Текст книги ""КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц)

– Но она же биоробот. Они дружелюбны, – вспомнив сержанта Бора, сказал Джек.

Игорь шумно и раздраженно вздохнул.

– Я на нее рапорт написал в отдел кадров, – выдавил он из себя с неудовольствием.

– Ух, ты! – удивился Джек, – Она вас сподвигла на такое дело? Неужели такое чудовище?

– Что толку я позорился? – возмущенно вскинулся Игорь, – У нее связи, прекрасные отношения с руководством. Даже Никитичу поначалу умудрилась задурить голову. Она же биоробот, они лишены негативных человеческих проявлений и честолюбивых карьерных устремлений. Это мне так сам Дюпре письменно ответил. Ее модель дефектна! Это заводская ошибка в программировании искусственной личности. Она лжет, интригует, что для биоробота не допустимо, строит конкурентные отношения с коллегами по службе. Злопамятна, как волнистый попугай! И карьеристка, чтобы там не говорили о биороботах. Я все это изложил в рапорте, но поверили ей. Она же беспристрастная машина, а я эмоциональный, предвзято настроенный человек!

– К сожалению, младший лейтенант таким вот языком все и написал, – вздохнул Беллини, сочувственно похлопав Игоря по спине, – И теперь вот она вернулась по наши души. А этот наш новый говорит: картину с "Катрионой" выкиньте и идите лопать в сержантскую столовку. Может, я зря паникую, но, мне кажется, плохи дела, командир.

– Лейтенант, – поправил Джек, от которого не укрылось, что его уже дважды по привычке назвали командиром, – Напоминаю, я больше не исполняющий обязанности командира корабля. Будет лучше для всех, если мы как можно скорее к этому привыкнем.

– Это вы к чему ведете? – грустно спросил Шеф.

– К тому и ведет, – вздохнула Антарес, – Джек прав. Нечего нам тут собираться и бухтеть. Посмотрите на себя со стороны: заперлись в подсобке и злопыхаем помаленьку. Просто заговор какой-то.

– Как бы это расценили в армии? – с кривой улыбкой полюбопытствовала Рона.

– Подрыв авторитета руководства, – пожал плечами Джек, – Подстрекательские разговоры среди младшего командного состава. Суток десять ареста потянет. И выговор с занесением в личное дело.

– Погодите, и до этого дойдет, – мрачно предрек Шеф и встал с погрузчика, – Но ты прав, командир. Объективная реальность такова, что ты больше не командир.

Сырой синеватый туман лизал покрытую трещинами землю. Он беспокойно волновался в темноте, наползал со всех сторон, мешая вздохнуть. А потом растекся в стороны, и впереди, подобно миражу в пустыне, из дымки встали черные стены и развалины башен. Тусклый лунный свет скользил в провалах разбитых окон, как во впадинах пустых глазниц. Его блеклые лучи обостряли игру теней на земле, превращая ее в медленный невеселый танец. Что-то двигалось в темноте, что-то отделилось от мертвых темных стен и приближалось. Приближалось...

Сон был не из приятных и за те двое суток, которые "Катриона" была в пути, повторялся дважды. Джек старался не обращать на него внимания, но начинал подозревать, что скоро сон начнет его раздражать и тревожить. Предвидя это, Деверо старался сконцентрироваться на раздражителях, существующих в реальности. Их было предостаточно: после перерыва, вызванного чрезвычайными обстоятельствами, с новым командиром на борту, с обновленным и поредевшим составом экипажа, на новом маршруте почтовый звездолет заново входил в рабочий ритм. Благодаря тому, что схема работы почтовика была давно и хорошо отлажена, а персонал был с ней превосходно знаком, сделать это было не трудно. На третьи сутки полета, сбросив почтовый груз на Уран, "Катриона" готовилась совершить телепортационный рывок, чтобы сократить расстояние на пути следования к планете Эриния, конечной станции нового маршрута.

Как раз была вахта Джека, и капитан Хофман подошел к его месту за навигационным монитором.

