Текст книги ""КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 51 страниц)

– Вы непредсказуемы. Это неприятно, да, – она подошла ближе, потом села рядом и заглянула Маэде в глаза, – Но еще неприятнее, что вы манипулируете Джеком. Вы пользуетесь тем, что он хорошо к вам относится.

– И я к нему, – спокойно и мягко ответил Маэда, казалось, нисколько не обиженный резкими словами, – Все не так, как вы думаете, совсем не так. На самом деле я могу внушать любые чувства, какие захочу. Но, боюсь, по-настоящему люди ко мне чувствуют только страх и отвращение. А Джек он не такой, как другие. С ним мне не нужно задаваться вопросом: внушаю ли я положительные эмоции, или он в действительности хорошо ко мне относиться. Знаю, то, что я собой представляю, трудно принять. Вы думаете, что я чудовище.

– Вы читаете мои мысли? – Антарес смутилась бы, но возмущение победило, – Да как вы смеете! Сканирование мозга без разрешения человека запрещено.

– Я не читаю, – возразил Маэда, ни на йоту не отступая от выдержанной манеры говорить, которая была для него свойственна, – Просто это очень громкие мысли, не требующие проникновения в сознание. Значит, для вас я чудовище?

Антарес посмотрела ему в лицо, и оно вдруг показалось ей настолько красивым, что смотреть стало невыносимо. Она закрыла глаза, чтобы отделаться от этого невозможного ощущения, склонилась к Маэде и поцеловала его. Маэда с готовностью принял этот поцелуй, но потом вдруг отпрянул и смущенно опустил голову.

– Простите, – виновато прошептал он.

Антарес тряхнула головой, будто приходя в себя от наваждения.

– Что вы сделали? – вскрикнула она, ее голос сел от возмущения и превратился в сиплый шепот, – Вы загипнотизировали меня? Заставили это сделать, да?

Смугловатое лицо телепата выражало замешательство.

– Простите, – повторил он негромко, – Вы были так близко, я не смог удержаться.

– Ах, вы скользкий ублюдок! – Антарес задохнулась от гнева, – Никогда не смейте впредь так поступать со мной, а то я вам голову оторву! Или я сама вас поцелую, или этого не будет никогда. Последнее – скорее всего!

Она рывком поднялась на ноги и быстро подошла к двери.

– И еще Джек сказал: примите свои чертовы таблетки.

Джек наткнулся на Антарес Морено в коридоре жилого отсека. Она быстро шла навстречу, лицо у нее было суровое и сердитое, что случалось с ней редко.

– Он проснулся. Кажется, в добром здравии, – проговорила Антарес сквозь зубы, – Я в рубку.

– Вы чем-то опечалены? – Джек повернул назад и пошел рядом с Антарес, стараясь поспеть за ее быстрым шагом.

– Спросите у вашего приятеля, – уклончиво ответила помощник командира, яростно сверкнув голубыми глазами.

– Он вас чем-то обидел? – удивился Джек, – А мне показалось, вы ему нравитесь. Может, он как-то нескромно выразил свою симпатию? Попытался вас поцеловать?

Антарес сдавленно зарычала.

– Хуже, – призналась она, – Он меня заставил это сделать. Он меня загипнотизировал!

– Ну-у, – Джек подавил смешок, – С кем не бывает? Видно, не смог устоять.

– Мужчины! – Антарес остановилась и трагически покачнулась из стороны в сторону, подняв глаза к потолку, – Всегда за одно. Даже лучшие из вас!

Не говоря больше ни слова, она прибавила шагу и пошла прочь. Джек посмотрел ей вслед, уже не скрывая улыбки, и нажал кнопку открытия дверей в каюту Криса Маэды. Улыбка сползла с лица Деверо, когда он увидел своего друга. Маэда лежал под пледом, зажмурившись, тяжело дыша, и дрожал, как осиновый лист на ветру.

– Что-то мне совсем плохо, – слабым голосом сообщил он.

– Зря ты решил уйти из больницы, – сказал Джек.

