Текст книги "Кровь королей (СИ)"

Автор книги: Влад Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 55 страниц)

VI

Склад с припасами, сундуки с одеждой, книжный шкаф, прямоугольная мраморная ванна в углу, а также рядом большая раковина с зеркалом, служащая для подачи чистой колодезной воды из-под замка. Набор двухэтажных одинаковых кроватей вдоль противоположной стены с лучшими шёлковыми покрывалами и мягчайшими пуховыми подушками. Несколько столов, игровой комплекс другом от ванны углу с верёвочными и обычными лестницами, качелями и перекладинами, всякими штуковинами для развлечения детей, где можно лазать и играть.

Вместе с Вельдом и Ленорой там был лекарь Ци Лин – молодой черноусый и круглолицый мужчина пухловатого телосложения в запахнутой набок зелёной мантии, историк Ларнаш, кудрявый человек в годах с глазами навыкате, которому вовсю шёл пятый десяток, а также один из смотрителей королевской библиотеки Шанкар Гоффлер – седой и сероглазый, с кучерявой треугольной бородкой в длину всей шеи и поляной блестящей лысины на голове, обрамлённой длинными белыми волосами до плеч, и ещё одна помимо Нейрис рыжеволосая служанка возрастом чуть старше двадцати с собранными назад в хвост длинными прямыми волосами, призванная быть её помощницей.

Ни Сары Темплин-Дайнер, ни королевы Кирстен здесь ещё не было, но так как старшая служанка не осталась вместе с остальными, а приведя Генри, отправилась куда-то прочь, то, скорее всего, теперь её задачей в замке было разыскать как раз супругу и короля и его мать.

Сделай она это раньше, они были бы в курсе, что Генри нет в убежище, а то и лицезрели бы весь тот ужас, когда принца спасал архимаг. Нейрис повезло расставить верные приоритеты, сначала собрав в одном месте всех королевских детей. Хотя на одном из недавних советов, Вайрус Такехарис предлагал стратегию «один ребёнок в одном убежище» на случай любой осады, чтобы любым врагам королевства никогда нельзя было, ворвавшись, застать сразу всех в одной комнате. Это добавило бы безопасности, однако Джеймс новый план приказом пока так и не утвердил.

Возможно, в случае успешного отпора штурмующим, он это среди первых дел сделает, как только всё вокруг Олмара успокоится, однако же пока и Вайрус и Его Величество были в своих мыслях заняты совершенно иными вещами.

– О, Генри пришёл! Он-то всё знает! – обрадовалась ему сестрёнка, позабыв уже обиду за его вторжение к ней во время позирования.

– Мастер Гоффлер проверяет наши знания перед экзаменами, – пояснил вошедшему младшему брату Вельд, – Ты же хочешь поехать с отцом в Золотой Путь?

– Серьёзно? – подбежавший к ним Генри выглядел очень удивлённым.

– Ага, – кивнул Вельдемар, – Он маме на днях говорил, что неплохо бы нам всем показать, как вершится политика, как ведутся переговоры, как заключаются договора и союзы. Показать окружающий мир, так сказать, как живут в разных регионах королевства.

– Это мы что, увидим пирамиды и ужасных ящеров Унтары? Синий вулкан, воздушные шары и изобретения Скальдума? Оазисы и дворцы Ракшасы? Бьющие из-под земли гейзеры Церкингема? Цветные скалы Иридиума? Ух ты!

– Ага, непроходимые топи Лотц, пронизывающие холодом пики Астелии и смрадный дым Мельинской Хмари Хаммерфолла… – поспешила слегка развеять его фантазии сестрица.

– А я бы поглядел, как живут маги в Иридиуме, – призадумался вслух Вельд.

– Слышал, они там только ссорятся. Это не сегодня к нам гномы Гильдии Земли должны были придти и жаловаться на всех остальных? – поинтересовался Генрих.

– Угу, в тронном зале их видел, забавные такие низкорослики, на тонких ножках, – показал он оттопыренный от кулака мизинец засмеявшимся брату и сестре.

– Дети-дети, ну негоже над другими расами смеяться, некрасиво же! – проговорила им рыжая девушка по имени Тори, и те немного успокоились.

– Так что там с Золотым Путём? – был весь в азарте младший королевский сын.

