Текст книги ""КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)

– Это точно, – самодовольно подтвердил Мишин, – И так, что мы решим в целом?

Маэда покосился на дверь и осторожно понизил голос.

– Завтра примерно после трех будьте на перекрестке за поселком. Мальчик, который к вам приходил, проводит вас туда, где вы встретитесь с Джеком. Место вы запомните и будете приходить все три дня помогать в расчистке. Вы будете там очень осторожны, это небезопасно. Инструкции, как себя вести на территории, я передам с Деверо. Сам приду, как только справлюсь с ошейником. За три дня мы должны устранить все проблемы и приготовиться. В вашу задачу входит также сделать все необходимые запасы в дорогу и – это самое главное – найти проводника.

– Проводника? – озадаченно переспросил Мишин.

– Мы не пройдем через территорию одни, – объяснил Маэда, – Есть люди, которые ходили туда и помногу раз. Им известны относительно проходимые маршруты и способы перемещения по ним. Таких людей можно найти в поселке. Наймите кого-то из них за любые деньги. Все мои сбережения у Итана, распоряжайтесь ими по своему усмотрению. Если что-то неожиданно изменится, я передам завтра с Джеком или пришлю мальчишку.

– Понятно. Сделаем, – сказал Мишин, хотя не был до конца уверен, что справится с заданием, – Скажите, Маэда, у нас ведь нет стопроцентных шансов пройти через эту... территорию?

– Нет, – покачал головой Маэда, – Но, может, поэтому мы и проскочим. Вот, возьмите мазь, наносите перед сном вокруг раны.

Он подал Игорю маленький плоский пузырек. Старший механик, не любивший и лекарства тоже, посмотрел на этот предмет почти что с ненавистью.

– Спасибо, – скривился он, поднимаясь из-за стола, – Передайте Джеку – скоро увидимся.

Вернувшись, Маэда принес для Джека ржаной хлеб с куском вяленого мяса, а себе коробку шоколадок. Потребление сладкого в таком количестве он объяснил нервной реакцией на окружающую обстановку. Пока Джек ел, Маэда рассказал о встрече с Мишиным, о том, что они лишились катера и о новом плане.

– Поешь, и пойдем, – деловито сказал Маэда, разбирая свою сумку и упаковывая ее заново другими предметами, – Только прими душ. От тебя, мягко говоря, воняет.

Он показал за перегородку, где была обустроена сносная душевая.

– А кто меня мазал этой дрянью? – возмутился Джек.

– Зато ты теперь почти как новенький, – ухмыльнулся Маэда, – За ночь еще отлежишься и можешь приступать к работе. Но до тех пор нам надо раздобыть карту и освободить Лаврова. Учитывая, что сроки мы установили минимальные, все надо успеть сегодня.

– А как ты протащишь своего Лаврова наверх? – спросил Джек, запил вяленое мясо чаем из термоса и пошел в душ, – Ну, допустим, я загипнотизирую охрану, и нам его отдадут. А дальше?

– Я поменяю арестантские бирки, – объяснил Маэда и вздохнул, – Тот человек, с которым тебя привезли на нулевой уровень, ночью умер. Ему отбили все почки. Он был новичком, его не сразу хватятся. Лавров воспользуется его данными, чтобы выбираться на поверхность. Я уже договорился, чтобы в компьютере кое-что подправили, стерли те штрафные баллы, которые вы оба набрали за драку, – он снял со стены фонарь "летучая мышь" и накинул ремень сумки на плечо, – Готов? Тогда пошли.

После сна, еды и душа Джек был уже в гораздо лучшем состоянии, чем накануне. Следуя за Маэдой, он не без интереса разглядывал внутренние сооружения рудника. Маэда неплохо ориентировался по памяти и, пользуясь указателями, скупо развешанными по стенам. Он вел Джека на нижние уровни, спускаясь на лифтах и проходя по коридорам, ведущим в глубину, к шахтам. Их окружали огромные подземные пространства, почти полностью скрытые в темноте. Обитатели этих уровней, должно быть, годами не видели солнечного света. Здесь было душно и грязно, надсмотрщики ходили злые, от них веяло спиртным. Арестанты тоже не казались дружелюбными. Маэда и Джек прошли по нескольким коридорам, куда выходили решетчатые двери камер. Запертые в них заключенные молчали, когда Маэда проходил мимо, робея при виде Колдуна. Но стоило отойти подальше, вслед летели злобные выкрики, пошлые остроты и ругательства.

