Текст книги "Кровь королей (СИ)"

Автор книги: Влад Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 55 страниц)

Края её угольных ровных волос были заплетены в аккуратные длинные косы, а задняя часть прядей от темени оставалась распущенной. Сверху её такую причёску венчал венок из искусственных лёгких цветов из алюминия и олова, переплетением своих оттенков, создающих основной окрас. Листья цветков были инкрустированы изумрудами, а жёлтые цветочки изготовлялись из янтаря и топаза.

Это был традиционный религиозный символ, где янтарь символизировал Бога-Отца, изумруд Богиню-Мать, а лёгкие мягкие металлы алюминий да олово, соответственно, Бога-Сына и Богиню-Дочь. Если б духовенство активнее взаимодействовало с магами, можно было бы путём затяжных философских рассуждений даже придти, что четыре божества олицетворяют четыре первородные стихии: огонь, воду, землю и воздух.

Но, к сожалению, маги поклонялись своим богам: соколу Рагору, русалке Никсе, облаку Паральде и барану Гебу. Так что о чём-то договариваться между клириками и волшебниками было почти бесполезно, но все их мнения обязательно учитывали и король, и Высший Совет, пытаясь сделать всё, чтобы те меж собой не рассорились.

А Гильдии Магов ещё и имели привычку устраивать постоянные междоусобицы. Иридиум вообще был краем, пусть и невероятно красивыми, но очень уж неспокойным. Если в Скальдуме гномы с гоблинами регулярно что-то взрывают во время своих алхимических опытов, а войска Хаммерфолла поражают своенравностью и делают всё, что вздумается, то мирно охраняют территории, то налетают на соседние деревни, в герцогстве династии Лекки частенько разгорались настоящие внутренние междоусобицы. То огнепоклонники Рагора спалят идол Паральды или Никсы соседнему культу, то те отведут русла рек и затопят деревеньку почитателей огня.

Об этом всём и рассказывали пришедшие к королю патеки. Соседство этих гномов из Химинбьёрга и участие некоторых из них в Гильдии Земли, она же Орден Скал, в Иридиуме то и дело омрачало их жизнь какой-нибудь эдакой выходкой. И просили короля лучше присматривать за тем, что творится на земле семьи Лекки, которые своими многочисленными разъездами совсем забывают об управлении своим краем, пуская на самотёк жизнь волшебников.

Да, магические школы вполне функционируют сами по себе. Но что делать их выпустившимся ученикам? Те рвутся в бой применять свои умения, а в королевстве мир, военных действий не ведётся, вот и начинают беситься, враждуя между собой по любому поводу от самой нелепой обиды или шутливой проказы.

Кроме приближённых короля в тронном зале вдоль правой, относительно трона, стены с большими окнами и красочными занавесками с гербом правящей династии, также стояло несколько слуг, готовых к разным поручениям, если кто-то из них сможет пригодиться. Например, если бы сломалось перо у летописца и потребовалась срочная замена.

Беседы и обсуждения в тронном зале без перерыва длились с утра вот уже четыре часа и сейчас пребывали уже в своей финальной стадии, обсудив самые главные пункты жалоб и предложений, переходя к тому, что же мирный Химинбьёрг может предложить королевству, а заодно и какие полезные услуги могут оказывать геоманты и террамаги – то бишь волшебники стихии Земли.

К сожалению, ориентировка в подземных тоннелях без света, организация дымок и управление щебнем звучали довольно малополезно для хозяйства, а усиление и прочность работали исключительно на самих магов, и не могли облачить воинов в каменную кожу. Да и многие другие заклинания этой стихии применять можно было разве что во время сражения, так что договорённость с Гильдией была лишь на случай боевых действий.

А вот умение поиска полезных ископаемых, руды, кристаллов и металлов звучало навыком полезным. Король просил предоставить несколько толковых в таких способностях патеков для выбора мест, где потом будут вырыты шахты, и чтобы те могли служить как можно дольше.