– Не в этом дело, – возразил Маэда, кутаясь в плед, – Это МЭБ. Препарат так действует, если прервать прием, а потом возобновить через какое-то время.

– Час от часу нелегче, – развел руками Джек.

– От меня одни проблемы, да? – криво улыбнулся телепат; его дыхание было неровным, глаза затуманивались, – Так холодно. Когда улетаем?

– Примерно через полчаса, – присев на край матраса Джек, рассказал о том, что вылет задерживается, и объяснил по какой причине.

Джек видел, что Крис с трудом его слушает. Он дрожал, свернувшись клубочком под пледом.

– Ужасно холодно, – пожаловался Крис, – Не волнуйся. Когда люди из "Дельты" начнут искать, мое пси-излучение уже невозможно будет зафиксировать. Они не догадаются, что к случившемуся приложил руку телепат. А перед камерами слежения я не светился. Не люблю сниматься в кино.

Он говорил через силу, прерывисто дыша, потом замолчал, прикрыв глаза, будто от сильной усталости.

– Уверен, что тебе не нужен врач? – с беспокойством спросил Джек.

Маэда покачал головой.

– Я полежу немного, – он поднял глаза на Деверо, – Ты тоже думаешь, что я чудовище?

– Опять начинается? – Джек постарался улыбнуться как можно более непринужденно и шутливо, – Конечно, ты чудовище. Еще какое. И я тоже. Просто я лучше замаскирован, благодаря тебе.

– Мы с тобой как братья, – Маэда схватил Джека за руку, его пальцы были холодными и липкими от пота, – Ты меня не бросишь, брат?

– Точно начинается, – вздохнул Джек и не смог выдохнуть.

Белая вспышка боли озарила его сознание от края до края. Боль была не такой сильной, какой могла бы быть собственная, но она оглушила и ослепила Джека. Он попытался вырвать свою руку из руки Маэды, но пальцы Криса свело судорогой, и он вцепился в Джека мертвой хваткой. Они вдруг оказались вдвоем в каком-то пустынном месте.

Джек увидел, что они с Крисом лежат навзничь на растрескавшейся серой земле, окутанной клубами синего тумана. Земля была холодной, туманный воздух веял сыростью. Черное пустое небо накрывало однообразный угрюмый пейзаж. Туман волновался, как море, и далеко впереди из него вставали очертания черных стен, куполов и башен. Это было похоже на руины мертвого города. Разрушенного города на покинутой планете. Последнее, что Джек увидел, неясные тени, двигавшиеся сквозь туман от черных городских стен к нему и Крису. В следующий миг он снова оказался в каюте звездолета.

Возвращение в реальность было таким же внезапным, как и погружение в чужое сознание. Джек снова задохнулся. Он понял, что сидит на полу рядом с надувным матрасом и больше не держит Криса за руку. Он также сразу понял, почему смог вернуться: Маэда сумел каким-то образом превозмочь приступ и надел шапку, чтобы поток его сознания не проникал вовне. Он лежал на спине, глаза у него были широко открыты, но ничего не видели. Джек никогда не видел у человека таких глаз. Ни зрачков, ни белков не было, только чернота, отливающая синим блеском.

– Нельзя было тревожить это место. Нельзя было поворачивать стрелки вспять, – голос у Маэды был чужой, словно кто-то посторонний произносил за него слова, – Ошибки не удалось избежать: тот, кто не должен, все равно пришел туда, куда не нужно. Теперь их не остановить. Ты хотел все исправить, Гийом. Надо было начать с собственной жадности.

Маэда замотал головой из стороны в сторону, словно сказанное отнимало у него силы или причиняло боль. Джек молча смотрел и слушал, понимая, что не может это остановить.

– Тебе нужна защита, Двуединый, – продолжал Маэда, и его голос изменился; теперь он словно принадлежал молодой женщине, до того мягким и нежным он стал, – Ты всесилен, но ты же и слаб. Потому что ты человек. Найди нас, мы поможем. Не бойся!

