Текст книги ""КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)"

Автор книги: Веда Талагаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 51 страниц)

– То, что он сделал, – начал Джек, стараясь не волноваться, чтобы не обнаружить свой личный интерес к этой теме.

Яворская жестом остановила его.

– Не думаю, что он сделал это с радостью, – сказала она, – Его использовали, а потом отдали властям на откуп. Кто-то же должен отвечать.

– А если он надумает вернуться? – поинтересовался Джек, стараясь казаться безразличным.

Вера отвлеклась от созерцания картины и несколько секунд внимательно смотрела на Джека. У Деверо даже мелькнуло подозрение, что и вторая сестра-близнец обладает телепатическими способностями, настолько проницательным был обращенный на него взгляд.

– Если он вдруг вернется, я обещаю ему справедливое расследование и свою поддержку, – проговорила затем Вера, – Только он вряд ли захочет вернуться на Землю.

"Это точно", – с грустью подумал Джек.

– А когда мы вернемся туда, я обещаю сделать все, чтобы у вас не было проблем с начальством, – Яворская улыбнулась и тут же поправила сама себя, – Нет, хватит этих пошлых политических клише. Я не обещаю, я сделаю.

Сигарный дым растекался сизыми облаками вокруг ресторанного столика, заставляя немолодого чернокожего мужчину в неброском, но элегантном костюме брезгливо морщиться.

– Вы не могли бы? – он энергичным жестом махнул из стороны в сторону, показывая, что просит убрать сигару.

– Не-а, – Станич с наслаждением выпустил изо рта еще одно сизое кольцо, – Вы же сами выбрали зал для курящих. Чего уж теперь?

– Вообще-то это было для конспирации, – пожилой африканец усмехнулся, – Курильщики всегда больше заняты своей пагубной привычкой, чем чужими разговорами. Ну, ладно уж, – он примирительно вздохнул, – Значит, все закончилось благополучно? А вы не верили в Джека Деверо.

– Нет, я знал, что он малый не промах, – возразил Станич, – Но он оказался просто крут! Мигающий режим на почтовике! Впрочем, вы все равно не поймете, вы не военный.

– Пожалуй, – добродушно усмехнулся его собеседник.

– Мфеде сказал, у тех, кто его нанял, свой человек в Гражданском космофлоте, – добавил Станич, мрачнея, – У них везде свои люди. Только у кого это "у них" он ведь не скажет, черт его дери.

– Нам скажет, – спокойно возразил африканец, – От вас же теперь потребуется крайняя осторожность. Эти люди не остановятся.

– Это "Дельта", да? Пора уже растрясти этих серых колдунишек! – со злостью проговорил Станич.

Африканец покачал головой и уголком рта усмехнулся горячности Станича.

– Нет, Том. "Дельта", Люциус, Нора – они только пешки. А игра идет очень серьезная.

– Ничего, я тоже не шучу, – уверил его Станич, – Слушайте, а Деверо и его ребята, вы присмотрите за ними? А то вдруг что?

Его собеседник кивнул головой.

– Джек Деверо нам очень интересен. В нем есть что-то. Не знаю, что, но что-то особенное. И мы давно уже за ним присматриваем. По-моему, Том, – он одобрительно вскинул седоватые брови, выделявшиеся на темном лице, – наше сотрудничество очень плодотворно. Оно продолжится?

– Вы же знаете – ваши цели мне близки, и я ваш, – коротко кивнул Станич и затушил сигару в пепельнице к великой радости пожилого африканца.

– И вы по-прежнему не хотите вознаграждения? – спросил он.

– Не-а, – Станич усмехнулся, – Считайте, что я борец за идею.

Из личного дневника капитана Джека Деверо, командира почтового транспорта "Катриона":

"Вера Яворская действительно сделала, как обещала. Вчера вечером, когда мы вернулись на Землю, нам даже никто не задал вопросов, словно мы прилетели из самого обычного рейса. А вот у меня они есть. Действительно ли тут замешана "Дельта"? Кто тот человек в Гражданском космофлоте, о котором говорил Ибрагим Мфеде? Ну и дежурные вопросы, разумеется. Как темный город связан с исчезновением капитана Полубоярова? Где теперь Крис Маэда? Увижу ли я наяву свою инопланетянку, которая мне все время снится? Ответов нет – дальше тишина.