– Короче, – нагнулся Вельд, сидя на кровати, к брату и сестре, – Чтобы нас освободили на время пути от занятий, нужно будет сдать экзамены по усвоенным знаниям. Если справимся, то отец возьмёт с собой! Посетим все двенадцать герцогств вокруг Кхорна!

– Ура-а-а! – протянула вверх ручки радостная Ленора.

А уж восторг Генри словами было не передать. Мальчик никак не ожидал, что такой исход вообще возможен, так что теперь был готов выучить назубок всё, что угодно, лишь бы появилась возможность поехать вместе с приближёнными короля гостить поочерёдно по всем территориям большого Энториона. Лишь бы только сегодняшнее нападение не затянулось долгой осадой и не сдвинуло планы короля на запланированное вскоре после празднований Дня Рождения Леноры начало Золотого Пути.

– Итак, достопочтенный Рейнард, на чём мы там остановились? – Шанкар Гоффлер поинтересовался у своего коллеги историка.

– Вот учителя с наставниками и проверяют наши знания, пока выдалось свободное время, – пояснил шёпотом Вельд брату то, что происходило здесь в его отсутствие.

– Про Скальдум, мастер Гоффлер, – напомнил тот, – А вы будете ли теперь у Генриха интересоваться всеми этими простыми вещами? Летоисчислением, времяисчислением, календарём? – заодно поинтересовался он, посмотрев на своего коллегу.

– О, я надеюсь, что юный принц итак прекрасно разумеет, прожив на свете уж столько лет, что в году по нашему лунному циклу тринадцать месяцев по тридцать дней: Фригус, Никсус, Ариус и так далее, – занудно пробубнил историк, от растущего и убывающего месяца в небе и произошло само слово «месяц», в каждом из них пять недель по шесть дней. А каждый день, соответственно, это двадцать четыре часа со своими названиями: «Час совы», «Час волка», «Час змеи», и другие, в каждом из которых тридцать прим, а в каждой приме ровно сто секунд. Это на заре времён определили ещё эльфы, желающие измерить течение дня после того, как были установлены меры веса и длины с высотой, распределяя сутки по крупным и малым секторам, для общей систематизации времени, – на всякий случай напоминал детям Шанкар.

Генри кивнул на это, хотя само понятие времени для него в стенах замков обычно делилось на «утро», «день», «вечер», «ночь», и лишь когда дело касалось учёбы он с нетерпением ждал окончания занятий, и каждая прима была настоящим адом в целых сто секунд, не говоря уже про учебный час. Но и про «Кален Дар», и цикл часов, цикл чертогов зодиака и многое другое он действительно знал.

– Итак, ваши высочества, название «Скальдум» от слова «скалы»? – спросил у младших детей короля кудрявый учёный, так как Вельдемар наверняка в своём возрасте знал и помнил куда больше, чем они.

– От слова «скальды», – ответила Ленора, – Так называются барды у гномов.

– Верно, – кивнул пучеглазый историк с улыбкой на своих пухлых губах, – Ну, не совсем «барды», конечно, но сказители-музыканты в их культуре, это да.

– Как вы знаете, есть два главнейших пра-языка, – напомнил им библиотекарь, – Первичный Эльфийский и сборные Наречья Гномов. Ни те ни другие уже давно на них не разговаривают, язык претерпел немало изменений. Однако же, оба этих древних языка очень сильно повлияли и на нашу речь, так как люди росли уже в мире, где вовсю существовали эльфы и гномы. Например, от первых букв «Альфа», что означает «первый», «начальный», и «Вита» – «жизнь», мы называем весь набор письменных знаков и чёткий порядок наших букв «алфавитом».

– Кстати, понятие «прима» и «секунда» взяты именно из Первичного Эльфийского, те первыми додумались делить время на равные промежутки, – рассказывал вновь детям историк, – Не сразу всё, конечно, было столь отчётливо структурировано, и всё же они провели немало философских и учёных конклавов в древнейшие эпохи, чтобы утвердить, что в приме именно сто секунд, а день по итогу сам поделился не на тридцать, как всем очень хотелось для удобства, а всего на двадцать четыре часа, два цикла по двенадцать, что до сих пор находит отражение в эльфийских календарях.