– Штурман, откройте, пожалуйста, карту по квадрату сорок сектора С-3, – сказал капитан, указывая на экран, – Мне нужно, чтобы вы рассчитали координаты телепортационного шлюза.

– Уже готово, командир, – Джек, как обычно, заранее рассчитал траекторию прохождения звездолета по нулевой зоне и время перемещения из исходной точки в конечную.

– Мы выйдем из нулевой зоны не здесь, – посмотрев на карту, открывшуюся на мониторе, и расчеты Джека, возразил капитан Хофман, – Рассчитайте шлюз для перемещения вот в эту точку.

Он направил лазерную указку на монитор, показав место на карте. Джек пробежал глазами по обозначенному квадрату.

– Но ведь это не на нашем маршруте, сэр, – удивился он и показал на зеленую линию, мигающую на карте, – Вот почтовая трасса, ее траектория совпадает с курсом "Катрионы". А точка, заданная вами несколько в стороне.

– На два парсека в стороне, – спокойно уточнил капитан, – Штурман, наш маршрут отклоняется от стандартной трассы, потому что в этом рейсе руководство обязало нас взять на борт коммерческих пассажиров на планете Деянира-316. К ней мы и телепортируемся.

– Прошу прощения, но мне почему-то было об этом ничего неизвестно, – заметил Джек.

Они с капитаном говорили вполголоса, склонившись над навигаторским пультом. Другие вахтенные офицеры в рубке пристально следили за показаниями своих приборов, и никто из них не повернул головы в сторону командира и штурмана. Но по напряженным позам Деверо догадался, что остальные внимательно прислушиваются, и что им также ничего неизвестно об изменениях маршрута.

– Я отдал соответствующие распоряжения через капитана Ковалевски, – невозмутимо заметил капитан Хофман, – Вы их не получили?

– Нет, сэр, – в тон ему ответил Джек и начал вводить в компьютер заданные командиром координаты, – Могу я сказать?

– Пожалуйста, – кивнул Хофман.

– Я понимаю, что вы долгое время работали вместе с капитаном Ковалевски и привыкли общаться непосредственно с ней по служебным вопросам, – подчеркнуто мягко начал Джек, – Но, поскольку я являюсь командиром навигационной службы, то не вполне корректно отдавать общие распоряжения по навигации через одного из офицеров. Как штурман я должен получать их в первую очередь. А подобная ситуация является нарушением пункта пятого положений о субординации. И затрудняет работу.

Старший механик Мишин на своем кресле вытянулся в струнку и придвинулся чуть ближе, чтобы было лучше слышно.

– Ваше обращение ко мне также является прямым нарушением данного пункта, – с приветливой улыбкой заметил капитан Хофман, – Для заявления подобных требований вам следует сначала говорить с помощником, младшим лейтенантом Морено. Правильно?

– Да, сэр, – с непроницаемым лицом глядя в монитор, согласился Джек.

– Рассчитайте траекторию шлюза и время рывка, – как ни в чем не бывало предложил капитан Хофман и неспешными шагами направился назад к своему месту за пультом.

На панели задач в компьютере Джека замигал нарисованный конвертик. "Здорово он вас приложил, – гласило сообщение от Мишина, – И это за вашу лояльность!" "В этом нет ничего особенного, – быстро набирая текст одним пальцем, ответил Джек, – Знаете, как у нас в армии? Командир всегда прав. Если не прав – смотри выше." "А у нас на гражданке: ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак", – в своей желчной манере отозвался Мишин. "Это тоже самое", – заметил Джек, и на том переписка закончилась.

– Варвара, – обратился Джек к компьютеру, – Обработай координаты и выведи данные по траектории телепортации и затратам времени на экран.

– Время расчета пять минут ноль секунд, – механическим голосом отозвался компьютер, – Время пошло.

– Старший механик, – не дойдя до своего места, капитан Хофман обернулся, – А для чего в главном процессоре искусственная личность? Ее наличие имеет какую-либо рабочую целесообразность?