Маэда опять вздрогнул всем телом и жутковато усмехнулся. Свистящим шепотом, похожим на шипение змеи, он произнес слова на каком-то неизвестном Джеку языке. Это отняло у телепата последние силы. Мучительно застонав, Маэда откинулся на подушку и затих. Джек порывисто склонился над ним. Ему показалось, что Крис не дышит.

Но, стоило Джеку придвинуться ближе, телепат снова крепко схватил его за руку.

– Ты стоишь теперь между светом и тенью. Скоро всем придется выбирать. Не медли, Джон, – сказал Маэда, глядя в потолок невидящими глазами, и отпустил ладонь Джека.

Сердце у Джека подпрыгнуло. Голос, которым Маэда разговаривал с ним, принадлежал Гвидионе, женщине с планеты Ран, которая была на борту "Катрионы" во время полета на Китару. Кроме старшей сестры Керемы, только она называла Джека полным именем. Она научила его, как закрывать сознание от вторжения телепатов. Потому что была одной из немногих, кто знал, что Джек тоже телепат.

Маэда задышал ровнее и тише. Его глаза закрылись, а когда он их вновь открыл, выглядели естественно.

– Что я тут наболтал? – спросил Крис.

Он говорил медленно, но заметно было, что слова уже даются ему не с таким трудом, как раньше.

– Ты говорил разными голосами. Даже на каком-то негалактическом языке, – Джека потрясло обращение Гвидионы, и он решил пока не упоминать о нем, – Было жутко.

– Виноват, – слабо улыбнулся Крис, – Это еще один побочный эффект возвращения к употреблению "Королевы Мэб". Когда начинаешь новый цикл, случаются, – он замолчал, подыскивая подходящее слово, – видения.

– Галлюцинации? – усмехнувшись, поддразнил его Джек.

Крису явно было лучше, и Деверо смог придать разговору шутливый тон.

– Нет, – возразил Маэда, ответив на усмешку своим обычным лукавым взглядом, – Когда у тебя галлюцинации, то это, совершенно точно неправда. А когда видения...То это, как сказать.

– Я тоже кое-что видел, – нахмурившись, признался Джек, – Какой-то мертвый город. Мы были там, в пустыне. И кто-то шел к нам в темноте.

– Это не мы там были, кто-то другой, – тихо возразил Маэда, лукавые огоньки в его глазах исчезли, – Это страшное место. Туда нельзя было ходить, – он вздохнул, – Но это все, что я помню.

– Ты так и говорил, что нельзя ходить, – кивнул Джек, – И упоминал человека по имени Гийом.

– Правда? – удивился Маэда и приподнялся на локте, – Устал я. Теперь надо поспать.

Он улегся поудобнее и натянул плед почти до подбородка.

– И с тобой больше ничего не случится? – недоверчиво спросил Джек, – Это точно?

Маэда кивнул.

– Теперь да. Прости, что снова напугал.

Джек пожал плечами, встал и пошел к двери.

– Я начинаю привыкать, – сказал он и вышел в коридор.

– Не стоит, – сказал Маэда ему вслед, – А то будешь по мне скучать.

Через полчаса ворота шлюза на стартовой площадке открылись, и "Катриона" скользнула в звездную космическую ночь. Выйдя на орбиту, корабль приготовился к телепортационному рывку. Джек Деверо и остальные астронавты покидали космическую платформу "альфа-Ганимед" с тяжелыми чувствами. Непонятное исчезновение капитана Полубоярова поставило экипаж "Катрионы" в тупик.

– Как могла "скорая" двадцатилетней давности прилететь сюда, на наш корабль и забрать Самсона Никитича? – потеряно проговорил старший сержант Янсон.

– И тот дежурный офицер оказался полковником Вальдесом в молодости, – подхватил Себастьен Дабо, – Пока я там... у вас тут... Убей бог, если я понимаю, что к чему!

– Может, это какой-то розыгрыш? – недоверчиво поведя бровями, спросил заведующий хозяйственной службой Марко Беллини, – Но с какой целью кто-то мог придумать такую небывальщину?

