Текст книги "Кровь королей (СИ)"

Автор книги: Влад Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 55 страниц)

– Может, какой-то узор, который мы не понимаем? Видимый только сверху, – предположил Эрвуд, приподнимая голову на извилистые сухие стволы, а заодно и на привлекавший к себе красный фрукт, как вслед за ним поступили и остальные.

– А, может, это расположение звёзд, – призадумалась вслух Нина, тоже не понимая отсутствие симметрии и отсутствия ровных рядов в написании совершенно во всём похожих рисунков.

– Хе-хе, кому десерт? – вопрошал Кифлер, ловко подбрасывая одной рукой отобранный у разбойника кортик и ловя тот пальцами за рукоять по приземлении на руку.

Было похоже, что ему, а вовсе не Такаде, сейчас больше всего неймётся с голодухи, так что именно он сразу вызвался влезть повыше, добыть эту яркую штуковину, чем бы то ни оказалось, а заодно и сообщить оттуда сверху, нет ли симметрии в рисунках крестов или не складываются ли те в какие-нибудь понятные очертания.

Нина и Арекса поглядели на сомнительный плод, напоминавший скорее разросшуюся ягоду, нежели спелое яблоко. Округлый красный шарик на непонятной тонкой ниточке стебелька, причём вокруг ничего подобного на сухих ветвях не наблюдалось вовсе. Во взгляде каждой из девушек была опаска и подозрительность к этому объекту.

Такада, на удивление, так и вовсе не обратил внимания на слова сослуживца, шагая поодаль от крестовых отметин, не желая здесь задерживаться и сильно отставать от остальной армии короля. Ему хотелось уже добраться до лагеря, а там и до замка, чтобы, наконец, отдохнуть. Операция, которая должна была занять час-другой растянулась беготнёй на всю ночь. Уже вовсю было светло, а они все ещё глаз не сомкнули.

– Ну, раз никто не хочет, значит это – моё, хе-хе, – произнёс эльф, приближаясь к сухому дереву.

Оно всё было будто покрыто отшелушивающимися твёрдыми черепками, словно старая отшелушивающаяся постройка, эдаким истрескавшимся слоём изношенной винтовой роговицы, словно перед ним не растение, а что-то другое. Да и на ощупь, когда он, взяв кортик в зубы, чтобы именно им срезать «яблоко», начал карабкаться обеими руками, ища ботинками опоры и выступы, её поверхность была странноватой, не особо-то деревянной, так что молодой фехтовальщик терялся в догадках, по чему же именно он сейчас влезает.

– Ильнар бы стрелой сбил, – проговорила Арекса, – А так, лезть ещё туда… Очень нужно. В замке перекусишь, – манила она его спуститься и возвращаться уже в Олмар.

Добравшись, наконец, до плода, он внимательно разглядел его вблизи. Прозрачная нить с розово-красной тонкой сердцевиной, переходящей в круглую форму, как если бы в стеклянный бокал кто-то налил вина или скорее даже измельчённых и выжитых томатов, цвет у объекта был специфический, да к тому же никакого фруктового аромата рядом с ним не было вовсе, что было бы характерно для яблока или ягоды. Даже наоборот, запах от этой штуковины был весьма неприятный.

– Что же ты такое, – проговорил шпажист, наконец, усевшись и вынув из зубов кортик, одной рукой удерживаясь за ствол загадочной конструкции.

Но вместо того, чтобы срезать прозрачный стебелёк, он решил зачем-то кончиком лезвия ткнуть саму округлость. Не то проверить на твёрдость или эластичность, не то и вправду захотел отчего-то вот так вскрыть, не срезая, понимая, что может запачкаться брызгами в случае чего.

И округлая сфера действительно лопнула, словно тонкая натянутая кожица, выпуская из себя красную вязковатую жижу с ароматом гнили, соли с лёгкими металлическими примесями. А сама иссушенная ива под ним пришла в движение, затрясшись от такого обращения со своим «плодом».

– Кифлер, слезай оттуда живо! – взволнованно вскрикнула Нина, а земля с этими странными крестами под ними начала приподниматься, трястись и трескаться.