– Чисто этического плана, – ответил Мишин, стараясь перенять холодный ровный тон; скрыть неприязненные эмоции ему удавалось плохо, поэтому голос механика при разговоре с капитаном становился низким и грубым, – Капитан Полубояров считал, что персонификация искусственного интеллекта облегчает экипажу работу с компьютером и скрашивает рутинные обязанности во время долгих перелетов.

– То есть Варвара – это развлечение? – уточнил капитан Хофман.

– Не только, – еще более низко пробасил Мишин, – Это вид пользовательского интерфейса.

– Ну, да, работа в игровой форме, – покачал головой командир, – У нас же не обучающий компьютер, а бортовая система почтового космического корабля. И получается, что в нем в качестве средства от скуки сидит электронная барышня. Кому же здесь скучно?

– Не могу знать, сэр, – проревел Мишин и стиснул зубы, чтобы не ляпнуть еще что-нибудь дерзкое.

Теперь настала очередь Джека с преувеличенным вниманием вглядываться в экран. И остальные опять делали тоже самое.

– Вот и я не знаю, – вздохнул капитан Хофман, – Мы взрослые люди, господа, скучать на работе нам некогда. А то так, глядишь, дойдем до того, что во время вахты будем по электронной почте переписываться.

Джек зажмурился, успев заметить, что Игорь сделал тоже самое.

– Словом, Игорь Иваныч, нужно устранить неполадки в бортовой компьютерной системе, и удалить из процессора искусственную личность, – продолжил командир.

В рубке стало очень тихо, казалось, что не слышно даже легкого жужжания поглотителей вибрации и гудения электронных приборов.

– Расчет заданных параметров окончен. Вывожу данные на экран, – сказала в этой тишине Варвара.

– Стереть Варвару? – воскликнул сержант технической службы Себастьен Дабо, обернувшись на крутящемся стуле, – Вы хотите стереть Варвару, сэр?

Стоя у пульта, капитан Хофман посмотрел на сержанта Дабо сверху вниз и снисходительно улыбнулся.

– Мне, кажется, я обращался не к вам, – мягко заметил он и повернулся к Игорю, – Стармех, так вы можете заняться данным вопросом в ближайшее время?

– В ближайшее не могу, – ответил Мишин со скрытым вызовом в своем грубом голосе, – Искусственный интеллект Варвара привязан к технологическим процессам общего характера, в частности к осуществлению так называемых "ночных задач" и циклическому обновлению параметров операционной системы.

Себастьен Дабо ехидно ухмыльнулся. Выплескивая всю эту информацию, Мишин явно издевался над капитаном Хофманом.

– Ну, а если отбросить все технические термины? – демонстративно не замечая издевки, спросил Хофман.

– Во время полета данная операция невозможна, так как требует перепрограммирования и последующей отладки операционной системы, – отчеканил Мишин.

– Значит, по окончании рейса и прибытии на Землю, в Марсель, – понимающе кивнул Хофман, – вы приведете бортовую компьютерную систему в порядок.

– Да, сэр, – тихо ответил Мишин, вдруг утратив весь свой запас злости.

Опять стало тихо.

– Расчет координат шлюза произведен, командир, – сказал Джек.

– Хорошо, – капитан Хофман одобрительно кивнул, – Начинайте подготовку к телепортации.

Джек повернулся к монитору. Он боялся, что Игорь опять напишет ему разгневанное письмо, и придется его успокаивать. Но механик словно забыл о существовании окружающих, впившись взглядом в телеметрические данные на своем мониторе.

– Варвара, – сказал Джек, – подготовь, пожалуйста, двигатели к телепортации.

Телепортационный рывок, который пришлось совершить "Катрионе" к планете Деянира-316 был, как никогда, мощным и энергоемким. По расчетам, произведенным Варварой, прохождение по нулевой зоне должно было занять целых пятьдесят пять минут. Во время этого неприятного для человеческого организма процесса Джек Деверо умудрился-таки заскочить на камбуз, чтобы перехватить съестного, и столкнулся там с Антарес. Теперь, когда внутренний распорядок был ужесточен, их вахты не совпадали, и они стали реже видеться.

