Текст книги "Кровь королей (СИ)"

Автор книги: Влад Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 55 страниц)

Глава 3. Погода портится

I

Новый день встретил жителей Олмара цветастой шумной ярмаркой в центральном дворе крепости. Из города, с ближайших деревень, да и со всех окрестностей, в том числе и через Олений Лес по главным тропам и дорогам, к замку сбредался простой люд, чтобы повеселиться, отдохнуть да вдоволь поесть за счёт короля.

Выскобленный чистый череп огромного змея красовался трофеем прямиком над главными воротами, заставляя зевак толпиться издали и задирать головы, когда те проходят к мосту и коридору между кольцами оборонных построек.

Красно-золотой королевский и серебристый персональный герб Дайнеров чередовались, пёстрыми лентами украшая окрестности. У фонтанов клирики благословляли воду, дабы люди могли набрать прямиком из святых источников.

В основном пространстве между музеем края и, собственно, главными воротами, располагались самые разные палатки и кибитки. Одни призывали проверить свою меткость, дабы попытать счастье выбрать приз, сбивая камешками выставленные мишени, банки, поднятые дном на обозрение сковородки, другие развлекали детей кукольными представлениями, третьи показывали какие-нибудь диковинки или умелые поделки, заодно теми и подторговывая, если желающие найдутся.

Кувыркались ловкие акробаты, бренчали уличные музыканты ритмичные и весёлые мелодии, в разных концах публику развлекали скоморохи, в том числе читал весёлые стишки и королевский гоблин-шут Гонзо.

Позади постройки музея, с краёв проходов которой также стояло несколько менестрелей с китарами и лирами, услаждающими слух, прямиком до церкви располагались вытянутые и составленные вместе столы, на которых подавались блюда преимущественно из мяса того самого чудища. Стояли глашатаи, призывая отведать каков речной монстр на вкус. Рыбина, пожирающая других рыбин, как они её ещё называли, хотя ничего такого уж необычного в этом не было, так как хищники типа щуки и без того водились в акваториях Кхорна в порядке вещей.

Копчёные, вяленые, жареные цельными кусочками и котлетами из фарша – кусочки речного змея были представлены в больших вариациях. Они также входили в салаты, плавали в наваристом супе-ухе, запекались в рыбном пироге и представали ещё в разных других блюдах за исключением десертов.

Помимо этого среди кушаний были и куропатки с перепелами, а самым первым посетителям открытой столовой достались ещё и запеченные рябчики. Фруктовые соки, кисели, вина и различные хмельные напитки лились в изобилии.

Можно было подойти и присесть перекусить, вернуться к ярмарке, посмотрев представление уличных артистов, снова направиться к столу, проголодавшись, в общем, весь день находить себе развлечения, да пробовать разные блюда.

Десерты тоже подавались в разнообразии. Кексы, ягодные пироги с вареньем, булочки из разных видов теста, самая разная выпечка готовилась под тщательным надзором Нейрис, бегавшей по кухонным помещениям, что на территории крепости.

– Добавь к лепёшке сахар, передержи в печи, и вот уже готовое прекрасное печенье! Овсяное, миндальное, имбирное, творожное! – говорила она всем и каждому, не забывая следить и за рецептурой.

При ней были даже мальчишки-дегустаторы, способные сказать, где не доложили сахара, а где, наоборот, слишком приторно. Какое печенье слишком жёсткое, а какое крошится пальцами, не достигая рта. Где суховато без начинки, а где начинки так много, что хочется заесть другой булочкой, так что помимо рецептов теста обговаривались и различные пропорции и соотношения, в том числе и размер самих печений.

И пока большая часть народа веселилась, Джеймс Дайнер в тронном зале, в окружении большого количества высокопоставленных приближённых, обсуждал и выслушивал различные проблемы тех, кто был чем-либо недоволен. Это были, как персональные визиты, так и зачитанные Корлицием письма из референдария от канцлера Рикмана, доставленные за последние дни голубями из Триграда.

– Налоги растут прямо пропорционально массовому народному недовольству, говоря языком науки, Ваше Величество, – певучим высоким голоском сообщал примицерий в высокой шляпе атуре, придерживая пальцами свои очки.

– Налоги? Я поднял с одной десятой до трёх, это мера вынуждена, – объяснял король, – Казна испытывает не лучшие времена после осады разбойниками и пиратами, да ещё после подготовки всего необходимого к празднеству и поездки в Золотой Путь. Всем сейчас не легко, и три десятых своего дохода либо урожая – не самое страшное, что могло с ними приключиться, – отозвался он о недовольных крестьянах.