Рыхлая земля приподнималась отдельными комьями, особенно по правую и левую сторону от стоящих разрозненной группой, попятившихся назад, чтобы не угодить в какую-нибудь ловушку или не упасть в яму. Раздавался утробный звук, словно где-то под землёй принялись трубить одну единственную ноту, переходящую в ещё более грубый металлический лязг.

Могучая гора выползала из-под земли, стряхивая с себя рыхлую почву и отдельные её более глубинные куски, сцепленные вместе за счёт подземной влаги от реки и тонких мелких кореньев. Нечто громоздкое и неуклюжее устремилось ввысь, поднимая деревце вместе с эльфом, едва успевшим ухватиться обеими руками за ветви, выронив свой кортик куда-то среди обрушивающейся потоками вниз землицы.

Нина и Арекса отпрыгнули назад, мгновенно вооружившись, едва откуда-то снизу выползла крепкая согнутая в заострённом локте крестообразная лапа с мутно-зелёным ворсом поверх серой болотистой кожи, рухнувшая в том месте, где они стояли, напрягая мышцы выползающего жуткого создания. Девушки с ужасом смотрели, как из убежища монстра тянутся другие такие же мускулистые руки, с грохотом падая на поверхность, служа опорами для вздымающейся исполинской туши.

От них пытался уклониться Эрвуд и отдалялся отскоком вбок Тиль Страйкер, а Такада стоял дальше всех в наиболее безопасной зоне, не нуждаясь от чего-либо сейчас уворачиваться. Вот только сама эта выползшая тварь в вышину две с половиной сажени явно не намеревалась стоять на месте и просто взирать на пробудивших её незваных гостей.

Плакучая ива оказалась ни чем иным, как рогами дремавшего лесного дэва, сейчас пробуженного зависшим сверху Кифлером, который пронзил не ягоду или плод, а всковырнул некий налитый кровью нарыв с недавно зажившего ранения. Видать, всё-таки где-то там в этих витых сухих «стволах» всё-таки обитала жизнь, были чувствительные нервы и сосуды.

Двуногое создание со звериным наклонённым вперёд торсом четырьмя руками-лапами, на каждой из которых было по четыре пальца, растущих в противоположные друг от друга стороны, что и оставляли эти самые крестовые следы. Ступни крупных ног у чудища были точно такими же, ничем не отличаясь от этих его кистей. А кончик каждого такого перста венчался округлым и широким ногтем, слегка заостряющимся в конце, напоминавшим больше не коготь, а верхнюю часть птичьего клюва тех пород, что поедают зерно и ягоды типа снегирей и воробьёв, только эти были громадными, шириной под стать пальцам этого чудовища.

Наконец, большая часть почвы с него была скинута. Существо, вероятно, залегало в зимней спячке у побережья, но отчего-то не проснулось вовремя в Ликвеусе. Впрочем, некоторые особи и вправду могли очнуться в начале Веридиса, как сейчас. Выбираясь из притоптанной берлоги, косматое дикое нежно взревело, отряхиваясь от комьев грязи, чуть не скинув Кифлера, а тот не мог даже дотянуться до ножен шпаги, дабы как-то себя защитить.

Загнутые назад ноги сейчас приседали, а передние четыре «руки» разминали свои изгибы и плотные крестовые пальцы, клацая коготь о коготь крайне мерзостным звуком. В вышине на широких плечах покоилась заросшая ворохом шерстяной бороды цвета жухлой травы и старого папоротника такая же размашистая лохматая голова с клочками мха и дурно пахнущей плесени, абсолютно не похожая ни на одного зверя, ни на человеческую.

В центре её, прямиком вскоре под расходящимися стволами рогов виднелась усеянная вглубь с обеих сторон зубьями вертикальная двустворчатая пасть, пускающая желтоватую едкую слюну, напоминающую различные древесные смолы. Два вытянутых звериных глаза такого же янтарного оттенка под выступающими хмурыми бровями располагались по разные стороны в верховьях этого причудливого рта.