Посовещавшись со старшим механиком, мы решили, что Софи Ковалевски останется на борту. Она теперь стала совсем другой. А после того, как она предупредила Игоря и Станича об опасности, Игорь вообще подобрел. Думаю, он относится к Софи гораздо лучше, чем хочет показать. Все-таки она умница, красавица и в прошлом была к нему неравнодушна. Это так, шутка, конечно. Ну, а если в серьез, то я так ни на шаг и не продвинулся в своих поисках. Жду не дождусь, когда можно будет увидеться с Уиллом Тернером, с которым Чащин передал для меня видеозаписи. Его звездолет "Феникс" прибудет на Землю со дня на день. Потом у нас будут выходные. Я рад этому: после всего, что нам пришлось пережить, они нам очень нужны.

И еще я рад, что в опасности стало видно, насколько мы все сдружились. У меня отличная команда".

Глава 6
 ИОНА

10 октября 3217 года в девятом часу утра зал ожидания ? 3 космопорта «Млечный путь» в Марселе был полупустым. Основная масса пассажиров прибывала и ожидала отлета в главном зале ? 1. Там даже с утра наблюдалось подобие суеты, а в дневные часы негде яблоку было упасть. А в третьем, одном из шести малых залов, шаги немногочисленных космических путешественников отдавались гулким стуком под матовым стеклянным куполом потолка, словно под сводом пустой пещеры.

В грузовых секторах космопорта было куда более шумно. Механические тележки-погрузчики возили контейнеры, ящики с грузами по коридорам и ангарам в трюмы грузовых и почтовых кораблей. Но эта деловитая суматоха на поверку оказывалась скорее видимостью. После опустошительной для экономики Земного альянса войны с бывшими земными колониями на Марсе Гражданский космофлот переживал период спада.

Войдя в зал ? 3, командир почтового звездолета "Катриона" капитан Джек Деверо бросил взгляд на главное информационное табло, на котором виднелись часы.

– Не будем затягивать наше расставание. Тем более, что командира ждет рандеву, – перехватив его взгляд, весело заявил сержант Себастьен Дабо, бойкий и разговорчивый блондин двадцати трех лет.

– Ты вечно скажешь, так скажешь, – проворчал его начальник старший механик Мишин, высокий, худощавый, смуглый с длинным носом, похожим на вороний клюв.

– Да, если не можешь сказать что-нибудь умное, лучше молчи, – шутливо поддела его Антарес Морено, помощник Деверо, пепельная блондинка с короткой стрижкой и родинкой на правой щеке.

– Но я не могу молчать! – обиженно вздохнул Себастьен.

Слушая словесную перепалку подчиненных, Деверо улыбнулся уголком рта. Это была их обычная манера общаться, заведенная задолго до того, как Деверо появился на "Катрионе" в качестве штурмана и впоследствии стал капитаном.

– А вообще он прав, – улыбнулась Антарес, – Мы ведь и расстаемся ненадолго. На три дня всего. А с вами, Джек увидимся еще раньше.

Капитан, старший механик и сержант Дабо вышли из грузового сектора каждый по своим делам, а за одно проводить Антарес Морено. Экипаж разъезжался на выходные. На борту звездолета-почтовика оставался только сам Деверо и бригада механиков из наземной службы. Капитану нужно было проконтролировать профилактический осмотр корабля, а по истечении полутора суток его место должна была занять Антарес, которая вернется к тому времени. Сейчас она летела проведать родителей. Остальным непривычно было видеть Антарес не в синей форме Гражданского космофлота, а в джинсах, майке и красной ветровке спортивного покроя. В обычной одежде, с небрежно падающей на глаза светлой челкой она казалась не офицером почтового звездолета, а просто беззаботной девушкой-туристкой.

– Родители сейчас проводят небольшие каникулы на Луне, – сказала Антарес, поправив рюкзак на плече, – Так что мы можем отдохнуть вместе. Ну, до скорого. Мне туда.

