Текст книги "Джеймс Хеллборн. Трилогия"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 67 страниц)

  – Что это такое? – спросил сержант, вращая в руках золотой пистолетик.

  – Ой, я совсем про него забыл! – наивно хлопнул глазами альбионец. – Он ведь даже не заряжен! Сувенир! Постойте, зачем это?!...

  Сержант-абиссинер молча передернул затвор пистолета, приставил его к левому глазу Хеллборна и нажал на спуск. ЩЕЛК!

  Действительно, последнюю пулю проглотил полковник Берт Сас, а новые патроны нестандартного калибра Хеллборн перед отлетом раздобыть не успел. Не до того было.

  – Я же говорил, – жалобно улыбнулся Джеймс. – Не заряжен. К чему эти грубости...

  – Заткнись. Откуда он у тебя?

  – Дай сюда, – привлеченный блеском золотого металла, что твоя ворона, снова подошел капитан. Прочитал надпись на затворе. – Действительно, откуда он у вас?

  – Купил на блошином рынке в Харбине, – неохотно признался Хеллборн. – У филиппинского парашютиста.

  – Вы знаете, что на нем написано? – поинтересовался вражеский офицер.

  – Шутите?! С этого все и началось. Филиппинец уверял меня, будто самолично отобрал пистолет у адмирала. Просил за него тысячу долларов. Конечно, я ему не поверил, – ухмыльнулся Джеймс. – В итоге он расстался с пистолетиком за тридцать пять монет.

  " Хорошо, что не 35 сребреников... Только не переиграй!"

  – Адмирал едва успел оказаться в плену, но кто-то поспешил изготовить подделку? – усомнился абиссинер.

  – Разумеется, пистолет может быть настоящим, – равнодушно пожал плечами Хеллборн. – Просто глупый филиппинец не знал его подлинную цену – или украл у настоящего трофейщика. Поэтому и рад был поскорее от него избавиться.

  – Господин капитан! – Хеллборн узнал голос медсестры, которая помогала Мэгги. – В шлюпке остались раненые...

  – Да-да, конечно, – кивнул абиссинер. – О них немедленно позаботятся. Эй, Бальтазар!

  – Вы не имеете пра... – Джеймсу снова не позволили договорить и уложили на палубу.

  БРРРРРРРРРРРАНГ! – протрещал бортовой пулемет. Жалобные крики несчастных были тут же заглушены радостными воплями абиссинеров:

  – Ты видел, видел?! Как его перевернуло!

  "Куда я попал?!" – ужаснулся Хеллборн.

  – Лежи, лежи, – добродушно заметил стоявший над ним солдат и придавил ботинком посильнее. – Сам виноват. Плохо себя вел, останешься без представления.

  Кто-то из пленников пытался протестовать, поэтому последовала новая волна прикладоприкладства и других репрессий.

  Когда порядок на палубе был восстановлен, а тщательный обыск – завершен, капитан "Демона Смерти" еще раз прогулялся вдоль строя и осведомился об именах и званиях своих "гостей". Получив информацию от очередного пленника, белголландец равнодушно кивал и двигался дальше. Лишь один из американцев ухитрился заинтересовать его.

  – Повтори, – потребовал старший абиссинер, остановившись как вкопанный.

  – Сержант Константин Цалафидис, – представился очередной аэронавт.

  – Пиндос? – уточнил вражеский командир.

  – Простите? – не понял пленник.

  – Грек?! – нахмурился капитан.

  – Да, мои предки приехали из Грец...

  К этому моменту Хеллборну снова разрешили встать в строй, и он все прекрасно видел. Командир "Демона Смерти" выхватил пистолет и выстрелил своему собеседнику прямо в рот.

  – Молчать!!! – тут же заорал абиссинер, на этот раз даже не дождавшись протестующих возгласов – да их и не было. Люди были слишком напуганы, избиты и потрясены одновременно. – Еще греки есть?!

  Ответа не последовало.

  – За укрывательство греков, меньшевиков и роялистов – расстрел на месте, – пообещал капитан.

  Молчание.