Ещё два более округлых глаза располагались по краям головы, так что создание могло видеть на довольно большом расстоянии практически вокруг себя, насколько позволял угол обзора этих боковых глазниц. По бокам пасти вниз опускались прямиком на бороду щупальца усиков, похожих на толстенных кольчатых червей, извивающихся и живущих своей жизнью. А крайние бока в областях, где могли бы располагаться скулы и щёки, выступали вперёд белёсыми костяными пластинами, напоминающими черепа животных, словно здесь тварь была защищена бронёй наружного скелета.

Выглядящие сухими, но явно чувствительные своим нутром рога выдавали, что по ним, как насекомое-паразит сейчас карабкался Кифлер, пытающийся найти какую-то опору, чтобы задержаться и не свалиться, а в идеале ухватиться лишь одной рукой, чтобы суметь вооружить вторую.

Ни крыльев, ни хвоста у создания не было и в помине, как не было их у любых видов дэвов. Его опущенный присевший зад сейчас вместе с ногами напоминал эдакую позу лягушки, когда выпяченные вбок локти грозно демонстрировали его явно недобрый настрой, воинственно сжимая рыхлую почву округлыми недлинными когтями толстенных пальцев.

Янтарные злобные глаза оглядели стоящих полукругом Нину, Арексу, Тиля, Такаду и заходящего со стороны кромки речного берега Эрвуда, несколько раз топнув и вместе и поочерёдно всеми четырьмя своими передними лапами, оставляя те самые следы-отметины, пытаясь напугать людей и обратить их в бегство вздрагивающей под ногами землёй.

А потом одна из лап потянулась наверх, мгновенно схватив Кифлера одним цепким движением, сжимая двумя противоположными пальцами его бёдра, чуть не заставляя эльфийские кости треснуть.

Ножны и шпага в них были смяты такой хваткой, вдавливаясь в тело. Кадет дрыгался и сопротивлялся, руками хватаясь за схватившие го массивные толстые конечности, не в силах их разжать и вырваться, а рука уже тянула его к области широкой морды дикого и воинственного создания.

– Не-ет! Держись! Кифлер! – вооружившийся Эрвуд помчался вперёд, чтобы атаковать существо, вызволяя друга, также поступили и остальные. Ринувшись на дэва почти синхронно.

Но лапа-рука располагавшаяся на туловище под той, что держала эльфа-фехтовальщика, одним крепким ударом свалила с ног бородатого парня, заставляя его отлететь всем телом и сталкивая таким образом прямо в шумящую реку.

– Эрвуд! – остановилась Нина, испугавшись уже за обоих, пока Арекса и Такада, каждый с двумя клинками, девушка – с мечами, щур – с саблями, всё приближались к чудовищу.

– Эрвуд! – крикнул и Тиль, помчавшись тому не выручку, подбегая ближе к берегу и проскакивая между крупных махавших в воздухе лап, способных свалить даже дуновением воздуха от своих громоздких движений, не говоря уж об опасности быть заживо раздавленным.

Молодого мужчину уносил поток, из которого тот стремился выплыть куда-нибудь поближе к любому берегу, барахтаясь и исчезая из поля зрения черновласого парня. Ещё один был зажат и схвачен, двое во всю прыть неслись на помощь, сверкая лезвиями своих оружий, последняя поодаль со страхом в голубых глазах провожала подхваченного всплеском воды соратника.

Монстр синхронно топнул, опустив три своих свободные лапы на землю одновременно, сбив волной лёгкой тряски с ног всех четверых оказавшихся рядом, включая стоявшую дальше всех Нину, а Тиля даже заставив выронить меч из руки. И у них на глазах поднёс несчастного и вопящего эльфа к своей пасти, откусив ровно столько, сколько было его тела над сжатыми костями бёдер, в один лёгкий укус разделив без особых усилий его тело надвое.

Девушки буквально одновременно издали крик ужаса и отчаяния, в котором слышалась и горечь неминуемой потери, и настоящий внутренний шок случившегося, и естественное отвращение от увиденного чудовищного акта, и даже вскипающая ненависть к убийце их товарища. Такада зажмурился и даже отвернулся, не желая это видеть. Тиль же, раскрыв рот, не мог ни встать, ни пошевелиться, скованный ужасом от увиденной сцены.

