоун, гонявший кадета Хеллборна еще в Академии: "Член – это рычаг, а мозг – это противовес. Когда член занимает вертикальное положение, мозг опускается в задницу. И наоборот".

  И о чем он только думал?! А если бы их застукала Патриция? Хм. С Патрицией у него ничего не было, но она все равно могла неправильно понять и...

  УРА! Это оказалось проще, чем он предполагал! Деревянный засов по ту сторонну каменной двери превратился в труху. Конечно, в годы расцвета малайского царства его (засов) регулярно обновляли, но потом люди ушли из города, и у грабителей могил появился шанс. Хеллборн навалился всем телом, каменная дверь сдвинулась в сторону и открылся довольно широкий проход. Посветил фонариком. Длинный коридор убегал в темноту.

  Так, еще раз проведем инвентаризацию. Рюкзак и винтовка остались наверху под присмотром Патриции. Что мое ношу с собой? Фонарик, фляжка, пакет колбасок, два карандаша, пустой блокнот, военный билет, цепочка с опознавательным жетоном, револьвер, дешевые наручные часы "Made in D.R.A.C.O.N." (подарок Патриции). Вроде бы все. Вперед, марш!

  Уже через пятнадцать метров коридор раздваивался. Хеллборн подумал и свернул налево. Потом снова налево. Тупик. Пошел обратно. Направо. Потом опять направо. А это уже не тупик. Потолок обвалился, земля осыпалась и загородила проход. Обратно, налево...

  А зачем здесь вообще эти тупиковые коридоры? Вот дурак! Надо их тоже простукать!

  Простучал, навалился всем телом. Никакого эффекта. Он явно что-то упускает. Между прочим, откуда поступает воздух? Непонятно. Как проверить? Послюнявить палец? Нет, здесь не настолько ветренно. Зажечь спичку? Но спичек нет. Остались в рюкзаке.

  Знатный лабиринт, констатировал Джеймс примерно полчаса спустя. Это явно на тот случай, если грабитель сбежит из своей могилы. Как, прошло уже целых тридцать минут?! Интересно, спутники его ищут? Или суровый комиссар Кун давно приказал бросить разгильдяя Хеллборна на произвол судьбы? А как бы поступил Джеймс на его месте? А что теперь будет с Патрицией? А вернется ли он когда-нибудь... НЕТ! Об этом лучше не думать. Будем решать проблемы по мере поступления. Проблема номер один – выбраться из подземного лабиринта. ЧЕРТ!

  Что это?! Нет, неправильный вопрос.

  Кто это? Не совсем правильный вопрос.

  Кто это был?! Вот теперь правильно.

  За очередным поворотом, у зеленой каменной стены, уютно свернувшись калачиком, лежал скелет. Человеческий скелет. Любопытно. Сколько он здесь? Давно, очень давно. Шлем-морион с высоким гребнем, проржавевшая "пистолетная" кираса... Иберийский конкистадор? Возможно. А что это у него во рту? Пистолет, колесцовый пистолет. Богато отделанный серебром и потому прекрасно сохранившийся. Так, в затылочной части черепа приличная дырка. Все ясно, сунул ствол в рот и выпустил мозги.

  Смотри-ка! Этот сплющенный металлический шарик на полу – пуля!!! Та самая пуля. Прошла навылет, ударилась в стену и отскочила.

  "Мистер Холмс, преступление раскрыто! – Благодарю вас, инспектор Хеллборн!" Тьфу, что за бред лезет в голову!

  Есть здесь еще что-нибудь интересное? Есть! Проржавевший кинжал у противоположной стены. Позолоченная рукоятка хорошо сохранилась, а вот лезвие тут же превратилось в пыль, стоило до него дотронуться. А это что?! Точно, на стене что-то нацарапано! Покойник оставил послание для потомков!!!

  Дрожащая ладонь Хеллборна несколько раз прошлась по массивной каменной плите, стирая плесень и прочую гадость прошедших веков. Надо же, по-английски. Ничего странного, англичане тоже носили морионы и плавали в этих краях... Грубый почерк, старомодная шекспировская орфография, куча грамматических ошибок, но текст в целом простой и понятный:

  "Когда мир застрелился, звезды погасли, и жестокий призрак тьмы, окруженный кровавым ореолом, восстал над вселенной".