– Неправильно ходишь, – одернул Джека Маэда, обернувшись и увидев, что тот вертит головой по сторонам, – Привлекать внимание не нужно. Руками не размахивай, голову опусти, смотри под ноги. Будь как все.

Сам он не следовал своим указаниям, шагая с прямой спиной и поднятой головой, поскольку защитой от окружающих ему служило не только заступничество хозяина рудника, но и мрачная репутация. Дойдя до конца одного из глухих коридоров, друзья вошли в грузовой лифт. Маэда нажал цифру "10" – последний уровень перед нулевой отметкой.

– Надень вот это, – он вынул из своей сумки респиратор и протянул Джеку, а второй надел сам, – И от пыли, и иллюзия безопасности. И если застукают, не узнают. Тех, кого поймают при попытке пробраться в женскую колонию, сразу же отправляют на "-3" на целый месяц.

– Но, тебе, я вижу, это не помеха, – усмехнулся Джек под респиратором, – Дорогу знаешь хорошо.

– Поверь, там не так здорово, как кажется, – Маэда не принял шутливого тона, – Дамы на руднике специфические. Просто так на каторгу никого не отправляют. Кстати, оттуда хозяин выкупил для себя Еву. Ей дали двадцать лет.

– Что она сделала? – удивился Джек, вспоминая пухлые губки и красные ноготки.

– Ева имела обыкновение сживать со свету своих немолодых и состоятельных мужей, – Маэда, наконец, усмехнулся, – Штук семь, наверное. Здесь она опять при не слишком привлекательном, но зато влиятельном мужчине.

– А Панайотису не страшно? – улыбнулся Джек.

– Хозяин скучает, поэтому любит окружать себя опасными людьми, – Маэда мрачно сверкнул глазами, – Доиграется когда-нибудь.

Выйдя из лифта, Маэда и Джек оказались в начале длинного тоннеля, ведущего куда-то в толщу горы. Вход в него был загорожен решеткой и заперт на магнитный замок, но у Маэды был самодельный ключ. Створки были ржавыми и открывались лишь на небольшую щель, проскользнув в которую, друзья вступили на нейтральную территорию, связывающую мужскую колонию с женской. Маэда достал приготовленный фонарь и зажег красноватый огонек.

– Три километра пешочком, – сказал Маэда, запирая ворота, чтобы открытые створки не привлекли внимания охраны, – Прибавим шагу. Если все получится, нам нужно будет до ужина спуститься на минус второй уровень.

Тоннель петлял, его потолок иногда понижался, заставляя нагибаться, а ширина прохода то сужалась, то увеличивалась. В конце трехкилометрового коридора находились такие же ржавые ворота, как в начале. Маэда отпер их вторым магнитным ключом.

– Милости прошу, – сказал он, пропуская Джека вперед, – Мы с тобой теперь, как козлы в огороде, но не забывай вести себя так, как я учил. У меня, конечно, все схвачено, но об осторожности надо помнить всегда.

Они нашли еще один грузовой лифт и поднялись на пару уровней. Обстановка вокруг ничуть не отличалась от той части рудника, которую друзья покинули. Выйдя в коридор из лифта, они сразу же наткнулись на надсмотрщика. Вернее надсмотрщицу. Джек вздрогнул, увидев, что к ним идет крепкая смуглая женщина в форме, с электрическим пистолетом и шоковой дубинкой на поясе.

– Сона, привет, – сказал Маэда, останавливаясь рядом с лифтом.

– Колдунчик-джан, дарагой! – охранница радостно всплеснула руками и попыталась приобнять Маэду, но он выскользнул.

– Ну, как у вас дела? – спросил он.

– Нормально, – Сона беспечно махнула рукой, – Только двое заболели на "-6". Они в карантине.

Маэда недовольно покачал головой, но ничего не сказал.

– Вот это раздай своим сотрудницам. А это заключенным, – он вынул из сумки два длинных тюбика с какими-то пилюлями, – Я на кухню, у меня дело срочное.

– Я провожу на всякий случай, – предложила Сона и оценивающе оглядела Джека, – Новенький? Хороший мальчик.