Она указала на проход в сектор частных полетов. За раздвижными дверями из прозрачного пластика виднелась стартовая площадка, а на ней красивый белый шаттл прогулочного типа. К нему и направилась Антарес.

– Ничего себе аппаратик! – удивленно вскинул брови Мишин.

– А вы думали? – фыркнул Себастьен Дабо, провожая девушку взглядом, – Ее родители, знаете кто?

– Она говорила исследователи космоса, – сказал Деверо.

– Ну, да, – с усмешкой кивнул Себастьен, – А еще у них нефтяные вышки на Нептуне и палладиевые шахты на Альдебаране. У ее родителей столько денег – мы за всю жизнь не заработаем. Они даже звезду в ее честь назвали!

– Это ты погорячился, – усмехнулся Джек, – Звезда существовала задолго до того, как Антарес появилась на свет.

– А я улетаю вечером, – сказал Мишин, – В Калугу.

– И что там у вас, родня? – спросил Себастьен и, запоздало спохватившись, прикусил язык.

Вся семья Игоря Мишина – отец и две младшие сестры – погибла во время бомбежки на Деймосе, когда космические силы Земли атаковали один из спутников мятежного Марса. О наличии какой-либо другой родни у Мишина, сослуживцам стармеха ничего не было известно.

– Там у меня технический семинар, – невозмутимо ответил Мишин.

– Отличное развлечение на выходные! – спеша загладить неловкость, с преувеличенным воодушевлением воскликнул Дабо, – Вот наш кибер-интеллектуал сержант Бор сначала хочет подзарядить свои аккумуляторы, пройти техосмотр, а потом поедет во Флоренцию – картинки смотреть в галерее Уффици.

– А ты? – Джек насмешливо взглянул на механика; они с Себастьеном были ровесниками, но капитану иногда казалось, что легкомысленный Дабо его гораздо моложе, – Опять предашься пороку и разврату?

Старший механик многозначительно и язвительно кашлянул.

– А вот и нет! – горделиво вскинулся Дабо, – Беллини позвал меня на рыбалку, на озеро Комо. Он едет в Италию, к жене и мальцам, и я с ним. Представляете, двое суток будем удить рыбу на настоящем озере? Это ж здорово! Даже если там нет ни вина, ни азартных игр, ни девчонок.

Мишин посмотрел на Деверо и красноречиво покачал головой, как бы говоря: "Не верю я ему".

– Кажется, в дьюти-фри привезли мои любимые сатурнианские сигары, – заметил Мишин, с прищуром глядя на магазинчик беспошлинной торговли, видневшийся в другой части зала, – Вижу знакомую синюю коробку на витрине. Пойду, пока они не исчезли.

Капитан Деверо кивнул и опять глянул на часы.

– "Феникс" скоро приземлится, – проследив за его взглядом, сказал Себастьен Дабо и вдруг дернул Джека за рукав, – Смотри, командир, ранианцы!

В его возгласе звучал восторженный испуг. Деверо обернулся. Мимо них с сержантом-механиком по залу ожидания шла группа из пяти инопланетян. Они принадлежали к человеческой расе, но выделялись из толпы. Лица у них были спокойные, строгие, светлые. Их осанка, походка, неторопливые, но легкие движения – все казалось иным, чуждым и приковывающим взгляд. И многие в зале ожидания, как Себастьен и Джек, оборачивались, глядя, как они идут. Одеждой инопланетные люди тоже выделялись среди окружающих. Накидки с просторными капюшонами, свободные длиннополые одеяния под ними выглядели старомодно, по-средневековому, но ни в их покрое, ни в цветах, выбранных для них, не было ничего лишнего и пошлого. Кроме того, все явно было сшито из тканей, которые на Земле именовали завистливым словом "натуральные". Никакой синтетики, только настоящие шерсть, хлопок и лен. Эти люди и эта одежда так гармонично подходили друг для друга, и инопланетяне нисколько не казались нелепыми или смешными. Так могли выглядеть только жители планеты Ран, непонятные, таинственные и потому вызывающие жгучее любопытство.

– Ух, ты! – выдохнул Себастьен Дабо.