  Поправка. Текст совершенно непонятный. Бред какой-то. Вне всякого сомнения, предсмертный бред.

  Дьявол, дела плохи. Этот парень забрался в покинутый габонский город триста лет назад, если не раньше, и до сих пор отсюда не выбрался. Плохи дела.

  – ЭЙ! – завопил Хеллборн. – Меня слышит кто-нибудь?!

  И снова никто ему не ответил.

  – Только без паники, только без паники! – сказал он вслух, и это заклинание помогло ему продержаться еще минут сорок, на исходе которых Джеймс обнаружил еще один скелет.

  Судя по обмундированию – товарищ первого. Заметных глазу в тусклом луче динамо-фонарика повреждений нет. Возможно, сам умер. Луч заметался по стенам. Нет, этот бедняга предсмертной записки не оставил.

  Хеллборн присел прямо рядом с покойником, разорвал пакет с бегемотными колбасками, достал одну, съел половину. Потом подумал и доел до конца. Запил – один хороший глоток. Закрутил колпачок фляжки и задумался.

  Не пора ли и ему браться за составление записки? Что-нибудь возвышенное и пафосное. Например, "Я, Джеймс Хеллборн, гражданин Соединенных Штатов Альбионской Республики, личный номер, ну и так далее, завещаю все движимое и недвижимое..." И завершить как-нибудь так: "...а леди Патрицию Блади сопроводить в Касабланку или на Остров Свободных Черепов, по ее выбору, с целью дальнейшего возвращения на нашу родную планету. П.С. Смерть виксам, пунам, индюшатникам и другим врагам Свободного Мира!"

  А если принцесса Намибия и в самом деле забеременела? Надо и ей чего-нибудь завещать.

  Ради всего святого, Монтрезор!!! Нет, эти мысли до добра не доведут. Не сидеть! Двигаться! Движение – это жизнь! Я двигаюсь, следовательно я существую!!!

  Еще через двадцать пять минут он нашел зеркало.

  * * * * *

  К своему великому удивлению, Джеймс Хеллборн отнесся к обнаружению зеркала без всякого удивления.

  Где два, там и три. Остров Черепов; Касабланка; теперь еще и малайские развалины в Габоне.

  У него почему-то не возникло никаких сомнений о природе этого зеркала. В самом деле, плоская стеклометаллическая пластина высотой в человеческий рост, украшавшая один из тупиков заплесневевшего подземного лабиринта, находилась настолько не на своем месте, что сомнений быть просто не могло.

  Но все-таки, почему из всех людей на Земле, Старой или Новой, именно он пришел к этому зеркалу?

  Хм... Разве только он? Интересно, с какой стороны стороны зеркала добирались до этого лабиринта владельцы двух английских скелетов?..

  Неважно.

  В прошлый раз все получилось как-то случайно и незаметно. Теперь Джеймс Хеллборн смотрел в оба глаза – насколько ему позволял слабенький луч динамо-фонарика.

  Кончики пальцев потянулись к своему отражению, коснулись его и... провалились в пустоту. Все так просто? Ни сопротивления среды, и никаких побочных явлений. Хеллборн набрал в грудь побольше воздуха и шагнул вперед.

  И оказался в Зазеркалье.

  Теперь Зеркало было у него за спиной; он обернулся и подмигнул ему. Еще раз вздохнул и принялся изучать новый мир.

  Почему новый?! Это же его старая добрая Земля, мир альбионцев, апсаков и виксов!!! Он вернулся!!!

  Здесь было гораздо светлее – Хеллборн тут же погасил фонарик; воздух был более свежим, и еще – он слышал человеческие голоса! Несколько шагов до поворота коридора; а вот и лестница, ведущая наверх! Свободен!

  Так, не будем торопиться. Несколько секунд на восстановление памяти.