– А вот зато слово «час» исконно наше, исходит от слова «часть», что, в принципе, понятно, – гордо подмечал Гоффлер, – А обозначающее сей момент времени слово «сейчас» составное – сей час. Как и многие другие. Например «Спасибо» от фразы «Спаси боги», точнее обычно даже говорилось с местоимением «Спаси тебя боги», «Спаси вас боги». Любопытно другое, что «час» в языках эльфов и гномов очень похоже меж собой звучит: «хора» и «ора», – отмечал он вслух, – а «день» у эльфов звался «темп», мы же это понятия преобразовали в нечто другое. Например, «двигаться в быстром темпе» на тренировке или зарядке, – привёл он пример попроще без особых научных нагромождений, – Секунды мы звали «мигом», а примы «мгновением», а ещё четверть «мгновения», то есть двадцать пять мигов-секунд мы именовали «моментом» но сейчас эти понятия так слились, что и под «мигом», и под «мгновением», и под «моментом» нередко понимают текущую «секунду», происходящее вокруг, как бы «здесь и сейчас», нежели какой-то там промежуток в сто «мигов» или двадцать пять… Вот мы говорим «В настоящий момент», или «в этот момент», ещё «в тот же миг», «застыл на мгновение» есть такой оборот речи, и так далее. Всё слилось, всё потеряло изначальный смысл… Однако это всё неплохо бы знать, – дополнил он.

– Древние языки очень важны, они были до людей и потому, конечно же, мы не всю свою речь строили с нуля. Многое было использовано оттуда, изменено, потеряло со временем смысл, но так или иначе различные корни слов уходят туда, – мудро напоминал им историк Рейнард Ларнаш, – Кругом по сей день много эльфийских и гномьих названий. Например, регион Карменгхейм, если «-хейм», значит, скорее всего, владения гномов. Или вон река в Церкингеме прямо возле столичного замка: Дунсэльв. Если «-эльв», ну, сами понимаете…

– Вот взять, допустим, магию, – проговорил лекарь-травник, пальцами поглаживая свои тонкие чёрные усики, – Это сейчас для нас «чародей», «волшебник», «маг» это всё синонимы, всё одно и то же. Разве что «жрец» и «колдун» отличаются от привычных нам «магов». Раньше же было по-другому.

– О, расскажите, мастер Лин, – попросил лекаря Генри, только что как раз столкнувшийся с настоящей магией.

– Вот к разговору о том, как всё слилось и потеряло смысл, как раз, – улыбнулся целитель, – «Маг» и «Магика», она же «Магия», – пояснил тот преобразованное со временем слово, – Идут вообще-то от слова «Могу», «Могущество», «Могучий». Изначально эльфов-волшебников звали «Могуш», потом каким-то образом в говоре это «о» сменилось на «а», стал «Магуш», а там и сокращённо «Маг». Вы ещё с такими примерами в жизни не раз столкнётесь, где гласные скачут с «е» на «и», с «а» на «о» и не только. У гномов же не было понятия «Магуш», у них было суровое и краткое слово «Волхв», отсюда «Волошба» у них вместо «Магики», а от неё «Волшебство», и вот понятие «Волхв» становится «Волшебником».

– Но по сути ведь всё равно одно и то же? – не понимал Генри, – И маги и волшебники, только в разных культурах?

– В принципе да, – кивнул библиотекарь, – Сейчас даже сами гномы рунных волхвов именуют «рунные маги», уж очень термин распространился и повлиял на всё вокруг. Люди же всё это называли «Кудесь», и было слово «Кудесник», которое не очень-то и прижилось, честно говоря… У орков – «шаманы»… – начинал было он перечислять, но его перебил кашлянувший травник.

– Так вот, кхм, маги и волшебники – это лишь общее название, да и кудесники тоже, – продолжал рассказывал Ци Лин, – Они занимались разными вещами, а потому делились в народных прозвищах на новые категории, согласно роду деятельности. Гадатели и ведуны – гадали и «ведали» будущее, чародеи – накладывали чары, заговариватели – читали заговоры, древние формы молитв к Семерым, – пояснял он, – Заклинатели заклинали духов и демонов, подчиняя своей воле, то же самое и Призыватели – призывали разные сущности. Тогда ещё демонологии и стихийные маги не особо делились по типажу призванных существ.