– План по пожаротушениям уже давно в разработке, – заверял их король, – Мы обязательно поделимся своим опытом после его применения, как здесь, в Кхорне, так и в регионах при наличии успешной организации всех работ.

Один из секретарей Корлиция, чернобровый и остролицый Лумис, с собранными сзади в хвост плотным серебристым кольцом волосами, составлял нужные документы. Требовались подпись и печати с обеих сторон, как вдруг из группы прибывших гномов вышла единственная представительница женского пола во всей делегации, представившись Гертой.

– Ах, да, чуть не забыли, ваше величество, – её голосок также высоко скрипел и гнусавил, как у остальных, но был более певучим и тонким.

Звучало это всё, как если бы маленькая девочка кого-то передразнивала и кривлялась, например изображая речь какой-нибудь ведьмы, играя в своих кукол. Патеки неплохо звучали, когда с выражением расписали свои песни и гимны, однако же в разговоре с ними этот род гномов явно не славился приятным благозвучием.

Она достала из внутреннего кармана своей рунической мантии плотный кожаный футляр чёрно-коричневого оттенка, а раскрыв него, выложила нечто обёрнутое в шёлковый белый платок с сине-голубой вышивкой по краям вдоль периметра. Развернув содержимое, она на своих ладонях аккуратно разложила принесённую для короля людей диковинку.

И не без изумления Джеймс Дайнер взирал сейчас, как на руках у гномки поверх шёлкового платка лежало ожерелье из бриллиантовых и изумрудных нитей, где камни элегантно чередовались друг за другом, набирая в объеме от мелких к крупным гранёным каплям. Вещица, пробуждающая несколько, казалось бы, давным-давно утерянных воспоминаний.

– Её колье… быть того не может, – неспешно и негромко промолвил он в возникшей тишине зала.

– Мы не уверены, ваше величество, но, по крайней мере, очень похожее, – произнесла женщина-гном, подавая этот подарок.

– И в такой день! Ну, это надо же… – изумлялся монарх Энториона, принимая драгоценность вместе с платком, вглядываясь в камни, которые совсем не потускнели за столько лет, – Сегодня в «Каменном Драконе» цветёт Вальсинерия в её честь. А там ни её, ни нас… Как же печально… Отец заказывал его… у вас? Ваши мастера делали? – произнёс он, глядя на патеков с вопросительным взором своих тёмно-зелёных глаз.

– Требуется поднять многие архивы, чтобы это выяснить. Нелегко найти документы, которых может не существовать. Потому мы ничего не можем гарантировать, – произнёс самый левый из стоящих гномов, у которого во рту не хватало верхнего правого клыка.

– Мы рассчитывали, что среди документов вашего отца отыщется договор о заказе и изготовлении, а также принятии выполненной работы и оплаты труда мастера. Там должно быть всё указано, – произнёс глава Гильдии Земли – Гродерик Громм Ским с широкими седыми бакенбардами и косым шрамом на пол лица.

– Конечно, конечно, – кивнул король, – Но как вы нашли его? И сколь давно? – оглядел он гномов, выражая искреннее любопытство.

– Его нашли на окраине западных пещер Химинбьёрга, – сделал шаг вперёд самый патлатый, с усами и бородой осеннего оттенка опавших кленовых листьев, – Мы думаем из Хаммерфолла через наши тоннели отправлялась к Горготскому морю, скорее всего на Волчьи острова.

– Это ж надо, возле Хаммерфолла, – дивился Джеймс.

– Там не было обнаружено ничего кроме, – вновь заговорила Герта, – Ни следов борьбы, ни крови, никаких нитей или тканей. Вряд ли было какое-то нападение, так что нам хотелось бы думать, что с ней всё в порядке. Просто отцепилась застёжка и в темноте вещица соскользнула с её шеи незаметно.

– Или же заметно, но у неё с собой не было факела, магов с иллюминацией… – начал было снова самый правый

– Люминесценцией, – тут же громким шёпотом осекла его женщина-гном.

– Магов с люминесценцией, – поправился он, продолжив свою мысль, – Или светящихся кристаллов, да любого источника света, чтобы она могла под ногами рассмотреть, куда же упало её колье.