Джек сделал вид, что глух и нем, а за одно и слеп. Опустив глаза, как его учили, он поспешил за Маэдой. Через пару поворотов охранница оставила их одних, свернув в другую сторону. Присутствие кухни угадывалось издали. Запахи дешевой синтетической еды не казались приятными и в душном спертом воздухе вызывали скорее легкую тошноту, чем аппетит. Рвотный позыв вызвал и вид существа, обитавшего в подсобном помещении кухни, куда Маэда привел Джека через черный вход. В длинной комнате с низким потолком горел холодный люминесцентный свет, воздух был жарко нагрет электрическим камином, вмонтированным в дальнюю стену. Рядом с ним на расшатанном кресле-качалке сидело седое сгорбленное создание в непонятного цвета лохмотьях, явно никогда не знавших стирки. Морщинистое лицо этого существа украшали седые усы под горбатым носом и жесткие волоски щетины на подбородке. Пальцы с желтыми обломанными ногтями держали карманную компьютерную игру, которая поглощала все внимание своего владельца. Глядя на человека в кресле, Джек подумал, что это мужчина. Но, когда существо заговорило, он понял, что перед ним женщина – неряшливая и безобразная старуха.

– Кто это тут пожаловал? – проскрипела она, отрываясь от игрушки, – Мой хороший маленький доктор! Ну, иди сюда, чего стоишь в дверях?

Маэда почтительно поклонился и снял респиратор.

– Здравствуй, Лиза. Выглядишь чудесно. Радикулит, вижу, не беспокоит?

– Ох, спасибо, золотце, – бабка, похожая на ведьму из сказки, прижала сморщенные ладони к сердцу в жесте благодарности, – Кабы не ты, я б и разогнуться не смогла. А кого это ты привел?

Она заинтересованно поглядела на Джека, стоявшего в дверях, и он невольно оробел под цепким пронизывающим взглядом.

– Вот родственника встретил, – Маэда хлопнул Джека по спине, подталкивая вперед, – Двоюродный братуха.

– Удивительное сходство, – ехидно проскрипела Лиза, оглядев голубоглазого и русоволосого Джека, – Он мне нравится, красивый. Иди, мальчик, посиди с Лизой.

Она подвинулась, освобождая часть кресла. Маэда взглядом приказал Джеку слушаться. С трудом дыша от отвращения, Деверо был вынужден подойти и присесть рядом со старухой. Лаза довольно улыбнулась и обхватила его за плечи своей костлявой рукой.

– Ласковый, уважительный к старшим, – одобрила она и вопросительно повернулась к Маэде, – А что ты мне принес?

Маэда вынул из сумки мягкий серый футляр, предназначенный для хранения бьющихся предметов. Джек понял, что внутри ампулы с морфином.

– Ах, ты моя лапушка! – старуха молитвенно сложила руки, глядя на футляр, – Не забываешь Лизу, спасибо тебе, солнышко. Дай бог тебе невесту хорошую.

– Это подождет, – улыбнулся Маэда, положив футляр на силовой столик рядом с камином, – Мне нужны чертежи уровня "-2" в мужском отделении.

– Срочно? – Лиза проводила футляр с ампулами жадным взглядом.

– Желательно сейчас, – твердо проговорил Маэда.

– Ах, мой милый, ради тебя что угодно! – томно изрекла старуха, – Минут десять обожди, и все будет. Вы, мальчики, спрячьтесь-ка, туда.

Она указала на раздвижные дверцы встроенного в стену шкафа. Маэда и Джек забрались внутрь. Шкаф оказался пустым, он, видно, был предназначен для таких целей. Старуха достала из-под своей засаленной кацавейки болтавшийся на шнурке свисток и дунула в него. На свист прибежала щупленькая молодая заключенная в такой же темной робе, как у заключенных-мужчин. Лиза что-то торопливо, но властно нашептала ей на ухо, сверкнула глазами в сторону выхода, и девушка, поклонившись ей, убежала.

– Все будет, – повторила Лиза, бросив взгляд на шкаф, и вернулась к своей компьютерной игре.