А Джек не спускал глаз с двух ранианских пришельцев, шедший сзади всех. Это были женщины – одна старше, другая моложе. На них были цельнокроеные накидки то ли серого, то ли синего цвета с прорезями для рук, сквозь которые были видны длинные рукава светло-зеленых платьев. Головные уборы ранианок были похожи на тот, что возвышался на голове каждого изображения и скульптуры египетской царицы Нефертити. Сердце у Джека Деверо заколотилось. Одеждой, манерой держаться ранианки были так похожи на девушку, которую он часто видел во сне. Ему даже показалось, что сейчас он увидит ее лицо и глубокие карие глаза, полные теплого сияния. Словно почувствовав его волнение, младшая из женщин обернулась и улыбнулась на ходу. Джек увидел обращенное к нему лицо – тонкое, одухотворенное, чужое. Ранианцы скрылись за раздвижными дверями одного из выходов.

– "Феникс", небось, уже приземлился, – проговорил Себастьен Дабо медленно, будто очнувшись ото сна.

"Феникс" был почтовым звездолетом первого класса, более современным и лучше оснащенным технически, чем "Катриона". Но Джеку он все равно понравился меньше, чем собственный корабль, который он успел полюбить за недолгий срок своей гражданской службы. Стартовая площадка ? 54, закрепленная за "Фениксом" находилась в другом конце почтового сектора. Джек пришел к ней почти сразу же после посадки почтовика, но оказалось, что он все же опоздал.

– А нету Тернера! – развел руками техник грузовой службы "Феникса", возившийся на погрузочной площадке, рядом с дверями одного из трюмов, – Только дверки разгерметизировали, трапики спустили, он прыг с корабля на поверхность планеты и был таков. Загулял сокол ясный.

В голосе работника грузовой службы слышалась нескрываемая едкая ирония.

– Загулял? – переспросил Джек.

– Ага, – охотно подтвердил техник, – С ним это часто бывает. И все внушения, все взыскания, как об стену горох. Кэп рапорт на него написал в инспекцию по кадрам. Может, теперь там на Тернера управу найдут. Хотя, сомнительно.

Джек озадачено приподнял правую бровь. Он был не в восторге от того, что его друг Федор Чащин передал ему очень нужную видеозапись со столь ненадежным посыльным.

– А куда он мог деться? – спросил Джек у техника.

Тот красноречиво развел руками, демонстрируя полное неведение.

– А телефон его можно узнать?

Собеседник опять развел руками.

– Я, конечно, спрошу у помощника и дам вам. Только это без толку, – сказал он.

– А когда он должен вернуться? – спросил Джек.

– Должен-то послезавтра, – техник скептически прищурился, – Но не значит, что вернется.

– А снова улетаете вы когда? – вздохнул Джек.

– Пятнадцатого, – ответил техник, – А нужно-то вам от него что?

– Мне через него передали посылку, – грустно поведал Джек, понимая, что просмотр видеозаписи откладывается на неопределенный срок.

– У-у! – изрек техник с "Феникса" и не счел нужным что-либо добавить.

"Чащин, я тебя убью", – подумал Джек.

Распустив команду на отдых и оставшись в одиночестве, Джек не слишком огорчался, что не может взять полные выходные, как остальной экипаж. Еще в шестнадцать лет оставшись без семьи, он привык все время посвящать сначала учебе в военной летной школе, потом службе в армии, а теперь работе на почтовом звездолете. В выходные дни он не знал, куда себя деть. Поэтому, когда Антарес Морено вернулась из поездки на Луну к родителям, и заменила его на "Катрионе", Деверо не обрадовался дарованной ему свободе. Тем не менее, выходные неожиданно удались.