Один короткий миг и от ещё вполне живого и кричащего Кифлера осталась лишь окровавленная нижняя половина, которую крепкие пальцы вскоре таки плотно сжали, раздробив кости, и также закинули в зубастую вертикальную пасть, похоже, что лишённую языка в привычном понимании, но с копошащимися с обеих сторон среди зубов мелкими отростками внутренних чувствительных усиков, помогающих попавшим в пасть кусочкам продвигаться дальше в чрево косматой громадины.

Ближе всех к одной из топнувших лап сейчас был лежащий на земле Такада. Крестообразная «ладонь» уж было поднялась, чтобы вообще его раздавить, накрыв сверху со всей своей неистовой животной силой. А сам он, вновь раскрыв глаза, успел за это время лишь на миг придти в себя, сообразить близость смерти, но не в силах сдвинуться и ринуться куда-либо с места лишь закрылся двумя саблями, некогда подобранными с пиратских трупов на поле боя. Вдруг в последнее мгновение, прежде чем лапа чудовища успела рухнуть вниз, его сбоку мощным толчком пихнула Арекса, сама едва избежавшая участи быть расплющенной здесь и сейчас.

Нина подбежала к ним, помогая Такаде подняться и оттаскивая его назад, отступая вместе с Арексой в одну сторону, когда с другой от чудища находился ошарашенный тиль сидел на земле. Монстр же, ещё раз топнув, снова сбив всех их с ног, издал бурчащий утробный вой, прогибая свою подобную косой скале спину, сжимая-разжимая пальцы задних ног, и с прыжком понёсся в лесную чащу, периодически ломая ветви и сшибая самые слабые и маленькие из деревьев, имевших несчастье прорасти у него на пути.

Скорость всех шести его большущих с аршин-полтора лап была такой, что никакой возможности догнать дэва и отомстить за смерть Кифлера у оставшихся чудом в живых кадетов попросту не было. К тому же следовало бы бежать по берегу и выручать Эрвуда, которому могла бы требоваться их помощь, чтобы из реки выбраться наружу.

Недолгая передышка с осознанием всего ужаса случившейся трагедии на лицах, и троица, переглянувшись, сообразила, что тратить сейчас время на слёзы и пустую злобу незачем, когда ещё один сослуживец находится в беде. Вскочив на ноги, они побежали, по пути подняв и ещё не пришедшего в себя от увиденного Тиля, бросаясь не в бессмысленную погоню через поломанные кустарники да обрушенные древесные ветви, а по течению Нисы, чтобы вызволить из водяного плена потока отброшенного туда чудищем парня.

Тот, правда, весь насквозь промокший и, похоже, потерявший меч, не то в воде, не то выронив его в момент тычка гигантской лапы от удара, уже ковылял к ним среди близрастущих к берегу деревьев, протирая рукавом лицо от капель, скатывавшихся с его двухцветной шевелюры и тяжело дышал. Ведь он был отнюдь не крепкого телосложения, так что вылезти собственноручно для него было равносильно личному подвигу. И теперь весь его вид буквально демонстрировал, каких трудов ему стоило справиться с течением, ухватиться за что-либо, выползая на берег.

– Ты жив, о боги! – метнулась к нему Нина, мгновенно убрав клаймор и крепко обняв, несмотря на то, что он был весь мокрым.

Однако улыбки радости, конечно же, ни на её лице, ни на лицах Арексы и Такады не было, так как боль утраты и скорби по Клифлеру сдавливала изнутри, а предстояло ещё и сообщить об этом Эрвуду, который ничего не видел, ведь монстр сбросил его в воду ещё до того, как зверски разорвал зубами бедолагу-эльфа пополам.

Метатель лезвий сразу же отвёл грустящий взгляд, не желая быть тем, кто сообщит дурные вести. На побледневшем Тиле не было лица, лишь снова этот пустой взгляд в никуда. Арекса смотрела вылезшему из реки сослуживцу, чуть вздрогнув губами, но вымолвить не смогла ни слова. Эрвуд словно понимал этот взгляд, улавливая в нём тягостную грусть, печаль и отчаяние, окунался в ощущение тревоги, что что-то случилось, и руками чуть отстранил от себя Нину, чтобы взглянуть на ту и спросить хотя бы у неё.