  – Сегодня мы ведем священную войну против эллинизма, меньшевизма и роялизма, – продолжил абиссинер, – крестовый поход во имя высокой цели и верховного блага! Мы не остановимся, пока не очистим мир от греческой заразы, от этой цивилизации пиндосов, педофилов и педерастов! И мы надеемся, что все настоящие белые люди и правоверные христиане присоединятся к нам, чтобы свергнуть хеллено-масонское иго!

  "Что там говорил полковник Кэнди? "Это не наш метод"? – не к месту задумался Джеймс. – А если у белголландцев получится? Блин, чем им греки-то не угодили?!!!"

  – Наши мамлюкские легионы открыты для всех! – добавил белголландский офицер. – Кто-нибудь из вас желает вступить в ряды?

  Молчание.

  – У вас еще будет время подумать, – снисходительно кивнул капитан. – Увести!

  Спотыкающихся пленников развернули направо и погнали прочь. Хеллборн оказался в хвосте колонны. Через несколько шагов он услышал, как идущий впереди американец пробормотал вполголоса:

  – Да он просто зверь...

  Один из конвоиров услышал эти слова, но прикладом размахивать не стал, только ухмыльнулся:

  – Вы еще не видели нашего капитана!

  "А кто в таком случае издевался над нами до сих пор?!" – удивился Хеллборн, но от дополнительных вопросов на всякий случай воздержался.

  * * * * *

  Трюм, куда их бросили, не имел ничего общего с благоустроенным кубриком "Виллема Молчаливого". Было очень странно обнаружить такую вонючую дыру на борту воздушного корабля.

  Хеллборна впихнули внутрь последним, массивная дверь принялась медленно закрываться.

  – Эй, подождите! – все-таки рискнул альбионец.

  – Чего тебе? – уставился на него сержант-абиссинер.

  – Нам хотя бы руки развяжут? – уточнил Хеллборн.

  – Вы можете попробовать сами, – заметил абиссинер. – Зубами, например. Но потом вас расстреляют. И развязанного, и развязавшего.

  И дверь захлопнулась.

  – Когда-то это был склад боеприпасов, – принюхался многоопытный Эверард. – Оружейное масло, солидол... Но с некоторых пор к этому букету примешались новые запахи.

  "Кровь и дерьмо", – подумал Хеллборн.

  – В прошлый раз нас держали в другом отсеке, – продолжал американец. – И капитан был куда более любезен...

  – Это не был капитан корабля, – машинально уточнил Джеймс.

  – А кто же тогда? – удивился собеседник.

  – Командир отряда воздушной пехоты, – предположил Хеллборн. – Да, скорей всего.

  – Но разве на борту корабля, морского или воздушного, не должен быть только один капитан? – спросил Эверард.

  – Это наши, англосаксонские традиции, – напомнил альбионец. – Я был уверен, что и у белголландцев есть нечто подобное... Похоже, что далеко не у всех. У этих ублюдков точно нет ничего святого.

  Он окинул взглядом тесный и сумрачный арсенальный отсек. Черт побери, люди снова смотрели на него. И было их в несколько раз больше.

  Джеймс Хеллборн откашлялся.

   – Я суб-коммандер Джеймс Хеллборн. Присутствует ли на палубе альбионский или союзный офицер старше меня по рангу?

  – Никак нет, сэр, – отозвался Гордон.

  – Очень хорошо, – кивнул Джеймс. – – Принимаю на себя командование нашим экипажем.

  ДЕЖА ВЮ!

  – Итак, солдаты, приказ номер один. Нас оставили со связанными руками, поэтому сейчас каждый пробует шевелить пальцами и проверяет, свободно ли поступает к ладоням кровь. Если нет – это может быть опасно в долгосрочной перспективе. Заражение крови, гангрена, ампутация...

  " Какой же ты все-таки болван, Джеймс", – заметил Внутрений Голос.

  Как видно, они попали в руки опытных тюремщиков, потому что через несколько минут все пленники доложили – кровь поступает свободно. Что ж, их явно не собирались убивать столь изощренным способом.

  – Очень хорошо, – сказал Хеллборн, выслушав последний доклад. – Мистер Гордон, постройте людей.

  Это был явно не просторный кубрик крейсера, поэтому пленики выстроились в пять рядов. Кроме того, Гордон не стал изображать парадный шаг (тесно) и отдавать честь (как? связанными рукками?!).

  – Смирно! Равнение на центр! Сэр, экипаж построен.