– Что ж, я тоже буду тогда надеяться, что Анна жива. Понимаю, что нет никаких гарантий, что это не дубликат или не ещё одна работа того же мастера. Мы не можем утверждать, что оно принадлежало именно ей, и всё же… Мне кажется, что это оно. Подарок нашего отца ей на четырнадцатилетие… – проговорил он, пускаясь по волнам памяти.

Тот день у многих периодически всплывал в воспоминаниях, однако не покажи патеки бриллиантово-изумрудное украшение, он бы по большей части припоминал от старшей сестры её лицо, голос, её перламутровое платье с кучей крупных жемчужин. Но лишь теперь мог погрузиться в сцены прошлого, вспоминая всё ещё ярче, вспоминая это колье на её шее помимо прочих атрибутов, что делало образ из воспоминаний более чётким и настоящим.

– Сэр, если позволите, – скромно кашлянул секретарь Лумис.

– Да, конечно, что у тебя? – повернулся к нему король.

– Я служу в канцелярии тридцать два года. И хотя отнюдь не я при вашем отце занимал руководящие посты в ней, я убеждён, что Гектор Дайнер не позволил бы никогда изготавливать дубликаты королевского подарка, тем более ко Дню Рождения дочери. Так что, если вы сами узнаёте этот предмет, то это уже, несомненно, её вещь.

– А… – только и раскрыл рот Джеймс, чтобы попросить секретаря поднять архивы того времени, чтобы отыскать документы о заказе ожерелья.

– А поиском всех бумаг я сейчас же займусь, – кивнул он, будто бы знал, о чём будет сейчас отдано распоряжение Его Величества.

Примицерию, как и любому из его секретарей, было непозволительно выходить до подписания итоговых соглашений между сторонами, однако все экземпляры он уже подготовил, а заверить факт подписей и печатей мог и королевский писарь, и камерарий, и даже в качестве свидетеля, например, королевский паладин. Так что какого-то невежливого жеста в сорвавшемся со своего места длинноволосого мужчины в отношении гномов не было.

Но и до середины зала прошагать он не успел, как их мирную затянувшуюся беседу с группой патеков прервал сильно нервничавший и напуганный до смерти старик Винсельт, едва не потерявший свои круглые очки, когда захлопнул за собой дверь, упёршись в неё спиной и шумно дышал, переводя дух.

– Вот те раз! – послышался голосок гномов.

– Каково нахальство! – возмущались некоторые из них.

– Какое неуважение… – покачивали головой патеки, глядя на бесцеремонно влетевшего к ним старика.

– Ваше величество! – прогнусавил ворвавшийся звездочёт, – Армии лесных разбойников на подходе к крепости! Большие, собранные вместе банды, движутся от Оленьего Леса в направлении города и замка! Расстреляли стрелами дозорных! Сняли караул! Пираты с рек, грабители, оборванцы… Они просто обезумели!

– Что?! – недоумевающее нахмурился от такой новости король, – Разбойничьи банды идут сюда на штурм? – его лицо сменилось выражением усмешки и некого недоверия.

Если секретарь Лумис изменился в лице, Вайрус сделал шаг вперёд с серьезным видом, готовым принять схватку с врагом, прелат испуганно охнул, а игуменья начала тихонечко шептать молитву к Семерым, складывая руки так, чтобы левая была в плотном кулаке, а правая, как бы её обхватывала и обволакивала, и прижимая полученную из кистей рук фигуру к яремной ямочке тела – маленькому углублению между шеей и грудной клеткой, окаймлённому костями ключиц, чтобы сложенные руки оказались как бы чётко под подбородком, то король выражал полную непоколебимость.