– Кифлер?! Что стряслось? – в его голосе витали нотки надежды хотя бы на то, что монстр просто похитил эльфа, унёс того с собой и теперь ему предстоит всех успокоить, возглавить отряд на поисковую операцию по спасению, однако и златовласка Одуванчик опустила преисполненные слёз глаза.

– Оно сожрало его… – вздрогнув от воспоминаний тихо проговорила она ему, – Прямо у нас на глазах… В один момент раскусило тело пополам и закусило останками, не церемонясь.

– Нет… Нет, – забормотал Эрвуд, замотав головой, – Чёртова зверюга! – крикнул он куда-то вправо в сторону леса, – Я найду тебя, отыщу и убью! – угрожал он исполинскому созданию, которое его уже не слышало, а с голодухи, исхудав после зимней спячки, выслеживало в дебрях леса оленей, косуль и даже кабанов, которыми можно было куда серьёзнее подкрепиться, чем эта мелюзга под ногами, к тому же отвратная на вкус, судя по съеденному эльфу, и вся в «чешуе» из ткани да кожаных и кольчужных доспехов.

– Давайте лучше возвращаться домой… – расстроено проговорил Такада, опустивший голову, не в силах что-либо вымолвить сейчас Тиль молча кивнул ему на это, тоже не желая сейчас связываться ещё раз с этим четырёхруким монстром, рискуя жизнями остальных друзей.

– Да как так-то? – вспыльчиво визжал Эрвуд, брызгая с мокрых волос каплями в близстоящих от движения своей головы, – Нина! Идём за чудовищем! Окружим его, будем пырять лезвиями, пока не издохнет от потери крови!

Та стыдливо повернула голову, осознавая, что сделать ничего нельзя, однако она столь же пылала ненавистью к гигантскому голодному уродцу, желая уничтожить его за убийство сослуживца, вот только понимала, что впустую сейчас на иссякших силах преследовать лесного монстра, умчавшегося неведомо куда.

– Эрвуд, Эрвуд! – подошла его унять Арекса, взяв за плечи, взывая к здравому благоразумию, – Это не вернёт его! Слышишь? Мы даже не знаем, могут ли клинки его пронзить! Искать его в чащобе после долгой битвы? А найдём дэва, как поймём, что этот тот самый? На нём были какие-то опознавательные отметины или ты всю живность хочешь вырезать в память о Клифлере?

– Да как же… Да вы что! Народ? – оглядывал он лица всех троих скользя взором от Арексы к Нине, от той к Такаде и обратно на красновласую боевую подругу, – Как так уйти, оставить его без отмщения? Думаете, он бы хотел этого?

– Он бы точно не хотел, чтобы мы сгинули в попытках за него отомстить, – констатировал щур, опять опустив глаза к ногам, – Думаю, он бы предпочёл, чтобы мы всё-таки жили и хранили память о нём.

– Его рисунки… – вспомнила Нина, – Он так и не закончил своё схематичное пособие… Кифлер… – прикрыла она ладошками низвергающие слёзы глаза, печаль которых было ничем не унять сейчас.

– О, да… Он только начал, столько усердно там чертил вчера…

– Мы должны хоть что-то сделать… Отметим место, потом сюда вернёмся, выследим его по следам, нельзя же всё вот так оставить! – возмущался Эрвуд, – Придумаем тактику, как загнать чудище в какую-нибудь яму с кольями или других ловушек сделаем, – предлагал он.

– Давай найдём капитана, – предложила Арекса, – Может, он возглавит отряд на миссию отмщения, обговорите план действий здраво, а не на эмоциях вот так сейчас. Всем немного нужно отдохнуть, вернуться в замок.

– Да, – согласилась Нина, не особо представляя, как сообщать о трагедии ещё и Крэйну, – Посмотрим, что скажет капитан…

– Посмотрим, – с большой неохотой согласился и Эрвуд с остальными, не став больше упираться.

Не понёсся он в одиночку, сломя голову, сводить счёты с зелёным лохматым чудищем, однако весь дальнейший их путь молчал, вспоминая все детали внешности этого создания, которые сумел лицезреть до того, как оказался в реке. Можно ли будет как-то опознать его по рогам и их завитому строению, осталась ли на месте того красного шара веточка черенка, на котором тот висел, например.