– Сейчас мы говорим чаще «колдуны» и «демонологии», – послышался звонкий голосок Леноры.

– Верно! Вот это уже чисто термины с наречий гномов. «Демон» есть «демон», инфернальное создание из Пандемониума, потустороннего мира, «Лог» есть слово. Ещё наше слово «слог» и многое на «-лог» заканчивающееся основывается на этом. Заклинатель демонов, повелитель демонов – демонолог. Колдун же по сути то же самое, даже более составное. «Кальда» – язык в некоторых горных наречиях, не забывайте, что Гномы сами по себе делятся на дворфов, карликов, нордов, патеков, хоббитов, веттиров и многих-многих других! – напомнил круглолицый щур, – «Кало» или «Калео» – звать, призывать. В общем, кто голосом и заклинаниями, да и различными ритуалами, конечно же, призывает разные сущности. «Колдун» по сути это и демонолог, вызывающий демонов, и в нашем нынешнем понимании, «маг стихий» тоже, если тот призывает в помощь элементалей.

– Раз уж разговор зашёл о многообразии гномов, – задумчиво принялся дополнять библиотекарь, – Эльфы тоже делятся на «дану» и «дроу», а нынче не просто на светлых-высших и тёмных-изгнанников, но и на «лесных эльфов», «полевых эльфов», «речных эльфов», даже «горных эльфов», которые по сути обычно и принадлежат изначально к Дану или Дроу, но всё же имеют нередко свои собственные языковые изменения и наречия…

– Да это-то они все знают, – широко улыбался Ци, – Этому учат с малых лет: люди, эльфы, гномы, орки… Кстати вот у орков жрецы зовутся шаманами, общаются с духами, молятся на их тотемы, но про жречество мы ещё поговорим.

– Ещё одним «общим» прозвищем было слово «чудотворец», – пояснил также историк Ларнаш, – Оно уже более современное, как видите по простому словообразованию состоит из двух частей «творец чудес» – чудотворец. Или, например, в Вольных Городах недалеко от Иридиума магов называют «визарды», от слова «виз» – «мудрый», «умный», «знающий», недаром околостоличная область Иридиума даже так и зовётся Визардиум, там стоит город Вандерсторм с замком-кольцом Лекки. В общем, «ы» нас по сути просто возвращают примерно к тому же «могушу» то бишь «могущественному».

– А «жрецы» черпали свою силу напрямую от богов, – слегка кивая головой и покачивая оттого длинной седой бородкой рассказывал им библиотекарь, – «жрец» тоже многосоставное слово, здесь и понятие «жертвоприношения», и глагол «жирть», «жирць» – «прославлять». Жрецы обычно прислуживают в храмах, специализируются на помощи, исцелении, защите. Для нас сейчас понятие слилось со словом «клирик», так как «Клир» было общее понятие чистоты духовенства, близости к богам, – пытался он объяснить.

– Среди жрецов также могли быть гадатели и прорицатели, а не только лекари, – дополнил библиотекаря травник Ци Лин, – Но всё же Святая Магия это есть нечто иное, нежели стихийное волшебство и прочие направления. Так что, подытожим, несмотря на обилие синонимов и терминов, сейчас принято делить таких могучих и одарённых людей на три категории: Жрецы или Клирики, Демонологи или Колдуны, они же и Заклинатели, и Призыватели, – напоминал он, – и непосредственно Маги, они же Волшебники, они же Чародеи.

– Они же волхвы, – дополнил Генри Дайнер тем, что запомнил, – У гномов. В старину, – добавил он.

– Верно, – с улыбкой похвалил его узкоглазый целитель, – И, в принципе, всех их можно уверенно называть Чудотворцами. И дождь вызвать – есть чудо, и барьер защитный организовать – есть чудо, и раны больному затянуть – есть чудо, и заставить демона делать вместо себя свою работу – есть чудо, и многое-многое другое, – подытоживал он.