  На его старой планете Габон был разделен между Шведским Камеруном и Португальской Конголой. По какую сторону границы находится он сейчас? Совершенно неважно! Швеция – нейтральная страна, Португалия – союзница; и там, и там у Хеллборна есть хорошие связи. Он вернется в подземелье с целым отрядом помощников и опять пройдет через зеркало на другую сторону. Если надо – пробьет выход из лабиринта взрывчаткой и отбойными молотками. Догонит драконский отряд и отберет у них Патрицию. Таков план. Остальные вопросы и проблемы – по мере поступления.

  И Джеймс Хеллборн понесся вверх по лестнице, перепрыгивая с одной каменной ступеньки на другую.

  Выбрался наружу, чихнул; заморгал, ослепленный лучами послеобеденного солнца, и замер, остановленный внезапно прозвучавшим вопросом:

  – ДЖЕЙМС, ГДЕ ТЫ ПРОПАДАЛ?!

  Это была Патриция, а рядом с ней стояли и все остальные драконцы – Аттила, Белгутай, Тетлок, Намибия и другие, с легким изумлением взиравшие на восставшего из преисподней Хеллборна.

  – Что ж, – сухо заметил комиссар Кун, – мы рады вашему возвращению, товарищ Хеллборн. Благодарите наших милых дам, настоявших на ваших поисках. Конечно, я и сам не хотел терять такого отличного бойца. Но еще меньше я хотел терять весь отряд из-за одного человека. Кроме того, мы продолжаем терять время! Ни слова больше! В путь!

  И они двинулись в путь.

  Древний город остался позади; дальнейший переход через джунгли обошелся без приключений. На очередном коротком привале (на этот раз действительно коротком) Хеллборн столь же коротко рассказал о своих блужданиях в подземном лабиринте. Умолчал только про Зеркало...

  (" Почему оно не сработало?! Что это за дьявольские фокусы?! Как оно вообще работает?! А зеркала в Касабланке или на острове – сработают ли они во второй раз?! Голова кругом, и ни одного внятного ответа...")

  ...но рассказал про скелеты английских конкистадоров. Здесь скрывать было нечего, тем более что серебряный пистолет торчал у него за поясом.

  – Хм, да он вполне в рабочем состоянии, – заметил Белгутай. – Насыпать порох в ствол...

  – Оставь себе, – предложил Джеймс, и перешел к рассказу о таинственной надписи на стене.

  – По-моему, это что-то из средневековой английской литературы, – неуверенно заметил Тетлок. – Кто-то из старших современников Шекспира. Только слова были другие. Что-то знакомое, на языке вертится...

  Так и не вспомнил, но обещал подумать.

  До полуночи оставалось совсем немного, когда они вышли к железной дороге.

  – Это один из наших! – восторженно зашептал Аттила, указывая пальцем на габаритные огни ползущего на юг бронепоезда. – Ура, мы спасены!

  У комиссара был "нормальный" фонарик, на батарейках; Аттила скатился с пригорка, на котором стояли драконцы, взобрался на шпалы и принялся сигнализировать ("местный вариант Морзе") – один длинный, два коротких, три длинных... Бронепоезд засигналил в ответ и принялся замедлять ход. Вспыхнул прожектор.

  – Бронепоезд "Пуссикэт", Народная Армия, – представился голос по ту сторону прожектора. – Кто такие?

  – Это же я, комиссар Кун! – завопил вне себя от радости Аттила. – Здесь все наши – Паламедес, Белгутай, Намибия, и все остальные!

  – Так бы сразу и сказали! – отозвался голос. – Давайте, двигайте к нам!

  Когда почти все драконцы оказались в луче прожектора, затрещал пулемет.

  Хеллборн шел в двух шагах позади Белгутая. Одна из первых пуль попала тамплиеру в голову, тот опрокинулся назад и сбил альбионца с ног, придавив его своим телом. Уже лежа на земле, Белгутай принял на себя вторую очередь. Впрочем, не целиком – Хеллборн почувствовал мгновенную острую боль в правой ноге. "В мякоть", – отстраненно подумал он. Потом наступила тишина.

  "Сейчас самое время закричать – не стреляйте, я сдаюсь, и у меня есть важные сведения!" – решил Хеллборн. Но в этот раз ему не пришлось унижаться.