Джеку вдруг позвонила и пригласила в гости тетя Грейс из Сиэтла. Грейс была женой Эндрю, старшего брата его отца. Когда дядя Джека умер, она снова вышла замуж, опять овдовела и жила в Сиэтле с двумя дочерьми от второго брака Кендрой и Джейд. Грейс была хорошая женщина веселая и добрая. Мать и отец Джека продолжали дружить с Грейс и после смерти Эндрю и тогда, когда она стала женой другого человека, и родились девочки. Потом гибель родителей и старшей сестры Джека в автомобильной аварии отдалили его от тети Грейс. Они виделись редко, но Джек решил, что стоит принять приглашение единственных, пусть и не самых близких родственников и поехал в Сиэтл на оставшиеся от выходных полтора дня. Приняли его с радостью, словно с тех пор, как Джек маленьким приезжал погостить в семью дяди прошло совсем немного времени. Его названные кузины стали красивыми взрослыми девушками. Джек немного пофлиртовал со старшей из них, Кендрой. На серьезные ухаживания времени, конечно, не было, но для того, чтобы приятно провести вместе уик-энд вполне хватило. В день приезда Джек пошел с Кендрой гулять в один из больших торгово-развлекательных центров, находившихся неподалеку. Они катались на коньках на искусственном льду, залитом на одной из открытых площадок на крыше задания. Потом сходили в кино на какой-то милый и незапоминающийся фильм.

– А завтра я собираюсь в оперу! – заявила Кендра, когда они сидели за столиком в кондитерской на одном из верхних этажей центра и ели причудливо-синее мороженное по нептунскому рецепту.

– Надо же, какая ты утонченная натура! – шутливо восхитился Джек.

– Это намек, что ты со мной не пойдешь? – спросила Кендра.

Она любила, чтобы ее называли Кэнди. Это легкомысленное прозвище ей шло.

– Думаешь, меня стоит туда пускать? – засомневался Джек, – Это, надеюсь, будет не Вагнер? Даже пресловутый Джон Леннон, в честь которого меня назвали, и то был не так безнадежен, как он.

– Что значит, безнадежен? – возмутилась Кэнди, – Леннон был что надо. Правильный мужик!

– Вот это мне и не нравится, – вздохнул Джек, – Не люблю я таких правильных. Они всё бравируют стремлением к свободе, любовью к ближнему, борются за мир во всем мире, вместо того, чтобы просто писать хорошую музыку. Мир они все равно не спасут, а музыка могла бы помочь многим людям в этом мире выжить и быть чуточку счастливее.

– Джон Уинстон Леннон Деверо, ты совсем не романтик, а еще летаешь среди звезд! – удивилась Кэнди, – Ну, так что на счет хорошей музыки? Расслабься, это будет Пуччини, "Мадам Баттерфляй".

– Ладно, уговорила, – согласился Джек.

Провести еще один вечер в обществе Кэнди он не возражал. И против того, чтобы поцеловаться в стеклянном лифте, усыпанном цветными лампочками, спускаясь вниз, к выходу, тоже. В конце концов, не известно, когда они увидятся снова. Может, к тому времени Кендра уже встретит другого парня. Романтика, не летающего всю жизнь среди звезд.

Новая Опера в Сиэтле была построена лет десять назад в одном из центральных кварталов сильно разросшегося в ХХХIII веке города. Она была возведена платформе на уровне шестидесятого пешеходного яруса и походила на старинное здание оперы в австралийском Сиднее – те же "апельсиновые дольки", только покрытые дымчато-синим зеркальным пластиком. Опера была видна издалека и по вечерам, озаренная мерцанием огней декоративной подсветки, казалась парящей в воздухе. Собираясь на спектакль, Джек надел свою синюю капитанскую форму, чем привел и Кэнди, и Джейд, и тетю Грейс в восторг.

– Потрясно! – воскликнула Джейд, не чуравшаяся сленговых словечек.

– Да, – согласилась тетя Грейс, одернула на Джеке китель и одобрительно хлопнула его по спине, – Он так сидит на тебе, что и смокинга не надо.

– Рядом со мной может находиться только достойный, – заявила Кендра, которая выглядела просто очаровательно в маленьком черном платье, не портившем еще не одну стройную молодую девушку, – На самом деле я сто раз была на "Мадам Баттерфляй". Просто я ужасно хочу послушать эту меркурианскую диву, которой все так восхищаются. Она редко бывает у нас. Говорят, она не любит Землю. Почему, не известно, она очень сдержанная и деликатная особа и избегает этой темы. Но почти всегда отказывается от земных гастролей. Живьем я ее никогда не слышала, только на музыкальных кристаллах и в видеоклипах.