Маэда уселся на дне шкафа, Джек последовал его примеру, они стали ждать. Примерно через четверть часа молодая заключенная вернулась с женщиной постарше. Та принесла с собой какой-то предмет, завернутый в арестантскую рубаху. Когда обе женщины ушли, Лиза поманила Маэду и Деверо к себе.

– Вот, – самодовольно усмехаясь, она подала Колдуну коротенький черный тубус из пластмассы, – Самые подробные планы минус второго уровня. Все двери, все повороты, все лифты обозначены. Есть даже потайные ходы, оставшиеся со времени последнего бунта.

Слушая ее, Маэда открыл тубус, вынул и перелистал хранившиеся в нем толстые листы пожелтевшего картона. Внимательно приглядевшись к чертежам, он убрал их на место. Потом, к ужасу Джека, наклонился к старухе и поцеловал ее в нос.

– Спасибо, Лизавета, – сказал Маэда, спрятав тубус в сумку, – То, что надо. Век не забуду.

– Да, ладно уж. Эх, молодежь! – Лиза небрежно отмахнулась, потом хлопнула Джека пониже спины.

Получив желаемое, друзья беспрепятственно вернулись тем же путем к лифту и спустились в коридор, ведущий в связующий тоннель. Джек заметил, что духота, по началу казавшаяся терпимой, стала густой и тягучей. Он глубоко вздохнул и закашлялся.

– Это, наверное, реакция на чистый воздух, – объяснил он, встретив удивленный взгляд Маэды, – А ты говорил, от меня воняет.

Они свернули к железным воротам. Колдун открыл их, друзья проскользнули в тоннель. Маэда достал из сумки фонарь и пошел чуть впереди.

– Ну, я хочу сказать, ты окончательно морально разложился, – возмущенно заметил Джек, идя следом, – Мало того, что поставляешь наркотики всяким бабам-Ягам, так еще и мои телом пытаешься приторговывать!

– Подумаешь, – Маэда пожал плечами, – От тебя не убудет, если неизлечимо больная старуха немножко за тебя подержится.

– Неизлечимо? – переспросил Джек.

– У Лизы рак на последней стадии. Только эти наркотики и позволяют ей еще как-то существовать. И то осталось недолго, – заметив, что Деверо пристыжено замолчал, Маэда замедлил шаг и обернулся, – Чертежи, которые она нам достала очень хорошие. С ними поход на минус второй уровень не займет много времени. Приготовься внушить охране, что Лаврова там никогда не было.

Итан Хоши никогда не был особенно говорлив, и Мишина, тоже молчуна, это устраивало. Но на обратном пути в поселок Хоши был так уныл и подавлен, что Игорю его настроение стало действовать на нервы.

– Да что с вами, Хоши? – не выдержал старший механик.

– Бедный Кристиан. Бедный мой господин, – тут Хоши прорвало, и он разразился причитаниями, – Он весь исхудал, у него круги под глазами, щеки ввалились, одежда на нем висит. У него волосы начали седеть! Что я скажу госпоже Мидори? Она велела мне оберегать своего сына, а я ее так подвел! Я не переживу этого позора!

– А куда вы денетесь? – ворчливо возразил Мишин, – У нас полно дел. Нужно закупить припасы в дорогу. Так чтобы они пригодились, и их не было слишком много.

– Я займусь этим, – обрадовался Хоши, жаждавший искупить свою воображаемую вину перед Маэдой.

– Позже, – Игорь пресек его энтузиазм, – Сначала нам нужно найти проводника.

Обсуждая эту животрепещущую тему, они вошли в холл гостиницы.

– Вернулись, господа? – окликнул их владелец из-за стойки, – Вы еще у нас задержитесь?

– Как минимум дня на три, – кивнул Игорь.

Владелец расцвел улыбкой. Постояльцев было не так много, поэтому такие долговременные жильцы вызывали прилив любви и нежности.

– Вечером закрывайте плотнее окна, – посоветовал владелец Мишину, – Ветер будет с запада, с территории.

– Плохое место, – заметил Мишин и небрежным тоном добавил, – Неужели существуют люди, которые там бывали и унесли ноги?

– Есть такие сумасшедшие, – хозяин гостиницы многозначительно кивнул, – Сами ходят и других водят. Но я бы ни с одним из них туда не пошел. Хотя и без них нельзя. Если уж выбирать, то Пончик, пожалуй, лучше всех.