– Я… не знаю… что на них нашло, – томно дышал астролог, снова протирая лоб, пытаясь подняться на ноги, не опираясь уже на дверь в тронный зал, – Западную башню атаковали, пронзили стрелами часовых, а потом обрушили град на ближайший караул. Я… послал слугу в гарнизоны, там уже вовсю должна быть организована оборона, но…

– Вайрус, займись пожалуйста, – жестом руки, покручивая пальцами в воздухе, попросил монарх своего камерария возглавить план обороны, – Закрыть все ворота, опустить все герсы и укрепить решётки изнутри. Я и Эйверь чуть позже подоспеем, начинай подготавливать бойницы, бастионы и расставляй стражу на стенах. Смотровая башня нам всё-таки действительно пригодилась, – размышлял Джеймс вслух, продолжая быть абсолютно спокойным.

– Слушаюсь, ваше величество, – кивнул камерарий, рукой поманив парочку своих слуг, что ютились у окна, а два других старца-советника, что стояли сзади Такехариса во время переговоров, оставались в зале при короле.

– Это ж надо! – вздыхал Винсельт, в дверях уступив проход камерарию, – Лесные банды на Олмар!

– Эту крепость ещё никто никогда не брал, – проговорил король, – Посмотрим, какой у них план, и чего хотят эти безумцы. Мы сможем отбиваться довольно долго, в случае чего. А как скоро иссякнут их силы? – вопрос был риторическим, так как конкретики о численности и возможностях врага ни у кого сейчас не было.

– Мой король! – в дверях появился и архимаг Бартареон, его костяной посох в ведущей левой руке опирался на ковёр, мантия чуть колыхалась позади, успокаиваясь от остановки его движения, в глазах ни тревоги, ни страха, полная готовность к действию, – О нападении вы уже в курсе, – обвёл он взглядом всех в зале, начиная с астролога, низко поклонился делегации патеков, улыбнувшись заодно отдельно главе Гильдии Земли, своему коллеге по волшебному искусству, – Я видел Нейрис, она уведёт детей в укрытие, – заверил он, теперь уже глядя в глаза монарху, вернувшись на него своим оглядевшим всех присутствующих огненно-карим взором.

– Вот и отлично! – воскликнул тот, – Не думаю, что нам есть, чего бояться, однако эти безумцы, видать, и вправду больны бешенством, раз такое затеяли.

– Да, – соглашался звездочёт, – Оборона у нас о-го-го… – сам себя он, видимо, пытался так успокоить.

– Но, ваше величество, – прервал того архимаг, – Ведь погубят народ мирный в окраине города, пожгут дома, порежут крестьян, ремесленников, путников в тавернах… Погубить могут и скотт домашний! Замок им не взять, но является ли он их целью? Чёрт их разберёт, ваша светлость, что надо этим тварям! Дайте мне время на подготовку, испепелю всех до единого, чтобы не…

– Нет, – оборвал его король, – Лишаться тебя на недели и месяцы перед Золотым Путём? Ещё чего не хватало. Собирай подмастерья и служащих магов, сам сил трать минимум, невозможно взять Олмар, – утверждал он с явной уверенностью, – Своими силами отобьёмся.

– Мало кто пытался… – справедливо замечал старый астролог, поднимая руку кверху.

– В былые времена не брали, и в нынешние не возьмут, – отрезал монарх, – Организовываем оборону по стандартному плану «Гарнизон».

– Как скажете, мой король, – покорился кивком головы верховный придворный волшебник, но так, чтобы тока не спала с волос.

– Выступаем и будем кромсать? – поинтересовался могучим голосом паладин, светловолосый крупный мужчина, в большинстве случаев стоящий по правую руку короля или за его правым плечом, будь то шествие, выход к народу с балкона или же принятие гостей вот так в тронном зале.

– Не спеши, пусть приблизятся. Посмотрим, кто такие, что им надо. Куда ж ты вечно рвёшься в пекло. Направьте во двор и в город гвардию, – повелел он Эйверю, – Возьми кадетов, противников проще лесных душегубов им не встретить, пусть закаляются в бою. Старайтесь остановить мятежников ещё на подходе к городу! – просил он, – Пусть отряд лучников прикрывает с башен. Пусть там Вайрус распорядится загнать стрелецкий гарнизон наверх, а не пускать пешком. И пусть Белые Плащи при нём будут, они здесь нужнее, – добавил он.