  – Вольно, – Джеймс порылся в своей памяти. – Солдаты, мы оказались в плену. Тяжело, опасное и позорное положение. Позорное, но не постыдное. Вам нечего стыдиться. Это был славный корабль, и экипаж храбро сражался до последнего. Мы нанесли тяжелый урон агрессору и заставили его нас уважать. Теперь мы должны держаться вместе и надеяться на лучшее. Надеяться, что враг все-таки будет соблюдать Женевскую конвенцию...

  (" Это было лишнее. Мы же все видели, как они себя ведут!!!")

   – Если нет – мы должны держаться до последнего. Помните о долге и присяге. Вы – альби... Вы – солдаты Альянса, – поправился Хеллборн. – Нас помнят, нас не оставят в беде.

  – Аминь!

  – Вопросы, жалобы, предложения?

  Нет, это были явно не хладнокровные альбионцы. Да и пленитель на этот раз был другой. Американские аэронавты заголосили чуть ли не хором:

  – Сэр, что с нами будет?

  – Да это же настоящие звери!

  – Этот капитан законченый ублюдок!

  – Мы должны сопротивляться!!!

  – Это полная задница, сэр!

  – Убить всех негров!!!

  И так далее.

  – Хватит! Тишина! – не выдержал Хеллборн. – Мы найдем выход, я вам обещаю. Сейчас – всем отдыхать. Вам потребуются силы. – Еще раз окинул взглядом строй. – Среди нас дама, надо выделить ей отдельный уголок.

  – Сэр, в этом нет необход...

  – Отставить. Выполнять. Старшие офицеры – совещание через пять минут. – Джеймс оглянулся. Здесь не было душевой кабинки. – Вон в том углу.

  * * * * *

  – Четыре мушкетера, – ухмыльнулся Беллоди. Цвет его лица колебался между синим и фиолетовым, и виновата в этом была отнюдь не тусклая лампочка. Все-таки здорово его отделали. "А меня?" – подумал Хеллборн и пересчитал языком зубы. Вроде бы все на месте.

  – Вот уже второй раз, – продолжал Беллоди.

  – Девятый или десятый, – признался Мэнс Эверард.

  – Аналогично, – откликнулся Джон Гордон.

  – Не могу решить, – не удержался Хеллборн, – столь богатый опыт говорит в вашу пользу или наоборот?

  – Что ж, – спокойно ответил Эверард, – я выбрался и никого при этом не предал. Наверно, все-таки в мою.

  – Извините.

  – Ничего страшного.

  – Ваши предложения, господа? – вздохнул Джеймс.

  – У нас остался человек снаружи, – напомнил Беллоди.

  – Да, конечно, – кивнул Хеллборн. – Пожалуй, в настоящий момент, это самая большая наша надежда.

  – Вы уверены в ней? – спросил Гордон.

  – Да, абсолютно уверен. И не только по той причине, о которой вы сейчас подумали, – отозвался альбионец. Офицеры и джентельмены покраснели. Все четверо, одновременно.

  – Но ведь это же действительно звери! – не выдержал Гордон.

  – Бывало хуже? – поинтересовался Джеймс.

  – Было по-всякому, – неопределенно пожал плечами американец. Эверард только молча кивнул.

  – Будем надеяться на лучшее, – промямлил Хеллборн. – Если станет совсем плохо... что ж, тогда рвем веревки зубами и бросаемся на них, как только откроется дверь.

  – Если откроет... – Беллоди оборвал себя на полуслове. – Конечно, рано или поздно...

  – Вот именно. Кто знает, что придет в голову этим садистам, но вряд ли они заперли нас в этот отсек, чтобы заморить голодом. Могли бы утопить в шлюпке. Воздух поступает, – Хеллборн принюхался и тут же пожалел об этом. – Будем ждать. Рано или поздно, они вернутся для продолжения разговора. ОК, всем отдыхать.

  Джеймс первым прислонился к переборке, устроился поудобнее (да, связанные за спиной руки мешали) и прикрыл глаза. Голову немедленно наполнили мрачные мысли, и, чтобы разогнать их, он стал вспоминать все, что знал про абиссинеров.