– И достойно предсказать будущее, – дополнил неуверенным голосом седой библиотекарь, – Хотя сейчас гадатели и пророки всё реже оказываются правы, тем не менее иногда провидцы получают вещие сны или некий расклад на гадальных картах, который сбывается…

– А шаманы орков умудряются сочетать магию стихий и общение с духами, – под конец рассказал Лин, – Вот, кстати, если всё запомнили и усвоили, – оглядел лекарь детей короля, – Давайте, ваше благородие, мастер Гоффлер, ещё раз про два языка на примере стихийных магов. Вот есть Гильдия Воды, как мы называем тех, кто там служит? Аква-маги и Гидро-маги, почему так? – зная прекрасно ответ, щур просил старого библиотекаря поделиться объяснением с детьми.

– Именно, что с двух языков. Мы говорим «Вода», эльфы говорят «Аква». А мы пользуемся! – задрал он костлявый указательный палец кверху, – Аквариум, где живут твои рыбки, Ленора, – обратился он к девочке, – Акведуки, водные каналы, или акватория – так мы называем общим словом водное закрытое пространство – озеро, пруд, специально вырытые водохранилища в деревнях. Морской ветер «аквилон», слышали такой? Мы же звали и до сих пор зовём его борей, от него происходит слово «буря», между прочим, – стал он уже отходить от темы.

– А Гидро – это «вода» уже у гномов, тоже вода, – помогал старику не сбиться с курса полный круглолицый травник, – И это слово тоже у нас теперь в культуре и искусстве повсюду.

– Например, Гидра! Жуткая многоглавая тварь из озёр! – встрял историк Ларнаш, широко раскрывая свои крупные выпученные глаза, оттенка спелого каштанового ореха, задирая маленькие, но густые чёрные брови, стараясь упоминанием чудовища впечатлить ребятишек.

– Да-да, гидра, гидрофиты, подводные растения, а помните «акведуки» от «аквы»? Так всё вместе это: каналы, дренаж, глиняные и металлические трубы, всё это зовётся «Гидроснабжение», ну, или «Водоснабжение», как мы чаще говорим в последнее время, но прежний термин ещё в ходу!

– Вспоминая фауну, – не унимался со своей гидрой кудрявый историк, – Есть ещё крупные водные черепахи – гидромедузы, с невероятно длинной шеей. Никакие не гидры, конечно, и совсем не медузы, но кто-то прозвал их так в записях своего бестиария, – пытался он припомнить, кто же из древнейших именитых друидов в записях о природе подарил миру название и описание этого конкретного вида.

– О, дети! А ещё гидростат! Гидростат, конечно же! – снова задрал палец кверху бородатый библиотекарь, – Чудесная диковинка Скальдума! Капсула, опускающаяся на дно водоёма, чтобы смотреть на рыб, тех же медуз, морских звёзд и ежей, осьминогов и подводных черепах!

– И там же Аэростат, он же Воздушный Шар, как вы говорите. Смекнули уже? – поддержал его Ци Лин, – Аэро или Аир – это есть Воздух. Отсюда, например, Аэромаги, возвращаясь к теме, маги воздуха. А пиро-маги – маги огня. Кстати, у эльфов огонь «игнис», а у нас изначально был именно от этого слова «агни», но теперь трансформировался в языке в слово «огонь», – пытался он кратко, но доходчиво всё объяснить, – Ну, как раньше была «скора», а теперь мы говорим «шкура», хотя профессия «скорняк» по выделки кожи и меха зовётся по-прежнему. Таких вещей очень много, подметите ещё с возрастом, разбираясь в истоках речи и звучания, – улыбнулся лекарь-щур с надеждой на понимание.

– Кстати есть «пиро-маги», порождающие огонь, а есть «пиро-манты» – огонь накладывающие, например воспламенить меч, ставить огненные барьеры заместо бросков огненных шаров, делать на земле огненные ловушки, – рассказывал он.

– Пирог от слова «пиро»! Блюдо печёное в огне! – радостно делилась своими знаниями Ленора.

– Верно, меткий выстрел, девочка, – покачивал головой королевский библиотекарь, не веря собственным ушам, насколько она сообразительна и образована.

– Разве не от слова «пир»? – возмутился Генри, – Ну, пировать типа. Пирог. Нет?