– Но ведь половину они платят лорду, на земле которого проживают, в итоге из пяти десятых, минус три, идущие в казну короля, у них остаётся на себя лишь две, их можно понять… – пояснял Корлиций

– Не хватало ещё ущемлять в правах лордов, наживая себе врагов среди власти и знати, помимо народного негодования, – хмыкнул король, – Если, что случится, нам нужна поддержка хотя бы их, тех, чьи форты и крепости смогут удержать бунт от королевских территорий.

– Это да, – соглашался примицерий, – Но крестьян на их землях больше, чем их личной стражи.

– Набранной по большей части из тех же крестьян, – пошутил камерарий в окружении трёх рассмеявшихся советников.

– Короля не обязаны любить, – соглашался архимаг, стоя подле молчавшего паладина, – Главное, чтобы уважали, боялись, исполняли все его указы и поручения.

– Последний король, которого называли щедрым и милым был Дендрион Добрый, – вслух им всем напомнил монарх, – и закат его правления был крайне печальным, – проговорил он, – Какие условия им не создай, как быть не обустрой, какую политику в королевстве не веди, а часть народа всегда будет оставаться недовольной и подстрекать к бунту! – громогласно заявлял король, – И наша задача таких быстро находить и устранять, чтобы эта опухоль не разрасталась по населению. Недовольные всегда найдутся. Пусть смиренно приспосабливаются и живут, как остальные, если вообще жить хотят! Никто крестьянам и не обещал лёгкой жизни, чем больше трудятся, тем больше у них останется товаров, – подразумевал он и продовольствие, и мясо с ферм, а также молоко, урожаи хмеля, винограда, муки и всё прочее, как съедобное, так и нет, чем крестьяне живут и торгуют.

– Ваше величество, – прокряхтел старик Винсельт, – Там есть ещё и взаимосвязь между населением. Кузнецу, чтобы заработать, нужно продавать свой товар, выручая больше, чем он потратил на закупленную металлическую руду. Землепашцу понадобятся гвозди, подковы, сбруя, обода на колёса и бочки, в общем всякие изделия кузнеца, бондаря, шорника. Но, чтобы их купить, ему нужно продать что-то с полей или садов. Яблоки, репу, свёклу, морковь.

– Только не про морковь, Винсельт! – покачал Джеймс головой, схватившись за висок, вспоминая вчерашнюю сцену с дочерью, хмурясь, жмурясь и поглаживая пальцами морщинки лба.

– Я к тому, что нужно учитывать, дабы не оставалось у каждой семьи средств лишь на своё пропитание. Неожиданные поломки, износ инвентаря, новые косы, новые пилы, топорики для колки дров, – объяснял астролог, – Всё ломается, приходит в негодность, так или иначе надо закупать. Хлопок и лён для рубах и платьев, если те порвались.

– Да, знаю я, – отмахнулся монарх, – Конечно же, поселения потому и процветают, что каждый занят своим делом, что всё взаимосвязано в налаженной системе.

– А когда едут торговать, – продолжал Винсельт, – То есть места, где требуется оплатить пошлину лорду за провоз через мост, к примеру, очередные траты.

– И не забудьте про подать, – проговорил прелат, – Пришедшие в церковь обычно жертвуют монету на благо клира. Если простой люд разорится, упадут и доходы храмов. Не всех осыпают золотом особые ордена.

– Вот к слову про подковы, – проговорил Джеймс, – У нас конница не воевала эти дни, своим ходом справились. Эй, Зорен, сквайр Пэгл! Кавалерия явно засиделась. Велите-ка коней размять! Пусть конюхи их выпустят, да подкуют крайне плохо, едва-едва! – приказывал он, – И гнать табуны по улицам, по Олмару и ближайшим деревням, пусть побегают, порезвятся, разомнутся! А народ чтоб радовался, находя на счастье и для продажи подковы то тут, то там. Если не набегаются, можно прям пару раз повторить в течение дня.

– Слушаюсь! – за обоих сказал молодой старший кавалер с топорщащимися чёрными усами, а конюший сквайр, если ассистент, просто кивнул королю своей светловолосой головой, после чего они спешно покинули просторное убранство серебристо-серого каменного зала с высокими луковичными сводами, украшенного длинными красно-золотыми флагами по стенам в промежутках между окнами.

Едва они исчезли в дверях, как вскоре появились два придворных глашатая, призванные входить для объявления явившихся в замок важных персон. В данном случае, правда, речь шла не о гостях, а об возвращении высокопоставленной особы, которую также необходимо было поприветствовать.