– Совершенно ничего не понимаю, – вздохнул сержант технической службы Нильс Бор, – Когда я начинаю об этом думать, у меня плавятся реле! Одно мне ясно – наш дорогой Самсон Никитич пропал. Неужели мы его больше не увидим?

Когда биоробот задал этот полный отчаяния вопрос, все, кто был в рубке, повернулись к Джеку. Он стоял на смотровой площадке и глядел в иллюминатор, как космическая платформа "альфа-Ганимед" стремительно уменьшается в размерах, превращаясь в светящуюся точку на черном бесконечном небе. Почувствовав на себе взгляды, содержащие только что высказанный вопрос, Деверо обернулся.

– От меня мало что зависит в такой ситуации, – честно признался он, – Но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы капитана нашли. А пока давайте работать. После рывка мы окажемся в пяти парсеках от орбиты Плутона. А там и до Земли рукой подать.

– Скоро будем дома, – сказала Антарес Морено и постаралась улыбнуться.

По данным представленным Варварой, телепортационный рывок должен был занять сорок две минуты. Обычно во время прохождения через нулевую зону люди испытывают дискомфорт, поэтому экипаж "Катрионы" постарался устроиться с максимальным удобством, чтобы легче перенести эти сорок две минуты. Пользуясь моментом, когда его присутствие в рубке было не нужно, Джек заглянул в бывшую каюту Роны Рекс проведать Маэду.

Телепат не спал, просто лежал на кровати, завернувшись в плед.

– Все еще не согрелся? – спросил Джек.

– Хорошо, что ты пришел, – сказал Маэда, – А то я уж хотел сам тебя позвать.

– Только не говори, что нам опять надо поговорить! – ужаснулся Джек.

– На этот раз я совершенно не при чем, – Маэда картинно приложил руку к сердцу, – Отключи монитор связи на всякий случай.

– В смысле? – удивился Джек, озадаченный такой просьбой.

– В прямом, – серьезно ответил Маэда и понизил голос, – Не хочу рисковать. Я специально ждал, пока мы покинем платформу. Там и у переборок есть уши. Даже сейчас я не уверен, что они не прицепили к кораблю несколько "жучков". Это обычная практика для сбора информации в космосе. Поэтому надо быть осторожнее. Одно дело я – беглый от "Дельты" телепат. А другое дело такие вещи.

– Какие? – тон и смысл слов собеседника не понравились Джеку, и он невольно тоже заговорил вполголоса.

– Иди сюда, – Маэда отодвинулся к стене и указал на матрас рядом с собой.

– Ты серьезно? – Джек еще больше удивился, видя, насколько его друг встревожен и полон опасений.

– А я похож на шутника? – вспылил Маэда.

Джек устроился на матрасе, Маэда придвинулся и приблизил губы к его уху.

– Информация, Джек, – сказал он шепотом, – Она витает в воздухе. Как радиоволны. Телепаты ее воспринимают, особенно, если, как я, не доели МЭБ. Я обычно не грешу ясновидением. Почему-то эта грань моего великого таланта не развита должным образом. Но информационный выброс был настолько велик, что просто накрыл меня. Как прибой. А из меня получился мощнейший ретранслятор. Надеюсь, кроме тебя никто ничего не видел. После этого у меня кое-что сложилось в голове из обрывков в общую картину.

Маэда говорил быстро, словно боялся быть прерванным. Переведя дух, он продолжил еще более тихим шепотом.

– Готовится война, Джек. Это случится скоро. Не знаю, кто, против кого и на чьей территории. Но знаю ради чего. Деньги, власть – вот для чего всегда войны затеваются. Я начал думать об этом еще на Марсе, во время войны с колониями, просто потом мне стало не до того.

– Я бы не хотел об этом слушать, – внутренне напрягся Джек.

