Текст книги ""КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 51 страниц)

– Мы подождем, – возразила Кайса, – Лишь бы Самсон Никитич нашелся.

Джек подошел ближе к катеру и погладил рукой серебристый металлический бок.

– Когда можно будет его испытать? – спросил он.

– Да хоть через пару часов, – пожал плечами Мишин, – Только повода нет.

– Я попрошу Морено на нем с Ниобы-8 пассажиров забрать, – решил Джек.

Когда Антарес Морено вернулась с Ниобы-8 обратно на "Катриону" с пассажирами на борту, Джек снова зашел на летную палубу, чтобы из первых рук узнать, как катер ведет себя в полете. Антарес переругивалась со страшим механиком.

– Левый кардан стучит, говорю, – заявляла она.

– До тебя не стучал! – возмущался Мишин.

– А теперь стучит.

– Доверь тебе чудо техники, так оно сразу разваливаться начинает, – обиженно заметил старший механик.

– Просто это недоделанное чудо, – парировала Антарес.

– Доделаете, и все будет в порядке, – поспешил вмешаться Джек, – Время терпит.

Время, к сожалению, тянулось как никогда медленно. Это чувствовал не только сам Деверо, но и другие члены экипажа.

– Хорошо, будем работать, – сквозь зубы проговорил Мишин, – И кого ты нам привезла? Надеюсь, не очередного Толика?

– Нет, – усмехнулась Антарес, – Это аристократ из созвездия Весов по фамилии Карба.

– Опять он? – ужаснулся Мишин.

Весианец граф Карба однажды путешествовал на борту "Катрионы", сопровождая принцессу созвездия Весов Карис. Инопланетный граф довел всех без исключения до белого каления своими капризами и занудством. А у Мишина был личный зуб на Карбу из-за того, что Себастьен Дабо, отбившийся от рук, целыми днями играл с графом в карты и выпивал.

– Нет, это другой, – Антарес поспешила успокоить стармеха, – Однофамилец, наверное. Тот был с принцессой, а этот аж с четырьмя прислужниками.

Из катера по трапу спускалась небольшая процессия. Возглавлял ее высокий худощавый мужчина, не по-земному роскошно одетый и увешанный драгоценностями. А позади него шли двое мужчин, одетых попроще, сгибаясь под тяжестью чемоданов, и две стройные молодые женщины, одетые в струящиеся до пола облегающие одеяния из золотистого шелка. У всех участников шествия были светлые волосы и золотистые глаза, характерные для жителей созвездия Весов.

– Девицы, – с неудовольствием констатировал Мишин, – Блондинки. Лучше бы это был тот, другой Карба. Дабо опять с цепи сорвется.

– Нагрузи его работой до упора, – предложил Джек.

– Нет, – Мишин мрачно насупил брови, – Я его в холодильник положу. К Толику под бочок.

– Другой граф Карба? Среднего роста и толстый?

– Полноватый, – деликатно возразила Антарес Морено.

– Толстый, – пренебрежительно махнул рукой Карба-2, – Это Телен, мой двоюродный братец. Паршивая овца в нашем роду. Хоть и пристроился хорошо при дворе, но совершенная бестолочь. К тому же погряз в распутстве, пьянстве, азартных играх. Зато строит из себя знатного дворянина.

– Строит? – удивилась Антарес.

– Графский титул перед нашей фамилией стоит больше для солидности, – не смущаясь, объяснил Карба, – Наша семья всего достигла своим трудом. Бизнес, а не богатое наследство принес нам процветание. Я, как и большинство моих родственников, деловой человек. За исключением Телена, конечно. Так я могу разместить свой багаж прямо в каюте?

– Конечно, – вежливо согласилась Антарес, – Вот она, мы уже пришли.

Помощник капитана, как обычно, занималась размещением пассажиров, если они вдруг появлялись на корабле. Поэтому ей пришлось сопровождать нового графа Карбу и его свиту в отведенную им каюту.