– Тогда такой шанс нельзя упускать, – сказал Джек.

Места были хорошие. У Кендры имелся абонемент в ложу на два лица. Джек по неволе задался ревнивым вопросом, с кем же она посещает оперные постановки, когда ее не сопровождает пилот в синем мундире.

– Обычно я хожу с Ян Ли, моей подругой по институту, – словно угадав его мысли, сказала Кэнди, – Но сегодня она согласилась уступить мою бесценную особу тебе.

– Я ее должник, – улыбнулся Джек, – Сейчас схожу за лимонадом для твоей бесценной особы. Купить программку?

– Я скачала из Галанета и распечатала дома совершенно такую же, как тут продают, – отказалась Кендра, достала из сумочки буклет и протянула Джеку, – Изучи либретто, капитан. А то петь-то будут по-итальянски.

– Хватит умничать! – страшным голосом пригрозил ей Джек и вышел в фойе, сделать заказ механическому официанту, чтобы в антракте им принесли лимонад.

Набирая текст на мониторе электронного буфета, Джек встряхнул буклет, отданный Кендрой, чтобы открыть. Он был красочным и подробным, с обилием пояснительного текста и трехмерными фотоснимками сцен из спектакля. На одном из них Джек увидел исполнительницу заглавной партии, ту самую меркурианку, которую мечтала услышать Кендра. Она стояла на краю сцены, одетая как средневековая японка, в атласное золотистое кимоно с широкими рукавами. Ее прическу поддерживали длинные шпильки, воткнутые с боков. Джек замер, забыв о заказе для Кэнди. Со страницы программки на него глядела та самая женщина, которую он однажды видел в своем воображении, одетую в алое, похожее на цветок пиона, платье, исполняющую оперную арию. Это видение проникло в его сознание из воспоминаний телепата Кристиана Маэды. Из немногих воспоминаний, сохранившихся у Криса о матери, с которой он расстался четырехлетним ребенком, когда его забрала "Дельта", организация, в которую должен по закону вступить каждый телепат, чтобы иметь разрешение пользоваться своими способностями. Вступление в "Дельту" было делом обязательным, отказ грозил тюрьмой. Было, правда, исключение, о котором никто не догадывался. Кроме Джека, который в "Дельту" не вступил, но и телепатическими способностями не пользовался, и Криса, который помог Джеку спрятаться от "Дельты", тем, что заблокировал его сознание, сделав обычным человеком без телепатических способностей.

Теперь Крис Маэда был в бегах, "Дельта" его разыскивала. А сам он никогда не пытался разыскать свою мать. Он боялся, что, пытаясь поймать его, телепаты причинят ей вред. Ни сам Крис, ни его друг Деверо не знали о матери Криса ничего, кроме того, как она выглядела, когда телепат был маленьким, и звука ее волшебного голоса. Однажды, Джек случайно наткнулся в Галанете на фотографию Пепельной бухты, красивого места на планете Иридия, спутнике Меркурия, где Крис бывал в детстве с матерью. Чтобы соблюсти осторожность, Джек собирался продолжить поиск на Иридии окольными путями, не со своего рабочего компьютера на "Катрионе", а в каком-нибудь Галанет-кафе. Но теперь получалось так, что женщина, которую он хотел искать, сама нашла его.

Чио Чио-сан из программки звали Мидори. Она была родом не с Меркурия, как ошибочно думала Кендра, а с Иридии, где с давних времен обосновались японские переселенцы. Джек вглядывался в золотистое лицо с высокими скулами, почти не измененное прошедшими годами, чистый лоб, удлиненные загадочные глаза, приподнятые к вискам, и все больше убеждался, что Мидори та самая, женщина, которую он видел. Она мать Маэды.

Оправившись от потрясения, Джек спросил себя, что теперь делать. Где сейчас Крис Маэда он не знал. Нужно ли Крису знать, что его мать жива и живет на Иридии, он тоже не был уверен. А вот в чем Джек был почти уверен, так в том, что "Дельта" следит за этой женщиной. И возникнет, как из-под земли, как только Маэда захочет сблизиться с матерью, или Мидори узнает что-то о своем сыне и станет его разыскивать. Стоит им вообще узнать о существовании друг друга, они оба в опасности. Единственное, что было в силах Джека, это защитить их. Сделать вид, что он ни о чем не догадался.