– И я бы не хотел, но не во мне дело, – шепотом возразил Маэда, – Там не все было так просто. Вообще в "Дельте" не все так просто. В организации нет единства. Руководитель подразделения, Люциус Морс, один из тех немногих телепатов высшей ступени, к которым относишься и ты. Умный, сильный, беспринципный человек, у которого в руках политики, крупные армейские чиновники и собственные подчиненные. Но это на первый взгляд. Еще есть Нора Зегер – его первый заместитель. Она телепат средней ступени, но энергична, умна, хваткой не уступит самому Морсу. Я работал в ее отделе. И на Марсе тоже.

– Это она велела тебя пытать? – вынужден был спросить Джек, чтобы внести ясность.

– Нет. У нее были свои методы, чтобы держать меня на коротком поводке, – Крис усмехнулся загадочно, ядовито и грустно, потом снова вернулся к прежнему таинственному тону, – Но и это не все. У самой Норы есть помощник, правая рука – Гийом Бодлер.

– А-а! – протянул Джек, услышав знакомое имя.

Маэда многозначительно кивнул.

– У него тоже средний пси-уровень, но он очень талантлив. Бодлер ученый и исследователь. Он постоянно развивает свои способности, никогда не спешит остановиться на достигнутом, – тихо продолжил Крис свой рассказ, – Бодлеру прочат блестящее будущее. Его карьера в подразделении на подъеме, поговаривают даже, что однажды он сможет возглавить "Дельту". Тем более, он достаточно молод для такого развития событий, ему нет и сорока. Сам Бодлер не выказывает подобных стремлений, но в душе, думаю, желает этого. Он дипломат и понимает, что ссориться с Морсом или со своим патроном госпожой Зегер не стоит. По крайней мере пока. Бодлер не только талантлив и умен, он хитер, изворотлив, он трус и лжец. Он подвержен многим порокам – тщеславию, сластолюбию, жадности. Словом, он прекрасный объект для того, чтобы играть на его слабостях и управлять им, как марионеткой, оставаясь неузнанными. Я думаю, кто-то прибрал его к рукам. Кто-то из "Дельты" или со стороны. Капитан Санчес, который меня поймал, работал на этих людей.

Воздух в каюте будто загустел. "Катриона" двигалась в нулевой зоне, это порождало ощущение скованности, затрудненности дыхания. Крис снова сделал вдох и продолжал.

– Эти люди и обрабатывали меня на Марсе. Все случилось, когда Нора Зегер была в отъезде. Бодлер утверждал, что приказ об уничтожении АЭС и военного городка исходил непосредственно от Зегер. Но, по-моему, он прикрылся ею, а им самим управляли его тайные хозяева. Самому решиться на такое дело, у Гийома духа бы не хватило. Уж как они потом разбирались между собой, когда я сбежал, не знаю. Но "Дельта" замяла дело, свалив все только на меня, и Бодлер вышел сухим из воды. К этому у него тоже талант.

– Но зачем все это было сделано? – шепотом спросил Джек.

– Я был пешкой, мной вертели, как хотели, – голос Маэды стал совсем тихим, едва различимым, – Зачем ты должен это сделать, придурок? Чтобы мы не убили твою мамочку. Вот и все, что мне положено было знать. Но я кое о чем догадался. Атомная станция, которую я взорвал, работала на местном сырье. Там были урановые шахты, небольшое месторождение. После взрыва весь квадрат объявили закрытой зоной. Это и было нужно Бодлеру – зачистить территорию. Чтобы никто не мешал. База "Дельты" была развернута в одной из старых, законсервированных шахт. Я немного видел ее внутренность. Она вряд ли была урановой. Может, таких шахт, как та было даже несколько.

– А что там было? – спросил Джек.