Широкоплечий Эйверь в титановых доспехах с растрёпанными не причёсанными волосами, напоминавшими львиную гриву, выглядящий, как берсерк или палач, нежели приглядный для королевской стражи воин, преклонил слегка голову и торс, сжал левую руку в кулак и коснулся ей противоположного плеча, в знак почтения и понимания приказа.

После чего он молча удалился спешными шагами, созывая отряд стражи снаружи и раздавая приказы низким грохочущим голосом. Его массивная правая рука казалась больше левой, хотя ту частенько от взора окружающих закрывал щит, а другую, вероятно, просто визуально для устрашения увеличивал доспех нарукавника, а в бою ещё крупный полуторный меч.

– Мы же сейчас всё подпишем, отведём достопочтенных гостей в самое безопасное место, закатив там им прекрасную трапезу, – обещал гномам король, – И я тоже выйду поглядеть, как вы там в Вайрусом справляетесь. Никаким бандам нас не взять, это просто смешно! – заявил он, полностью уверенный в своей безопасности и заодно в действиях своего паладина.

Эйверь был единственным, кто по статусу кроме короля и камерария мог также распоряжаться войсками и приказывать генералам. Оборона такой крупной крепости требовала здравого распределения обязанностей, к тому же и войска здесь присутствовали самые разные, и управлять сразу всеми отрядами на территории было бы довольно непросто в одиночку.

– Отец! – в дверях появился Вельд со своим учителем по фехтованию.

– Ты мне здесь сейчас не нужен, Вельдемар! – сурово сказал ему король, раздосадованный, что его старший сын сейчас отнюдь не в убежище.

– Я же пришёл помочь, я могу! Защищать крепость… – подбегал он к королю мимо патеков, словно вообще не заметил кучку гномов по центру.

– Это моя работа, не твоя, – положил свою руку сыну на плечо Джеймс, тяжело вздохнув, – Я отправлюсь руководить там всем, поддержу боевой дух, тебя там быть не должно. Охраняй, пожалуйста, сестру и брата, чтобы я мог на тебя рассчитывать, – попросил он.

– Да… как скажешь… – тот расстроено качнул головой, плавно разворачиваясь от этой ладони.

– Ты не понимаешь, Вельд. Я это делаю, не чтобы тебя укрыть или защитить. Не потому что считаю, что ты не готов или плохой воин, – громко прикрикнул монарх сыну вслед, – В случае любой осады, любой угрозы, любого бунта и предательства, какая бы беда не постигла нас, сын мой, – подошёл он ближе к обернувшемуся Вельдемару, обняв за шею, так что они буквально столкнулись лбами, – Я хочу, чтобы именно ты охранял самое ценное, что есть у нашей семьи! Защищал себя, защищал брата, защищал сестру.

– Понял тебя, отец, – всё же с толикой разочарования и недовольством отвечал кареглазый Вельд, глядя в хвойный взор правителя всего Энториона, – Как скажешь. Ты король.

– Ты ещё поведёшь мои армии в бой, у тебя будет немало достойных моментов в сражениях, но если не ты, кто будет охранять Ленору и Генри? Кому я, по-твоему, должен их доверить? Эйверь и Вайрус пусть бьются и отдают распоряжения, Кваланар ещё не вернулся, ты нужен мне сейчас с ними, и ты нужен им там, где они спрятались, пока я не велю вас разыскать с победным сообщением, что всё закончилось! – говорил ему монарх.

Несколько мгновений Вельд ещё молча поглядел в глаза отца, а затем развернулся исполнять его волю. Андор за ним не последовал, а дождался выхода Эйверя, чтобы вместе с ним поспешить к осаждённой зоне крепостных стен. Старший из принцев же, не оглядываясь, пошёл по коридору прочь из тронного зала, пытаясь теперь разыскать Нейрис и узнать, где его младшие брат с сестрой.