Он понимал, что никаких шрамов и отметил никто чудовищу не оставил, раз они не знали, сколь уязвима его туша к саблям и мечам, однако это не мешало ему сейчас всячески надеяться, что все вместе они слаженными действиями остатков своего взвода вполне как-нибудь способны с этим монстром справиться.

Вот только рвения его на эту мстительную операцию особо никто не разделял. Да и Арекса была права, что убийства дэва никак не вернёт Клифлера к жизни. Они отыскали меч Тиля недалеко от норы-ямы, из которой вылезло чудовище, но не обнаружили оружия Эрвуда нигде рядом. Возможно, его засыпало или куда-то отбросило, вдавило в почву, пока топали огромные четырёхпалые лапы, или он всё же разжал руку, когда уже пытался выплыть, оказавшись в реке.

А вот от Кифлера ничего обронённого не нашли. Его записи оставались в казарме на столике рядом с украденной чернильницей, шпага в футляре была раздавлена вместе с нижней частью туловища, а куда делся не принадлежавший ему кортик с крестовым лезвием также никто не знал, потому что никто его не смог обнаружить.

Впрочем, даже если бы тот вдруг где-то мелькнул на виду, он был бы достойной памятью об эльфе-фехтовальщике, с учётом, что тот владел им лишь несколько последних часов, подобрав у кого-то из трупов, также, как свои сабли, сейчас загнанные под пояс, чтобы не мешались, Такада.

Все брели дальше понурые и усталые, неспособные смириться с ещё одной утратой. Нина вытирала слёзы, бледный Тиль вздыхал и молчал, Такада что-то шёпотом бубнил под нос, покачивая головой, удивляясь тому, как жестоко складывается жизнь вокруг, Эрвуд сжимал кулаки, а Арекса свои мечи, будучи единственной в компании, кто держал оружие наготове и единственной, кто пытался начать в компании разговор, однако никто все эти её начинания не поддержал.

Когда они дошагали до пиратских кораблей, то там уже вовсю копошились гвардейцы короля под предводительством черноусого молодого генерала Адельмара Вершмитца, снявшего с коротких кудрей свой конический шлем, а также его «правой руки» – рыцаря Оскара Оцелота и его старого помощника, капитана и по совместительству ещё и родного дяди Людвига.

Кадеты не знали, были ли на этих кораблях обнаружены какие-то члены команды, проспавшие дебош в лагере и всю битву, а если и были, то убили их или взяли в плен. Среди деревьев, глядя на берег, было видно, что оттуда выносят ящики с припасами, что-то обсуждают, уносят обратно, чтобы не тащить вручную, так как корабли всё равно по реке явно планируют перегонять в Олмар, но просто обо всём, что обнаружили в трюмах и на борту солдаты докладывают начальству.

Так как своих там не было видно, никто из компании Шестого Взвода в ту сторону не пошёл. Они шагали поодаль, плавно направляясь к опушке и разбойничьему лагерю, ныне уже хорошенько залитым солнцем. Каждый размышлял о своём, но сейчас хмуро глядеть себе под ноги уже не было смысла, хотелось отыскать своих.

И на это, выйдя на свет из древесных зарослей, у них ушло не так уж и много времени. По правую руку от них войска Эйверя собирали арбалеты, связки припасов и даже перевязанных вместе мечей, собранных на поле боя. Что-то складывалось в ящики, что-то на самодельные носилки. Бывало, даже рыцари отдавали свои плащи, чтобы ткань натянуть между двух балок, куда можно будет сгрузить различное добро.

Благо вооружение пиратов и вправду было вполне качественным, а уж диковинные ручные самострелы отсутствовали даже в Триграде за исключением единственного прототипа, подаренного Варгусом Розенхорном от лица инженеров Гильдии Алхимиков, которые попросили его, как представителя и главу всего Скальдума презентовать Его Величеству. Тот был выставлен в Военном Музее, где и хранился для обозрения всех желающих, а теперь его более совершенные собратья смогут вооружить небольшой отряд стрелков. Правда, с ними ещё требовалось приноровиться хорошо обращаться, но это уже дело мастерства и личной техники.