Когда возвращались домой к тете Грейс, было уже совсем темно. Город переливался огнями. Подсветка высотных зданий, неоновая реклама, гирлянды лампочек над тротуарами – все имело свой собственный цвет, и это многоцветие придавало вечернему мегаполису уютный и радостный вид. После спектакля Джек немного витал в облаках. Он не ожидал, что опера произведет на него впечатление. Сюжет, музыка и особенно голос главной героини на время отодвинули в воображении Джека даже волнующее открытие, сделанное им перед началом спектакля. Садясь с Кендрой в лифт, ходивший между пассажирскими тротуарами разных ярусов, он все еще не пытался стряхнуть с себя грезы, навеянные посещением оперы. Кендра тоже была вдохновлена услышанным и увиденным. Ее светло-карие глаза блестели в полумраке пластиковой лифтовой кабинки.

– Джон Уинстон, вы взволнованы! – с озорной улыбкой констатировала она, – Тебе понравилось? Понравилось?

– Да, – признался Джек.

– А это? – промурлыкала Кэнди и припала к его губам теплым ароматным ртом.

– Пожалуй, – промычал Джек.

Поцелуи в лифте уже грозили стать традицией. Чтобы сесть в вагончик легкой моно-рельсовой дороги, на которой они приехали к Новой Опере, Джеку и Кендре нужно было спуститься в лифте на несколько ярусов вниз. Пока они целовались, мимо них за стеклянными дверями проплывали этажи небоскребов со светящимися окнами, бесшумно скользили аэромобили, такси и аэробусы. Другие пассажиры входили и выходили, когда лифт останавливался на очередном этаже. Наконец, лифт остановился совсем. Деверо и Кендра остались в кабинке одни. Джек выглянул из-за плеча девушки и увидел, что город за стеклянными раздвижными дверями лифта заволокло дымкой. Над тротуаром клубился туман. Именно из-за этого двери отворяться не спешили, ожидая принудительного открытия.

– Ой! – с веселым испугом вскрикнула Кендра, – Кто-то нажал не на ту кнопку, мы в туман заехали!

– Да, мы в самом низу, – подтвердил Джек и потянулся к кнопочной панели.

– Нет, подожди, – Кендра перехватила его руку, – Я никогда не была в тумане.

– Я тоже, – кивнул Джек.

– Разве тебе не интересно? – в глазах девушки зажегся азарт, – Давай пройдем по тротуару до другого лифта и на нем уже поднимемся обратно.

– Это небезопасно, – заметил Джек с обычным для него здравомыслием.

– Это приключение! – горячо возразила Кендра, – А приключения всегда опасны. Завтра ты уедешь и неизвестно, когда вернешься. Сегодня подари мне приключение в твоей компании, Джек Деверо.

Джек вспомнил, о чем думал вчера, спускаясь с ней на другом лифте в развлекательном центре. Слова Кэнди были созвучны его мыслям.

– Ну, ладно, – согласился Джек и потянулся к раздвижной панели шкафа, встроенного в стенку лифта.

Там хранились дежурные кислородные маски для тех, кто по какой-либо причине спустился в туман без своих собственных. Обработав их из стоящего здесь же, в шкафу, пульверизатора дезинфицирующим раствором, Джек одну надел сам, другую помог надеть Кендре. К каждой маске крепился плоский баллончик с кислородом, рассчитанный минут на тридцать.

– Кроме того, мы можем вообще никого здесь не встретить, – в качестве окончательного довода убеждения добавила Кендра и засмеялась, услышав, как маска искажает ее голос.

– Хорошо бы, – вздохнул Джек, – Туман злачное место.

Он нажал рычаг принудительного открытия, и они вышли на плохо освещенный металлический тротуар.

– А ты бывал в злачных местах? – поинтересовалась Кендра, с любопытством осматриваясь вокруг.