– Помогай Вайрусу, мечников ещё спускать не будем, там пока лучники нужны. Пусть он скажет, чем помочь, – хлопнул сзади по предплечью фехтовальщика паладин, – Я пока гарнизон подниму. У кадетов свободный день, никто не ждёт начала войны, скоро буду, – бросил он, поспешив к тренировочным дворам.

Преподаватель боевого мастерства же с честью направился, куда велел Эйверь, потихоньку приближаясь к осаждённой стене, слыша отзвуки начавшегося там сражения и активного сопротивления на башнях и укреплениях.

Камерарий в первую очередь был занят стенами и башнями западного крыла, чтобы никто не мог взобраться по лестницам к бастионам и укреплениям. Так что ополченцы и гарнизоны Кхорна сейчас вовсю исполняли его распоряжения. Кипящая смола, расплавленный воск, котлы с кипятком, сброс на головы крупных камней, а также пронзающих стрел и копий – вот сейчас были его приоритеты, организовать слаженные действия при достойном отпоре.

Паладин же занимался выходом с королевской гвардией во двор и вовне, чтобы воевать снаружи и не дать распоясавшимся бандитам угрожать самому городу вокруг крепости. Тем более, что нападение было столь внезапным, и людям оставалось прятаться по домам да погребам, не успев заскочить за стены для защиты. Во дворе оставались только внутренние торговцы, персонал таверны и её посетители, закрытая на Сорордес школа и ещё ряд зданий, где не все даже понимали, что происходит, весь основное сражение разгоралось далеко от центральной части – с западной стороны крепости.

IV

Казармы курсантов и бывших курсантов, ставших уже кадетами при гарнизоне на службе Его Величества, располагались далеко от места нападения. Здесь ни о чём не слыхали, ничего не ещё не знали о сплавляющихся по реке пиратах и несущихся на стены лесных разбойниках.

Молодые парни и девушки лет от восемнадцати до двадцати трёх, представители не аристократических родов, а выходцы из народа, способные себя проявить в бою и получить в дальнейшем от короля почести и, быть может, даже рыцарский титул и земли, сегодня не рассчитывали даже тренироваться.

Сорордес – последний день недели, свободный от занятий и службы для всех, кому не выпало быть в дозоре или карауле, либо кому повезло за неделю попросту не провиниться и не отрабатывать в этот день своё наказание, как, например красновласой Арексе, вынужденной не завтракать вместе со всеми, а за свой острый язык и пререкания с капитаном Крэйном сегодня всё утро провести на кухне, помогая с готовкой, а сейчас подавать похлёбку и куропаток да перепелов на стол своим остальным сослуживцам.

Остальные девятнадцать человек были поделены на две группы и сидели по обе стороны от пары крепких деревянных столов, выставленных во двор. Во время вне трапез их заграждениями ставили на бок. Использовали нередко в качестве опоры мишеней для стрел, да и находили самое разное применение для отрабатывания тех или иных военных и тактических навыков.

Например, могли учить кадетов с ходу запрыгивать на высоту стола, как с разбегу, так и с места, стоя возле него. Либо с самого стола кувырком ловко спрыгивать на землю, ведь ландшафт во время боя, как и подручная обстановка, могут быть самые разные. В узких дворах при казармах особо не развернёшься, так что приходилось проявлять фантазию и смекалку, выдумывать для юношей и девушек различные способы отточить свои умения.

Если в основной гвардии и в ополчении Кхорна было чёткое распределение на копьеносцев, пехоту мечников с щитами, отряды лучников, конницу, то кадетские корпуса представляли собой сборную солянку из категории «кто во что горазд». Необщительная и проявляющая мало уважения к остальным своим собратьям Арекса, например, такой предмет, как щит не использовала вовсе. В бою она проявляла свою отвагу, сражаясь одновременно двумя мечами.

Сейчас её широкие ноздри гневно раздувались от необходимости, как служанка, подавать блюда на стол тем, кто по её мнению такое кушанье должен бы ещё заслужить. В Олмаре хорошо кормили жильцов, король всегда поощрял довольство своей армии, чтобы не вышло бунтов, как на границах при правлении его отца.