– Пончик? – Мишин удивился такому прозвищу, предполагающему пышные телеса владельца.

С обликом сурового странника, пробирающегося по неизведанным тропам, оно не вязалось. Хозяин кивнул.

– Да, есть тут... одна, – он скривился, словно увидел на стене таракана, – Торчит в баре, зарабатывает боями без правил.

– Женщина дерется? – удивился Хоши.

– С виду кожа да кости, но злая зараза. Колотит всех, как мужик, – рассказал хозяин гостиницы, – Нужна?

– Туда с бабой? Не, – Игорь мотнул головой и пошел к двери, ведущей в коридор и на лестницу.

Хоши, признававший в Мишине главного, послушно последовал за ним. В коридоре Игорь свернул к запасному выходу.

– Женщина, – с неудовольствием процедил он, открывая дверь на улицу, – Давай поглядим. Может, найдем еще кого-нибудь.

В баре на другой стороне улицы желтым светом горели круглые лампы, развешенные под потолком. Табачный дым стелился в воздухе, было людно и душно. Мишин поморщился, вспоминая одно такое заведение на планете Икс-40, а Хоши, вдохнув прокуренный воздух, закашлялся. Они пробрались к стойке, взяли по коктейлю для вида и огляделись. В дальнем конце питейного зала стоял бильярдный стол, несколько игральных автоматов и огороженная площадка для боев, заменяющая ринг. Оттуда доносился громкий рев зрителей. Мишин снова поморщился. Поединок, судя по всему, близился к концу. Один из бойцов, худощавый, но жилистый и накачанный парень, все время норовил споткнуться и повиснуть на ограждении. Второй... Игорь сначала подумал, что это подросток с девчачьей стрижкой, но, приглядевшись, заметил небольшой намек на бюст и понял, что второй боец женщина. Она дралась так, словно ее душила ярость, и все кругом были ей должны. Парень споткнулся еще раз и, наконец, упал. Победительница издала короткий свирепый рык, покрывший восторженные выкрики толпы, скинула перчатки на пол и пошла к стойке, расталкивая встречных.

Хоши, никогда не видевший ничего подобного, смотрел, разинув рот. Мишин уже раз видел такое с гораздо более близкого расстояния и еще с того раза проникся к этим зрелищам неприязнью.

– Это, наверное, она, – предположил Хоши, поглядывая на приближающуюся особу с робостью.

– Пончик, – процедил Мишин сквозь зубы.

Девица была худющая, на бледном лице видны были одни глаза – серые или голубые. Черные волосы и челка торчали во все стороны. На левом плече виднелась татуировка – переплетение черных линий изображало какой-то непонятный орнамент. Подойдя к стойке, Пончик пнула кого-то, освобождая табурет, и уселась, одернув на себе синие спортивные штаны и промокшую от пота красную майку.

– И где коньяк? – спросила она у бармена грубоватым низким голосом.

– А я потом по всему бару осколки и обломки собирай, – недовольно заметил бармен и на всякий случай отодвинулся подальше от стойки, – Ты ж напьешься, опять буянить будешь.

– Буду, если не напьюсь, – пообещала Пончик.

На лице Хоши застыло выражение изумления и ужаса. Мишин выслушал этот разговор, почерпнутый из ковбойских фильмов, с крайним неудовольствием и передвинулся ближе к говорившим.

– Вы Пончик? – спросил он, присев рядом с девицей на свободный табурет.

– И чё? – она покосилась на Мишина и продолжала требовательно смотреть на бармена.

– Давайте я вам куплю выпить, – вздохнул старший механик, видя, что это единственный способ привлечь к себе внимание, – Есть разговор.

Пончик смерила настойчивого незнакомца удивленным взглядом, но подождала, пока он закажет выпивку, а бармен наполнит стакан коньяком.

– Я Игорь Иваныч, а это господин Хоши, – Мишин кивнул в сторону спутника, – У нас к вам дело.

– Если опять на счет того, – Пончик пригубила коньяк и качнула головой, – То нет. Я в договорных боях не участвую. Мне драться в кайф. А ложиться под первого встречного уж лучше в другом виде спорта.

Она подмигнула Хоши, он покраснел.

– Речь не об этом, – Мишина покоробили ее вызывающие высказывания, он наморщил длинный нос, – Вы проводник, ведь так?