– Ну, что ж, нормальное жилье, – бегло осмотрев помещение, сказал Карба, когда дверь открылась, – Я не прихотлив в быту, потому что привык много разъезжать. Но у меня с собой есть предмет, нуждающийся в особых условиях транспортировки. Это раковины альдебаранских устриц, внутри которых в дальнейшем будут выращены синие жемчужины. Очень редкий и дорогостоящий товар, как вы понимаете. Пока процесс выращивания жемчуга не начался, устрицы должны находиться в состоянии креосна. Для этого они перевозятся в специальном контейнере и, кроме того, нуждаются в том, чтобы их поместили в морозильную камеру.

– Хорошо, – кивнула Антарес, – Можете передать контейнер мне, я помещу его в нашу холодильную установку.

– Я бы предпочел лично это проконтролировать, – возразил Карба, – Это не от недоверия к вам, госпожа капитан второго ранга. Просто свой бизнес я не могу перепоручить никому другому.

– Тогда я вас провожу, – сказала Антарес и вызвала по рации паромобиль, потому что идти пешком до четвертого трюма было далековато.

Когда Антарес приоткрыла выдвижную дверцу одной из морозильных камер. Весианский граф придирчиво заглянул внутрь через ее плечо.

– Продукты? – он возмущенно наморщил нос, словно углядел что-то совершенно неподобающее, – Нет, это никуда не годится!

Карба бережно прижал к худой, затянутой в вышитую парчу груди, металлический контейнер-чемоданчик, запертый на хитрый лазерный замок.

– Мне нужна другая морозилка, где нет пищевых веществ, – заявил он.

– Но ваш контейнер герметичен и упаковки на продуктах тоже, – попыталась возразить Антарес.

Она старалась говорить с графом как можно мягче. Кому-либо другому это вряд ли удалось бы так хорошо, как ей, поэтому трудная обязанность общаться с пассажирами и выпала на долю помощника капитана. Антарес понимала, что так нужно, но иногда это ее злило. Как сейчас, например.

– Мне нужна другая морозилка, – упрямо повторил Карба, – Вы же понимаете, что синий жемчуг нешуточное дело. В это вложены огромные средства. Вот тут у вас что?

Не дожидаясь позволения, он открыл дверцу самой дальней морозильной камеры, терморегулятор в которой был установлен на нижнюю отметку. Наружу выплыло облачко морозного пара.

– Вот, как раз подходящая температура, – обрадовался граф и сунул нос внутрь, – Место почти свободно. А что это у вас тут хранится?

В камеру был помещен цинковый контейнер с пресловутым грузом "Х". Антарес поморщилась, предчувствуя не самую радужную реакцию капризного пассажира.

– Это тоже морозильный контейнер, – уклончиво проговорила она, – Думаю, эта камера вам не подойдет. Давайте посмотрим еще какую-нибудь.

– Почему же не подойдет? – возразил граф Карба, – В ней достаточное охлаждение. Этот контейнер, – он помедлил, присматриваясь, – похож на гроб с морозильником, в котором мертвецов перевозят. Там труп?

– Да, – с мрачной решимостью подтвердила Антарес, – Наше руководство пошло навстречу родне покойного, и согласилось перевезти останки к месту захоронения.

– Какой ужас! – ахнул весианец, вытаращив глаза на цинковую капсулу с телом Анатоля Бертрана, – В прочем, это лучше, чем пищевые вещества. Труп лучше заморожен и герметичнее упакован. И никто не будет лишний раз совать к нему свой нос. Словом, то, что мне надо, я оставлю свой контейнер здесь.

Он решительно плюхнул металлический чемоданчик на полку рядом с гробом и задвинул дверцу.

– Ну, как хотите, сударь, – Антарес вздохнула с облегчением, удивляясь, что ситуация разрешилась так легко.

– И мне, конечно, нужно будет дважды в сутки проверять сохранность контейнера, – деловито добавил граф Карба тоном, не терпящим возражения, – Это не от недоверия. Просто свой бизнес я не могу оставить без личного присмотра.

– Да, да, я помню, – кивнула Антарес.

– Этот граф еще хуже, чем тот, – пожаловалась Антарес Джеку, когда они оба заглянули на камбуз поболтать с Беллини, – Лучше бы уж он пил и в карты играл.

– На кой черт он полез к нашему Толику? – удивился Беллини, который был занят приготовлением ужина и лишь краем уха прислушивался к разговору.

– Ему, видите ли, подходит эта морозилка для хранения своего бесценного груза, – ответила Антарес, – Он везет ракушки с альдебаранскими устрицами.