  – Достаточно, достаточно! – закричал уже другой голос, по-французски. – Милосердия. Подберите раненых. Всех уцелевших взять в плен.

  "Сегодня я утопил очередной вражеский корабль, снова прошел через Зеркало, поймал еще одну пулю и опять попал в плен, – подытожил Джеймс Хеллборн. – Вне всякого сомнения, день удался!!!"

   Глава 35. Родина помнит, родина знает.

  "Пуссикэт", теперь уже честно украшенный флагами Доминации Спаги, снова двигался на север. Карфагенские полководцы приняли решение отправить трофейный бронепоезд на реконструкцию и модернизацию, а захвативших его парашютистов из Испанского Иностранного Легиона – перебросить на другой фронт.

  Обеденный стол в броневагоне-ресторане был снова украшен белой скатертью, закусками и напитками, но балланс сил заметно сместился в сторону Солдатской Республики. На этот раз Драконию представляли всего три офицера – Аттила (с повязкой на левой руке), Тетлок (с перевязанной головой, незначительная царапина) и Хеллборн (с забинтованной ногой и тросточкой). Все остальные офицеры либо погибли, либо находились в лазарете с гораздо более тяжелыми ранениями. Простых солдат (среди уцелевших снова была Патриция! альбионцев так просто не убить! она всего лишь сломала нос при падении на рельсы) на обед не пригласили. Доминацию Спаги представляли полтора десятка офицеров из вышеназванного Испанского Легиона. И не только.

  Распоряжался за столом старый знакомый – сбитый летчик-митраист Ганнибал, освобожденный из драконского плена испанскими легионерами. Побежденных драконцев он встретил как старых друзей и отвел им почетные места.

  – В прошлый раз мы не договорили, – заявил Ганнибал, предлагая своим "друзьям" все новые и новые угощения.

  – О чем вы? – равнодушно спросил Аттила Кун.

  – О борьбе миров! – воскликнул митраист. – О бесконечной войне! Разве сам факт вашего поражения не породил в ваших головах мыслей о возможном превосходстве нашего пути, Пути Воинов, над вашими сладкими сказками о возлежащих волках и ягнятах в якобы грядущем мире победившего коммунизма?!

  – Поражение? – переспросил Аттила. – О каком поражении идет речь? Дракония сражается.

  – Я имел в виду конкретно вас, экипаж бронепоезда, – нетерпеливо пояснил легионер.

  – Ах, вы об этом, – натужно рассмеялся комиссар. – Ну что ж, мы разменяли один свой бронепоезд на один ваш, плюс индоокеанский корабль, плюс цеппелин тамплиеров, плюс несколько механических "рыцарей". Наше поражение? Ваша победа? Гордитесь, вы превзошли царя Пирра – он был один, а вы добились аналогичных успехов в составе целой международной коалиции! Превосходство пути? Вы имеете в виду индоокеанский культ Посейдона или тамплиерский культ бога Смерти?

  – Я все еще надеюсь, что вы, как солдат, сможете понять меня, – надулся Ганнибал. – Как солдат солдата...

  – Нет, – покачал головой Аттила, – именно как солдат солдата я отказываюсь вас понимать. Я воюю с двенадцати лет – и мне надоело воевать. Я устал. Я отправился на эту войну только потому, что надеялся – она окажется последней. Когда мы одержим победу, больше никому не придется воевать.

  – Наступит вечный мир? – с иронией в голосе заметил Ганнибал.

  – Что-то в этом роде, – равнодушно пожал плечами Аттила.

  – Усталость профессионала оканчивается смертью, – задумчиво пробормотал майор Колменарес, командир испанских парашютистов.

  – Но обратите внимание, – воскликнул Ганнибал, – вы все-таки начали эту войну, потому что...

  – Мы ее не начинали, – перебил его комиссар, – мы всего лишь обороняемся.

  – Конечно-конечно, – радостно закивал митраист, – и это не ваши люди мутили воду во всех соседних державах в последние двадцать лет.

  – Мы оборонялись, – упрямо повторил Аттила. – Или это не ваши люди подстрекали к восстанию мятежные племена на нашей территории?