Рядом с остроухими гвардейцами – небольшим отрядом служащих Вершмитцу эльфов в страже короля, общавшихся меж собой жестами на пальцах, стояли и знакомые кадетам фигуры – Ильнар и капитан Крэйн, беседовавшие с капитаном Восьмого Взвода, позади которого виднелись девушки из его отряда. Одноглазый стрелок, как тому и полагается, подметил подходящую компанию первым, похлопав своего военачальника по предплечью, так как шипованные наплечники похлопать по-другому здесь физически просто не позволяли, чтобы тот отвлёкся от беседы и оглянулся.

– Тринадцатый Проклятый Бог! – обомлел Рихард, увидев их, – Вы живы! – сделал он шаг другой в их направлении.

– Капитан! – сквозь слёзы улыбнулась ему Нина, едва не ринувшись обнимать.

– Боги великодушные! Нина, Тиль, Такада, Эрвуд! – восклицал он, – Арекса! Сквозь все бои прошла! Да где вас носило?

– Добивали самых трусливых, капитан, – проговорила как раз красноволосая девушка, лишь сейчас убирая в ножны два своих заточенных меча-акинака.

– Я уж думал, я единственный из всего взвода остался, ребята! Какая радость! – Ильнар приобнял не слишком радушного на такое проявление чувств Такаду, затем Нину.

– Единственный? – удивилась Арекса, – Хочешь сказать, остальные…

Тот лишь кивнул, опустив голову. А когда она посмотрела на капитана, то и он, поймав её взгляд, пристыдился, что больше никого из отряда не уберёг. Ему было жаль их всех. Бой от боя его кадетский взвод всё сильнее и сильнее сокращался, а он никак не мог их защитить перед лицом злодейки-судьбы.

– Значит, настигали струсивших, – только и произнёс он, чтобы как-то нарушить воцарившееся трагичное молчание.

– Да… мы… – всхлипывала Нина.

– Догоняли беглецов, – прервал её Эрвуд.

– Они догоняли, – отмахнулся, качнув головой назад Такада, на Арексу, – помчались ночью, в туман, в чащу! – не то жаловался он, не то причитал, – А мы что? А мы своих не бросаем, следом помчались спины прикрывать.

– И мы… с Кифлером… вдвоём ещё… – опустила глаза Нина, – Не зная, где остальные, просто добивали тех, кто рискнул удрать и скрыться от возмездия в чащобы…

– С Кифлером? Он не с вами… – начал вопросительно, а кончил уже совсем обречённым голосом Крэйн.

– Лесной дэв, капитан. Наткнулись на такую громадину, всё вышло внезапно, он… – начинала было Арекса.

– Дэв? Это такие шестилапые крупные? – спросил капитан.

– Да, две массивные задние ноги и четыре передние руки-лапы, – ответил ему Эрвуд.

– Они как раз пробуждаются в это время года, злые и голодные, – проговорил им Рихард, тяжело вздохнув и поняв, к чему всё идёт.

– Мы пытались его спасти, – вступилась было Арекса, – Но он одним топотом сбивал нас с ног, швырял к реку… Он был таким огромным!

– Слишком огромным… – добавила заодно и Нина.

– Бедняга Кифлер, – проговорил Рихард, коснувшись своей облысевшей покрытой татуировками головы, где к вечеру будет красоваться немало новых имён, – Больше никого не видели? Это реально всё, что от нас осталось? Шесть человек из двадцати? – не мог он поверить своим глазам, припоминая павших в том и в этом бою, чтобы убедиться.

– Шесть и вы, капитан, – обняла его наконец Нина, чтобы поддержать, – Нас мало, но мы… мы сильные, – в противоречие собственным словам вновь дала она волю накопившимся слезам горя.

– Будем молиться за всех и держаться вместе, – провела по её светлым волосам Арекса, опуская свою ладонь девушке на левое плечо, слегка сжимая пальцами.

– Тиль, ты-то как? – обратился капитан к бледному и, казалось, едва стоявшему на ногах черноволосому бойцу.