– Десница короля, Кваланар Мельнесторм! – хором проговорил дуэт, вставая по разные стороны.

– О, наконец-то! – поднялся с трона король, скидывая мантию, и по дорожке атласного ковра спешил в своей красивой чёрной с позолотой обуви, чтобы приветствовать дорогого друга.

Вошедший, правда, всем своим видом демонстрировал раздражение. Длинные белые волосы, обычно пышно вздымавшиеся и ровно расчёсанные на прямой пробор сейчас были прилизанными, влажными и неухоженными. Жёлтые, похожие на кошачьи, глаза сверкали под хмурыми светлыми бровями лютой ненавистью.

Обувь была испачкана, нижняя половина штанов от колен и вниз потемнела, кое-где они были даже порваны. Да и весь потрёпанный наряд на нём свидетельствовал, что мужчина явно попал в какую-то передрягу. Выглядел он усталым и тяжело ступал, наконец добравшись до замка столицы, буквально полыхая недовольством в каждом своём томном дыхании.

– Ты! – с гневным рыком и ярким блеском некой обиды во взгляде своих покрасневших глаз, мужчина в промокшей одежде шумно топал по алому ковру зала, оставляя грязные следы и мутные всплески от сапог и кожаных штанов, – Куда ты меня послал?! Я думал мы друзья, Джеймс, я…

– Но-но, Квал, будет тебе, что случилось? – призывал к спокойствию король, – Я послал тебя за каким-то языкастым монахом, чтобы вы поместили его в клетку, как посмешище и привезли сюда для казни. Обычное поручение, я не собирался тебя обиде…

– Да ты издеваешься?! Ваше величество, – не с долей приличия и уважения, а с едкой иронией добавил тот, активно жестикулируя руками с измазанными манжетами, – Да ты… Ты даже не представляешь, что там творится!

– Где? – старался по-прежнему держаться без особых эмоций монарх, – И что именно?

– В этом Лотц, в непроходимом краю болот! В Аллуре! Там преисподняя! Там смерть! Там немыслимая агония на каждом шагу! Ты даже не представляешь, как пытаются там выжить люди. Бедность и нищета на невыносимом уровне. Торнсвельд в налог берёт всё, что есть. А что утаивают – отбирают твои люди. Народ голодает! Они умирают в поле на пахоте, они едят своих собственных детей, убивают их, когда осознают, что не в силах прокормить столько голодных ртов! Оставляют одного-двоих, остальных – в печь! – полыхал он своим разъярённым взором, погружаясь в эти жуткие и не смываемые даже крепким алкоголем воспоминания, – Уводят в сарай, как скот, на разделку. Да там всех надо судить и казнить, если по-справедливости!

– Я и представить не мог, Кваланар, – едва вымолвил ошарашенный Джеймс, – Клянусь тебе, не ведал, куда тебя отправляю. Думал, тамошние деревни ничем не лучше и не хуже наших. Это эпидемия кровоточащих глаз так, видать, повлияла, раз они там все обезумели… – предполагал он.

– Так нельзя жить, Джеймс! Просто невозможно! Люди пропадают в болотах, бесконечно дерутся друг с другом за краюху хлеба или мелкую монету. Всюду снуют войска Торнсвельдов, эти Собачьи Черепа! Думают, что им всё можно! Убивают, грабят и насилуют кого хотят! Полное беззаконие! Старики продают дочерей в бордельное рабство, женщины добровольно ходят ублажать стражу в надежде на подать. Уйма продажных постов – писарь не ведёт отчёты, всё замалчивая, священник ни с кем не делит хлеб и не проповедует добродетели, перебиваясь, чем может. Они не живут ни по законам богов, ни по законам людей! – брызжа слюной с тонких губ гладко выбритого лица рассказывал мужчина, буквально сотрясаясь от переполняемых эмоций, – Превратились морально в каких-то монстров, чудовищ!

– Что ж… – призадумался монарх, – Ты, это… переоденься там, прими ванну, поешь, в конце-то концов! Отдохни. Буду думать, как там всё уладить. Одним письмом Торнсвельду или Маргарите тут не отделаешься.