– Тогда я не понял, не придал значения, – при этих словах Маэда заметно разволновался, приподнялся и заглянул Джеку в лицо, – А потом я встретил тебя, и в голове как будто щелкнуло. Твой стеклянный шарик на цепочке, которым ты мысленно заслоняешься от проникновения в свой мозг. Материал, из которого он сделан, не стекло. Этот минерал называется мнемозит по имени Мнемозины, богини памяти. Он очень редкий и обладает редкостным свойством: даже в небольшом количестве полностью блокирует пси-излучение любого уровня. Даже мое. Достаточно случайного контакта и последующего воспоминания о внешнем виде предмета, сделанного из мнемозита, и создается защитный запоминательный эффект. Мнемозит добывают в основном на планете Ран, немножко на Денебе в созвездии Лебедя. Вообще о его месторождениях известно очень мало, и "Дельта" не стремится рекламировать этот камень.

– В той шахте был мнемозит? – догадался Джек.

Маэда кивнул.

– Я видел мнемозитовые трубки. В верхних уровнях шахты их было немного, но кто знает, сколько их было внизу, вокруг. Предполагаю, там находилось секретное, неразведанное месторождение. И тем, на кого работает Бодлер, нужно было в спокойной обстановке, в тайне от Люциуса и Норы заполучить этот минерал. Морс слишком горд, чтобы всерьез опасаться за свою власть. Особенно опасаться такого малодушного скользкого труса, как Гийом Бодлер. И в этом его ошибка. Думает, что талант и сила делают его неуязвимым. Словом, понимаешь, к чему я веду? Война готовится на высшем уровне, если даже против телепатов собираются применить особое оружие. Но и это еще не все

– А еще-то что? – ахнул Джек, которому и без того показалось достаточно.

– В космосе не мало темных дел, – саркастически усмехнулся Маэда, – Я о том, что случилось с вашим капитаном, обо всех этих странностях с людьми из прошлого. Очень похоже на проделки Института времени. Слышал о нем?

– Ну, да, – кивнул Джек, – И много, и ничего. Все кругом только и рассказывают, что они там чёрте чем занимаются. А по-настоящему известно всего лишь, что Институт времени – независимая исследовательская организация с филиалами по всей Галактике. Они не принадлежат ни одной планете, не подчиняются ни одному правительству. Они тайна за семью печатями.

– Морс с ума сходит от этой тайны, – взволновано прошептал Крис, – Он давно мечтает наладить с ними контакт. Но Институт времени постоянно ускользает от переговоров с "Дельтой" под разными благовидными предлогами. Не хотят оказаться замешанными в некрасивые дела телепатов. У них, наверное, своих предостаточно. И в последнее время они тоже активизировались. Скоро что-то случится.

Он замолчал. Какое-то время Маэда и Джек лежали молча, в тишине. Джеку требовалось это время, чтобы осмыслить то, что рассказал ему телепат. А Крис ждал, пока Джек придет в себя.

– Но что ты видел? – наконец проговорил Джек хрипловатым шепотом.

– Не передать словами, – голос Криса дрогнул, – Я даже не могу толком объяснить. Я просто знаю, что прав. Буря идет, она все сметет. У меня нет никого, кого бы стоило предупредить, кроме тебя. Вот и предупреждаю. А уж ты позаботишься о своих людях. Ты умеешь.

– А ты что будешь делать? – упавшим голосом спросил Джек, на которого слова Маэды производили все более тягостное впечатление.

– Сойду на Плутоне, как обещал. Оттуда летают звездолеты на Ран, – прошептал Маэда, – Та женщина из твоей памяти – Гвидиона. Я должен ее найти. Она знает, как мне быть.

– Но откуда ты знаешь про Гвидиону и про шарик на цепочке? – с подозрением спросил Джек.

– Я все это увидел, когда копался в твоей памяти на Икс-40, – Маэда отвел глаза, и в них опять заискрилось лукавство, – Это было до того, как я узнал, что ты мой самый лучший друг.

– Ну, конечно! – возмутился Джек и толкнул его в плечо.

– Я же должен был знать, можно ли тебе верить, – заметил Маэда и толкнул Джека в ответ, – Конечно, я ничего никому не расскажу. И про инопланетянку тоже.

– Инопланетянку? – переспросил Джек, чувствуя, что за этими словами кроется еще одно открытие.