– Синий жемчуг, – догадался Беллини, – Подержать бы такую красоту хоть раз в руках.

– Предупреди своих служащих, чтобы не лазили в ту морозильную камеру от греха подальше, – с опасением заметил Джек, – А то с этим графом, случись чего, не оберешься проблем. Куда он летит?

– На "Латону-3", космическую платформу на орбите Бресииды, – ответила Антарес.

– Ну, как-нибудь потерпим его, – утешил ее Беллини, – А в ту морозилку никто и не лазит. Все ж знают, что там Толик.

"Катриона" продолжила путь по маршруту, а Джек Деверо снова вернулся мыслями к предстоящей поездке. Вместе с бригадой механиков он сосредоточился на модернизации катера. Когда "Катриона" совершила второй рывок со смещением к планете Пифон, неполадки, выявленные Антарес Морено, были устранены.

– Ну, лети, – грозно взглянув на помощника капитана, сказал старший механик, – Если опять чего-нибудь застучит, я тебе по голове настучу.

На Пифоне "Катриона" взяла на борт еще одну пассажирку. Она прилетела к тому часу, когда в кают-компании был накрыт ужин, и появилась там, наталкиваясь на мебель и норовя сшибить все на своем пути.

– Извините, господа, – сказала сухопарая дама средних лет, одетая строго и неброско, – Я куда-то задевала свои очки. Никак не могу найти.

– Ах, вот откуда футляр с очками на заднем сидении катера, – догадалась Антарес Морено и подала женщине пропажу.

– Спасибо огромное! – обрадовалась та, – Я такая рассеянная, все время все теряю. Меня зовут Инна Орехова. Я лечу на Эринию, я там получила место преподавателя в колледже.

– Что будете преподавать? – вежливо поинтересовался сержант Бор, который во время ужина обычно присутствовал в кают-компании, читая книгу.

Госпожа Орехова озадаченно заморгала сквозь только что надетые очки.

– Ах, да, математику! – спохватилась она.

На следующие сутки полета "Катриона" выполнила третий прыжок, отклоняясь от стандартной трассы. После этого на борту появились посылки, принятые с планеты Нюкта, и очередные пассажиры. Новых было двое – молодые бледнолицые и зеленоглазые сатурнианцы, одетые практически одинаково.

– Мы братья-близнецы, – объявили они хором, – Мы летим на Бресииду, там на днях состоится межпланетный турнир по бильярду за приз Галактической бильярдной ассоциации.

– Это профессиональный турнир, – заметила Антарес, которая сама неплохо играла в бильярд и разбиралась в нем.

– А мы профессионалы, – гордо объявили сатурнианские близнецы, продолжавшие говорить в один голос, – О, у вас есть бильярдная! Какая удача.

– Кому удача, кому нет, – проворчал в ходовой рубке Юрген Шнайдер, вспоминая их слова, – Теперь к столу не прорвешься. Эти на ксероксе скопированные гоняют наши шарики день и ночь. Им тренироваться надо.

– Угу-м, – подтвердил Себастьен Дабо, почему-то неразговорчивый и старательно поворачивающийся ко всем спиной.

– Что с вами, сержант? – спросил Джек, увидев под левым глазом Дабо большой сизый синяк.

– Вчера один из этих профи так вдарил кием по шару, что он отскочил мне в глаз, – проворчал Себастьен.

– Лед бы приложил, – вздохнул Джек, которого обилие пассажиров, совершенно неуместных на почтовом корабле, тоже раздражало, – Весело у нас стало. Один повернут на своем синем жемчуге. Вторая все теряет и забывает. Сиамские близнецы оккупировали наш бильярдный стол. Кто следующий?

– Да, ладно, – философски махнул рукой навигатор лейтенант Тернер, – Они все скоро того – сойдут на фиг отсюда.

– Сойдут они еще не сегодня, – в рубку вошла Антарес Морено, чтобы принять у Деверо вахту, – А поголовье их сокращается.

– В смысле? – насторожился Джек.

– Не могу найти госпожу Орехову, – объяснила Антарес, – Куда-то делась, как в воду канула. Я уж во всех отсеках попросила ее поискать.