Тротуар, прикрытый сверху козырьком, шел вдоль первого этажа длинного блока зданий, изгибаясь по периметру стены. Первый этаж был поднят на высоту пяти метров. От него с тротуара спускались железные лесенки-трапы на уличную мостовую. Асфальт, вечно темный и блестящий от конденсирующейся влажности, скрывала дымка смога. Она же густой пеленой висела над головами на уровне пятого-шестого этажей, закрывая небо и городские огни.

– В армии, – сказал Джек, – На войне вся территория военных действий – одно большое злачное место.

Его взгляд стал мрачным.

– Бедный, – сказала Кендра и с нежностью погладила его по голове.

Тротуар был огражден перилами, похожими на корабельные. Джек перегнулся через ограждение и посмотрел вокруг. Тротуар, по которому шли они с Кендрой, тянулся вперед, теряясь в необозримой дали. А на другом тротуаре, на противоположной стороне улицы, светился зеленым указатель над кабиной другого лифта. И был он совсем недалеко, только идти до него нужно было прямо через улицу.

– Другой лифт на нашей линии очень далеко, – сказал Джек, оценив обстановку, – Предлагаю два варианта нашего приключения. Первый – мы прямо сейчас возвращаемся в лифт и уезжаем. Второй, спускаемся с тротуара, пересекаем улицу и переходим на параллельную линию.

– Нет, только не возвращаться! – запротестовала Кендра и выглянула из-под козырька, – Но переходных мостов между линиями тут нет.

– Это же самый нижний ярус, – ответил Джек, – Там есть пешеходные дорожки. Ну, что, не боишься?

– С вами, капитан, конечно, нет! – провозгласила девушка и сделала решительный жест в сторону мокрого асфальта.

– Тогда вперед, – усмехнулся Джек.

Взявшись за руки, они сошли по лестнице вниз и ступили на мостовую. Пройти нужно было всего двести метров. Когда глаза привыкли, выяснилось, что вокруг не очень-то и темно. В цокольном этаже под тротуаром светились вывески дешевых кафе и маленьких магазинчиков, эмблемы банкоматов. Из тумана изредка выплывали фонари, орошая все вокруг холодным душем неонового света. Кендра без всякой робости разглядывала все, что видела вокруг. Она удивленно вскрикнула, указав Джеку на припаркованный у опоры, державшей тротуар, потрепанный автомобиль, ездящий на старинных, вышедших из употребления, резиновых шинах, оснащенный бензиновым двигателем.

– Думаю, их тут много, – заметил Джек, – Это тоже способствует загрязнению воздуха, как и жизнедеятельность верхнего города.

– Жуть! – констатировала Кендра.

– На самом деле, так везде, – пожал плечами Джек.

Противоположная линия была еще далековато, когда Деверо и Кендра наткнулись на металлический заградительный барьер, мешавший идти вперед. Улица была перегорожена, у заграждения толпился народ, а охраняли установленный барьер два патрульных полицейских аэромобиля. Белый холодноватый свет фонаря падал на запыленный капот одного из них, и синий аэромобиль, зависший в полуметре от земли, казался не синим, а серым. Люди у барьера, одетые в такие же кислородные маски, как у Джека и Кендры, вытягивали шеи от любопытства, пытаясь разглядеть, что происходит впереди, там, куда их не пускали. В тумане, пронизанном неоновым светом, эта толпа выглядела причудливо и пугающе. На миг Джеку показалось, что город подвергся химической атаке, поэтому у всех закрыты лица.

– Дальше нельзя, – сказал полицейский, стоявший у ограждения.

– А что там? – спросил Джек, не особенно надеясь, что страж порядка ответит на вопрос очередного любопытного прохожего.

– Там магазин ограбили, – обернувшись, рассказал какой-то мужчина из толпы, – А когда приехала полиция, взяли заложников.

– Ужас! – тихо ахнула Кендра, но ее глаза оживленно засветились любопытством.

– Еще какой, – проворчала женщина рядом, – Оцепили весь квартал, обесточили лифты. Теперь пока это не закончится, будем здесь стоять.

Джек и Кендра растерянно переглянулись.