  Белголландцы – нет, тогда это были просто Свободные Нидерланды, Республика Восемнадцати Провинций – окончательно выгнали португальцев и других европейских конкурентов из Аденского залива около 1650 года. Тогда же они принялись превращать временные крепости и торговые форпосты на эритрейском и сомалийском берегу в постоянные поселения. Уничтоженных аборигенов – эфиопов, арабов, сомалийцев при этом никто не подсчитывал. Транзитная торговля процветала, колония тоже.

  Полтора столетия спустя в европейскую метрополию пришел Наполеон, превративший старые добрые Нидерланды в новую нехорошую Белголландию. Когда Наполеон пал, из метрополии в Африку прибыли новые поселенцы. Тогда же за белыми колонистами окончательно закрепилось прозвище "абиссинеры", а колония получила свое настоящее имя. Заметную часть новых переселенцев составляли люксембуржцы и белгерманцы из Эйпена, Буллингена и других "Восточных Кантонов". С тех пор они совершенно смешались с голландцами и фламандцами, и говорили на одном языке ("африкаансе"), но Белголландская Абиссинская Республика/Белголландский Абиссинский Рейх сохранила/сохранил свое двойное голландо-немецкое имя.

  Около 1880 года доминион БАР-БАР внезапно поднял мятеж против метрополии. Как это обычно бывает, из-за какой-то ерунды, вроде торговых пошлин на фрукты. Первыми на подавление мятежа прибыли не европейцы-бенилюксеры, а морские пехотинцы ВИК. С тех пор абиссинеры недолюбливали своих восточно-азиатских кузенов и называли их не иначе, как "виксосы". (Тесное общение с египтянами не прошло даром. Между прочим, верхние египтяне называли "гиксосами" каирских французов).

  Воодушевленные своими успехами виксы даже собирались включить умиротворенную Абиссинию в состав ВИ-Конфедерации, но тут запростестовали уже кузены из другого океана. Добрые граждане Доминиона Белгондурас совершенно справедливо решили, что виксы лезут в чужую зону влияния. Метрополия, не желавшая чрезмерного усиления и без того могущественных азиатских доминионов, поддержала гондурасцев, и виксы неохотно отступили.

  Репрессии среди побежденных мятежников были сведены к минимуму, больше того, им кинули сладкую косточку – помогли завершить покорение Эфиопии. Увы, дальнейшее продвижение в Африку было невозможно. Пока шла гражданская война в Абиссинии, хитроумные англичане в союзе с Верхним Египтом совершенно покорили Судан. Тогда абиссинеры развернулись на 180 градусов и поспешили оккупировать Йемен. И в итоге все остались довольны. Кроме покоренных, конечно, но проблемы туземцев не волновали белых шерифов.

  Только в 1935-м эфиопы подняли восстание, жестоко подавленное в самые кратчайшие сроки. В этой войне и принял участие Рик Блейн.

  Вот вроде бы и все... Абиссинский Рейх всегда был черной дырой и медвежьим углом Белголландской Империи. Черт, почему они так возненавидели греков?! Какие-то смутные слухи приходили перед самой войной... Право, события в том же Белгондурасе куда больше интересовали мировое сообщество в целом и Джеймса Хеллборна в частности. Ведь Гондурас владел не только Ганским Золотым Берегом, но и половиной Карибских островов – толстая заноза в заднице у американцев, мексиканцев и апсаков...

  Но довольно о Гондурасе. Пусть сегодня о нем беспокоятся другие.

  Согласно последним сводкам с фронтов, солдаты Абиссинского Рейха захватили Итальянскую Центральную Африку, почти всю Британскую Аравию, Болгарское Заиорданье, и уже подходили к Иерусалиму.

  Больше того, они взяли в плен самого Джеймса Хеллборна!!!

  ______________________

   продолжение следует

  =================

  Примечания к 25-й главе.

  CSAF – Confederate States Air Fleet – Воздушный Флот Конфедеративных Штатов Америки.

  Пиндосы – см. http://tinyurl.com/pindoss

  АБВЕР – Агентство Белголландской Военной Евразийской Разведки. Ее шефом являлся покойный полковник Берт Сас.

  Джениссары – Янычары (англ.)

  Белгерманцы – см. http://ru.wikipedia.org/?oldid=18654266

  ====================

   Глава 26. Абиссинская рулетка.