Пончик посмотрела на него во все глаза и залпом выпила коньяк.

– Повторить бы, – сказала она бармену, стукнув донышком опустевшего стакана по стойке, – Кто-то хочет пройти через территорию?

– Мы, – ответил Мишин, понижая голос.

– Забудьте! – отмахнулась Пончик и вопросительно глянула на Хоши, – И ты, хлюпик, тоже?

Хоши обиженно надулся, но не ответить счел невежливым и кивнул.

– Забудьте! – Пончик мотнула головой и схватилась за второй поставленный перед ней стакан.

– Мы заплатим, – добавил Мишин.

– Знамо дело, что не даром, – она пожала плечами, – Только я этим больше не занимаюсь. Забудьте, говорю, ребятки.

Она отвернулась, предавшись смакованию коньяка. Мишин дотронулся до ее влажного от пота локтя. Пончик дернула рукой и сердито обернулась. "Не получить бы в глаз", – запоздало подумал Игорь, но решил, что на опасения времени у него нет.

– Нам очень нужно, – сказал он, – Говорят, вы лучшая.

– Это было давно, – возразила Пончик, – А сейчас я осела здесь. Показываю народу, как надо правильно драться, пить и трахаться. Остальное меня не интересует. А за выпивку спасибо.

После этой тирады Хоши стал малиновым и опустил глаза. Мишин закусил губу с досады.

– А кто еще может нас провести? – спросил он.

Пончик изобразила сокрушенный вздох, пожимая плечами.

– С проводниками сейчас негусто, – сказала она, – Люди проворачивают свои дела на территории. Поэтому, когда на космодром нагрянула полиция, большинство народу сделало отсюда ноги. Сейчас вы никого не найдете.

Она подхватила стакан со стойки, красноречиво подмигнула какому-то парню за соседним столиком, который уже минут пять на нее смотрел, и пошла куда-то в глубину зала. Парень пошел за ней.

– Ужасная женщина! – с содроганием промолвил Хоши, глядя ей вслед.

– И наши дела тоже, – мрачно констатировал Мишин, – Бармен, водки.

– И мне, – Хоши сел рядом.

– Вы же не пьете, – удивился Мишин.

– А вы? – спросил Хоши.

– Я русский. Считается, что мне положено пить, – фыркнул Игорь, глядя, как бармен достает с полки бутылку и протирает два стакана, – Хотя на самом деле...

Входная дверь распахнулась с громким треском. На пороге возник какой-то парень из местных.

– Если кому интересно, в поселке полиция, – громко сообщил он, – Уже едут сюда. Сейчас будет проверка.

– Облава! – крикнул кто-то.

Народ в баре заволновался. Все куда-то засобирались. Бармен занервничал, оглядываясь по сторонам.

– Все так серьезно? – спросил Мишин.

– Контингент у нас такой, – бармен развел руками, – Им лучше с ментами не встречаться. Вам, наверное, тоже. Вы – люди с виду приличные, но береженого бог бережет. Выходите через подсобку, пока они второй выход не перекрыли.

Мишин взял Хоши под локоть.

– Пойдем.

Они стали пробираться через суетящуюся толпу к задней двери. За окнами уже был слышен вой сирены полицейского аэромобиля. Мишин и Хоши вышли в маленький коридор с несколькими дверями, которые вели в подсобные помещения и на узкую соседнюю улочку. Игорь приоткрыл дверь черного входа и тут же ее захлопнул.

– Проклятье, там вторая машина, – с досадой сказал он, – Мы не успели.

– Но мы же ничего не сделали, – заметил Хоши.

– Пока нет, но собираемся, – возразил Игорь.

Дверь слева от него с негромким скрипом приоткрылась. Из нее выглянула Пончик.

– Дуйте сюда, – сказала она, впустила обоих мужчин и захлопнула дверь.

Мишин и Хоши оказались в полутемной кладовке достаточно больших размеров, чтобы вместить несколько шкафов с утварью и старую, побитую молью софу. На ней, прикрывшись каким-то пледом, возлежал давешний парень. При виде вошедших он помахал рукой.

– Это Ник, – представила его Пончик, – Или?

– Сэм, – обиженно возразил парень.