– Помощник Морено, могу я попросить у вас разрешения поговорить с командиром в вашем присутствии? – официальным тоном осведомился Джек, вылавливая из сковородки на электроплите котлету.

– О чем это? – удивилась Антарес.

– Сейчас поймешь, – увидев появившуюся в дверях капитана Ковалевски, Джек решил не тратить время на разъяснения, а сразу направился к навигатору-биороботу.

– Капитан, произошло весьма досадное недоразумение, – старательно подражая безмятежным интонациям командира корабля, сказал Джек, – Сегодня выяснилось, что установки командования по работе навигационной службы первой получаете вы. Обращаю ваше внимание, что, как начальник навигационной службы, я должен сам получать от капитана подобную информацию, и в мои обязанности входит доводить ее до сведения подчиненных мне навигаторов, в том числе до вашего сведения.

Выслушав его речь, находившиеся в камбузе Антарес, Шеф Беллини и техник грузовой службы Давиде Леони с интересом наблюдали за дальнейшим развитием событий. Капитан Ковалевски тоже вежливо дослушала до конца и подняла на Джека сияющие улыбкой карие глаза.

– Простите, сэр, если моя инициатива привела к таким неудобствам, – пропела она своим ласковым голосом.

– Прощаю и прошу впредь оставить инициативу мне, – не дав ей договорить, отчеканил Джек.

– Ух, как вы научились, лейтенант, – покачал головой Леони, когда капитан Ковалевски вышла, – Это так на мостике теперь разговаривают?

Джек устало отмахнулся от него и стащил из сковороды Шефа еще одну котлету.

– Этому в армии учат, – с набитым ртом сказал он, – Поскольку от нас требуется соблюдение субординации, пусть ее соблюдают все до единого. И капитан в том числе.

– Думаешь, он сам ей отдает распоряжения через твою голову? – спросила Антарес, неодобрительно нахмурив брови.

– Нам не стоит строить подобные догадки, особенно в присутствии младшего персонала, – посмотрев на Леони, ответил Джек и вздохнул, – Но, раз уж мы хотим порядка, он у нас будет.

– Вот это правильно! – одобрил Давиде, направляясь к выходу, – Устав один для всех, верно?

– Да, – Шеф строго взглянул на него из-под насупленных густых бровей, – Посуду в мойку положи после себя. Лейтенант, чего вы хватаете куски? Может, вам чего посущественнее в тарелочку положить? А то ужин еще не скоро, а у вас, вон, глаза голодные.

За стеклом иллюминаторов, расположенных под самым потолком, виднелось отливающее красноватым светом беззвездное небо нуль-пространства, искаженного силовыми полями. Воздух в помещении во время рывка казался обедненным кислородом. От этого иногда кружилась голова и накатывали приступы морской болезни, как на океанском судне.

– Как можно есть в такой момент? – поморщилась Антарес, когда Джек согласно кивнул на предложение Шефа и уселся за металлический стол, – Я могу только пить минералку.

– А я вот ем, как голодный волк, – возразил Шеф и повернулся к Джеку с видом официанта в ресторане, оглашающего меню, – Есть еще котлеты, картофельное пюре, пирог с мясом и блинчики с вареной сгущенкой.

– Фу! – сказала Антарес.

– Не стоит увлекаться, того гляди, обратно кликнут в рубку, – сказал Джек, – Ограничусь блинчиками.

– Фу! – опять сказала Антарес.

– А Крис любил эти блинчики, – заметил Шеф.

– Крис вообще был просто ангел! – неожиданно вспылила Антарес, – Вы по нему так убиваетесь, словно он умер, а не уехал. Какой бы разговор не начинали, он всегда заканчивается на Крисе. Ну, вас, надоели!

Она вынула из холодильника бутылку минеральной воды и вышла.

– Чего она все на него нападает? – обиженно проговорил Шеф, – Парень был в нее влюблен без памяти, а она вон как!

– Правда? – Джек удивился такой осведомленности шеф-повара.

Беллини утвердительно кивнул.

– У нас тут только и разговору было, что о ней. Какая она умная, красивая и вообще, вообще, вообще.