– Ну, да, – Маэда хитро стрельнул глазами в его сторону, – Девушка, которую ты поцеловал во сне, выглядела как жительница планеты Ран. Красивая. Глаза такие! Если я ее там увижу, передать что-нибудь?

– Я понятия не имею, кто она и откуда взялась в моем сне! – Джек смутился и оттого рассердился, – И вообще с твоей стороны просто свинство смотреть такие личные сны.

– Больше не буду, – похлопав ресницами, проникновенно пообещал Маэда, – Мы скоро прибудем на Плутон, и больше некому будет подсматривать твои сны.

– Ладно, – немного успокоившись, вздохнул Джек, – Раз ты валяешь дурака, значит, тебе уже гораздо лучше. Пойду в рубку.

– Да, мне лучше, – согласился Маэда и с притворной серьезностью добавил, – Но ты можешь остаться, с тобой теплее.

Джек рассмеялся, натянул одеяло ему на голову и вышел в коридор. Потом поймал себя на мысли, что скоро Крис уедет, и ему будет не с кем так дурачиться.

Через сорок две минуты на экране астрографа появился Плутон. "Катриона" мчалась к его орбите. А еще через два часа Джек попросил сержанта Бора подготовить флайер, чтобы отвезти Криса Маэду на Плутон. Заглянув на камбуз, Джек нашел Криса там. Он прощался с Марко Беллини, которому вызвался помогать во время полета.

– Картофелечистку я починил, – сообщил Маэда, печальным взглядом окинув кухонное помещение.

– Спасибо, – с невеселой улыбкой поблагодарил шеф-повар, – И как же я тут буду без тебя, док?

– Как и я без тебя, Шеф, и без твоей куриной лапши, – улыбнулся ему Маэда, – Нелегко. Ну, прощай.

Они тепло обнялись.

– Так уж и прощай? – спросил Шеф.

Маэда пожал плечами.

– Я напишу тебе, старик, если смогу, – сказал он, – Только обещай, что если за этим письмом придут, ты его просто отдашь. Главное, чтобы ты и твои домашние были в безопасности. А выкручиваться я буду сам.

Когда флайер был готов, и Бор доложил из летного трюма, что можно отправляться, Маэда сложил немногочисленные вещи в рюкзак, и заглянул в кают-компанию, чтобы проститься со всеми. Он пожал руку каждому, поблагодарил за помощь и пошел в летный отсек. Через десять минут сержант Бор сообщил по рации, что они стартовали к Плутону.

Вспоминая, как Крис трогательно прощался с Шефом, Джек был несколько задет столь сухим и поспешным расставанием. Когда он после вахты вошел в свою каюту, собираясь отдохнуть, Варвара сказала ему:

– Командир, для вас оставлено сообщение с голосовым комментарием. Хотите прослушать на вашей личной частоте?

– Да, пожалуйста, – кивнул Джек.

Он уже понял, что письмо оставил Маэда. Варвара включила запись. Экран заполнился текстом, который сам Крис проговорил вслух.

Сообщение гласило: "Дорогой Джек. Извини за столь небрежное прощание. Я не хотел публично устраивать мелодраму. Настало время каждому из нас идти своей дорогой. От меня вам одни проблемы, поэтому мне самое время уйти. Свою новую жизнь я буду строить самостоятельно. Теперь я не чувствую себя одиноким, благодаря прекрасным людям и биороботам, с которыми познакомился на "Катрионе". Особенно благодаря тебе. Ты брат, которого у меня никогда не было. Еще в детстве нас свел случай, и я рад, что он снова столкнул нас и позволил мне узнать, что я очень тебя люблю. Надеюсь, и ты любишь меня немного, хоть я и устроил вам столько неприятностей. Пожалуйста, скажи Антарес, что для меня она лучшая девушка в Галактике, и я желаю ей счастья с тем, кого она сама себе выберет. А тебе желаю удачи во всем. Помни о том, что я тебе рассказал, и береги тех, кого любишь. Прощай. Твой брат Кристиан Маэда. P.S. Письмо лучше стереть на всякий случай".