– Да… отвратительно, – произнёс тот, не подняв даже своего сапфирового взора на своего военачальника, – Обидно ещё, что дэву не отомстили. Удрал на такой скорости… Я думал, вообще нас раздавит! – лишь сейчас со всей серьёзностью и суровостью во взгляде он посмотрел в лицо Рихарду.

– Вот это мне действительно не понравилось, – вставил свои слова Эрвуд, – Я думал, мы по пятам пойдём за этой бестией и…

– Кифлера это не вернёт, – вновь вмешалась Арекса, – Лес мы не так хорошо знаем, дэва одного от другого не отличим, все усталые после битвы и беготни за этими трусливыми корсарами.

– Да, наверное, ты и права, – кивнул Крэйн, – Подбирайте, кто что сможет, кто чего найдёт, давайте выдвигаться к замку, – скомандовал он им тихим голосом, направившись в сопровождении Нины и Ильнара в первом ряду их компании сослуживцев.

– Капитан, вы-то всех добили? Что здесь было? – интересовалась Нина, поглядывая вокруг, пытаясь отвлечься от мыслей про Кифлера и остальных погибших.

– О, вы пропустили дуэль Эйверя с адмиралом Лейтредом, – заявил тот, – Нет, убили не всех, взяли стрелков-арбалетчиков в плен и самого их главаря.

– Лейтред не умер в схватке с Эйверем? – искосила взгляд Нина, словно ей сказали, будто солнце зашло на востоке вместо запада или ещё какую-то сверх-невероятную диковинку, – Я думала, он такого бы и голыми рукам надвое разорвал бы, – произнесла она, вспоминая как жеманный лидер восставших выглядел при их встрече на берегу.

– Он бы и разорвал, да тот хитёр оказался, заболтал нашего паладина. Да и пусть король его публично казнит при напуганном народе, дабы всех успокоить, – отвечал капитан.

– Ну, может, и верно, – нехотя соглашалась златовласка.

Они помогли нескольким гвардейцам в поклажей на носилки, чтобы тем не приходилось снова их отпускать и наклоняться. Солдаты просто держали за балки, а капитан и его кадеты размещали поверх натянутой между этими брусьями ткани сложенное здесь на траве добро, принесённое из лагеря.

По большей части это были съестные припасы – груши, яблоки, сушёная рыба, вяленое мясо, так как сбором оружия занимались вокруг другие воины короля. Впереди них Эйверь о чём-то беседовал с Людвигом и Адельмаром Вершмитцами. Однако, когда кадеты проходили мимо он заметил красновласую воительницу с выбритыми висками с которой не так давно бок о бок сражался возле замка, прикрывая проход, пока шла операция по устранению баллист и «скорпионов» самострелов.

– Ты жива, приятно видеть! – улыбнулся он девушке, – Молодец!

– И я рада видеть нашего паладина в добром здравии, – кивнула она с ответной улыбкой, – Генерал, – поклонилась она и Вершмитцу с его дядей, двигаясь мимо.

– Если б за пререкания Крэйн не отправлял тебя регулярно в башню наказов, уже бы в рыцари посвятили! – говорил он ей.

Арекса и вправду при всей своей набожности имела характер упёртый, нагловатый, могла быть остра на язык со старшими по званию, в частности с капитаном, а потому наведывалась, как и ещё ряд самых озорных кадетов Шестого Взвода, в особое здание, где Эйверь и ещё несколько военачальников рассматривали их проступки и давали «наказы» – задания на свободные от тренировок дни и вечера, чтобы занять их полезной работой в искупление их различных проступков.

– Башня лишь закаляет характер, где бы я без неё была, – в шутку усмехнулась красноволосая воительница на это, отводя рыже-карий взор от серо-зелёных глаз паладина, глядящего на их проходящий мимо весьма измельчавший отряд.

– Хорошо справились со своей задачей, – похвалил он кадетов, – Славной вышла последняя битва!

– Старались, – отвела она взор с явной грустью, – Потерь бы поменьше ещё…

– Не затупились акинаки? – поинтересовался Эйверь.

– Не знаю, ваше превосходительство, врагов нарезали отменно, – хвалилась она, – а сейчас… может и заточу вечером.