  В последовавшие часы "Демон Смерти" вел себя как обычный воздушный корабль на тропе войны. Он куда-то летел, снижался, поднимался и неоднократно менял курс. Три-четыре раза с верхних палуб даже доносились винтовочные выстрелы.

  "Развлекаются, – предположил Хеллборн. – Акулу небось подстрелили или... кто их знает".

  Ближе к вечеру дверь отсека снова распахнулась.

  – Пожрать, – лаконичные спартанцы должны были лопнуть от зависти, услышав этого бар-барского капрала. Абиссинер поставил помятое алюминиевое ведро на пол сразу за порогом и повернулся, явно собираясь уходить.

  – Но позвольте! – Хеллборн с трудом встал, ноги затекли. – Как мы должны это кушать?

  ЭТО по цвету и запаху напоминало свезжие помои.

  – Ртом, – капрал продолжал ставить рекорды лаконичности.

  – То есть как? – не понял Джеймс. – Может быть нам все-таки развяжут руки? Выдадут ложки? Или мы что-то пропустили? Женевская конвенция говорит, что военопленные имеют...

  – Эх, скучно с вами... – внезапно разговорился абиссинер. Грустно вздохнув, он прополоскал свой ботинок в ведре. – Вот, как сейчас помню, в прошлый раз... – капрал не договорил и опрокинул ведро. Содержимое принялось медленно растекаться по отсеку. Люди были вынуждены встать, чтобы не оказаться в грязной луже.

  – Вы бы поторопились, – заметил тюремщик. – Иначе совсем без еды останетесь.

  И захлопнул дверь, прежде чем кто-то успел ему ответить.

  Отсек снова наполнился голосами:

  – Вот мерзавец!

  – Ублюдок!

  – Животное!

  – Мы что, должны это с пола слизывать?!

  – Сэр, мы должны что-то сделать!

  Хеллборн не успел рот открыть, потому что снова открылась входная дверь, в очередной раз привлекая всеобщее внимание.

  – Чуть было не забыл, – невозмутимо признался вернувшийся капрал, держа перед глазами клочок бумаги. – Хе-ло-борн? Есть здесь такой? На выход.

  – Остаетесь за старшего, Гордон, – только и успел сказать Джеймс.

  * * * * *

  В роскошно обставленной (картины в золотых рамках и прочее мещанство) каюте его ждали двое. Один – давешний капитан воздушной пехоты – сидел прямо на столе, другой – за столом, но почему-то спиной к гостю. Воистину, ничего святого!

  – Вы свободны, капрал, – этот второй так и не обернулся. Чем он там вообще занят? Читает что-то... – Присаживайтесь, барон.

  "Это он мне?" – не сразу сообразил Джеймс. Ах, да. Стоило похвастаться...

  – Быть может мне все-таки развяжут руки? – уже без особой надежды на успех поинтересовался Хеллборн.

  – Да, конечно, – согласился Сидящий-К-Нему-Спиной. – Руди, будь так добр...

  Капитан-воздушник спрыгнул со стола, молниеносным движением извлек пистолет (почему?!)... под стволом пистолета скрывался складной штык. Этим штыком абиссинер и перерезал веревку.

  "Ну что за дешевые театральные эффекты?!" – подумал Джеймс, опускаясь на предложенный стул и массируя освобожденные запястья.

  – Итак, барон, – владелец каюты (а это несомненно был он) наконец-то соизволился повернуться лицом к гостю, – рад приветствовать вас на борту моего корабля!

  Да, это должен быть стафф-капитан Ари Селкер – теперь Хеллборн мог видеть и звездочки на воротнике собеседника.

  И не только.

  "Черт побери, вечер дешевых театральных эффектов только начинается", – с тоской подумал альбионец.

  Интересно, что случилось с капитаном Селкером? Осколочная граната или боевой дробовик? Скорей всего – и то, и другое. И еще кое-что.