– А мне не говорил, – огорченно заметил Джек.

– Может, другу об этом не расскажешь, – Шеф пожал плечами, – Проще постороннему человеку, такому, как я, например.

– Я тоже кое-что не решился ей сказать, а тебе скажу, – опустив голову, проговорил Джек, – Она и так узнает, но лучше пусть потом. Командир велел Мишину стереть Варвару.

Чуть менее часа спустя "Катриона" вынырнула из нуль-пространства на орбите Деяниры-316. Голубая сфера планеты светилась во всех иллюминаторах ходовой рубки.

– Лечь в дрейф и приготовить катер для высадки на планету и доставки пассажиров, – распорядился капитан Хофман.

– Командир, – сказала Антарес Морено, которая только что заняла свое место за пультом, чтобы сменить Хофмана, – По данным метеослужбы, на Деянире-316, в квадрате высадки, неблагоприятные погодные условия. Там сейчас песчаная буря.

Она показала на монитор компьютера на своем пульте. На нем был увеличенный снимок, сделанный из космоса, который предоставила метеорологическая служба. Снимок отчетливо показывал участок на планете, где в данный момент началась песчаная буря.

– В таком случае нам необходим человек с навыками пилотирования в экстренной ситуации, – невозмутимо заметил капитан Хофман, поглядев на монитор, – Мы не можем задерживаться, чтобы переждать бурю. Это выбьет нас из графика. Лейтенант Деверо, катер поведете вы. Ведь вы пилот первого класса, не так ли?

– Совершенно верно, – ответил Джек.

– Готовьтесь к вылету, – распорядился капитан, – Возьмите с собой кого-то из навигаторов на ваше усмотрение.

Он бросил взгляд на Сильвану Тольди, как бы намекая, что она подойдет для выполнения поставленной им задачи.

– Можно мне сказать, сэр? – своим нежным голоском пропела капитан Ковалевски, заглянув в глаза Джеку снизу вверх, – При посадке в район песчаной бури может возникнуть аварийная ситуация. Лучше будет, если с вами полетит не человек, а биоробот. В случае чего и людей пострадает на одного меньше, и штат вы снова сможете заполнить другой единицей моей модели.

– Разумно, – заметил Джек и вопросительно посмотрел на капитана Хофмана.

– Хорошо, – согласился капитан, и Джек не совсем понял, одобряет он благородные устремления своей протеже или недоволен ими.

– Летный отсек, говорит помощник Морено, – сказала Антарес в переговорное устройство, – Подготовьте катер к вылету. Будьте поосторожнее, Джек, – добавила она, и, поймав на себе неодобрительный взгляд капитана, ответила взглядом, полным вызова.

– Да, будьте осмотрительнее, – как бы нехотя согласился Хофман.

Полет до поверхности Деяниры-316 должен был занять около двадцати минут. Джек включил автопилот и откинулся на спинку пилотского кресла. Софи Ковалевски сидела рядом в кресле штурмана. Ее ничего не выражающее красивое лицо казалось безмятежным. Джек понимал, что молодая женщина рядом с ним всего лишь биоробот, но тем не менее чувствовал себя скованно в ее присутствии. Он все время помнил, что в свое время эта механическая красавица была причиной ссор и неприятностей на "Катрионе", и память об этом до сих пор жива среди его коллег. Более того, он и сам успел столкнуться с трудностями, вызванными ее пребыванием на борту. Молчание в обществе такой неприятной персоны тяготило Джека, но он не знал толком, что сказать.

– Помощник Морено беспокоится о вас, штурман, – Софи заговорила первой, но тема, выбранная ей для начала разговора, Джека не порадовала.

В словах биоробота содержался пошловатый намек на то, что Антарес питает к нему личный интерес.

– Ничего, если я спрошу, – Джек решил сразу увести разговор в сторону, – При создании вашей модели использовали внешний образ американской актрисы Грейс Келли?