Хотя вот голубоглазая светловолосая Нина, по прозвищу «одуванчик», за пышную причёску средней длины, с прямой чёлкой и аккуратно ровно подстриженные у мочек ушей волосы с градуировкой вовнутрь, как бы обхватывая всю её голову медово-золотистым шариком, предпочла бы вместо кусков свинины в супе побольше овощей. Да и на второе заместо перепёлок, в неком гипотетически-идеальном для себя обеде, в который у них сегодня превратился столь поздний завтрак, увидеть обжаренные грибы с луком вместе с ломтиками картофеля, заранее отваренного, порезанного на дольки, брусочки или кружочки с небольшой последующей обжаркой в масле совместно или раздельно с теми же грибами.

Будучи первой отличницей во время обучения и военной подготовки, она и сейчас была на хорошем счету у начальства имела негласный статус любимицы капитана, как самой ответственной, пунктуальной и исполнительной во всём взводе, регулярно получающей похвалу и выставляемой нередко всем в пример. Однако именно она, вся такая прилежная умница, жалела, что не её заставили помогать на кухне, иначе было обеспечено идеальное кушанье.

Одноглазый Ильнар с чёрной повязкой из войлока на лице с улыбкой принимал от Арексы тарелки с едой – деревянную плошку с картофельно-мясной похлёбкой, и плоское металлическое блюдо с обжаренной с розмарином и другими специями птицей в окружении гарнира из свежего, но слегка подержанного на пару зелёного горошка. Кому-то доставалась ножка, кому-то крылышко, здесь уж как повезёт, хотя большой разницы во вкусе между ними не было.

Травма совсем не мешала ему был первоклассным стрелком. Сам он утверждал, что так даже лучше. Нет необходимости жмурить один глаз при прицеливании. Юноша, выходец из благородной рыцарской семьи, с небольшой небритостью на самом конце подбородка и манерным выступом волос над лбом, вскинул свои зачёсанные назад и вбок пряди длиною с палец, чтобы было удобнее есть, и приступил к похлёбке.

Рядом с ним сидела крупная и могучая Гала, которую за её спиной ребята прозвали «дворф-переросток», так как её комплекция и вправду будто бы была не совсем человеческой. С невероятно короткой мужской стрижкой, широкими мускулистыми плечами и мощными ногами, она, как и Арекса, была не слишком многословной, предпочитая индивидуальные, а не командные тренировки.

У неё единственной во всём отряде худо-бедно имелись магические способности врождённым даром – возможность создавать вокруг себя капсулы, барьеры и цилиндры из энергетики, мешающей проникновению материальных объектов типа стрел, камней и прочего. За этот дар она в своей семье была белой вороной, словно это какой-то позор, а не благодать, обнаружить в себе подобные силы. Регулярно порицаемая родственниками, она с юных лет научилась держать при себе своё мнение, никому не доверять и мало разговаривать. Однако, становясь старше, случалось, что она уже не могла не выплеснуть эмоции, устраивая скандалы на наболевшие темы, тем самым только сильнее подкармливала внутренний разлад.

Бесконечные периодические споры с родными привели её по итогу сюда, на службу к королю вместо продолжения семейного дела на виноградниках одного барона. Сильная, но скромная, крайне неуверенная в себе, она раскрывалась лишь в тренировках, где нужно было дело, а не слово. И лишь иногда позволяла себе повеселиться, даже если за это затем следовало какое-нибудь наказание от капитана.

В детстве и юности она ещё любила рисовать, вырезала лезвием на досках разные изображения, чертила палочкой по песку и земле, создавая задуваемые ветрами картины и сюжеты, практиковалась в изобразительном искусстве в свободное время. Радовалась, когда удавалось раздобыть краску любого цвета, рисуя на досках, а сейчас уже на службе в гарнизоне любила устроить чеканку на какой-нибудь бесполезной железяке – на обломке доспехов, сломанной крышке кастрюли, что можно было найти никому не нужного, – выбивая какое-нибудь выпуклое изображение животных, деревьев, иногда контуры оружия, нанося потом внутрь текстуру, или же просто выводя от скуки какие-нибудь орнаменты, чем сейчас как раз и занималась за столом в свободный день, молча, в ожидании перекуса.