  На лицо абиссинского шкипера было одновременно страшно и жалко смотреть. И, как ни странно, интересно. Это был не банальный шрам от сабельного удара, как у Патриции Блади, или мелкая "сеточка", как у Ника Ливермора. Это было настоящее произведение исскуства. "Чертов смертоносец", – вдруг понял Джеймс. Ну да, мало того, что он получил эти шрамы в каком-то давно позабытом бою, так он их еще и культивирует! Совсем как немецкие офицеры, которым хирурги под местным наркозом рисуют шрамы от студенческих дуэлей. Только смертоносцы заходят еще дальше. И, как правило, без всякого наркоза. И корабль его поэтому носит такое имя... Короче говоря, это опасный псих. Ну, это и так было ясно. Достаточно вспомнить поведение его подручного – как его там, Руди?

  – Ладно, Руди, оставь нас, – сказал Ари Селкер, прежде чем воздушник успел снова опустить свою задницу на крышку стола. Капитан Руди недовольно поморщился, но поспешил выполнить приказ. За все это время он так и не произнес ни слова. Тогда, на палубе, он был более разговорчив.

  Едва за местным палачом закрылась дверь, Хеллборн поспешил открыть рот:

  – Капитан Селкер, я вынужден заявить официальный протест.

  – Я вас внимательно слушаю, дорогой барон, – добродушно кивнул абиссинер. – Но давайте без лишних формальностей. Все равно вас никто не услышит, кроме меня. И, ради всех богов, вы не могли бы говорить по-английски? От вашего австраланса в моем среднем ухе возникает опасный резонанс. Австраланс-резонанс...– шкипел глупо хихикнул, заставив брови Хеллборна изогнуться под немыслимым углом.

  – Ваш офицер приказал расстрелять раненых... – начал было альбионец.

  – Всего лишь акт милосердия и гуманизма, – улыбнулся капитан Селкер, отчего сетка шрамов на его лице превратилась в совершенно невероятную контурную карту. – Бедняги были избавлены от напрасных мучений. Мы не скоро вернемся в порт, у нас на борту нет подходящих условий для их содержания...

  – Я заметил, – нахмурился Хеллборн, но тут же спохватился: – А как вы со своими ранеными поступаете?!

  – Вы продолжайте, продолжайте, – снова улыбнулся абиссинер.

  Джеймс решил последовать его совету.

  – Кроме этого, ваш офицер, Руди...

  – Капитан Рудольф ван Зайин, – уточнил Селкер.

  – ...капитан ван Зайин лично расстрелял одного из пленных солдат, по совершенно непонятной для меня причине...

  – Что тут непонятного? – удивился Селкер. – Ведь это же был грек!

  – ???!!!

  – Ведь ради этого мы и выступили на нашу священную войну! – с пол-оборота завелся абиссинер. – Мы призваны очистить нашу планету от эллинистической заразы и пиндо-масонских заговорщиков...

  Теперь Хеллборн вспомнил. Еще одна краем глаза просмотренная сводка, несколько статей в газетах. Как его зовут? В самом деле, разве он обязан помнить каждого мелкого африканского губернатора? А, вспомнил! Риксгальтер ван Сток. Кому был интересен этот бред о греческих червях, погубивших великий Рим и великую арийскую Персию? Мало ли какой графоманией увлекается в свободное время белголландский колониальный чиновник?...

  – ...ничего общего с тем, что утверждает ваша пропаганда, – продолжал Селкер. – Мы совсем не заинтересованы... впрочем, я вам настоятельно советую припасть к первоисточнику. – Абиссинер принялся выдвигать ящики стола. – Где же она?... Ах, вот. – Селкер протянул Хеллборну маленькую книжечку в черной обложке. Золотые буквы на обложке гласили: " Onze Oorlog". «Наша война». – Почитайте в свободное время. У вас его будет много. До конца войны еще далеко, но для вас она уже закончилась, – капитан снова хихикнул. – Когда мы вернемся в порт... не могу вам сказать, но вас отправят в лагерь для военопленных, где вы сможете наслаждаться...

  – А до тех пор?! – вскинулся Хеллборн. – Нас держат в душном и вонючем отсеке, со связанными руками, выливают якобы обед прямо на пол... Или вы и остальных пленных планируете расстрелять, дабы избавить от мучений?!

  – Нет, зачем же? – удивился собеседник. – Ваших солдат немедленно развяжут и накормят. Вы должны извинить моих людей. Их немного расстроило предательское поведение вашего покойного капитана. Поэтому с вами и поступили таким образом. Но я могу вам обещать, что подобное больше не повториться. Разумеется, при условии, что вы будете хорошо себя вести и не вести подстрекательскую деятельность.