  – Именно так, мой дорогой белый брат, – ухмыльнулся Ганнибал. – "Мятежные племена", надо же! Что вы там говорили про коммунизм и братство народов? А у вас есть "Максим"?

  – Я просто пытаюсь говорить на понятном для вас языке, – поморщился комиссар, – разумеется, не "мятежные племена", а "черные бригады" зулуфашистов.

  – Действительно, лучше говорите на понятном языке, – согласился митраист. – Вся эта словесная мишура, и то, что вы пытаетесь за ней скрыть...

  – Усталость, – напомнил Колменарес.

  – Именно так, усталость! – подхватил Ганнибал. – Говоря откровенно, меня не могут не радовать пораженческие настроения в ваших рядах, но я хотел бы понять...

  – Вы можете попробовать, – снова перебил его Аттила. – Вы можете попытаться – понять. Боюсь, это невозможно. Вами движет ненависть, а нами движер любовь. Поэтому мы победим. А вы – уже проиграли.

  – Мне кажется, или мы теряем нить разговора? – нахмурился пилот-митраист.

  – Вы знаете, я не должен был здесь находиться, – сказал Аттила. – Ведь я стоял в тот день у окна.

  – Стояли где? – удивился Колменарес.

  – У окна, – повторил Аттила Кун. – В кабинете председателя Тунгстена. Просто огромное окно. Оно выходило во двор, но окружающие здания были гораздо ниже, поэтому из окна открывался прекрасный вид на весь Кейптаун. Когда мы вошли, Тунгстен рассмеялся нам в лицо. Было видно, что он испуган, но не хочет в этом признаваться. "Вы не посмеете", сказал он. И тогда мы выбросили его вниз. С пятого этажа. И он был только первым из многих. Машины прибывали к парадному входу, гвардейцы из Особого Комитета поднимали арестованных на лифте. Им задавали стандартные вопросы и говорили обычные вещи – "революция в опасности", "спасение республики", "общественное благо". Некоторые из них покидали кабинет через другую дверь. Но были и такие, которые не соглашались спасти Республику. И эти последние отправлялись в окно. Знаете, даже приземлившись с пятого этажа на бетонный плац, человек может уцелеть. Особенно если он падает уже не на бетон, а на кучку своих товарищей по несчастью. Но внизу уже стояли гвардейцы и помогали им умереть. А потом пришел полковник Гафний...

  – Маршал Гафний, Мастер Огнеметчиков? – уточнил Колменарес.

  – Тогда он был простым полковником, – продолжал Аттила. – Ему очень хотелось что-то сказать, что-то пафосное и подходящее моменту, но его хватило только на жалкое: "Вы далеко пойдете, молодой человек". Мастер Огнеметчиков никогда не славился своим краснословием. У него были другие таланты. А я только рассмеялся ему в лицо. Совсем как покойный Председатель за несколько часов до этого. Гафний не обиделся. Он просто заметил, что мне не стоит задерживаться у открытого окна. Свежий бриз, сквозит, так и простудиться недолго.

  "Разумеется, – сказал я ему, – так и должно быть. У врат преисподней ветрено".

  Комиссар Кун замолчал и надолго припал к своему бокалу.

  – Все это очень трогательно, – нарушил наступившую тишину полковник Ганнибал, – но я не понимаю, какое отношение...

  – Мы просто ведем светскую беседу, – вежливо пояснил Аттила. – Заполняем воздух пустыми словами. Ваша очередь.

  – Вы пытаетесь меня оскорбить? – уточнил пилот-митраист.

  – Нет, – возразил драконский комиссар, – я просто пытаюсь объяснить, что мне надоело смотреть, как люди вылетают из окна. Мне надоело стоять у врат преисподней и вглядываться в бездну. Потому что...

  – Если бездна вглядывается в тебя, – поспешил перебить его Ганнибал, – нужно вырвать этой суке наглые глаза!

  – В следующий раз я так и сделаю, – спокойно пообещал Аттила.

  – Именно так! – подхватил Ганнибал. – Не позволяй врагу рассмотреть тебя и найти твои слабые стороны! Не стой на месте – двигайся! Покой – это смерть! Движение – это жизнь! Жизнь – это война!