– Спасибо за комплимент, но нет, – в голосе Софи, столь богатом интонациями, прозвучали польщенные нотки, – Это была другая, менее знаменитая актриса из России. Для разработки моего модельного ряда использовалась ее внешность, голосовой тембр и интонации. Вот, посмотрите. Мне нашли это в Галанете.

Она извлекла из-под воротника синего кителя овальный золотой медальончик на цепочке. Он открывался, внутри была вставлена фотография девушки, как две капли воды похожей на саму Софи. Девушка была одета в элегантное платье начала ХХ-го века. Светлые волосы были уложены в высокую прическу и накрыты шляпкой с вуалью.

– Это кадр из исторического фильма тех лет, – пояснила Софи, демонстрируя снимок Джеку, – Он называется "Всадник по имени Смерть" и снят по повести одного русского террориста, о том, как он готовил покушение на члена семьи русского царя. А актрису зовут Анна Горшкова. Она правда похожа на Грейс Келли, но глаза у нее карие. Как у меня. Мило, правда? Она всего лишь прототип, но мне нравится носить в медальоне ее портрет и чувствовать какую-то связь с ней. Как будто у меня есть родня, как у человека.

Джек обычно был скуп на внешние проявления чувств, но постарался улыбнуться, потому что Софи явно ждала этого. На самом деле ее рассказ вызвал у него некоторую растерянность. Джек не мог с уверенностью сказать, должен ли биоробот стремиться познать те же чувства, испытать те же привязанности, что и человек из плоти и крови. Имеет ли кибернетический организм право чувствовать себя человеком. Если бы речь шла о сержанте Боре, прямодушном, добром, немного наивном механическом человеке, он бы, не задумываясь, ответил утвердительно. Но Софи Ковалевски... Джек не был до конца уверен, что ее трогательная гордость сходством с белокурой красавицей из второго тысячелетия не является следствием нездорового тщеславия, которого не должно быть в программе биоробота.

– Теперь можно и я скажу, сэр, – полным мягкой скромности голосом продолжила Софи, опустив глаза на собственные колени, – Если уж разговор у нас пошел такой откровенный, можно сказать дружеский. Вы не так давно сказали, что вышло служебное недоразумение. Я с вами согласна – это недоразумение. Я слишком много на себя взяла, правда. Капитан по старой привычке обратился ко мне, но я вовсе не хотела делать что-либо через вашу голову, поверьте. Извините меня.

Ее елейный голос звучал неприятно, до того сладок он был. Джек кивнул головой, глядя в звездное небо за лобовым стеклом катера.

– Хорошо, капитан, считайте, мы все забыли, – сказал он ровным голосом.

– Спасибо, сэр, – горячо молвила Софи, – Я очень ценю ваше отношение. Знаю, у вас есть причины воспринимать меня настороженно. Наверняка, вам успели рассказать много нелицеприятного обо мне.

– В самом деле? – Джек не смог сдержаться, и его голос стал холодным.

– Да, – не имея возможности выразить чувства мимикой, капитан Ковалевски издала трепетный вздох, – Мое расставание с "Катрионой" в прошлый раз было не самым приятным. Возможно, в этом и впрямь есть моя вина. Биороботу непросто разобраться в отношениях и чувствах людей. Эмоции и стремления человека для нас тайна за семью печатями. Я допустила много ошибок, пытаясь жить среди человеческих страстей, но это не со зла.

– Зло и биороботы – абсолютно чуждые понятия, – прокомментировал ее слова Джек, стараясь, чтобы в его тоне не проскальзывало ехидство.

– О, я так рада, что вы понимаете! – выдохнула Софи, не заметив подвоха, – Если бы все были также объективны, как вы, лейтенант Деверо.

– А как же быть со штурманом Демидко, которого сослали на грузовой звездолет из-за того, что он взял на себя ваши промахи? – как всегда напрямик спросил Джек.

Он был уверен, что любой другой биоробот, например тот же Нильс Бор, смутился бы в такой ситуации. Но Софи Ковалевски и глазом не моргнула. Ее нежный голос источал все ту же трогательную наивность.