Напротив неё же сейчас наоборот сидели двое крайне общительных близнецов, любителей поболтать и перекинуться словами в любое время, подшутить над чьей-то неудачей, воскликнуть ободряющую похвалу при успехе, не упустить возможности поиронизировать над чем-нибудь или рассказать очередную смешную историю, которые они невесть где брали, учитывая, что кадеты не так уж часто покидают территорию крепости.

Тиль и Уилл Страйкеры были довольно похожи не только внешностью, но и характерами, так что главной проблемой и капитана и сослуживцев по взводу было их в случае необходимости как-то отличать между собой. Так как вместе они тренировались всего несколько лет, а не росли вместе с детства, их периодически путали. А те, с небольшими усиками и тёмными ультрамариновыми глазами, ещё и нарочно в последнее время носили одинаковые стрижки и идентичные причёски, оформляя своим аспидно-чёрным блестящим волосам чёлку на бок полумесяцем.

Между ними, безусловно были различия, и не только в расположении похожих родинок, разной скорости роста щетины на лице или линий на ладонях, но и в разных интересах и предпочтениях даже при общей схожести целого ряда характерных черт. Все эти забавные краткие истории любил именно Уильям, а Тиль просто любил посмеяться, лишь бы был повод для веселья.

Уилл любил красоту закатов и рассветов, сладкие фрукты и ягоды, музыку придворных бардов и мечтал завести кота, когда обзаведётся собственным домом. Тиль же о домашних питомцах не задумывался, из еды отнюдь не жаловал фрукты и десерты, а предпочитал птицу и мясо, правда при этом весьма недолюбливал рыбу, когда её подавали. А мечтал выбиться не просто в помещики, а примкнуть к светской жизни и стать бароном, доживая на старости лет в роскошном замке с видом на озеро или хотя бы реку.

Естественно, это было далеко не всё, в чём они не сходились, однако же общих деталей и интересов у братьев-близнецов было куда больше, и друг без друга они могли оказаться довольно редко. Все вылазки в город, все караульные наряды у ворот – они выполняли вместе, да и сражаться учились спина к спине.

Так как красноволосая девушка с выбритыми висками и широким ирокезом из маленьких миниатюрных косичек ото лба до затылка, обслуживала оба столика, подавая еду, то одно место на переносных лавочках было свободно. Без пары там сидел с задумчивым и важным видом худенький Эрвуд, не особо тянущий на кадета королевской армии, и тем не менее с отличием прошедший все стадии подготовки курсанта.

Он и рад был сейчас оказаться с краю стола в одиночестве, так как мог раскинуть сам с собой очередную партию «Битвы королей», пока ожидал своей очереди в серии подачи блюд к трапезе. Настольное клетчатое поле из деревянной доски уже было пустым на три четверти. Сражение фигур приближалось к своему завершению, и парень подолгу размышлял над каждым ходом любой из сторон, не замечая ничего вокруг.

Братья Страйкеры смеялись над очередной шуткой о том, змея заглотила слона. Двухметровый крепыш Стромф с пшеничными усами-подковой и полуторным мечом фламбергом в ножнах за спиной шумно постанывал, страдая сегодня от головной боли, массируя толстыми пальцами свои виски. Кудрявый Нимрод вместо того, чтобы есть, возился со своими алхимическими склянками, пытаясь покрасить соль в голубой или розовый цвет. Длинноволосый эльф Кифлер, как обычно, громко чавкал, единственный представитель иной расы в этом взводе, если, конечно, сильная и творческая Гала и вправду не была по какой-нибудь линии прапрадедушки или прапрабабушки связана с дворфами или краснолюдами… А Эрвуд, казалось, не обращал ни на кого ни малейшей доли внимания, обособленно сидя одиночкой и лишь изредка реагируя на их шумы пренебрежительным взглядом, с которым аристократы иногда глядят на расшумевшихся крестьян.