  Хеллборн равнодушно пожал плечами. Он слишком устал, чтобы спорить.

  – Если у вас нет дополнительных вопросов, – продолжал абиссинер, – мы бы могли покончить с официальной частью беседы. Понимаете, у на меня на борту так редко бывают гости, и всегда рад увидеть новое лицо...

  "Особенно по утрам, когда ты смотришь в зеркало", – подумал Джеймс.

  – ...к сожалению, не могу похвастаться избытком развлекательных программ. Хотя... Вы играете в русскую рулетку, дорогой барон?

  – Да, – не задумываясь ответил Джеймс, и это было чистой правдой.

  Больше того, игра в русскую рулетку входила в пресловутый академический курс.

  Каждому кадету выдавался револьвер с одним патроном. Патрон заряжался – барабан прокручивался – спуск нажимался. При этом ствол револьвера был направлен... в сторону мишени на армейском полигоне.

  Ну не в собственную голову же, в самом-то деле!

  Некоторым курсантам "везло", другие "застрелились" несколько раз подряд. Самое грустное наступало потом – требовалось написать домашнюю работу о математических вероятностях и статистических возможностях отдельно взятого будущего альбионского офицера получить пулю в голову в ходе безответственной игры в "русскую рулетку".

  Насколько было известно Хеллборну, никто из его товарищей не пробовал сыграть "по-настоящему". Да и он сам никогда не пробовал.

  Так или иначе, капитан Селкер просто поверил ему и не стал ничего уточнять. То есть стал, но следующий вопрос на некоторое время поставил Хеллборна в тупик:

  – А вы пробовали играть в "русскую рулетку" с автоматическим пистолетом?

  – Нет, – честно признался Хеллборн. – А это возможно?

  – Это гораздо проще, чем вам кажется, – снисходительно улыбнулся абиссинер и полез в ящик стола. На свет появилась помятая картонная коробка. Шкипер опрокинул ее содержимое на стол. Старый знакомый – позолоченный "лилипут" и не менее сотни... патронов к нему?

  – Это муляжи, – пояснил Селкер. – Наш бортовой оружейник в два счета на своем станке выточил. Но среди них скрывается один боевой патрон.

  Абиссинер быстро зарядил шесть цилиндриков в магазин пистолета, заправил его в рукоятку и передернул затвор.

  – Приступим? – и, не дожидаясь ответа, прицелился в лоб Хеллборну и нажал на спуск. ЩЕЛК! – Ваш ход, мистер Хеллборн.

  Джеймс машинально подхватил брошенный ему пистолет.

  – Ничего не понимаю, – искренне признался он. – Вы не могли бы объяснить правила?

  "А могло быть очень больно, – подумал Хеллборн и покрылся холодной испариной. – Чокнутый белголландец только что целился мне в голову и нажимал на спусковой крючок!!!"

  – Все очень просто, как и в обычной "револьверной игре", – начал абиссинский капитан. – Мы по очереди досылаем новые патроны и пытаемся выстрелить в соперника. Обратите внимание – в соперника, не в себя. Это гораздо проще с психологической точки зрения, вы не находите? Если очередной патрон оказался муляжом, право выстрела переходит к противнику. Магазин опустел – заряжаем его снова. И продолжаем.

  – Допустим, – кивнул Хеллборн. – И если на каком-то этапе вы застрелите меня, то ничего не потеряете, кроме одного пленника. А если наоборот?

  – Охрана застрелит вас, – пожал плечами Селкер. – Возможно, вас утешит тот факт, что вы отправитесь на ту сторону за компанию со мной. Врагом, агрессором, участником фашистской коалиции, ну и как вы нас там называете...

  – А что утешит вас? – уточнил Джеймс.

  – Это слишком сложно, вам не понять, а я даже не буду пытаться, – улыбнулся абиссинер.

  – Играем до победного конца? – поинтересовался Хеллборн.

  – Нет, ни в коемме случае, – покачал головой Селкер. – Здесь примерно сотня "холостых" патронов плюс один настоящий... Попробуем израсходовать примерно половину.

  Джеймс сглотнул подступивший к горлу пресловутый комок.