– Час от часу нелегче, – покачал головой Джек, – Она такая рассеянная, неуклюжая. Как бы с ней чего не вышло. Объявите по громкой связи, пусть вернется в кают-компанию. Может, так найдется.

– Хорошая мысль, – Антарес потянулась к микрофону, – Ой, Себ, у тебя такой синяк! Приложи лед.

– Это плохая мысль, – боязливо переминаясь с ноги на ногу, канючил Дабо, – Один раз я набил шишку и приложил ледышку. Так меня от этого аж затошнило.

– Вот проблема-то. Ходи, как бродяга подзаборный, с фингалом, – фыркнула Кайса Лайтинен, открывая морозилку; в руках у нее был нож для колки льда и медицинский пакет для ледяных кубиков, – Не ной, потерпишь немного, зато будешь красивым.

– У меня будут шансы понравиться тебе? – оживился Дабо.

– Не начинай, – вздохнула Кайса, – А то и под вторым глазом засинеет. Где ж лет-то?

Она оглядела внутренность морозильной камеры, на стенках которой была лишь тонкая пленочка замерзшей влаги.

– Недавно размораживали, – пожал плечами Дабо, – Надо было на камбузе у Шефа пищевой лед попросить.

– Давай займем у Толика, – вкрадчиво понизив голос, предложила Кайса и шагнула к дверце у самой стены.

– А вдруг разбудим? – в притворном испуге прошептал Себастьен.

Кайса потянула дверцу за ручку на себя. Заглянув внутрь, она отскочила со сдавленным криком.

– У меня сразу две хорошие новости, – объявила она, судорожно вздохнув несколько раз, – Во-первых, льда у Толика много, и он с радостью поделится. Во-вторых, я нашла госпожу Орехову.

Несколько чашек горячего чаю с коньяком, ворох одеял с термоподогревом и растирание конечностей согревающей мазью помогли привести учительницу математики в чувство. Вокруг кресла, где она полулежала, оттаивая после пребывания в морозилке, столпилось довольно много любопытствующих. Как Джек Деверо ни старался очистить кают-компанию, покидать помещение никто не желал. Весть о том, что Инну Орехову вытащили из морозильной камеры Анатоля Бертрана быстро облетела весь корабль, почти все, кто не был занят на дежурстве, пришли посмотреть, в чем дело.

– Спасибо, спасибо за заботу, – лепетала Орехова, вытирая оттаявшие лицо и волосы принесенным из прачечной полотенцем, – Если бы не эти славные молодые люди, которые открыли морозилку, я бы погибла. Я стучала и кричала, но там такая толстая дверь, что, конечно же, меня не было слышно.

– А как вы там оказались? – задал Джек вопрос, ответа на который так ждали все вокруг.

– О, это очень интересно! – учительница встрепенулась в кресле, – Знаете, я...Я не знаю!

– Что, спали в своей каюте, а проснулись в холодильнике? – Джек не удержался от сарказма, – Ходите во сне, мадам Орехова?

– Мадемуазель, – с мягкой улыбкой поправила математичка, не заметив язвительного тона, – Что вы, я не хожу во сне, дорогой капитан. Я зашла в тот трюм по ошибке – свернула не туда. Потом увидела, что там находятся холодильные установки, и решила взять горсть льда. Я добавляю его в зеленый чай. Но льда нигде не было, морозилки недавно размораживали. Я уже хотела пойти на кухню, как вдруг заметила, что одна из морозильных камер работает с большим охлаждением, чем остальные. Я открыла ее, и вдруг сзади кто-то схватил меня за лодыжки и засунул внутрь!

За спиной Джека все хором охнули, впечатленные таким поворотом сюжета.

– Вы уверены? – уточнил Джек, памятуя о том, что госпожа Орехова постоянно витает в облаках и почти не способна ясно воспринимать окружающую обстановку, – Может, вы споткнулись, потеряли равновесие, ящик морозильной камеры под вашей тяжестью отъехал обратно внутрь, и дверца за вами закрылась?

– Может быть, – немедленно согласилась учительница, – Я же говорю, я не знаю.

Все засмеялись.

– А, по-моему, она сама туда полезла. Она хотела украсть мой контейнер с альдебаранскими устрицами. Но я его поставил глубоко, и ей пришлось наклониться, чтобы его достать, – объявил граф Карба, недавно появившийся в кают-компании и остановившийся в дверях, – Тут-то морозилка и захлопнулась.