– Ладно, – покладисто согласилась Пончик, – Запоминающееся имя в мужчине не главное. Главное – как вам отсюда ноги унести.

– Окон-то здесь нет, – оглядев помещение, определил Мишин.

– Есть кое-что получше, – Пончик откинула в сторону небольшой резиновый коврик на полу, и под ним оказался люк, – Это подпол. В нем ход на окраину поселка. Погуляйте до темноты, полюбуйтесь видами. К вечеру менты уберутся восвояси.

– Спасибочко, – Мишин взглянул на нее почти с симпатией и потянул за ручку на крышке люка.

– Забудьте, – Пончик присела на корточки, взявшись за ручку с другой стороны, – Я беру дорого. Очень.

– А мы богаты. Очень, – Мишин знал, что на кредитке, которую Маэда дал своему слуге, лежит солидная сумма, – Передумала что ли?

– Пропащие вы какие-то люди. Шагу не можете сделать, не вляпавшись то в дерьмо, то в полицию, – Пончик пожала плечами и подняла крышку люка, – Жалко вас, убогих. Завтра с утра приходи сюда же, в бар. Выпьем вискарика, покалякаем.

– Приду, – Игорь увидел внизу в полумраке ступеньки и шагнул на лестницу.

– Ну, тогда топайте, – Пончик покосилась на диван, – А то я еще не закончила. То есть не кончила.

Она опять подмигнула Хоши. Он залился краской, нырнул в люк и прихлопнул крышку.

– Она ужасна, ужасна! – простонал Хоши в темноте подпола.

– Зато она нас спасла, – возразил Мишин, – И согласилась помочь.

Он заметил, что смог увидеть в сложившихся обстоятельствах что-то хорошее, и очень удивился.

Попав на уровень "-2", Джек Деверо решил, что на нулевом было не так уж и плохо. Воздух здесь был густым от духоты. При каждом движении в обедненном кислородом пространстве по коже начинал струиться пот. Люминесцентные лампы на стенах горели через одну или через две. Большая часть узких, наспех прорубленных в камне коридоров, тонула в темноте. Если бы не фонарь Маэды и не чертежи, раздобытые в женской колонии, в лабиринте извилистых ходов можно было бы потеряться безвозвратно.

– Что же там, внизу? – одними губами спросил Джек.

Он представил, что должен был туда спуститься, и внутри дрогнуло.

– Бездна, – без тени иронии ответил Маэда, – Я спускался до минус восьмого к одному раненому. Там приходится все время нагибаться и никакое освещение не помогает. А есть ведь еще три уровня вниз.

Джек дернул плечом, отгоняя подступающий страх. Бояться он не любил еще с войны в марсианских колониях. Маэда вел Джека какими-то боковыми дальними коридорами, отведенными для технических приспособлений. Они миновали слабоосвещенный подземный зал, занятый вентиляционными установками, от которых было мало проку, и вышли к одному из тюремных блоков, где содержались заключенные.

– Здесь, – прошептал Маэда, выглянув из-за поворота, – Готов?

Он посветил фонарем на Джека, подцепил кожаный шнурок у него на шее и закрыл футляр на его кулоне.

– Готов, – вздохнул Джек, чувствуя, как в висках нарастает горячая волна энергии и распространяется по всему телу.

– Открой вот эту камеру, – Джек не испытывал никакой симпатии к надсмотрщикам и потому не тратил время на вежливость, – Посвети внутрь.

Охранник послушно приложил магнитный ключ к замку решетчатой двери, и она с лязгом отъехала в сторону. Заключенные в тесном пространстве сидели и лежали тихо, не пытаясь напасть на тюремщика, выбраться наружу или помешать поискам. Чтобы не создавать себе лишние проблемы, Джек загипнотизировал всех, кто находился поблизости, кроме Маэды. Вглядываясь в луч фонарика, направленный надсмотрщиком в камеру, Колдун зашел внутрь.

– Вениамин Лавров, – позвал он, проходя между сидящими и лежащими людьми, – Лавров, где вы?

– Тут, – ответил слабый голос, и в темноте кто-то шевельнулся, – Кто это?

– Выходите, мы едем наверх, – Маэда шагнул к говорившему, – Джек, помоги, у него обе ноги вывихнуты.