– Спасибо, Варвара, – дослушав до конца, не сразу проговорил Джек.

Он знал, что ему будет грустно, но не ожидал, что настолько.

– При повторном прочтении сообщение автоматически уничтожается, – сказал компьютер, – Запустить снова?

– Нет, – отказался Джек, – Позже.

Покинув орбиту Плутона, вечером того же дня "Катриона" взяла курс на Землю. На ее борту все надеялись, что остаток затянувшегося путешествия пройдет без приключений. Сидя в рубке на ступеньках лестницы с ноутбуком капитана Полубоярова на коленях, Джек сочинял рапорт для руководства Почтовых космических линий. Вернее пытался, потому что мысли о тайнах Института времени и его роли в исчезновении капитана "Катрионы" постоянно лезли в голову и мешали сосредоточиться. Наконец, Джек оставил попытки письменного творчества до лучших времен и устало потер виски ладонями. Сидевшая у приборной панели Антарес Морено, время от времени поворачивала голову в сторону трапа и с беспокойством посматривала на Джека. Кроме них в рубке были только сержант Бор и поглощенный сверкой курса Бьорн Янсон. Подперев ладонями щеки, Джек задумчиво уставился в иллюминатор, за которым уже виднелся Млечный путь. Наконец, Антарес не выдержала и подошла к нему.

– Наверное, на Земле вас назначат капитаном, – сказала она, – Во всяком случае, мы все на это надеемся.

– Я рад, – кивнул Джек и пояснил, – Не тому, что меня назначат, а тому, что вы на это надеетесь.

Больше Джек ничего не добавил. В разговоре возникла пауза. Антарес присела на ступеньку рядом с Джеком.

– Скучаете по Крису? – с сочувствием спросила она, – Я сейчас скажу неприятную вещь, – Антарес вздохнула, – То, что он уехал, к лучшему. С ним вы никогда не могли бы быть спокойны.

Джек понимал, что Антарес права, но ему все равно хотелось возразить. Сказать против что-нибудь убедительное.

– Знаю, вам кажется, что уехал единственный человек, который знал вас по-настоящему, – поспешно добавила Антарес, видя, что Джек хочет спорить, – Но ведь есть и другие люди, которым вы небезразличны, – она сердито повела бровью и добавила с упреком, – К стати о небезразличии. Он мог хотя бы как следует попрощаться.

– Он оставил письмо, – возразил Джек, улыбнувшись ее недовольству – Написал все хорошие слова, на какие я мог рассчитывать. Там и для вас было.

– Для меня? – удивилась Антарес и, кажется, возмутилась еще больше.

– Ага, – Джек опять улыбнулся, – Он просил передать, что вы для него лучше всех, и он желает вам счастья с хорошим человеком.

– Чего-то подобного я и ожидала, – проворчала Антарес, – Воображаю, что он понаписал вам, раз вы такой грустный. Обязательно надо всех расстроить напоследок!

Антарес замолчала и отвернулась, несколько раз быстро моргнув глазами. Они с Джеком молча сидели рядом, глядя на звезды в иллюминаторах над смотровой площадкой. Потом Джек почувствовал, что Антарес положила руку ему на плечо.

– Может, когда-нибудь мы увидим его снова, – сказала она, – Когда ему не надо будет прятаться, а у нас не будет с ним таких забот.

Из личного дневника лейтенанта Джека Деверо, служащего Почтового флота:

"Скоро будем на Земле. Стоит переключиться на те дела, которые ожидают нас по прибытии в космопорт. Но я постоянно думаю о том, что рассказал Крис. О войне и о городе на заброшенной планете. О девушке из моего сна. Правда ли, что она с планеты Ран, что она существует на самом деле? Но чаще всего я думаю о том, что же случилось с капитаном Полубояровым. Не знаю, что обнаружит следствие, но сам я не брошу поиски, даже если на них уйдет год. Ну а пока, до конца этого рейса командир на корабле – я ".