– Пировать можно, чем угодно, – заметил лекарь, – Жаркое, салаты, разная дичь, ягоды… Но не лишено смысла, юный принц! Между прочим, «пир», то что мы понимаем, как праздничное застолье, раньше имело значение помрачнее. «Пир» – это погребальный костёр, и трапеза по поводу проводов ушедшего из жизни. Это уже много-много лет спустя пиры стали закатывать по любому, особенно праздничному поводу. Так что «пир» от огня, и даже если «пирог» от «пира», то…

– Всё равно от огня! – показала Ленора язык своему брату.

– А пиро-миды… – вслух задумался большую часть времени молчащий Вельд, так как практически всё сказанное он и вправду прекрасно знал, а тут вдруг возник вопрос даже у него.

– «Пирос», «Мидас», – пояснял ему седой Шанкар, – «Огонь в центре» дословно… «Огонь в середине», – неспешно объяснял он суть названия, – Большеголовые гномы свирфнеблины или просто «свирфы» с Трудхейма, что над Ракшасой, так прозвали возведённые гогами и магогами строения в незапамятные времена. В сердце пирамиды всегда была комната-очаг с поддержанием огня, откуда тепло распространялось по полостям и трубам, согревая всё здание. А ещё их пирамиды не были остроконечными, и сверху тоже частенько горел огонь-жертвенник. Как бы тоже в центре пирамиды, если смотреть на неё сверху. Представляете себе? – попросил он детей включить воображение, представить геометрическую форму пирамиды, разжечь мысленно видимый огонёк на вершине и взглянуть сверху, словно верхом на грифоне или из глаз птицы, дракона, мантикоры…

– Причём, самые древние пирамиды, уже с остроконечным навершием, как мы все их представляем при этом слове, были обнаружены в Унтаре, на противоположном конце континента от Ракшасы, – напомнил историк Ларнаш, так что гоги и магоги обитали не только в пустынях в стародавние времена.

– Ох, и это всё нам надо сдать, чтобы поехать с отцом? – недоумевал Генрих Дайнер.

– Всё не так сложно, как звучит, – усмехнулся историк, глядя на детские лица, – Пиро и Игнис, Гидро и Аква, Гео и Терра, и самое лёгкое почти одинаковое Аир и Аэр, это звучит почти идентично, на экзамене придираться никто не будет. Главное, вспомните примеры. Аэростат, гидроснабжение…

– Пирог, – хихикал Генри.

– Хотя бы, да, – кивнул Гоффлер, – Ну, с пра-языками, вроде, разобрались. Давайте лучше другие ваши знания проверим. Что у нас дальше от Кхорна, Лотц или Астелия?

– Астелия, – хором сказали Генри и Ленора, в один голос и пояснив, – Потому что с Лотц мы граничим.

– Верно, – хвалил их старик с милой улыбкой, – А с кем ещё граничит Кхорн?

– Лотц, Торнсвельды. Церкингем, Эйзенберги. Скальдум, Розенхорны, – перечислял Генри, задумавшись и задрав взор светло-карих нежных глаз к устланному коврами с целью сохранения тепла потолку убежища, – Ракшаса, Кроули. Бреттенберг, Мейбери. И Карменгхейм, Уинфри, – называл он земли и династию правителей.

– Нет, – озадаченно скривила бровки Ленора, тоже призадумавшись, – Мы не граничим с Бреттенбергом, Генри…

Вельд молча кивнул сестре, повернувшись к старшим, под чьим присмотрам они здесь в компании немногословной рыжей служанки развлекались познавательными словесными играми в «вопрос-ответ», чтобы те объяснили.

– Демон пыльный! – хлопнул себя по лбу Генрих, выругавшись, – Точно, «когтистая лапа» Ракшасы отделила нас же, нет теперь границ с Бреттенбергом… – расстроено опустил он голову, сам всё рассказав, без надобности что-либо дополнять от наставников.

– А это важно, юный принц, – цокнув языком проговорил библиотекарь, – Уж границы родных земель на экзамене надо точно сдать.

– Вот скажите лучше, как выглядит герб Бреттенберга, – попросил историк.

– Нет понятия «герб Бреттенберга», – проговорил Генри, – Герб земли или области зависит от герба правящей династии. То есть «герб Бреттенберга» это герб семьи Мейбери, красное яблоко в белом кругу на звёздном фоне.