Джек зашел в камеру и вместе с Маэдой под руки вывел в коридор крепкого темноволосого мужчину лет сорока пяти. Он старался двигаться, но не мог идти самостоятельно и постанывал при каждом движении.

– Сато? – удивленно проговорил Лавров, приблизив лицо к лицу Колдуна, – Что вы делаете?

– Готовлю побег и забираю вас с собой, – объяснил Маэда, – Наверху я вправлю вывихи, а бульон вас окончательно поставит на ноги. Джек, проверь все перед уходом.

Деверо кивнул. Он остановился в начале коридора, в который выходили двери камер, и пару секунд сосредоточенно молчал.

– Нас здесь ведь никогда не было? – спросил он затем.

– Не было, – послушно подтвердил надсмотрщик голосом, лишенным интонации.

– И никакого Вениамина Лаврова никто никогда не видел, – добавил Джек.

– Не видел, – эхом отозвался надсмотрщик.

Заключенные в темноте покивали головами.

– Через десять минут вы придете в себя, и все будет как обычно, – сказал Джек и снова подхватил Лаврова под руку, – Десяти минут нам хватит?

– Нормально, – кивнул Маэда.

– Вы тоже телепат? – удивленно ахнул Лавров.

– Вы забудете об этом, когда мы поднимемся на лифте, – сказал Джек.

Ему было очень стыдно за эти слова, но его тайну помимо Криса и так знало слишком много случайного народу.

– Обхватите нас обоих за шею, – распорядился Маэда.

Он и Джек с двух сторон подставили плечи, и Лавров смог идти быстрее. Втроем они пробрались по вентиляционному залу и снова свернули в отдаленные технические коридоры.

Ночь Джек Деверо провел на втором уровне, где обитал Крис Маэда, но не в его комнатушке, а в общей камере на двенадцать человек. Ему досталась нижняя койка на четырехъярусных нарах в самом дальнем углу. На койке ярусом выше спал Вениамин Лавров. Маэде пришлось отправить их в тюремный блок, чтобы завтра они могли выйти на поверхность. Паренек, работавший на компьютере и следивший за содержанием базы данных, был обязан жизнью Маэде, который выходил его, попавшего под обвал в одной из верхних шахт. Он согласился так подправить документацию, что Джека и Лаврова под другими именами включили в состав группы заключенных, назначенных на поверхностные работы по расчистке территории, прилегающей к руднику.

Из-за духоты, запаха застарелого пота, исходящего от множества человеческих тел, Джек очень плохо спал. Синтетическое одеяло на тюремной койке было таким колючим, что казалось, впивается в горло. Джек проснулся под утро от собственного кашля.

– Хорош кашлять, – проворчал в темноте один из сокамерников, – Так докашляешься до лазарета. А там не колдуны, там коновалы сидят. Подлечат они тебя, так подлечат. Глядишь, и ты уже догораешь в теплой печечке, и поминай, как звали. Ни дна и ни покрышки.

– Чего ты каркаешь? – проснулся другой заключенный, – Он все равно раньше помрет. Они с хромым марсианином, считай смертнички. Территория это тот еще рай на земле. Лучше уж в забое под землей. Я б ни за что...

– Да кто б тебя спросил! – фыркнул первый заключенный, – Завтра нам скажут идти на территорию, и пойдем мы, солнцем палимые.

– Сплюнь, дурак, – ответил второй и повернулся на другой бок.

– Кончай треп, поспать дайте! – прикрикнул на них кто-то другой.

Разговор затих. Лавров над головой Джека постанывал во сне. Его беспокоили боли в ногах, но он твердо решил составить Джеку компанию в опасной работе. Накануне вечером после того, как Маэда вправил вывихи и смазал больные места бульоном, марсианин объявил, что чувствует себя вполне сносно и завтра будет готов идти.

Кашель отступил. Джек лежал на спине, глядя в днище верхней койки, и вспоминал, чему его учил вчера вечером Маэда. "Всегда будьте друг с другом в прямой видимости, но не переговаривайтесь громко. Обязательно смотрите под ноги, и если хоть что-то вам покажется необычным, не наступайте на это место. Следите за небом. Услышав посторонний шум, ложитесь на землю, прикрыв голову руками. Никогда не бегите без оглядки. И никогда, никогда не расслабляйтесь, пока не выйдете за пределы территории".