  – Ваш ход, мистер Хеллборн, – напомнил Селкер.

  Альбионец машинально передернул затвор – латунный цилиндрик упал на пол – прицелился... ЩЕЛК! Неохотно вернул оружие капитану.

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – Вы интересный субъект, мистер Хеллборн, – внезапно заговорил капитан Селкер. – Я тут навел о вас кое-какие справки...

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – ...почему вами так интересуются виксосы?

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – Спросите у виксосовской шпионки, которую вы приютили на борту, – равнодушно пожал плечами Джеймс.

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – Я ей не доверяю, – признался абиссинер. – Пусть виксосы думают, что навсегда приручили японцев... Но всего за два года до войны в Нагасаки была разгромлена очередная группа местных патриотов, готовивших восстание и возрождение независимой Японии.

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – А я-то здесь при чем? – снова пожал плечами альбионец.

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – Вот и я хочу это понять, – заметил Селкер. – Зачем она потащилась за вами на борт американского дирижа...

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  -...бля?

  КЛАЦ...

  "Главное – думать о чем-нибудь другом. И этот разговор на отвлеченные темы как нельзя кстати!" – констатировал Внутренний Голос.

  ...КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – Вы странный капитан корабля, – заметил Хеллборн. – Разве у вас на борту нет офицера контрразведки или службы безопасности, чтобы поручить ему этот допрос?

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – Я и есть старший офицер службы безопасности на этом корабле, – поведал капитан Селкер. – Наш цеппелин принадлежит не регулярному воздушному флоту, а БАРСС, Veiligheidsdienst.

  КЛАЦ-КЛАЦ! ЩЕЛК!

  – Барсиане? – удивился Джеймс. – Вот преимущества милитократии...

  Он не договорил.

  – Действительно! – воскликнул капитан Селкер. – Альбионская секретная служба не может себе позволить ничего подобного? Не правда ли, агент Хеллборн?

  – Специальный агент, – поправил его Джеймс. – Звание суб-коммандера ВМС соответствует специальному агенту Директората...

  КЛАЦ-КЛАЦ...

  – Да нет здесь настоящих патронов, – разозлился Хеллборн и смахнул все цилиндрики на пол. – Надоело, честное слово. Что за дешевая тяга к театральным эффектам? На кого было расчитано это представление?!

  – Я тебя предупреждала, – послышался голос у него за спиной.

  – А я тебя просил не мешать мне, – нахмурился Селкер, от чего его и без того контурное лицо стало напоминать карту Преисподней из средневекового теологического трактата.

  Восточная Жемчужина, она же капитан Мэгги Хан, она же коммандер Кам Бик Фай, облаченная в белголландский мундир на три размера больше ее собственного (и ничего кроме мундира) плюхнулась на колени к бар-барскому капитану.

  – Прогони его, и тогда сможем поиграть в по-настоящему интересную игру, – промурлыкала она.

  "Меня сейчас вырвет, – подумал Хеллборн. – Какое счастье, что я почти целый день ничего не ел..."

  – Да-да, проваливайте, Хеллборн, – пробормотал белголландец. – Вас отведут... я распоряжусь... ужин и все остальное... вы еще здесь?!

  Уже на пороге Джеймс бросил взгляд через плечо. Они целовались.

  "Кто я такой, чтобы ревновать?" – подумал коварный альбионец и грустно вздохнул.

  * * * * *

  Четыре дня спустя в арсенальном отсеке стало совсем тесно. Абиссинеры затолкали новую партию пленников, около чертовой дюжины, подведя итог пушечной и ружейной стрельбе, громыхавшей за переборками полчаса подряд.

  "Преторианцы", – подумал Джеймс, рассматривая помятые и/или насквозь промокшие мундиры новых гостей.

  Один из преторианцев, совсем молодой лейтенант, окинул взглядом отсек, после чего направился прямиком к Хеллборну.

  – Лейтенант Керрдок, – доложил он и неуклюже отдал честь, – Королевский Южноафриканский Флот.

  – Добро пожаловать, – представившись в свою очередь, отвечал Хеллборн. – Что с вами произошло? Как вас угораздило? Вы садитесь, садитесь. И людям своим прикажите устраиваться поудобнее. Как знать, сколько мы пробудем здесь...