– Устрицы? – госпожа Орехова озадаченно захлопала ресницами под толстыми стеклами очков, – Никаких устриц я там не видела. А вот гроб с покойником...Капитан, там, в морозилке, гроб!

– Я знаю, – вздохнул Джек и повернулся к графу Карбе, – Я понимаю, вы тревожитесь за сохранность вашего контейнера, господин граф. Но давайте не будем огульно обвинять человека в попытке воровства. Тем более, что доказательств тому нет.

– А где этот контейнер? – спросили братья-близнецы с Сатурна.

– А контейнера там правда не было, – переглянувшись, сказали Кайса Лайтинен и сержант Дабо также дружно, как сатурнианские близнецы.

Граф Карба издал душераздирающий стон и, ни слова не говоря, ринулся вон из кают-компании. Остальные присутствующие устремились было за графом, но Джек Деверо успел опередить толпу и встал в дверях.

– Куда это все так ломанулись? – строго поинтересовался он, загораживая дверной проем, – Работы мало на корабле? Помощник Морено, проследите, чтобы все занялись своими делами. А со мной пойдут Дабо, Лайтинен и госпожа Орехова.

Проводив завистливыми взглядами избранных счастливцев, звездолетчики стали расходиться восвояси под бдительным присмотром Антарес Морено. Деверо, двое механиков и рассеянная пассажирка пошли догонять графа Карбу, который, без сомнения, со всех ног побежал к холодильной установке проверять наличие драгоценных альдебаранских устриц.

Себастьен Дабо подогнал к дверям кают-компании паромобиль, и когда четверо пассажиров подъехали к дверям грузового трюма, весианец был уже внутри, возле холодильной установки. Стоя над раскрытой морозильной камерой, граф Карба остервенело колотил кулаками по цинковой крышке капсулы, в которой покоились останки Анатоля Бертрана.

– Нет, его нет! – рычал он, – Контейнер исчез!

– Ужас, конечно, – с опаской посочувствовал Себастьен Дабо, – Но зачем вы бьете Толика? Думаете, он взял?

– Хватит паясничать, – одернул его Джек, – Граф, вы точно уверены, что ваш контейнер пропал?

– Пропал? – взревел Карба и ткнул пальцем в Инну Орехову, – Это она его взяла. Воровка!

– Да как вы смеете! – пискнула учительница и спряталась за спину Джека, – Я чуть не погибла от переохлаждения. У меня даже не было времени разглядеть, есть ли в морозилке что-либо еще, кроме меня и... Как вы говорите его зовут? Толик, а по отчеству?

– Хватит, – устало вздохнул Джек, – Давайте успокоимся, господа. Пропажа дорогостоящего контейнера дело неприятное, согласен. Но, хочу заметить, мы находимся на корабле в открытом космосе. Из этого следует, что контейнер все еще где-то здесь.

– Наверное, у нее в каюте! – опять заорал граф.

– Можете осмотреть мою каюту и даже личные вещи, – обиженно заявила Орехова.

– Спасибо за предложение, – кивнул Джек, – Чтобы успокоить нездоровые страсти, нам придется так и поступить. Я вызову двоих служащих из хозяйственной службы и моего помощника капитана Морено. Они проводят вас, граф, и госпожу Орехову в ее каюту и поприсутствуют при осмотре.

– При обыске, – злобно тявкнул Карба, сверля глазами учительницу математики.

– Как угодно! – тоном оскорбленной добродетели провозгласила она, – Можете и меня саму обыскать, если хотите.

– Не обольщайтесь, не хочу, – отрезал граф, и они вышли в коридор к великой радости Джека.

– А нам что делать? – спросила Кайса.

– Понятия не имею, – вздохнул Джек, – Как бы дело не дошло до вмешательства полиции, если контейнер не найдется. И особенно, если найдется в каюте у Ореховой.

– У этой дурочки с переулочка? – с сомнением возразил Дабо, – Уж скорее его правда взял Толик.

Джек покосился на цинковую капсулу, всем своим видом являвшую полное равнодушие к разыгравшейся здесь сцене.

– Задвинь Толика на место, и вернемся пока к работе, – сказал он Себастьену.