  – Война – это смерть, – заметил комиссар. – Круг замкнулся.

  – Война – это битва до победного конца! – возразил пилот-митраист. – Победа – для тебя, конец – для твоих врагов!!!

  – Достаточно, достаточно, – Джеймс Хеллборн наконец-то покончил с десертом, вытер губы салфеткой и теперь был готов присоединиться к беседе. – Вы меня убедили. Я хотел бы вступить в ряды Иностранных Легионов Солдатской Республики и принять посильное участие в Бесконечной Войне. Больше того, у меня есть важные сведения, которые я должен сообщить вашей контрразведке...

  Аттила Кун уставился на Хеллборна неверящими глазами.

  – Что за шуточки, Джеймс? – прошептал мадьяр.

  – Никаких шуток, – отрезал Хеллборн. – Мистер Ганнибал, мистер Колменарес, я жду. Кто здесь старший офицер контрразведки?

  – Неужели мое первое впечатление было настолько верным? – почти прошипел комиссар. – Неужели ты и в самом деле дешевый аристократик-авантюрист, способный так легко предать? И это после всего... Мы вместе сражались, мы задержались из-за тебя в малайских развалинах...

  – Ах, как быстро ты поверил в мое предательство, – усмехнулся Хеллборн. – Запомни, я своих людей никогда не предавал.

  – Понятно, значит мы никогда не были твоими людьми, – кивнул Аттила, бросив на альбионца особенно нехороший взгляд. – Маккорд, Белгутай, Уаскар, Креспо, Намибия – все они погибли, а ты, мерзавец...

  – Майор Намибия? – спохватился Ганнибал. – Эта очаровательная черная амазонка? Нет, мы не нашли ее тело. Похоже, ей удалось бежать в лес.

  "И слава богу", – с непонятным облегчением подумал Джеймс. Хотя, если подумать, ничего особенного их не связывало...

  – Я убью тебя вилкой или столовым ножом, – пообещал комиссар Кун. – Вот прямо сейчас.

  – Бесполезный разговор, – нахмурился Хеллборн. – Мистер Колменарес?

  – Да, разумеется, – спохватился командир испанских легионеров, – вас проводят, мистер Хелл...

  Комиссар-подполковник Аттила Кун слов на ветер не бросал. Мгновение спустя он уже летел через стол, вооруженный ножом и вилкой одновременно. Неизвестно, чем бы закончилось столь зловещее покушение, но Хеллборна спасла тарелка с мелко нарезанным салатом, на которой драконский офицер подскользнулся. Еще через секунду его скрутили сидевшие за столом легионеры.

  – Мы до тебя все равно доберемся, негодяй, – пообещал комиссар, пытаясь вырваться из крепких рук испанских парашютистов. – Эта планета слишком мала, чтобы скрыться от нашего возмездия!

  – Это не единственнвя планета во Вселенной, – хладнокровно заметил Джеймс.

  А если бы кто-то вздумал спросить, что Хеллборн имеет вы виду, то получил бы банальный ответ – "Земля, Венера, Марс, Юпитер..."

  – Джеймс Хеллборн? – внезапно услышал альбионец у себя за спиной. – Я ищу драконского офицера Джеймса Хеллборна. Он здесь?

  – " Hablando del Rey de Roma, por la ventana se asoma", – пробормотал Колменарес. – Помяни черта... Вот и наша контрразведка. Да, капитан, он здесь, вы можете забрать его.

  – Слава Митре! – воскликнул тот же голос, наконец-то узнанный Хеллборном. Альбионец обернулся, дабы убедиться в своих подозрениях.

  Так и есть, перед ним стоял капитан четвертого ранга Патрик Мак-Диармат, следователь Драконского Центрального Комитета Бдительности, с которым они мило беседовали 8 мая 1940 года в 227-м кабинете Кейптаунского отделения ЦКБ.

  Сегодня капитан Патрик Мак-Диармат почему-то носил легионерскую униформу и совсем не походил на военопленного.

  – Следуйте за мной, мистер Хеллборн, – приказал молодой, печальный и хмурый ирландец.