– Д-да она… с-бежала, – от ярости Кваланар даже начал заикаться, ужасаясь заново пережитым событиям, память о которых была сейчас попросту необходима, чтобы выговориться с донесением своему монарху о том, как обстоят дела в краю, который быстрее всех катится в упадок, – Она не вынесла этого! Торнсвельды сидят в своём широченном замке за непреступной крепостной стеной. Отгородились от всех и плевать хотели на свой народ. Землями управляют стражники, Собачьи Черепа. Делают, что хотят, – повторялся он, – Все продажны, каждый вгрызается в свой кусок. Каждый день попытки бунта, смерти и казни без суда и следствия. Каждый день что-то происходит и ни суток без драк и кровопролития! Кругом такая грязь, вонь и нищета, что по ночам копошатся даже упыри, богинки и стрыги! Кладбище разорены, из леса приходят голодные волки, свирепые росомахи, все злые, но немощные, худые и проголодавшиеся. Нередко больные, с опухолями, ранами, гноем… гоняются за людьми! А охотников почти нет. Стража занимается отловом зверей, когда те уже им самим начинают докучать. О мирном люде никто и не думает… Ваше… величество… – рухнул на колени и едва не разрыдался на эмоциях Кваланар.

Король подошёл и похлопал того по плечу, провёл по сальным мокрым волосам своей ладонью, утешая и успокаивая старого друга, немного приобнял и помог подняться снова на ноги, прижимая к себе в процессе размышлений. Эпидемия в Лотц действительно в свете последних событий и без того была, как гром среди ясного неба, а теперь рисковала разразиться в ещё одну помеху к началу Золотого Пути.

– Говорю же, займусь. Не на раз-два такое решается. Послать всю гвардию? Да запросто, Квал, вот только, пока ты был в разъездах замок начали штурмом брать лесные разбойники, зачем-то переодетые под пиратов… В общем, хватает нам забот и проблем. Разберёмся с Лотц вскоре, поднимем в Триграде Совет, разжалуем Торнсвельда, отберём земли. Дадим Стернам или Догаратам, кто там поадекватнее себя ведёт сейчас. Может, нового лорда туда… Сам как? Не хочешь поуправлять?

Кваланар аж опешил от такого предложения, округлив глаза и потеряв на какое-то время дар речи. Хотя и рот его раскрывался, и даже язык шевелился, касаясь губ и зубов, но дыхание словно перехватило на первые мгновения, пока он не попытался хоть как-то перед монархом взять себя в руки.

– Я… Да я… О… У… Я ж в политике… Не мастак. Да куда ж мне… Как я… буду… то… – мямлил он, едва стоя на ногах.

– Ладно-ладно, ты подумай всё равно, пока время есть, – Джеймс похлопал друга по спине, – Вайрус мне уже передал, что монах сбежал. Римус выпустил из клетки? – переспросил он на всякий случай.

– Ой, да там… В общем, дурная у тебя стража, Джеймс, и я дурной, все дурные. Ну какое управление Лотц… Этот заросший, как большой шидх, урод нам советовал кратчайший путь. Завёл на болота, как послушное стадо, заверяя, что так будет быстрее и короче выбраться с этих мест. Люди тонули в трясине, и клетка его увязла. Он когда по колени уже был, взмолился к ключнику, что б выпустил, не дал сгинуть в железной клетке без суда и официального слушанья, даже если его всё равно планируют казнить. Ну, Римус ему клетку-то и открыл. Получил дверцей по лбу, да с такой силой, что слёг там же с проломленным черепом, фонтанируя кровью! Джеймс! Это был кошмар! А монах-то все кочки на болоте знал даже в туманных сумерках, походу, как свои пять пальцев. Дёру дал, что все, кто за ним последовал – так и не вернулись… Было слышно лишь бульканье да редкие крики о помощи, но идти вслепую в туман по болотам мы, оставшиеся, уже не решились… Пришлось бросить всё на произвол судьбы, выбираться с болот к ельникам, где почва потвёрже…

– Да уж, – слегка покачивая своей головой и поглаживая бородку произнёс в задумчивости король, – «И если рассудок и жизнь вам дороги, то храни вас боги держаться подальше от аллурских болот земли Лотц. Особенно в тёмное время суток, когда силы зла царствуют безраздельно!» – цитировал он заключение к великой книге «Победа или смерть» генерала Хосе Варгаса, военачальника времён правления Веринга Аркхарта в качестве короля Энториона.

– Аллур, вот именно! – проклинал Кваланар эту местность земель графства Лотц, – Мало людям своих бед, так там новые напасти. Животные тоже сходят с ума. Громадная волчица объявилась, народ жалуется. Нападает на пастухов, сбивает всадников с лошадей, фермерам докучает!

– Кошмар, действительно, – согласился Джеймс, собираясь туда теперь посылать не только войска и клириков с провиантом, но и охотников, – Так, тот тип сбежал или на болотах тоже сгинул? – вернулся он снова к теме задания своего десницы.