– Красное яблоко с зелёным стебельком и зелёным листком, – детально и дотошно поправлял его Рейнард Ларнаш, прикрывая свои крупные глаза, – Внутри белого круга, который в свою очередь внутри красного полотна, вверху которого россыпь жёлтых пентаграмм. Всё в гербе имеет свой символизм, и форма, и цвета, и расположение объектов, так что лучше будет отвечать наиболее полно. Вот какой герб на ваш взгляд самый простой? Самый легко запоминающийся? Это не для экзамена, там такое не спросят, это для вас, чтобы лучше запоминали.

– Розенхорны, – ответила не задумываясь дочь короля, – Серый фон, белая роза, белый единорог. Роза слева, единорог справа, – начала она добавлять деталей, – на дыбах. На дыбы встал единорог. У розы белые лепестки, но стебель и листья в разные стороны серебристые такие, серые, но не как фон герба, – пыталась она объяснить.

– Кроули, – не соглашался с ней Генри, – Распустившийся цветок на желтом песчаном фоне, символ оазиса в пустыне. Желтая круглая сердцевина в тон фона, и красные симметричные крупные лепестки с такими полосочками, – нарисовал он в воздухе указательным пальцем левой руки несколько волнистых линий.

– Понял вас, молодые люди, – усмехнулся историк, – И вправду, несложные гербы. Кстати у Кроули между лепестками есть маленькие зелёные элементы.

– Да, едва виднеющиеся листья, – вспомнил Генрих.

– Разве не Лекки? Чёрный фон, зелёный щит и извивающаяся змея, – высказал своё мнение Вельд.

– Тоже неплохой вариант, – призадумавшись проговорил мастер Гоффлер.

– У Аркхартов тоже лёгкий, белый фон, пентаграмма и красные скрещенные мечи, – сказала Ленора.

– Это Стерны! – закатил глаза Генри, – Аркхарты это лев и огненный меч на красном!

– Ой, точно, перепутала! – засмеялась принцесса.

– На экзамене нельзя будет ничего путать, – тяжело вздохнул Генри, – Ох, у Догарат несложный, якорь на синем морском фоне и зелёные горы вверху, с жёлтым солнцем.

– А Торнсвельды? – предложил ещё Вельдемар, – Просто замок на тёмно-синем полотне, две башни и цитадель, симметричный такой.

– Тогда Эйзенберги ещё легче! Тот же синий фон и просто разбросанные монеты.

– Семь монет в особом расположении между собой, – поправил историк, – но, да, несложный герб, ведь правда? Итого вы вспомнили вот так почти всех, кто править в Энторионе. Кто остался?

– Так, Догараты, Стерны, Лекки, говорили, – перечислял младший из мальчишек, далее продолжив уже про себя.

– Кромвеллы остались, – быстрее посчитала в голове Ленора, соотнеся упомянутые гербы с количеством земель, не считая родного Кхорна.

– И Виаланты ещё, – поправил Вельд, – Зелёный фон, дерево и яблоки вокруг.

– Ага, – кивнул им Генри, – а у Кромвеллов летучая мышь вверху и ворон под ней на тёмно-сиреневом.

– А знаете почему? Ворон был символом Карпат для живущих там дуэргаров и дуэнде, – рассказывал им бородатый библиотекарь, – А когда сгорбленные носатые гномы покинули эти земли, Фредерик Кромм искал а местности уникальное животное, почти не обитающее более нигде. Вепри, олени, волки – этого всюду пруд пруди. А, например, в Бреттенберге водятся тигры, не попавшие к ним на герб, однако более нигде не встречающиеся, а в Ракшасе – львы, скорпионы. Кромм тоже хотел на гербе такое живое отличие. И исследующие местность друиды, те из них, которые не отшельничали, а были учёными, как мы нынче говорим, определили, что летучих мышей больше нигде не замечено. Это сейчас некоторые их виды переселились уже в Лотц и пещеры гор Астелии, некоторые ночницы и вечерницы есть даже в наших краях, но изначально такая уникальная диковинка, как зверо-птица, умеющий летать зверь! Летучая мышь, прозванная так за пищащие звуки рукокрылое создание, было особенностью Карпат и так попало к ним на герб, – закончил он свой рассказ.

– С гербами разобрались, задай им ещё про что-то, – с улыбкой советовал Ци Лин, – Проверь познания.