  – Я вспомнил! – неожиданно закричал до сих пор молчавший связист Тетлок. – Вспомнил! "Когда мир застрелился!" Я вспомнил, откуда эта цитата! Это же...

  Входная дверь вагона-ресторана пропустила Мак-Диармата с Хеллборном и с лязгом захлопнулась.

  * * * * *

  – Присаживайтесь, – предложил Мак-Диармат, когда они оказались в отдельном купе. Хеллборн опустился на кожаный диванчик и осмотрелся. Распотрошенный сейф в углу, шотландский флаг с серпом и молотом на стене – скорей всего, совсем недавно это купе принадлежало последнему из клана Мак-Коммунистов.

  – Вы не представляете, как я рад, что вас нашел! – продолжал ирландец, присаживаясь напротив и опуская откидной столик.

  – Я тоже, – кивнул Хеллборн. – Не представляю.

  – Простите? – поднял брови Мак-Диармат, копавшийся в черном кожаном портфеле.

  – Вы кто собственно такой? – несколько грубо поинтересовался Хеллборн.

  Его собеседник отложил портфель и откашлялся.

  – Если вы случайно забыли, мы познакомились 8 мая сего года... – начал было ирландец.

  – Да, я помню, – согласно кивнул Хеллборн, – а что вы делаете здесь? В легионерском мундире?

  – Если вы еще не поняли, я скажу об этом прямо, – губы Мак-Диармата тронула слабая улыбка. – Я драконский разведчик, нелегальный агент под прикрытием, внедрившийся в ряды карфагенского врага. Я достаточно ясно выражаюсь?

  – Вполне, – снова согласился Джеймс. – А вы не боитесь, что нас подслушивают?

  – Я тщательно проверил это купе, – успокоил его собеседник.

  – А вы не боитесь, что я вас выдам? – продолжал Хеллборн. – Выйду за дверь и позову ближайшего настоящего легионера...

  – Зачем? – удивился ирландец. – Разве у вас есть хоть одна причина так поступить? Разве вы не добровольно стали одним из нас? Разве вы больше не верите в наше общее дело?

  "Похоже, он появился в ресторане слишком поздно и не слышал наш разговор с Аттилой и Ганнибалом", – подумал Хеллборн. – "Или?... Нет, эту мысль мы обдумаем чуть позже".

  – Да, вы совершенно правы, – не стал спорить Джеймс. – Добровольно и верю. Я только одного не понимаю. Почему вы рады меня видеть? Кто я для вас? Я новый гражданин и рядовой офицер. Мы встречались один раз в жизни и разговаривали несколько минут. Почему вы так рады меня видеть? – повторил Хеллборн.

  – Потому что я пришел к выводу, что вы представляете огромную ценность для Республики, для всего нашего общего дела, – поведал Мак-Диармат и вернулся к своему портфелю. – Узнаете?

  На столик опустилась серая картонная папка для документов. Знакомый отвратительный герб, девиз "For God and Liberty", "Личное дело номер..."

  – Эту папочку в числе прочих документов наши партизаны забрали из кабинета чиф-командора Ла Бенева, после того, как разгромили индоокеанскую базу и освободили вас из плена, – поспешил пояснить ирландец. – Жаль, она не сразу попала ко мне в руки.

  "Этот парень когда-нибудь играл в карты? Он так просто и быстро избавился от своего козырного туза".

  – Я внимательно ее прочитал, – продолжал Мак-Диармат. – Не стану вам лгать, я далеко не все понял. Что ж, под пытками люди иногда говорят самые странные вещи... Но не до такой степени странные. Я задумался и принялся наводить о вас справки.

  "Мы были такими наивными, – подумал Хеллборн. – Молодая народная республика, коммунистическая романтика; спецслужбы, пережившие военный переворот и чистку... Как бы не так!"

  – Вы человек без прошлого, мистер Хеллборн, – заявил ирландец. – Вы человек ниоткуда. Вас просто не существовало до того самого дня, когда вы появились в кабинете Ла Бенева. Нигде. Ни в Грифонии, ни в Индоокеании, ни в любой другой известной стране на нашей планете.