Паромобиль отвез Джека обратно в рубку. Механиков он по пути высадил в одном из технических отсеков.

– Ну, и что за тарарам? – спросил стармех Мишин, когда Джек появился на мостике.

– Пассажиры, – вздохнул Джек и устало опустился в кресло за командным пультом.

– Пропало что-то, да? – спросила Рона Рекс, принявшая вахту у Шнайдера.

– Украли будущий синий жемчуг графа Карбы, – доложил Джек, стараясь сосредоточиться на показаниях приборов.

– Украли или спёрли? – переспросила Рона.

– А в чем разница? – не понял Деверо.

– Разница большая, – объяснил за Рону Мишин, – Если украли, то еще найдут. А вот если спёрли...

На мостике заработал монитор внутренней связи.

– Командир, говорит Морено, – на экране появилась Антарес, – В каюте у Ореховой контейнера нет.

– Спёрли, – определил Мишин.

Джек встал, поднялся на мостик и подошел к монитору.

– Итак, теперь все ищем этот несчастный контейнер, – распорядился он, – Все, кто свободен от дежурства, пусть прочешут корабль сверху донизу.

– Как, говорите, он выглядел? – переспросил Шеф Беллини, украдкой капая в чайную чашку Джека успокоительное.

– Квадратный металлический сундучок с лазерным замком, – Джек глотнул из чашки и поморщился, – Шеф, чем отравил?

– Подожди минут пяток, и тебе понравится, – невозмутимо ответил Беллини, – Стального цвета, размером примерно с две ладошки?

– Ну, да вроде того, – согласился Джек.

Беллини хмыкнул, подошел к кухонному холодильнику и достал из морозилки то, что уже сорок минут искал весь экипаж "Катрионы".

– Блин, – только и смог сказать Джек.

– Один из приятелей с золотыми глазами попросил пока поставить это здесь, – рассказал Шеф, – Я объяснил ему, что собираюсь размораживать ту камеру, где лежит наш Толик. Толику-то все равно, его капсула снабжена автономной заморозкой, а контейнеру желателен холод. Вот я и согласился на время взять сундук, а морозилку с Толиком уже собирался выключить, когда ты пришел.

– Идиотство! – рассердился Джек, прокручивая в голове недавний переполох из-за пропажи контейнера.

– Чего ж он своему графу не рассказал? – удивленно пожал плечами Шеф.

– Почему ты мне не сказал? – сдавленно прорычал граф Карба, угрожающе склонившись над провинившимся слугой.

Он бережно прижимал к сердцу вновь обретенное сокровище, и Джек подумал, не залезет ли он теперь вместе с ним в холодильник, чтобы больше не расставаться.

– Ваше сиятельство, я весь день занимался чисткой обуви, – прислужник виновато поник, глядя под ноги, – И у меня совсем вылетело из головы. Вы ведь приказали навести блеск на все двадцать восемь пар.

– Это не оправдание, – процедил граф, – Ты же знаешь, насколько важны эти устричные раковины. Придется всыпать тебе розог, – он повернулся к Джеку, – На вашем корабле ведь разрешены телесные наказания?

– Вообще-то нет, – Джек с досадой посмотрел на забывчивого слугу и пожал плечами, – Но я не имею права вмешиваться в обычаи подданных иностранного государства.

Слуга вздохнул, но без особого трагизма, из чего Деверо заключил, что подобное случается с ним не в первый раз.

– И еще, пожалуйста, извинитесь перед госпожой Ореховой, граф, – добавил Джек, – А ваш контейнер, чтобы такое больше не повторилось, мы поместим в отдельную морозильную камеру и повесим замок до окончания вашего полета. Шеф, пойдемте вместе со мной. Мы лично за этим проследим.

– Вот это то, что нужно, спасибо, – обрадовался граф, – Только подождите меня. Мне надо сначала перед одной извиниться, потом другого высечь, и я сразу же к вам присоединюсь. Это не от недоверия к вам. Просто я должен убедиться во всем лично.

– Мы подождем вас на месте, – пообещал Джек.

Определенно прежний граф Карба нравился ему куда больше.