– Ну, допустим, чей девиз «Всё на продажу!», – поинтересовался с хитрым прищуром своих крупных глаз Гоффлер.

– Мейбери! – хором ответили все трое королевских детей.

– Умнички! А «Потому, что я могу»? – продолжал тот.

– Кромвеллы! – также вместе и с улыбкой отвечали они.

– Девиз «Нет ничего невозможного»? – незамедлительно от историка следовал новый вопрос на проверку знаний.

– Лекки! – звучали детские голоса королевского семейства с верным ответом Ларнашу.

– Как называются войска Гладшира? – продолжал он опрос.

– Зелёные Плащи и они лучники, стрелки, – отвечал Генри.

– Верно, а как зовётся войско Унтары? – интересовался Ларнаш.

– Воины именуются «Рубаки», а стража, следящая за порядком в городе – «Ёрики», – ответила после паузы Ленора, пока Генрих призадумался.

– Умница, девочка. Чья птица-гонец является вороной? – интересовался он у королевских детишек, проверяя их знания об окружающем мире.

– Кромвеллы? Только что же говорили, – задумался Генри.

– Ворону от Ворона не отличаешь? Ворона у Розенхорнов, они гнездятся только в Скальдуме! – поправила брата Ленора.

– Знаете ли, каков маршрут знаменитых «Гонок на колесницах»? – задал вопрос библиотекарь.

– Так, – пока Вельд и Ленора думали, Генри подал голос и начал рассуждать вслух первым, – Как раз вокруг «лапы» Ракшасы. Стартуют у Кроули, идут в Бреттенберг, оттуда в Карменгхейм, дугой к нам в Кхорн, в Скальдум, и заворачивают в узкое горное ущелье, выводящее снова к Ракшасе.

– Верно-верно! – радовался седовласый правильному ответу.

– Так, ну, а чей родовой замок именуется «Львиный зев»? – тут же любопытствовал Рейнард.

– О, это легко, это Аркхарты! – улыбнулся младший принц.

– Верно, хотя львов никогда не водилось в Хаммерфолле, их изображения там буквально повсюду – герб и флаг, статуи и оформление декора, фонтаны с гривастой львиной головой и многое другое, включая название разверстого впечатляющего замка, – говорил историк, заодно напомнив недавний разговор об уникальных животных Ракшасы.

– Ещё! – просил Генри, почувствовав, что в ответах сегодня как-то уступает познаниям сестры, что для него было неприемлемо.

– А кто правил в Хаммерфолле до Аркхартов? – вновь хитро прищурившись поглядел он на детей.

Все призадумались на какое-то время, вспоминая лекции о великих древних династиях, о Союзе Шести Семей и Энтони Уинфри, а также пытались вспомнить знатные роды, правящие на землях до объединения Энториона в единое королевство.

– Никто! – первой выпалила Ленора.

– Ещё один мелкий выстрел, девочка, – вместо Гоффлера отвечал с похвалой библиотекарь короля, – Аркхарты, Виаланты и Уинфри – единственные, кто никогда не сменялся на своей земле испокон веков.

– А кто правил до Розенхорнов в Скальдуме? – продолжал вопросы историк.

– Ферро, – на пару хором произнесли Генри и Ленора.

– Они напали на папу в детстве и их лишили права наследия. Один женился на Виалантах, другая вышла замуж за Аркхартов, – скомкано объяснил младший принц, как мог.

– Ну-у-у, – задумчиво проскрипел Гоффлер, – Можно и так сказать, да. Диана Виалант стала женой Фабиоса Ферро, а Ричард Аркхарт взял в жёны сестру Фабиоса – Милену.

– А какой край поставляет больше всех сыра на наши столы? – интересовался библиотекарь.

– Гладшир, – тут же выпалил Генри.

– Отлично! Молодец! – с улыбкой похвалил он, – Сыромятни Гладшира славятся по всему Энториону. А где находится Статуя Бога Солнца? Одно из Пяти Чудес Королевства, – поинтересовался он.

– В горах Миликан, в Астелии, – ответила девочка.

– Верно, Ленора, – улыбался ученый, – А кто воздвиг её? Мы? Или эльфы? Или гномы? Может быть, орки?