– Ты э-э-э-э… Ты э… Ты это н-не, н-не, не думай! – принялся тот тут же оправдываться, – Мы во всех посёлках и деревнях ещё его искали! И Собачьи Черепа помогали нам, так как мы им заплатили, подкупили, наняли! Всё, как там принято! Обыскали сараи, амбары, на печи в каждом доме посмотрели, в погребах, в сараях с инструментами, в конюшнях, кормушках, на крышах… Везде, где мог спрятаться или где укрыть могли. Говорят, самые рьяные даже в печные трубы заглядывали, стрелы пускали или камни кидали на проверку, нет ли внутри кого. Не нашли. Искали-искали, и вот ни с чем вернулись, ну дурные же, говорю! Надо было дать ему сдохнуть! Но вы э-э-э…это! Ваше величество! Вы… ты… не думай… те… Он же языкастая мразота-то, объявится явно! Чего ему? А заткнётся, на дно заляжет, всем хорошо! – тоже подметил он заодно, – А коли нет, то трепать-проповедовать заново станет, там-то слухи до нас дойдут, облаву получше сделаем, а то и сами туда приедете, скомандуете сжечь его или повесить. Инкогнито, чтобы заранее не сбежал, – предлагал он королю варианты, – не предупреждая местных и не в царской карете. Найдётся он ещё, если жить не захочет, – пытался снять с себя вину за миссию без успеха Кваланар.

– Людей жалко, – покачал Джеймс головой, погоревав о тех, кто сгинул в болоте, – Сейчас нам как раз верные нужны. Такие, кто по болотам в туман пойдёт волю своего короля исполнять. Таких и не хватает на службе. Ох, – вздохнул он, снова приобняв Кваланара за плечо, – Мы справимся, я, думаю. Цирк с пиратами преодолели сейчас, оправимся, соберём народ. Да оттуда люди бы уже с насиженных мест бежать начали, коли так плохо всё.

– Говорю ж, на болотах пропадают. Пытаются некоторые, да потом обглоданные трупы находят грибники да травники. Там ж каждая лесная ягодка на счету, каждая белка и заяц, всё, что съесть можно. Ходят по лесу, покойников видят, пожитками их мародёрствуют, а сами сбегать уже боятся. Да и границы ж закрыты! Ни в Кхорн, ни в Церкингем, ни в Унтару, ни в Астелию не пройти! Не все деревни подвержены заразе, мы кровоточащих не видели, но слухи о них ходят там повсюду.

– В общем, Квал, прямо сейчас я без подготовки приказ не отдам. Отдохни, составь рапорт, не «для галочки», а именно распиши мне все те беды по пунктам, и про волчицу, и про беззаконие, чтобы я знал, как снарядить людей и о чём Торнсвельдам… Торнсвельду… Говоришь, Маргарита сбежала?

– Ага, с дочкой, – кивнул тот.

– Написать Торнсвельду, чтобы унял свою стражу, дал еды людям, в общем, вышлю приказ на днях. Может, завтра, если отчёт за вечер сготовишь. От тебя и зависит, как быстро люди начнут помощь получать. Напишу также в Унтару, чтобы выслали соседям что-нибудь. Отправили обозы с едой, одеждой, лекарствами. Может, охотников с опытом болотной местности, волков пострелять из луков. Будем думать, будем действовать. Не представлял я, и вправду куда тебя посылаю и на что. На меня-то зла хоть не держи.

– А-ага, – кивнул снова Кваланар, глотая воздух, тяжело дыша и успокаиваясь, – И… И ты на меня.

– Да будет, – заверил его король, – Упустили, так упустили, случается. Иди, передохни с дороги, и кто там с тобой остался пусть тоже вымоются, выпарятся и поедят хорошенько. На ярмарке отгуляют, или выспятся получше. Даже если осаду продолжат вдруг какие подоспевшие с реки силы, вас пока держим в резерве, – приказал он и отпустил друга, как бы отправляя Кваланара уже выполнять поручение по отдыху и заполнению точного отчёта о происходящем в земле Лотц.

Тот кивнул и устало поплёлся к выходу. Монарх же ещё какое-то время глядел ему вслед, а потом вернулся к трону, так как была ещё громадная очередь желающих попасть в тронный зал и что-либо представить его вниманию на суд и обсуждение. Предстояло принимать много местных людей и не только.

Мажордом же, едва в дверях скрылся Кваланар, тут же свистнул прислуге, ринувшейся очищать ковёр от оставленной десницей грязи с его обуви, благо та уже успела обсохнуть, так что не размазывалась, а легко отлуплялась от поверхности толстой алой ткани. А откланявшийся астроном, мешая этой уборке, понёсся на заседание, где его ждали коллеги.