– Даже машина ошибается иногда, – грустно проговорила она, – Ведь машины создаются людьми. Я готова была отвечать за свои ошибки, и не моя вина, что Стас, лейтенант Демидко, решил защитить меня. Я благодарна ему за благородство. Хотя кое-кому это не понравилось, – она опустила голову и драматически пожала плечами, – Сильвана истолковала все неправильно, она, кажется, увидела во мне соперницу. А, может, это я была не права, а не Сильвана. Может, это слишком самонадеянно с моей стороны было думать, что Стас видел во мне женщину, а не робота. Мне это льстило, но я вовсе не хотела подавать Станиславу какие-то надежды, понимаете? И Игорю Иванычу тоже.

– Игорю Иванычу? – переспросил Джек, неприятно удивленный ее словами.

– Старший механик, он человек гордый, – капитан Ковалевски смущенно повела плечами, – Думаю, он воспринял все слишком близко к сердцу. Только этим я могу объяснить его некрасивый поступок. Он написал докладную руководству компании, где изложил свое видение событий, весьма нелестное для меня. Но я не в обиде, я понимаю, он был расстроен.

– Вашим отказом? – не сдержав саркастической усмешки, понимающе кивнул Джек.

– Ну, не то чтобы, – окончательно стушевавшись, пролепетала Софи и еще ниже пригнула белокурую голову, – Вы так, так прямолинейно все излагаете! Не то чтобы между нами возникли какие-то совсем личные отношения... Просто я прекрасно понимаю, что выгляжу привлекательно в глазах мужчин, даже таких умных и знающих себе цену, как Игорь Мишин. Но я сознаю, что я всего лишь кибернетический организм, созданный для технических целей. И не моя вина, если Игорь Иваныч в какой-то момент забыл об этом, – она выдержала паузу и проговорила горячим шепотом, – Биороботы не имеют права на человеческие чувства, и я никогда не позволяла никому думать, что может быть иначе. Для меня всегда имел значение только Самсон Никитич. Только он!

Это было уж слишком. Кибернетическая красавица, должно быть, слишком увлеклась своим сходством с актрисой из России. Она явно переигрывала. Джек почувствовал, что ее намеки на сердечные отношения с капитаном Полубояровым ему неприятны. Так же как попытки изобразить себя жертвой всеобщей неприязни и непонимания. Софи Ковалевски явно была опасна, как и говорил Игорь. Чтобы она там ни рассказывала об интересе к ней старшего механика, Джек был склонен больше верить Мишину, чем ей. И еще он видел, что лучше Софи об этом пока не знать. Пока он сам не знает, чего от нее можно ожидать.

– Спасибо за пояснения, – сказал Джек спокойным голосом, нарочито лишенным эмоций, – Как я понимаю, вы напросились ко мне в спутники именно для того, чтобы поговорить?

– Я не хотела, чтобы вы думали плохо обо мне, чтобы у вас сложилось превратное впечатление, – Софи повернулась к Джеку, проникновенно заглянула ему в глаза и положила пальцы на его ладонь; поначалу легкое прикосновение затем стало все более крепким, – Я не смею надеяться, что мы станем друзьями. Но я очень хочу быть вам полезной, лейтенант Деверо, Джек!

"Вот так скорость! – подумал Джек, – Надо бы держать эту девицу на расстоянии, а то потом окажется, что я тоже слишком близко к сердцу воспринял ее приятную наружность".

– Я рад, что мы поговорили так откровенно, капитан, – сухо и официально изрек он, – Уверен, если мы будем во всем следовать уставу и четко выполнять распоряжения капитана Хофмана, мы прекрасно сработаемся.

– Конечно, сэр! – просияла Софи.

На этом беседа, к огромной радости Джека, закончилась, оставив, тем не менее, богатую пищу для размышлений. Катер вошел в атмосферу Деяниры-316. Небо вокруг стало сначала голубым, потом облачным. Стемнело, как в вечерних сумерках.

– Большая скорость ветра над поверхностью, – показав данные на штурманском визоре, сказала Софи, – Волнение атмосферы три балла.

Джек кивнул.

– Турбулентность увеличивается, – сказал он, – Перехожу на ручное управление.