В очередной раз садясь в паромобиль, чтобы ехать в четвертый трюм, Джек задавался вопросом, закончится ли вообще когда-нибудь эта история. Когда он и Шеф оставили паромобиль в коридоре и вошли в трюм через служебный вход, внутри горели только синеватые дежурные лампы. Перед морозильными камерами происходило какое-то мельтешение и возня.

– А что вы здесь делаете, господа? – удивился Беллини, выступая вперед из приоткрытой двери.

Братья-близнецы с Сатурна синхронно обернулись на его голос. Они стояли по обе стороны открытой двери дальней морозильной камеры и с интересом разглядывали сквозь оконце содержимое цинковой капсулы.

– А мы ошиблись дверью, – бодро доложили близнецы хором, – Шли, шли и свернули не туда.

– И вы тоже? – недоверчиво удивился Джек.

– Ага, – радостно кивнули одинаковые с лица бильярдисты.

– А в морозилку зачем полезли? – строго проговорил Шеф.

– А мы не полезли, – на сей раз заговорил только один из них, а второй подхватил, – Она была открыта, – окончание тирады опять было хоровым, – Ну, мы увидели, что тут гроб стоит. И не смогли удержаться, подошли посмотреть.

– Это служебное помещение, – твердо проговорил Джек, – Пассажирам нельзя здесь находиться без особой причины. У вас есть какая-то особая причина, господа?

Сатурнианцы дружно покачали головами.

– Тогда вернитесь в жилой отсек, пожалуйста, – предложил Джек.

– Пойдем пирамидку разобьем, – один из братьев хлопнул другого по плечу, и они пошли к выходу, забыв о существовании гроба, Джека и Шефа Беллини.

– Себ – растяпа, – покачал головой Деверо, – Я ведь просил задвинуть Толика, а он забыл.

Остаток дня прошел относительно спокойно. "Катриона" продолжала следовать по своему маршруту к планете Эриния, а Джек Деверо снова пришел на летную палубу к механикам.

– Ну, вы еще живы? – сочувственно поинтересовался Себастьен Дабо, копошившийся в электрике хвостовой части катера.

– Чтоб я еще когда-нибудь был командиром корабля! – устало вздохнул Джек, садясь на складной стул поблизости.

Механики рассмеялись.

– А вы не расслабляйтесь, капитан, – Мишин выглянул из кабины, где он возился с приборной доской, – На мой взгляд, это еще не конец.

– Ну, да. Будет ведь еще один заход за пассажирами, – обреченно заметил Джек.

– Да не в этом дело. И не в синем жемчуге, – возразил Мишин, – Вы не поняли, разве?

– А что такое? – отрываясь от своих занятий, спросили Дабо и Лайтинен, которые очень хорошо научились разговаривать хором.

– Кто в этой истории, – спросил Мишин, обращаясь ко всем сразу, – всегда находится поблизости? Вокруг кого постоянно крутятся посторонние люди? Кто все время во всем замешан – и в пропаже контейнера, и в исчезновении учительницы, и в том, что близнецы лезут, куда не надо?

– Кто? – переспросил Деверо, которого насторожил многозначительный тон старшего механика.

– Да, кто? – в один голос подхватили Себ и Кайса.

– Неужели, – из пассажирского отсека катера выглянул Нильс Бор, – Толик?

Молодые механики и Деверо рассмеялись. Потом смех оборвался, и они удивленно переглянулись.

– Так и есть! – воскликнул Дабо, хлопнув себя по белобрысой макушке, – Вся эта катавасия происходит вокруг гроба с Толиком. Почему?

Все, кто был на летной палубе, включая сержанта Бора, задумались.

– Что-то в нем есть, – наконец, проговорил Мишин, – В гробу, кроме Толика.

– Это как в детективах показывают, да? – ахнул Дабо, – У него в пузе наркотики зашиты!

– Фу, какая гадость! Опять вы начинаете, – возмутилась Кайса, – Может, не в самом мертвеце, а в капсуле. У нее может быть двойное дно или какой-то тайник в крышке.

Все обменялись взглядами, разволновавшись от такой догадки.

– Тогда получается, что кто-то из наших пассажиров хочет добраться до этого тайника, – заметил Джек.

– Граф! – убежденно воскликнула Кайса, – Он с самого начала подбирался к покойнику. Сразу свой жемчуг в его морозилку поставил под благовидным предлогом.