Софи склонилась над экранчиком штурманского визора. На нем была видна увеличенная в масштабах поверхность планеты.

– Вижу населенный пункт Форт-Несс, космодром, посадочную полосу, – сказала она, – Песчаный вихрь затруднит посадку.

Джек и сам чувствовал, как болтает и трясет катер на подлете к поверхности. Это были привычные ощущения для пилота истребителя. Прошло больше восьми месяцев с тех пор, как Деверо оставил штурвал боевого космического истребителя, но навыки посадки в экстренных условиях по-прежнему никуда не делись, потому что были доведены до автоматизма годами тренировок еще в военном училище.

– Уменьшить давление в обеих турбинах, – распорядился Джек, потянув штурвал на себя, – Подача топлива в главный двигатель – семьдесят процентов.

– Выполнено, – доложила Софи.

Катер опустил нос и начал снижаться. Под его днищем уже темнела красноватая почти голая земля местных степей. Пейзаж был размыт и смазан непогодой. Где-то в стороне мелькнули очертания бетонных белых стен городских построек и скрылись в столбах красной песчаной пыли, налетавшей вместе с порывами ветра. Эти порывы уже захлестывали катер, норовя опрокинуть на левый борт. Лобовое стекло осыпало горстями песка, который, скользя вниз, зашуршал по металлической обшивке легкого космического аппарата.

– Горизонт сто двадцать градусов, – доложила Софи, – Посадочная полоса десять градусов.

Джек повернул штурвал, и дифферент на нос увеличился. Катер снижался, его трясло еще сильнее. Внизу сквозь пелену песка и пыли показались тусклые огни взлетно-посадочной полосы местного космодрома и белая светоотражающая разметка на асфальте.

– Подача топлива сорок процентов, – распорядился Джек, сбрасывая скорость, – Перейти в посадочный режим.

Расчерченный дорожками асфальт приближался. Катер сильно качнуло в сторону.

– Дифферент на левый борт увеличился, – голос капитана Ковалевски опасливо дрогнул, как у человека.

– Увеличить давление в правой турбине, – отреагировал Джек.

– Есть, – пробормотала Софи, потянула за рычаг, и катер выровнялся.

Чем ниже спускался летательный аппарат, тем хуже становилась видимость. Пыльные облака полностью закрыли обзор.

– Горизонт сто градусов, – выдохнула Софи, – Не вижу полосу!

– Я вижу. Подача топлива тридцать процентов, – спокойно ответил Джек.

Катер устремился к земле. Вокруг клубилась пыль.

– Сэр, вы уверены? – сдавленно пискнула Софи.

Ее лицо оставалось неподвижным, но голос звучал испуганно.

– Тихо, – уверенно отрезал Джек, – Выпустить шасси. Топливо двадцать процентов. Давление в турбинах на нижнюю отметку. Исполнять, Ковалевски.

Софи принялась вращать рычаги и нажимать тумблеры. Джек привел штурвал в нужное положение, катер выровнялся относительно горизонта и начал плавное снижение. Несколько минут спустя шасси коснулись асфальта, катер проехал положенные метры тормозного пути и остановился в конце взлетно-посадочной полосы.

– Выключить главный двигатель, – распорядился Джек, снимая шлем и надевая пылезащитные очки.

– Есть, сэр, – тихо выдохнула Софи, и шум турбин стих.

Джек строго посмотрел на ассистентку.

– Это была паника, капитан? – строго спросил он.

Софи поправила воротник, словно биоробот мог испытывать трудности с дыханием.

– Что вы, сэр. Возможно, минутная растерянность, – оправдываясь, проговорила она, – Честно говоря, мне еще ни разу не приходилось садиться в таких условиях. Но вы, вы просто мастер!

Она восторженно помахала ресницами из-под пылезащитных очков, которые надела, следуя примеру Джека.

– Я боевой летчик, – спокойно ответил Джек, стараясь подавить раздражение, вызванное очередной ее попыткой кокетства, – А вы навигатор космического корабля. Впредь никакая минутная растерянность недопустима.