– А, может, училка, – возразил Себастьен, – Изображает рассеянную, в морозилке себя прихлопнула, а сама просто так подозрения от себя отводит.

– Близнецы тоже подходят, – внес свою лепту в общие догадки сержант Бор, – Когда капитан и Марко застали их в четвертом трюме, они прикинулись дурачками, а сами вертелись вокруг гроба.

– В общем, все они очень подозрительны, – подвел итог Деверо, – Если принять ваши выводы всерьез, получится, что у нас на корабле творится контрабанда и уголовщина.

– Точно, – с энтузиазмом согласился Себастьен Дабо, – Что будем делать?

– Полицию вызывать во время ближайшей посадки, – отрезал Мишин, – Пока тут еще чего-нибудь не случилось.

– Но у нас только догадки, – возразил Джек, – Вот если бы мы действительно что-то нашли в капсуле с покойником, тогда другое дело. Можно было бы что-то предъявить полиции, кроме того, что пассажиры у нас уже в печенках сидят.

– А я все-таки считаю, у него в животе наркотики, – заявил Себастьен, – Ну, или драгоценности.

– И что, вскрытие будем проводить? – Кайса поежилась и передернула плечами от одной этой мысли.

– А что? – пожал плечами Дабо, – Толян давно напрашивался, чтобы ему вспороли брюхо.

– Не увлекайтесь, – осадил их Джек, – Если в капсуле на самом деле что-то есть, то я знаю, кто это найдет.

Чего Деверо не хотел, так это новой волны нездорового любопытства. Поэтому глубоко разочарованных Бора, Кайсу и Себастьена Дабо он отправил отдыхать в бильярдную, строго-настрого запретив что-либо рассказывать о своих догадках. А сам направился в злополучный четвертый трюм в сопровождении Мишина и старшего сержанта Рекс.

Когда Джек вызвал Рону и объяснил, зачем, она не очень удивилась.

– Когда я работала на таможне, такое случалось раза четыре, – сказала она, – Вообще мне этот Толик сразу не понравился, вы же знаете.

– Если в капсуле есть тайник, сможете его обнаружить? – спросил Джек.

– Думаю, что да, – Рона принесла с собой портативный рентгеновский аппаратик, которым она обычно пользовалась для проверки содержимого грузовых контейнеров, – Просветим, простучим стенки. А если в самом трупе начиночка, это можно узнать с помощью лазера. У Игоря Иваныча полно всяких "вредноскопов", как он их называет.

– Да, у меня есть подходящий лазерный детектор, – кивнул Мишин.

– Тогда дайте мне эту штуку и уступите поле деятельности профессионалу, – с авторитетным апломбом сказала Рона.

Джек и Мишин ждали в сторонке, пока Рона Рекс, бывшая работница таможни, осматривала капсулу с телом Анатоля Бертрана. Она просветила стенки и крышку своим мини-рентгеном и лазерным прибором, который дал ей Мишин, умело простучала весь корпус капсулы, через стекло направила рентгеновский луч и на само тело.

– Знаете, а тут ничего нет, – сказала Рона минут через десять тщательного досмотра.

– Уверены? – с разочарованием спросил Джек.

Он уже почти свыкся с мыслью, что суматоха на "Катрионе" связана с тайной, которую хранит покойник. Рона покивала головой.

– Даже если раскурочить всю капсулу по винтику и покойника разрезать, мы ничего не найдем, – сказала она, возвращая лазер Мишину, – Но за всем этим что-то кроется. У меня таможенный нюх проснулся.

– Нюх? – скептически усмехнулся Мишин, никогда не доверявший интуитивному восприятию событий.

– Честное слово, у нас тут что-то не так, – убежденно ответила Рона и бросила взгляд на замерзшее стекло в овальном окошке капсулы, – И этот тип знает, в чем дело.

– Только все равно не скажет, – фыркнул Мишин.

Сам не зная почему, Джек верил проснувшемуся у начальника грузовой службы таможенному нюху. Перед тем как пойти в свою каюту отдохнуть, он попросил Шефа навесить на дверь морозильной камеры с грузом "Х" кодовый замок, и лично набрал на нем шифр. Следующим утром "Катриону" ждал последний телепортационный рывок с отклонением от стандартного маршрута. На планете Эврисфей предстояло забрать последнего пассажира.